Текст книги "Лучший мир"

Глава 3

Он был пауком, когда внедорожник наконец остановился.

Черная машина. Внутри двое. До полной остановки пройдет почти три минуты. Двери откроются еще через три. Потом пять минут на то, чтобы сделать с полдюжины шагов до места, где он сидел. У него хватало времени, чтобы побыть пауком. Океан времени, огромный, глубокий, сокрушительный и холодный. Время – как Марианская впадина глубиной одиннадцать километров. Время, которое коробилось под собственным грузом.

Паук. Коричневый и черный, длиной в один дюйм. Паук-волк, думал он, хотя плохо разбирался в пауках. Он наблюдал за ним одиннадцать часов. Сначала было отвращение, первобытные мурашки на коже. В конечном счете волоски на ее ногах и брюшке (он решил, что это самка) стали казаться мягкими, почти зовущими, словно у плюшевой зверушки. Восемь глаз, блестящих и совершенных. Его очаровали клыки: так демонстративно носить перед другими свое оружие, двигаться по миру, как кошмар! Паук смотрел на него, а он смотрел на паука.

Самка эта была само совершенство. Она оставалась абсолютно неподвижной, пока движение не становилось необходимостью. А потом нападение – такое быстрое и точное, что жертва и не поняла ничего. Жестокая и безжалостная самка. Для нее мир состоял только из еды и угроз. Бывают ли пауки-вегетарианцы? Нет, он так не думал.

Эта паучиха была убийцей.

Со своего места он мог видеть и ее, и машину. Теперь его внимание было сосредоточено на внедорожнике. Он смотрел не моргая, глаза были целиком поглощены медленным движением мышц, плоти и крови. Но он давно научился не зацикливаться на чем-то одном, даже если его тело и противилось этому. Сосредоточиться на внедорожнике и двух мужчинах внутри было просто. Водитель заговорил. Ему потребовалось двадцать секунд, чтобы произнести шесть слов, и читать по его губам можно было без труда.

– А вообще-то, кто этот парень? – спросил водитель.

– Его зовут Сорен Йохансен. Это самый опасный человек из всех, кого я встречал. – Джон Смит улыбнулся через лобовое стекло. – И мой самый старый друг.

«Привет, Джон. Я скучал по тебе».

*

С людьми было труднее всего.

Он пребывал в одиночестве небеспричинно. Он, как буддийский монах, удалился в убежище на вершине горы. И, как монах, искал не знания или мудрости – он искал свое ничто. Не представления о «ничто», не его реализации. Все мысли, которые мешали медитации, отправлялись в реку – пусть плывут по течению. Нет, успокоение наступало – если только наступало – в истинные мгновения «ничто». В те мгновения, когда он переставал существовать. Только тогда безжалостная неторопливость времени не подавляла его.

Когда он не мог быть ничем – а это происходило часто, – он становился чем-то другим. Чем-то простым и чистым. Как паук.

А вот люди никогда не были ни простыми, ни чистыми. Мучительно было смотреть, как они передвигаются по жизни, словно пытаются протиснуться сквозь несхватившийся цемент. Каждое движение бесконечно, на каждое слово уходит вечность. А ради чего? Движения были без цели или изящества, слова срывались с губ и улетали в никуда.

Потому он и удивился, когда понял, что скучал по Джону. Из всех сверходаренных – а других и рассматривать не стоило – Джон был, как никто другой, похож на себя. Он жил в многослойном представлении о будущем, где планы наслаивались на планы, а события, которых нужно было ждать еще год, приводились в действие сегодняшним разговором. Это отличалось от взгляда на мир самого Сорена, но давало систему координат, средство понимания.

Вот и теперь Джон протрусил пять метров навстречу к нему, не вынуждая его мучительно переставлять ноги, и скороговоркой произнес, словно в прежние времена:

– Какдела?

Сорен знал, что это не любезность. Вопрос на множестве уровней. Джон спрашивал, держится ли он.

