Текст книги "Поиграй со мной в любовь"

Глава 8

В жизни редко все происходит так, как запланировано. Всегда вмешиваются какие-то посторонние факторы, люди действуют не так, как должны были бы, реагируют не так, как ожидалось.

В предыдущий день я съездила в больницу к Настеньке, где пообщалась с дочерью и мамой, которая там бывала ежедневно с утра до вечера, предупредила, что звонить им теперь буду только я, чтобы они мне не звонили – мало ли, кто будет рядом.

Мои наниматели каким-то образом обеспечили мне нужные штампы в загранпаспорте – не знаю, были ли они поддельными или настоящими. Чемодан был заполнен вещами из магазинов этой семейки. От меня требовалось эти вещи вернуть и обходиться Ларисиными. Мамаша с дочкой, как я поняла, денежки считать умели и пробрасываться вещами не собирались. Но я на них и не претендовала. Верну при первой же возможности.

Правда, за этот срок я так и не научилась водить машину. То есть я могла тронуться с места, проехать, остановиться, но я боялась города, который знала еще плохо. Да и движение тут было не чета нашему. Я впервые увидела такой плотный поток машин, пробки, я поражалась способности питерских водителей к маневрированию. С другой стороны, за городом я уже ездила спокойно. Но то за городом…

– Будем тренироваться, – пожал плечами Костик.

– Ты только границы тренировок не переступай, – пригрозила ему законная супруга.

– Да не собираюсь я уводить твоего мужика! – тут уже сорвалась я, потому что была на грани – слишком много событий произошло за последнее время, нервы не выдержали – я беспокоилась из-за того, как у меня все пройдет, из-за дочери, да и грудь продолжала болеть. – Ты думаешь, что мне больше делать нечего? Ты понимаешь, сколько на меня всего навалилось за этот месяц? Да за этот месяц в моей жизни произошло больше событий, чем за все предыдущие годы! И я до сих пор не знаю, сможет ли моя дочь жить так, как все остальные дети! Сможет ли она пойти в школу своими ножками! Сможет ли она бегать, прыгать, скакать через скакалочку? Ты думаешь, что меня не волнует, как пройдет встреча с этим Славой? Я – честный человек, я собираюсь отрабатывать потраченное вами на меня, выполнять свои обязательства. Но я волнуюсь! Я никогда в жизни не делала ничего подобного!

Я орала и орала, потом вдруг резко замолчала.

Послышались аплодисменты. Хлопали все трое. И все трое улыбались.

– То, что надо! – похвалил Костик. – У тебя получилось, Ли… Лариса!

– Только не надо говорить, что ты честный человек и что ты собираешься выполнять свои обязательства, – сказала Нина Петровна. – Ты – не честный человек, Лариса, и ты никогда не выполняла своих обязательств.

– Но сказать она это может, – заметила Алена. – Все отлично. На самом деле отлично. Ты выдержала экзамен. Только на моего мужика все равно губу не раскатывай.

* * *

Костя довез меня до угла «моего» дома, пожелал ни пуха ни пера и по-дружески сжал мне руку. До подъезда требовалось пройти метров семьдесят. Сумочка с документами и почти без денег висела на плече, другой рукой я катила чемодан, содержимое которого мне предстояло вернуть.

Я быстро перекрестилась перед дверью подъезда, потом набрала на домофоне номер квартиры. Домофон звонил и звонил, мне никто не спешил открывать. Неужели сломан? Или Слава еще спит? Или у него проблемы со слухом?

Домофон отключился сам, пока я раздумывала, что делать дальше, дверь подъезда распахнулась и вышел мужик с какой-то бойцовой собакой. Морды хозяина и кобеля были очень похожи.

– Лариса?! – вылупился на меня мужик. – Ты откуда?

– Из Швейцарии, – произнесла я заученную фразу. Мужика на фотографиях и пленках, которые я изучала, не было.

– Что с твоим случилось, знаешь?

Я кивнула.

– А ключи где?

Он что, из полиции? Из ФСБ?

