Текст книги "Три сестры и один муж"

Глава 10

Наконец мы с Пашкой и Василием опять загрузились в мою машину и поехали в обратном направлении. В городе вначале завернули в холдинг и сдали сделанные записи.

Когда я выходила из дверей (мужики сидели в машине), столкнулась с коллегой из магическо-астрологической группы. Почему-то большинство сотрудников из этой группы – жаворонки, а в криминале и светской хронике – совы. Или это специфика работы сказывается? Какой криминал с раннего утра? Да и светская жизнь по большей части наблюдается вечером и ночью. Я еще не ложилась, а занимающаяся астрологией коллега уже на работу пришла. Составлять гороскоп на начинающийся день? Хорошо, что у нас в холдинге свободное посещение, и каждый может выстроить для себя подходящий график работы. Начальство интересует результат на выходе, а когда мы снимаем сюжеты и пишем статьи – наше личное дело.

– Ты только закончила работу, Юля? – спросила коллега, не особо удивившись. – И что произошло на этот раз?

Ну, я и выдала. Конечно, в сокращенном виде. Про «астрологическую инсталляцию» она мне ничего сказать не могла – не слышала про подобное, вероятно, это личное изобретение творчески настроенного автора, решившего сказать новое слово в астрологии. Тогда я спросила, может ли она мне с точки зрения астрологии объяснить такую активизацию лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. Что происходит в мире?!

– Плутон в Козероге, – как само собой разумеющееся заявила коллега-астролог.

Я посмотрела на нее странно и попросила объяснить поподробнее.

Она привела исторические примеры прохождения Плутона по Козерогу, то есть его результаты. В эти периоды меняются общественные устои, и разные социальные группы начинают взаимодействовать по-другому. Первый пример: реформация католической церкви – появление протестантизма, Церковь становится гораздо экономнее и скромнее, службы не на латыни, а на родном языке паствы, в целом ориентация на простого человека. Следующий раз – требование равноправия женщин с мужчинами и постепенный пересмотр ценностей патриархального общества. Ну а теперь мы имеем вопрос гендерного самоопределения. А началось все с того, что главой семьи все чаще становилась женщина, и это теперь воспринимается, по крайней мере в западных странах, в порядке вещей. И только позже стали появляться «официальные» союзы двух мужчин или двух женщин. Плутон отвечает за половой инстинкт, фобии и подсознание. Вот он и меняет традиционные межполовые отношения, за которые отвечает Козерог.

– И ничего нельзя сделать? – спросила я.

– А зачем? И ведь перемены – это всегда к лучшему, не правда ли? В конечном счете?

Я пожала плечами. Я все-таки – консервативный Козерог.

Потом мы с Пашкой и Василием заглянули в ветеринарную клинику, я забросила теперь уже трех мужиков к Пашке и поехала к себе домой.

Но по пути мы успели обсудить увиденное и услышанное.

– Эта калитка, ведущая в лес, кажется мне странной, – призналась я. – Зачем она на самом деле?

– Мне все в этой семейке кажется странным. И в семейке, и в их окружении, – признался Василий. – Это, конечно, артистический мир, и у них всегда все не как у людей, но все-таки… Перебор! Почему они все проживают в этом доме?

– Знаешь поговорку «Девушка может уехать из деревни, а деревня из девушки никогда»? – спросила я. – Вот в них и говорят гены. Фомичиха – председатель колхоза, все детки рядом. Скандалы и выяснение отношений – радость в жизни. Братья Лактионовы из тех же мест, что и все Фомичевы.

– Но сам актер…

– Подкаблучник.

– Его сестра с мужем…

– Витающие в облаках ученые. Их все устраивает. У них тут бытовые проблемы решены. А остальное их не волнует. Могут спокойно заниматься своей наукой. Всех все устраивает. То есть устраивало, пока не погиб главный кормилец.

Я считала, что актера Владимира Сыроварова (он же – гражданин Алексей Иванов) никто убивать не хотел, по крайней мере, из постоянных обитателей дома. Им это невыгодно.

– Интересно, кто же эта девица, – задумчиво произнес Пашка то, о чем размышляли мы все. – И зачем она приходила?

