Текст книги "Привычка умирать"

– Значит, вот как выглядели эти… – сказала Жен, окидывая меня с головы до ног неприязненным взглядом: сейчас она видела перед собой не меня, а одного из тех, кто за мной охотился.

Я посмотрел в зеркало и чуть не схватился за оружие: там стоял мой трактирный знакомец или один из его близнецов-подельников. Меня теперь можно было смело зачислять в их команду, не хватало лишь “Ската” за пазухой. Мой парализатор был попроще, но это маленькое несоответствие выйдет наружу только если обстоятельства вынудят меня его достать.

Данные сетевого мониторинга не изменились: на У68 был открыт единственный портал. Гор так и не появился – наверняка задержали те самые проблемы с бараками, а жаль: неплохо бы ему осуществлять страховку. Жен на эту роль, увы, не годилась; благо уже, что она не расквасилась, а старательно сохраняла деловой настрой. Мне оставалось сделать последний шаг – “прыгнуть” туда, полагаясь на удачу, на свое бессмертие, ну и на некоторый опыт, конечно.

– Сколько, ты думаешь, это займет времени, Дик?..

Вопрос привел меня в замешательство: хотел бы я знать! Надо было назвать какой-то срок, в течение которого она могла бы сохранять спокойствие, и я сказал:

– Жди меня завтра, к обеду.

И поцеловал в щеку, как все нормальные мужья, отправляющиеся на работу.

Прыгать мне предстояло не напрямую, а через цепочку анонимных адресов. Тут-то меня и поджидали первые проблемы.

Третий по счету прокси-сервер, числившийся якобы за какой-то горно-добывающей компанией, работал только на прием, наподобие ловушки, что выяснилось сразу же по моем попадании туда: когда я вышел из приемной камеры в помещение склада, чтобы задать следующий транзитный адрес, меня ожидала теплая встреча: ко мне с двух сторон подкатились двое в штатском и вежливо попросили предъявить документы, а также сдать оружие, если таковое при мне имеется. Я беспрекословно повиновался, поскольку эту пару окружали с десяток вооруженных бойцов. При этом я размышлял – уж не ошибся ли часом, попав раньше времени в конечный пункт своего назначения?

Отдав им идентификационную карту и парализатор, я был препровожден в соседнее помещение, где уже томились человек десять, застрявшие здесь так же, как я – “проездом”. К моему приходу компания пребывала в состоянии вялотекущего бунта.

– Сижу здесь уже два часа! – жаловался лысеющий гражданин в дорогом с виду пальто. – Неужели не видно, что я не имею ни малейшего отношения к жителям грязных бараков?

– Прошляпили мятеж, упустили зачинщиков, а теперь выслуживаются, – вторил ему нервный мужчина с портфельчиком. – Задерживают деловых людей, донимают их проверками, подозревают в госизмене… В конце концов это унизительно!

Словом, причиной задержки явился прорыв “в лучший мир” трудящихся горняков: я вляпался примерно в ту же ловушку, что Жен поутру. Но, в отличие от здешних пленников, у меня были все основания рассчитывать на расторопность властей по отношению к моей персоне.

Итак, я приступил к операции “освобождение меня из-под стражи”. Начал с того, что разделил возмущение соседей, поведав им “в порыве откровения” о своих проблемах: у меня, мол, семь человек заразных больных, нуждающихся в срочной госпитализации, направляюсь, мол, прямо из очага заболевания за дежурной бригадой медиков, а меня бесцеремонно задерживают. Не успел я все это в общих чертах изложить, как вокруг образовалось мертвое пространство – все пленники сместились к противоположному краю камеры, а нервный с портфельчиком стал барабанить в дверь.

– Вы не имеете права держать нас в одном помещении с этим человеком! – заявил он охраннику, тыча пальцем в моем направлении. – И не притворяйтесь, будто вы не знаете, – закричал он, видя непонимание в глазах бойца, – что это служащий из карантинных миров!

