Текст книги "Смерть среди бессмертных"

Однако мои тревоги оказались напрасными. То ли Нанамия с приятелями провели совет на тему, как действовать дальше, то ли еще что, но вели они себя теперь так, как подобает выпускникам университета.

– Я рад, что молодежь из нашей общей альма матер – университета Синко – в этом году тоже здесь. Надеюсь, все мы станем друзьями и сохраним добрые воспоминания о времени, которое проведем вместе. У всех налито? Кампай![30]30
  Универсальный японский тост, предлагающий в буквальном переводе «выпить до дна».


[Закрыть]

С этих высокопарных слов, которые произнес Нанамия, и началась вечеринка.

На середину площадки поставили большой музыкальный центр в стиле ретро (такие уже почти не встретишь), из которого громко звучали популярные летние хиты. Такой и должна быть студенческая вечеринка.

– Что ж, может, тогда начнем опрос?

Мясо еще не зажарилось, но Акэти не хотел больше ждать. С бумажной тарелкой и банкой пива в руках он оглядел собравшихся.

– Опрос?

– Ну мы же здесь не только веселиться собрались. Мы должны выяснить, кто написал эту записку с угрозами и с какой целью. Я хочу знать, связана ли она с прошлогодним самоубийством. Если мы будем прохлаждаться, три дня пролетят без всякого толка.

С этими словами Акэти направился к Кудамацу и Сигэмото.

По правде сказать, у меня не было желания глубоко залезать в это дело. Красивые девушки, что-то скрывающий президент клуба, хамоватые сэмпаи… У меня возникло ощущение, что требуется совсем немного, чтобы эта пустая декорация рухнула, обнажив правду, которую мне не хотелось знать. Разгадывать загадки – это одно, а копаться в темной истории – совсем другое… «Так что извини, друг Акэти, но тебе придется обойтись без меня, как минимум сегодня».

В этой компании первокурсниками были только я и Сидзухара. Предпочитая молчать, она переворачивала щипцами куски жарившегося на гриле мяса. Мы с ней еще не разговаривали. Она вызывала у меня некоторый интерес. Судя по тому, что я видел, Сидзухара была не очень общительная, и шумные сборища явно не в ее характере. Я решил взять на себя второй гриль. Оба гриля были на газе. Прикину, кто сколько сможет съесть, кому какое мясо, поработаю щипцами, чтобы ни один кусочек не подгорел.

Я снял часы, чтобы на них не попадал дым. В кармане они будут болтаться при каждом движении, поэтому я завернул их в носовой платок и положил на землю у стены гаража, прямо под фонарем.

Пока я возился с барбекю, подошли Хосикава и Кудамацу. Кудамацу со словами «Мальчики должны хорошо кушать» положила мне на тарелку мяса. Удивительная девица! Все держит в поле зрения.

Я вдруг подумал о Канно. Где он? Ужинает где-нибудь в одиночку? Мы единственные гости на вилле, больше никого нет. Я поднял взгляд на стоявшее чуть выше здание, но ни души за окнами не увидел.

– Спасибо, что взял эту заботу на себя. Ты с первого курса?

Обернувшись, я увидел перед собой высокого загорелого парня. Тацунами, приятель местного мажора.

– Скучно, наверное, на хозяйстве? Ты о себе-то не забывай, накладывай побольше…

Он говорил звучно, посмеиваясь. Прямо как старший брат. А может, просто привык к таким мероприятиям… И не возьмись я за щипцы, он запросто мог бы заменить меня у гриля. Я без труда представил такую картину.

Кажется, Тацунами принял меня за нового члена Клуба киноведов. Я решил представиться:

– Я не имею отношения ни к Клубу киноведов, ни к драмстудии. Людей не хватало, вот нас и взяли в последний момент.

– В последний момент? А что случилось? – Тацунами, похоже, был не в курсе ситуации вокруг клуба.

– Кто-то сочинил записку с угрозами, – раздался из-за его спины голос Нанамии.

Площадку освещали фонари, но мы стояли в стороне, где было темновато. В свете пламени газовой горелки, нагревавшей гриль, бледное лицо мажора напоминало маску.

– Записка? И кому же она была адресована?

– Кто знает… Синдо настаивает, что это чья-то идиотская шутка.

Говоря, Нанамия пальцем одной рукой (в другой была тарелка) постукивал у виска. Когда я увидел его днем, он делал так же. Была у него такая привычка.

Тацунами подумал немного и после небольшой паузы снова обратился ко мне:

– Так ты поэтому здесь?