– Не знаю. Не могу найти. Может, в чемодан сунула. Может, в Швейцарии остались. И вообще у меня голова плохо соображает! Я только что из аэропорта! Ты представляешь, во сколько я сегодня встала? Я ночью почти не спала!

Последнее соответствовало действительности – только причина никак не была связана с ранним выездом в аэропорт.

– Ну, конечно, конечно. Я все понимаю. Заходи. Давай я тебе дверь придержу. Чемодан тяжелый? Лорд, сидеть!

Я направилась к лифту. Дом был «сталинский» и стоял в окружении себе подобных. Правда, рядом имелась и «вставка» последних лет. Не понимаю, почему во всем цивилизованном мире архитектура делится по стилям, а у нас по правителям – сталинки, хрущевки, брежневки. Интересно, как последующие поколения будут называть то, что построили в начале двадцать первого века? Путинки?

Холл был отделан мрамором, но консьержка отсутствовала. Пол следовало бы помыть. Мне предстояло подняться на шестой, последний этаж.

Поднялась, вышла из лифта, прошла к нужной двери, надавила на звонок.

К двери с той стороны кто-то подошел. Меня явно рассматривали в глазок, потом щелкнули замки.

«Господи, помоги!» – подумала я.

Дверь открыла женщина.

Этот сценарий мы не проработали. Я бы еще поняла, если бы открыла Алла Леонидовна – верная домработница, но девица лет двадцати двух…

Медсестра из больницы?

– Вы кто? – спросила она. – И почему вы звоните нам в дверь с утра пораньше?

– А ты кто такая?! – рявкнула я. Все-таки не зря меня столько дрессировали. А тут мне требовалось на ком-то сорваться – хотя бы выплеснуть свое нервное напряжение. – Я звоню в свою квартиру. Вначале мне никто не открывает, а потом какая-то девка все-таки соизволила дверь открыть и еще вопросы смеет задавать! Мне!

Я поперла новой силиконовой грудью на девицу. Она явно оробела и стала отступать. На площадке распахнулась соседняя дверь и выглянула еще одна женщина, возраст которой на первый взгляд определить было невозможно – лицо покрывал слой какой-то зеленоватой гадости. Женщина была в махровом халате до пят. Из-под халата (или мне так показалось) выскочил йоркширский терьер, маленький даже для этой породы, и рванул мимо меня и мимо девицы, которая открыла мне дверь, в нашу квартиру.

– Ларочка! – расплылась (по мере возможности) в улыбке зеленая маска. – Как я рада тебя видеть!

Я вспомнила, кто живет в соседней квартире. Мы с этой Ланой (женой бизнесмена сорока двух лет) дружим – в некоторой степени. Мы соседки и вынуждены общаться. Правда, имеется весьма приличная разница в возрасте. За глаза Лариса посмеивалась над вечно омолаживающейся Ланой, родившейся Светкой. Потом Светлана сократилось до Лана. Но Лана – вполне безобидное (для моих целей) существо.

– Ланочка, и я тоже очень рада! Целоваться не будем, чтобы не повредить твою маску. И Джессику я очень рада видеть!

Джессикой звали терьера, который, то есть которая уже с лаем носилась по моей квартире. Там кричала еще какая-то женщина. У Славы что, такие серьезные проблемы с головой, что он привел двух баб? Раньше-то он Ларисе не изменял.

– Мы все по тебе очень соскучились, Ларочка! – Лана подхватила меня под локоток.

«Интересно, кого она имеет в виду под словом «все»?» – задумалась я, но пока уточнять не стала. Следовало разобраться с бабами, оказавшимися в квартире.

– А это кто такая? – словно читая мои мысли, Лана кивнула на опешившую девицу.

– Понятия не имею. Я только что с самолета. Ключи не могу найти. Звоню в домофон – не открывают. Уже твою квартиру думала набирать. Звоню в дверь – открывает вот эта. Ты кто такая? – рявкнула я совсем другим голосом и даже сама удивилась своему резкому переходу.

Вместо ответа девица отступила, я с чемоданом уверенно зашла за ней, за мной заскочила Лана и закрыла дверь. Девица тем временем побежала в комнату. План квартиры я изучала по рисункам своих нанимателей. Кое-что было на пленках.

