Текст книги "Три сестры и один муж"

Глава 8

Оказалось, что Наташа – это пиар-менеджер всей честной компании: Владимира Сыроварова, Кристины Редман, Игоря Лактионова, Степаниды Фомичевой и Алины Фомичевой. И она разрабатывает всю «стратегию» для семьи. Кстати, очень успешно.

Но подробно расспросить про Наташу мы не смогли – в дверях появился следователь, который по моему вызову приехал на место преступления. Хотя я отметила про себя, что обязательно должна буду встретиться с этой Наташей. Думаю, что и представители правоохранительных органов с ней встретятся. Она должна много знать.

Первый вопрос следователя к этой семейке меня несколько удивил. Я ожидала другой.

– У кого у вас в доме нет глаза?

– Какого глаза? – спросила Кристина Редман и хлопнула своими. Я отметила, какие у нее прекрасные ресницы – длинные, пушистые. И ведь явно сейчас не наклеенные – она же только что из постели.

Братья Лактионовы просто смотрели удивленно. Я же встретилась взглядом с Пашкой. Он покачал головой. Значит, у этих троих и, вероятно, у Фомичихи глаза свои.

– Любого, – ответил следователь. – Правого или левого. Серого.

Трое обитателей дома в непонимании переглянулись.

– Вы нашли глаз? – наконец спросил актер Лактионов. – Но я сам видел у Леши… Глаза были открыты… И у него карие.

– Я не про Лешу.

– А у женщины? – Кристина быстро пришла в себя. – У нее глаза не вылетели?

Следователь не стал объяснять, что они не могли вылететь, если мина взорвалась под ногами. Я сама видела, что голова осталась целая. Пашка взял лицо крупным планом. Мы (и следственная бригада) надеялись по нему ее опознавать. Конечно, придется немного подретушировать снимок, чтобы не пугать неподготовленных граждан.

И вообще, что волнует Кристину в такой ситуации… Хотя смерть Сыроварова ее не особо тронула… С другой стороны – «паровоз», а не любимый мужчина…

– У женщины глаза свои и на месте, – сообщил следователь. – У кого в вашем доме искусственный глаз?

Братья Лактионовы и Кристина опять переглянулись.

– У этой его матери… – открыла рот Кристина и резко замолчала.

– У чьей матери? – тут же ухватился за информацию следователь.

– Претендентки, – пояснил Игорь Лактионов, но мы с Пашкой, Василий и два представителя правоохранительных органов все равно ничего не поняли. Я в очередной раз подумала о том, как сложно общаться с творческой тусовкой.

– Ну, у претендентки на Лешкину мать, – пояснила Кристина.

Андрюша заметил, что может быть несколько претендентов на роль отца, а вот про нескольких матерей он не слышал.

– Его суррогатная мать рожала? – влезла я. – Может, брали донорские яйцеклетки.

– Ему лет-то сколько было! – воскликнул Андрюша. – Посчитай, когда у нас запустили ЭКО.

Первый ребенок из пробирки – это Луиза Браун из Великобритании, появившаяся на свет в 1978 году. В России процедура была впервые проведена в 1995 году в Петербурге. Причем в этом случае ребенка вынашивала женщина, у которой не было собственных детей. Сейчас подобное запрещено.

Да, это я сглупила с версией. Но откуда тогда несколько матерей на одного Владимира Сыроварова (или Алексея Иванова)?

– Отцов тоже несколько было, – «успокоила» нас всех Кристина.

Ее попросили для начала рассказать про матерей.

– А вы не слышали? – откровенно удивились и Кристина, и Игорь Лактионов.

Мне хотелось сказать, что это не наша тема, но я воздержалась. На самом деле стало интересно, откуда взялось несколько матерей. Или это «дочери лейтенанта Шмидта», пожелавшие примазаться к известному актеру? Сумасшедшие?

– Небось заявляла, что ей подменили ребенка в роддоме? – уточнил следователь.

Оказалась, что претендентка в матери Алексея Иванова (единственная – кроме Вероники Алексеевны, записанной в его свидетельстве о рождении) утверждала, что ее ребенка украли цыгане, а Вероника и Геннадий Ивановы потом его у цыган выкупили. Но она поняла, что это ее сын, когда он стал активно появляться на теле– и киноэкранах. Он очень похож на нее в прошлом.