Перед нашим отъездом Фомичиха опять кричала, что убить хотели ее сына Петеньку, который – единственный из обитателей дома – обычно проводил время у места взрыва. Петеньку мы, кстати, так и не видели пока живьем. Хотя следственная бригада его опросила. Петенька заявил, что все проспал, и очень возмущался тем, что какие-то изверги разрушили его инсталляцию и, соответственно, нарушили какие-то потоки воздуха и энергии. Следователь по поводу Петеньки выразился кратко: «Псих».

По-моему, Петеньку могли бы убить за то, что он всех достал. Я уже думала об этом. Но я сомневалась, что он был целью.

Убийство Алексея Иванова выгодно наследникам, то есть матери его детей Степаниде (за ним наследуют ее дети, а им до совершеннолетия еще очень далеко) и его родной матери. Я не считала модель Алексу имеющей отношение к рождению Иванова. Я пока не разговаривала ни с кулинарным блогером Степанидой, ни с Вероникой Алексеевной, в настоящее время проживающей где-то вдали от этих мест со вторым мужем. Но как-то мне не верилось, что все это могли организовать эти две женщины. Степанида – успешный блогер, получила квартиру в подарок, летом детей в этот дом вывозит. Материально явно обеспечена и не нуждается в срочном получении наследства. На любовь Иванова она явно не рассчитывала, зная о его пристрастиях. Его не ревновала, на него никогда не претендовала, заключила сделку, которая устроила обе стороны. Мать… Игорь вроде говорил, что убитый актер был очень привязан к матери. И какая мать будет убивать сына?! Нет, эти версии даже рассматривать не следовало.

Игорь Лактионов, пусть он и «законный муж» (или жена) Иванова, но не по нашим законам! Теоретически он может унаследовать собственность Иванова за рубежом. Или там только счета, как сказала Кристина? Но Лактионов хотел жизнь самоубийством закончить, узнав о смерти любимого.

Мне почему-то казалось, что дело в погибшей девице, и Иванов погиб случайно.

Но кто ее пригласил? С какой целью? Зачем было ее убивать на участке Иванова в закрытом поселке? Другого места не нашлось?

Или взрывчатку принесла она сама? И что-то сработало не так?

Но тогда кого она хотела убить?

В доме проживают Фомичиха, ее сын Петенька, ее дочь Кристина, братья Лактионовы, сестра погибшего Иванова-Сыроварова с мужем. Периодически живет Степанида с детьми Иванова. И жил сам Иванов-Сыроваров.

Я решила, что сегодня ночью я ни до чего не додумаюсь из-за того, что у меня мало информации, и завтра в этот дом нужно ехать вновь, при свете дня. Осмотреть территорию, поговорить с обитателями.

* * *

Разбудил меня звонок нашего главного редактора Виктории Семеновны, хотя, отдать ей должное, она дала мне поспать до двенадцати, понимая, какая у меня была бурная ночь.

– В девять вечера будет экстренный выпуск «Криминальной хроники». Я частично просмотрела записи, ребята сейчас монтируют. Ты, как я понимаю, снова планируешь выехать на место? В общем, ты знаешь, когда должна быть в холдинге.

Услышав, что я говорю по телефону, в дверях появился Виталя, который крепко спал, когда приехала я. За Виталей вышагивали звери, которые сразу же стали мне демонстрировать, что они не накормлены и просто умирают с голода. Они получили от меня второй завтрак. Я не могу отказать этим умоляющим глазам, хотя точно знаю, что Виталя их накормил. Или они разбудили бы меня гораздо раньше. Маленькая белая персидская девочка быстро всему научилась у моего старого кота Василия. Очень хорошо освоила все уловки, цель которых – вымогательство еды. Вопрос сидения у меня на коленях решился быстро – колени остались за Василием, девочка освоила мои плечи. Теперь вся домашняя одежда у меня рваная. Но я с радостью дала сесть себе на голову в прямом и переносном смысле.