Мы с Ланой переглянулись.

– Я сейчас разберусь! – сказала я тоном, который не предвещал ничего хорошего.

– А я должна поймать Джессику. Ой, кто там так грубо разговаривает с моей девочкой?

Лана первой рванула в направлении кухни – спасать свою девочку, на которую кто-то посмел закричать. Я последовала за Ланой, бросив чемодан в коридоре. На кухне застала тетку, годившуюся открывавшей дверь девице в матери, которая ею и оказалась. Девица почти сразу же присоединилась к нам. Спасать мамашу?

Мы с Ланой устроили совместный концерт, который прекрасно прошел без репетиции. Мы понимали друг друга с полуслова и всячески поддерживали друг друга. Джессика быстро оказалась на руках у хозяйки и то и дело лизала ее в ухо. Зеленая гадость собачке, вероятно, не нравилась. Я только не понимала, что такое розовое торчит у Джессики в районе попы. Но спрашивать не стала. Лариса должна была это знать.

Мама с дочкой плюхнулись на табуретки и смотрели на нас двоих (или троих) в ужасе. Они даже не пытались дать нам отпор. Но меня на самом деле интересовало, кто они такие и откуда взялись. Их наняли? Кто? Зачем? Почему этого не знали Нина Петровна и компания?

– Вы кто такие? – вдосталь наоравшись, прямо спросила я. – Отвечаешь первой.

Я ткнула пальцем в девицу.

– Меня зовут Катя…

Я резко повернулась к ее матери.

– Иванниковы мы. Я – Алевтина Ильинична, это – дочка моя, Катерина. Я – троюродная сестра Вячеслава Анатольевича.

– Ты откуда взялась, троюродная сестра? Почему я про тебя раньше не слышала?

– Но…

– Без «но»! Откуда взялась?

– Из Нижнего.

– Из исподнего, что ли? – спросила я, хотя поняла, что тетка имеет в виду. – В вашей деревне все только в исподнем ходят? И младенцев в исподнее заворачивают? И ты поэтому такая тупая получилась? И дочка твоя?

– Правильно, такие только на помойках рождаются, – вставила Лана. Джессика согласно тявкнула и потянулась, чтобы теперь лизнуть меня. Вообще-то собаки – стайные животные и уважительно относятся к вожакам. Джессика явно поняла, кто тут главный.

– Мы из Нижнего Новгорода, то есть не совсем, но наш поселок мало кто знает, поэтому и говорим, что из Нижнего.

– Как вы здесь оказались?

– Приехали ухаживать за Вячеславом Анатольевичем.

– Он нуждается в уходе? Вы двое нужны для ухода за ним?!

– Нам так сказали…

– Кто вам такое сказал?!

– Его друзья. Они нас нашли, потому что не хотели доверять Вячеслава Анатольевича посторонним людям.

– А вы что, не посторонние? Я про вас знать не знала, и вы не посторонние?! Я вас никогда в жизни не видела.

– Но нам сказали, что жена Вячеслава Анатольевича… – открыла рот Катя.

– Ну?!..

Мне на самом деле было интересно, что им сказали.

– Нам сказали, что вы не вернетесь, – сообщила ее мамаша.

– Это почему же, интересно?

– Ну…

– Отвечать четко и ясно, по-военному!

– Мы решили, что вы ушли к другому мужчине, – пискнула Катя. – Что больной муж вам не нужен.

– Вы решили или вам все-таки так сказали?

– Мы решили, – вздохнула мамаша. – Женщина же всегда уходит к другому мужчине.

– Разве? – удивилась я. Удивилась, как Лидия, а не как Лариса. – По-моему, это мужик всегда уходит к другой бабе, а женщина, взяв за руку ребенка, вполне может пойти в никуда. От мужчины – деспота, пьяницы, просто подлеца и ничтожества. Или мужчина, найдя новую подругу, выгоняет старую жену.

– Но ведь Вячеслав Анатольевич вас не выгонял, – заметила мамаша.

– Еще бы он меня выгнал!

