Текст книги "Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира"

Глава 6
Темные стороны и Плоские миры

Пратчетт уже работал над новым романом, когда он сменил корабль и оказался на палубе Bath Chronicle. Терри выдавал три тысячи слов в день во время отпуска в августе 1973 года – во всяком случае, именно так он написал Смайту, сообщая о своем продвижении вперед. Иными словами, в те дни, когда его не отвлекали обязанности репортера, работа складывалась гораздо продуктивнее. По собственным оценкам, Пратчетту оставалось еще около двадцати тысяч слов плюс вычитка и редактура. Рождавшаяся книга «Темная сторона солнца»[90]90
  Название почти наверняка навеяно вышедшим в том же году альбомом Pink Floyd «Темная сторона Луны» (Dark Side of the Moon). (Примеч. авт.)


[Закрыть], была предельна далека от всего, что он создал до данного момента, а интонации – в световых годах от «Людей ковра».

Вторая книга, которая едва не поменяла свое имя из-за другой с таким же названием[91]91
  Каламбур Pink Floyd оказался слишком доступным фруктом. (Примеч. авт.)


[Закрыть], наводит на воспоминания о классических научно-фантастических романах, в которые Терри влюбился еще подростком. Это была низкопробная космическая опера, действие которой разворачивалось в далеком будущем, с межпланетными путешествиями, чуждыми расами, инопланетным понятием благородства и попыткой выяснить, откуда произошла жизнь. Классический фантастический роман, но уже не работа подростка, очарованного жанром; почти все последнее десятилетие Пратчетт учился писать, и писать с юмором. «Темная сторона солнца»[92]92
  Перевод А.А. Комаринец.


[Закрыть] не комедия или пародия, но роман полон типичных пратчеттовских шуток и каламбуров вроде легенды о «блудном солнце», библейском тексте, известном как «Новейший завет», и настоящего откровения: оказывается, научный жаргон изобрел Господь, чтобы помешать ученым понимать друг друга и распутывать его тайны. Кроме того, в романе существует планета с названием «Первый Сириусный Банк», где все говорят ЗАГЛАВНЫМИ БУКВАМИ. Это серьезная концепция Терри Пратчетта, установившая его стиль, и он будет ее использовать и через тридцать лет. Он играет словами и фразами, которые потом переработает в более поздних произведениях: праздник «Страшдество», племя под названием «Клатч», упоминание о «Мелких богах» и идея о «шансе один на миллиард» окажутся удачными «девять раз из десяти», и все они появятся в самой разной форме в серии про Плоский мир, хотя до него оставалось еще более десяти лет. Шутники – название инопланетной расы всплывет снова много лет спустя в цикле «Бесконечная земля», написанном в соавторстве со Стивеном Бакстером, так Пратчетт обозначал странные и ненадежные параллельные Земли[93]93
  Ладно, мы до этого еще доберемся. Возможно, даже скорее, чем вы думаете. (Примеч. авт.)


[Закрыть]. Сюжет несколько извилист, но достаточно уверенно движется вперед. Юный принц по имени Дом Сабалос должен стать главой богатой купеческой земли, управляющей планетой Противусолонь (еще одно слово, которое появится в Плоском мире). Дом решает взять судьбу в собственные руки после того, как узнает, что вся его жизнь предсказана покойным отцом с помощью науки под названием «вероятностная математика». Он отправляется в путешествие вместе с саркастичным роботом, смиренным наставником и домашним любимцем, болотным существом по имени Еж, чтобы отыскать родину Шутников, древних существ, что создали жизнь во вселенной, и единственной расы в галактике, чье поведение математики не в силах предсказать.

«Темная сторона солнца» регулярно обращается к избитым сюжетным ходам твердой научной фантастики, как «Люди ковра» – к эпическому фэнтези, но если обращение к Толкину было почти очевидным, то здесь Пратчетт рисует свою картину куда тоньше. Его первая книга пользуется старыми клише, но раскрашивает их собственными красками и выдает за новые. Во второй персонажи преподносятся со стороны автора как этакое щегольское подмигивание. Терри никогда не опускается до прямой пародии – так он будет поступать позже – но подоплека поисков Дома, как хорошо понимает Пратчетт, известна его читателям. Он писал для таких же ботанов, поклонников НФ, как и он сам, и полагал, что они разделяют общую вселенную упоминаний, фильмов и книг. Пратчетт поглощал научную фантастику с того момента, как стал подростком, читал классику, а также дрянные и любительские работы, опубликованные вместе с его рассказами в периодических изданиях. Он посещал конвенты и познакомился там с Артуром Ч. Кларком в туалете. Он являлся горячим поклонником жанра и обладал энциклопедическими знаниями в этой области.