Трудный вопрос. Особенно для меня. И тут раздался знакомый голос:

– Вообще-то нас двое.

Акэти. Я думал, он кого-то допрашивает, а он тут как тут… В самый подходящий момент. С какого места он слышал разговор? Акэти объяснил Нанамии и Тацунами, что Хируко согласилась приехать сюда при условии, что мы будем ее сопровождать.

– Так вы эскорт принцессы… Тогда мы должны вас поблагодарить.

Хотя мы, похоже, не убедили Тацунами до конца, лицо его все равно расплылось в улыбке, и он протянул мне банку пива. До пива я еще не дорос[31]31
  В Японии алкоголь и табачные изделия продают с 20 лет.


[Закрыть], но отказаться не мог. Поблагодарил и сделал глоток.

Акэти вернулся к разговору:

– Мне кажется, те, кто из-за какой-то записки решил отказаться от поездки сюда, немного перестраховались. Хотя содержание у этого послания, конечно, странное.

– И что же в нем написано? – Нанамию, казалось, заинтересовала эта история.

– Что-то вроде «Кто будет жертвой в этом году?» На угрозу как-то не тянет. Обычно грозят убийством, проклятием, пишут, что теперь никто не сможет гарантировать твою безопасность… Ну, что-то такое, от чего можно испугаться за свою жизнь. Но в записке ничего этого нет. Как думаете?

– Дурацкая шутка, как сказал Синдо?

Акэти сделал театральную паузу, как бы показывая, что задумался над предположением Нанамии, и предположил:

– Но давайте представим такой вариант. Что, если записка адресована не всем членам клуба, а кому-то конкретно? Написавший ее человек знал, что сказанного в ней будет достаточно, чтобы адресат понял, о чем речь. Возможно, говоря о «жертве», автор имеет в виду некий сохраняющийся в секрете неудобный факт, который грозит обнародовать.

Тацунами прервал его:

– Мероприятие организовал Синдо. Мне кажется, ему должно быть понятно это послание.

– И не только ему. Если записка связана с тем, что здесь происходило в прошлом году, возможно, еще кто-то понимает ее смысл. Как вам кажется?

Я нервно следил за разговором. «Акэти-сан, может, не надо так, прямо в лоб?» Это ж все равно что прямо сказать: «А вы, друзья, чем тут занимались в прошлом году?» Решимость добиться правды перехлестывала у Акэти через край, тут уж не до тонкостей.

– Что-то я не понимаю, к чему ты клонишь… – Нанамия покачал головой.

– А у вас есть какие-нибудь идеи?

– Акэти-кун, если я не ошибаюсь? – снова перебил Тацунами. – В твоих рассуждениях есть противоречие. Если целью автора записки было сорвать поездку, он бы не напускал тумана, а просто рассказал о конкретном факте, на который ты намекаешь. Тогда бы еще меньше народа захотели сюда ехать. Что это у него за угроза – ни два ни полтора…

Серьезное возражение, ничего не скажешь. Слово «жертва» можно толковать по-разному. Может, автор действительно водит всех за нос и записку не стоит принимать всерьез?

– Лично я считаю, что это дурацкая шутка, которую кто-то устроил, наслушавшись пустых слухов.

Натолкнувшись на выстроенную Тацунами аргументированную оборону, Акэти оставалось только улыбнуться и признать: «Возможно, так оно и есть». В попытке смягчить обстановку я предложил всем троим попробовать мяса, которое у меня уже было готово, но Нанамия отказался:

– Я мясо с пылью не ем.

Он, конечно, сын владельца, но зачем так беситься и хамить?

– Не обращай внимания. Он всегда так. Помешался на чистоте, – шепнул мне на ухо Тацунами.

После этого вечер пошел своим чередом, пока вдруг Кудамацу не объявила недовольно:

– Что-то мобильник ничего не ловит.

Я проверил свой смартфон – сети не было. Странно… Совсем недавно внутри здания связь работала нормально.

– Попробуйте позже, – посоветовал Синдо.

Я тоже не обратил внимания на возникшую проблему. Но теперь, оглядываясь назад, понимаю, что тогда ситуация уже начала выходить из-под контроля…

4

Бу-бу-бу-бу-бу…

Удовлетворив аппетит, я наслаждался открывавшимся передо мной видом, когда тяжелый низкий гул вдруг смешался со звуками, доносившимися из кассетника. Гул был таким громким, что деревья в лесу начали раскачиваться. Что это такое? Я поднял голову и увидел, как небо, которое казалось отражением раскинувшегося внизу озера, пересекают три вертолета, появившиеся с востока. Они походили на вертолеты сил самообороны[32]32
  Так в Японии называют вооруженные силы.