Виталя сказал, что вместе со мной проедется «на природу». Хочется искупаться, просто свежим воздухом подышать. И, не исключено, он как-то поможет мне, взглянув на дом и обитателей свежим взглядом. Я просто физически не успею со всеми пообщаться. Виталя попробует поговорить с Виктором. По идее, того должна заинтересовать тема о машинах или об оружии, раз он охотник, а Виталя на эти темы может говорить бесконечно. В процессе вполне может всплыть что-то интересное.

Поехали на двух машинах, потому что не знали, как сложится день. Нам с Пашкой вечером точно в холдинг, а Виталя, может, задержится в поселке или еще куда-то направится. Заехали за Пашкой, который, как и обычно, уселся в мою машину, Василий уже отбыл в морг.

По пути искупались в озере, но особо не задерживались. Мы с Кристиной ночью обменялись телефонами, она предупредила охрану при въезде. Но меня и новый охранник знал «по телевизору», и тот, кого он утром сменял, предупредил и о развитии событий, и о моем возможном приезде. Ворота для въезда на участок открывали Кристина с Виктором.

Мы с Виталей специально взяли с собой спутниковые телефоны – для похода в лес. То есть мы с Кристиной и Пашкой должны были прогуляться в лесок, оставляя метки на деревьях, а если все-таки заплутаем, современная техника позволит нас быстро найти. Мы не были уверены, что там работают смартфоны и имеется достаточное количество вышек сотовой связи. Лучше подстраховаться. И справляться самим, а не подключать к поискам никакие службы.

Виталя хотел посмотреть дом, участок и место взрыва. Он во взрывах понимает гораздо лучше меня – начинал он простым охранником, а потом стал (и до сих пор остается) правой рукой бывшего криминального авторитета, а теперь серьезного бизнесмена (или он официально банкир, хотя имеет кучу самых разных деловых интересов?) Ивана Захаровича Сухорукова[2]2
  Об Иване Захаровиче Сухорукове рассказывается во всех романах сериала. – Прим. автора.


[Закрыть]. И Сухоруков, и все его помощники считают, что их жизнь без меня была бы пресной и скучной. При каждой нашей встрече Сухоруков просит его не разочаровывать. В жизни должен быть интерес! Думаю, что Виталя решил меня сопроводить к месту убийства, поскольку никаких «интересов» в последнее время не было, а он сам любит поразвлечься, да и начальник явно вопросы задает типа «Когда наша Юленька еще во что-нибудь влезет?», а тут отчет можно будет представить об «успешно» проведенных выходных. Юленька влезла в убийство известного актера с неизвестной бабой, хотя сам актер бабами никогда не интересовался. Да еще и целый «колхоз» родственников и не родственников совместно проживает в элитном поселке плюс астрологические инсталляции из крашеных оболочек для зенитных снарядов ежедневно выкладываются для непонятных целей…

Кристина тоже хотела прогуляться «в лесок», где еще ни разу не была, хотя проживала тут постоянно. Ни представители полиции, ни представители Следственного комитета сегодня здесь не появлялись. Вроде собирались? Передумали? Я предполагала, что до понедельника не появятся. Возможно, вообще не появятся, а будут вызывать граждан к себе. Хотя Кристина сообщила, что «несколько человек» уехали только утром – обыскивали дом в поисках взрывчатки, но не очень рьяно, явно предполагая, что в доме ее никто не держал. Нашли еще несколько Петеньких «сокровищ» – запасных предметов для астрологических инсталляций. Но статья о хранении оружия тут никак не подходила, потому что все предметы были без «начинки». И вообще в них никогда ничего взрывоопасное не помещалось – новенькие, никогда не использовавшиеся по назначению «оболочки», в которых теоретически и пиво, и вино можно было наливать и использовать их в виде оригинальных кубков. Представители правоохранительных органов Петенькино добро не изъяли, а он еще и истерику устроил. Орал про нарушенные потоки энергии. Что возьмешь с психа?

Дом известного актера на представителей правоохранительных органов впечатления не произвел, как, впрочем, и на меня. Все было очень простенько – по сравнению с дворцами, которые нам довелось видеть за годы работы.

При свете дня стало видно, что дом требует ремонта или хотя бы хорошей генеральной уборки. Окна давно не мыли, полы подметают кое-как, стены хорошо бы заново покрасить (обои отсутствовали), потолки побелить, напольные покрытия (где они имелись) почистить. Но всем проживающим на это, похоже, было плевать.