Ключом к «Темной стороне солнца» и следующей книге Пратчетта «Страта» является понятие «предвестников», которое «Энциклопедия научной фантастики» (Encyclopedia of Science Fiction) определяет как «отжившую свое инопланетную расу, когда-то доминировавшую в галактике, но… таинственным образом исчезнувшую, как правило, оставив за собой многочисленные реликвии «старых технологий», игравшую роль заманчивых макгаффинов»[94]94
  Макгаффин – слово, придуманное Альфредом Хичкоком для описания какого-то скрытого объекта или существа, стремление к обладанию которым движет сюжет. Например, в поисках Священного Грааля макгаффином является сам Грааль. (Примеч. авт.)


[Закрыть]. Термин ввела Андре Нортон в своей книге «Буря над планетой Колдун» (Storm Over Warlock), изданной в 1960 году, как раз в то время, когда Терри только заинтересовался научной фантастикой. Аналогичную концепцию можно найти в работах Э. Э. «Дока» Смита; в фильме «Запрещенная планета» (Forbidden Planet) и в особенности у автора твердой научной фантастики Ларри Нивена. Нивен, в частности, маячит на заднем плане «Темной стороны солнца» и «Страты», где действие происходит среди галактических сообществ планет и рас – кивок в сторону вселенной «Разведанного космоса» (Known Space), места действия почти всех произведений Нивена.

Второй роман Пратчетта также имеет несколько общих элементов с «Автостопом по Галактике» (The Hitchhiker’s Guide to the Galaxy) Дугласа Адамса. Действие происходит среди множества планет, используется «вероятность» для движения сюжета и кораблей, ведутся поиски «основателей», которые, как выясняется, с самого начала прячутся у всех на виду. Белые мыши Триллиан в «Автостопе», Еж, болотное существо в «Темной стороне» и добродушное поддразнивание жанра. Пратчетт и Адамс должны быть упомянуты в одном предложении из-за их литературных карьер, но любопытно отметить, что «Темная сторона солнца» вышла на несколько лет раньше, чем «Автостоп», хотя крайне маловероятно, что Адамс когда-либо ее читал. Книга Адамса преподносит свои идеи и шутки с невероятным изяществом и более сформировавшимся голосом, чем Пратчетт, который все еще продолжал учиться ремеслу, но Пратчетту выпала честь добраться до них первым.

«Темная сторона солнца» была завершена, Смайт уже начал ее рекламировать на Франкфуртской книжной ярмарке 1974 года в поисках партнера для издания книги в США, но последовавшие переговоры и доработки задержали выход книги в США на два года. В результате второй роман Пратчетта появился на книжных полках по обе стороны Атлантики только в жаркое лето 1976 года.

Между тем Терри продолжал жить дальше. Большую часть семидесятых годов его карьера романиста отошла на задний план из-за работы в Bath Chronicle, а также обязанностей мужа, а потом и отца; написание книг стало хобби, и Пратчетт видел в нем уход от ежедневного труда в газете. Каждый вечер перед сном он писал четыреста слов и не ложился спать до того момента, пока цель не была достигнута. Иногда он оттачивал слова до предрассветных часов – в других случаях они текли легко и быстро.

Однако он никогда не писал больше четырех сотен слов, как бы муза ни звала его за собой. Он отправлял новую книгу Смайту и Бандеру каждые пять лет или около того, придерживаясь собственной скорости, и они доверяли ему, заключая не более одного контракта одновременно, не пытаясь перейти на серии. Никто, кроме, быть может, Колина Смайта, не рассчитывал, что Терри Пратчетт сможет зарабатывать на жизнь писательским трудом.

Терри исполнилось 25 лет, когда они с Лин перебрались в свой дом в Роуберроу, небольшой деревушке в идиллической сельской местности Мендип-Хиллс рядом с Шипхемом, который был немногим больше. Их дом назывался коттедж Гайес[95]95
  Жизненно важно – о чем я узнал весьма болезненным способом – правильно писать «Гайес», если ты намерен проверить его в Google. (Примеч. авт.)