[Закрыть], используемые во время стихийных бедствий. Военная база, что ли, здесь неподалеку? Вертолеты стали быстро снижаться за горой, где проходил рок-фестиваль.

– О чем задумался?

От мыслей меня оторвала Хируко. До этого она болтала с Тацунами и его приятелями; они изрядно выпили, но на ее лице это никак не отражалось.

– Да так… Отдыхаю после еды.

– Не возражаешь, если присоединюсь?

Она вдруг сунула руку за пазуху и к моему великому удивлению вытащила оттуда несколько скрепленных листов бумаги. Это был наш буклет – путеводитель по вилле «Фиалка».

– Ты зачем его туда запихала?

На миг мне показалось, что, может быть, она…

– Никогда не знаешь, когда он может понадобиться. А потом, это щит, если кому-то взбредет в голову пырнуть меня ножом.

Я не понимал, серьезно она говорит или шутит.

– Интересная компания здесь собралась, я тебе скажу. Ты запомнил, как кого зовут?

– Вроде. Только по фамилиям.

Я был не очень уверен в себе. Одиннадцать человек за один день – для меня перебор. Читая детективы, я постоянно забываю имена действующих лиц, и приходится возвращаться к списку в начале книги.

– Да? А я вот всех запомнила.

И Хируко начала перечислять присутствовавших и давать им краткие характеристики:

– Первым идет президент клуба Аюму Синдо. Аюму, Сусуму… легко запомнить[33]33
  Игра слов, основанная на созвучии японских глаголов – «аюму» («идти») и «сусуму» («продвигаться»), которые могут быть и именами. Иероглиф «сусуму» присутствует также в фамилии Синдо, где он читается как «син».


[Закрыть]. Имечко серьезное.

Может, оно и так, но Кудамацу невысокого мнения об умственных способностях Синдо, подумал я, однако ничего не сказал.

– Дальше у нас идет Рэйка Хосикава, подружка Синдо, из драмстудии. Имя в самый раз для такой очаровашки[34]34
  Рэйка в переводе с японского означает «красивый цветок», Хосикава – «звездная река».


[Закрыть]. Хотя Синдо она не очень подходит…

Вот это да! Хируко не знала о сцене, которая произошла между этой парочкой в номере Хосикавы, но ее сомнения угодили в самую точку. Синдо, может, и неплохой парень, но слишком уж любит себя, что сразу бросается в глаза, скрывает то, что ему известно, от других и лебезит перед сэмпаями.

– Еще одна девочка из драмстудии – Набари. Забыл, как ее зовут, – сказал я.

– Сумиэ. Девушка, которую укачивает в машине и которая боится ящериц.

– Как только ты все запоминаешь?

– Неуравновешенная. Если сложить слоги от Набари и Сумиэ, получится «Наабасу»[35]35
  Искаженное англ. nervous.


[Закрыть].

Она громко рассмеялась над своим каламбуром.

– Далее – Рин Такаги. Высокая, суровая, похожа на мальчишку. Имя и фамилия подходят идеально[36]36
  Рин – «суровый, величественный», Такаги – «высокое дерево».


[Закрыть]. И малышка Мифую Сидзухара. Тихая, спокойная, как зима [37]37
  Мифую – «красавица-зима», Сидзухара – «тихая равнина».


[Закрыть].

Хируко продолжала делиться своими антропонимическими изысканиями:

– Еще я поболтала немного с теми двумя, кто приехал до нас. Парень, отвечающий за аппаратуру, Мицуру Сигэмото, второкурсник естественного факультета.

Ага! Тот самый ботан, с которым мы схватились из-за тетради.

– Толстенький, приземистый. Имя и фамилия ему в самый раз[38]38
  В имени и фамилии Мицуру Сигэмото есть сразу два иероглифа со значением «полный», «тяжелый».


[Закрыть]. И еще Такако Кудамацу. Девушка очень решительная, как мне кажется.

Та самая «гяру», которая присоединилась к этой компании в надежде получить работу.

– А ее имя как запомнила?

– По созвучию. Первый иероглиф фамилии плюс второй – имени: «сита» плюс «така». Ситатака[39]39
  Снова игра слов: второй иероглиф в имени Такако – «ко» – может читаться и как «така». «Ситатака» в переводе с японского – «решительный».


[Закрыть]. Похоже на Такако.

Вот и вторая порция каламбуров.