Возникло воспоминание, живое, словно на трехмерном экране: Джон Смит в одиннадцать лет, разговаривает с ним на детской площадке перед Хоксдаунской академией. Передает ему салфетку, чтобы вытер кровь из носа, разбитого кем-то из парней постарше. Говорит:

– Правда, лучше, когда я говорю быстро?

Говорит:

– Тыумныйнотынедумаешь.

Говорит:

– Сделайэтосвоейсилой.

Говорит:

– Ибольшениктоникогданепосмееттебяударить.

Учит его медитировать, учит отрешаться от головокружительного водоворота будущего и существовать только в настоящем. Учит его: если он станет контролировать себя, то с помощью своего страшного проклятия сможет делать что угодно, использовать его против всей той мелкой рыбешки, которая пыталась причинить ему боль. Джон понимает, что мальчишка, признанный всеми никчемным, просто подавлен, сокрушен каждую секунду.

Люди считали, что время – это нечто постоянное, потому что об этом говорил их разум. Но время было водой. Самая неподвижная вода наполнена, насыщена энергией.

Джон научил его, и, когда в следующий раз мальчишки постарше окружили Сорена, он вспомнил. Он весь сосредоточился на этом мгновении. Он ничего не планировал. Ничего не пытался предвидеть. Он просто смотрел, следил за их медленными движениями – и украденным скальпелем лениво перерезал горло самому большому из них.

С тех пор его никто не задирал.

– У меня теперь больше «ничто», чем когда-либо.

Смит понял его и кивнул:

– Это хорошо.

– Я тебе нужен.

– Да.

– В большом мире.

– Извини, да.

– Это важно?

– Крайне. – Пауза. – Сорен. Время пришло.

Тут он перестал быть пауком и снова стал человеком. На какое-то мгновение ему казалось, что будущее, эта ужасающая бесконечность, сейчас поглотит его. Он словно остался один в Тихом океане посреди беззвездной ночи, и вся вода, все время над и под ним, глубочайшая бездна планеты, засасывает его в свою темноту.

«Будь ничем. Не пауком, не человеком, не будущим, не прошлым. Будь настоящим мгновением. Будь ничем».

Как научил его Джон.

Сорен поднимется и пойдет со своим другом в большой мир. Он сделает…

– Что угодно.

ЧАСТНЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ > СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ > НОРМАЛЬНЫЕ / АНОРМАЛЬНЫЕ

Относитесь ко мне как к грязному мозгану, какой я и есть.

18 лет, 4-й уровень, муж. р., стройный, бритый. Отец вышвырнул меня из дома – будете моим новым папочкой?

Нормальная пара ищет анормальную горничную

Нам за сорок, мы люди интеллектуального труда, спортивные, успешные. Наши требования: чтец 2-го или 3-го уровня.

Если вы – то, что нам нужно, вы уже знаете, что нам нужно.

Женатый анормальный ищет секса без всяких обязательств

Нас недаром называют сверходаренными. Давайте повыворачиваемся.

Один на вершине

Физик 1-го уровня ищет других 1-го уровня для разговоров, дружбы, а может, и большего, если мы оба захотим. Возраст, раса, пол не имеют значения.

Молодая девушка ищет жаркой любви с анормальным

Я знаю, что это нехорошо, но мне все равно. Результаты теста Трефферта – Дауна и/или диплом Академии обязательны.

Можно у меня.

Оттрахайте меня

Привлекательная нормальная женщина, 37, ищет анормального 1-го уровня на ночь страстных трудов с целью деторождения. Никаких презервативов, никаких обязательств. Просто сними джинсы и спусти в меня эти гены.

Глава 4

Купер не был привычен к такой жизни. Совершенно.

Уже три недели прошло с того дня, когда он так неожиданно прокатился на лимузине. Двадцать один день в роли специального советника президента Соединенных Штатов. Все дни рабочие (у него возникло такое чувство, что выходные вскоре станут далеким воспоминанием), проведены на заседаниях и конференциях за изучением докладов и сидением в Ситуационном центре.

