Текст книги "Список семи"

Дойл тяжело вздохнул.

– А вот удастся ли нам выдвинуть обвинения против фирмы "Ратборн и сыновья", это весьма сомнительно. Кроме того, это вообще не в наших интересах.

– Как так?

– Без прямых улик их виновность не докажешь. Обвинения, выдвинутые против столь благопристойных граждан, какими выставляют себя члены Братства, якобы ничем себя не запятнавшие в глазах общества, будут использованы против нас. Они уйдут в глубокое подполье, а мы станем всеобщим посмешищем. Если мы действительно хотим нанести Братству сокрушительный удар, нам до поры до времени лучше держаться подальше от любых скандалов.

Из-за ящиков вдруг послышался тихий свист.

– Вы только поглядите, что я нашел, джентльмены, – сказал Ларри.

Спаркс вместе с Дойлом поспешили на огонек свечи, мерцавший за баррикадой из ящиков. Спаркс поднял факел повыше, и они увидели по меньшей мере десятка два саркофагов с мумиями, стоявших рядами. Они были открыты, крышки валялись в стороне. В двух саркофагах лежали черные, сморщенные мумии, запеленутые в полуистлевшую ткань; остальные саркофаги были пусты.

– Господи Иисусе, – в ужасе прошептал Дойл.

– Стража фараона, – проговорил Спаркс, изучив пиктограммы на крышках. – Здесь покоились тела воинов. Все саркофаги одинакового размера и с идентичными иероглифами. Когда фараон умирал, его стражников убивали и хоронили вместе с повелителем. Они должны были сопровождать его в Землю древних.

– Вот это была обслуга, – хмыкнул Ларри.

Все трое переглянулись.

– Удивительно, конечно, – с загадочной улыбкой произнес Спаркс.

– Все понятно. Но что теперь делать, Джек? – спросил Дойл.

И в этот момент в противоположном конце хранилища раздался скрежет ржавых петель…

– Пока что предлагаю бежать отсюда, и как можно быстрее, – встревоженно проговорил Спаркс.

И они побежали. Помчались, отыскивая выход из хранилища, и в дальнем углу обнаружили наконец массивные дубовые двери. Поднеся свечу поближе, Ларри осмотрел замки.

– Болты прикручены намертво, – со вздохом сообщил он. – Нам эти двери ни за что не открыть.

Трое мужчин навалились на дверь, но она даже не дрогнула.

– С той стороны наверняка закрыто на засов, – пояснил Ларри. – Экскурсантов здесь, как мне представляется, не ждали.

– Чертов музей, – пробормотал Дойл.

– Мне поискать другой выход? – спросил Ларри.

– У нас нет времени, – бросил Спаркс, оглядываясь по сторонам. – Ларри, нам сейчас нужно что-то очень тяжелое…

– Понял, сэр.

– Дойл, здесь где-то были пушки. Вы не помните где?

– По-моему, далековато отсюда.

– Надо их непременно найти, потому что от этого зависит наша жизнь.

Они бросились в глубь хранилища, казавшегося им таинственным и враждебным. До слуха снова долетел скрип петель, но преследователей видно не было.

– Джек, ну найдем мы эту пушку, и что потом?

– В зависимости от ситуации…

– С ситуацией все ясно, Джек, – нетерпеливо произнес Дойл.

– Несмотря на то что я не привык посягать на государственное имущество, нам придется или пробить эти двери, или защищаться. Как получится.

Дойл решил не высказывать своего мнения, ибо каждый раз, когда он слышал скрип петель, волосы у него вставали дыбом.

Им казалось, что они ведут поиски уже целую вечность, хотя прошло каких-нибудь три минуты. Скрип петель прекратился, и в хранилище воцарилась зловещая тишина. Наконец они увидели пушки – целую батарею; им осталось только выбрать подходящее орудие.

Спаркс остановился возле турецкой мортиры. Ухватившись с обеих сторон за ствол, спотыкаясь и проклиная все на свете, они поволокли орудие за собой.

– Откуда вы знаете, что пушка в исправности, Джек? – спросил Дойл.

– Я не знаю этого.

Колеса пушки жутко скрипели, но Дойл услышал, как сзади с грохотом повалились ящики. Преследователи ворвались в хранилище и, сметая все на своем пути, приближались к ним. Спаркс остановился и огляделся.

– Дойл, мы с вами правильно идем?

– Я думал, вы знаете дорогу.

