Текст книги "Жги, детка!"

Глава 11. Принц. Просто принц

Ник.

Принято считать, что лучше всех игнорировать телефонные звонки умеют женщины. Так вот, это неправда. У меня женщины трубки брали, берут и, надеюсь, еще много лет будут брать сразу. Но вот собственный агент… За последние сутки Федор сбрасывал звонок пять раз!

Пять раз я его набирал. Пять раз спустя несколько секунд длинные гудки превращались в короткие. При всем желании списать подобное на проблемы со связью было сложно. Копы в американских фильмах спят с пистолетами под подушкой, а Федор спал с телефоном. С ним же он ел и, подозреваю, ходил по нужде. А раз он сбрасывал звонок, да еще накануне часа «икс»…

Мысленно представляя, как вытрясу после сегодняшней вечеринки его душу, я натянул пиджак и принялся завязывать галстук-бабочку.

– Что ж, – заговорил сам с собой, – орудие убийства у меня есть, – обернул вокруг шеи прочный черный лоскут ткани, – все для тебя, Феденька! Только для тебя!

Парень с укушенной губой в зеркале заговорщицки мне подмигнул, и по телу разлилось непривычное приятное тепло. Вроде как и радоваться нечему, без контракта я продолжаю находиться в подвешенном состоянии, но физиономия довольная, будто у кота после банки сметаны.

Когда идеальная бабочка была готова, мой телефон неожиданно порадовал веселенькой песенкой про зайцев из «Бриллиантовой руки». На припеве «А нам все равно, а нам все равно, пусть боимся мы… «я медленно вдохнул, выдохнул и затем включил громкую связь.

– Где мой контракт? – проревел вместо приветствия.

– Коль, да успокойся ты, – голос агента звучал весело, словно он не моими делами занимался, а пиво с друзьями на шашлыках потягивал.

– Где мой контракт? – как для плохо слышащих произнес я.

– Ну что ты так разнервничался?

– А повода, по-твоему, нет?!

– Тю, успокойся. Подписан он! Завтра заберу, готовь тару, обмывать будем.

– Тару? – временно отключив громкую связь, я выругался. – Он должен был лежать у меня еще вчера. Федя, вчера! Ты между «вчера» и «завтра» чуешь разницу?

– Слушай, да какая муха тебя укусила?

– Никто меня не кусал! – взгляд снова вернулся к зеркалу. А ведь соврал. Кое-кто в порыве страсти укусил. Ночь прошла, а нижняя губа до сих пор подпухшая, как силиконом накачали.

– Коль, дружище, все, прекращай кипятиться. Завтра привезу твой контракт. Никуда он от тебя не денется.

Ума не приложу, как мы не убили друг друга за все годы, что работаем вместе. Если бы кто из ребят по клубу услышал, как мы дела решаем, точно решил бы, что у меня не агент, а вышибала какой-то. Костолом! И контракты с дурными цифрами, от которых всех жаба душит, он из главного менеджера кулаками выбивает.

– Федя, только не забудь! – уже спокойно, но все еще громко произнес я.

– У меня память, ты ж знаешь, идеальная. И работаю… Знаешь, как я к делам отношусь! Все будет в лучшем виде. – На заднем плане послышалось, как кто-то кричит: «Давай скорее, водка стынет!» И Федор недовольно закряхтел в трубку.

– Вначале контракт, потом – хоть в запой! – на всякий случай предостерег я.

– А ты протяни еще день без приключений, – ответил мне в той же манере Федор.

Очередная мысль о смене агента перетекла в идею о том, что мы все же стоили друг друга.

– За контракт я протяну что угодно и сколько угодно.

Не уверен, что Федор поверил моим словам, но разговор в формате «если ты – если я» угас сам собой. Контракт у меня будет. Если Федор начинает пить, то значит – повод есть. Осталось пережить один вечер и можно будет свинтить на край земли, забыв до августа и о Руслане, и о Федоре, и даже об одной неугомонной девице, которой давно следует хорошенько надавать по мягкому месту и, чтобы не была такой обиженной на мужиков, качественно трахнуть.

* * *

Лиза.