Тут я поднялся и с раздражением вскричал:

– Да, ну и что? – Губы мои при этом возмущенно подрагивали. – Это моя работа! Я только сказал им, – апеллировал я к охраннику, – что выявил сегодня несколько случаев заболевания аспидом. Но это еще не значит, что я заразен! Мой долг – срочно изолировать больных! – добавил я жестким, воистину профессиональным тоном. Эта фраза догнала охранника уже в коридоре: он скрылся, а через некоторое время голос из-за двери велел выходить Джейку Муру (то есть мне, в соответствии с отобранным документом).

Покинув “изолятор”, я поначалу обнаружил вокруг себя полное безлюдье: оказывается, все военнослужащие, водрузив на лица шлем-маски, очень оперативно передислоцировались в ту часть зала, где за дежурной стойкой находились двое оперов. Опера, пребывавшие в штатском, масок не имели и заменили их носовыми платками: впечатление складывалось такое, что у обоих внезапно пошла носом кровь или их прохватил насморк.

– Просим извинить, что не сразу обратили внимание на реквизиты санитарной службы, – очень любезно прогундосил один из них, утопая носом в платке. Он кивнул на стол, где на самом краю лежали мои парализатор и ксива. Документ был создан (а ни в коем случае не состряпан) мною на базе того, что я прикарманил на Гонолулу, и, само собой, изрядно подкорректирован: я состоял теперь в должности санитарного инспектора при Институте Вирусологии АН ОБСЕ! И главное – такой сотрудник со вчерашнего дня действительно числился у них в штате и даже проходил в бухгалтерии, хоть в АН об этом и не подозревали.

– Вам нечего опасаться! – поспешил я с оправданиями. – Понимаете, аспид, или, как мы говорим, Aspis Impassibilis, – блеснул я не зря почерпнутым за эти дни знанием предмета, – передается воздушно-капельным путем, но лишь при близком контакте с больным или заразившимся. А мне сегодня посчастливилось лишь выявить очаг заболевания. Представьте, целая семья! – Говоря, я одновременно не забывал прибирать со стола свои вещички.

– Рискованная у вас работенка, – заметил второй, делая вид, что сморкается.

– Не больше, чем у вас, – усмехнулся я. – Тут ведь главное что?.. – я слегка подался вперед. Они отпрянули, глядя на меня с тревогой поверх своих утирок: “Да уберешься ли ты когда-нибудь восвояси, зараза ходячая!” – читалось в вытаращенных глазах. – Локализовать носителей инфекции в кратчайшие сроки! – объяснил я и сел на любимого конька: – В то время, как мы тут с вами беседуем, больные контактируют со здоровыми людьми, и область заражения стремительно расширяется! Вы не представляете, какие это может иметь последствия! Мне так приятно было найти в вашем лице понимание!..

– Да-да, а теперь прошу на выход… – Первый уже с откровенным раздражением сделал широкий жест в сторону портальной камеры.

По опустевшей по случаю моего прохода площади я двинулся в указанном направлении, набрал на щитке код и, уже входя на пусковую площадку, услышал обрывки дальнейших распоряжений:

– Всех отпустить, немедленно! Бойцам по сто грамм спирта и дезинфекционные процедуры. Трофимчук, раздашь документы арестованным. Что значит, пусть сами берут? Почему ты решил, что они заразные? Тебе же сказали, что это исключено…

Двери порта схлопнулись, тут только я позволил себе широкую ухмылку: не зря все же потратил полдня на возню с подметной ксивой – вот и пригодилась грамотка! Можно было только позавидовать прочим задержанным, как повезло им с соседом – со мной то есть.

Три следующих адреса чейнет-прокси я миновал без приключений. И наконец “прыгнул” в нужную мне точку, размышляя по дороге: пусть-ка теперь попробует кто-нибудь меня отследить – мои им соболезнования и пламенный привет.