– Ну и дальше: фамилия управляющего – Канно – у меня ассоциируется с мамма[40]40
  Слово из детского лексикона, означающее «рис» и вообще еду в широком смысле.


[Закрыть]. Канэмицу Нанамия – нанахикари[41]41
  Слово, образованное из двух иероглифов, взятых из имени и фамилии. Обозначает человека, пользующегося в своих целях влиянием своих родителей.


[Закрыть]. Харуя Тацунами и фамилией, и внешностью – настоящий серфингист[42]42
  Тацунами в буквальном переводе – «стоящий на волне».


[Закрыть]. Ну а Тобио Дэмэ – пучеглазый[43]43
  Два иероглифа из имени и фамилии Тобио Дэмэ образуют словосочетание «выпучивать глаза».


[Закрыть].

Я был под впечатлением. Да, серьезный детектив должен обладать памятью на лица и имена.

Между тем Хируко посерьезнела.

– Ты не видишь ничего странного?

Она открыла буклет на странице со схемой расселения. На ней уже было обозначено, в каких номерах, которые до этого числились пустыми, поселились сэмпаи. Наверное, у Канно узнала. Но ничего странного я не заметил. На первый взгляд, раскладка казалась случайной и не учитывала ни возраст, ни пол. Синдо, к примеру, поселили очень далеко от его подружки Хосикавы.

– Да вроде ничего такого…

– Я не только буклет имею в виду. Посмотри на эту картину.

Я последовал ее совету, огляделся по сторонам – и тут меня словно осенило. Я снова посмотрел на схему.

Люди разбились на группы и о чем-то болтали, но мое внимание привлекла тройка сэмпаев. Тацунами с банкой пива в руке оживленно переговаривался с Хосикавой. Нанамия и Кудамацу устроились на стульях возле погасшего гриля, а Дэмэ настойчиво обхаживал Набари, которая с усталым выражением на лице прислонилась к стене гаража. Ее, казалось, что-то раздражало или беспокоило.

Я еще раз заглянул в буклет. Тацунами поселился в номере 204 по соседству с Хосикавой, Нанамия в 301-м рядом с Кудамацу и Дэмэ в 207-м рядом с Набари. Все разместились в разных секторах. Вряд ли это случайно. Что же получается? Это сэмпаи решили, кто в каком номере будет жить?

Если это так, то понятно, почему я несколько раз ловил на себе острые взгляды Такаги. Он была здесь в прошлом году, и ей было известно, что происходит и последует дальше. Поэтому она с опаской относилась к любому представителю мужского пола.

Вот о чем мы говорили с Хируко, когда к нам подошла Хосикава.

– Ну что, надо сворачиваться?

Мы начали убираться. Я взял на себя мытье посуды. Поднялся по лестнице к вилле и увидел сбоку установленную под открытым небом раковину, освещенную электрическим фонарем. Только начал мыть решетки от гриля, как услышал сзади звук приближающихся шагов. Подумал, что это Хируко или Акэти, но…

– Ну как тебе, понравилось?

Я обернулся в удивлении и увидел Такаги. Интересно, зачем она здесь?

– Вполне. Я стоял за грилем, так что наелся под завязку.

Такаги громко вздохнула. Потом встала рядом, взяла одну решетку и стала оттирать ее щеткой. Я услышал ее голос, который приглушала льющаяся из-под крана вода:

– Так зачем все-таки вы с Акэти сюда приехали?

Видимо, поведение Акэти в заброшенной гостинице вызвало у нее определенные сомнения. Если попробовать играть с ней в прятки, мы окончательно лишимся ее доверия. Не только мы с Акэти, но и Хируко тоже. И я решил ничего от нее не скрывать.

– Ты слышала о записке с угрозами?

– А-а… это в которой про жертву?

Я рассказал, как Акэти заинтересовался этим мероприятием, потому что разглядел в нем признаки детективной истории, как мы узнали о записке и случившемся в прошлом году самоубийстве и приехали сюда вместе с Хируко.

– Вот оно что… Знаешь, я не могу понять, что на уме у вашего Акэти, – вздохнула Такаги, но, посмотрев на меня, добавила: – Извини, а то я к тебе как-то не очень…

Искренняя девчонка, подумал я. Когда сэмпаи начали выпендриваться, что она могла обо мне подумать? Ничего страшного, всякий может ошибиться.

– Ты присматривай за своей Кэндзаки, – добавила Такаги.

– То есть ты считаешь, что состав вашей группы подбирали по какому-то замыслу?