– На самом деле похож, – подтвердил Игорь Лактионов.

– Можно же было сделать генетическую экспертизу, – заметил следователь. – Сейчас с точным определением отцовства проблем никаких. И материнства явно тоже. Хотя обычно отцовство под вопрос ставится, но технически процедура совершенно одинаковая.

– Леша не хотел, – пояснил его возлюбленный. – Мать жутко расстраивалась. Отец его уже умер, когда Алекса выплыла из небытия. Алекса – это претендентка в матери. Александра Дурицына.

Вроде я где-то слышала эти имя и фамилию. Тоже актриса?

Тем временем Лактионов рассказал, что Владимир Сыроваров с матерью даже документы запрашивали из роддома, где его мать родила (как Алексея Иванова), и все желающие СМИ их опубликовали. Сыроварову это пошло только на пользу – лишний пиар. Его мать родила двоих детей – его старшую сестру и его самого. Ну и что, если он внешне не похож на биологических мать и отца? Его сестра похожа только на отца, от матери ничего нет. Бабушка говорила, что он похож на брата ее мужа. Ребенок совсем не обязательно будет похож на мать или отца или даже бабушек и дедушек! В России известно такое явление, как «татарский ген». А про США и говорить нечего! В ребенке могут проявляться черты далеких предков.

Мне невольно вспомнилась одна красивая русская девка, прославившаяся как шпионка. Она вызывает у меня искреннее восхищение. Она для своего личного пиара подключила самую серьезную в нашей стране организацию!

Девушка уехала из России, чтобы делать карьеру модели на Западе и найти там богатого мужа. Нельзя сказать, что она была самой красивой нашей моделью, она даже не стала особо известной, но то, что она одна из самых умных или даже самая умная модель – однозначно. Она нашла на Западе богатого мужчину и родила от него ребенка. Правда, они не поженились. Может, он собирался делать генетический тест после рождения мальчика – модель, естественно, при встрече с ним девственницей не была. Но ребенок родился «не того» цвета – светло-коричневый. «Негритянский ген» в нем был однозначно. Молодая мать пришла в ужас – она ни с каким негром никогда в жизни в постель не ложилась и не собиралась, даже если бы за это предложили миллионы. Все в больнице, где она рожала, включая врачей и медсестер афроамериканского происхождения, слышали ее далекие от толерантности высказывания, что в современной Америке неприемлемо. Но это был «негритянский ген» со стороны отца ребенка. Его предок-плантатор согрешил с рабыней, родился белый ребенок, которого он взял к себе в дом. И в семье этот ген периодически проявлялся.

Нашей девушке ребенок-мулат был совсем не нужен. Возможно, ей не нужен был вообще никакой ребенок. Она хотела замуж за миллионера, желательно неотечественного производства и уж никак не выходца из наших девяностых. А она сама такая нетолерантная оказалась не нужна вожделенной Америке, из которой она вылетела с треском и, насколько я понимаю, без права когда-либо туда вернуться, как, впрочем, и в любую другую толерантную западную страну. И умненькая и сообразительная девушка решила сделать себе весьма оригинальную карьеру в России с помощью службы внешней разведки. Или даже без помощи – но они ничего не опровергали и явно не возражали. Хотя думаю, что какие-то моменты с кем-то обговаривались. Она раскрутила себя так, как не делал никто до нее. Молодец. У других шпионов и не шпионов не получилось. Да и вроде бы настоящие шпионы, пусть и раскрытые, и сданные предателем, на телеэкраны и страницы газет не лезли и не лезут. Вроде же целую сеть раскрыли? Или это нам так говорили. Так где же другие? Их кто-то видел? Возможно, во внешней разведке пожалели, что вовремя не разглядели девушкины таланты – до ее отъезда из России. Но лучше поздно, чем никогда. И вообще никогда не говори «никогда». Кто мог предположить такое развитие событий?

Внешне по отцу ее ребенка про его афроамериканских предков догадаться нельзя, как и по его ближайшим родственникам. Никаких типичных черт нет.

Поэтому и погибший Владимир Сыроваров (то есть в данном случае Алексей Иванов) вполне мог унаследовать свою красоту от кого-то из тех, кто умер задолго до его появления на свет. Тогда, когда еще не делали фотографий. Или у его предков просто не было на них денег.

