Текст книги "Белокурый красавец из далекой страны"

Все выходные Мона была сама не своя. Свекровь казалась более любезной, чем обычно, но какой-то недобрый огонек в глубине ее глаз заставлял Мону вздрагивать и непроизвольно втягивать голову в плечи. Та определенно видела в поведении невестки нечто странное и усиленно размышляла, что бы это могло значить. Телефон был признан безвозвратно утерянным: свекровь много раз пыталась дозвониться, но номер постоянно оказывался вне зоны действия.

«Какая дурацкая ситуация. Я еще легко отделалась», – думала Мона.

Пятница тянулась медленно – медленно, а суббота показалась девушке просто бесконечной. Утром воскресенья она убежала в офис, едва успев выпить чашку кофе. Девушка боялась признаться себе, что ее радость вызвана не только возможностью вырваться из-под строгой опеки свекрови, сколько мыслями о неизбежной встрече с Сергеем.

«Ну тут уже ничего не поделаешь, нам придется увидеться, – размышляла Мона. – Он ведь должен вернуть телефон?»

Погода сменила гнев на милость: тучи разошлись, лужи подсохли, светило яркое солнце. Мона одела свой лучший костюм и уделила макияжу в два раза больше времени, чем обычно. Когда она направлялась в офис, ее мысли были далеки от работы.

«Сергей, – пело сердце, которому вдруг стало тесно в груди, – Сергей, Сергей, Сергей!»

Порой Мона чувствовала уколы совести, вызванные мыслями об Ахмеде, и голос благоразумия, напоминавший о невозможности каких бы то ни было отношений с этим иностранцем.

«Плевать! – решительно отвечало сердце. – Что я, и помечтать уже не могу? Сегодня мы встретимся, а завтра… кто знает? Все в руках Аллаха».

Несколько раз за утро она тянулась к городскому телефону, чтобы позвонить, но каждый раз не могла решиться набрать номер до конца. Ближе к обеду Иман загадочным голосом попросила ее подойти на ресепшен. Первым, кого она там увидела, был Сергей – как всегда, в безупречном костюме и со сногсшибательной улыбкой на лице.

– Ты? – прошептала Мона, чувствуя, как подкашиваются ноги.

– Я принес телефон. – Он спокойно протянул ей трубку.

– Спасибо. – Мона видела, с каким любопытством на них смотрит Иман, и была готова провалиться сквозь землю.

– Ну, я пойду, – продолжил Сергей, не обращая внимания на ее скованность.

– Да, спасибо, – механически повторила она.

Он развернулся и пошел к лифту. Мона стояла, не в силах сдвинуться с места.

– Кто это? Откуда ты его знаешь? – прошептала Иман.

– Он просто нашел мой телефон. Наверное, я его утром в холле выронила, – быстро ответила Мона и, не дав Иман возможности продолжить задавать вопросы, быстро вышла за дверь.

«Неужели это все?» – думала девушка, пока шла обратно к своему столу. Но уже через минуту она поняла, что ошиблась. Оказалось, что Сергей успел вбить в ее телефонную книгу свой номер и добавить ее во все возможные чаты. Едва Мона успела дойти до места, как на Вайбер пришло сообщение.

«Почему ты так странно ведешь себя со мной на людях?» – спрашивал Сергей.

Она невольно улыбнулась.

«Ты меня компрометируешь. Не забывай, что мы в Египте».

«Я ведь просто отдал тебе телефон. В этом нет ничего преступного – даже для Египта».

«Тебе стоило дождаться моего звонка».

«А почему ты не позвонила?»

«Не успела. Похоже, у рядовых сотрудников работы больше, чем у топ-менеджеров».

«А ты не знала?» (Удивленный смайл.)

«Нет, не знала. И сейчас мне как раз пора возвращаться к работе».

«Не верю».

«Конечно: ты ведь сидишь в своем кабинете и ловко делаешь вид, что страшно занят. А вокруг меня целый отдел, сотрудникам которого уже дико любопытно, что такого интересного есть в телефоне у их секретаря».

«А у меня любопытная секретарша. Пару минут назад она уже попыталась заглянуть в телефон под предлогом того, что хочет налить мне кофе».

«Значит, нам придется вернуться к работе».

