Электронная библиотека » Марк Фурман » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 11 октября 2016, 00:53


Автор книги: Марк Фурман


Жанр: Полицейские детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Стрелков, в столь удачно сложившейся ситуации, почувствовал себя, как рыба в воде. Заложив пальцы за импортные подтяжки, одетые поверх отглаженной белой сорочки, поигрывая ими, подобно дирижеру перед оркестром, он начал набирать команду. Минут через десять она подобралась: восемь мужиков и одна женщина, та самая блондинка-редакторша, напросившаяся на интервью. К ним присоединились и два телевизионщика из Останкино, где Стрелков когда-то начинал свою журналистскую карьеру.

– Сдвигайте столики, – распорядился Владимир Александрович, возвышаясь над всеми. – Президент дарит нам этот скромный ужин.

Выбрав тамадой того же Стрелкова, команда с энтузиазмом отправилась в «плаванье». Тосты торжественно звучали друг за другом, исчезали бутылки, сменялись блюда.

Около половины восьмого, с опозданием на два с половиной часа, появился Президент. Всех попросили пройти в зал. Бары и ресторан тут же закрыли. Желающих продлить удовольствие, мощные ребята из президентской охраны вежливо попросили повременить.

Недавно получивший Нобелевскую премию мира, Президент старался выглядеть в глазах журналистов глобальным миротворцем. Пространно изложив позиции России по положениям в Ираке и Кувейте, прибалтийских республиках, он дипломатично перешел к вопросу о денежном обмене.

– Представьте, господа, – начал он, – что у кучки людей скопились огромные суммы, которые лежат неизвестно где, уходят в долларах за границу, тогда как большинство населения СССР имеет весьма скромные сбережения. Нужен свежий ветер перемен. И мы с товарищами из ЦК подумали, прежде всего, о них. Обмен должен быть произведен быстро, максимальную сумму, которую можно будет обменять, мы установили в пределах до 500 рублей в месяц…

После выступления Президента журналисты стали задавать вопросы. Их оказалось немного, большинство присутствующих торопились продолжить застолье. Так случилось, что самый остроумный вопрос, вызвавший всеобщий восторг, задал именно Стрелков. Представившись редактором газеты «Адвокат», он поднялся во весь свой внушительный рост:

– Господин Президент, хотелось бы узнать, когда здесь состоится Ваша следующая пресс-конференция?

На что опоздавший Президент, не уловивший иронии и подчеркнутого слова «здесь», искренне ответил:

– Завтра, друзья, я улетаю в Америку. Думаю, после моей встречи с Президентом США на высшем уровне, можно будет встретиться вновь в этой же доброжелательной аудитории и откровенно обсудить результаты поездки. Посему не прощаюсь, говорю всем только: – До свиданья…

После закрытия пресс-конференции все дружно устремились к притягательным столикам. Зал мигом опустел.

Расходиться начали к закрытию, около половины двенадцатого. Все были довольны столь интеллектуально проведенным вечером. Стрелков, расплатившись за столик, надо признаться и друзья, избавляющиеся от обесцененных купюр, крепко помогли, прощался с присутствующими в фойе. Наконец, он запахнул видавший виды кожаный плащ, подаренный во время командировки на север генералом авиации, начинавшим служить в том же истребительном авиаполку, что и отец Володи.

Из здания МИДа вышли небольшой группой, вчетвером, решив ловить такси.

– Мы задержались у дверей, – рассказал мне Коля Годунов из «Российской юстиции», а Володя, скорый на ногу, опередил всех. Погода оказалась не из лучших: пронизывающий холодный ветер, метель… И тут эта машина.

С последними словами Годунов подытожил: – Казалось бы, трагический случай. Но и то верно: не опоздай Президент на пресс-конференцию, одним хорошим человеком на земле было бы больше…

Я вижу, будто воочию, как он шагнул с тротуара на заледеневший асфальт шоссе, поднял руку, заметив приближающийся зеленый огонек. Близорукий гигант не успел одеть в минус три диоптрии спасительные очки. Не снижая огромной скорости, автомобиль, шедший по Садовому кольцу, снес Стрелкова и ушел в ночь.