– Скорее всего, так и есть. Нанамия наверняка надавил на Синдо. Поэтому девчонки все симпатичные, а парни – тюфяки вроде этого Сигэмото. Ну и еще есть Кудамацу, которая надеется получить работу.

Тюфяк – это, конечно, сильно сказано…

– Но что ты здесь делаешь, раз тебе все известно?

Под плеск лившейся из крана воды Такаги выпалила:

– Как я могла остаться в стороне, когда девчонку втягивают в такое?

– Ты про Сидзухару?

Такаги еле заметно кивнула.

– Синдо – грязный тип. Он делает это из-за работы – ему вроде что-то там обещают, не знаю, – но перед этой троицей, особенно перед Нанамией, он головы не смеет поднять. У него паника началась, когда из-за этой записки все стали отказываться от поездки. Чтобы заделать пробоины в своем корыте, он и свою подружку сюда потянул.

По правде сказать, все эти подробности мне были ни к чему. Достаточно знать, что Синдо – фигура ненадежная и несамостоятельная.

– Но чтоб за ней тут кто-то волочился, он тоже не хотел. Поэтому стал заманивать других девчонок. И положил глаз на Мифую. Знал, какой у нее характер, что она сэмпаю не сможет отказать… Когда я об этом узнала, все уже было решено. Мне и в голову не пришло бы ехать сюда опять, но разве я могла ее бросить?

Получается, Такаги тоже запрыгнула в поезд в последнюю минуту.

Хотелось расспросить о самоубийстве, происшедшем в прошлом году, но эта острая тема наверняка задела бы ее, и я задал другой вопрос:

– Значит, распределение по номерам…

– Точно. К счастью, соседом Мифую оказался ты.

Хорошо, что она мне доверяет, но об одной вещи я не мог ее не спросить. Предположим, Сидзухара мне понравится. Нельзя же исключать такой возможности. Что будет?

– А вдруг я того… не удержусь?..

– Порву на части.

Такаги ухмыльнулась. Что и как она порвет, я решил не уточнять.

5

Стемнело. Толстое покрывало облаков скрыло звезды. Мы собрали вымытые части гриля, чтобы отнести их обратно на площадку, где проходил пикник, и, проходя мимо вестибюля виллы, заметили, как кто-то входит в лифт. Видно было только со спины, но мне показалось, что это Дэмэ.

– Похоже, закончилось.

– Да, вроде…

Уборка на площадке завершилась, и все собрались возле гаража. Мы сразу почувствовали: что-то не так. Когда я уходил, все было тихо-мирно, теперь же народ явно был на взводе.

Я оглядел площадку. Дэмэ действительно ушел. Хосикава стояла рядом с Набари и что-то говорила ей, словно утешая.

– Что случилось? – спросил я у стоявшего здесь же Акэти.

– Я не очень в курсе, но, кажется, Набари… кхэ-кхэ… дала отпор горячим ухаживаниям Дэмэ. В физическом смысле слова.

Акэти пожал плечами. Такаги громко прищелкнула языком. Именно этого она и боялась. Этот Дэмэ даже ночи не захотел дожидаться.

Тацунами попробовал сгладить ситуацию:

– Я хочу перед всеми извиниться. С ним всегда так: стоит только выпить, как у него крышу сносит. Начинает приставать, руки распускает… Ну девушки и посылают его куда подальше.

«Так не давайте ему пить», – подумал я.

– Мы ему скажем, чтобы пришел в себя. А в наказание сыграет роль привидения. Ты как, не против, Нанамия? У нас на очереди игра в «Кто смелый».

– Хм! Пусть получит по заслугам.

Было очевидно, что в этой тройке равенство отсутствует. Нанамия и Тацунами занимали верхнюю позицию, а Дэмэ отводилась роль шута. Тот был недоволен своим приниженным положением и потому пытался давить на других.

Такаги идея продолжить вечер не понравилась:

– Давайте отменим, перенесем игру на завтра. Многие устали.

Она понимала, как ужасно чувствовала себя Набари, видела, что Хосикаве и другим девушкам тоже не до игр. Лишь всем довольная Кудамацу пропустила возражение Такаги мимо ушей и, прижимаясь к Нанамии, спросила:

– А где будет игра? В заброшенной гостинице?

– Нет, совсем в другой стороне. Есть старый храм, до него минут пятнадцать пешком. Делимся на пары. Участники должны принести оттуда табличку[44]44
  В японских храмах – как синтоистских, так и буддистских – существует давняя традиция: в специальном месте посетители могут повесить тонкую деревянную табличку-эма, написав на ней записку с пожеланиями, обращенную к высшим силам.


[Закрыть] в доказательство того, что были там.