«Ничего подобного. А обеденный перерыв? Осмелюсь напомнить, что на днях обещал угостить кое-кого суши. И этот кто-то мне должен».

«Должен???»

«Я ведь мог присвоить твой телефон, но, как честный человек, вернул его законной владелице. А в награду прошу всего лишь составить мне компанию за обедом».

Мона почувствовала, что краснеет.

«Нет!»

«Почему же? Ах да, я тебя компрометирую. Ну так вот, оцени мою предусмотрительность: я уже все продумал. Суши-бар примерно в пяти кварталах отсюда, и наши сотрудники там не обедают. Кроме того, у них есть отдельные кабинки. А поедем мы отдельно – я на машине, ты на такси. Поэтому отговорки насчет конспирации не принимаются».

«Сергей… я правда не могу».

«Не можешь пойти пообедать?»

«Ты понимаешь, о чем я. Не могу обедать с тобой».

«Я не кусаюсь. А если ты не согласишься, то я приду и приглашу тебя лично».

«Ты не сделаешь этого!»

«Проверим?»

«Сергей, так нечестно».

«Зато я всегда добиваюсь своего. Брось, Мона, речь всего лишь об обеде. Я не собираюсь доставлять тебе неприятности и уводить от мужа тоже не собираюсь».

«Сергей!!!»

«Ну да, ведь у вас в Египте не принято говорить прямо. Я должен был зашифровать свое послание за десятком витиеватых восточных мудростей. Но я так не могу – я человек Запада. Кроме того, я хочу есть и устал тыкать пальцем в эти неудобные кнопки. Сейчас скину адрес ресторана».

Мона устало откинулась на спинку кресла. Она даже подумать не могла, что предложенный Сергеем совместный обед и вправду может состояться. С другой стороны, ей до смерти хотелось и увидеть его, и попробовать суши. Да и есть ли у нее выбор? Вдруг он и вправду способен снова появиться в офисе, чтобы пригласить ее лично? От одной мысли об этом Мона похолодела.

«Нет, этого нельзя допустить», – решила она. Телефон вновь запищал, уведомляя о новом сообщении. Девушка тоскливо посмотрела на гору бумаг на своем столе.

«Один обед, – мысленно пообещала она сама себе. – Только один обед. И я объясню ему, что мы не можем продолжать в том же духе».

– Мона! – окликнула ее Иман на пути к лифту. – Ты обедать? Подожди пять минут – пойдем вместе.

– Нет, – побледнела Мона. – Я не на обед. Извини, у меня срочное дело: придется пожертвовать обеденным перерывом и уехать… в общем, уехать в одно место.

– Аааа, – разочарованно протянула Иман. – Ну ладно, удачи.

– Спасибо, – с облегчением выдохнула Мона и быстро зашла в лифт.

На дороге она быстро поймала такси, предварительно убедившись, что никто за ней не следит. Девушка чувствовала себя на грани нервного срыва: сердце отчаянно стучало, адреналин зашкаливал.

Сергей стоял у входа в ресторан и галантно открыл дверь такси, успев заплатить водителю. Мона вновь покраснела – она бы предпочла, чтобы Сергей ждал ее внутри. Ресторан ей разглядеть не удалось: от смущения она опустила глаза и вновь подняла их, лишь оказавшись за столиком.

– Не нервничай, – посоветовал Сергей.

– Тебе легко говорить, – прошептала Мона, испуганно оглядываясь. – А я ощущаю себя шпионом.

Сергей расхохотался.

– Боюсь, шпиона из тебя не получится – ты совсем не умеешь сдерживать эмоции. Но волноваться не о чем: нас здесь никто не знает. Кроме того, мы сидим за перегородкой, так что остальные посетители не смогут тебя увидеть. Пожалуйста, расслабься и выбирай. – Он протянул ей меню.

Строчки прыгали у нее перед глазами, и Мона со вздохом вернула меню Сергею. Тот смотрел на нее с любопытством.

– Пожалуйста, выбери сам. Я совершенно не разбираюсь в японской кухне.

– Вероятно, причина в другом, – вкрадчиво сказал Сергей. – Ты держишь меню вверх ногами. – Он расхохотался.

– Почему ты все время смеешься надо мной? – рассердилась Мона.