Ситуационный центр, господи ты боже мой! Двадцать один день – этого было недостаточно, чтобы привыкнуть к такому существованию. Купер махнул пропуском у будки охраны на Пенсильвания-авеню, дождался, когда раздастся сигнал от двери.

– Доброе утро, мистер Купер.

– Доброе утро, Чет. Я вам говорил: можно просто Купер.

Он снял куртку, положил ее поверх портфеля на конвейер сканера, набрал свой идентификационный код на аппарате и спросил:

– Как прошел вечер?

– Проиграл зятю двадцать долларов – поставил на «Скинз»[16]16
  Имеется в виду команда «Вашингтон редскинз» (американский футбол).


[Закрыть]. Поднимите руки, пожалуйста.

Купер подчинился, и Чет провел зондом вдоль его тела в поисках следов взрывчатки и биологических веществ, используемых как оружие. Зонд представлял собой продукт новых технологий, разработанный в ответ на требование общественности, которую достали задержки в аэропортах. Максимум, что мог сказать об этой штуковине Купер: она ничего не ускорила.

– Мало того что он женился на вашей маленькой девочке, он еще и деньги ваши забирает?

– И не говорите, – улыбнулся охранник и показал на противоположный конец конвейера. – Желаю вам хорошего дня, мистер Купер.

Так он прошел через охрану и оказался на территории Белого дома. Длинная, извилистая подъездная дорожка петляла между камерами трехмерного изображения на Пебл-Бич[17]17
  Название участка, где корреспонденты проводят съемки на фоне Белого дома.


[Закрыть], где днями и ночами ожидали новостей журналисты. Купер надел куртку и пошел, оглядывая здание, проникаясь его реальностью. Дом народа, символ всего лучшего, что могла себе позволить страна, эпицентр глобальной силы – его рабочее место.

«Ну, как бы».

На самом деле его кабинет располагался в Старом здании администрации президента, по другую сторону улицы. Но он там почти не бывал, проводя чуть ли не все свое время в Западном крыле.

Морской пехотинец в парадной форме, сделав четкий поворот направо, открыл ему дверь. В холле Купер проверил телефон, увидел, что не опаздывает, – до семи оставалось еще несколько минут. Миновал комнату Рузвельта[18]18
  Зал заседаний в Западном крыле Белого дома.


[Закрыть], пропустил генерала с двумя адъютантами. Под ногами лежал толстый и мягкий ковер, все вокруг сверкало, мебель была недавно отполирована. Он никогда не задумывался о том, чем может пахнуть воздух в Белом доме, но ответ его удивил: цветами. Здесь пахло цветами из свежих композиций, обновляемых ежедневно.

Свернув направо, он миновал Кабинетную комнату – Кабинетную комнату! – а потом еще десяток всяких помещений, после чего вошел во внешний кабинет президента. Два помощника набирали текст на клавиатуре, проецируемой на столешницы старинных столов, а экраны компьютеров представляли собой поляризованное моностекло, такое тонкое, что сбоку его даже не было видно. Очаровательное сочетание старины и новизны.

Пресс-секретарь Холден Арчер завяз в разговоре с Марлой Киверс – в сером костюме начальник штаба выглядела энергичной и агрессивной. Оба в политике собаку съели, и понять что-либо по их лицам было невозможно. Но тот факт, что они слегка напряглись при появлении Купера, говорил о многом.

«Расслабьтесь, ребята. Ваши дела меня не интересуют».

Купер сунул руки в карманы и повернулся к картине в золоченой раме – статуя Свободы, окутанная импрессионистским туманом. Он полагал, что это неплохо, хотя если бы увидел такую картинку на уличной распродаже, то не обратил бы на нее внимания.

– Мистер Купер, – раздалось за его спиной.

Он повернулся:

– Доброе утро, министр.

Оуэн Лиги, занимавший теперь пост министра обороны, пришел из разведки, и это было видно. Посмотришь на него – и сразу скажешь, что он не только не будет обсуждать утреннюю погоду, но и не подтвердит и не опровергнет того факта, что сейчас утро. Редко глаза Купера могли увидеть так мало, глядя на человека.