[Закрыть], и Пратчетты прожили там до 1993 года. Коттедж – однажды пренебрежительно прозванный «развалюхой» посетившим его журналистом из Mail On Sunday, что сделало его врагом Лин на всю жизнь, которая больше не пускала репортеров в свой дом, – был одним из полудюжины маленьких изолированных домиков, стоявших вдоль извилистой улочки, настолько узкой, что один автомобиль не мог бы здесь обогнать другой. Стены домика были выкрашены в бледно-розовый цвет, а друг и коллега Терри Мартин Уэйнрайт писал, что крыша была соломенной (хотя он сомневался в точности своих воспоминаний – «но вроде так и было»). Если бы вы побывали там сейчас, вам тоже могло бы показаться, что вы забыли некоторые детали. Уже нельзя уверенно утверждать, была ли у коттеджа Гайес соломенная крыша в семидесятых – теперь там нет домов с такими крышами, – у Колина Смайта сохранилась только одна фотография – и у дома черепичная крыша, но, глядя на него, возникало ощущение, что такой домик непременно должен иметь соломенную. Роуберроу – маленькая красивая английская деревушка, похожая на коробочку от шоколада. Из тех мест, которые однажды купит богатый американский турист, а потом переправит на корабле, кирпич за кирпичом, в центр Миссури.

Терри и Лин легко влились в сельскую жизнь. Тогда в Британии появился модный курс на «самостоятельность», следствие ценностей хиппи шестидесятых, пытавшихся вернуться в более прагматичные века. В середине семидесятых набрало популярность комедийное шоу «Хорошая жизнь» (The Good Life), вслед за которым появилось множество книг, описывавших жизнь в сельской местности. Пратчетты держали коз в передней части сада, а в задней – уток и кур, в самом конце участка стоял улей[96]96
  К этому хобби Терри относился исключительно серьезно. В 1976 году он даже написал в журнал Undercurrents статью, посвященную «Радикальной науке и альтернативным технологиям», где жаловался, что статья о пчеловодстве в их предыдущем выпуске вводила читателей в заблуждение, и предложил собственные советы. (Примеч. авт.)


[Закрыть]. Они сами выращивали овощи, и иногда Терри вставал с рассветом и отправлялся в горы, чтобы собрать грибы на завтрак. На аванс за «Темную сторону солнца» они купили теплицу, где посадили огромные ребристые помидоры и разводили экзотические плотоядные растения. Коз они разводили для молока, кур для яиц, пчел для меда, овощи для обеда, а плотоядные растения ради развлечения. На самом деле это лишь официальная причина. Терри и Лин держали пчел, коз и кур и сажали овощи и венерины мухоловки по тем же причинам, по которым у них жили коты, птицы и черепахи: им это доставляло удовольствие. Лин была учителем рисования, а Терри – журналистом. Профессии отнимали у них много времени и сил, им приходилось наблюдать за внешним миром, далеко не всегда их радовавшим. Жизнь в собственном доме позволяла выращивать растения, ухаживать за козами, а по вечерам писать истории – все это давало им столь необходимую передышку. Их дом являлся спокойным самодостаточным местом, позволявшим не обращать внимания на мир за воротами сада. Терри даже утверждал, что у него нет телевизора, более того, заявил заместителю главного редактора Bath Chronicle, Джеральду Уокеру, что никогда в жизни не смотрел телевизор – и вот как объяснил эти слова Уокер:

«Терри однажды зашел к нам пообедать, и мы включили телевизор. Он сказал, что смотрит его первый раз в жизни. В программе какой-то участник викторины отвечал на двадцать вопросов о космосе. Стоило ему засомневаться, как Терри вскакивал на ноги и давал правильный ответ, а потом снова садился. Уж не знаю, в первый ли раз он смотрел со мной телевизор, но он явно демонстрировал необычное возбуждение».

Терри старался поддерживать образ эксцентричного, немного похожего на хиппи отшельника, например, рассказывал коллегам, что шьет себе одежду из шерсти, собранной с колючей проволоки, окружавшей деревенские поля. Он действительно носил большие грубые свитера, казалось, ручной вязки, однако мысль о том, что вся его одежда сделана из шерсти овец, живших в его деревне, столь же убедительна, как и заявления о том, что он никогда не смотрит телевизор, и это при его блестящих знаниях современной научной фантастики, да еще в эру «Доктора Кто» (Doctor Who), «Заключенного» (The Prisoner) и «Звездного пути» (Star Trek). Позднее Пратчетт написал статью для журнала SFX[97]97
  Английский журнал, посвященный научной фантастике и фэнтези, главным образом в кино и на телевидении. (Примеч. пер.)