– А ты постоянно краснеешь и роняешь все, что держишь в руках, – парировал Сергей. – Я смеюсь, потому что ты смешная. Только не обижайся – я же по-доброму.

– Ты не можешь меня понять, – покачала головой Мона. – Мы слишком по-разному воспитаны.

– Скажи хотя бы, что ты будешь пить, – перебил ее Сергей. – Официант ждет.

Когда они сделали заказ, повисла неловкая пауза.

– Ты сказала, что мы по-разному воспитаны, – продолжил Сергей задумчиво. – Это правда. Я совершенно не вижу проблемы в том, что мужчина и женщина обедают в ресторане.

– Если бы мы были в Саудовской Аравии, меня бы за это закидали камнями, – вздохнула Мона.

– Хорошо, что мы всего лишь в Египте. Так объясни мне, в чем тут грех? Ну хорошо, как мужчина я могу понять позицию твоего мужа – вероятно, он дико ревнив, и ему бы это не понравилось. Но, по правде говоря, я не имею никаких дурных намерений – как и ты. Мне с тобой интересно, и я не люблю есть в одиночестве.

– Понимаешь, у нас не бывает дружеских отношений между мужчиной и женщиной. Они могут общаться как родственники, как коллеги, как соседи, как жених с невестой… пожалуй, все.

– Так мы коллеги! – воскликнул Сергей. – И почти соседи.

– Это другое, – грустно улыбнулась Мона. – Если бы ты был моим коллегой, то мог бы с чистой совестью здороваться со мной в коридоре или подходить в офисе по рабочим вопросам…

– А если бы я был твоим соседом, то мы могли кивать друг другу, вынося мусор во двор? – продолжил Сергей.

– Ты зря издеваешься. Примерно так и есть.

– Ну а что плохого в том, что я вытащил тебя поесть суши?

– Мы не должны общаться, – просто сказала Мона. – Это неправильно.

– Но я так и не услышал причины. Кроме того, что общественное мнение нас осудит…

– Это сложно объяснить такому человеку, как ты. Вы на Западе не слишком религиозны.

– Не слишком, ты права.

– А мы впитали эти правила с молоком матери, и ни у кого даже не возникает вопросов, почему так. Мужчина и женщина должны избегать общения друг с другом.

– Иначе что?

– Иначе… у них могут появиться греховные мысли, которые способны привести к греховным поступкам.

– Примерно так я и думал, – удовлетворенно заметил Сергей. – Как вы живете в этих цепях?

– Тебе не понять. Религия – вовсе не цепи.

– Но ведь там куча ограничений?

– Да. Но жизнь, в которой нет ограничений, ни к чему хорошему не приведет.

– Ну почему же? Сдается мне, я намного счастливее египтян.

– Потому что можешь делать все, что хочешь?

– Ну, не все. Как говорят англичане, моя свобода махать руками заканчивается на кончике носа другого человека. У меня тоже есть понятия о морали – пусть не такие узкие, как здесь. Еще я должен соблюдать законы, иначе могу сесть в тюрьму. Но в целом мне живется намного проще.

– А ты веришь в ад и рай?

– Что? – Сергей от изумления чуть не упал со стула. – Вот это вопрос. Честно говоря, я и сам толком не знаю.

– А мы верим, – сказала Мона с грустной улыбкой.

– То есть живи праведно – и наслаждайся вечным блаженством?

– Я прошу тебя, не надо ерничать.

– Хорошо, хорошо. Я уже понял: с религией у вас все серьезно. И все же ты нарушила эти правила, придя сюда?

Мона вновь покраснела.

– Я согласилась лишь потому, что в противном случае ты пригрозил снова прийти в наш офис. Пожалуйста, не делай так больше.

– Вообще-то я пошутил, – пояснил Сергей. – Мне нужно было привести серьезный довод, чтобы убедить тебя. Уж не такой я мерзавец, чтобы нарочно прийти в ваш офис и поставить тебя в неудобное положение.

– Какой ты все-таки…

– А какой я?

– Самоуверенный. Так и тянет встать и уйти – хотя бы для того, чтобы поставить тебя на место.

– Но ты этого не сделаешь, потому что уже несут наши суши, – перебил ее Сергей. – Ты ведь не можешь уйти, так и не отведав японской кухни? – Сергей спрашивал серьезным тоном, но его глаза смеялись. Мона невольно смягчилась.