– Нам намекнули, – сказала Катерина. – Ну, что вы… сами его бросили. А Вячеслав Анатольевич – не деспот, не пьяница, не подлец и не ничтожество. А вы… э-э-э… очень эффектная женщина и вас всегда любили мужчины. Ну, в общем, вывод сам напрашивался. Но вас же на самом деле не было!

– Кто мог знать, что вы решите вернуться? – добавила ее мамаша.

Так, похоже, приходят в себя после первого шока и моего напора. Надо добавить давления.

Но я не успела. В дверь позвонили.

Глава 9

Я распахнула дверь, не спрашивая, кто там, и увидела домработницу Аллу Леонидовну, которую узнала по фотографиям и записям. Косте удалось заснять ее совсем недавно, сидя в машине.

При виде меня глаза у Аллы Леонидовны полезли на лоб и она застыла на пороге с открытым ртом. Значит, я на самом деле так похожа на Ларису? Я не дала ей опомниться.

– Почему вы пустили этих двух баб?! – рявкнула я.

Но первыми Алла Леонидовна увидела Лану с Джессикой на руках.

– Но это же…

– Я знаю, кто это! Лана – моя гостья. И Джессика – моя гостья. И я всегда им рада. Почему вы пустили тех двух, которые сейчас сидят на моей кухне?!

– Я не пускала, – спокойно ответила Алла Леонидовна. – Они приехали вчера вечером без предупреждения, когда дома был один Вячеслав Анатольевич. Он позвонил мне только утром. Вячеслав Анатольевич как раз попросил меня приехать сегодня пораньше, чтобы быть с ними. Ему срочно потребовалось уехать на работу. Они не оставались тут долго одни. Но раньше мне было просто физически не успеть!

– Так… – медленно произнесла я. – Пошли их выгонять!

Но я не успеха захлопнуть дверь – по лестнице поднимался мужчина, который выходил с утра гулять с Лордом, широко улыбался и нес в руке бутылку коньяка.

– Лариса, я к вам! Лана, привет! Услышал голос Ларисы – он для меня, как музыка. Лариса, коммунальщики без тебя совсем распоясались! Тебя весь наш дом чуть ли не каждый день вспоминает. Никто, кроме тебя, не может поставить их на место. Давай отметим твое возвращение!

– Заходи! – я широко распахнула дверь.

«Поможет избавиться от непрошеных гостей».

На кухню к этим самым гостям мы зашли на этот раз уже вчетвером, а если считать Джессику, то впятером. Хорошо, Лорда не было. Или плохо? Ко мне он вроде бы отнесся дружелюбно.

– Что вам Слава сказал? – повернулась я к Алле Леонидовне.

– Чтобы я проследила за этими двумя, – Алла Леонидовна с недовольным лицом кивнула на маму и дочку.

– Зачем за нами следить? – спросила мама.

– Следить за вами Алле Леонидовне на самом деле не потребуется, потому что вы сейчас идете собирать вещички, если уже успели их разобрать, и убираетесь на вокзал, с которого уезжаете в своей Нижний. Или Верхний. Или куда хотите. Но в моей квартире вас не будет. И я еще ваши вещички проверю вместе с Аллой Леонидовной. Не сперли ли чего.

– Да как вы смеете…

– Слава не просто так вызвал домработницу! Значит, у него возникли подозрения. Странно, что он вообще оставил вас на какое-то время в квартире без присмотра!

– Там ЧП какое-то на заводе, – вставила Алла Леонидовна.

– Гриша, может, ты отвезешь их на вокзал? – выступила с предложением Лана.

Так, соседа зовут Гришей. Отлично. Можно сказать, познакомились.

Гриша посмотрел на бутылку коньяка, которую держал в руке.

– Гриша, помоги, а? – повернулась я к соседу. – Чтоб уж точно убрались. К твоему возвращению я какую-нибудь закуску соображу, нормально сядем, поговорим.

Сосед расплылся в широчайшей улыбке.

– Ради тебя, Лариса, – что угодно.

Я улыбнулась в ответ. «Интересно, Лариса с ним спала или он только хотел уложить ее в постель?» Потом я резко повернулась к маме с дочкой и рявкнула:

– А ну пошли собирать вещи, быстро! Нечего тут на моих табуретках рассиживаться! Своими плебейскими задницами дорогое итальянское дерево протирать.