Женщиной быть трудно. Трусы-стринги, которые постоянно впиваются в попу. Бретельки бюстгальтера, которые спадают у всех, но все умудряются так незаметно их поправлять, что ты кажешься себе единственной уникальной девушкой с треугольными плечами. Ну и самое главное – каблуки!

Единственный шанс избежать этой напасти и не прослыть фригидной феминисткой – родиться будущей звездой баскетбола. Других путей нет! Ни варикоз, ни сколиоз не оправдают, если мнишь себя модницей и в силу должностных обязанностей вынуждена находиться в центре внимания. Но все эти ужасы, каблуки, трусы и бюстгальтеры – ерунда в сравнении с полной боевой экипировкой для закрытой вечеринки.

Половину дня я провела в сборах. И кто только придумал этот вечер для почетных гостей? Вполне можно было проститься со спонсорами и администрацией клуба на показательном шоу. В крайнем случае – организовать закрытую мужскую вечеринку. Без спутниц! Без дурацких вечерних нарядов, макияжа, причесок и показушной торжественности. Но не с моим везением!

– Отлично выглядишь, но платье… Я бы предпочел подлиннее, – мы с Ником, изображая настоящую пару, стояли на небольшом островке между столиками. Опытный Клюев сразу притащил меня сюда, вероятно, надеясь, что никто не пожелает продираться к нам по узкому проходу.

– Изображать ревнивого кавалера совсем не обязательно, – я придирчиво посмотрела на свое элегантное черное платье. Наряд вместе с услугами парикмахера и визажиста обошелся мне в четверть месячной зарплаты. Никто эти расходы не покроет, так что критиков я с чистым сердцем могла посылать далеко-далеко.

– Да нет, – Клюев легонько похлопал себя пальцем по укушенной мною вчера губе, – в таком наряде мне так и хочется снова тебя куда-нибудь утащить и примерно наказать.

Мои щеки вспыхнули.

– Прости, – я опустила взгляд. – Сама не знаю, как это произошло.

– Для комплекта мне не хватает расцарапанной спины. – Фраза должна была прозвучать как возмущение, но плотоядная улыбка Ника говорила о другом.

Проклятая буйная фантазия, помноженная на опыт поцелуев с этим мужчиной, тут же нарисовала несколько пикантных картинок. Скорость, с которой это произошло, и легкость меня немного испугали.

– С твоей спиной пусть разбирается кто-нибудь другой, – чуть быстрее, чем следовало, ретировалась я.

– Шампанского? – Ник протянул мне бокал со стола. – Для девушки, которой не понравилось, ты слишком сладко стонала.

С пару минут я наблюдала за пузырьками и только потом подняла голову к моему нахальному визави.

– Приятно знать, что удалось потешить твое самолюбие, – сделала глоток.

– Самолюбие? – Ник сощурил левый глаз.

– Да. Это как котенка за ухом почесать. Не тяжело и даже приятно. – Заметив пробегающего рядом официанта с закусками, я прихватила с подноса один миниатюрный бутерброд. – Канапе? – как заботливая влюбленная протянула Клюеву.

– Я бы предпочел другое…

Почему-то я была уверена, что знаю ответ, и к еде он не имеет никакого отношения.

– Для тебя, милый, только канапе! – поднесла бутерброд к губам Ника и пальчиком аккуратно запихала внутрь.

– Кажется, – расправившись с канапе, Клюев перешел в наступление, – мы вчера что-то не завершили.

– Ты слишком раскатываешь губу. Вот теперь я поняла, как это, – кивнула на рот, – произошло.

– Да? А я был уверен, что ты просто пыталась задержать меня подольше. Не дать уйти.

Пожалуй, только что я стала свидетелем рекорда наглости. Эх, жаль, никто до сих пор не додумался до единицы измерения этого удивительного качества. Звук измеряют, свет тоже, а тут – колоссальное упущение.

– Вот мне интересно, – я смерила Ника взглядом с ног до головы, – все хоккеисты такие самоуверенные, или мне достался самый-самый?

Как и следовало ожидать, Клюев в карман за ответом не полез.