Но появилась Александра Дурицына, предъявившая свои фотографии в молодости.

– Ей, наверное, нужны были деньги на очередную операцию, – высказала свое мнение Кристина. – Она их вроде уже около сотни сделала.

– Кто она такая? – воскликнул следователь, приехавший по вызову. Собравшаяся компания его явно раздражала.

– Это по вашей части, – заметила Кристина. – Ее бывший любовник облил кислотой.

И тут я вспомнила эту историю, хотя она произошла задолго до того, как я пришла в журналистику.

По возрасту Алекса на самом деле годилась Сыроварову в матери. Это была одна из наших первых моделей – когда это движение только зарождалось. Правда, начинала она как актриса, а потом еще стала сниматься в рекламе. Ей прочили большое будущее на Западе – истинно славянская красота, огромная коса толщиной в руку, при этом необходимый высокий рост и худоба.

Вокруг нее начали крутиться молодые и не очень люди в малиновых пиджаках, и потом один из них, которому она отказала, решил, что в таком случае она не достанется никому, – и плеснул ей в лицо кислотой. Он отправился в места не столько отдаленные, что пошло ему только на пользу – вышел оттуда авторитетом. Суд обязал его оплатить Алексе сколько-то операций (для него это труда не составило), но, конечно, полностью внешность ей вернуть не удалось.

Карьера в кино и на подиуме закончилась, но Алекса нашла себя, пристроившись в один американский гуманитарный фонд, и ездит за счет этого фонда по больницам и интернатам по всему миру, объясняя находящимся там людям, что жизнь после серьезной травмы не заканчивается. Вообще этот фонд делает благородное дело. Они подключают известных людей, серьезно пострадавших в аварии, на пожаре, во время какого-то стихийного бедствия и сумевших найти силы жить дальше. Алекса для их целей подошла идеально. И у нее есть работа, вероятно, неплохо оплачиваемая. Ей даже удалось получить какие-то рекламные контракты. У нее ведь пострадала только половина лица и верхней части тела. Если снимать под определенным ракурсом, об этом и не догадаешься. У нее был роман с одним обгоревшим во время аварии автогонщиком, но недолгий, хотя она и его использовала для того, чтобы напомнить о себе людям.

– Если я правильно понял, ее облили кислотой в девяностые? – уточнил следователь.

Кристина кивнула.

– Но Владимир Сыроваров, то есть Алексей Иванов, родился в восьмидесятые?

– Алекса развелась с мужем. Еще до трагедии. Задолго до трагедии. Муж отобрал ребенка. Она стала гулять. Ну, вы же понимаете. Он был намного старше ее, женился на неопытной девушке, а потом она быстро его обскакала – актриса, модель, огромные гонорары, поклонники… Даже была версия, что это он подговорил того типа плеснуть в нее кислотой. Но она не подтвердилась. Они знакомы не были. Тот по своей инициативе. Но ребенка суд отдал отцу – известному актеру, которого судья еще в советские времена на экране видел.

– Кто он?

– Импотент, – сообщил Игорь Лактионов.

– Какой еще импотент?! – взорвался следователь. – И вообще, если он импотент…

– Современные технологии позволяют всем иметь детей, – встряла Кристина, произнеся фразу наставительным тоном.

– Мы уже говорили про современные технологии! Тогда их еще не было!

– Ну и он тогда мог, – спокойно сказала Кристина. – Это теперь он Импотент. Зовут его так. Кличка. Творческий псевдоним. Неужели не слышали?

Про этого стареющего, или правильнее будет сказать уже постаревшего, актера мне тоже доводилось слышать. И я в очередной раз поразилась: это ж надо было такое придумать! А он «сошел с тропы большого секса» – и хорошо напомнил о себе народу благодаря импотенции. Пошел по ток-шоу говорить о том, как он раньше переживал – осталась довольна или разнесет по кочкам. Почему-то все считают известных актеров половыми гигантами, а они – обычные люди. А он сошел с тропы – и посвятил всего себя творчеству. Не заморачиваясь, никак не омолаживаясь, стал играть стариков и в театре, и в кино. Очень востребован до сих пор. Вроде бы у него несколько детей – от жен и любовниц.

– Он претендовал на отцовство Сыроварова? – уточнил следователь.