Про то, что гарнитур – итальянский и доставлен из Италии по спецзаказу, я знала от моих нанимателей.

– Правильно, – кивнула Алла Леонидовна. – Посуду даже за собой не помыли, неряхи!

В раковине на самом деле стояла грязная посуда, похоже, что со вчерашнего вечера. Сегодня тетки еще не успели позавтракать.

– Но мы даже кофе не выпили, – как раз заметила Катя.

– Ну и наглость! – воскликнула Лана. Джессика согласно тявкнула.

– В буфете на вокзале выпьете, пока поезд ждете! – рявкнула я. Джессика потянулась, чтобы лизнуть меня в ухо. Она явно была согласна.

– Но сейчас нет поезда!

– Вот у вас и будет много времени, чтобы на вокзале и кофе выпить, и пообедать, и поужинать! Пошли вещи собирать, я сказала!

Джессика опять тявкнула. Тетки почему-то уставились на собаку, то есть на ее попу. Вероятно, их привлекло то же розовое, что и меня в самом начале.

– А это что такое? – спросила Катя и показала пальцем на попу Джессики.

– Памперс, – как само собой разумеющееся, ответила Лана. – Вы что, памперсов никогда не видели? Ну, деревня…

Я в своей жизни тоже никогда раньше не видела собачьих памперсов, даже не подозревала об их существовании. У моей дочери было всего две упаковки памперсов, которые мы получили от одного фонда. Сама я памперсы ей не покупала из-за отсутствия лишних денег – мы обходились старыми проверенными средствами, принятыми на Руси. Памперсы я надевала дочери, только когда мы ездили на обследование в другие города. Правда, после операции в больнице использовали памперсы, но их купил Константин – вроде как в качестве части положенного мне гонорара.

– А у кошек в вашем городе тоже памперсы? – спросила Катя.

– Иди вещи собирай! – рявкнул Гриша. – Нечего нам зубы заговаривать! Лариса, где ее манатки? Я ее сейчас саму спущу к машине, а ты ее манатки мне из окна выкинешь.

После этой угрозы Катя с мамой быстренько вскочили с итальянских табуреток и тронулись в направлении гостевой спальни.

– Гриша, сходи, пожалуйста, с Аллой Леонидовной! – попросила я.

– Не волнуйся, Лариса! – Гриша вручил мне коньяк и пошел наблюдать за сборами.

Я повернулась к Лане и предложила выпить кофе, поскольку я сама этого еще не успела сделать. Это соответствовало действительности. Сегодня с утра у меня кусок в горло не лез. Я выпила только простой воды.

Мы устроились на кухне, Лана спустила Джессику на пол, и та унеслась наблюдать за сбором вещей. Там как раз разгорался очередной скандал, а Джессике, конечно, хотелось оказаться в его центре. До нас доносился ее веселый лай.

– Слушай, а я ведь на самом деле не знаю, надевают памперсы на котов или нет, – задумчиво произнесла Лана.

Я пожала плечами. Меня эта проблема, признаться, не мучила. Хотя я понимала смысл памперсов для таких собачек, как Джессика – их ведь берут с собой в путешествия. На Гришиного Лорда, наверное, памперсов нет, хотя как знать…

– Я сейчас позвоню своей подруге. У нее три перса, – сообщила мне Лана, достала из кармана мобильный, запустила набор номера. – Ирочка? Да, я. Да что ты говоришь?

Лана посмотрела на меня и сообщила, что у этой самой Ирочки сейчас беременны все три кошки.

– От одного кота? – спросила я. Наверное, сморозила глупость.

– Ну что ты! Каждая от своего.

Оказалось, что у Ирочки живут голубой перс, рыжий перс и перс-шиншилла. Ирочка сводит их с котами примерно в одно время (представляю, что делается в квартире, или их относят к самцам-производителям?), чтобы и рожали примерно в одно время – так проще заниматься котятами, чем по очереди.