– Мы больше не будем встречаться, – сказала она.

– Но давай хоть поедим, раз уж мы все равно здесь.

– Хорошо, давай поедим. Только молча.

Сергей возвел глаза к потолку и, сложив ладони в восточном приветственном жесте, отвесил ей шутливый полупоклон.

Следующие несколько минут Мона отчаянно пыталась справиться с палочками. Эти попытки не увенчались успехом, и ей пришлось просить официанта принести вилку. Во время обеда Сергей и вправду не произнес ни слова – лишь когда убрали приборы и на столе остался небольшой чайник, он вновь заговорил.

– Понравилось?

– Да, – кивнула Мона. – Спасибо.

– И все-таки признайся, Джоконда, – продолжал он, – тебе со мной тоже интересно?

– Какое это имеет значение? – вспыхнула Мона.

– Мне неприятно думать, что ты согласилась на этот обед, поддавшись на мой шантаж.

– Еще я хотела попробовать суши, – напомнила она.

– И все? – Он пытливо посмотрел на Мону, и ей впервые показалось, что из голоса Сергея исчезли шутливые нотки.

– Мне тоже интересно с тобой, – призналась девушка. – Но это ничего не меняет.

– Мне кажется, что сотрудницы моего офиса придерживаются более широких взглядов.

– Я воспитана в деревне, – пояснила Мона. – Тут, в Каире, нравы более свободные. По правде сказать, и в нашем офисе работают довольно современные девушки. Но я так не могу.

Она ждала от него очередной шутки, но Сергей только молча кивнул и попросил счет.

Обратно в офис они возвращались по отдельности – Мона попросила Сергея уехать первым, не дожидаясь, пока она поймает такси.

Сергей сразу прошел в свой кабинет и задумчиво закурил сигарету. Он и сам не мог объяснить, почему так настаивал на продолжении этого знакомства – ведь понятно, что никаких иных отношений, кроме этих редких тайных встреч, им не светит. Будь она русской или европейкой, он бы и не сомневался, как себя вести. Но тут… Черт бы побрал этот Египет с его пуританскими правилами.

– Как дела? – В дверях показалась знакомая вихрастая голова.

– Заходи, Димыч, – кивнул Сергей. – Пытаюсь настроиться на рабочий лад, но что-то не получается.

– Ты обедал?

– Да, только что вернулся.

– Какие-то проблемы? – встревоженно спросил Дима. – На тебе лица нет.

– Все в порядке.

– Брось, а то я не вижу.

– Это личное. Я бы рассказал, но и так знаю, что ты ответишь.

– Только не говори, что у тебя отношения с местной женщиной. – Дима казался встревоженным. Сергей промолчал.

– Я же тебя тысячу раз предупреждал. Кто она? Я ее знаю?

– Та девушка с корабля, – неохотно признался Сергей. – Она работает в соседнем здании.

Дима замолчал, обдумывая ситуацию.

– Надеюсь, ты не зашел слишком далеко?

– Ничего не было – это во-первых. Абсолютно ничего, даже не целовались ни разу. И нас никто не видел вместе – это во-вторых.

– Что ж, по крайней мере, ты не растерял остатки здравого смысла. И все-таки самый разумный выход – вообще прекратить какие бы то ни было отношения.

– Она говорит то же самое.

– Так послушай умных людей и сделай то, что тебе советуют.

– Ну что вы пристали ко мне со своими нотациями? – огрызнулся Сергей. – Я ничего не планировал и не планирую. Она неглупая девочка… интересная, в отличие от многих других. Почему мы не можем просто общаться, как друзья?

– Ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? – иронически уточнил Дима.

– Никаких других отношений Мона все равно не позволит. Так что приходится верить.

– Может быть, где-нибудь в другом мире такая дружба и возможна, но уж точно не на Востоке. Даже если ты считаешь ее другом (во что я не верю), даже если она считает тебя другом (в чем я также сомневаюсь), со стороны ваши отношения выглядят совсем иначе, и это может иметь серьезные последствия – в первую очередь для нее. Ты ведь хорошо относишься к этой девушке?

– Хорошо.

– Тогда оставь ее в покое – ради ее же блага.

Сергей хмуро кивнул и повернулся к рабочему лэптопу.