– Согласно последним новостям, я тебе не достался. Нас соединила судьба, – он забрал из моей руки пустой бокал и, внимательно глядя в глаза, поцеловал в раскрытую ладонь. Как раз в линию судьбы.

– Если бы ты только знал, как я жду того момента, когда она нас разъединит.

Я почесала руку в месте поцелуя. Та зудела, словно крапивой обожгло. Какая-то странная аллергическая реакция. Нервный зуд? Индивидуальная непереносимость? Представляю, что сказал бы врач, обратись я к нему с такой проблемой. Консультации психиатра, скорее всего, было бы не избежать.

– Еще шампанского? – Клюев, похоже, нацелился меня сегодня споить.

– Я бы предпочла чего-нибудь без газов и без тебя.

Мой предел терпения на сегодня уже настолько исчерпался, что сил не было изображать счастливую влюбленную. И ведь, вроде бы, ничего особенного Ник не совершил. Не тискал на виду у толпы, не зажимал в темном углу и даже не привел роту поклонниц. Этим вечером Клюев был образцом галантности. Ни дать ни взять идеальный ухажер. А кожа вдоль линии судьбы чесалась все сильнее.

Не знаю, что бы я делала с этим зудом, но ситуацию неожиданно спасло появление главного менеджера клуба. Руслан Игоревич, как призрак, возник словно из ниоткуда и, внимательно глядя на Ника, остановился рядом. Только сейчас я заметила, что он на полголовы выше моего подопечного и шире в плечах. Если бы не слишком правильный аристократический профиль и едва уловимый флер властности, его легко можно было принять за одного из спортсменов.

– Елизавета, приятно видеть вас здесь. – Когда он поравнялся с нами, мне даже невольно захотелось прижаться к Нику. Еще одна странная реакция, природу которой я не могла понять.

– Чудесный вечер, спасибо. – Вместо очередного поцелуя в руку я получила бокал шампанского. Клюеву босс лишь коротко кивнул.

– Хотел поблагодарить Вас, – продолжил Руслан Игоревич.

Я сделала глоток и чуть не подавилась.

– Рад, что выбор… специалиста пал именно на Вас.

– Я тоже, – чтобы, не дай Бог, Клюев не ляпнул сейчас что-нибудь колкое, взяла его под руку. – Благодарю за доверие.

– Вы благотворно на него влияете, – один уголок губ менеджера поднялся вверх.

– Мы оба очень стараемся, – как можно ближе прижала к себе локоть Ника. Наверное, чудо какое-то, но пока мой маневр действовал.

– Последняя статья в журнале – бальзам на души спонсоров.

– Я там в профиль или в анфас? – Клюев все же не сдержался.

– Кхм… Ты там говоришь о тренировках и об умении нападающих играть в защите, – я закатила глаза. Вот же гад. Мне ведь даже придумывать ничего не пришлось. В журнале его собственные цитаты, сказанные в квартире во время анкетирования. Да и статью он видел, лично высылала текст на е-мейл. К чему только этот цирк?

– О тренировках… – Клюев важно покивал. – Что ж, надеюсь, в графе своего нового контракта «размер оплаты» я замечу восторг спонсоров.

Мы с Русланом Игоревичем обменялись быстрыми взглядами и, спасая форварда от новой повинности, генеральный менеджер предпочел откланяться.

* * *

Вслед за большим боссом удалось откланяться и мне. Вероятно, вырваться из цепких рук Клюева так просто не удалось бы, но громкий заливистый смех огромного лысого защитника, как я уже знала – Бориса Конева, отвлек Ника от моей персоны.

Сделав вид, что хочу попробовать шампанское с другого столика, я отошла на несколько шагов. Потом оглянулась. Медленно подняла бокал и, пока Ник, как регулировщик на перекрестке, показывал какие-то жесты товарищу, совершила еще один рывок в сторону.

Побег на волю прошел без сучка, без задоринки и очень вовремя. Как оказалось, Егор уже заждался меня. Наша главная творческая личность успел нашлепать новых кадров, и ему жутко не терпелось продемонстрировать кому-нибудь свои шедевры.

Как понимаете, на фото в профиль, фас и полубоком была звездная пара – Ник и я.