Я оказался на небольшой, светлой приемной площадке под дулами четырех парализаторов – стандартный, не обещающий никаких сюрпризов охранный набор. В стене справа открылась щель, куда мне надлежало вставить документ; я так и сделал, выбрав на сей раз второй из двух имеющихся у меня “корешков” – пропуск. Сам по себе он значил немногое, важно было серебристое пятнышко – капля величиной с горошину в левом нижнем углу, активированная мною прикосновением пальца. Она являлась мобильным перехватчиком, способным самостоятельно двигаться по узлам системы, подключаясь к цепям управления. Капля была запрограммирована на молекулярном уровне. Любимые мною жучки-шпионы давно отошли во вчерашний день: подпольная наука не сидела в отведенных ей законодательством не столь отдаленных местах и, соответственно, не стояла на месте.

Между тем проверка шла своим чередом: из стены выдвинулся генный анализатор. Я сунул в него палец, заранее снабженный специальной насадкой – лишней фалангой с генным материалом “шаблона”. А к моему лицу уже опускался сканер – сверять сетчатку. Моя сетчатка, само собой разумеется, не соответствовала имевшейся у них в картотеке, потому я пока стоял столбом, не торопясь снимать очки-консервы. Как бы стремясь побудить меня к действию, в локоть ткнулся сенсор для сличения папиллярного рисунка. Честно говоря, не предполагал, что уже на общем входе будут так тщательно шерстить.

Не предполагал, да – но готовился к худшему: фаланга должна была притупить бдительность стража на те пять—семь секунд, что требовались капле для полного внедрения. Здешняя система с ее набитой базой данных не могла быть так же оперативна, как моя, имевшая в справочнике лишь три персоны – в этом состояло единственное допущение, которое я позволил себе при разработке плана. Если смотреть правде в глаза – очень рискованное допущение.

– Будьте добры, снимите очки, – раздался безэмоциональный компьютерный голос. Помолчал и добавил: – Будьте добры, положите руку на сенсорную панель.

Вполне резонные требования заставили меня тайком усмехнуться: защита, сработанная мною, уже всадила бы, в подобного гостя нейроимпульс и вовсю сигналила бы о проникновении врага. Эта же пока еще разбиралась, штудируя свои богатые архивы.

Снимая очки, я неловко уронил их, не переставая мысленно отсчитывать секунды: “Четыре… Пять…” – Выпрямился (“Шесть…”), потер переносицу, как бы с непривычки без очков (“Семь!”) и наконец опустил левую руку на анализатор, одновременно хорошенько раскрывая глаза для лазерного сканера.

Потянулось время. Страж не проявлял признаков беспокойства: капля уже хозяйничала в его базе, обеспечивая мне зеленую улицу.

Вскоре передо мной отъехала в сторону дверь, и я получил возможность вступить на запретные территории.

Помещение оказалось необычным: поражало изобилие зелени. Повсюду произрастали экзотические кусты и пальмы, по стенам ползли лианы (скорее всего искусственные), словно кто-то пытался – и довольно успешно – придать залу вид оранжереи. На общем, воистину маскировочном фоне не сразу замечались двое, сидевшие за стеклом, напоминавшим местами зеленую изгородь. Одеты они были в зеленые халаты и шапочки – точнехонько под цвет растительности, выделялись лишь липа – памятные, азиатские, только на сей раз без очков. Вот и я не торопился водрузить свои обратно на нос: поменьше жестов, обращающих на себя внимание; я здешний винтик, пешка, безликое создание, бессчетное количество раз проходившее этим путем. Ни малейшей заминки или удивления, ни тени замешательства. Все это не из стремления подобраться поближе и внезапно прикончить стражей, а только ради притупления их бдительности: не стоило сразу убирать “консьержей”, для которых я был своим. Рано или поздно тревоги не избежать, но все же лучше поздно.

Я остановился перед ними с невозмутимым видом, не глядя по сторонам и даже не косясь – с чего бы мне зыркать глазами в собственной родной конторе, где я, по легенде, знаю каждый закуток?