– Лариса, а ты не хочешь взять котеночка? – тем временем обратилась ко мне Лана. – Тем более раз у Славы проблемы с головой.

– Кошки вроде бы от давления помогают, – заметила я.

– Так у него, наверное, внутричерепное, – как само собой заметила Лана. – Ну и вообще… Ирочка говорит, что для любого больного человека хорошо иметь кошку.

Ирочке нужно пристроить котят от трех кошек, хотелось ответить мне, но я промолчала и задумалась. А не взять ли мне на самом деле породистого перса? Потом заберу в родной город. Улучшим там породу местных кошек. Я вообще сомневалась, что у нас в городе имеются породистые кошки.

– Возьму, – решила я.

– Какого? – тут же спросила Лана явно с подачи Ирочки.

Ответить я не успела. В кухню вбежала Алла Леонидовна с трубкой мобильного телефона в руке.

– Вячеслав Анатольевич звонит, – сообщила домработница и сунула мне трубку в руку.

– Так, какого кота ты хочешь? – рявкнула я в трубку вместо приветствия.

Мы с Ниной Петровной, Аленой и Константином прорабатывали различные сценарии моей первой встречи и первого разговора со Славой, но этот в список точно не входил. Интересно, наниматели одобрят мою импровизацию? Могла ли жена после долгого отсутствия, не здороваясь, не спрашивая о самочувствии только вчера покинувшего больницу мужа, требовать у него выбрать кота? Судя по тому, что я знала о Ларисе, могла.

Алла Леонидовна удивленно посмотрела на меня, потом на Лану. Лана быстро объяснила ситуацию. И как раз задала Ирочке вопрос про кошачьи памперсы, ради чего, собственно говоря, и звонила. Ирочка про такие не знала.

– Ты о чем, Ларочка? – тем временем спросил у меня робкий мужской голос после недолгого молчания.

– Тебе нужен кот, чтобы лечить голову, – безапелляционно объявила я. – Я уже договорилась. Нужно выбрать цвет. Есть голубой…

– Классический голубой, – подсказала Лана. – А рыжий – экстремал. Это, знаешь, с таким носом…

Слава мычал в трубку. Я же решила взять перса-шиншиллу, хотя бы потому, что даже не представляла, как он выглядит. И если рыжие коты в нашем городе были, голубого я представляла по фотографиям в Интернете, то перс-шиншилла оставался для меня тайной.

– Ларочка, а ты сама какого хочешь? – робко спросил Слава. Он такой подкаблучник? Может, мне на самом деле будет нетрудно с ним справиться?

– Шиншиллу.

– Давай шиншиллу, только, пожалуйста, мальчика.

– А почему?! – рявкнула я.

– Нет, конечно, можно и девочку… Если ты хочешь девочку, то давай возьмем девочку.

– Ладно, они еще не родились. Когда поедем смотреть, определимся, – объявила я.

– Очень хорошо, Ларочка. А эти мои родственницы…

– Уезжают на вокзал. Вон как раз Гриша их выводит.

Гриша весело помахал мне рукой. Я помахала в ответ. Родственницы гневно зыркнули и даже не удосужились попрощаться.

– Больше ты их не увидишь, – объявила я законному Ларисиному, то есть теперь моему супругу.

– Кто такой Гриша? – спросил супруг.

– Ты ревнуешь?! Гриша – мой друг и очень надежный человек.

Возможно, этого говорить не стоило. Хотя ради расплывшегося в широченной улыбке Гриши – стоило. Пока Славик не успел ответить, я добавила:

– Наш сосед снизу. Хозяин Лорда.

– А…

– Когда ты приедешь?

– Только вечером, Ларочка. У меня очень много дел… Ларочка, а… откуда ты приехала?

– Из Швейцарии, – ответила я. – Слава, давай поговорим об этом дома. Побыстрее решай свои проблемы и приезжай.

Законный муж заявил, что очень по мне соскучился.

Я вернула телефон Алле Леонидовне, которая отправилась убирать квартиру, ругая себе под нос двух нерях, которые за один вечер успели ее загадить. Слава богу не всю, а только комнату и ванную. Насколько я поняла, она убрала квартиру к возвращению Славы из больницы. Он вернулся вчера днем, и эти две дамы появились уже после ухода Аллы Леонидовны.