– Наш клиент совсем не тот, кем хочет казаться? – показав мне с десяток фото, вдруг прокомментировал он. Странное замечание.

– Да. Я чувствую себя Золушкой. Только вместо поддельной кареты и лакеев у меня ненастоящий принц.

– Эм… Вообще-то, имелось в виду, что принц как раз наоборот – самый настоящий.

Я вытаращила глаза на Егора. Вот это открытие! И с чего он взял?

– Он как рыба в воде среди этих «костюмов», – фотограф взглядом очертил небольшую компанию ВИП-персон, что-то бурно обсуждавших возле балкона. – Ты присмотрись. Как он держит бокал, как кивает, как жмет руку. В спортивной школе не учат такому.

Не хотела я глядеть на Клюева. Насмотрелась на два месяца вперед, но слова Егора все же заставили обернуться.

Ник как Ник! Ничего странного. Да, хороший костюм, судя по тому, как сидит на нем – очень дорогой и подогнан по фигуре идеально. Выражение лица – обычное: смесь усмешки и скуки. Скорее всего, уже продумывает план захвата ближайшей вселенной или налета на бар. Поза… Рядом почти в такой же стоял Конев.

– Ну что, видишь? – Егору, похоже, не терпелось получить от меня похвалу за наблюдательность.

– Знаешь… – я, не мигая, уставилась на Клюева. Он по-прежнему был занят разговором. Правая рука, лениво двигая кистью, взбалтывала шампанское в хрустальном бокале. Левая висела вдоль туловища. Ник не подпирал боком стену, не упирал руки в боки, не дергал свою бабочку каждые пять минут… Он не делал ничего, что делали другие.

За короткий промежуток нашей работы я настолько привыкла, что Клюев такой, какой он есть – смазливый хоккеист без тормозов и обузы в виде нравственных ценностей, что пропустила кое-что важное.

– Он другой, – призналась не столько Егору, сколько самой себе.

Я словно первый раз увидела его по-настоящему. То, что скрывалось от внимания раньше, здесь, на фоне других спортсменов, проступило ярко – Ник не был угловатым увальнем, которого для показухи вырядили, как сильных мира сего. Он смотрелся настоящим, своим среди элиты, решающей судьбы клуба. Он был «одним из».

Известный банкир, бывший некогда главным спонсором, пару человек из министерства, крупный промышленник, главный менеджер, владелец крупнейшей в стране сети ресторанов… На последнем, высоком, холеном бизнесмене меня словно холодной водой окатило.

– Ты на кого-то смотришь? – встревожено поинтересовался Егор.

Язык прилип к небу, но кое-как удалось заставить себя говорить.

– Видишь того человека? – указала на ресторатора.

– Да.

– Я его уже видела.

Брови Егора вопросительно сошлись.

– Он разговаривал с нашим заказчиком, с Русланом Игоревичем, о…

– Лиз, не томи! О чем?

Я открыла рот, чтобы ответить и тут же захлопнула.

– Романова, сказала «А», говори и «Б»!

– Я обещала забыть.

Стоило только произнести эту фразу, как ресторатор подошел к Нику, и мне стало не по себе. Сама не понимаю, почему вдруг так разволновалась. Ведь ничего страшного. Никто ни на кого не кричит. Бокалы не бьются. Просто двое мужчин. Похожих, напряженных… Старший с протянутой для приветствия рукой. Младший, словно изваяние, неподвижный и суровый.

– Черт! Я его узнал, – наблюдавший за этими двумя вместе со мной Егор звонко хлопнул себя свободной рукой по лбу.

– Гостя? – сглотнула, чувствуя пятой точкой, что впереди меня ждет бомба.

– Да… – Егор побледнел. – Девять лет назад, как раз я по ресторанам на свадьбах шабашил, громкий скандал был. Владелец одной сети сына из дома выгнал. Выставил на улицу без вещей и денег. Поругались они из-за чего-то. Подробностей никто не знал, но мальчишка был еще несовершеннолетним. Из вуза его тоже исключили, с первого курса, почти сразу после зачисления. В ресторане только об этом и шушукались целый месяц, а потом о пацане стало не слышно, и разговоры затихли.