Молчание дежурных “медбратьев” вселяло тревогу: моя физиономия, хоть и являлась копией их собственных, вполне могла показаться им чужеродной и в высшей степени подозрительной. Я уже оценивал на взгляд разделяющее нас стекло, прикидывая мысленно, задержит ли оно нейроимпульс и насколько воспрепятствует лазеру, когда один из них заговорил:

– Адепт третьей ступени Джейк Мур, – раздалось из динамика, скрытого в листве.

Я чуть склонил голову – мол, я Джейк Мур, весь к вашим услугам.

– На вас имеется экстренный вызов.

В небезосновательном ожидании примерно таких слов я и стоял перед ними.

– Вам надлежит немедленно следовать в сто одиннадцатый сектор. Получите пропуск.

В углублении передо мной выползла пластиковая карточка – с прежней ксивой ее роднила лишь серебристая “горошина” внизу: капля, обеспечив мне срочный вызов в тот сектор, где с наибольшей вероятностью хранилась информация, вернулась к хозяину вместе с новой ксивой.

Все было проделано чисто, оставалось идти по названному адресу. Тут передо мною со всей очевидностью возник вопрос – а куда идти-то?.. В помещении, сплошь покрытом зеленью, не видно было ни единой двери. Наличествовала лишь та, через которую я сюда прибыл. Обстоятельства вынуждали без промедления действовать, но прежде, чем кромсать лазером стекло, поднимать шум и тревогу, я сделал последнюю попытку сохранить инкогнито:

– Впервые вызывают в сто одиннадцатый, – сказал я и спросил смущенно: – Это далеко?

– Транспортировка порталом, – ответили мне после некоторого молчания.

Возможно, я показался им странным. Но весьма далеки они были от того, чтобы ставить под сомнение компетентность своей охранной системы. Она же сняла все мои параметры вплоть до генотипа и подтвердила их! И на мое имя пришел вызов из секретного сектора! Куда после этого стоит засунуть сомнения такого, к примеру, плана: “Что-то мне не очень нравится его морда?..”

Совершив разворот на сто восемьдесят, я чуть ли не строевым шагом вернулся в портал. Только что все висело на волоске, но положение выправилось: первый этап был пройден успешно. Дверь за мной задвинулась. Заблаговременно надев очки, я очень скоро уже очутился в новом месте.

Процедура проверки здесь была не менее серьезна – но, к моему удивлению, и не более: похожая площадка, где я первым делом вставил в приемную щель ксиву, и на меня точно так же насели анализаторы. Очки и на сей раз исправно сослужили свою службу, свалившись с носа. Тем временем капля приступила к работе. Все прошло без задоринки, так что вскоре я получил возможность войти в прихожую.

Здесь открылась уже совсем иная картина: строгая белизна и режущий свет сразу настраивали на больничный лад. Собственно, тут ведь и была лечебница – отсюда, наверное, пальмы и фикусы, окружавшие меня и теперь, хотя и в гораздо меньших количествах. А вот дежурка располагалась весьма для меня неудобно – под потолком небольшого зальчика, в центре которого я и остановился, размышляя, как же мне в случае чего до них добраться?..

– Адепт восьмой ступени Джейк Мур, – раздалось надо мной, и я вновь, как и в первый раз, склонил голову, изображая легкий поклон, говорящий о готовности повиноваться. Что касается столь резкого повышения моего статуса аж до восьмой ступени – это проделала капля с целью превратить меня в персону, имеющую максимальный в этом секторе допуск. Ведь дежурные видели не сам документ, а то, что им показывал компьютер. А он сейчас показывал то, что было нужно мне.

– Следуйте на семнадцатый уровень, вас ждут, – услышал я.

Одновременно из расположенной справа стойки выполз новый пропуск – с золотой окоемочкой, не чета двум первым, лишь по-прежнему отмеченный серебряной каплей в левом нижнем углу – моим личным спутником, экскурсоводом и прошибалой в здешней запутанной системе. Я взял его, в это время слева разъехались двери. По привычке готовый ко всему, я машинально шевельнул локтем, где в рукаве обычно прятался верный карандашик. Но это оказался всего лишь лифт, куда мне предлагалось войти, чтобы проследовать по назначению. На сей раз хоть не пришлось сомневаться, в какую сторону двигаться.