– Извини, у меня много дел.

Глава 6. Непростые отношения

Следующие несколько недель Сергей честно пытался сдержать обещание, но, по иронии судьбы, нередко сталкивался с Моной. Если бы он не видел, в какое смущение приводят ее эти встречи, то решил бы, что девушка нарочно его преследует. Они сталкивались в кафе, в книжном магазине рядом с офисом, на парковке – везде, где только можно. Во время этих встреч Мона отчаянно краснела и старалась как можно быстрее исчезнуть, а если это было невозможно – прятала глаза и всем своим видом умоляла Сергея никому не выдавать, что они знакомы.

После очередного неожиданного столкновения Сергей написал Моне сообщение. Ее номер по-прежнему оставался в его телефонной книге, хотя он несколько раз порывался удалить ненужные цифры.

– Ты ведешь себя странно. Окружающие могут подумать, что у нас отношения. Будь естественней!

– Я нервничаю, когда вижу тебя.

– Это заметно. Как вообще дела?

– Нормально.

– Такой ответ означает, что ты не хочешь общаться?

– Я же тебе в прошлый раз все объяснила.

– Тогда почему ты не удалила мой номер?

– Удалила.

– Тогда откуда знаешь, кто пишет?

– Я помню твой номер. У меня хорошая память на цифры.

– Ничего себе! Я польщен. Ни одна девушка никогда не знала мой номер наизусть.

– Я не твоя девушка.

– Но ты помнишь мой номер.

– Я жалею, что сказала об этом. Извини, мне надо работать.

– Не верю.

– Еще раз извини, но это не моя проблема.

– Не надо грубить. Тебе не идет.

– Что делать, если ты не понимаешь тонких намеков?

Мона выключила телефон.

Каждая их случайная встреча вводила ее в ступор и очень нервировала.

Мона даже стала подумывать об увольнении – настолько ей хотелось оказаться подальше от Сергея. Лишь мысль о томительном сосуществовании в четырех стенах рядом со свекровью мешала подать заявление об уходе. Работа стала для девушки долгожданным глотком свободы – в отличие от большинства сотрудников, она с ужасом ждала выходных, а воскресенье, начало рабочей недели, стало для Моны ее личным персональным праздником.

«Как же я могла так жить раньше?» – с ужасом думала Мона, возвращаясь домой. Предварительно она стирала с телефона всю переписку с Сергеем, а еще поставила и постоянно меняла пароль. Раньше Моне и в голову не приходило шифроваться: она понимала, что это может вызвать у свекрови ненужные подозрения, – но страх оказался сильнее доводов разума. При одной мысли о том, что свекровь узнает о ее чувствах к Сергею, у девушки все внутри холодело. Один раз Мона разглядывала фото Киева в Интернете (ей было интересно посмотреть на город, в котором вырос Сергей) и не заметила, как свекровь подкралась сзади.

– Что это за город? – удивленно спросила она.

– Киев, – прошептала Мона и густо покраснела.

– Где это? – уточнила свекровь.

– Это столица Украины. Недалеко от России, – пояснила Мона, чувствуя, как леденеет сердце.

– Хм. Ну а тебе зачем?

– Мои коллеги недавно ездили туда в отпуск, – ответила она первое, что пришло ей на ум.

Свекровь больше ничего не сказала, но Мона почувствовала себя разведчиком в шаге от провала. Все, что касалось Сергея, становилось для нее столь же опасным, сколь и чарующе-интересным.

Выходные прошли как обычно – под чутким руководством свекрови Мона выдраила квартиру, выслушала хвалебную осанну в адрес Ахмеда (лучшего из всех сыновей и по совместительству лучшего из мужей в подлунном мире) и приготовила кучу еды, хотя точно знала, что вся эта снедь скоро окажется в мусорном ведре. Обедала Мона на работе, а вечерами у нее чаще всего не бывало аппетита – после выхода на службу и возобновления знакомства с Сергеем она постоянно нервничала, ела мало и сильно похудела. Впрочем, спорить со свекровью было бессмысленно, поэтому Мона послушно готовила, мыла, слушала, поддакивала в нужных местах – и тайком поглядывала на часы, прикидывая, когда свекровь наконец отправится восвояси.