– Да. Захватите, пожалуйста, парочку вон тех сабель, – попросил вдруг Спаркс, показав на гору холодного оружия у стены.

– Вы думаете, они нам понадобятся?

– Не знаю. Но не хочу оказаться в дураках в том случае, если придется драться.

Дойл подхватил с земли две кривые сабли, и они потащили пушку дальше. "Пожалуйста, Боже, укажи нам путь к выходу и не дай попасть в лапы этих мертвецов, – молился Дойл. – А вот и статуя Геркулеса, повергающего льва, – мы точно проходили мимо нее…"

– Мы правильно идем, Джек! – объявил он.

Ларри ждал их у дверей, возле которых была навалена гора битых кирпичей, металлической арматуры и каких-то обломков.

– Боюсь, сэр, мне тут пришлось кое-что порушить, – извиняющимся тоном сообщил Ларри.

– Вам простится этот грех, Ларри, – успокоил его Спаркс. – Помогите нам.

Они установили пушку в десяти футах от дверей.

– Дойл, найдите что-нибудь, чтобы закрепить орудие, – попросил Спаркс. – Из-за отдачи выстрел может быть слабее, чем надо. Ларри, забейте ядро в жерло, у нас будет всего один выстрел.

Дойл и Ларри бросились выполнять приказы Спаркса. Между тем Спаркс вытащил из кармана один из пузырьков, которые он захватил с собой из дома, осторожно поставил его на пол и принялся отрывать узкие полоски материи от своей рубашки. Минуту спустя вернулся Дойл – он волок за собой ржавую цепь с якорем.

– Это подойдет? – спросил он.

– Отлично, старина.

Пока Ларри суетился возле жерла, они обкрутили цепь вокруг основания пушки.

– Готово, – сказал Ларри.

– А как же мы выстрелим, Джек?

– Я захватил нитроглицерин, думал, что, может быть, пригодится, – ответил Спаркс, открывая пузырек.

– Вы хотите сказать, что все это время носили в кармане нитроглицерин? – ужаснулся Дойл.

– Он абсолютно безопасен, детонирует только при зажигании или от удара.

– О господи, Джек! А если бы вы упали с лестницы или поскользнулись в туннеле?

– О! Тогда бы наши беды были уже позади, – проговорил Спаркс, прилаживая кусок материи, пропитанный нитроглицерином, вместо запала.

Грохот падающих ящиков слышался всего в сотне ярдов у них за спиной.

– Вон они, – прошептал Ларри, вытаскивая из-за пазухи нож.

– Отойдите подальше, – приказал Спаркс.

Дойл и Ларри укрылись за ящиками. Подложив факел к запалу, Спаркс спрятался рядом с ними. Закрыв глаза и заткнув уши, они ждали выстрела. Запал догорел до конца – ничего не произошло.

– Ну что там, Джек?

– Кажется, запал еще не догорел, – выглянул из-за ящика Спаркс.

Преследователи, казалось, были уже совсем близко.

– Поспешить бы нам, сэр, – сказал Ларри.

Спаркс осторожно двинулся к пушке, собираясь проверить запал. Судорожно сжимая рукоять сабли, Дойл посмеивался над собой: сейчас он, вероятно, похож на разбойника из "Пиратов Пензанса".[6]6
  Комическая опера Гилберта и Салливана.


[Закрыть] Спаркс, едва приблизившись к пушке, тут же кинулся обратно.

– Все еще тлеет…

В тот же миг их оглушило – пушка выстрелила. Все вокруг застлал плотный белый дым. Выскочив из укрытия, трое мужчин ринулись к двери. Пушка от выстрела опрокинулась, задрав жерло кверху, но свое дело она сделала: дубовые двери разнесло в щепки. И вовремя, подумали они. Вместе с дымом хранилище наполнилось и смердящим дыханием мертвецов, протягивающих свои костлявые руки.

– Убираемся отсюда! – крикнул Спаркс.

Они перелезли через болтавшиеся на петлях тяжелые цепи и устремились к лестнице, начинавшейся сразу за дверью.

– Быстрее, – махнул рукой Спаркс, пропуская впереди себя Ларри и Дойла.

Он остановился у нижней ступеньки и принялся отрывать новую полоску материи от рубашки.

– Что вы задумали, Джек? – заорал Дойл.