– Ты думаешь, это тот самый владелец и его… – договаривать не понадобилось. Я сама видела, как Ник похож на своего собеседника. Они были отражениями друг друга с разницей лишь в седине и морщинах. Отец и сын. «Властный», как я назвала его еще под кабинетом главного менеджера, и молодой, пышущий силой самый неуправляемый форвард Лиги.

Как контуженные, мы стояли с Егором и смотрели один на другого. В шоковом состоянии мы даже не заметили, как Ник отошел от своего собеседника. Только когда он оказался в нескольких метрах от нас, возле своего друга Конева, я повернула голову в его сторону.

– Дружище, ты решил зажать нам мальчишник, – Клюев доверительно опустил ладонь на плечо друга. – Так вот, я подумал и решил – надо спасать тебя и брать все в свои руки.

Взмахом руки он подозвал к себе еще нескольких хоккеистов, и шок, который я испытала от его встречи с отцом, резко превратился в панику.

Глава 12. Жена декабриста

Ник.

Если бы мне предложили составить рейтинг, от чего приятнее всего пробуждаться, на первом месте была бы тишина. Да. Не поцелуй, не аромат кофе, не минет. Удивил? На самом деле ничего удивительного в моем выборе нет. Все три отвергнутых варианта – это «пробуждения с продолжением». Но кто сказал, что утром мужчине нужно продолжение?

Может, пар уже спущен накануне, и утром просто хочется почесать фаберже, плеснуть на лицо холодной водой и пару минут поломать голову над вопросом: чистить зубы или хрен с ними, после кофе вся гадость сама отвалится.

В противоположность тишине – жуткое адское утро может устроить боль в травмированных конечностях. Едва раскрыв глаза, ты начинаешь жалеть, что когда-то давно взял в руку клюшку, и люто ненавидеть всех, от того му*ака, что припечатал к бортику, до зрителей на арене, которые вместо того, чтобы бросать на лед обезболивающее, свистели, усиливая боль.

Травма – это бич спортсменов, наказание за нагрузки и отключение инстинкта самосохранения. Но вот со вторым местом в рейтинге самых худших пробуждений мне вряд ли удастся кого-либо удивить. Второе место на вершине топа надежно и уверенно удерживает похмелье.

Против этой заразы не спасало ни кофе, ни чистка зубов. Лучшее средство – милый французский агрегат под названием «гильотина». Он бы помог с одного удара, но, к сожалению, раздобыть спасительницу было не так уж просто.

Нынешним утром похмелье оказалось зверски жестоким! В первую очередь на мою несчастную голову обрушилась какофония звуков. В соседней комнате гремел новостями не выключенный с ночи телевизор, а в ушах стоял собственный шум, который я ласково назвал «хором горящих в аду».

Во-вторых, «порадовало» тело. Таких ощущений я не испытывал с победы в Чемпионате два года назад. Можно было шевелить руками и ногами, сжать пальцы в кулак, оттопырить средний и, гипнотизируя, помахать перед глазами оптимистичным факом, но ситуация от этого лучше не становилась.

Любая смена положения тела отдавалась простреливающей болью в висках, и единственное, что оставалось – стеная, ползти за аспирином в ванную. Да-да, ползком, как в американских фильмах о супергероях. В довершение, громко стенать или даже думать о стенании тоже было больно.

В общем, куда ни кинь – всюду клин! Организм выставил счет за хорошо проведенный вечер и быстро гасить долг не собирался. Дожидаясь, пока аспирин подействует, я морской звездой развалился на кровати и уткнулся взглядом в собственное отражение на глянцевой поверхности потолка.

О да! Пялиться было на что! Две руки, две ноги, брюки и черная бабочка на шее. Больше ничего. Где делись рубашка и пиджак – ни одной идеи в голове. Словно так и надо было.

– Кот Базилио, блин, – усмехнулся я сам себе.

Узнав, что часть одежды куда-то исчезла, следующему открытию я удивился уже не так сильно. Что ни говори, а закон сохранения массы работал железно: если что-то убывало в одном месте, что-то прибывало в другом. Пусть одежды на мне недоставало, однако, стоило залезть в карманы брюк, как там обнаружились сразу пара невесомых женских трусиков и несколько бумажных салфеток с номерами телефонов.