Но кто же их вызвал? Может, какая-нибудь очередная «Нина Петровна» с семейством? Но мои наниматели говорили мне, что единственный родственник – это Константин. Хотя, как доказывает врученный мне Ларисин паспорт, подделать можно любые документы. Или все-таки Ларисины документы – подлинные? Но штампы в загранпаспорте? И эти тетки на самом деле могут быть родственницами, о которых не знали Константин и Нина Петровна.

Вскоре вернулся Гриша, отчитался о проделанной работе – баб высадил перед вокзалом, а куда они отправятся дальше, его мало интересовало. Никто из нас не собирался покупать им обратные билеты. Пусть хоть милостыню перед вокзалом просят, если не взяли денег на обратный билет.

Гриша с Ланой выпили коньячку, я нагло продемонстрировала новую грудь (Гриша отвесил челюсть, Лана восхитилась), пояснила, что пока мне коньячку нельзя (на самом деле было уже можно, но я не хотела под влиянием алкоголя ляпнуть что-нибудь лишнее). Мы все выпили кофейку, из разговоров я поняла, что Ларису в доме любили и ценили, а в жилконторе (еще одно популярное в Питере словечко, которое в моем городе не используется вообще) боялись до смерти, но за четыре месяца сотрудники этой самой конторы распоясались без должного пригляда. Насчет жилконторы и предоставляемых услуг придется консультироваться с Ниной Петровной. Я-то всю жизнь прожила в частном секторе, в деревянном доме и была далека от проблем жителей мегаполиса. У нас не было никакой жилконторы и даже ее подобия.

Лана, а вместе с ней и Гриша очень интересовались сделанной мной пластикой.

– Да, я заметила вблизи, что у тебя немного изменилось лицо, – кивнула Лана. – Очень хорошо сделали. А грудь еще долго отходить будет?

Я ответила на вопросы любопытной соседки. Гриша восхищенно качал головой и приговаривал принесенный им же коньячок.

После ухода соседей я отправилась в ванную, потом легла спать, приказав Алле Леонидовне не будить меня, даже если начнется третья мировая война. Та тут же закивала и объявила, что уйдет после того, как приберется.

На самом деле она ушла довольно скоро. Я тут же встала с супружеской постели и отправилась изучать и примерять вещи Ларисы, на которых еще сохранился запах ее духов. Вещи пахли перцем и гвоздикой. Флаконы духов также обнаружились, а вот косметики было очень мало. Даже у меня дома и то было больше. Хотя косметика имеет срок годности. Может, Алла Леонидовна выбросила старую? Или забрала себе, думая, что Лариса больше никогда не вернется? Оставила только духи, потому что, по-моему, далеко не всякая женщина рискнула бы душиться такими…

Белье у Ларисы в основном было кружевное. Мне кружевное нельзя было носить еще два месяца (после операции на груди его запрещается надевать три месяца). И вообще белье я собиралась носить свое. Ну не могу я после другой женщины белье надевать! Мне одежду-то Ларисину носить не хотелось, но я раньше неоднократно покупала вещи в секонд-хенде. Постираю, почищу, хотя все вроде бы было в пригодном для ношения виде. Может, Алла Леонидовна за этим следила, может, сама Лариса. Но белье, пусть и стираное… Нет!

Я позвонила маме и Настеньке, но в подробностях маме ничего не рассказывала, просто попыталась ее успокоить. Мама, конечно, все равно переживала. Ведь встреча со Славой пока не состоялась.

Потом я позвонила Нине Петровне и отчиталась о первом этапе работы.

– Алка тебя признала за Ларису? – это ее беспокоило больше всего.

– Вроде да.

– Это самое главное. Я больше всего из-за нее беспокоилась. Но бабы-то откуда взялись?!

– Вы сможете это выяснить?

– А тебя мы зачем наняли?! – рявкнула Нина Петровна.