– Мне как-то не хочется, чтобы толпа этих дохлых тварей ринулась за нами по улицам Блумсберри, – крикнул в ответ Спаркс, заметив, что из дыма выползают черные тени. – Уходите, я догоню вас, – приказал он, откупоривая второй пузырек и выливая его содержимое на пол.

– Нам велено идти, сэр. – Ларри тащил Дойла за рукав.

Несколько призраков появилось в разломе дверей.

– Джек, дайте мне мой револьвер.

Спаркс бросил удивленный взгляд на Дойла, но револьвер ему кинул. Тщательно прицелившись, Дойл выпустил всю обойму в приближавшиеся фигуры. В хранилище раздался хриплый вой, и черные тени отступили.

– Бегите! – закричал Спаркс, выливая остатки нитроглицерина.

Ларри подтолкнул Дойла на лестницу; Спаркс поджег полоски материи и ринулся вслед за Ларри. Взлетев по лестнице, Дойл обернулся и успел разглядеть мумию. Она была совершенно высохшей и, как паук, шевелила конечностями, вернее, тем, что от них осталось; в пустых глазницах виднелись два красных огонька, горевших такой лютой злобой, что Дойл невольно вздрогнул. "Возможно, мне это показалось", – успел лишь подумать Дойл, как зал хранилища сотряс еще один взрыв и все потонуло в грохоте и дыме. Металлическая лестница под ногами зашаталась, но устояла.

Взрывной волной всех троих швырнуло в какое-то помещение. Факел погас, они оказались в полной темноте. Лежа вповалку у прохладной мраморной стены, они судорожно хватали ртом воздух. Их оглушило взрывом, уши были заложены, в голове звенело. Прошло несколько долгих минут. Дойл со стоном пошевелился.

– Вы целы? – спросил его Спаркс.

Дойл не ответил, и Спарксу пришлось повторить свой вопрос, прежде чем он убедился, что его поняли. Ларри и Дойл глядели на него, словно лунатики, ощупывая себя с головы до ног, не веря, что остались живы. Тело Дойла ныло и болело, как после побоев. Перед глазами опять возник злобный мертвец, и Дойл понял, что действительно видел его. Он по-прежнему сжимал саблю, и пальцы онемели настолько, что свободной рукой пришлось массировать их. Наконец, стоная и охая, все трое поднялись с пола.

– Надеюсь, от этих тварей ничего не осталось? – повернувшись к двери, спросил Дойл.

– Да, будем надеяться, – вымолвил Ларри, с трудом разгибаясь. – Вы не поверите, сэр, но я сейчас беззащитен как младенец.

– Нитроглицерин у нас все равно кончился, – сказал Спаркс.

– Так вот вы над чем колдовали дома, Джек, – протянул Дойл.

Спаркс кивнул.

– Слава богу, что я не живу по соседству с вами, – заметил Дойл.

– Кажется, в последней порции было слишком много летучего вещества, – скромно сказал Спаркс.

– Ну, если это помогло разнести тех мертвяков на куски, я жаловаться не буду, – хмыкнул Ларри.

Они нашли факел, и Ларри, чиркнув спичкой, зажег его. Теперь можно было осмотреться. Они находились в небольшом помещении, похожем на обычный музейный зал, а не на то таинственное хранилище, из которого они только что выбрались. Из-под двери просачивались струйки дыма, напоминая о взрыве.

– Надо найти выход, – сказал Спаркс.

Они направились в глубину зала, но дверь позади них внезапно распахнулась. Круто развернувшись, все трое приготовились вступить в ожесточенную схватку. То, что в этот момент вползало в комнату, не было ни мертвецом, ни ожившей мумией, ни каким другим чудовищем. Опираясь о пол обгорелыми руками и оставляя позади себя серо-пепельный след, к ним устремлялся омерзительный обрубок, увенчанный облезлым сплющенным черепом. Челюсти угрожающе клацали, и в черных провалах глазниц сверкал тот же злобный огонь, который недавно видел Дойл.

– О боже, – сдавленно прошептал Дойл, отступая от двери.

– До чего упрямые мерзавцы, сэр, – тихо проговорил Ларри.

Выхватив саблю из рук Дойла, Спаркс ринулся вперед и одним махом отсек мертвецу голову. Голова покатилась по полу, глаза потухли; руки перестали дергаться. Рванувшись вперед, Ларри сильным ударом, будто он на футбольном поле, вышиб голову в раскрытую дверь.