Изменять программу организаторы явно не собирались. Нас сюда поселили – и какие после этого могли быть возражения?

Нанамия и Тацунами сказали, что им надо кое-что приготовить, предложили всем на время разойтись по номерам и удалились. Делать было нечего, и мы направились к лестнице, ведущей к вилле.

– Что это такое! Они к нам относятся так, будто мы для них игрушки.

– Да ладно тебе… Считай, что это прогулка после ужина.

Синдо изо всех сил старался успокоить свою подружку, настроение которой становилось все хуже.

Глядевший на небо Акэти вдруг пробормотал:

– Что это?

Гору на востоке четко очерчивало поднимавшееся за ней зарево.

– Так это фестиваль Сабэа. Там за горой, в парке, живой рок. Сцены, наверное, освещают.

Днем было светло, поэтому мы не обратили внимания. Там, за горой, было куда оживленнее и веселее, чем у нас, где царила тишина.

– Ну что это! – услышал я за спиной гнусавый голос. У его обладателя как будто нос заложило.

Обернувшись, я увидел Сигэмото, которого до сих пор вроде и не было. На барбекю его тоже не видели. Ничего больше не говоря, он с озабоченным видом давил пальцем на экран смартфона.

– Что случилось? – не выдержав, с нетерпением в голосе спросил Синдо.

– Сеть пропала. Я хотел посмотреть, что там за фестиваль…

– Да, уже какое-то время нет. У меня тоже нет сигнала, – сообщила Кудамацу.

– Но перед барбекю все было нормально. Я уверен, – сказал Сигэмото.

Все стали проверять свои смартфоны, послышались растерянные голоса:

– Точно, вообще никакой связи.

– И что теперь делать?

У всех были разные модели и операторы. Значит, это не просто проблемы с соединением, а что-то другое.

– Даже если что-то не в порядке с мобильной связью, на вилле есть обычный телефон, есть машины, на которых мы всегда сможем доехать до города… Ничего страшного.

Конечно, Синдо был прав. И все же я не мог избавиться от охватившей меня необъяснимой тревоги. Взглянул на Акэти. Даже он, всегда оставлявший впечатление человека, довольного жизнью, выглядел озабоченным.

– Отсутствие связи с внешним миром. То есть мы имеем современную версию того самого замкнутого круга.

– Да, но при желании мы можем взять и уехать отсюда.

– Это правда. В любое время. Именно поэтому мы этого и не делаем. И может получиться так, что путь к бегству будет отрезан до того, как мы об этом узнаем.

От этих слов мне стало еще больше не по себе. По привычке я поднял левую руку, чтобы посмотреть который час, и обнаружил, что часов нет. Эх, я же их снял, когда начал жарить мясо!

Я вышел из круга, который образовали ребята со своими смартфонами, и направился к стоявшему у гаража фонарю, где положил часы, но их там не оказалось. Остался лишь расстеленный на земле носовой платок, в который я их завернул. Ветер их унести не мог. Платок куда легче часов, но лежит на месте, а часов нет. Может, кто-то, не заметив, пнул их ногой и они куда-то отлетели? Что могло с ними случиться?

– Что там у тебя? – окликнула меня Хируко, заметившая, что я застрял под фонарем.

– Да вот часы не могу найти. Оставил здесь – и нету…

– Они там лежали. Я видела, – подала голос Набари. – Смотрю – носовой платок; развернула, а там часы…

Я вернулся к ребятам в надежде выяснить какие-нибудь подробности.

– А это когда было?

– Когда закончилось барбекю. Как раз перед тем, как этот противный Дэмэ ко мне полез.

От места, где стояли грили, до гаража было порядка двадцати метров. Когда мы с Хируко обсуждали расклад по номерам, Набари и Дэмэ как раз стояли у стены гаража. И тогда часы всё еще были на месте.

Акэти, почуяв запах жареного, набросился на Набари с вопросами:

– Кто-нибудь подходил к часам, когда вы там стояли?

– Никто. Я искала повод, как бы отбиться от этого… и обязательно заметила бы, если б кто-нибудь подошел.

Бог знает, о чем они с Дэмэ говорили, но, судя по всему, он ей категорически не нравился.

– Потом все стали убираться, и я подумала: «Вот шанс, чтобы от него избавиться», но он вдруг полез обниматься. Ну я закричала и оттолкнула его. Ближе всех стояла Рэйка, я подбежала к ней. Вот и всё.

Все это происходило, пока мы с Такаги отмывали гриль.

Акэти продолжал задавать вопросы. Теперь они были обращены ко всем.