К лифтам, говоря по чести, я питал давнюю и стойкую неприязнь, основанную не то чтобы на личном опыте, а скорее на опыте “клиентов”, заваленных мною тем или иным способом в этих герметичных коробках. Но данный лифт вел себя пока вполне прилично – спокойно тронулся и повез меня мерным темпом куда-то вниз. Все шло достаточно гладко.

Но вместо того чтобы радоваться этому факту, я по мере своего продвижения к цели испытывал все большее беспокойство: “Что-то здесь не так”, – шептало внутреннее чутье. Мне же было неуютно, словно… Ну да, если без лишней гордости, то словно мыши, идущей по лабиринту на запах сыра: ей кажется, что она хитрее и проворнее всех, что она с блеском обходит головоломные ловушки, но нам-то ясно, где ее ждет сыр.

“Просто ты готовился к потасовке. К серьезной физической работе, – сказал я себе. – И она, скорее всего, еще предстоит. А пока огрехов нет – нет и настоящих проблем, и это, говоря по чести, не так уж плохо”. Но расслабляться не стоило: меня могли отправить этим лифтом вовсе не туда, куда я планировал. А, допустим, куда-нибудь, где меня поджидает рота вооруженных до зубов “адептов”. Мысль заставила собраться, заглушив непонятную тревогу.

Когда лифт остановился, я уже был внутренне готов к горячей встрече. Двери распахнулись, но снаружи все оказалось тихо и спокойно, хотя… Тускловатое освещение, бетонированные, словно в бункере, стены и зарешеченный КПП – впечатление складывалось такое, будто меня направили прямиком в здешний каземат, только охранников забыли приставить.

Однако сторожевая система оказалась на высоте: не успел я выйти, как сверху опустился агрегат со множеством металлических отростков. Первым делом он слопал протянутую мною ксиву. Потом членистая конечность ловко сорвала с меня очки, две другие схватили за руки, а в подбородок ткнулась загнутая штуковина, не позволяющая шевельнуть головой. Да, этот уровень действительно был секретным: такой охранник стоил роты адептов, в его мертвой хватке я оказался абсолютно бессилен и не представлял, как в случае чего с ним справиться. Хотя о сопротивлении речь пока не шла: для начала с меня хотели только снять параметры – генотип, папиллярный рисунок, сетчатку, вот только насильственным методом. И, что самое скверное, – у меня не было семи секунд, необходимых капле, чтобы завладеть системой.

Я было зажмурился, но моментально понял, что здесь меня не будут вежливо просить открыть глаза. Неожиданный выход подсказала клешня, давящая на горло: я надсадно закашлялся, щедро брызгая слюной на считыватель. На замыкание при таком малом количестве жидкости рассчитывать, конечно, не приходилось, зато это мешало анализатору сфокусировать объектив на моем зрачке.

Сторож пару секунд словно бы колебался, потом зажим на моей шее немного ослаб. Но я еще два раза кашлянул, добирал секунды. Потом наконец встал смирно и позволил себя идентифицировать. Через несколько секунд я был отпущен; сторож, сложив “щупальца”, как разочарованный спрут, уехал в свое гнездо наверх. А я получил возможность пройти к решетке.

Здесь сидели двое словно бы тех же самых охранников, в неизменных зеленых халатах и в докторских шапочках. При моем приближении они почему-то встали, склонив головы. Один из них заговорил:

– Просим прощения, Экселенц.

Я вздрогнул. Хорошо, что они глядели в пол. Я еще не забыл крылатого имени своего бывшего шефа – предводителя Гильдии Убийц. Другое дело, что в последние времена традицией многих организаций стало величать так своих начальников.