[Закрыть], в которой признался, что видел пилотную серию «Доктора Кто» с Уильямом Хартнеллом, когда она вышла в эфир в 1963 году, и при каждом удобном случае охотно рассказывал эту историю.

Это был спокойный и в основном удовлетворительный период жизни Пратчетта. Он оставался уважаемым и любимым членом команды Bath Chronicle, сидел за своим письменным столом, мастерски рисовал портреты коллег, писал стихи, хокку или придумывал короткие рассказы. Большинство его коллег относились к эксцентричному поведению позитивно, хотя некоторые и находили его чувство юмора немного резким. Репортер Мартин Уэйнрайт разделял с Пратчеттом тягу к приключениям, и они вдвоем отправлялись в экспедиции, например в одиннадцатичасовое путешествие на двухместном каноэ вверх по течению реки Эйвон от Чиппенхема до Бата – увековеченное в статье 1975 года в Bath Chronicle, озаглавленной «Эй, ухнем и следи за бананами, плавающими на поверхности». Или отправились на чрезвычайно тяжелую прогулку по волнам Лайка[98]98
  40-мильная (64 км) сложная пешая прогулка по самой высокой и широкой части Национального парка Норт-Йорк-Мурс в Северном Йоркшире, Англия. (Примеч. пер.)


[Закрыть] по пустошам Северного Йоркшира.

Однако один элемент рабочей жизни Терри того времени остается тайной. Во вступлении к одной из его историй в Bath Chronicle, позднее перепечатанной в сборнике рассказов 2012 года «Мерцание экрана», Пратчетт написал: «Моим обычным рабочим местом стал сарай – самый настоящий, довольно дешевый садовый сарайчик. Он был настолько ветхим, что когда я случайно сдвинул доску пола в одном углу, то увидел там гнездо с голубями. Я стал их подкармливать»[99]99
  Перевод М. Сороченко.


[Закрыть].

Он еще раз упомянул сарай на крыше в предисловии к очерку в Bath Chronicle, названному «Опечатки» (A Slip of the Keyboard)[100]100
  Перевод И. Нечаевой.


[Закрыть] и вышедшему в следующем году. Там Терри писал, что его сарай располагался на плоской крыше здания Bath Chronicle, напротив окна, за которым работали девушки, занимавшиеся телерекламой. Это странно, потому что ни Джеральд Уокер, ни Тони Буш не помнили, чтобы садовый сарай был чьим-то рабочим местом.

«Мне помнится, что Терри обитал в углу комнаты заместителей редактора, рядом с комнатой связи[101]101
  Последние новостные сообщения передавались из центральных новостных агентств, таких как Reuters или Associated Press. Сейчас это делается по электронной почте, для нее не требуется отдельного помещения. (Примеч. авт.)


[Закрыть], – сказал Буш. – Быть может, он мысленно построил сарай вокруг своего письменного стола и заменил “комнату связи” на телерекламу, полагая, что читатели не знают, что такое “комната связи”?»

Джеральд Уокер, сидевший напротив Пратчетта почти все время его работы в газете, был удивлен в неменьшей степени: «Я провел сорок один год в Bath Chronicle, но, боюсь, упустил садовый сарай, – сказал он. – Мне бы следовало быть более наблюдательным».

Оба отнеслись к этой истории с юмором, хотя так и не смогли объяснить происхождения шутки. Существовал ли сарай Терри? Если учесть показания его коллег, то почти наверняка нет, во всяком случае, в том виде, как он его описывал. Быть может, Терри все выдумал? Совсем необязательно. Тридцать шесть лет разделяют рассказ в Bath Chronicle и его вступление к «Мерцанию экрана». Возможно, Пратчетт, как Роальд Даль, работал дома в сарае и перепутал его местонахождение. Или он действительно использовал сарай, когда в первый раз работал на Bucks Free Press. В конце концов, тридцать шесть лет – много времени, а человеческая память, даже у Пратчетта (который поразительно точно помнил детали даже после того, как у него началась болезнь Альцгеймера) подвержена ошибкам. После этих слов стоит отметить, что «сарай на крыше» в буквальном смысле причуда Пратчетта; он появляется в 2004 году в романе из серии Плоского мира «Держи марку!», в котором банда неразборчивых в средствах типов использует чердак с голубями на крыше здания почты Анк-Морпорка в качестве укрытия. Может быть, Терри просто понравилась идея, и он, сознательно или нет, перенес ее в свою реальную жизнь, – это обычная практика писателей, только в данном случае наоборот. В любом случае это забавная деталь, и мы вольны сами выбирать, верить ли нам в нее, солому на крыше коттеджа Гайес или признание любителя научной фантастики, что он никогда не смотрел телевизор.