– То есть после того, как Набари ушла, Дэмэ остался у стены, где лежали часы, один. А до этого кто-то подходил к этому месту? Или кто-нибудь видел, как кто-то подходил?

Несколько человек подняли руки и сообщили, что ходили в гараж за инвентарем для барбекю. Но это было до того, как я положил там свои часы. Так что эта информация ничего не давала. Тут боязливо потянула руку вверх Сидзухара.

– Я наблюдала, как Набари-сан и Дэмэ-сан разговаривали. Все время туда смотрела. Дэмэ-сан был такой настырный, и я переживала за Набари-сан… И никого там больше не было, никто близко не подходил.

Набари еще раз подтвердила это, и больше никто ничего не мог добавить. Из чего Акэти сделал вывод:

– Естественно предположить, что, пока наше внимание было привлечено к Набари, Дэмэ забрал часы и с ними удалился.

– Вот так! – мрачно заявила Такаги. – В прошлом году был похожий случай. Эбата напился и не заметил, как кто-то вытянул у него из кошелька десятку[45]45
  10 тыс. иен.


[Закрыть]. Помнишь, Синдо?

Эбата, видимо, раньше был одним из сэмпаев Клуба киноведов.

– Да?.. Разве?

– Я вспомнила. Дэмэ как раз и подпаивал Эбату, а потом утверждал, что ничего не знает.

Тацунами говорил, что у Дэмэ плохая привычка – руки распускает. Может, он имел в виду, что Дэмэ нечист на руку? Тут же все заговорили, что вел он себя подозрительно. Что касается Такаги, то она была твердо убеждена, что Дэмэ – вор.

– Хамура! Пойдем за часами. Я с тобой, – предложила она.

– Да подождите вы! У нас нет доказательств, что именно Дэмэ их взял, – возразил Синдо.

У него на лице было написано, что он не хочет поднимать шум. Но Такаги не сдавалась:

– Надо проверить, вор он или нет. Прям вот так у него и спросить. Или ты думаешь, кто-то другой мог их взять?

Синдо умолк на несколько секунд, но тут же продолжил рассуждения:

– Ну… Ваши предположения основаны только на свидетельстве Набари. Но она же может ошибаться.

– Хочешь сказать, она врет?

Такаги поставила вопрос ребром, а брови Набари взлетели.

– Я этого не говорю, но нельзя же исключать вероятности ошибки. Так, Акэти-кун?

Лицо Шерлока Холмса из университета Синко стало серьезным, и он покачал головой.

– Давайте рассуждать логически. Можно было бы подозревать любого из нас в краже, если б часы пропали до того, как Набари подошла к стене гаража. Но она их там видела, и это неоспоримый факт.

– Откуда ты знаешь? – спросил Синдо.

Не отвечая ему, Акэти повернулся ко мне.

– Хамура-кун! Ты сказал, что часы были в платке?

– Ну да. А… – Я понял смысл вопроса.

– Остался только платок. Об этом нам сообщил Хамура. Он сказал: «Часы не могу найти. Оставил здесь – и нету». И что тут же сказала Набари? «Смотрю – носовой платок; развернула, а там часы». А ведь Хамура не говорил, что он именно завернул часы в платок. Обыкновенно как можно подумать? Человек просто развернул платок и положил на него часы. Однако Набари сказала, что развернула платок. А это означает одно: она их действительно видела.

Акэти был прав. Значит, часы лежали на месте, когда Набари подошла к стене гаража.

– И что получается? Часы украла или я, или Дэмэ… Можете меня обыскать, если хотите.

Набари ткнула пальцем себя в грудь, Акэти тем временем продолжал:

– Теперь дальше. С точки зрения логики нельзя отрицать, что Набари, украв часы, теоретически могла передать их Хосикаве, когда подбежала к ней.

После разборки с Дэмэ Набари общалась только с Хосикавой.

– Тогда и меня обыскивайте.

Хосикава раскинула руки перед Синдо, пытавшимся выгородить Дэмэ.

Разумеется, обыскивать их никто не стал. Попробуй кто-то из них спрятать мужские часы под легкой летней одеждой, это сразу бросилось бы в глаза. Кроме того, на девушках были пояса с металлическими украшениями, и мы бы услышали позвякивание, когда они соприкасались с часами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – никто ничего не прячет. И все равно Хируко на всякий случай похлопала Набари и Хосикаву по бокам.

– Ничего нет, – констатировала она.