– Нет. Любовники Алексы претендовали, но там по годам никак не сходилось. Она с ними только в девяностые познакомилась.

– Где ребенок, которого Импотент, тогда не импотент, отсудил у Алексы?

– Вам же говорили: его украли цыгане.

Следователь опять явно с трудом сдержался, чтобы не начать орать, посмотрел на Андрюшу, на меня. Пашка все снимал. Поделимся с коллегами из светской хроники.

– Каким образом?

Нам рассказали, что Импотент в какой-то период жизни и творчества очень сильно пил, правда, потом взял себя в руки и полностью завязал. И много лет не берет в рот ни капли. Но в период исчезновения ребенка он был на своей даче с компанией собутыльников. Ребенок тоже там находился. Неподалеку стоял цыганский табор. Мальчик, вероятно, был предоставлен сам себе, вполне мог выйти с участка, ну а там попасться на глаза кому-то из табора. Пропажу ребенка обнаружили только на следующий день. Милиция (тогда была еще милиция) отправилась в табор. Ребенка не нашла, но его уже вполне могли увезти далеко от тех мест. Были разосланы ориентировки, сообщения печатали в газетах, давали объявления по телевизору.

Ребенка не нашли.

Правда, в тех местах, но на приличном расстоянии и от дома актера, и от табора, через некоторое время нашли труп мальчика. Совсем другого мальчика, но в курточке сына Алексы и Импотента. Родители мертвого мальчика не объявились. Возможно, в те места его привезли издалека. Сегодняшних средств связи еще не было. Хотя искали напряженно.

– Причину смерти ребенка знаете?

– Вроде он упал с высоты, – сказала Кристина и посмотрела на Игоря Лактионова. Тот пожал плечами. – Свяжитесь с Алексой. Она будет рада вам все рассказать. Она добилась, чтобы дело достали из архива, по ток-шоу ходила…

Следователь сказал, что свяжется с коллегами из Новгородской области, где все это происходило.

Я спросила, как, по версии Алексы, Владимир Сыроваров попал в семью ученых Ивановых? Они приехали в цыганский табор и спросили, нет ли у них ребенка славянской внешности на продажу?

Кристина хмыкнула, но пояснила, что Алексе удалось выяснить, что у Ивановых есть дача в Новгородской области, до сих пор есть. Алексей туда иногда даже ездил – у него с ней ностальгические воспоминания связаны. Его же туда в детстве каждое лето вывозили, он жил там с бабушкой.

– Но Новгородская область большая! – воскликнул Андрей. – Уж полмиллиона человек там всяко живет.

– Она утверждала, что они купили Лешу у цыган, – встрял Игорь Лактионов. – Вам же сказали.

Я подумала, что в конце восьмидесятых еще не было такого бардака, как в девяностые, но он, возможно, уже начинался. Я считала, что при желании можно было купить ребенка, но оформить? В девяностые – да. Но Сыроваров-Иванов был восемьдесят шестого года рождения… И смогли бы даже в девяностые ученые мама и папа Ивановы купить ребенка, если бы захотели?!

Я считала, что версия Алексы привязана за уши. Все делалось ради пиара, как и принято в этой тусовке. У нее был ребенок, ребенка отобрал бывший муж, возможно, она не очень противилась, она хотела гулять и жить на полную катушку, она же была молодой девчонкой из бедной семьи, а тут дорвалась до славы, денег и успеха у мужчин. Но ребенка в любом случае жалко.

– У нее есть еще дети? – спросила я.

– Есть. Двое. Уже в этом веке родила. Дочь красавица, в нее. И мальчик.

– И у нее искусственный глаз? – уточнил следователь.

– Да. Глаз спасти не удалось. Но я не уверена, что серый…

– Она встречалась лично с Сыроваровым? – спросила я.

– Конечно. И неоднократно. Но сюда она не приезжала.

– Он ее жалел, – вставил Игорь. – Поэтому и не посылал грубо. Все-таки она в свое время сильно пострадала. Такая судьба… Он мягко пытался ей объяснить, что не может быть ее сыном. А она ему фотографии показывала. Я не знаю, почему она вбила себе это в голову. Может, у нее после всего случившегося помутился рассудок?

– То есть это был не пиар? – уточнила я.