– Вы так часто меняете облик… А от системы трудно требовать мгновенного опознания – сами понимаете, машина…

– Только это вас и извиняет, – проронил я сухо, все еще переваривая тот факт, что для проникновения к важнейшей информации капля сделала меня здешним боссом! Такое кого угодно выбьет из колеи, но я постарался держаться нейтрально, не особо при этом паникуя: манеры их шефа вполне могли измениться от наложения чужого психотипа, а также голоса. Мне уже приходилось в свое время побывать аналогичным образом в шкуре не кого-нибудь, а Наследника президентского титула! Тогда в моей подлинности не усомнились даже псы-безопасники. Теперь было не в пример проще, на меня работала логика второго порядка: для них я являлся Экселенцем, качественно замаскированным под кого-то другого.

В специальном окошечке появилась моя ксива – на сей раз полностью золотая, с радужной окоемочкой. И, разумеется, с серебристой меткой в углу. Небрежно выдернув документ из щели, я устремился деловым шагом в распахнувшуюся по случаю моего прибытия дверь. Благо тут сидели сообразительные ребята: мне не было нужды спрашивать у них, куда бы направиться шефу, чтобы добраться до собственных секретных архивов.

Однако архивы не спешили падать в руки подметного начальства: за дверьми обнаружилось множество коридоров. По ним сновали люди в зеленых халатах, кидающие на меня косые взгляды. Для них очевидно было, что я имею право здесь находиться (коль скоро уж я сюда попал), но признавать во мне своего Экселенца, увы, никто из них не торопился. Наверняка мне нужен был его кабинет, но заниматься самостоятельно его поисками?.. Такая перспектива меня совершенно не вдохновляла. Поразмыслив, я поступил следующим образом: выбрал дверь посолиднее и, воспользовавшись своей золотой картой для ее открытия, вошел без стука.

Мне необходим был компьютер, чтобы без проблем получить информацию об уровне. В просторном, несколько мрачноватом помещении их имелось целых три, но за рабочими столами сидели трое человек. Они подняли на меня глаза от мониторов.

Ладонь так и чесалась выхватить парализатор, чтобы погрузить всю троицу в коматозное состояние и заняться-таки одним из компов. Но меня уже обуял азарт: слабо ли мне отработать акцию по сценарию, обеспеченному каплей? Осуществить внедрение под видом их Экселенца, чтобы в огромной засекреченной конторе никто и ухом не повел, пока их “обувают” самым наглым образом?

– Вы по какому вопросу? – неприязненно спросил крайний. И сразу подал голос дальний – как видно, более сообразительный, к тому же, судя по вопросу, их начальник:

– Вы ко мне? – спросил он любезно. Вот кто сразу понял, что абы перед кем их дверь не станет так гостеприимно распахиваться.

– Да, именно, – кивнул я. И показал золотую ксиву. После чего имел удовольствие ощутить себя культовой личностью: присутствующие поднялись, гремя стульями, и поклонились. Есть все же что-то приятное в восточных обрядах чинопочитания, как и в обычае уважать старших (особенно по званию).

– Чем могу быть полезен, Экселенц? – спросил их начальник.

– Надо уточнить кое-какие данные, – сказал я и добавил, многозначительно глянув на остальных: – Пройдемте ко мне.

Не знаю, было ли в обычае у их шефа заглядывать среди рабочего дня в кабинеты сотрудников. Если нет, то сегодня я оказал им великую честь: служащий, которого я видел впервые в жизни, как на крыльях поспешил за мной. Но сразу по выходе в коридор у нас возникла небольшая заминка. Я чуть задержался, собираясь пропустить его вперед, чтобы уже по его стопам добраться до “своего” кабинета. Он тоже замер, предоставляя мне честь идти первым.

Чинопочитание, показавшееся мне на первый взгляд недурственной штукой, сыграло со мной дурную шутку: я надеялся, что он безо всяких проблем приведет меня к цели. Теперь ситуация усложнялась. Но что же делать? Мне оставалось только отпустить его, якобы вспомнив о каком-то более срочном деле. Я уже открыл рот, и тут на меня снизошло вдохновение:

– У меня к вам будет маленькая просьба… – Он склонил голову, весь внимание. – Я сегодня подвернул ногу и испытываю сильную боль. Могу ли я опереться о ваше плечо?