К каким бы выводам ни приводила логика, факт остается фактом: если у подозреваемого не обнаружена пропавшая вещь, значит, он не вор. У Набари и Хосикавы часов не было, значит, их украл Дэмэ. Этого никто не мог опровергнуть, и Синдо в том числе.

Все стали расходиться по своим комнатам, а я решил зайти к Дэмэ, чтобы прояснить ситуацию. Акэти и Такаги, опасавшиеся, как бы чего не вышло, изъявили желание пойти со мной, и я им за это был очень благодарен. Но наш визит окончился ничем. На просьбы открыть дверь ответа мы не дождались.

– Они все втроем спустились на лифте и вышли из виллы, – сообщил Канно, когда мы спросили его, не видел ли он Дэмэ.

Мы поднимались по лестнице в восточном секторе и разошлись с ними. Наверное, сэмпаи отправились готовиться к игре «Кто смелый».

– Не успели…

– Давайте перенесем на завтра.

Такаги эта идея не очень понравилась, и она спросила:

– Ты не против?

Я кивнул в знак согласия.

– Набари отшила Дэмэ у всех на глазах. Он разозлился и взял чужие часы. Наверное, лучше все-таки играть в «Кто смелый», не надо раздражать его еще больше.

Этот тип не из тех, кто станет оправдываться и извиняться, когда ему логически докажут, что он вор. Скорее, он станет огрызаться. Нам совершенно ни к чему, чтобы он выместил свою злость еще на ком-то.

Акэти со вздохом согласился со мной.

– Часы-то дорогие?

– Да нет… Это память – подарок сестры, когда я перешел в старшую школу[46]46
  В Японии действует схожая с российской трехступенчатая система школьного образования: шестилетняя начальная школа, средняя школа-трехлетка и двухлетняя школа высшей ступени, окончание которой дает право на поступление в высшее учебное заведение.


[Закрыть].

Сестра подарила мне эти часы вскоре после землетрясения, когда все еще стояло вверх дном. Она специально стала подрабатывать, чтобы накопить на них. Поэтому для меня они дороже любых денег. Надо дождаться удачного момента, чтобы их вернуть.

6

Вскоре объявили, что подготовка к игре закончена, и все снова собрались на площадке возле гаража. Не было только Дэмэ – видимо, он где-то прятался, переодетый привидением. Похожий на серфингиста Тацунами держал бумажный пакет.

– Чтобы разбиться по парам, проведем жеребьевку. Девушки, тяните.

Я подозревал, что с жеребьевкой организаторы что-нибудь нахимичат, но, к моему удивлению, состав пар в самом деле решил случай. Мне в напарницы он определил Хируко. Что это – совпадение или судьба?

– Как здорово! Это, должно быть, судьба, – сказала она.

Неужели и в самом деле?

Пар было шесть. Нам с Хируко достался четвертый номер. Другие пары выглядели так: Нанамия – Кудамацу, Синдо – Хосикава, Акэти – Сидзухара, Сигэмото – Такаги и Тацунами – Набари. Требовалось пройти по дороге берегом озера на восток – где-то там должна быть тропинка; по ней подняться в гору к храму и принести оттуда табличку. На этом всё – задание выполнено.

Девять вечера. Первая пара – Нанамия и Кудамацу – приготовилась к старту. Кудамацу, встретившись со мной глазами, прошептала одними губами, чтобы Нанамия не слышал: «Мне повезло». Судя по тому, как распределили комнаты и как эта парочка болтала во время барбекю, Кудамацу нравилась Нанамии. И он, и она имели свои скрытые мотивы, и в этом смысле, возможно, их сближение было самым выгодным сценарием для обоих.

– Прохладно становится, – потирая плечи, прошептала Хируко.

Она по-прежнему была в платье. Дневную жару развеял прохладный ветерок, сказывалась близость озера. Одолжи я ей свою куртку, это решило бы проблему и добавило мне очков, но, к сожалению, на мне была только тенниска.

– Тогда надо быстренько туда и обратно. Кстати, ты трусиха?

– Я как все. И холод могу терпеть, как все.

– Тогда порядок. Значит, кричать будем вместе.

Минут через пять в путь отправилась вторая пара, за ней третья. Наступила наша очередь.

– Вперед! – скомандовал я.

У игры «Кто смелый» есть правило – партнеры в паре должны держаться за руки. Рука у Хируко была маленькой и показалась мне очень хрупкой. Понадобилось какое-то время, прежде чем мы смогли почувствовать ту силу пожатия рук друг друга, которая устраивала бы и ее, и меня. Ее было достаточно, чтобы удержать яйцо между ладонями и не раздавить его.