– Я считаю, что нет. Хотя она ходила по ток-шоу. То есть и пиар тоже. Но она хотела вернуть сына, получить точную информацию. То есть… Она не смирилась с тем, что мальчик исчез. Неизвестно куда. На органы, на усыновление за границу… Она переживала сильно из-за этого. Незнание часто хуже всего.

– Год какой был? Когда он исчез? – спросил следователь.

– Сын Алексы исчез в девяносто первом.

– Так ребенок должен помнить, что с ним происходило в таком возрасте! То есть, конечно, не все, но большую часть или хотя бы какие-то основные моменты. Если ребенок в пять лет оказался в цыганском таборе, потом попал в другую семью… Он не мог все это забыть!

Кристина пожала плечами.

– Подниму дело, – сказал следователь.

– А стоит? – посмотрел на коллегу Андрюша. – Что это даст? И вообще, зачем Алексе было бы убивать сына – или не сына – и какую-то неизвестную девушку? Ей что с этого?

Глава 9

– И искусственный глаз просто так выпасть не мог, – вставил патологоанатом Вася.

Все повернулись к нему.

– Что смотрите? Сами подумайте. Вы считаете, что глаз может просто взять и выпасть, если человек наклонится? Не может. Глаз удерживается с помощью вакуума. То есть он вставляется так, чтобы между ним и глазницей не осталось воздуха. Он как бы прилипает к глазнице.

– Удалить искусственный глаз из глазницы сложно?

– Если есть навык, то нет. Линзы кто-нибудь из присутствующих носит? Первые разы сложно, непривычно, страшно, потом все делается на автомате. Нужно оттянуть веко вниз так, чтобы между глазом и стенкой глазницы попал воздух. Тогда глаз легко извлекается. Но случайно выпасть искусственный глаз не может!

Василий объяснил, что распознать, что у человека искусственный глаз, не так-то просто. Обычно люди не хотят, чтобы окружающие знали об отсутствии у них глаза, и тратят большие деньги на приобретение хороших искусственных. Изготовление стеклянных глаз – это настоящее искусство. Естественно, далеко не все могут себе позволить глаз по индивидуальному заказу, тем более несколько – на утро и вечер (в темноте зрачки становятся больше, чем при дневном свете). Бывают глаза на время алкогольного опьянения или простуды (с красными прожилками), у некоторых глаза наливаются кровью от долгого напряжения – за компьютером, за рулем, из-за недостатка сна. Человек может заказать несколько глаз «для особых случаев». Но и глаза из «массовых серий» теперь тоже научились делать хорошо. Это в любом случае не наштампованная китайтятина, «массовый» в данном случае – это не тарелки и даже не сотовые телефоны. Количество гораздо меньше.

По словам Василия, хорошо изготовленный и подогнанный под форму глазницы стеклянный глаз практически невозможно отличить от настоящего, но только если не повреждена глазница. Если не повреждена – двигаются оба глаза. Им можно вращать, как и настоящим. Василий сказал, что у него двое знакомых с вставными глазами, и в их окружении почти никто об этом не знает. У каждого по пять-шесть глаз на разные случаи.

Следователь спросил мнение Василия: найденный глаз сделан по индивидуальному заказу или из массовой серии? Вася сказал, что из массовой. Зрачок неправильной формы, цвет радужной оболочки неровный, вообще цвета выполнены плохо.

– То есть определить, кто его покупал, нереально?

Вася покачал головой, при этом пояснил, что определить, кто изготовлял «персональный» глаз, обычно можно. Это настоящая ювелирная работа, и у каждого мастера своя манера. Например, десять художников нарисовали лес или море. На каждой картине будут лес или море, но по манере письма можно определить, кто автор той или иной работы. Изготовление стеклянных глаз по индивидуальному заказу – весьма редкая и специфическая профессия. Лучшие глаза делают в Германии, где и зародилось это мастерство.

При этом Василий также заявил, что, по его мнению, найденный рядом с трупами глаз или не носили вообще, или носили очень мало. При ношении на глазу появляются какие-то следы. Например, наши слезные железы выделяют жидкость, эта жидкость попадает на стекло, в случае повышенной кислотности искусственный глаз слегка обесцвечивается. Такое регулярно происходит у одного Васиного знакомого. Из-за его повышенной кислотности ему приходится чаще менять глаз, чем людям с нормальной кислотностью, потому что обесцвеченный участок начинает бросаться в глаза. Более того, глаз у человека с повышенной кислотностью быстро становится ломким, а это просто опасно.