– Ты выглядишь болезненной, – недовольно ворчала та, искоса поглядывая на Мону. – Что с тобой?

Мона оправдывалась усталостью и старалась побыстрее сменить тему.

К вечеру субботы она чувствовала себя выжатой как лимон. Когда свекровь наконец засобиралась домой, Мона не смогла сдержать вздох облегчения. Она налила полную ванну и долго лежала, лениво пытаясь прогнать из головы мысли о Сергее. Мысли упорно возвращались, и она перестала бороться, представляя себе картины одну откровеннее другой. Вот они гуляют по городу… Сергей увозит ее в Киев… Признается в любви… Нежно целует… Надевает кольцо на палец… Вводит в свой дом… Открывает дверь спальни…

«Невозможно, невозможно, невозможно, – шептала Мона, размазывая по щекам слезы. – Пустые мечты, которые никогда не станут реальностью».

На следующий день Иман также выразила обеспокоенность болезненным видом Моны.

– Ты просто таешь на глазах, – заметила она. – Помяни мое слово: скоро тебя сдует порыв ветра. Что случилось? Ты не заболела?

– Нет, что ты. Как-то само собой так получается.

– Везет, – вздохнула Иман. – Я столько времени пытаюсь похудеть, и все без толку.

Мона ободряюще улыбнулась ей и пошла к своему столу. У нее было море работы, но в голове сидела единственная мысль: только бы не встретиться с Сергеем. Она решила, что с сегодняшнего дня станет носить еду из дома и перекусывать на офисной кухне – таким образом днем ей не придется выходить из здания, что сведет к нулю шансы встретить Сергея во время обеденного перерыва. Кроме того, она решила приезжать на работу как можно раньше: Мона знала, что Сергей крайне редко появляется в офисе раньше одиннадцати, поэтому в девять утра она могла спокойно идти в офис, не беспокоясь, что они случайно пересекутся на улице. Мона выстраивала свою защиту тщательно, словно крепость, кирпич за кирпичом. Единственным человеком, который (и то без подробностей) знал о ее проблеме, была Линда. После долгих колебаний Мона все же решилась и доверила подруге свою сердечную тайну.

– Мне очень жаль тебя, – сказала Линда. – Веришь: очень хотела бы помочь, но не знаю, как.

– Спасибо за поддержку. Ты единственный человек, которому я могу довериться.

– Я очень боюсь, что когда-нибудь моей дочери придется пройти через что-то подобное. Не дай бог. – Недавно Линда родила девочку, и заботы об этом крошечном существе занимали все ее мысли.

– Линда, ты знаешь, как я тебя люблю. И Мизу – мой любимый кузен. Но порой просто не могу понять: как ты можешь жить в Каире после Лондона? Как ты могла поменять жизнь западной женщины на брак с египтянином? У тебя с рождения было то, что для меня – недостижимая мечта… Свобода. Свобода выбрать свою дорогу.

– Так я ее и выбрала, совершенно свободно. В этом и есть разница между нами: ты родилась здесь и не выбирала свою судьбу, а вот я переехала вполне осознанно.

– Но… ты ведь от многого отказалась? Да, я все понимаю: вы с Мизу любите друг друга и вообще он прекрасный человек. Но скажи мне честно: ты не жалеешь?

– Ох, Мона, Мона. Ты еще слишком молода и многого не понимаешь. Неужели ты думаешь, что в Лондоне все люди поголовно счастливы?

– Нет, конечно, нет. Но…

– Видишь ли, ты очень категорична, и жизнь видится тебе черно-белой, как зебра. Но знай, что у любой медали есть две стороны, а кроме черного и белого цветов, есть еще множество промежуточных оттенков – и в природе они, как правило, преобладают. У всего есть своя цена, даже у свободы.

– И какова же эта цена?

– У меня есть сестра, – сказала Линда, помолчав. – Когда ей было шестнадцать… Ну, ты же знаешь, что у нас не такие строгие правила, как здесь. Она начала знакомиться с парнями, ходить по дискотекам. Родители смотрели на это спокойно – когда же гулять, как не в молодости? В общем, она перешла черту. Попробовала наркотики, но, к счастью, не успела крепко завязнуть – мы ее вытащили. Хуже другое… Она забеременела, испугалась и пошла к какому-то подпольному хирургу. Не хотела признаваться, было стыдно – она ведь даже не знала, кто отец ребенка. В общем, теперь у нее не может быть детей.