– Есть какие-нибудь новости о «Детях Дарвина»? – спросил Купер.

На лице Лиги появилось уклончивое выражение, и он ушел от темы:

– Вам уже подыскали кабинет?

– По другую сторону улицы.

– Ага, – хмыкнул министр с едва заметной улыбкой.

Купер уже знал, что здешний народ придает большое значение местонахождению кабинета.

– Как вам нравится тут работать? – поинтересовался Лиги. – После ДАР эти заседания, наверное, скукота одна?

– Ну, разница не столь уж заметная, – ответил Купер. – Перестрелок меньше, но убитых по-прежнему с избытком.

Лиги хохотнул, давая своим смешком понять: ну ты и клоун! Купер видел, что министр обороны готовит еще одно завуалированное оскорбление, но, прежде чем тот успел сказать что-либо, овальная дверь в юго-западной стене открылась. Из нее появился президент Лайонел Клэй, на ходу сказавший помощнику:

– Оставьте все второстепенное.

С этими словами он развернулся и пошел назад, махнув им через плечо: давайте, мол, за мной.

Овальный кабинет, затопленный утренним солнцем, сиял, полированные поверхности повсюду рассылали блики зайчиков. Киверс, Лиги и Арчер вошли как к себе домой, словно это была какая-то обычная комната. Купер распрямил плечи и попытался сделать то же самое, по-прежнему слыша тихий гул в ушах, который ощущал здесь каждый раз.

– Оуэн, что нового по «Детям Дарвина»? – спросил Клэй.

– Мы получаем все более полную картину, сэр, но медленно.

Министр начал вводить президента в курс дела, но было ясно, что существенного прогресса в расследовании не наблюдается.

Купер, войдя в администрацию Клэя, стал здесь своего рода экспертом по террористическим организациям. Он прочитывал все меморандумы по «Детям», встречался с агентами ДАР, ФБР и АНБ, часами разглядывал фотографии сожженных заживо водителей грузовиков. Но и он, потратив массу времени, выяснил пока очень немного. Эта террористическая организация, казалось, возникла уже полностью сформированной. Никто не знал, какова ее численность, где она базируется, как финансируется, имеет ли централизованное руководство или представляет собой свободную сеть террористических ячеек.

– Если коротко, сэр, – сказал Лиги, – то за последние дни нам стало известно довольно много: взрывы на продуктовых складах свидетельствуют о технических знаниях членов группировки и умении работать с химическими материалами. Камеры наблюдения показали, что при облаве на фуры нападавшие пользовались украденными полицейскими патрульными машинами. Наши аналитики составляют картину происходящего, обрабатывая имеющуюся информацию, но пока мы не получили ответа, который дал бы нам основания для конкретных действий.

– Может быть, это объясняется тем, что они фанатики. Сумасшедшие, – предположила Киверс. – Они сжигали водителей живьем. Почему мы говорим о «Детях Дарвина» как о чем-то привнесенном из-за рубежа, а не как о культе?

Президент потер подбородок:

– Ник, ваше мнение?

По имени его называли только бывшая жена Натали и Шеннон, но ему почему-то было неловко просить президента Соединенных Штатов называть его Купером.

Он откашлялся, несколько секунд взвешивая слова, и произнес:

– Вы представьте себе ярость людей, когда они увидели запись из ресторана «Монокль». Их собственный президент планирует их убийство.

На лице Клэя осталось мягкое выражение, но три сотрудника администрации переглянулись и принялись шуршать бумагами. Купер почувствовал, что они дистанцируются от него.

«Да и бог с вами. Пока ты здесь, ты можешь говорить правду».

– Вы посмотрите на это глазами сверходаренных, – продолжил Купер. – Детей первого уровня насильно отбирают у родителей и отправляют в академии. ДАР без всяких юридических формальностей и судов устраняет анормальных, которых считает угрозой для общества. Согласно законодательной инициативе по надзору за перемещением анормальных, каждому сверходаренному гражданину Америки будет принудительно вживлен в шею микрочип, позволяющий отслеживать все его передвижения…

– Мы еще подумаем об этом, – сказал Клэй. – Мне это не нравится.