– Вы меня наняли, чтобы я от Славы отгоняла претендентов на наследство – и я первых из квартиры выгнала. На вокзале они. Но как я могу выяснить, на самом ли деле они являются Славиными родственниками или они самозванки? Я вам сказала, как их зовут, откуда они. Ну не могла же я у них точный адрес спрашивать!

– Лидочка, ты все сделала правильно! – сладким голосом проворковала Нина Петровна. – Я просто тоже на взводе. Прости меня. Но ты вечером подробно расспроси Славу. Что они ему говорили? Кто их пригласил? Ему-то они должны были это сказать. А мы должны знать наших конкурентов. Ведь их кто-то хотел приставить к Славе!

Я ответила, что постараюсь.

Потом я села за компьютер. На мое счастье, Интернет был подключен. Я боялась, что за время отсутствия хозяев его отключили. Но, может, Славины друзья или Алла Леонидовна все подготовили к его возвращению? Вообще в квартире было два компьютера, один – Славин, второй – Ларисин. Я, конечно, села за Ларисин. Я не знала, как тут осуществляется подключение, но, вероятно, оно было сделано на оба компьютера. Хотя какая мне разница, что и как тут сделано? Работает – и отлично. Пароля нет. Я отправила письмо своей лучшей подруге Верке, которая теперь жила в нашем с мамой доме и пользовалась моим компьютером. В доме Верки компьютера не было, и с ее пьющим отцом и пьющим братом его просто нельзя было иметь. Общаться мы с ней теперь могли только посредством электронных писем. Мобильного телефона у Верки не было, да и не хотелось мне тратить деньги нанимателей на междугородные переговоры. Интернет в квартире Нины Петровны был безлимитный. Там я общалась с Веркой с компьютера Константина.

Я даже не пыталась смотреть, что тут у Ларисы есть – во-первых, не хотела тратить лишнее время, во-вторых, я не могла войти к ней в почту в любом случае. Я вошла в свою, прочитала Веркино письмо про наш город, про соседей, которым Верка сообщила, что Настеньке уже сделали операцию (она, как мы и договаривались, придерживалась версии о благотворительном фонде, оплатившем лечение, и все верили). Но у Верки по большому счету не было новостей, она только сообщила, что так и не нашлись две молодые девчонки, исчезнувшие вскоре после моего отъезда.

Девчонки полтора года назад окончили школу, никуда не поступили, работали в двух разных магазинах, дружили с детства. Обе ходили на «кастинг», обе провалились. После отъезда Нины Петровны с Аленой провели ночь в номере Константина. Это сообщила наша одноклассница, которая работала в гостинице. На следующую ночь тоже пришли к Косте, но он их выпроводил, сказав, что уезжает – ночью ехать проще, пробок нет нигде. Хотя девчонки в своей жизни не видели ни одной автомобильной пробки…

Константина в нашем городе ни в чем не подозревали – в гостинице видели, как он уезжал один, да и девчонки появлялись и дома, и на людях на следующий день утром, днем и вечером. А потом ночью сбежали из родительских домов, прихватив деньги и кое-какие свои вещи.

Большинство жителей нашего города решили, что они отправились за красивой жизнью – туда, где носят брендовые вещи, пьют мартини и дорогой коньяк, а не самогон и суррогат, так как водка стала недоступна, где каждый знает, что означает словосочетание «Луи Виттон», где все красиво, гламурно, ярко, блестяще, где брызги шампанского, виллы, яхты, евро и доллары. После «кастинга» им захотелось всего этого с новой силой. Обвинить Костю в изнасиловании было нельзя, все происходило по доброй воле, да и девчонки были совершеннолетними. А с заезжими молодцами в нашем городе не первое поколение спало. Я сама – результат похождений одного такого молодца в провинции. От кого нашим женщинам рожать-то?!

Вообще-то, я сама бы родила от Константина… Но я не была готова ко второму ребенку. Мне бы Настеньку вылечить. С двумя не справиться. Да теперь еще и эта грудь новая… Я бросила взгляд вниз. Вообще-то красивая. У меня такой никогда не было. Но меня предупредили, что она может измениться в случае беременности, кормления, набора веса, похудения и просто возраста. Хотя мне сейчас нужно было думать не об этом.