– Ты хочешь сказать, что этот глаз подкинули на место преступления? – ошарашенно спросил Андрей.

Вася пожал плечами.

– Чтобы подставить Алексу?! – поразилась Кристина.

– Я не понимаю, зачем кому-то ее подставлять, – признался Игорь Лактионов. – И таким образом? Как Алекса могла тут у нас подложить бомбу, мину, или что там лежало?! И сюда она не приезжала никогда. Вообще никогда! И я вообще не помню, когда Алексей с ней в последний раз встречался. Давно. Может, год назад… Она как-то умерила свою активность.

Следователь сказал, что проверит алиби и Алексы, и Импотента. Если Алексу подставляли (а нельзя исключать ни одну версию), то дело может быть вообще никак не связано с двумя погибшими на участке. Могли подставлять за какие-то ее дела. Ведь никто из присутствующих не знает, какие бизнес-интересы в настоящее время имеются у Алексы, с кем она связана, в какие проектах планирует поучаствовать.

– А если глаз принесла девица? – подала голос я.

– Зачем?! – спросили хором следователь и Андрюша.

– Например, для того, чтобы подставить Алексу. А вообще не знаю. Вначале нужно выяснить, кто эта девица и зачем она сюда приезжала.

Про себя я добавила, что завтра, то есть уже сегодня, «пущу фото» по холдингу. Может, кто-то из наших узнает. У нас есть такая программа – рассылка коллегам для опознания.

Словно в ответ на мой вопрос появились двое мужчин из следственной бригады и сообщили, что нашли открытую, то есть незапертую калитку на втором участке, где нет жилых домов и ворот с выездом на улицу.

Мы все посмотрели на Виктора, старшего брата Игоря Лактионова, который здесь был «на хозяйстве».

– Там есть калитка, только она должна быть заперта. – Потом он словно очнулся: – Ой, а кто ее отпер-то? Я сейчас схожу и запру.

– Подождите, там наш эксперт работает, отпечатки пальцев снимает.

– Ключи от нее у кого есть? – спросил следователь.

Оказалось, что у Виктора на связке и среди всех запасных, которые висят на первом этаже в настенной ключнице. Воспользоваться мог кто угодно из находившихся в доме и вернуть на место.

– Куда ведет та калитка? Кто ею пользуется?

– Я пользуюсь, – сообщил Виктор. – В лес хожу. Там лес практически сразу начинается.

– Зачем вы ходите в лес?

– На охоту. За грибами, – как само собой разумеющееся ответил Виктор.

– Еще кто ею пользуется?

Виктор подумал и ответил, что вроде никто. То есть он считал, что никто. Потом добавил, что сам делал ту калитку – для себя, чтобы прямо в лес попадать, а не идти пешком лишние три километра. До его переезда в этот дом калитки не было. Вообще не было.

Следователь попросил рассказать про поселок в целом и про два участка убитого Алексея Иванова.

Говорили в основном Кристина и Игорь Лактионов. Поселок планировался из ста участков на сто владельцев, но в результате владельцев получилось меньше. Вон у них целых два. Есть банкир, у которого четыре участка в собственности. Вроде хозяев около семидесяти. Территория обнесена общим забором, три улицы. Одна короче двух других, так как там в конце как раз располагаются банкирские владения и его персональный высокий забор. Он приезжает сюда только на выходные – черные машины въезжают на территорию, и ворота за ними закрываются.

Экологически чистое место, недалеко от города (если есть машина, но и на электричке доехать можно), водопровод, канализация, Интернет. Рядом озеро, фермерские хозяйства, снабжающие жителей свежими продуктами.