А вот огород на втором участке меня на самом деле впечатлил: ровненькие грядки, аккуратные теплицы, все прополото, не то что ни одного сорняка, ни одной лишней травинки!

– Это мать занимается, – пояснила мне Кристина, увидев, как я застыла с открытым ртом. – Виктор, конечно, многое на тракторе делает – вспахивает и весной, и осенью, но тут и масса ручного труда. Мать хотела и нас подключить, но мы все однозначно сказали: нет, нет и еще раз нет. Мы в Питер не только учиться сбегали, но еще и от родного огорода. Напахались в детстве. Больше никогда в жизни. Все выступили единым фронтом. Даже драгоценный Петенька.

Я еще вчера поняла, что Петеньку в этом доме не любят.

– А дома у вас он что-то делал в огороде?

– Ничего и никогда, – скривилась Кристина. – Он же у нас мамина надежда и опора. Дочери выйдут замуж, а сын останется с ней.

Я подумала, что в подавляющем большинстве случаев получается наоборот, по крайней мере, среди моих знакомых, но вслух этого говорить не стала. Кристина сама объяснила, что ее мать всегда хотела сына. Ей в жизни довелось встречать мужчин, болезненно желавших сына, но такую женщину она знала только одну – Фомичиху. Всех детей она родила от разных мужчин. Отец старшей дочери Степаниды – ветеринар, который работал на их малой родине, ездил по всем окрестным селам. Во время одной из поездок то ли к больному коню, то ли к больной корове познакомился с Фомичихой в родном для Кристины (ее матери и сестер) городке.

– Он замечательный дядька, – сказала Кристина. – Но я до сих пор понять не могу, что он в свое время в нашей матери нашел. Может, по пьяному делу? Или остановился тогда у матери в доме, когда приехал кого-то лечить? Точно не знаю. Жениться отказался наотрез, но про Степаниду никогда не забывал – после того, как оказалось, что она на него похожа. Тогда еще никакие тесты на установление отцовства не делали – в наших краях точно не делали. Мою мать и бабку с прабабкой вообще у нас не любили. После того как у отца Степаниды умерли все родственники, она переехала в его дом – подальше от Фомичихи. Это примерно километров в сорока от нашего городка. И она от Лешки квартиру потребовала, чтобы им там вместе с отцом жить и детьми. Она снимала долго. В кредитную кабалу лезть не хотела.

Кристина сказала, что ее сестра, обустроившись здесь, сразу же перевезла отца в Питер. Он ей с детьми помогает, а сам подрабатывает в какой-то конюшне и ездит по частным вызовам. В Питере ветеринары в основном специализируются по кошкам и собакам, можно найти специалиста по грызунам и птицам, которых держат дома, а ветеринара, который знает лошадей и коров, весьма сложно. Отец Степаниды как раз всю жизнь занимался лошадьми и коровами и теперь выезжает в фермерские хозяйства.

Кристину Фомичиха родила от археолога. Археологи стояли лагерем в пешей досягаемости от их места жительства – раскапывали какое-то древнее поселение. Все обзавелись бабами в соседних городках, деревнях и поселках – чтобы на чистом белье на кровати, а не в палатке в мешке поспать, сытно поесть, в баньку сходить, опять же физиологические потребности удовлетворять надо. Археологи, включая Кристининого отца, уехали и больше не приезжали, но через положенное время после их отъезда у трех одиноких женщин родились дети. Их так и звали: «археологические». И они были не первые «археологические» в тех местах. Археологи, приезжавшие на раскопки и в советские времена, и после их окончания, всегда оставляли после себя подарки, появлявшиеся на свет через девять месяцев, когда отец находился уже далеко – и явно в законной семье. Но мужчин всегда не хватало, или мужчины были пьющие, и женщины использовали возможность родить ребенка от здорового городского мужика. И привнести новую кровь в их местность – ведь на протяжении истории все в окрестных городках и деревнях стали родственниками.