Уже произнося это, я понял, что окончательно наглею и, кажется, выпадаю из образа начальства. Но подчиненный безропотно шагнул вперед, всем своим видом показывая, что готов служить мне поддержкой и опорой, желательно пожизненно. Нет, замечательные все же у восточных людей обычаи, хоть и не без подводных камней.

Я возложил руку на его плечо, и таким макаром, вызывая удивление на встречных лицах, мы добрались до нужной двери. Благосклонно кивнув своему провожатому, я открыл ее.

За нею оказалась обширная приемная, где сидела секретарша – девушка также азиатских кровей, симпатичная, но имевшая несколько заморенный вид. Все было, как положено, не хватало, насколько я понял, только меня в “моем” кабинете. Козырнув золотой ксивой, я уже собирался туда проследовать в компании служащего, увязавшегося за мной для уточнения “деталей”. Как вдруг секретарша проявила признаки беспокойства.

– Постойте, – произнесла она как-то нерешительно. – Но вы же только что звонили из Парижа-В4?..

– Это был не я, – ответил я, не соврав при этом ни на йоту. В моей руке появился парализатор, так что ни встревоженной дамочке, ни резко обернувшемуся ко мне провожатому было не суждено оценить по достоинству мою откровенность.

Азиаты отличаются быстротой реакции: когда имеешь дело с представителями этой расы, надо действовать молниеносно, иначе рискуешь быть опереженным – пускай на доли мгновения, но и этого бывает более чем достаточно.

Служащий не смог нанести мне удар. Но, не успела еще черноволосая голова секретарши безвольно стукнуться об стол, а тело сопровождающего с занесенной в развороте ногой потерять равновесие и грохнуться об пол, как кругом завыло и застонало: секретарша, прежде чем отключиться, в последний миг все-таки успела нажать тревожную кнопку.

Я метнулся к двери в кабинет – та оказалась заблокированной. Будь я их подлинным боссом, наверняка не смог бы туда попасть. Но там, где пасует потенция начальства, включается потенциал шпиона.

Я активировал каплю и вновь вставил карточку в магнитный приемник замка. Не прошло и четырех секунд, как в двери мощно лязгнуло – блокирующие штыри убрались в свои гнезда. Вход в кабинет распахнулся передо мною.

Едва это произошло, я отпрянул в сторону от нейроразряда: внутри над косяком притаился парализатор, пребывавший в боевой готовности по случаю тревоги. Вот и началась черная работа – пока еще не грязная, но теперь и эта не заставит себя ждать. Тем паче что сирена орала, как раненый гарпий – есть такая тварь, считающаяся самой горластой в мире, а человеческий мир – это, как-никак, вся Галактика.

Прижавшись к стене вне зоны действия парализатора, я достал из внутреннего кармана металлическую коробочку – экранирующий футляр. Именно в нем, а не в рукаве, как обычно, лежал сегодня лазерный карандаш и еще кое-что, способное заставить датчики на входе, фиксирующие избыток энергии, зашкалить. С коробочкой эта проблема отпадала. Достав из нее верный карандашик, я секунду примеривал расстояние и угол броска. Потом упал с перекатом и срезал коротким росчерком дверного сторожа. Заодно здорово ушиб себе спину о ботинок лежащего в разгульной позе служащего. Этого в любом случае пришлось бы уложить, но ведь хотелось пройти до конца, не поднимая шума! Не вышло.

Сокрушаться было некогда: выдернув из щели карту, я нырнул в дверь кабинета и, опять же перекатившись, оказался под столом. Быстренько осмотрелся оттуда и понял, что больше никаких сюрпризов в помещении не заготовлено. Тогда я из-под него вылез. Моим вниманием сразу завладел компьютер – новейшая супердорогая система с рамкой вместо обычного экрана. И все-таки прежде всего я прошел к двери и запер ее на собственную блокаду. Теперь ко мне могли ворваться только с лазерной пилой, но это потребует времени – надеюсь, достаточного, чтобы скачать все необходимое. А там посмотрим, кто кого распилит.