Номера были, трусы были, девушек в кровати не было. Погладив себя по металлической пряжке ремня, я гордо выдал:

– Кремень!

Если бы смеяться было не больно, наверное, сейчас хохотал бы как дурной. Все же жизнь проходила нескучно, и в отпуск я отправлялся уже порядком подготовленным. Спасибо, дорогой Андрей Михайлович Клюев! Ты лучший папа на Земле. Вот бы еще не пришлось так расплачиваться за отдых после встречи с тобой.

Словив очередную волну боли из-за попытки пошевелиться, я окончательно успокоился и принялся терпеливо дожидаться действия болеутоляющих. Спешить мне сегодня было некуда. Контракт Федор обещал привезти на дом. Времени море, а из доступных развлечений – своя собственная голова и буйная фантазия, находящаяся в той самой голове.

Постепенно шум в ушах становился тише, телевизор раздражал все меньше, а в мыслях, основанная на пережитой ночи, принялась формироваться «Теория полного отрыва».

Если жизнь оголила перед вами свою пятую точку, и срочно нужно снять стресс, комплекс мер от Николая Клюева такой. Вначале нужно хорошенько надраться. Алкоголь, конечно, зло. Зеленый змий, цирроз и все такое. Но не каждый способен отправить в отгул своего внутреннего контролера без дополнительной стимуляции. Привычка держать лицо не отключается по щелчку пальцев, и алкоголь в этом случае ваш ключик к свободе.

Пункт второй – хорошая драка. Не путать с избиением сирых и убогих! В идеале – драка групповая, душевная, с многократными падениями и подъемами. Считается, что для женщин этот способ не подходит – слишком нежные создания, макияж и маникюр. Но давайте не будем лгать, кто откажется понаблюдать за этим зрелищем? Вот где нет запрещенных приемов и болевых точек! Драка – это драйв, адреналин и древнейший способ выплеска негативных эмоций.

Третье – пение. Отрываться по полной и не спеть пару-тройку любимых хитов – это неправильно. Когда после драки тело болит, а руки и ноги уже не слушаются, хорошая песня способна выпустить на волю всю ту дурь, которую не выбили крепкие кулаки товарища. Петь полезно и нужно! Если в караоке – то до срыва связок, если под гитару – то до последней целой струны.

Ну и еще один пункт – культурно-массовые мероприятия. Как шампанское, к которому руки так и тянутся после водки, так и цивилизованный отдых – парадоксальная и неистребимая потребность человеческой души. Если отбросить весь этот ненужный пафос: устав от примитивных развлечений, к окончанию пирушки всегда хочется чего-нибудь творческого.

Вчера мы играли в хоккей… Швабрами вместо клюшек и хрустальной пепельницей вместо шайбы. Не уверен, что кто-то из нас еще помнил про мальчишник, но удивленное лицо бармена «Койота», когда в витрину с дорогим алкоголем угодила наша последняя шайба, я не забуду никогда.

* * *

Прокручивая в голове все детали этого броска, я настолько увлекся, что чуть не пропустил телефонный звонок. Не знаю, сколько раз до этого вызывающий абонент пытался связаться со мной, но когда я снял трубку, Руслан Игоревич Серебряков злым и непривычно громким голосом прямо на ухо проревел:

– Клюев! Сейчас же жду в клубе!

Если бы эту сцену снимал какой-нибудь режиссер, то фоном обязательно должна была заиграть мелодия из вестернов или фильмов ужасов. Главный менеджер, сколько я его помнил, не кричал никогда. Одинаковая тональность его голоса была притчей во языцех. Тренер мог наораться до немоты, помощник тренера – до двух дней молчания. Серебряков голос не повышал вообще. А уж если сейчас он кричал…

За сколько секунд способен собраться на вызов настоящий пожарный? Двадцать? Тридцать секунд? Я собрался за пятнадцать. Натянул майку, впрыгнул в кроссовки, и вперед. Такси вызывал уже в лифте. Бабочку развязывал – в машине. Не знаю, что подумал обо мне водитель. Возможно – узнал и не удивился, но сам от себя я был в шоке.