– Какой ужас, – прошептала Мона.

– Да, – грустно улыбнулась Линда. – Я младше на десять лет, и за мной родители смотрели в оба глаза. Сестра выкарабкалась: у нее есть хорошая работа, карьера, друзья, она много путешествует… но отношения с мужчинами так и не складываются.

– Как печально.

– Да. Это, разумеется, всего лишь частный пример того, какую цену мы порой платим за свою свободу. Пойми, что даже если вдруг – вдруг – ты сможешь попасть в тот мир, это еще не гарантирует тебе счастья. В твоем нынешнем положении есть свои плюсы: Ахмед обеспеченный человек, он о тебе по-своему заботится, у тебя нет никаких материальных и бытовых проблем. Множество девушек мечтают о такой жизни. Живя на Западе, ты получила бы больше свободы и, возможно, стала бы счастливой, – возможно, но не факт. Ты знаешь, как много женщин вынуждены работать чуть ли не по двадцать часов в сутки? Знаешь, что многие полностью обеспечивают не только себя, но и своих детей?

– А как же мужья?

– Мужья… Муж, знаешь ли, дело такое – сегодня он есть, завтра нет. В жизни все бывает. Некоторые вообще рожают детей без мужа. Ты должна четко понимать, что на Западе другое отношение к женщине. Ты хочешь свободы, хочешь больше прав? Там ты сможешь все это получить. Только в нагрузку ты получишь еще много чего, о чем сейчас даже не подозреваешь. И, откровенно говоря, я не уверена, что ты к этому готова.

Линда ласково погладила Мону по голове.

– То есть на Западе все плохо?

– Нет, конечно. Я же говорю: везде свои плюсы и минусы. Нет такого места, где все плохо – равно как нет и того, где все у всех хорошо. Возьмем твоего Сергея. Давай на минуту представим, просто представим, что вы поженились и уехали к нему на Украину. Что дальше? Где гарантия, что он не бросит тебя через месяц – другой?

– Сергей не такой, – возмутилась Мона.

– Девочка моя, ты совсем не знаешь жизни. Ну откуда такая уверенность, что он не такой? Ты прошла с ним огонь и воду?

– Нет.

– Нужно много лет прожить с человеком бок о бок, чтобы узнать, какой он. Тем более твой Сергей – человек Запада. У них другое отношение к браку. Здесь ты защищена – религией, традициями, своей семьей, вашим брачным договором. Что бы ни случилось, ты не окажешься на улице. А там…

– Я поняла тебя, – кивнула Мона.

– Не идеализируй Запад. И не равняйся на западных женщин – они там родились и выросли, это их мир… а для тебя он чужой. Ты не привыкла к такой жизни, поскольку выросла в Египте, мыслишь другими категориями. Мне бывает сложно жить на Востоке и с восточным мужчиной, но и тебе там будет совсем непросто.

– То есть мне суждено всю жизнь провести в Египте, – обронила Мона.

– Один Аллах знает, что нам суждено.

– Я думаю, наш брак с Ахмедом обречен. Если я не забеременею в ближайшее время, он разведется и начнет искать другую невесту. А если вдруг забеременею… тогда он не станет разводиться, вот только я уже не знаю, нужно ли мне такое «счастье».

– Теперь у тебя есть работа. Ты можешь делать карьеру, можешь вернуться к отцу и обеспечивать себя сама. Возможно, спустя какое-то время ты встретишь другого мужчину.

– А о Сергее лучше забыть, – пробормотала Мона.

– К сожалению, это так. Даже если тебе суждено когда-нибудь попасть на Запад… Я бы не советовала ехать туда в качестве жены западного мужчины, находясь от него в полной зависимости. Хочешь уехать – ищи возможности, ищи там работу. Сначала нужно пожить там какое-то время, встать на ноги, понять этих людей, понять их менталитет и традиции – и только потом, возможно, начинать какие-то отношения. Ты понимаешь меня?

– Да, Линда. Я тебя понимаю и знаю, что ты абсолютно права. Вот только куда деть сердце?

– Это пройдет. Время лечит любые раны. Ты заслуживаешь счастья, Мона. Я буду молиться, чтобы ты рано или поздно его обрела.