Территория поселка, как уже говорилось, обнесена общим забором. Персональные калитки в нем не планировались, но у некоторых граждан они есть. На участке, где находились мы, есть ворота, через которые мы все въезжали, и калитка, которой пользуются только Фомичиха, Петенька и сестра Сыроварова с мужем. До переезда сюда Виктора калитки на втором участке не было. На втором участке только сельскохозяйственные угодья. Ворот нет. Это единственный участок в поселке, где овощи, ягоды и фрукты выращивают в товарных количествах. Хотя у банкира есть и курятник, и крольчатник – чтобы есть свеженьких курочек и кроликов. Плодовые деревья имеются у многих. Пара грядок с клубникой – чтобы дети сами могли срывать ягодки и отправлять в рот. В основном цветы, которые разводят для собственного удовольствия. Но никто не пашет на «плантации», как Фомичиха, которая без этого просто не может жить. Бассейны есть у многих, но не у всех. Люди здесь живут обеспеченные, но все-таки с разным материальным достатком. Даже не все знакомы друг с другом. Кто-то с кем-то общается, но никаких общих мероприятий не проводится.

– И даже общего собрания? – уточнил Андрюша.

– По Интернету. Есть свой ресурс, там и проводится обсуждение вопросов, которые касаются всех жителей поселка, и голосование.

После этого рассказа Виктор пошел вниз, чтобы проверить ключи, а его брат заметил:

– По сути, это дачное садоводческое товарищество, только участки большей площади, более дорогие дома и более обеспеченные люди, которые не стремятся снять максимум урожая со своих шести соток.

– А откуда ты знаешь про шесть соток и садоводческие товарищества? – спросил у него патологоанатом Василий. – У тебя и возраст не тот, и родился ты в местах, где огороды разбивают просто у домов. Не думаю, что на твоей малой родине вообще когда-то были садоводческие товарищества.

Оказалось, что Игорь играл одну из главных ролей в сериале «Садоводы», который никто из нас не смотрел, и их специально вывозили на натуру, а обладатели еще советских шести соток рассказывали современной артистической молодежи, что на самом деле представляли собой эти коммунальные квартиры на открытом воздухе.

Хотя не факт, что Игорь полностью разобрался в сути вопроса – если судить по неудавшейся попытке совершить самоубийство.

Вернулся Виктор и объявил, что все запасные ключи висят на своих местах, где и должны быть.

Я взглянула на часы. Вообще хотелось спать. Я сомневалась, что следственная бригада будет сегодня ночью разговаривать со Степанидой, кулинарным блогером и матерью детей Иванова, его сестрой, мужем сестры и Петенькой. Я сама точно предпочту пообщаться с ними в другой день. Материала для экстренного выпуска «Криминальной хроники» у нас с Пашкой предостаточно. И еще поделимся с коллегами из отделов новостей и светской хроники.

Мы встретились глазами с Андреем.

– Юль, завтра приедешь сюда? – спросил он.

Я кивнула. Следователь сказал, что «от них» тоже приедут. При свете дня надо будет осмотреть всю территорию вдоль заборов – возможный путь убитой девушки.

– Вы считаете, что она где-то по пути могла оставить сумочку? – уточнила я.

– Или на участке, или в лесу. – Он повернулся к Виктору. – Сколько от калитки до какого-либо шоссе, где можно оставить машину?

– Километра полтора. Но там нет тропинки! Вообще нет!

– А вы сами как ходите?

– На шоссе? Никак не хожу. Я в другую сторону иду. Если мне на шоссе надо, я через ворота на машине выезжаю. Через наши, потом через пост охраны поселка.

– А на охоту? За ягодами?

Виктор не понял вопроса.

– Вы какие-то приборы с собой берете, чтобы вернуться точно к калитке?

Виктор рассмеялся.

– Нет, я в лесу ориентируюсь гораздо лучше, чем у вас в городе. В Питер я один стараюсь не ездить. Метро для меня – вообще кошмар. И мне совсем не обязательно выходить прямо к калитке. К поселку я точно выйду, тут вдоль забора пройду или через пост охраны. Меня же все охранники знают. Я в большинстве случаев выхожу через калитку, возвращаюсь цивилизованно.

– Значит, эта девица… – открыла рот Кристина. – А телефон-то при ней хоть был?

Следователь покачал головой.

При погибшей девушке не было ни сумочки, ни телефона, ни ключей, ни документов. Ничего вообще. Отпечатки пальцев в базе данных полиции не значились.

Но она не могла приехать сюда с пустыми руками.

То есть или кто-то забрал все это уже на участке Сыроварова-Иванова, или все осталось на чьем-то еще участке, где-то совсем близко. Может, в «минарете» у Люськи?