Текст книги "Женщины порочного князя"

Глава 7

Приезд автобуса с Тарасом, его ближайшими родственниками, Сергеем Григорьевичем Рогозиным, его племянниками (которых у Рогозина было очень много, причем все старались услужить бездетному богатому дяде и всегда оказывали посильную помощь) и Ромазом Нуримовичем с родственниками вызвал в княжестве не меньший переполох, чем прибытие самолета с Александром, его матерью и сопровождающими их лицами. По мере продвижения автобуса к великокняжеской резиденции вокруг него собирались толпы людей. Сергей Григорьевич это предусмотрел, и даже прихватил с собой из России лесенку, по которой Тарас выбирался через люк на крышу автобуса и оттуда раскланивался перед собравшимися с заученной улыбкой. Улыбку и поклоны с ним в России тренировал Рогозин. Иногда выбиралась и Оксана – в черном траурном платье, купленном в одном из самых дорогих салонов за две тысячи баксов, маленькой черной шляпке и черной вуали. Платье с трудом подобрали (из-за размеров груди), и оно от резких движений угрожало треснуть. При тех же резких движениях Оксаны у родственников Ромаза Нуримовича угрожали треснуть штаны.

В автобусе за место рядом с нею боролись племянник Ромаза Нуримовича и племянник Сергея Григорьевича (последний – по собственной инициативе, без санкции дяди). Оксана не благоволила ни одному из них, то и дело пускала слезу и время от времени шепотом ругалась с матерью: она хотела взять с собой в путешествие свою текущую большую любовь, но мать категорически запретила это делать и в очередной раз обозвала дочь безмозглой идиоткой.

– Ты можешь все испортить! – объясняла Лариса Тарасовна дочери. – Ты хоть понимаешь, куда ты едешь? И какие перспективы перед тобой открываются?

Оксана попросила про перспективы поподробнее.

Лариса Тарасовна объяснила, что после восхождения Тараса на великокняжеский престол Оксана сможет подумать о том, чтобы породниться с какой-нибудь европейской королевской семьей. Дочь в ответ заявила, что ей на всю оставшуюся жизнь хватило одного князя. Больших придурков встречать не доводилось. Да и виденные по телевизору другие особы королевской крови интереса не вызвали. По крайней мере, нашим мужикам в подметки не годились.

– Ты – идиотка! – в сердцах воскликнула Лариса Тарасовна. – И в кого ты такая уродилась?!

– В своего отца, – напомнила Оксана, потом заметила, что уж если ей выходить замуж, то за кого-то из российских олигархов, осевших в княжестве, и попросила маму думать в этом направлении. – И вообще, с нашим мужиком, пусть и олигархом, всегда легче договориться.

Лариса Тарасовна в очередной раз махнула на непутевую дочь рукой и принялась инструктировать внука, который слушал бабушку гораздо более внимательно, чем его мать, и следовал ее советам. И вообще Тарасу нравилось это приключение, тем более в поездку с ними отправился компьютерщик, с которым Тарас говорил на одном языке и от которого почерпнул много нового.

Перед великокняжеской резиденцией их встречали слуги. Правда, никто из правящей семьи не вышел. Вместо представителей семьи появились лица вполне определенной наружности и комплекции.

– Ромаз Нуримович, – склонился к уху хозяина русский телохранитель. – Я вон с тем парнем в первую чеченскую…

– Он из ФСБ? – прорычал хозяин. – И ФСБ приехало сюда раньше нас?! И хочет помешать нашему Тарасу сесть на трон?

Члены семьи Ромаза Нуримовича молчали, телохранители тем более. Тогда он сам обратился к бабушке претендента на престол:

– Что эти русские парни здесь делают, Лариса?

– Сейчас выясним, – ответил Сергей Григорьевич.

Они переглянулись с Ларисой Тарасовной. Вариантов было несколько.

О существовании Александра и Аллы и Лариса Тарасовна, и Сергей Григорьевич прекрасно знали – уже четырнадцать лет. В свое время они вытянули из князя Алана всю информацию, которой тот владел, и на протяжении лет не выпускали ни Аллу, ни ее сына из виду. И они точно знали, что Алла не только не получала от князя алиментов на сына, но даже не делала попыток их получить. Алла жила так, словно у ребенка вообще нет отца – или мать не знает, от кого понесла. Периодически у нее появлялись мужчины, все – очень приличные, часто семейные, никаких братков или бывших сидельцев. Обычно это были бизнесмены средней руки – примерно такие же, как Алла, и один врач-стоматолог.