Система среагировала на хозяйскую ксиву правильно: включилась и, показав в рамке веселенький интерфейс, стала задавать приятным голосом деликатные вопросы по поводу моих намерений. Я ей честно ответил, чего хочу – поиметь ее самые заветные глубины. Тогда она запросила пароль, которого у меня, увы, не было. Но это не имело значения: проникновение уже произошло, капля уже просочилась в ее недра и должна была в скором времени скачать весь архив.

Потрясающая все-таки это штука – мобильный перехватчик! Но до чего же непривычно и неудобно было работать без коминса: словно сменить испытанного, шедшего с тобой по жизни партнера на иностранного специалиста. Или оказаться без руки и получить вместо нее новейший многофункциональный протез.

Пока я думал об этом, в кабинете погас свет. Заодно отключился и компьютер. Кстати и сирена перестала орать, но легче от этого не стало. Вывод был очевиден: не имея возможности остановить утечку ценной информации физическим путем, мне попросту вырубили энергию.

Странно было бы с моей стороны радоваться этому факту, но и отчаиваться я не спешил, а потянулся к внутреннему карману и вновь достал заветную коробочку. На ощупь открыл ее и извлек вторую лежавшую там вещь. Это была спин-батарейка. Такие же, только побольше, использовались в инфинитайзере – те, по утверждению профессора Рунге, способны были питать энергией крупный мегаполис чуть ли не в течение суток. Эта, раздобытая мною за сумму с четырьмя нулями, была попроще – для чисто бытового, ну и, если угодно, промышленного использования.

Оставалось подсоединить ее к электрическому проводу и активизировать, что в темноте, конечно, составляло некоторую проблему, но уж что-что, а фонарик-то у меня имелся. Подобные затруднения я предвидел, исходя из богатейшего опыта обломов – своих и фольклорных (в среде киллеров существует очень поучительный фольклор), когда в самый ответственный момент тебе перекрывают питание и ты остаешься после всех стараний ни с чем, если вообще остаешься.

Словом, как бы ни было вокруг темно и страшно, комп вновь функционировал, а в нем работала капля. Оставалось ждать. А после действовать, в зависимости от обстоятельств. Они, увы, не сулили радужных перспектив. Если раньше еще имелась надежда, что снаружи будут долго разбираться, в чем причина тревоги, и вообще, не учебная ли она, то после отключения мне в кабинете электроэнергии и эта надежда почила в бозе.

В какой-то момент я вдруг понял, что мне непреодолимо хочется лечь. Нет, лучше взлететь и совершить облет люстры, ставшей вдруг отчетливо видной вследствие разлившегося кругом таинственного света. Подобные закидоны были настолько несвойственны моему организму во время акции, что мне сразу стало ясно – в кабинет запустили какую-то психотропную дрянь.

Вообще-то я был достаточно стоек к психотропам, по сравнению с обычным человеком, что выяснилось еще в подземельях на Ч33. И все-таки, чтобы не поддаваться воздействию газа, не имеющего ни цвета, ни запаха, пришлось прилагать неимоверные усилия. Выстоять предстояло ровно до тех пор, пока в компе раздастся торжествующий писк, дающий знать, что капля завершила работу.

Я, как мне казалось, успешно сопротивлялся воздействию дурмана. Пока вдруг дверь не приоткрылась со скрипом (черт возьми, она ведь раньше отъезжала, а не захлопывалась и уж точно не могла скрипеть!), и в образовавшуюся щель скользнула белокурая девушка, за ней еще одна и еще… Я смотрел на них, не мигая, шаря расширившимися глазами по приветливым лицам, мягким волосам, по светлой одежде, ища и с облегчением не находя ни малейшей ранки, ни следа, ни пятнышка крови…