Еще рожали от зэков – от беглых и не беглых, которых после отсидки дома никто не ждал. Некоторые находили себе женщин и начинали новую жизнь. Колония находилась примерно в семидесяти километрах от городка. Многие в их местах знакомились с зеками из этой колонии по переписке. Те, кто освобождался, по просьбе желавших познакомиться, но пока остающихся «за забором», находили и им потенциальных невест. Кто-то начинал переписку, иногда доходило до свиданий, иногда до встречи у ворот после освобождения. Положительные примеры стимулировали женщин искать свое счастье и за колючей проволокой. Но везло единицам – в плане долгого счастья. Появление детей без какого-либо счастья было более распространенным вариантом. Хорошо, если потенциальный отец не выносил из дома все ценное.

Младшую сестру Кристины, чемпионку мира по синхронному плаванию, Фомичиха родила от беглого зэка, которого прятала в погребе. Это тоже в их местах было обычным делом. И никого не сдавали – ну если только очень хотели напакостить соседке. С другой стороны, другие соседи могли не понять – ведь страдала не только ненавистная соседка, но и беглый зэк. А пострадавшим от властей на Руси всегда было принято помогать. Фомичиху хотя и не любили, не сдали. Куда ее девчонок девать, если посадят?

Детей от зэков звали зэковскими, и они котировались выше, чем «археологические». Дети с раннего детства знали, из какой они группировки. Дружили со своими, дрались. Про отцов сочиняли легенды, иногда они основывались на рассказах матери, иногда выдумывались от начала до конца. Отцами гордились. Кристина даже думала взять псевдоним Археологическая, когда сниматься начинала, но ей объяснили, что он не подойдет.

Папаша Кристины всплыл, когда она стала известной. Она сама захотела на него посмотреть, и это было ошибкой, потом еще потребовалось деньги на адвокатов тратить. Папаша на ее воспитание не дал ни копейки, а тут захотел алименты, да еще и вместе с законной женой. Их дети уехали жить за границу, а дорогая Кристиночка здесь. Кампанию по спасению Кристины от алиментов на папашу и очередное напоминание о ней народу придумала Наташа – пиар-менеджер всей их семьи. Был суд, в суде выступали соседи из родного Кристиного городка, рассказывали, как в их местах дети появлялись от археологов. Кристина не была официально признана папашей, у него не было документального подтверждения перевода каких-то денег. Суд ему отказал, но археолог с супругой захотели появиться в каком-нибудь ток-шоу. Но им и там отказали. Вариант «неблагодарная дочь», который они хотели продвигать, не проходил никак. Хотя археолог участвовал в одном шоу с Фомичихой. Та в деталях рассказывала, как в таких городках, как тот, в котором она прожила большую часть жизни, появляются дети.

Тема умирающих маленьких городков у нас популярна, и зрителей у таких шоу много. Сейчас ситуация отличается от советских времен и даже девяностых годов, но мужиков как не было, так и нет. Хорошо, если имеется хоть какое-то предприятие. Но обычно предприятия или уже закрылись, или на грани банкротства, и если даже есть действующее, то работы на всех не хватает. Старики живут огородом и лесом, люди среднего возраста уезжают в большие города или ездят работать вахтовым методом. Молодежь или уезжает навсегда, или мается от безделья. Из-за этого ничего хорошего не происходит. Фомичиха с подачи пиар-менеджера Наташи затронула очень больную для многих зрителей таких ток-шоу тему. Археологу слова почти не давали, и он был представлен полным козлом. Фомичиха, родившая четырех детей, трое из которых стали успешными, – героиней. Правильное воспитание, хотя и безотцовщина.

– На самом деле правильное? – спросила я.

– Как сказать… Мы втроем стали известными назло матери. Ты интервью Этери Тутбридзе Первому каналу смотрела?

Я не смотрела. Но потом его читала. Когда Этери было четыре года, к ним приехали родственники и поинтересовались количеством детей. Отец ответил: «Один сын». – «А мы?» – воскликнула тогда юная Этери. Отец ответил: «Вы – девочки». И ей захотелось состояться в жизни.

– Вот так было и у нас, – пояснила Кристина. – Один сын – свет в окне. Но состоялись мы, а не он, хотя мать нам никак не помогала и никогда не поддерживала, только всегда критиковала. Алину, младшую, она вообще в тринадцать лет в спортивный интернат сплавила. Мы с ней снова встретились только в Питере. Она с матерью не общается, а Петьку, кажется, ненавидит больше всех нас.