В офисе сюрпризы продолжились.

– Ты, ***! Эпический ***! Чтобы сорвать вечер, нужно быть настоящим***, – уже красный босс на секунду перевел дыхание и продолжил: – А увести половину состава команды! Ну, ты точно *** и даже не осознаешь насколько ***.

– Руслан… – я без особой надежды попытался вставить свои пять копеек.

– Молчи, Клюев! – Серебряков швырнул мне распечатки новостей с нескольких сайтов. – Твоя *** очередь была вчера. Сегодня говорю я. Так вот, ты *******.

О том, что у главного настолько богатый словарный запас, и предположить было сложно. С учетом того, что обычно мы слышали от него лишь «да», «нет», «здравствуйте», сейчас происходило нечто из ряда вон.

– Нужно быть полным ***, чтобы так подставиться! Инфузория туфелька, и та умнее! Совсем ***.

Пусть некоторые фразы до обидного были неприятны, перебивать его я больше не решался. Только спустя полчаса, когда все мои кости были промыты и отполированы до зеркального блеска, фонтан красноречия начал иссякать.

– Значит так, – скалой нависавший все это время над сидящим мной, Руслан наконец опустился в свое кресло, – пиар-компанию можно считать провалившейся.

– Всего за вечер? – что-то главный недоговаривал. Если раньше я мог списать его придирки на стратегию клуба, то после встречи с Клюевым-старшим некоторые факты заиграли другими красками.

– Всего за три сезона! – Серебряков тяжело вздохнул. – Хорошо, хоть стриптизерш организовать никто не додумался.

– Черт! – я хлопнул себя по колену. – Точно! А я все думал, чего же не хватало.

– Ты сейчас удачно пошутил? – мой собеседник бросил на меня испепеляющий взгляд из-подо лба.

– Мой отец теперь наш спонсор?

Покричали, и хватит. Пора было переходить к делу.

– Будет. Генеральным, – дураком Руслан не был, понял о ком речь сразу. – С нового сезона.

– И только сейчас мне решили рассказать, кто будет платить по счетам?

– Я вообще мог ничего не говорить. Получил бы ты в следующем сезоне форму с новым логотипом – так бы и узнал.

– Отличный ход! Надо было воспользоваться.

– Полюбовался бы я тогда на тебя.

Я не усидел. При лютой нелюбви отца к хоккею, не нужно было даже гадать, к чему весь этот цирк. Меня покупали, как щенка в зоомагазине. С миской для еды и шипастым ошейником в комплекте. От этого спонсорства несло тухлятиной, и ни за что не поверю, что наш главный потерял нюх.

– Ладно, мой контракт, – я протянул руку, – с папашей разберусь в августе, а сейчас лучше я поеду отсюда.

– Контракт? – Руслан откинулся в кресле. – Да за сумму, что указана в твоем контракте, я пучок молодых и перспективных куплю. Есть у меня из рук будут!

Не глядя на меня, он резко выдвинул верхнюю полочку стола и достал оттуда увесистую стопку бумаг. С учетом страховки, приложений и инструктажа, которые обычно прилагались к основному документу, листов в двух экземплярах контракта было не меньше сотни.

– А знаешь, – главный менеджер взвесил документы в руках, а потом, хмыкнув, резко разорвал толстую стопку на две части, – я так и сделаю!

У меня чуть челюсть не упала.

– Что? – не веря в произошедшее, уточнил я.

– Свободен! Проваливай. Не будет никакого контракта.

– Руслан Игоревич… – я оттянул ворот майки, словно та душила. – Это что сейчас было?

– То, что видел, – Серебряков развел руками. – Ты не можешь терпеть своего папашу, а мне уже, – черканул ладонью по горлу, – вот где твои взбрыки и пирушки. Достал, понимаешь? Достал ты меня хуже горькой редьки! О твоих загулах новостей больше, чем о победах команды. Перевесила чаша. Не могу больше.