«Темная сторона солнца» появилась на полках книжных магазинов только в 1976 году, она была опубликована в Великобритании 15 мая, а в США несколькими месяцами позднее – любезность гигантского американского издательства St Martin’s Press. Редактор St Martin’s, Лесли М. Покелл, ставший легендой издательского бизнеса, услышал, как Колин Смайт читает одну из лучших боевых сцен вслух на Франкфуртской книжной ярмарке, и она произвела на него такое впечатление, что он сразу сделал ставку на практически неизвестного английского автора, пишущего научного фантастику.

Первый тираж в обеих странах составил 2421 экземпляр, что немного меньше, чем «Люди ковра». Иллюстрация на суперобложке вновь принадлежала автору – на ней изображен робот-насекомое с планеты Лаот, о которой лишь упоминается в книге, но служит символическим указанием на то, что на «Темной стороне» ничто не является естественным. Еще одна яркая картинка от Пратчетта, сразу привлекающая взгляд и совсем не такая карикатурная, как в его предыдущей книге. Терри прекрасно знал, какой должна быть настоящая обложка научно-фантастической книги, так что доминирующий желтый цвет вовсе не случайно повторяет классические обложки издательства Victor Gollancz шестидесятых годов прошлого века. Пратчетт в последний раз нарисовал обложку к своей книге, о чем можно только пожалеть; он был талантливым художником и разбирался в собственных работах лучше, чем кто-либо другой.

«Темная сторона солнца» вышла в Великобритании и в мягкой обложке – чего не случилось с «Людьми ковра» – книгу выпустило англо-американское издательство New English Library (NEL). Пратчетт был доволен – NEL специализировалось именно на такой развлекательной научно-фантастической литературе, которую он любил. Его новая книга попала в магазины весной 1978 года, с увеличенным тиражом в пятнадцать тысяч экземпляров. В том же году NEL напечатало книги в мягких обложках Майкла Муркока, Фрэнка Герберта, Роберта Э. Хайнлайна и А. Э. ван Вогта – именно в такой компании хотел бы находиться Пратчетт. Ярко-желтую суперобложку первого издания заменила новая иллюстрация известного художника Тима Уайта, который выбрал более жесткий образ осы-робота. В результате тонкий томик стал классикой приключенческой научной фантастики.

Об обоих изданиях писали немного, но в целом отзывы были положительными. Хвалебный обзор The Oxford Times отмечал «изощренные метафоры и оригинальные изобретения», проницательно замечая, что «мистер Пратчетт часто шутит, и его пародии на идиомы научной фантастики неизменно оказываются живыми, толковыми и остроумными». На бывших коллег Пратчетта в Western Daily Press книга произвела не такое яркое впечатление, однако они назвали ее «достойным произведением в основном русле научной фантастики, в которое автор сумел впихнуть все, кроме солнечной энергии».

В обзоре Western Daily, в котором даже не указывалось имя автора, верно отмечено, что «второй роман не так уж хорош, пусть и полон лучших намерений». Однако обзор заканчивается с пророческим оптимизмом – предсказанием «великолепного будущего» автора, если он «сумеет решить трудную задачу и взять под контроль свое бунтарское воображение, заставившее его писать научную фантастику».

Несмотря на долгое вынашивание, «Темная сторона солнца» стала для Терри важнейшей вехой в 1976 году. А 30 декабря Лин родила девочку, которую супружеская пара назвала Рианной – их первый и единственный ребенок. Роды были тяжелыми; матери и дочери требовалась серьезная медицинская помощь. Рианна провела первую ночь жизни в палате интенсивной терапии больницы Саутмид, в Бристоле. Терри чувствовал себя лишним, как случается со многими молодыми отцами, но врачи твердили, что ситуация под контролем, и отослали его домой, чтобы он отдохнул.

Терри ошеломило новое чувство отцовства и эмоциональная связь с дочкой, когда она сжала его палец крошечной рукой. Его ощущения в тот вечер были невероятно сильными, а память обострилась. За весь день он съел только пакет конфет, а вечером нашел в холодильнике кусок мяса и приготовил его с луком. Потом он будет вспоминать свой ужин как один из лучших в жизни. Зима в том году выдалась особенно суровой, и он видел снег на вершинах гор; Терри поскользнулся на подъездной дорожке и упал лицом вниз, но был так возбужден, что ничего не почувствовал. Много лет спустя он описывал тот день как идеальное воспоминание – оставалось только надеяться, что болезнь Альцгеймера не сможет его отнять. На следующий день он вернулся в Саутмид и узнал, что с его дочерью все хорошо. Это дало ему новую веру в медицинскую науку.

В 2014 году, когда здоровье отца заметно ухудшилось, Рианна, ставшая создателем видеоигр и журналистом, включила историю своего рождения в сценарий видеоигры Rise of the Tomb Raider в виде письма, обращенного к главному персонажу, Ларе Крофт, от ее отца, Ричарда:

«Еще до того, как я впервые взял свою малышку на руки, я едва тебя не потерял. Однако ты продолжала бороться… я вернулся домой в тот снежный вечер [и] приготовил себе бифштекс… выпил [да!] полбутылки виски, попытался сделать снегоступы из теннисных ракеток и заснул с кошкой. Я был дьявольски счастлив».

Годы, последовавшие за рождением Рианны, были счастливыми. Терри посчитал, что, слегка уменьшив свою зарплату, сможет сократить пребывание в офисе до четырех дней в неделю, сумеет справляться с работой заместителя редактора, а в «свободный день» будет писать дома. Так он сможет проводить больше времени с семьей, и он очень дорожил новым опытом, наблюдая, как растет дочь. Кроме того, у него появилось больше времени для работы над следующей книгой.

Пратчетт приступил к работе над новым романом, «Страта», в 1974 году, как только отдал в издательство рукопись «Темной стороны солнца». К тому моменту, когда родилась Рианна, он заканчивал второй черновик романа, однако пройдет еще пять лет, прежде чем книга попадет на полки магазинов. Хотя «Страта» и не являлась продолжением предыдущего романа, ее тема была близка идеям «Темной стороны». И вновь это космическая опера, действие которой происходит внутри сообщества планет и рас – намек на «Разведанный космос» Нивена. В сердце истории снова находятся основатели – древние существа, создавшие известную вселенную. Однако «Страта» идет дальше и вводит основателей для основателей, цепочку инопланетных рас, которые появлялись и исчезали в течение тысячелетий, завещая древние технологии потомкам. Как и прежде, это вселенная, где все на определенном уровне «создано». И еще здесь появляется изобретательный поворот, решающий вопрос о происхождении жизни на нашей Земле.

«Страта» больше похожа на пародию, чем «Темная сторона», но все же не скатывается в полноценный юмористический роман. В начале семидесятых Пратчетт встретился с Ларри Нивеном, их разговор касался романа «Мир-Кольцо» (Ringworld), действие которого происходит на искусственной планете, имеющей форму кольца. Разговор с Нивеном подтолкнул воображение Пратчетта. Что, если планета имеет форму не кольца, а диска? Что, если ее обитатели не осознают, что живут в искусственном мире? А поскольку концепция плоской земли часто встречается в древних мифах, они вполне могут оказаться примитивными варварами и будут, как в знаменитом заявлении Артура Ч. Кларка, путать технологию с магией?[102]102
  «Любая достаточно продвинутая технология неотличима от магии» – один из «трех законов», при этом два других цитируются крайне редко. (Примеч. авт.)


[Закрыть] В «Страте» автор преподносит нам первый прототип «плоского мира», и он, как и тот, что поможет ему стать успешным писателем, населен фантастическими персонажами. Это был его самый интересный роман, написанный до настоящего момента, и он справился с ним довольно быстро. Инопланетные расы прописаны куда лучше, чем в «Темной стороне солнца», а сама вселенная богаче и понятнее. В «Страте» происходит несколько завораживающих прорывов в повествовании, которое вдруг резко сворачивает от твердой научной фантастики в сторону фэнтези, и здесь сюжет набирает ход, шутки становятся смешнее и интереснее. «Страта» одной ногой стоит на «Темной стороне солнца», а другой опирается на следующую книгу Пратчетта – «Цвет волшебства».

Однако кое-какие сложности все же оставались. Писательский талант Пратчетта еще развивался (и будет развиваться в течение следующих тридцати лет), и «Страта», пусть и переполненная идеями, страдала из-за ограничений автора. Основная проблема заключалась в главной героине книги, Кин Арад, женщине в расцвете сил, сардонической, склонной все контролировать и весьма сексуальной (рекламная аннотация для издания в мягкой обложке назвала ее «страстной»). Она находится на расстоянии длиной со вселенную от человека, ее создавшего; маловероятно, что Пратчетт когда-либо встречал такую женщину, как Кин Арад, а потому она не выглядит настоящей. Со временем он научится лучше описывать общительных и уверенных в себе женщин, но тогда его мастерство еще не достигло необходимых высот, ему не хватало жизненного опыта. Он гораздо увереннее описывал слабых, побитых жизнью персонажей, выглядящих жалкими.

В «Людях ковра» такой проблемы не возникло, там был обычный набор фэнтезийных героев, упрощенных для детей. В конце концов, вовсе не обязательно, чтобы они были правдоподобными. Дом, герой «Темной стороны солнца», возможно, считал себя вполне адекватным взрослым, а наивность делала его привлекательным. Дом – это история взросления. Между тем Кин Арад не только взрослая, она перестала быть подростком несколько сотен лет назад. У нее не хватает недостатков, чтобы стать интересной, и она недостаточно развита, чтобы быть уместной. Кин исходно слишком крутая для странной скучной женщины, чтобы тридцатилетний Терри Пратчетт мог с ней справиться. Несколько невнятных шуток относительно сексуальных услуг и глупое хихиканье не исправляют положения. Неумение обращаться с сильными женщинами и их сексуальностью было довольно распространено в мужском мире твердой научной фантастики, в котором вырос Пратчетт, и едва ли его можно винить за то, что он унаследовал проблемы целого поколения. Остается только сожалеть, что он не успел развить собственный голос, чтобы их опередить. И все же, если отбросить героиню, «Страта» полна интересных идей и, вне всякого сомнения, стала самой оригинальной книгой из всех написанных Пратчеттом.

Третья книга Пратчетта вышла 15 июня 1981 года, ровно через пять лет после второй. И вновь продажами книг в твердых обложках занималось издательство Colin Smythe Ltd, а сам Смайт работал с NAL над выпуском книги в мягкой обложке в Англии и с St Martin’s Press в США. The New American Library получила права на книгу в мягкой обложке в США – и это было первое подобное издание Пратчетта в Соединенных Штатах. Тим Уайт снова нарисовал обложку; его молния, рассекающая залитый дождем чуждый ландшафт, получилась слишком темной и серьезной, чтобы представлять энергичную историю Пратчетта. Но еще более неудачным оказался замысел фэнтезийного художника Кена У. Келли для американской мягкой обложки – он иллюстрировал «Конана» от Science Fiction Book Club и изобразил заезженный образ пышногрудой Кин Арад, которая верхом на лошади размахивает мечом. Лучше всего голос Пратчетта представлен в книге в мягкой обложке, вышедшей в 1982 году с подзаголовком, который шел над рисунком Уайта: «Выкуси, Коперник, – говорилось в нем, – сторонники Плоского мира оказались правы».

После выхода из печати «Страту» приняли хорошо. Обзоров было немного, как и с предыдущими романами Пратчетта, но все они были восторженными, в особенности в литературных журналах и НФ-прессе. Первая хвалебная статья вышла в журнале Vector, принадлежащем Британской ассоциации научной фантастики, ее автор Крис Бейли радостно показал большой палец. Kirkus Reviews написал: «Хорошо организованная, изобретательная, ликующе безрассудная прогулка по плоской земле», а Library Journal хвалил «удачное сочетание изумления и приключений». «Страте» предстояло получить множество положительных отзывов в последующих переизданиях в мягких обложках.

Воспользовавшись небольшим всплеском оценок «Темной стороны солнца», «Страта» помогла осуществить сопровождение для следующей работы Пратчетта. Иными словами, когда Пратчетт обратился к Колину Смайту с идеей серии связанных между собой коротких рассказов под названием «Цвет волшебства», его издатель с уверенностью предположил, что аудитория уже ждет новых произведений Пратчетта. Плоская Земля получит продолжение.