– Кстати, где ее отец?

– Помер. Давно. Алина его не знала, ничего не унаследовала, да и наследовать было нечего. Но Алинка просто молодец! Все силы на спорт кинула и таких успехов добилась.

– И ты молодец, – сказала я Кристине. – И Степанида.

Кристина сказала, что очень любит сестер, и они все помогают друг другу, в частности пиариться. Но все трое также ненавидят братца, из которого не получилось ничего.

– Кто его отец?

– Художник, – скривилась Кристина. – Филарет Филаретов. Слышала про такого?

Я покачала головой и поинтересовалась, где Фомичиха нашла художника. Оказалось – он приезжал в их места этюды рисовать. Русские пейзажи – березки, ромашки, колокольчики.

– Придурок полный, – высказала свое мнение Кристина. – Мы со Степанидой его хорошо помним. Петька в него пошел.

– Твой брат рисует?

– Нет, у него отклонения в другую сторону. Ты же видела эту астрологическую инсталляцию?

– Петр мог подложить взрывное устройство?

– Нет, – однозначно сказала Кристина. – Хотя я его терпеть не могу, но точно тебе говорю: он бы сам взорвался. И зачем ему-то туда подкладывать?

– Чтобы к его любимому месту никто не ходил, – предложила вариант я.

– Так и так не ходил.

– По твоему мнению, кто-то хотел взорвать Петра? Вы же наверняка с Виктором уже обсуждали этот вопрос.

– Кому он нужен? Но мы со Степанидой теперь его выселим вместе с драгоценной мамочкой.

– Куда? – мне было просто любопытно. – Домой отправите?

– Если захотят домой – пожалуйста. Но мы им предложим к Филарету перебраться. У него квартира двухкомнатная и сожительница со своим сыном. Мы уже узнавали: они не зарегистрированы. Филарет после инсульта, нуждается в уходе. Вот пусть сыночек с Фомичихой и ухаживают, а ту бабу вон.

Кристина пояснила, что они со Степанидой этот вопрос уже обсуждали задолго до событий прошлой ночи, консультировались с пиар-менеджером Наташей.

– Фомичиха пойдет по ток-шоу, – заметила я.

– И мы пойдем. Расскажем про наше детство. Все было для света в окне Петеньки, маминой надежды и опоры. Вот пусть и опирается на него. Мы были дармоедками и все всегда делали не так. Достала своей критикой.

– Он признан Филаретом?

– Да. Мы втроем по паспорту Фомичевы, хотя Степанида признана отцом. Но фамилию он ей решил не менять. Она была им признана, когда к нему жить переехала, в его деревню. У меня и Алины по документам отца не было. А Петенька и Филаретович, и Филаретов. Единственный наследник папочки. Вот пусть и съезжают. Дети Степаниды – наследники здесь, дом наследуют. Конечно, придется с Лешкиной матерью делиться… Но договоримся. А Фомичиха с Петенькой тут никто и звать никак.

– Но почему они столько времени здесь живут?! Хозяйство вести или есть другая причина?

– Потому что Лешка был бесхарактерный, хотя о покойниках хорошо надо говорить. Но, может, это и здорово? Он многим помогал. Отказывать людям не умел. Фомичиха приехала и сказала, что хозяйство тут будет вести. Вела паршиво. Она огород всегда любила. Да, огородом занималась – ты же видишь. А в дом наймем какую-нибудь нормальную тетку – готовить, стирать, убирать. Петька вообще никогда ничего не делал, хотя должен был – по изначальной договоренности.

Это я уже слышала.

Кристина сообщила, что сегодня утром Степанида с детьми уехала в свою городскую квартиру. Дети пока поживут с ее отцом – пока тут все не утрясется, а там видно будет. Сегодня Степанида должна встречаться с пиар-менеджером Наташей и обсуждать тактику подачи «события». Но первоочередная задача – избавление от Петеньки и Фомичихи.

«Может, сестры все-таки хотели убить Петеньку?» – мелькнула мысль.