Три профессии доктора Юдина

I.

Когда Юдина позвали к телефону, он заканчивал обследование больного. Вглядываясь в светящийся экран и следя за распределением контраста, Юдин сказал: – Пусть перезвонят или оставят телефон. Я на гастроскопии.

Звонивший однако настаивал. Из-за перегородки, через полуоткрытую дверь слышались отдельные фразы, отвлекавшие врача. Он недовольно повторил:

– Тамара Брониславовна, пусть перезвонят. Минут через двадцать освобожусь.

– Милиция просит, Сергей Сергеевич, – виновато произнесла медсестра. – Срочное дело, – но трубку все-таки положила.

– Срочное дело – у нашей милиции! – вспыхнул Юдин. Потом спокойнее добавил: – А то, что больной под лучом их не волнует. – Он увидел, как белое пятно в верхней части желудка сделало зигзаг, споткнувшись, обошло невидимое препятствие. Помяв тощий живот агронома Филиповского, рентгенолог произнес:

– Ниша на большой кривизне и довольно глубокая, эдак полтора на один сантиметр. Пожалуй, язва увеличилась, Петр Петрович. Отсюда и боли. Надо прооперироваться, откладывать не советую.

Не снимая тяжелого фартука из просвинцованной резины, Юдин сбросил с рук большие, как у мотогонщика перчатки и пошел к телефону. Бумажка с номером была прикреплена зажимом для снимков к настольной лампе, свет от которой падал на стол, оставляя комнату в полумраке.

Юдин набрал номер, тот оказался занятым. Щуря глаза, он повторил опять и опять, все без успеха. Тогда через 02 врач вышел на дежурного райотдела.

– Соединяю с начальником, – словно ждав звонка, отозвался дежурный. Начальник милиции снял трубку, но сразу не ответил, разговаривая по другому телефону. Юдин невольно подслушал часть диалога:

– Вот так и получается, Владимир Романович. Прокурор в области на совещании, судмедэксперт в отпуске. Опять всем должна заниматься милиция. Ну, хоть следователь-то поедет?

– Напрасно кипишь, Анатолий Трофимович. Сам поеду и следователя захвачу, так что вроде бы полный комплект, – возразил чей-то властный голос. – Так как с экспертом?

– Придется брать совместителя, рентгенолога из райбольницы. Я уж с его главврачом вопрос обговорил.

– Ждем, и высылай машину к прокуратуре.

Едва трубку положили, начальник ответил Юдину: – Сергей Сергеевич, извиняйте, придется вас потревожить. У нас ЧП, убийство в Ясногорском, надо срочно выезжать. И захватите с собой инструмент. Село дальнее, дороги не из лучших. Придется произвести вскрытие на месте.

– Я подслушал вас с прокурором. Понял, что и меня решили прихватить. Но погода морозная, а оделся не по сезону. Надо домой за свитером заскочить.

– Об одежде, доктор, не беспокойтесь. Подходите к райотделу, все необходимое у нас найдется. Главное – не забудьте инструменты.

Когда Юдин с чемоданчиком, собранным ворчливой санитаркой морга Марьей Кузьминичной, недовольной вдвойне и тем, что ее отвлекли от просмотра «Утренней почты», заставив к тому же отдать имеющийся в единственном числе набор для вскрытия, вышел из больницы, позднее декабрьское солнце, цепляясь за ветви соснового бора, показалось из-за реки. С Оки шел верховой пронизывающий ветер. Сергей Сергеевич поднял воротник демисезонного пальто, подумав, что второпях не успел перекусить, выпить хотя бы горячего чаю перед дорогой.

Милиция находилась в нескольких минутах ходьбы от больницы. Миновав распахнутые ворота, Юдин подошел к старинному двухэтажному зданию в глубине двора. Когда-то дом принадлежал богатому купцу Бабаеву, с тех пор горожане его так и называли – «бабаевским». В жарко натопленной дежурке Сергей Сергеевич увидел приготовленный просторный тулуп, черные, с резиновыми калошами валенки. Шубу, верно, только сняли с какого-то постового. Со свалявшегося воротника стекали на кожу струйки воды от талого снега, и овчина дышала паром, распространяя потный аромат чужого тела. Валенки, наоборот, оказались новыми и размера на два больше, чем требовалось Юдину. В них он ощутил тепло, словно стоял у жаркого костра, и в столь надежной одежде была не страшна самая дальняя дорога.