– Рад слышать, мистер президент. Но даже если вам удастся отменить этот закон – а вы должны это сделать, – это никак не изменит того факта, что к сверходаренным относятся как к гражданам второго сорта.

– Не уверен, что этот тактический анализ имеет какую-то ценность, – встрял Лиги.

– Суть в том, – пояснил Купер, – что «Дети Дарвина», может быть, и фанатики, но никак не сумасшедшие и у них есть все основания быть в ярости. Я всю жизнь охочусь за террористами. Я ненавижу все, за что они выступают. Но давайте не делать вид, что их не спровоцировали.

– И давайте не будем забывать, что они убили тысячи людей, заживо сожгли невиновных мужчин и женщин и пытаются извести голодом три американских города. Что вы нам предлагаете – сесть с ними за стол и разговаривать о наших различиях?

– Нет, – ответил Купер. – Мы не можем вести переговоры с террористами.

– Значит…

– Но мы можем найти человека, который вел бы с ними переговоры от нашего имени.

Президент Клэй задумчиво посмотрел на него и спросил:

– Ник, кого вы имеете в виду?

– Эрика Эпштейна.

Этот богатейший в мире человек заработал триста миллиардов, используя свой дар находить закономерности в биржевых торгах. Когда всемирные рынки в конечном счете закрылись, чтобы защититься от таких, как он, он занялся другим проектом: строительством безопасного места для сверходаренных. На свое состояние он создал для анормальных Новую Землю Обетованную в сердце пустыни Вайоминга.

– Будучи лидером Обетованной, он имеет связи с сообществом сверходаренных на всех уровнях. И он выступает против терроризма, поэтому… – Купер замолчал, заметив, как переглядываются участники заседания. – Что?

– Вы этого, конечно, не знаете, – сказала Марла Киверс. – Вы новичок в этом мире, откуда вам знать? Но, видите ли, никакого Эрика Эпштейна нет.

Он удивленно посмотрел на нее, вспоминая, как стоял в наполненном компьютерами подземном мире чудес под Новой Землей Обетованной и разговаривал с Эпштейном. Странный и умный человек, наделенный даром громадной силы – способностью находить взаимосвязи между внешне никак не связанными данными и на этом основании выстраивать закономерности.

Конечно, этот же дар сделал его и затворником, почти не способным общаться с другими людьми. Вот почему его брат выступал как публичный «Эрик Эпштейн» – тот, который участвовал в ток-шоу и встречался с президентами. Эту тайну знали лишь несколько посвященных.

– Понимаете, – продолжила Киверс, – не вызывает сомнений, что человек, который выдает себя за Эпштейна, – не тот, кто ответствен за обрушение биржи.

– Что делает всякие переговоры с ним невозможным, – сказал президент. – Мы бы никогда не были уверены, с кем имеем дело.

– Но… – Купер оборвал себя на полуслове.

Ему была известна правда, которой не знали эти люди. И в то же время его собеседники принадлежали к наиболее влиятельным персонам планеты. Если Эпштейн решил не посвящать их в свою тайну, значит у него были на то основания.

«Когда ты в последний раз встречался с Эпштейном, ты обещал ему убить Джона Смита. А на самом деле пощадил его. Неужели ты хочешь во второй раз подвести самого богатого человека на земле?»

– Понятно.

– А пока, – сказал Лиги так, словно его и не прерывали, – мы направляем усилия на решение сложившейся ситуации. Мы надеемся, что завтра нам удастся начать раздачу еды и предметов первой необходимости.

– Завтра? – нахмурился президент. – Супермаркеты уже два дня как стоят пустые. Почему такая задержка?

– На самом деле мы считаем это победой, сэр, – сказала Киверс. – У Национальной гвардии нет продуктовых запасов. В Талсе и Фресно мы ведем переговоры с дистрибьюторами продуктов, но крупнейший склад в районе Кливленда был уничтожен. Нам приходится координировать свои действия с другими в северо-восточном Огайо.