Умом я понимал, что только что лишился контракта, но весь масштаб случившегося категорически не хотел укладываться в голове. Больше всего происходящее походило на сон! Как там у классиков? «Сон разума рождает чудовищ»? Вот! Мой родил. Взбешенного Серебрякова. Разорванные документы и гаденькое чувство тревоги.

Не могло все так закончиться. В каком-нибудь другом измерении – пожалуйста, в моем – нет.

С минуту мы Русланом смотрели друг на друга, будто пытались определить, кто из нас сдастся скорее. Мое не случившееся счастливое будущее двумя сиротливыми стопками лежало на столе, и ни одной толковой идеи, как это будущее вернуть, не появлялось.

– Надеюсь, хотя бы сейчас до тебя дошло, что игры закончились, – Руслан тяжело вздохнул и снова полез в верхний ящик стола.

Спустя несколько минут прямо передо мной лег билет на самолет и обычный лист с написанными от руки именами и номерами телефонов.

– Решай сам. Можешь отступить и попробовать устроиться в другой клуб. А можешь отправиться на сборы. – Серебряков взглядом указал на билет, а у меня внутри все оборвалось от неожиданной радости.

– Сборы на Чемпионат? – от волнения даже ладони вспотели. После того, как состав сборной утвердили, я уже и не надеялся на чудо.

– Какой Чемпионат? Там заокеанских форвардов хватает. В Сочи! – Руслан пальцем ткнул в графу рейса. – Тренировочный лагерь для будущих легионеров. У Конева в этом году поехать не получается, свадьба. А нам отправить больше некого. Сознательных нет.

Это было не смешно! Это не вписывалось ни в какие ворота, планы, надежды или мечты. Меня в Сочи?! Тренироваться с юниорами? Мозг отказывался воспринимать эту информацию. Мне как будто всучили в руки парашют и, не дав пристегнуться, выкинули за борт.

Может, все-таки сон? Странный сон, после которого я проснусь и ничего не вспомню. До чертиков хотелось, чтобы именно так это и было, но холодный решительный взгляд Серебрякова и билет в один конец на самолет подсказывали, что на ближайший месяц я крепко влип в самой реальной из всех реальностей.

* * *

Лиза.

Если бы знала, какая муха укусила Карабаса, задавила бы ее собственными руками! После бессонной ночи в попытках отловить Клюева, я не то что работать, я ногами передвигать не могла. Два ресторана, закусочная, три бара, один кинотеатр – Ник кутил так, словно на завтра был назначен конец света.

Я только и успевала доехать от одной точки до другой, а потом через аккаунты хоккейных жен в соцсетях узнать, куда гуляй-компания отправилась дальше. Квест для отчаянных – ночь в дороге с планшетом наперевес. И вот теперь, стоило переступить порог собственного кабинета, моя бессильная тушка понадобилась боссу. В девять часов! Утра!

Судя по тому, как Леночка имитировала бурную деятельность, мне предстояла настоящая буря… И это без кофе.

– Лиза, сколько тебя можно ждать? – стоило мне войти к нему в кабинет, вместо «Здравствуй, мой самый лучший работник» заявил Карабас.

Ничего не понимая, я посмотрела на наручные часы. Девять ноль пять. Если в нашем агентстве пять минут теперь считается опозданием, то остановите Землю, я сойду.

– Ну что ты стоишь? – все так же бодро продолжил этот жаворонок-перевертыш. – Присаживайся, новости почитай, картинки вот, – протянул свой планшет, – посмотри. Красота, правда?

Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, к чему это представление. Последний день активного пиара прошел не так, как все планировали. Самую малость не так.

– Я пыталась его остановить, – даже не взглянув на экран, начала оправдываться я.

– Ты должна была находиться с ним! – маска радушия спала с лица Карабаса. – Вы ведь пара! Влюбленные, едрит вашу мать!

– И как мне было его удержать? – после всех усилий, которые я приложила, обидно стало до слез. – Отдаться на балкончике. Или силой?

– Женской силой! Не мне тебя учить вашим бабским штучкам.

– Да он с такой скоростью рванул из зала, что я и опомниться не успела.

– А не нужно было вообще расслабляться. Клиентов нужно бдить! Чуть только заметила блеск в глазах – сразу тушить.