Он все-таки решился попросить чаю, на худой конец кипятку, тем более, что неожиданно в пальто обнаружился сверток с несъеденным бутербродом. Но тут за спиной дробно застучали сапоги, и лестница задрожала под грузным телом.

– Вот и прекрасно, доктор. – Начальник милиции Тураевский оглядел его с головы до пят. – Экипировка, что надо, по погоде. Пошли, перекурим на свежем воздухе.

Они сели в нетерпеливо фыркающий, окутанный сизым дымом газик. Юдин расположился на заднем сидении, втиснувшись в угол, поставил чемоданчик с инструментами между ног. Поторопились, однако, напрасно, добрых двадцать минут ожидали прокуроров. Наконец, появились и они – заместитель, с юным, незнакомым Сергею Сергеевичу следователем. Сзади стало тесно, тепло и многолюдно. Поехали…

Пока Тураевский с прокурором обсуждали свои дела, Юдин успел сжевать бутерброд и, разморенный мерным убаюкивающим покачиванием, задремал. Ему снилось нечто медицинское. Похоже, что те заботы, что тревожили на работе, собравшись воедино, обрушились на него. В пульсирующих проблесках сознания возникал рентгенкабинет, больной под светящимся экраном. Сергей Сергеевич кому-то названивал, требовал прислать контрастного вещества, настаивая на йодолиполе или билигносте. Ему отвечали, что таковых на аптечном складе нет и не предвидится, к тому же в заявку на текущий год они, по вине Юдина, не внесены. Он кипятился, грозился позвонить в облздравотдел, убирал больного, потом возвращал его обратно под экран. Кто-то из хирургии, что была этажом выше, звонил, спрашивая об операции, к которой все подготовлено: пусть без рентгенографии, но бригада ждет, пора начинать. Потом появилась симпатичная медсестра, незнакомая девушка на туфлях-шпильках, почему-то без халата, но в белоснежном колпаке и хозяйственной сумкой в руках. Она выкладывала на стол из саквояжа множество коробок с латинскими надписями, строго сказав Юдину:

– Вот контраст, нашлась все-таки ваша заявка. Тут года на два хватит. И давайте расписку о получении. – Девушка мягко положила руку на плечо, легонько потрясла Сергея Сергеевича. Он открыл глаза и увидел Тураевского, стоявшего у открытой дверцы автомашины. Отогнув край тулупа, он произнес, почти касаясь, уха губами:

– Приехали, доктор, приехали. Отоспались, вот и славно. Теперь надо бы поторопиться, и после обеда в обратный путь…

II.

До приезда людей из района труп покойного вынесли на веранду дома, и тут со вчерашнего вечера он медленно остывал. Юдин откинул одеяло, влажноватую простыню. В синеватом воздухе, почти в полумраке, прищурив глаза, он разглядел убитого, местного учителя Федотова. На лавке, прислоненной к стене, казавшейся узкой для столь крупного тела, лежал мужчина в белой нижней рубашке и голубых кальсонах. Густая седеющая шевелюра и темные усы оттеняли восковой желтизны лицо. Юдин дотронулся до холодного лба, тепловатой груди, так и не успевшей остыть под рубашкой и одеялом. Он подумал, что успели в самый раз: Федотов еще не закоченел. Его тело нехотя, по крупицам, отдавало смерти остатки тепла, цепляясь за то, что еще хранилось где-то внутри под кожей и деревенеющими мышцами.

Дверь на веранду распахнулась. Вошел Тураевский, следом два парня, удивительно похожие друг на друга.

– Вот ваши помощники, доктор, – сказал начальник. – Братья Мышаловы, наши активисты. В район везти покойного нет резону, вскроем на месте, в сельской амбулатории.