– А что насчет FEMA?[19]19
  Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях (The Federal Emergency Management Agency, FEMA), занимающееся координацией действий по ликвидации последствий катастроф, с которыми не способны справиться местные власти.


[Закрыть]

– FEMA не может действовать, пока губернатор Тиммонс не объявит чрезвычайного положения и формально не запросит помощи.

– Почему же он этого не сделал?

– Он член демократической партии, – ответила Киверс. – Если он обратится за помощью к президенту-республиканцу, то на выборах станет слабой фигурой.

– Решите с ним эту проблему. Люди голодают.

– Да, сэр. – Марла Киверс сделала заметку на память в своем планшетнике. – А пока Национальная гвардия пытается открыть пункты раздачи еды, но у них возникают трудности. В большинстве магазинов имели место эксцессы. Разбитые стекла, драки, мародерство. Национальная гвардия изо всех сил поддерживает спокойную обстановку, но, пока солдаты контролируют толпы народа и охраняют магазины, у них не остается сил на создание пунктов помощи. А чем дольше задерживаются поставки продуктов, тем больше людей выходит на улицы.

Президент Клэй повернулся к ним спиной, подошел к окну и уставился на Розовый сад. Лучи утреннего солнца аккуратно рассекали фигуру президента пополам.

– Жертвы есть? – спросил он.

– Пока нет. Несколько человек госпитализированы.

– Нам необходимо, чтобы все успокоились, – сказал Клэй. – Паника хуже самой проблемы.

– Да, сэр, – согласилась Киверс. – Мы думаем, что вы должны выступить с обращением к народу.

– Сегодня днем?

– Вечером аудитория будет больше, – уточнил пресс-секретарь Арчер.

– Короткое заявление, – сказала Киверс. – Заготовленные замечания. Вы лично взяли под контроль все попытки…

– Усилия, – перебил ее Арчер, – не попытки. Лично взяли под контроль все усилия по восстановлению ситуации в это трудное время.

– Время бедствий, когда американцы должны объединиться…

– …чтобы продемонстрировать дух решимости, присущий национальному характеру. И в таком духе, – махнул рукой Арчер.

– Вы целиком доверяете Национальной гвардии, а также жителям Кливленда, Талсы и Фресно.

– А тем временем следствие использует все возможные средства, чтобы как можно скорее найти тех, кто совершил это злодеяние против народа Америки.

– Прошу прощения, – сказал Купер.

Атмосфера в кабинете изменилась, все посмотрели на него так, словно и забыли о его присутствии.

– Вы сказали «заявление», – учтиво улыбнулся он. – А разве президент не должен ответить на вопросы?

– Нет, – одновременно ответили Киверс и Лиги.

– Ни в коем случае, – дополнил Арчер.

– Три города погружены в хаос, – не унимался Купер. – Имеет место нехватка продуктов, мародерство, и, возможно, возникнут беспорядки. Почему президент не должен отвечать на вопросы?

На лице Киверс застыло строгое выражение.

– Мистер Купер, я не думаю… – начала она, но ее прервал президент.

– В словах Ника есть резон, – сказал он. – Почему бы мне не ответить на вопросы?

Остальные трое переглянулись.

– Потому что, сэр, – секунду спустя сказал Арчер, – вас будут спрашивать, кто такие «Дети Дарвина», где они, чего хотят, насколько мы близки к тому, чтобы приостановить их деятельность.

– Почему же не дать сильный ответ? – спросил Клэй. – Можно сказать, что мы контролируем ситуацию, что «ДД» вскоре будут нейтрализованы нашими действиями, которые осуществляются скрытно, быстро и эффективно.

– Этого нельзя сделать, потому что, по сведениям разведки, возможны новые нападения, – возразил министр обороны. – Если вы скажете, что мы все контролируем, а через час что-то взорвется, это будет так, будто мы проявляем недопустимую халатность.

– Тогда скажите правду, – предложил Купер. – Скажите народу, что у вас еще нет ответов. Скажите, что задействованы все силы американского правительства, что к террористам не будет снисхождения и «Дети Дарвина» будут пойманы или уничтожены. А пока вы призываете граждан надеть штанишки взрослых мальчиков и успокоиться.

Наступила тишина. В ней были смысл и содержание. Эта тишина говорила о многом. И в этой тишине по меньшей мере три человека спрашивали себя, какова же степень глупости Купера.

Вот вам и «истина сделает вас свободными»[20]20
  Ин., 8: 32.


[Закрыть].

– Хорошо, – сказал президент после затянувшейся паузы. – Вопросов не будет.

Купер откинулся на спинку стула, подавив желание пожать плечами.

– Но Ник затронул важную тему, – продолжил Клэй. – Важно сохранить в людях веру в то, что слово президента весомо. И если я сделаю заявление, но не стану отвечать на вопросы, это будет воспринято так, будто мы что-то скрываем. А вот Холден может отвечать уклончиво и уходить от ответа. Он устроит брифинг.

– Да, сэр.

– И, Оуэн, мне нужны ответы о «Детях Дарвина». Не на следующей неделе, не завтра, а сейчас.

– Да, сэр.

– Хорошо.

Лайонел Клэй сел за свой стол, надел очки для чтения и начал просматривать папку с файлами. Что-то тут же привлекло его внимание. Побочный эффект дара, которым был наделен Купер, состоял в том, что он систематизировал людей как оттенки различных цветов. Вспыльчивых он воспринимал как красных, интроверты у него были окрашены в оттенки серого. Лайонел Клэй имел цвет золотых обоев в кафе, обоев, закопченных дымом сигарет, цвет утешительный и искушенный.

«Неплохо. Но вот что меня волнует: не нужен ли нам сейчас человек цвета полированной стали?»

Купер встал, застегнул пуговицы пиджака и последовал за остальными из Овального кабинета.

Марла Киверс дождалась, когда двери закроются, и напустилась на него:

– «Штанишки взрослых мальчиков»?

– И взрослых девочек тоже, – добавил он.

Ее улыбка была язвительной и холодной.

– Вы же понимаете, – сказала Киверс, – единственное, чего вы достигли, – это взбудоражили его, подняв вопрос, в котором он бессилен что-либо сделать.

– Я понимаю то, что он может делать все, что считает нужным.

– Вы ошибаетесь. И теперь вместо призывов президента к спокойствию у нас будет пресс-секретарь, который станет юлить и увиливать. Холден хорош, но нам нужно, чтобы лидер свободного мира сказал своему народу, что все в порядке.

– Даже если все совсем не в порядке.

– Особенно в этом случае.

– Вот в этом-то мы и расходимся. Я думаю, что работа президента состоит в том, чтобы защищать страну. А наилучший способ сделать это – говорить правду.

– О господи! – Она закатила глаза. – Я надеялась, вы понимаете, что делаете, но вы явно не понимаете.

– Еще увидим, – сказал Купер.

– Да, – ответила Марла Киверс, – увидим.

ПРАВДА, СКРЫТАЯ ЗА ЛОЖЬЮ.

Форум для неверующих

Пожалуйста, зарегистрируйтесь, прежде чем постить

Заговор вокруг убий$тва директора ДАР

Чупакабра

Почему это называется «здравым смыслом», когда это такое редкое явление?

Идентификатор пользователя: 493324

Ребята, вы должны это знать.

Всем известно, что Дрю Питерс из ДАР три месяца назад спрыгнул с одной из высоток в округе Колумбия? История прикрытия состоит в том, что его переполняло чувство вины в связи с той ролью, которую он сыграл в истории с «Моноклем», а потому он выложил видео с записью его и Уокера разговора, во время которого они и спланировали операцию, и потом совершил прыжок с крыши.

Ну, прежде всего, это вранье, потому что наш мальчик был главой Службы справедливости, а это подразделение убило бог знает сколько людей, так с чего бы ему волноваться из-за семидесяти трех человек в ресторане?

Но вот в чем неувязочка. У меня есть дружок в полиции округа Колумбия, и он мне сказал, что тем самым вечером, в том самом здании случилась перестрелка в студии графического дизайна. Студию, конечно, разнесли к чертовой матери, разбили мониторы, наколотили стекла. Он говорит, что там было много крови, но тела не обнаружили.

Мой приятель прибыл туда, но люди в черном дали ему от ворот поворот. Он думает, что, вероятно, это были агенты ДАР. А позднее тем вечером ему звонит полицейский комиссар и говорит, что он ошибся: никакой крови, никакой перестрелки там не было.

Очевидно, что произошло что-то иное. По моей версии, Питерс не вывешивал этого видео, а сделал это тот, кто учинил разгром в студии графического дизайна.

А это означает, что Питерса убили. И все об этом помалкивают.

Значит, этот приказ пришел с верхов. Кто-то, наделенный властью, передвигал на доске фигуры.

Ребята, держите порох сухим. Грядут темные дни.

На: Заговор вокруг убий$тва директора ДАР

Всемогущий Бенито

«Остановитесь и познайте, что Я Бог».

Идентификатор пользователя: 784321

Хочешь связать все это воедино?

В этом участвовало больше людей. Уокер был президентом, а Питерс – одним из директоров ДАР. Непохоже, чтобы кто-то из них участвовал в мочилове в «Монокле». И исполнителей так и не нашли. А это означает, что их тоже прихлопнули.

И ты удивлен, что участвовали и другие?

Тут действует целое теневое правительство. Они приходятв телестудию и показывают нам фокусы. Занимают нас разговорами о том, что некий мэр посылает какой-то девице фотографию своего члена, или что некий сенатор позволяет себе расистские высказывания, или что некий ответственный работник употребляет кокаин. И мы ахаем, охаем, требуем наказания – мы заняты, а потому не видим, чем они занимаются на самом деле.

Решения, которые потрясают страну, принимаются в темных кабинетах. Записей не ведется, пресс-релизы по этому поводу не выпускаются.

Это распространено гораздо глубже «Монокля». Есть группа заговорщиков, которые дергают за ниточки, и они не боятся сбрасывать тела с крыш. Посоветуй твоему приятелю-полицейскому быть поосторожнее.

На: Заговор вокруг убий$тва директора ДАР

ЛедиКиллер87

«Вы все быдло».

Идентификатор пользователя: 123021

Попахивает враньем. Сокрытие убийства одного из директоров ДАР – для этого нужна очень сильная фигура.

На: Заговор вокруг убий$тва директора ДАР

Всемогущий Бенито

«Остановитесь и познайте, что Я Бог».

Идентификатор пользователя: 784321

Ты права, для этого нужен кто-нибудь вроде президента США.

Хотя постой – он же сам в этом участвовал. Вот идиот.

Заговор вокруг убий$тва директора ДАР

Чупакабра

Почему это называется «здравым смыслом», когда это такое редкое явление?

Идентификатор пользователя: 493324

Так как далеко уходит эта кроличья нора? Уокер был президентом. Кто еще участвует в этом заговоре? Президент Клэй? Министр обороны Лиги?

На: Заговор вокруг убий$тва директора ДАР

Всемогущий Бенито

«Остановитесь и познайте, что Я Бог».

Идентификатор пользователя: 784321

Может быть. Я знаю только, что мой рюкзачок с предметами первой необходимости на месте, а мое убежище подготовлено. Два поддона консервированных продуктов, 200 галлонов воды и всякие штучки, чтобы защищать это.

Когда начнется, я красиво удалюсь к себе. И горе тем кретинам, кто попытается пересечь мою линию обороны.

На: Заговор вокруг убий$тва директора ДАР

БанановаяДева

«Беспокойство – это просто аномальное использование воображения»[21]21
  Выражение принадлежит перу американского автора – Дану Зандре.


[Закрыть].

Идентификатор пользователя: 897236

Парень, тебе ни к чему столько воды. Построй ливневой отстойник и систему очистки. Вот здесь можно посмотреть, как это делается.