Узнав о гибели Великого князя Алана, Лариса Тарасовна и Сергей Григорьевич тут же вспомнили про Аллу Афанасьеву и ее сына Александра и обсудили возможные варианты развития ситуации. Ни с кем больше они этой информацией не делились, поэтому Ромаз Нуримович и члены его семьи о существовании соперников даже не подозревали.

Сергей Григорьевич считал, что Алла Афанасьева не только не будет бороться за великокняжеский престол для своего сына, но даже не появится в княжестве. Лариса Тарасовна считала, что она все-таки объявится. Однако оба соглашались, что она им не конкурентка, но не брали в расчет Вячеслава Литвинова. Просто не могли предположить, что лесной король предложит Алле Афанасьевой свои услуги в ультимативном порядке.

Хотя Сергей Григорьевич (вернее, его племянник) и разослал информацию о скором прибытии наследника престола во множество средств массовой информации, Лариса Тарасовна и ее приближенные не нанимали никакую пиар-компанию, как сделал Литвинов. Поэтому их прибытие в княжество не освещалось так широко, как прибытие наследника престола Александра. Но средства массовой информации, конечно, о новом претенденте упомянули. Великокняжеский двор не давал никаких комментариев. И естественно, никто не удосужился сообщить семье Тараса (а также Сергею Григорьевичу и Ромазу Нуримовичу с родственниками), что в княжество направляется конкурент в сопровождении большой группы лиц. Российские газеты информацию замалчивали (тут свою руку приложила ФСБ), западные газеты честная компания не читала, да и вообще была занята сборами в дорогу, потом летела на самолете и ехала на автобусе. Путешествие на автобусе вообще стало пока лучшей пиаровской акцией претендента на престол Тараса. Спасибо Сергею Григорьевичу, подумавшему о лесенке.

В результате новость об Александре и количестве сопровождающих его лиц, уже вселившихся в великокняжескую резиденцию, стала шоком для группы сопровождения Тараса.

– Мы можем обеспечить сотню родственников, – заявил Ромаз Нуримович. – Вот только загранпаспорта есть не у всех…

– И регистрация, и прописка, – напомнил старший сын Керим.

– Деньги заплатим – все сделают. Но время уйдет.

– Если нужно будет брать их количеством, то мы тут кого угодно переплюнем, – с уверенностью заявила Лариса Тарасовна. – Я со всей Украиной найду родственные связи. В крайнем случае, мы с Сергеем Григорьевичем поженимся, и его родственники станут родственниками Тараса. А это только в Питере человек пятьдесят. Так, Сережа?

Рогозин не успел ответить – Ромаз Нуримович сказал, что его неженатый младший сын или неженатый младший племянник готовы хоть сейчас идти с Оксаной в ЗАГС или мечеть, синагогу, православный или католический храм, а то и во все упомянутые места подряд, если нужно для дела. Более того, их семья тоже предоставит любое количество родственников – сколько требуется. Соберут по всем самым дальним аулам.

– Но нужно ли количество… – вздохнул Ромаз Нуримович.

– Вначале мы должны полностью разобраться в ситуации, а потом разработать план совместных действий, – объявил Сергей Григорьевич.

Весь этот разговор происходил в автобусе после того, как племянник Рогозина и племянник с телохранителем Ромаза Нуримовича были отправлены на беседу с русскими молодцами у входа в резиденцию. Тарас с Оксаной все это время находились на крыше автобуса и позировали для репортеров и всех желающих.

– А нас во дворец пустят? – спросила Оксана, когда мать велела ей спускаться с крыши. Оксане очень понравилось махать скандирующей толпе черным кружевным платочком. Таким успехом она еще никогда в жизни не пользовалась.

– Не пустят – войдем сами, – почти хором сказали Сергей Григорьевич и Лариса Тарасовна.

И они вошли.