– Неужели другого места не нашлось? – Юдин поморщился. – Туда все-таки больные ходят, можно все сделать хотя бы здесь, на веранде. Холодновато, но если подтопить, поставить обогреватель…

– Тутошний председатель считает лучшего помещения, чем амбулатория не сыскать. Я там побывал, это рядом, через два дома. Есть горячая вода, и главное – тепло. Фельдшерица не возражает. Кстати, с год назад в амбулатории кто-то из ваших хирургов аппендицит вырезал.

После столь веских аргументов Юдин возражать не стал. Хотя, если быть откровенным, он предпочел, чтобы убийством, случай-то не из простых, занимался судмедэксперт, а не он – рентгенолог. Однако, выбора нет, поскольку их районный укатил куда-то на юга, к морю. Сергей Сергеевич, как и в прежние времена, согласился его заменить. «Тринадцатая зарплата» – как он ее называл, полная ставка эксперта, была совсем нелишней для скромного семейного бюджета Юдина. Особенно сейчас, когда старшая дочь собралась замуж, жена донашивает многократно чиненные зимние сапоги, сын просит купить лыжные ботинки. Да и он, врач высшей категории, последний галстук купил четыре года назад, к пятидесятилетнему юбилею.

Прислонясь к стене, Юдин наблюдал, как братья Мышаловы внесли убитого в амбулаторию, положив его на доставленный с веранды, припорошенный инеем стол. Фельдшер Анна Степановна, невысокая женщина в годах, протерла стол насухо, расстелив на нем в два слоя медицинскую клеенку.

– Можно начинать, доктор, – прервала его мысли Анна Степановна. Юдин осмотрел инструменты, разложенные на тумбочке, выбрав для начала острозаточенный реберный нож с коротковатым, хищно изогнутым широким лезвием.

…Убийство Федотова оказалось из тех, что известны с незапамятных времен и, возможно, войдут в куда более поздние эры и цивилизации. Произошло оно на почве ревности, когда заскочивший в совхозную лабораторию к супруге кузнец Сидоренко, застал благоверную с представителем местной интеллигенции – преподавателем истории Федотовым. Не исключено, что подвыпивший Сидоренко обошелся бы скандалом и дракой, но на беду, рядом с початой бутылкой смородиновой настойки и закуской влюбленных, оказался кухонный нож, которым он нанес историку шесть ножевых ран. Погнавшись за женой и не сумев ее догнать, Сидоренко забросил нож в проходящий грузовик, допил оставшуюся настойку, а получасом спустя, разыскав участкового, признался в содеянном…

Непосредственно вскрытием Юдин занимался свыше трех часов. Он полагал, что прошло не так уж много времени и, когда взглянул на ходики, висевшие за спиной, весьма подивился неугомонному бегу стрелок. Оставалось минут на сорок работы, когда с возгласами крепко потрудившихся людей вошли его спутники.

– Давайте-ка, Сергей Сергеевич, поскорее, – не то попросил, не то приказал прокурор. – Обед стынет. Мы с Анатолием Трофимовичем после допросов накрутили вполне приличный аппетит.

– Дело говоришь, Владимир Романович, – включился Тураевский. – Я с твоим помощником весь колхозный автопарк на морозе прошарил. Ножа пока так и не нашли.

– Начинайте без меня, – сухо произнес Юдин. – Помолчав, добавил: – Мне тут еще с полчаса покопаться надо. Случай любопытный, для меня, неискушенного, в особенности.

Он ухватил вибрирующее под рукой пробитое клинком ребро, с усилием извлек его и положил в чашку Петри, подставленную Анной Сергеевной. Негромкий стук кости, раздавшийся в тишине, погасил дискуссию об обеде. Прокурор одел очки, склонился над чашкой.

– Смотри-ка, Трофимыч, тут почти полная ширина лезвия.

– Да, не менее двух, двух с половиной сантиметров. Широкий, стало быть, нож.

– Это дела не меняет. Вот найдем орудие, тогда и доказательства станут бесспорными. Выйдем, однако, не будем доктору мешать.