Этот разговор разбередил душу Моны. Она возвращалась домой и думала о том, как несправедливо устроена жизнь, – надо же было столько лет мечтать о любви, чтобы влюбиться в самый неподходящий момент и в самого неподходящего мужчину.

В воскресенье Мона вновь столкнулась с Сергеем, причем там, где совершенно этого не ожидала: в лифте. Кроме них там были еще два человека, и Мона вжалась в стену, отчаянно молясь, чтобы им не пришлось оставаться наедине, – но вопреки ее воле другие пассажиры вышли на третьем этаже. Лифт поехал дальше; повисло неловкое молчание. Она стояла, опустив глаза в пол, и молилась, чтобы Сергей исчез как можно быстрее. Поняв состояние девушки, он не пытался начать беседу, но Мона чувствовала на себе его пристальный взгляд – и сгорала со стыда, хотя на протяжении всей поездки они не дотронулись друг до друга и не сказали ни слова. Когда лифт остановился на ее этаже, Мона почувствовала одновременно облегчение и сожаление.

«Ты смотришь на меня, словно кролик на удава. Почему?» – написал ей Сергей ближе к вечеру.

«Я боюсь тебя».

«Интересно. Меня никто никогда не боялся. Я такой страшный?»

«Дело вовсе не в этом. Я же тебе много раз объясняла, что мы не можем встречаться».

«Ты даже не спросишь, что я делал в вашем здании?»

«Пришел прокатиться со мной в лифте?»

«Я знал, что ты догадаешься».

«А если серьезно?»

«Пустяки, у меня была встреча с одним человеком. Но знаешь что? Я так и думал, что встречу тебя. Мы постоянно сталкиваемся – разве ты не заметила?»

«Это сложно не заметить».

«Судьба сводит?»

«Или ты меня преследуешь».

«Смайл в глубоком обмороке». С таким же успехом я могу сказать, что это ты преследуешь меня.

«Смайл, потрясающий кулаками».

«Значит, судьба? Может, не будем пытаться ее обмануть?»

«Что ты имеешь в виду?»

«Я имею в виду, не будем противиться этим встречам? Раз уж судьбе так угодно?»

«Ты меня искушаешь».

«Да, я известный искуситель».

«Я же много раз говорила, что мы не можем встречаться. Никак. Это исключено».

«Смайл в слезах».

«Я не сомневаюсь, что вокруг тебя всегда толпы девушек».

«Пусть так. И что?»

«Зачем тебе я?»

«Не знаю. Но зачем-то ты мне нужна, Джоконда».

«Не называй меня этим дурацким именем».

«Ты похожа на Джоконду. Такая же загадочная».

«Тебе лучше найти менее загадочную девушку и сосредоточиться на ней».

«Откуда ты знаешь, что для меня лучше? В моей жизни всегда хватало красивых и совсем не загадочных женщин. Они мне надоели».

«То есть я нужна тебе для разнообразия?»

«Я еще и сам не понял зачем, но ты мне нужна».

Мона почувствовала, как краснеет, и отложила телефон. От Сергея тут же пришло еще одно сообщение:

«Ты покраснела и решила мне больше не отвечать?»

«Вот видишь: во мне нет ничего загадочного. Я очень даже предсказуемая».

«Нет, это ваши правила очень предсказуемые».

«Мне надо работать».

«Ты всегда говоришь это, когда не знаешь, что ответить».

«Пока».

Телефон замолчал. Мона вздохнула и попыталась сосредоточиться на делах, но не могла удержаться и постоянно поглядывала на экран телефона в ожидании новых сообщений.

Вечером она вышла из офиса и почти сразу увидела автомобиль Сергея, припаркованный около их здания. Машина приветливо моргнула фарами. Мона застыла на месте. Она хорошо видела Сергея на водительском сиденье; на секунду ей захотелось забыть обо всем и броситься к нему со всех ног. Это безумное желание оказалось столь сильным, что Мона сделала пару шагов по направлению к машине, прежде чем одуматься.

Сергей улыбнулся и завел мотор. Словно завороженная, Мона смотрела, как машина медленно выезжает со стоянки. Девушка не сомневалась, что он будет ждать ее около выезда на улицу.