Вскоре в тронном зале собрались два наследника великокняжеского престола, сопровождавшие их лица, княгиня-мать, несколько растрепанная княжна София в обнимку с одним из приставленных Литвиновым телохранителей, княжна Луиза с бутылкой подаренной русской водки (также прихваченной Литвиновым) в сопровождении приставленного к ней Славиком лица с подносом, на котором стояли закуски в русском стиле. Княжне Луизе прибытие гостей тоже пришлось явно по вкусу. Внешне она напоминала мать – была такой же сухощавой и тонкорукой, правда, испитое лицо, не знавшее пластических операций, красоты не прибавляло. Если в княгине-матери чувствовалась порода, то Луиза более органично смотрелась бы в пивной, а не тронном зале. На всех ее пальцах были надеты серебряные кольца с выбитыми на них магическими знаками, на запястьях позвякивало со десяток серебряных браслетов – тоже с всевозможными магическими символами. Как сообщалось в Интернете, Луиза периодически чистила карму у какой-то французской ясновидящей, которая утверждала, что заряженные ею браслеты вытягивают скверну из организма.

Журналистов не пустили, слуг тоже выгнали. Дело все-таки было семейное. Мало ли что у претендентов на престол такие большие семьи.

Как заметила Алла, Сергей Григорьевич с Ларисой Тарасовной вызывали у княгини Анастасии нервный тик – у той стало подергиваться веко. Но Алла уже знала (хотя и вкратце) про их предыдущие встречи… Княгиня заявила, что будет о них вспоминать даже на смертном одре.

Со стороны претендента на престол Тараса Заблудайко переговоры вел Сергей Григорьевич Рогозин. Со стороны претендента на престол Александра – Вячеслав Литвинов. Представители в основном просто пререкались и обзывали друг друга самозванцами. Сергей Григорьевич потрясал бумагами, подтверждающими выплату алиментов Великим князем на Тараса. Литвинов заявлял, что выплата алиментов не является подтверждением отцовства, и приводил примеры из жизни своих друзей.

Внезапно вмешалась княгиня-мать. Анастасия заявила, что в Александре она не сомневается. Это – сын Алана и ее внук. Она помнит, как ее сын выглядел в годы Александра, и мальчик – точная копия усопшего. София хихикнула, оторвалась от телохранителя и подтвердила слова матери. Рогозин попытался что-то возразить.

– Тарас не похож на моего сына, – безапелляционно заявила княгиня-мать. – И на свою мать он тоже не похож. Вероятно, он похож на своего настоящего отца.

Сергей Григорьевич опять встрял с возражениями, в ответ на что княгиня-мать потребовала проведения генетической экспертизы. Тело еще не похоронено, так что даже эксгумацию делать не надо.

Этого Сергей Григорьевич не ожидал, как, впрочем, и Лариса Тарасовна. Они оба мгновенно просчитали варианты развития событий, ведь Рогозин, как и Лариса Тарасовна, знал истинную историю появления мальчика на свет… И, естественно, они оба подозревали, каким будет результат – экспертиза покажет, что сыном усопшего Великого князя является Александр.

Но если Сергей Григорьевич станет сейчас возражать вслух, то они точно потеряют все шансы на престол. Следовало соглашаться. За день ничего не сделают. А пока то да се, Рогозин что-нибудь придумает.

– Кто будет делать экспертизу? – спросил Рогозин вслух. – Вашим специалистам мы не доверяем.

– В княжестве таковых и нет, – объявила княгиня-мать. – Я предлагаю англичан. Это будет независимая экспертиза, поскольку у нас на протяжении всей истории были трения…

– Китайцев, – перебил Сергей Григорьевич, которому в голову пришла очередная гениальная мысль.

– Почему китайцев? – удивилась княгиня-мать. – Вы считаете, что их наука…

– Их наука зашла гораздо дальше, чем во всей Европе вместе взятой, только они этот никому не показывают, – заявил Сергей Григорьевич. – И им плевать на то, кто займет фортунский трон. А у англичан тут могут быть свои корыстные интересы…

Княгиня-мать пожала плечами и согласилась.

Тарасу и его родственникам выделили покои в противоположном от Александра и его сопровождающих крыле. Ромаз Нуримович еще из России договорился о размещении своей семьи с телохранителями в доме, купленном неким Зелимханом Магомадовым, главой чеченской диаспоры княжества Фортунского. Несколько полевых командиров приняли фортунское гражданство на протяжении последних лет и обосновались в княжестве. Некоторые перевезли сюда жен и сыновей. Ромаз Нуримович догадывался, как они используют княжество, но вопросов не задавал, как и они ему. Зелимхан Магомадов просто был свой человек, оказывавший гостеприимство Ромазу Нуримовичу с сыновьями и племянниками. Тем более Зелимхана и возглавляемую им чеченскую общину волновал вопрос наследования престола, и он хотел принять участие в его решении.

Перед тем, как направиться в дом Магомадова (все на том же автобусе), Ромаз Нуримович посмотрел, как разместили наследника престола Тараса с членами семьи, и уточнил у Рогозина, почему он захотел отдать экспертизу в руки китайцев. Сам Ромаз Нуримович китайцам и их товарам не доверял.

– Дорогой Ромаз Нуримович, – расплылся в улыбке старый адвокат. – С китайцами мы всегда сможем договориться. Мой двоюродный брат ведет дела китайской общины во Владивостоке. Он – мой коллега. Еще один мой племянник обучает китайцев математике в университете штата Огайо. Двоюродный племянник моей покойной жены обучает китайцев физике в Калифорнии. Троюродный брат сестры моей покойной жены строил какой-то завод в Китае. Сейчас не помню какой, но если надо – выясню. Так неужели мы не договоримся с китайцами, с которыми у моей семьи такие большие связи?

– Этого мало, – сказал Ромаз Нуримович.

– Ну, тогда мы предложим их триадам торговать в нашем княжестве опиумом.

– Наркотики возьмет под контроль моя семья! – взревел Ромаз Нуримович. – И мы обеспечим не только княжество, но и…

– Успокойся, дорогой! Я же сказал «предложим». А там видно будет. Сейчас для нас главное – результаты процедуры. Она должна признать Тараса наследником престола.

* * *

Вечером Сергей Григорьевич сидел в отведенных ему покоях, которые состояли из гостиной и спальни, попивал французский коньяк, извлеченный из бара, глядел на садящееся над морем солнце и думал о том, как же ему все-таки прославиться на весь мир. Нужно сделать это и умереть спокойно. Тогда он будет знать, что выполнил жизненное предназначение, оправдав доверие дорогих ему женщин. Мысленно он обращался к покойным маме и Леночке, спрашивая у них совета. Да, он сегодня дал интервью ведущим телекомпаниям и газетам. Ему было лестно, что комментировать события просили его, а не Оксану, не Ларису Тарасовну и не мальчика. Тех, конечно, фотографировали. Но говорил-то Рогозин! На вопросы отвечал тоже он. И теперь в программах новостей давали именно его комментарии. Правда, Тарас и грудь Оксаны там мелькали чаще. Как, впрочем, и Александр со своей матерью Аллой. Аллу показывали всю, целиком, не акцентируя внимания ни на какой части тела.

В дверь постучали. Сергей Григорьевич предложил зайти. Появилось юное длинноногое создание с васильковыми глазами и пышными золотистыми волосами до плеч.

– Что тебе, деточка? – спросил Рогозин, вспоминая, что видел сегодня юную фею в группе сопровождения конкурентов. Зрительной памятью он обладал великолепной.

Красотулечка закрыла за собой дверь, приблизилась к старику и попросила говорить по-английски или по-французски. Сергей Григорьевич просьбу исполнил – переспросил по-английски. Создание пояснило, что является подарком для Сергея Григорьевича. От кого – не уточнило.

Рогозин давно так не смеялся, а отсмеявшись, заговорил на русском и попросил передать «хозяину», что он уже лет двадцать как не нуждается в подобных презентах, и даже в те годы, когда нуждался, рот в постели раскрывал только для удовольствия дамы, а не для того, чтобы раскрыть какие-то секреты.

– Видишь, деточка? – спросил Сергей Григорьевич, запуская большие пальцы за воротник надетой на нем жилетки. – Это моя счастливая жилеточка, в которой я обычно думаю. Мне ее еще мама сшила. Пятьдесят лет одежонке. Мы с ней, можно сказать, уже золотую свадьбу справили. Ты представляешь, сколько это, деточка? И неужели ты думала, что меня, старого адвоката, можно так легко провести?

Белокурое создание вылетело из комнаты, не прощаясь. Сергей Григорьевич усмехнулся. Интересно, что она расскажет Литвинову? И как он отреагирует про новость о золотой свадьбе с жилеточкой? Хотя будет лучше, если Литвинов посчитает его выжившим из ума стариком. Если посчитает, конечно…

А вообще Сергею Григорьевичу было очень приятно, что ему в виде взятки или проверки на вшивость прислали девушку. За радостной мыслью пришла умная.

Он понял, что нужно сделать для обеспечения нужного результата экспертизы.

Оставшаяся на острове русская девчонка резвилась в океане вместе с одним из моряков. Главный в группе и его давний друг Витольд уже два дня не обращали на нее никакого внимания. У них явно возникли какие-то проблемы. Они постоянно совещались за закрытыми дверьми, даже на солнце редко выходили, и выглядели очень обеспокоенными. Еще один член команды мучился животом.

Девчонка уже второй день замечала, что живой и здоровый член команды к ней приглядывается. Она ловила на себе его странные взгляды. Они делили постель эти два дня (поскольку на нее больше никто не претендовал), и там он ей ничего не говорил, но явно что-то думал…

Периодически она с ужасом вспоминала вспоротое акулье брюхо и размышляла о жуткой судьбе подружки… И вообще начавшееся со знакомства с двумя иностранцами приключение переросло в нечто, что она не совсем понимала и что ей очень не нравилось. Она всегда жила легко, только сегодняшним днем, но на этом острове впервые начала задумываться о будущем, в особенности после того, как пропала подружка. И ведь все их вещи и документы остались на испанском острове. А она здесь, и неизвестно когда ее отпустят, если вообще не продадут в какой-нибудь арабский бордель.

Внезапно моряк притянул ее к себе под водой и спросил шепотом в ухо:

– Ты хочешь заработать много денег?

Она оторвалась от него и посмотрела ему прямо в глаза.

– Хочу, – прошептала одними губами.

– Ты знаешь, что тебя ждет, если ты останешься на этом острове?

Внезапно у нее все похолодело внутри.

– А мою подругу?..

– Я думаю, что это организовали о н и, – он кивнул на скрывающийся в зелени домик. – Она задавала много вопросов. Но моему приятелю не повезло. Он…

– То есть они послали твоего приятеля в море ее убить?

Моряк кивнул. Девчонка не знала, верить или не верить.

– А тебя послали убить меня?

– Пока нет, – ответил моряк. – Я не хочу тебя убивать, вообще никого не хочу. И сам тоже не хочу умирать. Но думаю, что и мне уготована та же участь. Мы слишком много знаем.

– Что ты предлагаешь? – она посмотрела на дом за тропической растительностью.

– Уплыть отсюда и сообщить журналистам, как на самом деле обстоят дела… На этом можно много заработать. Но мне одному не справиться с яхтой. Других плавсредств нет.

– Но я не умею управлять яхтой!

– Я тебе все покажу. Я сам буду выполнять большую часть работы. Просто тебе будет нужно последить кое за какими приборами. Так как?

– А куда мы… поплывем?

– В княжество Фортунское, конечно.

– Я согласна, – сказала девчонка.

* * *

Гарри Холливел прибыл в княжество Фортунское под именем Джона Смита. Одет он был скромно, вещей с собой много не брал, разместился в небольшой, относительно дешевой гостинице, где представлялся коммерсантом.

Княгине-матери он позвонил поздно вечером, сидя на берегу на пустынном в этот час пляже, удаленном от всех увеселительных заведений.

– Алан! – отвечая на звонок, воскликнула княгиня-мать. – Как ты, сынок?

– Это Гарри Холливел, Ваше Высочество, – представился звонивший. – И я хотел бы с вами встретиться. Как мне кажется, нам есть что обсудить.

– Вы… вы что-то знаете?

– Давайте обсудим это при встрече. Мне не хотелось бы появляться во дворце, тем более у вас там… гости. Я знаю, что вы умеете преображаться. Жду вас завтра в кафе, – мистер Холливел назвал адрес. – В двенадцать дня устроит?

Отключив связь, Холливел задумался. Княгиня-мать ожидала звонка Алана. Но ведь она опознала его тело? Еще одна интересная тема для разговора. Хотя вообще-то его волновал только возврат денег.

* * *

Литвинов лично встретился с фортунским частным детективом, нанятым постоянно проживающим в княжестве человеком. Детектив подробно отчитался о проделанной работе.

– Ваше мнение? – спросил Литвинов. – Где он?

Детектив мялся.

– Я не могу утверждать точно, я привык оперировать только фактами…

– Я спросил ваше мнение.

– Его нет в княжестве. Ни живого, ни мертвого. Я по своим каналам… проверил все места. Пределы княжества он должен был покинуть морским путем.

– Почему не на машине?

– Все въезжающие и выезжающие ночью машины фиксируются, идет запись…

– Правда? Буду знать.

– Это конфиденциальная информация.

– Не волнуйтесь: дальше меня она не уйдет. Продолжайте.

– Проконтролировать же все суда невозможно. Но что случилось с ним дальше… – детектив развел руками.