… Юдин бросил в таз под столом влажные от крови перчатки, снял клеенчатый фартук, халат, наконец стянул с головы пропотевшую шапочку. Он ощутил накатившую усталость. Перед глазами возникла розоватая пелена, застучало в висках.

«Упал сахар в крови, – машинально подумал он. – Надо что-то съесть или выпить воды»… Впрочем, мудрая Анна Сергеевна уже заметила бледность врача. Пока он мыл руки, она сунула ему в рот таблетку глюкозы, поднесла к лицу ватку с нашатырем.

По-лег-чало… Юдин взглянул на ходики, время близилось к четырем. Он заторопился, не хотелось, чтобы его дожидались. Чувство голода пропало, а те, нетерпеливые, верно уже заканчивают свой обед.

Сергея Сергеевича приятно удивило, что его все-таки дождались. Взревел мотор застоявшейся на морозе машины, и, подпрыгивая по неровной дороге, словно большой желто-синий мяч, газик покатил на другой конец села к дому председателя.

В жарко натопленной избе шли половиками через несколько комнат, пока добрались до последней, самой просторной, где дожидался их уставленный закусками и напитками стол. Поскольку торопились, обед оказался не столь продолжительным, как хотелось бы хозяину. Пили быстро и помногу, как командировочные в гостиничном буфете. Каждые несколько минут произносились короткие тосты. Первый, как водится, за председателя Тихона Ивановича, плотного хитроватого мужичка в новой пиджачной паре и со значком депутата, произнес прокурор. Потом, по предложению Тураевского, выпили за успешное раскрытие преступления. Наконец, словно выполняя очень необходимую работу, поочередно провозглашали здравицы за детей, присутствующих, женщин и даже медицину. Тогда все дружелюбно потянулись чокаться с Сергеем Сергеевичем.

Юдин отхлебывал из вместительного под шампанское фужера, маленькую рюмку для себя спросить постеснялся. Так и пил почему-то ледяной коньяк, чувствуя, как он постепенно согревается в нем, приятным теплом разносясь по телу. Съел больше обычного, налегая, чтобы не захмелеть, на мясное – домашнюю ветчину и какое-то особенно вкусное сало с чесноком. Вот и последний тост прозвучал – на посошок, за успешную дорогу. Сергей Сергеевич влез в тулуп, ощутил жар валенок и, заслоняя лицо от резких порывов ветра, заспешил к машине.

Он услышал разговор председателя с Тураевским, впрочем, не обратив на него особого внимания.

– Начинается метель, – тревожно произнес председатель. – Может останетесь, а с утра в обратный путь.

– Не волнуйся, Тихон Иванович, пробьемся. От вас до дороги километров тридцать пять, и не поздно еще. Часам к девяти будем дома.

По дороге заехали за убийцей Федотова, которого заперли в комнате колхозного правления. В свете фонаря, раскачивающегося от ветра и хоровода снежинок, Юдин увидел спускающегося с крыльца русоволосого парня, в распахнутом ватнике, папироской во рту, с опухшим лицом. На вид вполне мирного, из тех, что встречаются на каждом шагу, но решительно не походившего на человека, свершившего столь ужасное преступление.

Обильное застолье разом сморило Юдина. Последним звуком перед охватившей его дремотой, был скрежет задней двери, куда в камеру, отгороженную металлической стенкой с зарешеченным оконцем, поместили убийцу.

Очнулся он от холода. Подумав, что задувает из боковой форточки, Юдин плотнее завернулся в тулуп. Это не помогло, зябкость усилилась. Сергей Сергеевич подивился: ведь одет он был исключительно надежно, и в тот же миг окончательно проснулся.

III.

Газик стоял. За запотевшим стеклом он разглядел силуэты своих спутников. Прикинув, что машина сломалась или застряла, Юдин покинул насиженное место и заспешил наружу. Тут разыгралась настоящая метель. Холодный утренний ветер усилился. Его порывы, несущиеся с низкого темного неба, создавали наполненную дикими звуками фантасмагорическую симфонию.

Колеса машины более чем наполовину увязли в глубоком снегу. В тусклых лучах дальнего света простиралась белая равнина. Лишь там, где пороша вихрилась перед невидимым препятствием, угадывалось подобие дороги.

Кучка людей собралась у борта с наветренной стороны.

– Куда ты завез нас…, – с мрачным юмором произнес прокурор знаменитую фразу. – До шоссе не пробиться, надо возвращаться обратно.

– Не на чем возвращаться, – водитель постучал валенком о неподвижное колесо. – Может, внутри перекантуемся до утра? Там утихнет, дойдем до деревни.

– Знаю я эти чувашские метели. К утру машину с верхом накроет. Бывало не день, а трое суток мело. – Тураевский похоже принял решение и приказал водителю: – Вячеслав, выпускай задержанного. Трогаемся обратно, пока колею совсем не занесло. Проехали не так уж много, каких-нибудь десять километров.

– По спидометру – ровно девять, – уточнил Вячеслав. Они пошли назад, все шестеро: друг за другом, словно альпинисты к вершине. Передним, как молодого и выносливого, поставили Славу, за ним – арестованного, в середке шли прокурор с Тураевским, пятым – Юдин, замыкал цепочку следователь Брыляков. Впереди себя Сергей Сергеевич различал лишь колеблющееся темное пятно – спину начальника милиции. Поначалу он то и дело протирал залепленные снегом очки, пока не догадался их снять. Идти стало полегче. Зато мешал длинный тулуп. То, что в машине было благом, теперь оказалось во вред. Мало того, что тулуп весил несколько килограммов и Юдин быстро вспотел, он еще и путался в ногах, значительно затрудняя движение. А вот новенькие валенки не доставляли беспокойства. Идя наощупь, он ощущал под собой твердь занесенной дороги и, когда оступившаяся нога провалилась по пах, старался вырвать ее, чтобы вновь вернуться на зыбкую тропу.

Видно и остальным было не легче. Когда водитель устал торить след, вперед вышел арестованный, его сменил молодой следователь. Командовал этими перемещениями Тураевский, как наиболее опытный, к тому же охотник, привыкший к длительным переходам. Пурга не утихала. Вначале их бил сильный боковой ветер. Потом, когда равнина закончилась, и дорога пошла, огибая лес, ветер изменился, встретив их плотной упругой стеной. Сергей Сергеевич утратил чувство времени и пространства. Ему казалось, что он идет уже несколько часов. В одиночку малотренированному человеку пришлось бы неимоверно тяжело. Однако, усилия других поддерживали, тянули за собой, и он старался не отставать.

Между тем, лес закончился, начался спуск к реке. Вскоре они ступили на замерзшее ледяное полотно. Идти стало полегче, хотя метель, как грабитель, поджидающий за углом свою жертву, засвирепствовала с новой силой. Так как снега над толщей льда намело поменьше, ноги не увязали в сугробах, и продвижение немного ускорилось.

Юдин знал, что за рекой находится небольшое село Ясногорское, ставшее для них своим Эверестом. Он припомнил, что лет восемь назад ему довелось побывать в нем, когда бригада врачей выехала из райцентра для осмотра детей из местной школы. Их здорово перепугала глазник Эмма Викторовна, утверждавшая, что в некоторых селах Чувашии еще встречается заболевание трахомой. Хотя болезнь не считалась заразной, но после окончания осмотра медики с полчаса отмывали руки горячей водой, потом обрабатывали их спиртом. Впрочем, как и крупные, величиной с яблоко, белоснежные яйца, которыми в сыром виде запивали купленный в местном магазине югославский ликер. Теперь-то вряд ли кто рискнул бы съесть сырое яйцо. Даже, если его целиком искупать в медицинском спирте. Хотя с трахомой в Чувашии покончено, как вдруг откуда-то свалился сальмонеллез, поразивший разом миллионы российских кур.

С воспоминаний мысли Юдина переключились на Джека Лондона.

Вот «Белое безмолвие», тоже зима, снежные просторы. Но какое здесь «безмолвие», когда кругом белый ураган и нет ему конца. Глаза Юдина постепенно привыкли к темноте. Он не обращал уже внимания на хлопья снега, секущие лицо, лишь вытирал несвежим платком слезящиеся веки. Когда в очередной раз он отнял платок, взор из-под низко сдвинутой шапки уловил вдали одинокую звездочку. Сергей Сергеевич покачал головой, видение пропало. Однако секундами спустя возникло опять, звезда показалась более яркой, рядом с ней неподалеку еще одна, нет, целых две!

«Неужели среди пурги можно увидеть звездное небо? Наверное, я в грезах, или это галлюцинации от усталости и рези в глазах», – подумалось ему. И тут Юдина осенило: – Ог…, впереди ог…ни, – хриплый вздох вырвался из груди наружу, но его никто не услышал. Слова ухватил ветер, рассыпав звуки в пространстве, как горсть песка, брошенного шаловливым ребенком.

Ему казалось, что именно он увидел деревенские огни. Но их заметили и остальные: Тураевский впервые за время пути остановил людей. Держась друг за друга, сблизив головы, они стали кругом, как хоккеисты перед началом заключительного периода. Напротив Юдина оказался тот парень – убийца Федотова. Он не видел его глаз, но ощущал прерывистое дыхание и запах пота. Парень казался равным среди них, почти одолевших эту немыслимую дорогу. И все же он был чужим, человеком, пусть в состоянии стресса и аффекта, посягнувшим на жизнь другого. Преступление не искупишь и куда более тяжкой на свете дорогой, даже через Полюс или Сахару.

– Считай, дошли, ребятки, – просипел начальник милиции. – Тут от силы километра два, если по прямой. Ну, рощицей, где потише, в обход, еще с километр набежит…

Прошло однако не менее часа, пока путники дошли до окраины деревни. Смертельно уставшие, они брели вдоль темных домов по вьюжной улице, пока не добрались до дома председателя. И лишь тут, опустившись на занесенную снегом скамью, Сергей Сергеевич почувствовал себя счастливым, будто ступившим на порог родного дома.

Ненастье за ночь не утихло. Наоборот, набрав силу, ураган продолжал буйствовать и на следующий день. Телефонная связь с районом прервалась, отключилось электричество. Сквозь треск и помехи из транзистора узнали сводку погоды: над Центрально-Черноземным районом, верхним и средним Поволжьем нависли крылья гигантского циклона, пришедшего с севера. Лишь к утру третьего дня обещали улучшение погоды.

В большом доме Юдин побродил по комнатам, освещенным керосиновыми лампами, обозревая стены с многочисленными фотографиями. Никогда еще, пожалуй, со студенческих лет, у него не было столько свободного времени. Вскоре он облюбовал место в угловой комнатке, где на диванчике с выцветшим малиновым плюшем проспал почти целые сутки. Сквозь сон доносились возгласы разгулявшейся компании – споры, взрывы смеха, бесконечные анекдоты и даже хоровое пение.

Хотя его будили не раз, встал Сергей Сергеевич только к ужину. Оглядев стол с множеством бутылок, напоминавший поле сражения, он поел без аппетита, едва пригубив водку из стакана, тут же возникшего перед ним.

А утром метель стихла. Низкое темное небо, упавшее на крыши, ушло вверх, разрешившись, как женщина при родах, желанным дитем – белыми плавными равнинами, вкупе с голубизной прозрачного воздуха и легким морозцем, отданными природой миру щедро и без остатка.

Два мощных «Кировца» освободили их из плена. Сначала проторили путь к брошенному газику, затем трактора ледоколами двинулись вперед, оставляя под гусеницами ровную чистую дорогу…

IV.

После происшествия в Ясногорском прошло около недели. День, другой Юдин вспоминал о нем: по ночам снились бесконечные метели с круговоротом до небес да тусклые фонари. Потом это разом прошло, уступив место будням, где по утрам Сергей Сергеевич опять мял чьи-то животы, изучал легкие и сердце, рассматривал влажноватые рентгенограммы на голубоватом экране. И так до обеда, после которого переключался на судебную медицину. Тут работы пока было немного, ни одного трупа, только потерпевшие с синяками после бытовых драм.

Во вторник, около десяти, позвонил Тураевский. После поездки они стали ближе друг другу, превратившись из знакомых в приятелей, каковых всегда хватает и у милиции, и у врачей.

– Хотел, Сергей Сергеевич, посоветоваться с вами по некоему вопросу, – начал Тураевский. – Еще вчера собирался…

– Опять по тому убийству? Впрочем, у меня почти все готово. Протокол вскрытия переписан набело, отдан на машинку.

– Нет, я по другому делу, – после паузы начальник милиции уточнил: – А убийством сейчас прокуратура занимается. Наше дело раскрыть, их – довести следствие до суда.

– Так что за дело, если не секрет, Анатолий Трофимович? Наверное, решили у меня просветиться. Где и что беспокоит? Гастрит, позвоночник, легкие…

– Спасибо, доктор, с этим все в порядке, – Тураевский перебил рентгенолога. – Однако, не могли бы вы уделить мне с полчаса, скажем после обеда…

Тураевский появился, как и договорились, ровно в три, не спеша разделся. Под черным полушубком с подполковничьими погонами оказалась обычная одежда – темно-серый в синеватую полоску костюм, светло-зеленая рубашка, пестрый коричневатый галстук.

– Не люблю в форме по делам ходить, – произнес начальник, оправдываясь за щегольской вид. – Сегодня с утра совещание в горадминистрации, потом у финансистов деньги на бензин выбивал.

– Ну и как с бензином?

– А куда они денутся, – усмехнулся Тураевский. – Сами знаете, какая нынче преступность. Если еще и оперативный транспорт встанет…

Сергей Сергеевич опытным медицинским оком уловил смущение собеседника. Он выложил на стол сигареты, закурив, предложил: – Чай, кофе? А может, Анатолий Трофимович, что-нибудь покрепче, для тонуса?

– Увы, Сергей Сергеевич, с последним придется повременить. Давайте перекурим для начала. В пять у меня развод и вечерний инструктаж. А эту здравую мысль оставим в уме, как-нибудь в другой раз и в подходящей обстановке.

Тураевский встал, обойдя рентгеноустановку, сделал круг по кабинету.

– Не знаю, с чего начать, доктор. Ну, откровенно, как мужчина мужчине. В ту поездку от безделья и пурги все развлекались от скуки. Воистину – пир во время чумы. Вот меня бес и попутал. Бегала там вдовушка, соседка председателя. Помогала с едой да напитками. Похоже, помогла…

– Вы уверены, это серьезно?

– По некоторым признакам, весьма. Я уж и литературу почитал, медицинская симптоматика налицо. Как там написано, – боль, резь, выделения…

– Конечно, это не по моей части, Анатолий Трофимович, но попробую помочь. Прежде всего, необходим точный диагноз. Лучше всего сделать мазок.

– Вы уж простите, Сергей Сергеевич, что не к специалисту, к вам обратился. Кувшинников в отпуске, а для милиции судмедэксперт первый советчик по всем проблемам. Должность моя такая, что все должно пройти без малейшей огласки.

– Этого вы могли бы и не говорить, – сухо произнес Юдин. – Понятие врачебной тайны еще существует в медицине.

Осмотрев Тураевского, он убедился в обоснованности его опасений. Вся триада – боль, резь, выделения была налицо.

Сделав мазки на предметном стекле, Юдин предложил начальнику дождаться пока сходит в лабораторию.

Миновав больничный переход, Сергей Сергеевич из стационара спустился в поликлинику. У дверей кожно-венерологического кабинета никого не оказалось. Там он и застал своего однокашника по Горьковскому мединституту Бориса Дружбина, длинного, рано облысевшего блондина, досиживающего время приема за грудой газет и трепом с медсестрой.

– О, Сергеич! – обрадовался Дружбин. – Присоединяйся к нашему бомонду. Веруша, какие люди нас посещают! – Борис мигом ударился в студенческие воспоминания: – Так вот, Вера, прихожу я однажды в общежитие, а там Сергей готовится отметить зачет на троих, причем с двумя дамами. Тут как раз я вхожу…

– Борис Вячеславович, у меня срочный разговор, – прервал Юдин словесный поток приятеля. – Поручение главного и сугубо конфиденциально.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации