Текст книги "Светлана, дочь Сталина. Судьба Светланы Аллилуевой, скрытая за сенсационными газетными заголовками"

Глава 3. Мать

Есть два противоречивых образа Надежды Сергеевны Аллилуевой, которая была женой Сталина на протяжении тринадцати лет. Оба они правдивы. Первый образ – молодая, темноглазая, стройная женщина, революционерка-идеалистка, вышедшая замуж за человека, который творил историю. Такой она была с 1919 года, когда заключен брак, до рождения Светланы в 1925 году. Надежда была тогда человеком общительным, открыто высказывавшим свои взгляды, способным неожиданно рассмеяться или отпустить колкую шутку, страстно веровавшим, что революция, частью которой она себя считала, принесет страдающему русскому народу процветание и счастье.

Второй образ – это женщина, замкнувшаяся в самой себе. Она не только испытала разочарование, в ее душе поселилось чувство страха. Она столкнулась с открытым предательством. Человек, за которого она вышла замуж, чьи героические поступки восхищали ее, оказался жестоким правителем, предателем собственных друзей, презирающим свою жену. Да, Надежда покончила жизнь самоубийством, но она не сдалась. Даже сквозь глубокое молчание, которое характерно для ее поведения в последние годы ее короткой жизни, прорывались протесты, и она открыто бросала в лицо мужа обвинения, грозившие ей опасностью. Вчерашний идеализм сменился горьким разочарованием.

Мать Светланы вступила на полный опасности путь молодой революционерки, который в итоге завершился беспросветным существованием на положении нелюбимой жены. Она родилась в Баку 22 сентября 1901 года. Останься она в живых, ей исполнилось бы 65 лет, когда ее дочь Светлана прибыла в США. Ее отец, родившийся в 1866 году, умер в 1945-м. Он был слесарем по профессии и революционером по натуре. Мать Надежды Ольга родилась в семье немецких переселенцев, которых императрица Екатерина Великая пригласила в Россию в XVIII столетии; она говорила на двух языках – немецком и грузинском. Многие из этих этнических немцев прожили более 20 лет в Республике немцев Поволжья. Вместе с другими представителями национальных меньшинств, обвиненных в нелояльности советской власти, они были депортированы с началом Второй мировой войны в Среднюю Азию.

Отец Надежды Сергей Яковлевич Аллилуев содержал семью из пяти человек. Он работал подмастерьем слесаря, был революционером, человеком независимым и скитальцем, исходившим весь Кавказ. Именно в Тифлисе, столице Грузии, он принял наиболее активное участие в революционном движении в конце XIX века. Кроме Надежды, у Аллилуевых было еще двое детей: Павел, спокойный молодой человек с такими же идеалистическими взглядами, что и у Надежды, но менее энергичный, и Анна, с живым характером, умевшая многое подмечать и трезво судить обо всем.

Много лет спустя после смерти матери Светлана взяла ее фамилию, Аллилуева. Она наследовала в этом семейной традиции, и к тому же к этому привел ее поиск новой идентичности. Фамилию приняли ее предки, священники православной церкви. Она происходит от названия торжественного еврейского гимна, прославляющего Бога – «Аллилуйя». Это слово вошло в словарь православных богослужебных текстов.

За те несколько лет, что Надежда провела с семьей на Кавказе, она получила лишь самое поверхностное образование. Но когда Аллилуевы обосновались в Петрограде, она очень быстро восприняла новые передовые идеи и стала помогать революционерам, обучившись административным и секретарским обязанностям. Ей еще не исполнилось 20, а она уже была курьером в революционном движении. Когда Аллилуевы жили на Выборгской стороне, в рабочем районе столицы, ее отец не раз предоставлял убежище в своей квартире известным революционерам, в том числе Ленину и Сталину. Сергей Аллилуев работал на Путиловском заводе, здесь трудилась в основном «рабочая аристократия», живо интересовавшаяся политикой.

Революционный пыл Надежды, как это ни странно, имел ярко выраженный религиозный характер. К тому же, в ее юном возрасте, было не случайным ее увлечение Сталиным, ярким и активным деятелем партии большевиков. Когда он был назначен политическим комиссаром в Красной армии и направлен на фронт под Царицын, город на Волге, Надежда последовала за ним. По возвращении в Петроград он стал народным комиссаром по делам национальностей РСФСР.

Когда большевистское правительство в 1918 году переехало в Москву, в административном управлении царил хаос. Став во главе комиссариата по делам национальностей, Сталин не мог конкурировать с более значимыми комиссариатами и требовать особых помещений для своих работников. Ему обещали предоставить в распоряжение Большую Сибирскую гостиницу, но ВСНХ успел опередить его и разместил там своих сотрудников. Сталину пришлось удовлетвориться комнатами в частных домах.

Рассчитывая, несмотря ни на что, оставить за собой известную московскую гостиницу, он так инструктировал одного из своих подчиненных: «Мы не должны позволить, чтобы им это сошло с рук. Передайте Надежде Сергеевне, чтобы она изготовила большой плакат такого содержания: „Это здание принадлежит Комиссариату по делам национальностей“. И когда будете крепить его на дверях подъезда, не забудьте взять с собой достаточное количество чертежных кнопок». Его замысел не удался. Кабинетам комиссариата пришлось временно расположиться в буржуазных интерьерах частных домовладений. А кабинет Надежды находился на третьем этаже реквизированного дома в квартире с ярко-желтыми обоями, на потолке которой были нарисованы зеленые птицы.

Они поженились 24 марта 1919 года. Аллилуевы присутствовали на свадебной вечеринке. На ней было также несколько революционных соратников Сталина из Грузии. Через несколько месяцев Надежда родила мальчика, которого назвали Василий. Если предположить, что 39-летний Сталин был принужден жениться, это может частично объяснить его проявившуюся позднее холодность к сыну. Его отношение к Светлане, особенно в ее юные годы, было совсем иным: сложная смесь чувства вины, одиночества и отеческой любви к дочери, духовно похожей на женщину, которая умерла.

Женитьба Сталина на Надежде противоречила концепции, которая после победы большевистской революции продвигалась революционерами, провозгласившими эмансипацию женщин. Они поддерживали теорию «свободной любви», рассматривая институт брака как пережиток прошлого, как «буржуазное лицемерие». Главным адвокатом этих взглядов была Александра Коллонтай, бывшая одно время советским послом в Швеции. Ленин, однако, особенно в интервью ветерану немецкого коммунистического движения Кларе Цеткин, отвергал возможность подобного подхода, заявляя, что пролетарская и социалистическая мораль предполагает строгую личную дисциплину при половых отношениях.

Надежда вступила в Российскую коммунистическую партию (большевиков) в 1918 году, она работала в секретариате Ленина после рождения Василия. Согласно некрологу, опубликованному в Москве в журнале «Огонек» 20 ноября 1932 года, ей «поручалась самая ответственная работа» и Ленин «высоко ценил ее энергию, внимательность и безграничную преданность делу». Она также работала во Всесоюзном Центральном совете профессиональных союзов, а также в редакции журнала «Революция и культура» и в газете «Правда».

После рождения Василия семья Сталина переехала в Кремль, где Ленину и другим видным партийным деятелям были предоставлены личные квартиры. Это стало причиной изоляции партийного руководства от простого русского народа. В случае со Сталиным это привело к его полной изоляции; он все больше и больше отдалялся от реальности и создавал свой образ мира.

Надежда вышла замуж молодой, но жила замкнуто, ее шокировала аморальность кремлевской верхушки, которая проявлялась как в личных взаимоотношениях, так и в государственных делах. Она всегда обостренно воспринимала окружающий мир. Она не могла примириться с цинизмом и волчьими законами так называемой кремлевской элиты. Отчуждение между ней и Сталиным особенно стало проявляться вскоре после их переезда в Кремль. В это время Сталин часто ездил в командировки, и брат Надежды Павел жил у нее. Следуя традиции семьи Аллилуевых, он женился на дочери священника.

Дядя Светланы Павел занимался закупкой за границей военного оборудования, он стал экспертом по танкам, и его назначили комиссаром бронетанковых войск Советского Союза. Павел рассказал генералу Александру Бармину, который оставил пост первого секретаря советского посольства в Афинах и бежал на Запад, что семейная жизнь Надежды стала просто невыносимой, и по мере того, как Сталин обретал все большую власть, ее трагедия с каждым днем усугублялась. Это наблюдение получило подтверждение. Так, дочь высокопоставленного сотрудника секретной советской службы Нора Мюррей-Корженкова рассказывала, что Надежда «была постоянно печальной», словно она «чувствовала, что новая Россия не была, ни в коей степени, страной свободы, ради которой трудились она и ее отец».

Светлана родилась в 1925 году; когда она была еще ребенком, мать взяла ее и Василия с собой в Ленинград, съехав с кремлевской квартиры. Этот переезд означал, что в ее отношениях со Сталиным образовалась глубокая трещина, которая так и не была преодолена. Две домработницы сопровождали ее. Одну звали Каролина, и о ней мы ничего не знаем. Другая, Александра Сергеевна, тридцать лет прожила вместе с семьей, и ее влияние на Светлану было глубоким. Александра умерла в 1956 году, три года спустя после Сталина. Она посеяла в душе Светланы семена веры и взрастила их.

Когда Ленин был еще жив, Надежда не раз обращалась к нему за поддержкой. В 1921 году, напуганная террором, развязанным Красной армией в Сальске, городе в Ростовской области, она пришла к Ленину. Она была возмущена казнями сотен заложников. Это случилось за год до первого инсульта вождя. Ленин выказал ей сочувствие, но признал, что, несмотря на то, что такие меры вызывали неприятие, они были «необходимы». После смерти Ленина Надежда пыталась донести до Сталина свою глубокую обеспокоенность происходившими событиями, но большей частью безуспешно, и ее поведение страшно раздражало Сталина.

Находясь в изоляции в Кремле, под надзором НКВД, у Надежды оставалось все меньше возможностей общаться с отцом, Сергеем Аллилуевым. Оба они понимали, что сталинский режим сокрушил их надежды на свободное общество. Как свидетельствовала Нора Мюррей, они «часто критиковали политику массового террора». Виктор Кравченко говорил, что Надежда «с трудом переносила идею коллективизации, начатую по инициативе отца ее двоих детей». Он вспоминал, что «она не пыталась скрыть свой ужас, даже находясь в кругу семьи, и постоянно критиковала политику мужа на партийных собраниях».

Она была ограничена и в общественной жизни. Одаренная и талантливая от природы, Надежда играла на фортепьяно и арфе. Проживая в Кремле, она принимала участие в драматическом кружке, который ставил пьесы в любительском Кремлевском театре. Она была не только постановщиком хорошо известной пьесы Александра Островского «Гроза», но ей же была предложена главная роль Екатерины. За неделю до представления на эту роль была приглашена профессиональная актриса. Надежда не скрывала, что Сталин рассматривал ее актерские устремления как «не соответствующие положению».

Стремясь найти выход своей энергии и вырваться из душной атмосферы Кремля, Надежда, имея на руках 4-летнюю Светлану и 10-летнего Василия, решила пойти учиться. С присущей ей внутренней свободой и решительностью, которые позднее проявятся и в характере Светланы, Надежда, несмотря на высказанное Сталиным недовольство ее решением, поступила в Промышленную академию на отделение текстильной промышленности. Ее специализацией стало производство вискозного волокна и химия.

Промышленная академия освободила Надежду от рутины кремлевского существования, которое она рассматривала как некую разновидность добровольного заключения. Когда советская элита получила привилегию пользоваться специальными фондами, для которых не требовалась отчетность, Надежда выступила против распоряжения Сталина. Она заявила, что это «еще один шаг, который еще больше отдалит нас от народа, словно уже существующие стены не достаточно высоки». Годы спустя Светлана столкнулась с ужасающей непрактичностью отца в денежных вопросах. Во время Второй мировой войны, когда она видела его в исключительно редких случаях, он часто выглядел озадаченным и расстроенным. Стараясь продемонстрировать свою отцовскую щедрость, он часто доставал из карманов брюк пачки рублей и вручал ей, но он совершенно не ориентировался в ценах, которые были достаточно высоки, так что Светлане едва хватало их даже на завтрак.

Несмотря на то что Надежда поступила в Промышленную академию в 1929 году под вымышленной фамилией, ее настоящее положение не могло долго оставаться секретом. Ей нравились не только лекции, но и общение со студентами-однокурсниками, когда в свободное от учебы время они собирались за столом, пили чай и разговаривали обо всем. Для жены Иосифа Сталина это было безрассудной храбростью; несомненно, у него были свои шпионы среди сокурсников Надежды. Но присущий ей идеализм и, в широком смысле, ее наивное восприятие явной подозрительности Сталина не давали ей вести себя с достаточной степенью осторожности. Надежда представила критический доклад на заседании партийной организации Академии, копию которого Хрущеву удалось скрыть от Сталина, чтобы не раздражать его. Александр Орлов, в прошлом офицер советской службы госбезопасности, описывает свои впечатления следующим образом:

«Аллилуева была счастлива вырваться из затхлой атмосферы Кремля, встретиться с людьми и жизнью. Ее поразило то, что она узнала. Она открыла для себя, что детей и жен рабочих лишили недавно продовольственных карточек. Ей рассказали, что тысячи советских девушек были принуждены заниматься проституцией, чтобы спасти родителей и самих себя от голодной смерти. От студентов, которые были направлены в сельские районы для оказания помощи в проведении коллективизации, Аллилуева услышала страшную правду о массовых расправах и выселении крестьян, о голодоморе на Украине, о бандах беспризорных детей, скитавшихся по дорогам страны и выпрашивавших кусок хлеба.

Аллилуева была, в частности, потрясена рассказом двух студентов, вернувшихся с Украины, которые рассказали ей, что в областях наиболее пострадавших от голода были отмечены случаи каннибализма, что они сами помогли арестовать двух братьев, пойманных при попытке продать расчлененный труп человека. Аллилуева сообщила об этом Сталину и его охраннику Паукеру. Сталин разразился нецензурной бранью, предупредил жену, что запрещает ей дальше посещать занятия, и приказал Паукеру арестовать студентов».

К.В. Паукер был личным телохранителем Сталина на протяжении почти пятнадцати лет. Однако в марте 1938 года он был обвинен в шпионаже в пользу Германии и расстрелян. Орлов приводит его слова, что Надежда – человек откровенный. Когда Орлов сказал, что он всегда считал ее «скромной и кроткой», Паукер поправил его: «Кроткая? Тогда вы не знаете ее. Она всегда была женщиной вспыльчивой! Жаль, что вы не могли видеть, как однажды она вышла из себя и накричала на него! «Ты настоящий мучитель, вот ты кто! Ты мучаешь своего сына, ты мучаешь свою жену, ты мучаешь весь русский народ…» – бросила она ему прямо в лицо». «Но Аллилуева не могла оставить своего мужа-деспота, – делает вывод Орлов. – Для нее замужество стало ловушкой».

Интересный факт, что во время ее гневной отповеди, о которой рассказал Паукер, Надежда ни словом не упомянула дочь Светлану. Должны были пройти годы, прежде чем Светлана почувствовала всю опасность отцовского гнева.

Однажды, еще до того, как Надежда решила поступить в Промышленную академию, Сталин попросил ее поехать вместе с ним в инспекционную поездку на Краснознаменный Черноморский флот. Их разговор произошел в присутствии посторонних людей, один из которых вспомнил, что Сталин потребовал от своей жены «больше общаться с народом» и выйти из мрачного затворничества, занимаясь только своими детьми. Со свойственной ей прямотой Надежда заявила, что такая поездка не позволит ей поговорить с людьми, и она увидит только «их спины, когда они подобострастно склонятся перед тобой».

Тетка Светланы Анна, сестра ее матери, рассказала о Надежде и ее жизни в своей книге «Воспоминания», вышедшей в Москве в 1946 году. Это единственное опубликованное свидетельство о ней. Она писала, что Надя была «застенчивой и одновременно гордой», что она не только умела играть на пианино, но и прекрасно пекла домашний хлеб и пироги. Книга разгневала Сталина; так происходило всегда, когда кем-то предпринимались попытки очеловечить взаимоотношения в его семье. В итоге «Правда» раскритиковала вышедшую книгу, назвав ее «лживым измышлением авантюристки», которая попыталась заработать на своих скандальных заявлениях. В газете также утверждалось, что «та откровенность, с которой автор пишет о Ленине, Сталине, Калинине и других партийных лидерах недопустима». Критическая статья появилась 14 мая 1947 года. Годом позже Анна была арестована, приговорена к тюремному заключению; и освобождена только в 1954 году, спустя год после смерти Сталина. Анна и Светлана были единственными членами семьи Аллилуевых, которые выжили. Муж Анны, Станислав Францевич Реденс, комиссар госбезопасности 1-го ранга, был арестован в 1938 году и расстрелян в феврале 1940 года.

Брат Надежды Павел был снят со своей должности заместителя по политической части начальника Главного автобронетанкового управления РККА и переведен на более низкий пост. Александр Орлов встретил Павла Аллилуева в Париже вскоре после его разжалования. Он был тогда администратором советского павильона на Международной выставке 1937 года. Они отобедали вместе в ресторане на площади Сен-Мишель. Павел рассказал, что со времени смерти его сестры Сталин прекратил встречаться с ним, потому что после всего, что случилось, видимо, полагал, что «меня следует держать на дистанции». Павел не выдержал и возмущенно воскликнул: «Кто я на самом деле? Террорист? Идиоты! Даже здесь они продолжают следить за мной!» Когда он умер в 1938 году, сообщали, что смерть последовала «во время выполнения им официальных обязанностей». Друзья полагали, что Павел Аллилуев пережил смертельный сердечный приступ, когда его этапировали в лагерь. Ну а что стало с родителями Сергеем и Ольгой Аллилуевыми? Они умерли своей смертью.

Глава 4. Самоубийство Надежды

«ЦК ВКП(б) извещает, что в ночь на 9 ноября скончалась активный и преданный член партии товарищ Надежда Сергеевна Аллилуева».

Это сообщение появилось в «Правде» 10 ноября 1932 года. В нем не говорилось, что скончавшаяся молодая 31-летняя женщина, по имени Надежда, была женой Иосифа Сталина и состояла с ним в браке на протяжении 13 лет.

Светлане было тогда семь лет. В течение десяти лет она верила в официальную версию смерти ее матери, причиной которой, как утверждалось, был перитонит, следствие острого аппендицита. Когда дочь в возрасте 17 лет узнала, что ее мать в действительности совершила самоубийство, это нанесло ей душевную травму. Она во многом разочаровалась в советском обществе, правлением ее отца и отдельными сторонами его личной жизни. То, насколько Сталин был впечатлен смертью Надежды, за которую он нес прямую ответственность, свидетельствовали организованные им пышные похороны жены.

Как вспоминал бывший офицер госбезопасности А. Орлов, «большинство советского народа впервые узнало о существовании женщины по имени Надежда Аллилуева только после ее смерти» и «ее гроб был пронесен по улицам Москвы». Официальное объявление о ее смерти последовало за сообщением «ее семьи и близких друзей», что она умерла «внезапно».

Таинственная смерть Надежды и явно фальшивые ее официальные объяснения давали почву для самых невероятных слухов. Что, возможно, Сталин задушил свою жену или застрелил из револьвера. В отдельных более поздних публикациях сомнительных авторов, основанных на непроверенных источниках, утверждалось, что самоубийства не было, а жизнь Аллилуевой оборвала рука ее мужа. Естественно, правды в этом не было.

Осенью 1932 года в жизни Надежды Аллилуевой случился тяжелый кризис. Всего лишь несколько недель оставалось ей до окончания Промышленной академии и получения диплома. У нее не было определенных планов на будущее. Могла ли она вернуться в Кремль, где, как чувствовала, ей грозила опасность? Она стала укором для Сталина. Она стояла на его пути. Но все ее попытки повлиять на него, чтобы изменить поведение, были явно напрасны. По мере того как ее разочарование росло, физическое состояние ухудшалось. Она выглядела измученной и истощенной, значительно старше своих тридцати лет.

Этой осенью Надежда отправилась навестить свою кузину, которая была безнадежно больна. Она отсутствовала в Москве в течение нескольких недель. За это время она посетила некоторые города, такие как Полтава, Харьков и Житомир, которые пострадали от страшного голода. Она вернулась в тяжелом, подавленном состоянии. Вместе со Светланой ненадолго поехала в деревню, но вскоре снова вернулась в Кремль. Празднование 15-й годовщины большевистской революции повергло Надежду в еще большую депрессию. День 7 ноября начался с обязательного военного парада на Красной площади. Сталин наблюдал с ленинского мавзолея за прохождением войск, а за ними шли толпы народа, среди которого была и Надежда с братом Павлом. Затем прошли партийные собрания на заводах и в учреждениях.

Ночью в Кремле праздновали очередную годовщину в узком кругу. Отец Светланы, по крайней мере в этот период своей жизни, любил развлекаться в своей жестокой и иногда садистской манере. Сталин пил много, но внешне у него не проявлялось никаких признаков опьянения. В такие минуты он с явным удовольствием мог унизить своих соратников или поглумиться над смертью своих, как ему казалось, врагов. В то же время он был сдержан и корректен в присутствии дипломатов и выглядел добрым и заботливым, общаясь со своей молодой дочерью.

Бармин в своей книге приводит слова Павла, брата Надежды, который описывает сложившуюся ситуацию, приведшую сестру к смерти:

«Ее до глубины души обижало презрительное отношение к ней Сталина. В компании с Климентом Ворошиловым Сталин мог внезапно на несколько дней оставить семью, чтобы развлечься в подходящей компании, которую ему подыскивал Генрих Ягода, зампред ОГПУ. Неоднократно Надежде случалось застать мужа во время этих застолий, и тогда происходили безобразные сцены, когда он начинал грубо отчитывать ее». Сталин получал мелочное удовольствие от того, что никто из его собутыльников не решался остановить оскорбительный для жены поток брани.

Орлов вспоминал: «В НКВД ни для кого не было секретом, что Сталин не ладил с Аллилуевой. Обычно в ее присутствии он прибегал к помощи нецензурной лексики и отпускал непристойные шутки, которые не смогла бы стерпеть ни одна уважающая себя женщина. Ее унижение было особенно болезненным, когда он вел себя развязно за обеденным столом с гостями или во время вечеринок. Робкие попытки Аллилуевой остановить его вызывали еще больший гнев с его стороны, а когда он был пьян, то прибегал к отборному русскому мату». Именно в такой атмосфере проходило праздничное застолье вечером 7 ноября 1932 году в доме Климента Ворошилова.

Невозвращенец Бармин ссылается на брата Аллилуевой Павла, который рассказал, что его сестра «сделала несколько критических замечаний по поводу политики, проводившейся в отношении крестьян, которая обрекала деревню на голод». В ответ Сталин унизил ее перед своими друзьями, прибегнув к грубым оскорблениям. Неизвестный нам человек, который присутствовал на встрече, сообщал в журнале «На рубеже» (1952 год), что Надежда и Сталин приехали отдельно, и они выглядели так, словно между ними произошла серьезная ссора. Согласно этому свидетельству, Сталин скатывал шарики из хлебных мякишей и бросал их в жену, всячески оскорбляя ее на грузинском и русском языках. Как утверждает Элизабет Лермоло в своей книге «Лицо жертвы», ссылаясь на некую Наталью Трушину, телефон в кремлевской квартире Сталина зазвонил около часа ночи. Сообщили, что Ворошилов сопроводил Надежду домой. Он уехал, и Надежда прошла в свою квартиру. Когда Трушина вошла в комнату, Надежда сидела на постели. Она якобы сказала:

«Это конец. Я достигла предела. До недавнего времени я была, своего рода, его женой, но теперь уже больше нет. Я раздавлена. Единственная перспектива – это смерть. Меня отравят или убьют в заранее организованном „несчастном случае“. Куда мне идти? Что мне делать?»

Вскоре после этого послышался выстрел в сталинской квартире. Няня, ухаживавшая за детьми, первой услышала его. Войдя в кабинет, она обнаружила Надежду, лежащую на полу. Говорят, что Сталина не было в Кремле в эту ночь.

Орлов рассказывает, что один из офицеров охраны Сталина, который дежурил в ту ночь, услышал выстрел. Когда он вбежал в комнату, Надежда «лежала на полу в черном шелковом вечернем платье», пистолет лежал рядом с ее телом. Он добавил затем: «Из того, что я знал о том, как Сталин обходился со своей женой, я склонен думать, что она застрелилась».

Согласно другой версии «убийства» Трушина позвонила в резиденцию Ворошилова, и Сталин приехал домой. Случился ожесточенный спор между супругами, во время которого Надежда обвинила Сталина в многочисленных изменах. Он начал душить ее, потом раздался выстрел; и когда Трушина вошла, она обнаружила Надежду лежащей на полу ванной комнаты. Она уже не дышала, на виске ее было видно пулевое отверстие. Практически не осталось улик, которые могли бы поддержать версию «убийства». Более того, отдельные детали происшедшего явно сфабрикованы. Например, Надежда не могла выстрелить себе в висок, потому что на фотографии видно, что на ее голове была надета шляпа, и раны разглядеть невозможно. Есть интересное историческое совпадение: врач Б.С. Вейсброд, который подписал свидетельство о смерти Ленина, был вызван подписать аналогичный документ и в отношении Надежды.

Тела выдающихся советских граждан обычно кремируют. Однако Сталин распорядился захоронить Надежду на старом кладбище московского Новодевичьего монастыря, где похоронены первая жена Петра Великого и многие известные персонажи русской истории. Тело Надежды, положенное в гроб и украшенное цветами, было выставлено для торжественного прощания, которое продолжалось в течение двух дней. 11 ноября траурная процессия направилась в сторону кладбища, которое располагалось на расстоянии семи километров от Красной площади. Сталин отдал секретное распоряжение, сказав при этом, что намерен пройти весь путь до Новодевичьего, следуя за черно-серебристым катафалком. Однако через десять минут он передумал и приказал своему телохранителю Паукеру отвезти его на кладбище на машине. На могиле Надежды был установлен прекрасный памятник из белого мрамора: четырехгранную колонну венчает вырубленная из камня голова юной девушки.

Советские писатели направили Сталину послание с соболезнованием, а Борис Пастернак обратился к нему с письмом лично. Он описал свои чувства после новости о смерти Надежды: «словно я сам присутствовал при ее кончине, как будто я сам прошел через это и все видел».

Выраженное Сталиным соболезнование было столь же безличным, как и официальное сообщение о смерти Аллилуевой.

«Я выражаю свою сердечную благодарность всем организациям, институтам, товарищам и тем, кто выразил свое соболезнование по случаю кончины моего близкого друга и товарища Надежды Сергеевны Аллилуевой-Сталиной.

И. Сталин».

Когда он поехал отдыхать в Сочи спустя несколько месяцев, с ним была только семилетняя девочка, которая напоминала ему о той интимной связи, которую однажды он имел с Надеждой.

После краткого сообщения о смерти, появившегося 10 ноября, иностранные корреспонденты стали задавать вопросы советским официальным лицам. Корреспондент венской газеты «Нойе Фрайе Прессе» обратился с вопросом к представителю Комиссариата иностранных дел о причине смерти Надежды. Разговор проходил таким образом:

«От чего умерла госпожа Аллилуева?»

«Это не имеет особого значения».

«Но на самом деле, от чего?»

«Ну что же, если вам это так необходимо знать, она умерла от острого аппендицита».

«Это довольно странно – люди редко умирают в наши дни от аппендицита».

«Это было именно так. Она не задумывалась об операции, а потом было уже поздно».

«Ассошиэйтед Пресс сообщало из Москвы 13 ноября, что в столице распространились „слухи“, что причиной Надиной смерти был перитонит, вызванный аппендицитом, но все официальные источники хранят молчание о причине ее смерти и отказываются объяснить, почему это необходимо держать в секрете».

Несмотря на все усилия властей, правду было невозможно скрыть. Десятки людей посетили вечерний прием у Ворошилова и видели, как Надежда встала из-за стола и поторопилась уехать домой, когда Сталин оскорбил ее. История не выносит своего суждения по таким личным поступкам, как самоубийство. Однако противоречие между юношескими надеждами Надежды Аллилуевой и суровой реальностью тринадцатилетнего супружества со Сталиным, казалось, реально могло разрешиться только самоубийством.

Конечно, можно сказать, что Сталин довел Надежду до самоубийства. Следует также отметить, что в его характере было сваливать свою вину на окружающих его людей, рассматривать ее смерть как действие, направленное против него, и в этом видеть доказательство необходимости проведения широких чисток.

Тени многих погибших преследуют Светлану, но самую большую тень отбрасывает смерть ее матери. Когда она была еще ребенком, русский дипломат и известный военный деятель Александр Бармин совершил побег в мир свободы, точно так же поступила Светлана тридцать лет спустя. В разговоре с автором данной книги, подчеркивая почти детскую веру Надежды Аллилуевой, в ее первоначальном религиозном смысле, в коммунизм, Бармин сказал:

«Эта женщина имела чистые помыслы. В глубине своей души она ощущала необходимость сделать хоть что-то, что могло остановить зло, исходящее от этого человека. Она знала о нем, хотя и не во всех подробностях, но ей была открыта страшная сущность его поступков. И поэтому подобный символический жест, напоминающий жест Христа, означал, что она жертвует своей жизнью, искупая грехи другого человека. Это было ее последнее усилие уничтожить то, что не могло быть уничтожено. Она бросила свою жизнь на чашу весов, чтобы уравновесить все иные жизни».

В своих духовных поисках Светлана, должно быть, смогла понять значение самоубийства своей матери.