– Гол! – завопил Ларри. – "Уикем" против "Лестера", один ноль, ведет "Уикем"… и выигрывает кубок…

Дойл наклонился, чтобы рассмотреть мертвеца, на глазах рассыпавшегося в серую пыль. Никаких признаков жизни не было заметно в этих древних останках, душа из которых отлетела в мир иной тысячелетия назад.

– Ну, что скажете, Дойл? – спросил Спаркс, опускаясь рядом с доктором на колени.

– Останки абсолютно безжизненны. Какая бы энергия их ни оживляла, сейчас она исчезла.

– Что это за энергия, как вы думаете? Дойл пожал плечами.

– Понятия не имею. Нечто ожившее, но не живое. Я сразу вспомнил о "серых капюшонах".

– Энергия, существующая вне духа. Форма воли вне разума.

– Выходит, черная магия, сэр? – волнуясь, поинтересовался Ларри.

– Примерно так, мой друг, – кивнул головой Дойл. – Только слова, не больше того.

– Извините, сэр, я никак в толк не возьму, чего вам так охота голову забивать этими мерзкими тварями? Радоваться надо, что отделались, и поскорее двигать отсюда. Я так на это смотрю, сэр, – проговорил Ларри.

– Ларри прав. Нам давно пора покинуть это место, – сказал Спаркс, поднимаясь на ноги. – Этот взрыв наверняка разбудил всех крепко спавших "стражей империи".

Они вышли из зала и, пройдя по длинному коридору, оказались у выхода.

– Не хотел бы я быть сегодня на месте сторожей, – хмыкнул Ларри. – Сегодня уж не выспишься…

– Ларри, а как насчет стаканчика виски? – поинтересовался Дойл.

– С удовольствием, сэр. Только сперва до дому добраться надо. В жизни еще не выбирался из музея, – сказал Ларри, в душе горячо надеясь, что ему не придется отвечать на вопрос, сколько раз в жизни ему приходилось залезать в музеи.

– Уверен, вы справитесь с этим, Ларри, – улыбнулся Дойл.

Глава 14
МАЛЬЧИК В ГОЛУБОМ

Выбраться из музея для Ларри оказалось несложно. Он выставил стекло в одном из окон первого этажа, и вся компания выбралась на улицу. Спустя некоторое время они уже сидели в квартире Спаркса и потягивали виски, разлитое в химические стаканы. Ночь подходила к концу. Все трое были страшно измотаны, но никаких серьезных повреждений ни у кого из них, к счастью, не было. Спаркс предупредил, что утром они отправятся в новое путешествие. Даже не поинтересовавшись, куда им предстоит направиться на этот раз, Дойл пошел спать и мгновенно провалился в тяжелый сон.

На следующий день все лондонские газеты пестрели сенсационными сообщениями о наглой попытке ограбления Египетского зала в Британском музее. Судя по сообщениям, грабители явно перестарались: они взорвались вместе с "сокровищем", которое намеревались похитить, – редчайшей коллекцией египетских мумий. Оставалось неясным, для чего ворам понадобились мумии, а не бесценные золоченые саркофаги. Мумии сгорели во время пожара, а одну из них взрывной волной забросило на лестничную площадку верхнего этажа. В масштабах всего происшедшего эпизод с мумией был сущим пустяком, и ни один из досужих газетчиков не стал вдаваться в такие подробности. В большинстве статей цитировались возмущенные реплики парламентариев и других важных персон о преступном легкомыслии правительства, переставшего должным образом защищать государственные учреждения. Обвиняли и сторонников либеральной иммиграционной политики, приведшей к подобному вандализму. Говорилось, естественно, и о том, что это преступление свидетельствует о всеобщем падении нравов и неуважении норм христианской морали, законов и королевы. В газетах было удивительно мало фактов, касавшихся самого ограбления, но на это не обращали внимания. Не было упоминания ни о подземном туннеле, ни о статуе Туамутефа, ни о колодце, пробитом из издательства "Ратборн и сыновья".

Ранним утром, еще до появления газет, Джон Спаркс успел сделать кое-какие дела и вернулся обратно. Он разбудил Дойла и Ларри и велел им собираться в дорогу. Попрощавшись с благородным Зевсом, все трое вышли через черный ход во двор. Они уселись в экипаж и благополучно выбрались из своего квартала, миновав плотный полицейский кордон, выставленный у Британского музея.

Утренняя прогулка Спаркса оказалась необычайно плодотворной. Он позавтракал в компании своего бывшего коллеги по сцене – теперь это был ведущий режиссер одного из лондонских театров. Спарксу удалось кое-что выяснить по поводу местопребывания "Манчестерских актеров", той самой труппы, афишу которой они нашли на столе в издательстве.

– Труппа сейчас гастролирует на севере Англии. Сегодня они выступают в Скарборо, – сказал Спаркс. – А затем отправятся в Уитби.

Уитби. Опять Йоркшир.

– А не там ли приход достопочтенного епископа Пиллфрока, упомянутого в списке? – поинтересовался Дойл.

– Да, так оно и есть, – подтвердил Спаркс. – Более того, я говорил кое с кем из нужных людей и узнал, что в Уитби находится зимняя резиденция сэра Джона Чандроса, имя которого также было в списке семи.

Вспомнив слова Спаркса о том, что ничего не происходит случайно, Дойл подумал, что такое совпадение и впрямь заставляет задуматься.

В довершение всего Спаркс протянул Дойлу небольшой сверток, перехваченный бечевкой. Это была книжка, купленная Спарксом в книжном магазине Хэтчера. "Моя жизнь среди гималайских учителей", автор – профессор Арминиус Вамберг. Еще одно имя из Списка!

– Обратите внимание на название издательства, – сказал Спаркс.

Дойл перевернул титульный лист: издательство "Ратборн и сыновья". Он пробежал глазами короткую биографию автора. Арминиус Вамберг родился в Австрии… Признан одним из выдающихся ученых мужей Европы… Различные почетные звания… Страстный путешественник, побывавший на островах Карибского моря, в Гималаях, в Африке и Австралии.

– Жаль, что здесь нет его портрета, – сказал Дойл.

– Готов спорить, он носит бороду, – загадочно произнес Спаркс.

– Бороду?

– Человек, который предъявил бумагу на освобождение Боджера Наггинса из тюрьмы Ньюгейт, был с бородой, – сказал Спаркс.

– Почему вы решили, что это был именно Вамберг? – удивился Дойл.

– Интуиция, – улыбнулся Спаркс.

– А из самой книги можно почерпнуть что-нибудь о ее авторе?

– Название книги наводит читателя на мысль, что в ней изложен сугубо индивидуальный опыт. Но ничего особенного о личности автора в книге нет. Работа написана в сухом, академическом стиле. Вамберг не стремится завлечь читателя и тем более убедить его в существовании мира духов.

– Этот тип не заработает ни гроша на своей зауми, – скептически хмыкнул Ларри.

– Почему вы так считаете? – спросил Дойл.

– А там есть что-нибудь про призраков или разных злобных чудовищ, которые водятся в горах и нападают на людей, не оставляя ни следочка? То-то. Людям подавай чего пострашнее, чтоб с кровопролитием и все такое, – объяснил свою точку зрения Ларри.

– Кажется, профессор Вамберг не подложный, – рассуждал Спаркс. – Серьезный ученый, исследует проблемы, к которым официальная наука относится скептически, а именно проблемы метафизического мира.

– Неудивительно, что я никогда не слышал о нем, – сказал Дойл.

– Почитайте, доктор. Нам предстоит утомительное путешествие на поезде.

– Я полагал, мы направляемся в Уитби, – пробормотал Дойл.

– Конечно, – подтвердил Спаркс.

Экипаж катил по улицам Лондона. Дойл вдруг вспомнил, что обещал Лебу не уезжать из города, не известив его. Когда же это было? Неужели только вчера? Ему казалось, что прошла целая вечность. Джек, по-видимому, действительно имеет отношение к секретной службе, но Дойл связан обещанием, данным старому другу.

Дойл попросил Спаркса заехать в госпиталь Святого Варфоломея, чтобы захватить кое-какие вещи и пополнить запас лекарств. "В будущем нас могут подстерегать самые неожиданные ситуации", – пояснил он. Достойно выдержав удивленный взгляд Спаркса, Дойл решил, что ничем не выдал себя. Реакция Спаркса лишь подтвердила это ощущение.

– Госпиталь Святого Варфоломея, Ларри, – не задавая вопросов, распорядился Спаркс.

– И не могли бы мы потом завернуть в королевские конюшни и поискать мальчика, которого описал Спайви Квинс?

– Я планировал это, – холодно ответил Спаркс. Его лицо стало непроницаемым.

"Может быть, он прочитал мои мысли, устало подумал Дойл. – Или просто не доверяет? Как трудно понять этого человека! Какое ему дело до того, что я хочу сообщить Лебу о своем местопребывании? А случись что-нибудь? Как моя семья узнает об этом? Разве я должен полагаться только на Джона Спаркса? Полиция тоже кое на что годится, хоть иногда не слишком расторопна".

Воцарилось неловкое молчание. Когда они добрались до госпиталя и вышли из экипажа, Спаркс направился в здание вместе с Дойлом. Попросить его подождать было неловко. Спаркс сидел в коридоре, пока Дойл забирал из шкафчика в кабинете свои вещи. Это было все, что у него осталось от дома: щетка, набор расчесок, бритва, стаканчик для бритья и серебряный крест, подаренный отцом в день конфирмации Дойла. Сложив вещи в саквояж, Дойл подержал на ладони крест, намереваясь надеть его на шею, но потом сунул его в нагрудный карман.

Получив необходимые ему лекарства, Дойл выглянул в коридор. Спаркса там не было. Шмыгнув в приемную, Дойл схватил карандаш, собираясь написать записку Лебу. Неожиданно его окликнула дежурная сестра.

– Доктор Дойл, вам письмо, – сказала она.

– Письмо?

– Да. Доставили сегодня утром. Полицейский принес.

Она протянула конверт.

– Спасибо, – сказал Дойл, вскрывая письмо.

Артур,

Мистер Джон Спаркс – псих, сбежавший из дома для умалишенных в Бедламе. Агрессивен и крайне опасен. Свяжитесь со мной немедленно.

Лебу.

– Billet doui от тайной подружки? – раздался за спиной голос Спаркса.

– Что? – вздрогнул от неожиданности Дойл.

– Любовное послание, а, старина?

– Это приглашение на гольф, – не смутившись, соврал Дойл, сложил листок и возвратил его сестре. – Пожалуйста, передайте джентльмену, что до конца следующей недели я не смогу с ним встретиться, но непременно свяжусь с ним, как только выберу время.

– Очень хорошо, доктор, – кивнула сестра, убирая письмо в стол.

– Ну что, идем? – повернулся к Спарксу доктор и, подхватив саквояж, направился к выходу.

Спаркс поспешил вслед за ним.

– Все взяли? – спросил Спаркс.

– Да.

"О господи, господи боже. Я даже сбежать не могу и не могу скрыть свои мысли, ничего не могу, – подумал Дойл. – Я слишком хорошо знаю, на что он способен, и меньше всего хотел бы стать его врагом. Неужели все, что он рассказал, ложь? Неужели это только хитрость и коварство? Если он и в самом деле сумасшедший, то лучшего экземпляра не сыскать. А что, если это не так? А если Лебу чего-то не понял или перепутал? Я попал в жуткую передрягу, и кто, как не Джек, спас мне жизнь? Да, нельзя так легко все принимать на веру… не оставляя Джеку шанса".

– Дойл, с вами все в порядке? – спросил Спаркс, внимательно разглядывая своего компаньона.

– Гмм… Вы же видите, что я взволнован, верно?

– Верно.

– Но полагаю, что я, как все люди, имею право задуматься о чем-то, что касается меня одного, разве нет?

– Не рискну спорить с этим утверждением.

– Я хочу сказать, Джек, что в последнее время я как бы не распоряжаюсь своей жизнью так…

Внезапно пронзительный крик, крик боли и отчаяния, донесшийся из-за двери, мимо которой они проходили, прервал Дойла.

Заглянув в палату, они увидели, что все кровати в комнате сдвинуты к одной из стен и освободившееся пространство занимает импровизированная карусель – по кругу стояли деревянные лошадки, на которых восседали довольные дети, лечившиеся в госпитале. Три акробата в красных косоворотках кувыркались, крутились колесом, проделывали сальто; красноносый клоун бегал по кругу, забавляя публику. Несколько медсестер тщетно пытались успокоить мальчика, бившегося в истерике. На нем был костюм арлекина из голубых и лиловых ромбов. На вид ему было около десяти лет. Мальчик был совсем лысый, кожа на затылке – в мелких морщинах.

Господи! Это же "видение" Спайви! Мужчина в красном, лошадки, мальчик в голубом… По телу Дойла пробежала противная дрожь. Спаркс бросился к мальчику, опередив Дойла.

– Че-е-ный ло-д! – пытался произнести мальчик, захлебываясь в крике. Глаза у него закатились, руки судорожно дергались, тело выгнулось дугой.

– Что здесь происходит? – спросил Дойл у старшей медсестры.

– Мы устроили для детей представление, – прерывистым от волнения голосом заговорила она, пытаясь вместе с остальными сестрами удержать и успокоить мальчика. – Он приехал вместе с актерами.

К ним подошел белолицый клоун.

– Что это с ним такое, док? – спросил он скорее раздраженно, чем обеспокоенно.

– Че-е-ный ло-д! Че-е-ный ло-д! – кричал мальчик.

– Что это с ним? – снова спросил клоун.

Дойл уловил исходивший от клоуна слабый запах рома и мяты.

– Отойдите в сторону, пожалуйста, – попросила его сестра.

Пока сестры держали мальчика, Дойл пощупал у него пульс и посмотрел зрачки. Сердце бешено колотилось, зрачки расширились. Пена показалась в уголках рта.

– Черный лорд! Черный лорд! – Теперь слова можно было разобрать.

Клоун снова придвинулся к ним.

– Чего он там бормочет?

– Как его зовут? – обратился Дойл к белолицему клоуну.

– Джоуи.

– Это ваш сын?

– Нет, ученик, – словно оправдываясь, произнес клоун. – Я Большой Роджер, а он – Маленький.

Из-под белого грима на лице клоуна проступили капли пота. Нелепый красный рот застыл в насмешливой и одновременно горькой улыбке.

– С ним прежде случалось такое? – спросил Дойл.

– Нет! В жизни не случалось! – дрожащим голосом выговорил клоун.

Неожиданно Спаркс, словно клещами, ухватил его за шею.

– Говори правду! – шепотом приказал он.

– Однажды, сэр! Всего однажды, недель шесть назад. Мы сидели в Баттерси на железнодорожной станции, закусывали. И прямо посередине обеда он так же вот грохнулся, как сейчас.

– Черный лорд! Черный лорд! – выкрикивал мальчик.

– Держите его крепче, пожалуйста, – попросил Дойл.

И в этот момент мальчик рванулся из рук медсестер и сорвал с головы парик, делавший его лысым. Дети с криками ужаса кинулись врассыпную.

– Держите, держите его! – выкрикнул Дойл.

Под фальшивой кожей оказалась копна белокурых волос. В этот момент медсестра, поддавшись панике, выпустила мальчика, но Спаркс, оттолкнув ее в сторону, подхватил его на руки и отнес в угол, за ширму.

– Быстрее, Дойл, – нетерпеливо позвал Спаркс.

Наклонившись над мальчиком, Дойл тихо, но внятно произнес:

– Джоуи, слушай меня, малыш, слушай. Ты слышишь меня?

Лицо ребенка оставалось неподвижным, но выкрикивать он перестал. Казалось, в его затуманенном сознании прояснилось что-то. Не сопротивляясь, он позволил Дойлу взять его за руки.

– Ты слышишь меня, Джоуи?

Спаркс поправил ширму, как бы отгораживаясь от крика и визга, стоявшего в палате.

– Джоуи, ты меня слышишь, правда? – настойчиво повторял Дойл.

Глаза мальчика закатились, однако он едва заметно кивнул головой.

– Расскажи мне, что ты видишь, Джоуи.

Мальчик облизнул воспаленные, искусанные до крови губы.

– Черный лорд…

– Да, Джоуи. Говори, рассказывай мне.

Чувствовалось, что мальчик успокаивается, его голос звенел как колокольчик, в нем была странная, совсем не детская печаль.

– Черный лорд… ищет проход. Проход в эту сторону. Проход? Спайви Квинс в трансе тоже что-то выкрикивал в этом роде.

– В какую сторону, Джоуи?

– Физическую.

– А где он сейчас?

Джоуи помедлил, его затуманенный взгляд выискивал что-то. Потом он медленно покачал головой.

– Не здесь.

– Что за проход, Джоуи?

– Новое рождение.

– Рождение в физическом мире?

Обессиленный, Джоуи едва кивнул. Дойл обернулся к Спарксу, слушавшему их диалог, полузакрыв глаза.

– Они пытаются помочь "этому", – прошептал Джоуи.

– Кто пытается помочь?

– Семеро. Семеро. О господи!

– Кто такие эти семеро?

– Они служат… и раньше служили "этому".

– Чего они хотят?

– Подготовить проход. Они по эту сторону.

– Кто они, Джоуи? Кто эти семеро?

Джоуи снова замолчал. Потом кивнул.

– Чего хочет "это"?

– "Это" хочет занять трон. "Это" будет властелином… тысячу лет.

Квинс тоже упоминал то ли корону, то ли трон.

– Что такое "это", Джоуи? Что такое? – пытался вдохнуть энергию в мальчика Дойл, чувствуя, что силы больного тают.

Лицо Джоуи стало белым как мел. Казалось, он пытается проникнуть в глубь чего-то непостижимого. Изо рта сочилась окрашенная кровью слюна, грудь тяжело вздымалась, голос был едва слышен.

– У "него" много имен. "Это" существовало всегда. И ждет своего часа по ту сторону. Души питают "это"… "Это" питается ими, убивая их, но никогда не насытится… Даже Великая война не насытит "это"…

Мальчик глубоко вздохнул и широко раскрыл глаза; взгляд был ясным и осознанным. Мальчик смотрел на Дойла, словно стесняясь собственной беспомощности.

– Джоуи! – позвал Дойл.

Улыбнувшись, Джоуи кивнул и перевел взгляд. Мальчик с трудом поднял руку и указал на Спаркса.

– Он – архат, – отчетливо проговорил мальчик.

Спаркс был взволнован, в его глазах на секунду промелькнул страх. В этот момент в груди Джоуи заклокотало, и Дойл увидел, как из горла мальчика брызнула густая, алая кровь. Тело Джоуи обмякло, и Дойл скорее почувствовал, чем понял, что жизнь покинула его.

– Он умер? – сдавленно прошептал Спаркс. Дойл молча кивнул.

– Нам нужно убираться отсюда. Как можно скорее, – нервно произнес Спаркс. – Иначе нас засыплют вопросами…

Спаркс схватил Дойла за руку и с силой потянул его к дверям. Сестры и врачи все еще успокаивали перепуганных и крайне возбужденных детей. В дверях с противоположной стороны палаты появились полицейские. Спаркс резко повернулся и направился к другим дверям. Заметив Дойла и Спаркса, акробаты ринулись за ширму. Внезапно дорогу Спарксу преградил Большой Роджер.

– Чего там с моим мальчишкой, мистер? Имею право знать, правильно? Я платил за него, целое состояние на него ухлопал…

В это мгновение из-за ширмы раздался крик.

– Он мертв! Наш Джоуи мертв!

Большой Роджер схватил Дойла за грудки.

– Ну, говорите, чего вы с ним сделали? – прошипел клоун.

Полицейские продирались сквозь толпу к ширме. Акробаты куда-то сгинули.

Спаркс чуть качнулся вперед, и Большой Роджер во весь рост растянулся на полу, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Удар Спаркса был столь молниеносным, что Дойл просто не увидел его.

– Идите спокойно, Дойл. Не бегите, – проговорил Спаркс.

Дойл вдруг резко остановился и вырвал руку. Секунду они смотрели друг другу прямо в глаза. Дойл колебался, и это не ускользнуло от внимания Спаркса.

– Туда! Вон туда! – коротко бросил Спаркс.

Акробаты указывали на них полицейским. Полицейские кинулись в их сторону.

– Дойл, у нас нет времени.

– Ну, не знаю.

– Я не могу позволить вам остаться здесь.

– Вы хотите сказать, что у меня нет выбора? – поднял брови Дойл.

– Это долгий разговор.

– Когда-то он должен состояться.

– Только не сейчас. Ради бога, старина.

Дойл колебался, но не двигался с места. Полицейские были совсем рядом.

– Мальчик назвал меня архатом. Вы знаете, что означает это слово? – спросил Спаркс.

Дойл отрицательно покачал головой.

– Оно означает "спаситель".

– Эй, вы, двое, стоять на месте! – крикнул один из полицейских.

Дойл ударом ноги опрокинул кровать, и полицейские на секунду задержались. Дойл ринулся к двери, и они вместе со Спарксом выскочили в коридор. Полицейские кинулись вдогонку.

– Куда? – выкрикнул Спаркс.

Дойл махнул рукой налево, и они помчались мимо шарахавшихся от них врачей и медсестер к лестнице, ведущей на первый этаж, затем к выходу, у которого их поджидал Ларри. В этот момент к дверям подъехал фургон, битком набитый полицейскими, и Спаркс, достав из кармана серебряный свисток, пронзительно свистнул, затем уверенным голосом скомандовал приехавшим: