Текст книги "Свадьба на выбор, или Женихи в ассортименте"

ГЛАВА 5

Все же она сумасшедшая. Невменяемая. Правильно выразилась Алена – настоящая крейзи.

В противном случае разве вызвала бы она в половине третьего ночи такси, разве топталась бы полчаса перед шкафом, решая, что надеть, и разве выбрала бы в итоге ярко-красное платье на лямочках и черный перьевой шарфик? Да так только проститутки одеваются, да и то не настоящие, а кинематографические.

Зато Максим, увидев ее, раскрыл рот и выпучил глаза. В недорогой круглосуточной пиццерии, где они договорились встретиться, Яся смотрелась чужеродным элементом, волшебной принцессой, неизвестно зачем посетившей мир простых смертных, которые носят джинсы и питаются картошкой-фри.

– Вот это да-а-а, – придя в себя, сказал он, – ничего, что я заказал нам неаполитанскую пиццу?

– Если у меня красное платье, то это вовсе не значит, что отныне я предпочитаю фуа-гра, – снисходительно усмехнулась она, усаживаясь на неудобный металлический стул, – сойдет и неаполитанская пицца.

Промасленные кусочки пиццы с морепродуктами почему-то доставляют особенное извращенное удовольствие, если они съедены именно глубокой ночью. Они были единственными посетителями пиццерии. Сонные снулые официанты с любопытством косились на эту странную парочку – мужчину с растрепанными каштановыми волосами и в футболке с надписью «Жопа» и красивую, хотя и чуть полноватую, молоденькую девушку в платье, которое больше подошло бы солистке кабаре.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить?

– Может быть, закажем вина? – пасовал Андрейчик.

– Ты вытащил меня из дома в два часа ночи, чтобы выпить со мною вина? – не сдавалась Яся. – Не буду я вино, мне и так спать хочется. Лучше кофе.

– Ладно, наверное, и правда стоит покончить с этим прямо сейчас, – решился Максим, – не тянуть больше время. Сейчас или никогда.

– Ты меня пугаешь, – улыбнулась Ярослава, придвигая к себе чашечку эспрессо, уже вторую по счету. Если посиделки пойдут такими темпами, то она и на рассвете не сможет уснуть.

– Все равно же ты не согласишься, – вопреки обыкновению, Максим не шутил и не паясничал. Видеть его серьезное торжественное лицо было даже как-то непривычно. – Все равно ты надо мною посмеешься. В принципе, я к этому готов. Так мне и надо.

– Постой, о чем идет речь-то? – насторожилась она.

Андрейчик схватил ее за руку и преданным щенячьим взглядом заглянул ей в глаза.

– Яська, женщина моей мечты – это ты, – выпалил он, – я точно знаю.

– Но когда я сказала, что ухожу, ты ни о чем таком и не помышлял, – напомнила она, – ты ответил, можно ли оставить себе мою коллекцию тарантиновских фильмов. Разве так прощаются с женщинами мечты?

– Говори, говори, я этого заслуживаю, – тоном актера-трагика сказал он.

– Ты не подумай, я ни в чем тебя не обвиняю, – поправилась Яся, – просто мне кажется, что ты ошибаешься.

– К сожалению, нет, – помотал головой Максим, – жалко, что я понял это слишком поздно… Или нет… Может быть, еще не все потеряно?

– Что ты имеешь в виду? – сглотнула она.

Он театральным жестом запустил руку в карман своей отвратительной футболки и извлек оттуда небольшую бумажную коробочку, перевязанную золотой лентой из фольги.

– Вот. Это тебе.

– Что это? – удивилась она. – Мой день рождения в декабре.

Максим положил коробочку на стол и придвинул ее к Ярославе.

– Я помню, когда у тебя день рождения. Открой. Посмотри.

Смешно, но тогда она и понятия не имела, что же может находиться внутри, несмотря на то что все с самого начала было шито белыми нитками. Заинтригованная, она развязала тесемку, открыла коробочку и… увидела простенькое золотое колечко. Обычный ободок без каких-либо украшательств и камушков, подозрительно напоминающий обручальное кольцо.

– Там еще гравировка есть, внутри, – срывающимся голосом объявил Андрейчик.

Ярослава молча повертела кольцо в руках и в самом деле обнаружила на его внутренней стороне витиеватую надпись – «Яся, выходи за меня замуж!».

– Что это? – Она подняла на Максима непонимающий взгляд.

– Кольцо, – с глупой улыбкой объяснил он.

– Это я и сама вижу. Но что это значит?

– А ты не понимаешь? – усмехнулся он. – Там все написано. Я предлагаю тебе выйти за меня замуж. – Помолчав, он добавил: – Ну так что?

– Эх, ну почему ты не объявился вчера? – вырвалось у нее.

– Это что-то изменило бы? – передернул плечами Андрейчик.

– Н-нет, – одумавшись, промямлила она, – просто я бы… Ну ладно, проехали…

– Яська, так что ты об этом думаешь?

– Макс, ну мне сложно ответить вот так сразу, – тянула время она.

Андрейчик хлопнул по столу кулаком:

– Это все полный бред! Пустая отговорка! Если ты хочешь сказать «нет», то говори прямо, не надо смягчать удар! А если собираешься ответить «да», то так и скажи, на кой мне сдалось твое кокетство?

Несмотря на то что алкогольных напитков Ярослава не употребляла, она все же чувствовала себя немного пьяной. Комната плавно кружилась перед ее глазами. Она вдруг вспомнила тот день, когда они с Андрейчиком впервые увидели друг друга. Это было в сентябре, на Воробьевых горах. Погода стояла по-летнему жаркая, и Яся с университетской подружкой решили напоследок перед затяжной московской осенью ухватить ласковую порцию ультрафиолета. Пришли с пляжными полотенчиками на склон, разделись до купальников и запрокинули уже изрядно позолоченные солнцем лица вверх. Благостную полудрему Ярославы нарушил восхищенный мужской свист, на который она даже внимания не обратила, потому что привыкла к заигрываниям разной степени пошлости. У нее была великолепная фигура, которую редко оставляли без внимания мужчины. Может быть, в одежде она и производила впечатление полноватой, но на самом деле ее полнота была не дряблой и обвисшей, а приятно-тугой, как у красотки с обложки американского эротического журнала пятидесятых годов. И только когда блаженную тишину нарушил вопль ужаса, изданный ее подружкой, Ярослава открыла глаза и встрепенулась. И увидела, что прямо на них с горы несется велосипедист в шлеме, который, похоже, потерял управление и отчаянно свистит, чтобы отдыхающие подобру-поздорову убрались с его пути. Девчонки еле-еле успели отскочить, а велосипедист пронесся мимо них и упал несколькими метрами ниже, напоровшись на какую-то кочку. Да так страшно упал, что Яся зажала ладошкой рот и решила, что вряд ли бедняге вообще суждено подняться с земли. Велосипед перевернулся через руль, и горе-спортсмен, сделав в воздухе энергичное сальто, приземлился на спину.

Ярослава, конечно же, подбежала к нему.

– Какой ужас, – простонал из-под шлема Максим Андрейчик, а это был именно он.

– Вызвать «скорую»? – всполошилась Яся. – Лежите, не двигайтесь, у вас, наверное, перелом.

– Да нет, я не то имел в виду. – Велосипедист как ни в чем не бывало поднялся с земли и отряхнул джинсы. – Какой ужас, что я познакомился с такой красавицей при унизительных для меня обстоятельствах.

Он снял шлем, и выяснилось, что волосы у него кудрявые и непослушные. Его голубые глаза смеялись. Прищурившись, он внимательно смотрел на Ясю, и она неожиданно пожалела о том, что на ней выцветший дачный купальник. Эх, надо было надеть «выходной вариант» – синее бикини с рисованными морскими звездами, которое она покупала специально для отпуска в Испании. Ну и пусть, что шикарная вещица смотрелась бы диковато на фоне бледной, как лицо курильщика, городской травы. Зато она смогла бы при полном параде предстать перед этим очаровательным мужчиной, который, судя по всему, относится к подвиду неубиваемых – иначе с какой стати он даже не ушибся, пережив такое ужасное падение?

– А у вас точно ничего не сломано?

– Точнее не бывает. Меня зовут Максим, – испачканная в земле ладонь потянулась к ее холеной руке, – друзья называют меня Андрейчик.

– А в твоем паспорте написано, что ты – Вован? – рассмеялась Яся.

– Андрейчик – моя фамилия, – охотно объяснил он.

– А я – Ярослава. – Ей нравилось, какое впечатление ее имя производило на людей, не привыкших к его экзотическому звучанию.

Она познакомила Максима с подружкой, которая, презрительно сжав губы, все это время стояла в сторонке и думала о том, как несправедлива жизнь и почему к этой Яське вечно клеятся мужики, а она, красавица и умница, остается не у дел.

Они обменялись телефонами. Когда Яся вспоминала о голубоглазом велосипедисте, встреченном на холме, ее сердце замирало в сладком предвкушении, хотя обычно она не уделяла в своих мыслях места полузнакомым второстепенным персонажам. Но Максим ей так и не позвонил. Потом, много месяцев позже, когда, случайно встретившись в каком-то торговом центре, они узнали друг друга, она выяснила, что он и не думал забывать о ее существовании, просто уехал в затяжную экспедицию по странам Латинской Америки.

Почему-то даже сейчас она вспоминала об этом с улыбкой. О том, как он чуть не переехал ее на Воробьевых горах на велосипеде, который дал ему напрокат какой-то приятель.

– Почему ты улыбешься? – насторожился Андрейчик.

– Не знаю. Вспомнила, как мы встретились… Но неужели раньше у тебя ни разу не возникло такой мысли? Что у нас может получиться что-то серьезное?

– Ну почему же, – нахмурился он, – возникала и не раз. Но ты не производила впечатления девушки, настроенной на серьезные отношения. Ты такая… порхающая. Если честно, я просто боялся об этом заговорить. А потом мы расстались, и вопрос снялся сам собой.

– А теперь, значит, не побоялся заговорить? – усмехнулась она.

Он ничего не ответил, только продолжал пожирать ее вопросительным взглядом. Ярославе захотелось, как в детстве, закрыть ладошками лицо, чтобы погрузиться в чувство хоть и ложной, но все-таки безопасности.

Их первые совместные дни были сказкой. Если честно, она никогда такого раньше не испытывала. Максим, казалось, жил вне общества, по каким-то своим неведомым ей уставам. Он ложился под утро, вставал в двенадцать и несколько часов тратил на зарабатывание денег самыми экзотическими способами. Он писал длинные обзоры для каких-то спортивных сайтов, торговал чулками и колготками, которые ему удавалось по блату закупить на складе его приятеля за сущие копейки. Он состоял в бригаде промышленных альпинистов и нередко получал заказы на мойку окон в высотных зданиях. По субботам и воскресеньям он тренировал в спортивном зале группу худеющих дам. Несмотря на пугающее многообразие всего вышеперечисленного, это не отнимало у него много времени.

А все свободные часы он тратил… да ни на что не тратил, просто жил в свое удовольствие, и все. Он был самым талантливым из всех известных ей прожигателей жизни. Энергичный, молодой, ничего не боящийся – он запросто мог бы стать главным героем приключенческого вестерна. Наверное, за это он ей и нравился.

– А теперь я уверен на все сто процентов… в самом себе. Я точно знаю, чего хочу, и пытаюсь этого добиться. Разве это не нормально?

То ли крепкий кофе был всему виною, то ли нервное перевозбуждение, но Ясе вдруг отчаянно захотелось, чтобы Максим накрыл своею рукой ее ладонь. Она хищно поглядывала на его руку, в которой он теребил столовый нож.

– Не знаю… – пробормотала она, – кажется, я сделала ошибку…

– Согласившись приехать сюда? – у Андрейчика вытянулось лицо.

– Нет уж, куда более роковую, – грустно усмехнулась она, – если бы только ты позвонил мне раньше…

– Яся, я вовсе не давлю на тебя. Если тебе нужно время подумать, то я согласен. Мое решение останется неизменным.

– Да тут дело даже не в этом… Как бы тебе объяснить? – Ярослава схватила со стола зубочистку и нервно переломила ее пополам.

Максим удивленно на нее смотрел.

– Просто мне кажется, что я теряю контроль над ситуацией… Разве у тебя так не было никогда? Чтобы вдруг выяснилось, что ты больше не являешься хозяином положения. И не ты управляешь обстоятельствами, а они тобой… Я, наверное, слишком путано выражаюсь, да?

– Да уж. Похоже, ты и сама запуталась, Яська.

– Это точно, – слабо улыбнулась она, – запуталась и не знаю, что мне делать.

– Знаешь, как в таких случаях поступаю обычно я?

– Как? – Она с надеждой взглянула на него. Скорее всего он, конечно, огласит какую-нибудь и без того всем известную житейскую мудрость. Но вдруг она и впрямь услышит от Максима действенный рецепт?

– Я прислушиваюсь к тому, что говорит оно, – Максим протянул руку и слегка коснулся пальцами розочки, вышитой на ее платье чуть пониже левой груди. – Это только кажется, что слушать сердце сложно. На самом деле, ничего проще нет. Надо просто отбросить все обстоятельства, чужие мнения и даже правила приличия. И задать себе один-единственный вопрос: а что я хочу?

Ярослава слушала его, как завороженная.

– Не пытаться понять, как будет лучше для кого-то, как будет выгоднее самой себе. А просто ответить на элементарный вопрос: что я хочу?

Он выдержал эффектную, почти мхатовскую паузу. Его пальцы по-прежнему прикасались к тому месту на ее груди, откуда своенравное Ясино сердце силилось вырваться им навстречу. И только потом спросил:

– Яська, что ты хочешь?

Его пальцы были такими горячими, что по ее позвоночнику колкими спиральками побежали мурашки. И тогда она ответила:

– Да.

– Что да? – тихо переспросил Андрейчик.

– Кажется, я действительно этого хочу. Я хочу выйти за тебя замуж. А там – будь что будет.

* * *

А еще день спустя она обедала с девчонками в баре «Этаж».

И как всегда совместное поедание суши превратилось в театр одного актера, безусловный Ясин бенефис. Но на этот раз никто не был против такого поворота событий. Наоборот – и Алена и Виктория так и сыпали вопросами. Обеим хотелось во всех подробностях узнать о предстоящем Ясином бракосочетании.

– Где будет церемония? – вопрошала Вика.

– Надеюсь, в загс нас тоже возьмут? – почти угрожающим тоном спрашивала Алена.

– А ты уже придумала, где закажешь платье? – перебивала ее Вика.

– Когда будет опубликован список подарков? – не сдавалась Алена.

– Кого ты собираешься пригласить?

– А у подружек невесты не будет одинаковых костюмов? По-моему, отвратительная традиция, я ведь собиралась новое платье от Чапурина надеть.

– Где планируете провести медовый месяц?

Ярослава, смеясь, пыталась вставить хоть слово.

– Девочки, подождите, не так быстро. Сейчас все расскажу. Свадьба будет не в Москве.

У подруг вытянулись лица.

– В Париже, – вздохнула Алена, – или в Италии? У меня одна знакомая выходила замуж в Италии. Между прочим, ни рожи ни кожи, а такого мужа отхватила. И гостей перевозили на специально арендованном самолете…

– Ой, Яська, а вы арендуете самолет? – Глаза у Вики разгорелись. – Это будет здорово! Можно будет сделать специальное меню. Чтобы пассажирам выдавали не контейнеры с курицей и пластиковым горошком, а шампанское и суши!

– Боюсь, у нас не хватит средств, – развела руками Ярослава, подливая себе саке, – и потом, свадьба будет не в Европе, а в Таиланде. Там для нас организуют специальную церемонию. И еще – мы будем вдвоем за жемчугом нырять!

Алена поперхнулась. Будучи убежденной горожанкой, она не понимала прелестей дикого отдыха и верхом экстрима считала поездку в загородный дом с отоплением, электрическим освещением и асфальтовыми дорожками. А тут какой-то жемчуг.

– А с таким пузом, как у твоего Полонского, разве вообще реально занырнуть на глубину? – усмехнулась она. – С его жирком он будет все время всплывать на поверхность, как ограничительный буй.

– А вот это самое главное, – загадочно улыбнулась Яся, – Девочки, я выхожу замуж не за него.

– А за кого же? – хором воскликнули подруги.

– За Максима Андрейчика! – выпалила она.

Девчонки смотрели на нее, не мигая, как будто бы они были двумя начинающими гипнотизерами, получившими задание усыпить ее взглядом.

Ярослава сочла своим долгом объяснить:

– Максим Андрейчик – это мой бывший бойфренд. Только не говорите, что не помните его, я ведь все уши вам о нем прожужжала. Он путешественник, который…

– Мы прекрасно знаем, кто такой Максим Андрейчик, – перебила Алена, – а теперь объясни, какого хрена получилось так, что позавчера ты купила обручальное кольцо для бракосочетания с Полонским, а сегодня мы выясняем, что ты намылилась под венец со своим ненормальным бывшим.

– Эй, поосторожнее в выражениях, – ведь он все-таки не ненормальный бывший, а любимый будущий… муж, – оскорбилась Яся. – Девочки, давайте сразу договоримся, что вы не будете просить меня объяснить… Потому что я и сама уже не понимаю ничего. Саму себя не понимаю.

Алена фыркнула, а потом, щелкнув пальцами, подозвала официанта и, ни с кем не совещаясь, заказала три двойных текилы. Надо было отдать ей должное – она пыталась держать себя в руках. Но все ее эмоции были явственно прописаны на ее красивом лице. У нее просто не укладывалось в голове: как же можно было променять одного из самых обеспеченных московских женихов на какого-то ненормального взрослого мужчину с менталитетом подростка.

Вика задумчиво изучала немного облупившийся лак на собственных ногтях.

– Так это точно не шутка? – наконец спросила она, вскинув серьезные глаза на Ясю.

– А сама-то ты как думаешь? Стала бы я так шутить?

– С тебя станется. – Алена высыпала на тыльную сторону ладони чуть ли не половину солонки, как будто бы она была не нежной манекенщицей, решившей побаловаться высокоградусным мексиканским напитком, а оголодавшим лосем. – Ты, Яська, всегда у нас аутсайдером была.

– Но в любом случае мы за тебя рады, – поспешила добавить Виктория, – давайте выпьем за твое решение!

Чокнулись. Ярослава обычно пила текилу кокетливо, по-женски, отхлебывая крошечными глоточками, каждый из которых огненной петардой взрывал ее пищевод. Но в этот раз она предпочла опрокинуть всю стопку разом и потом, широко раскрыв рот и вытаращив глаза, несколько секунд отфыркиваться, точно вынырнувший из морских глубин охотник за жемчужинами.

– А как отреагировал Полонский? – спросила вдруг Алена, которая умела, что называется, зрить в корень.

Этого вопроса Яся боялась больше всего.

– Да, правда, – Викины глаза пьяновато блестели, – это самое интересное.

Соврать им или сказать как есть? Можно, конечно, было быстренько придумать душещипательную историю о том, как Полонский носился за ней с канцелярской бритвой в руке и угрожал покончить с собою прямо на ее глазах. Только вот прожженная Алена сразу же поднимет ее на смех.

Яся решила сказать правду:

– Если честно, он еще не знает.

– Как это? – выпучила глаза Вика. – А почему ты ему не сказала?

– Потому что наша Яся сомневается, – Алена усмехнулась уголком губ, – потому что на одной чаше весов – шикарная свадьба и несколько унылый, но богатый муж, а на другой – парень, с которым не соскучишься.

Ярослава в очередной раз подивилась Аленкиной проницательности. С ее острым умом не по подиуму бы расхаживать, размашисто виляя тем, чего природа ей явно недодала. А срочно подавать документы на юридический и делать сногсшибательную карьеру в прокуратуре.

– Не совсем так, – поморщилась она, – конечно, я ему скажу. Просто… С Андрейчиком я встречалась вчера поздно ночью, а сегодня встала и сразу начала собираться к вам. Не было времени Полонскому звонить. Но я сегодня же позвоню, вот увидите.

– Ты только с этим делом не затягивай, – нахмурилась Алена, – потому что этот твой Полонский только с виду плюшевый мишка. Если эта история распространится и вся Москва поднимет его на смех, он тебе этого не простит!

* * *

Ярослава собиралась сказать Полонскому о том, что все отменяется.

Честное слово, собиралась.

Ну не могла же она пустить все на самотек и даже не объявить счастливому жениху, что он таковым больше не является?

Но… Если честно, у нее просто не хватило смелости сделать это сразу же. Она честно бралась за телефонную трубку и даже находила в записной книжке его номер, но каждый раз ее палец в нерешительности зависал над кнопками, и Яся думала: вот еще пять минуток, и я точно соберусь с духом ему позвонить! Но минутки шли и шли, превращались в часы, потом в сутки, а она так ничего и не предприняла. И потом, у нее было столько дел. Она обдумывала текст свадебных приглашений и ездила с Андрейчиком подавать заявления в загс. Они долго спорили о том, должны ли у подружек невесты быть одинаковые платья. В загсе Максим познакомился с крайне инициативным фотографом по имени Денис, который должен был запечатлеть весь процесс их бракосочетания. Яся тоже не терялась: объездила все известные кондитерские, мучимая вопросом выбора торта.

А потом, когда через два дня Полонский позвонил ей сам и, не дав ей вставить ни слова, принялся весело тараторить о новом салоне французских свадебных платьев, открывшемся на Рублевке, – потом было уже поздно.

– Ясенька, ты будешь самой красивой невестой, – заранее восхищался Полонский, – все друзья мне обзавидуются. Я так и вижу эту картину: ты, в пышном белом платье и в длинной фате, похожей на испанскую мантилью.

«Вот в чем его проблема, – печально подумала Ярослава, – ему намного важнее не собственные чувства, а реакция его друзей… С другой стороны, может быть, оно и к лучшему. Ведь я всего лишь обижу его самолюбие, а вовсе не его любовь…»

– Миша, я боюсь, что нам надо поговорить, – выдавила она, отчего-то зажмурившись (будь ее воля, она с удовольствием провалилась бы прямо в паркетный пол).

– Что-то случилось? – напрягся он.

Как и большинство удачливых бизнесменов, Михаил Марленович был отличным психологом.

– Да, – выдохнула Яся, – мне надо кое-что тебе сказать. И это может тебе не понравиться.

– Ясно, – он как-то сник, – тогда нам надо встретиться. И лучше прямо сейчас. Я откладывать такие разговоры не люблю.

– А может быть, прямо по телефону? – с надеждой поинтересовалась она. Черт, как же у нее язык повернется сказать такое, глядя ему в глаза?!

– Ты же сама понимаешь, что это не телефонный разговор, – сдержанно усмехнулся он.

«Неужели он все понял?» – Яся одновременно восхитилась способностью экс-жениха к аналитическому мышлению и испугалась, что неприятный разговор стартовал так резко и неожиданно.

– Так ты догадываешься, о чем идет речь?

– Естественно. – В его голосе появились арктические нотки.

Он ей этого не простит. Он будет проклинать ее до самой смерти и навлечет на нее кучу бед, например венец безбрачия. Или, что еще хуже, он вполне может заплатить парочке молодчиков, чтобы те при помощи кулаков и армейских ботинок растолковали ей, как должны вести себя приличные девушки.

Так уж получилось, что у Яси было много приятельниц, которые состояли в связях большей или меньшей степени прочности с полубизнесменами-полубандитами (к привилегированному сословию которых принадлежал и Михаил Полонский). Некоторые из них со временем понимали, что существование в замкнутом мирке пусть и богатого, зато нелюбимого мужчины – весьма тяжелый труд. Запертые в шикарных загородных домах и передвигающиеся по городу в сопровождении телохранителей, они не могли даже встретиться за ланчем с подружкой, если последняя не прошла установленный ее личным божком фейс-контроль.

И вот самые порядочные из этих жертв роскоши набирались духа и объявляли «бойфрендам» о том, что, мол, «финита ля комедия». А самые изворотливые попросту заводили себе любовников на стороне, чтобы урвать хоть немножечко пьянящего риска и эротического кайфа.

Иногда и тех и других ждал один, весьма печальный финал.

Аленину подружку, Галю, тоже манекенщицу, избили телохранители ее бывшего мужчины на следующий же день после того, как смелая девушка решилась сказать последнее «прости» и переехать из его двухэтажного пентхауса в свою «двушку». Гале сломали нос, три ребра и психику. Ей пришлось потратить семь тысяч долларов на пластическую операцию и четыре месяца на лечение в восстановительной клинике для страдающих депрессией.

Ясину бывшую коллегу, ведущую небольшой передачки о новостях культуры, десять дней держал на нетопленой даче ее сожитель, которому она изменила с телеоператором. С последним поступили более мягко – разбили ему камеру и осветительные приборы, совокупной стоимостью двадцать тысяч евро. А девушку вот почти две недели держали на хлебе и воде. В итоге она застудила придатки, тоже заработала нервный срыв и теперь принципиально встречается только с представителями сословия «нищий студент».

«Меня ждет точно такая же судьба, – с ужасом думала Яся, – и куда я раньше смотрела? Почему моя внутренняя сигнализация молчала, не предупредила о надвигающейся катастрофе?!»

– Миша, прости меня, – выдавила она, – я вовсе не хотела… тебя обидеть. Все само получилось… Видно, уж такой у меня характер, и я подумала, что лучше тебе сразу все узнать…

– Да не расстраивайся так, моя девочка, – его голос потеплел, – слышать не могу всего этого. Ясенька, это же все такая ерунда.

– Правда? – недоверчиво переспросила она. – Ты и правда считаешь это ерундой?

– Ну конечно, душа моя! Как ты захочешь, так все и будет. В конце концов, мы с тобой из разных поколений, и вы по-другому привыкли.

– Совершенно верно! – горячо поддержала она. – Ты прав, мое поколение – это распущенность и грязный разврат! Я тебя абсолютно недостойна, поэтому и к лучшему, что…

– Ну, это ты, пожалуй, перегнула палку, – рассмеялся Полонский, – скажешь тоже – грязный разврат. Просто ты самостоятельная девочка. Свободолюбивая. А я – старый ретроград.

Неужели это все искренние слова, а не талантливая актерская игра, чтобы заманить ее в ловушку? Неужели Михаил Полонский, бизнесмен с весьма жестким нравом, готов без пререканий принять тот факт, что вчерашняя невеста говорит ему «нет!» в самый неподходящий момент, когда он только-только вошел во вкус и занялся планированием свадьбы? Что-то слабо верится…

– Все это глупые пережитки прошлого, – продолжал распинаться Михаил Марленович, – совершенно необязательные в современном динамичном мире.

Ярослава своим ушам не верила – он говорил прямо как ее лучшая подружка Алена. Когда не в меру «тактичные» знакомые спрашивали Аленку, почему в свои двадцать четыре она до сих пор не задумывается о создании семьи, она, задрав острый подбородок вверх, декламировала заранее заготовленный монолог о бессмысленности института семьи и брака в условиях современности. Пораженные ее красноречием оппоненты молча все это выслушивали, а потом качали головой и говорили: «Мужика тебе хорошего, Аленка, надо!» После чего та теряла контроль над эмоциями и от едких рассуждений переходила к более привычной для нее нецензурной импровизации.

– Ясенька, пока мы тут с тобой болтаем, я уже практически приехал к тебе, – вдруг сказал Михаил Марленович.

– Что? – перепугалась она.

– Не волнуйся, много времени я не отниму. Просто заскочу к тебе на чашечку чая, ладно? Заодно все и обсудим.

– Но… У меня были планы, – попробовала она отыграть назад, – если бы мы договорились заранее… Ты сказал, что надо бы встретиться, но я не думала, что ты имеешь в виду… – все эти аргументы прозвучали жалковато, Ярослава и сама это понимала.

– Я и не собирался ехать к тебе, когда позвонил, – по его голосу чувствовалось, что Полонский улыбается, – но когда услышал твой расстроенный голос, не смог удержаться. И велел водителю изменить маршрут. Так что жди, через пять минут буду у тебя. – И он отсоединился.

Ужас. Ужас.

Ярослава прислонила ладонь ко лбу. Взглянула в зеркало – физиономия у нее была до того испуганная, словно только что не Полонский, а граф Дракула предупредил ее о визите.

Он сказал – через пять минут. Она не успеет сбежать. Ей некуда деться. Четырнадцатый этаж плюс панический страх высоты – это не лучший коктейль для того, чтобы ретироваться через окно на балкон к сердобольным соседям. И потом, никого из соседей она не знает, и те легко продадут ее Полонскому, стоит ему только помахать стодолларовой купюрой перед их глазком.

Сейчас он поднимется к ней и устроит в ее квартирке погром. Его телохранители изрежут всю ее дизайнерскую одежду, кровью и потом заработанную, и разобьют любимый кофейный сервиз из ИKEA.

Сама не понимая, что делает, Ярослава метнулась к шкафу, схватила любимую белую шубку из норковых кусочков и вечернее платье «Эскада», скомкала все это богатство в огромный черный мешок для мусора и зашвырнула на самую верхнюю полку встроенного шкафа. Если что, хотя бы любимая шубка останется при ней.

В тот момент, когда она для маскировки задвинула дверь шкафа стареньким торшером, раздался звонок.

– Ясенька! – Полонский был один. Никаких грозных мордоворотов за его спиною не маячило.

– Привет, – осторожно улыбнулась она, подставляя щеку для поцелуя.

От него пахло сладковатой туалетной водой и солярием. Выглядел Полонский на все сто – казалось, за последние несколько суток он помолодел на десять лет.

– Какая ты у меня бледненькая, – он повесил модный льняной пиджак на крючок и прошел в комнату, – чаем угостишь? Что же ты так разнервничалась, невеста?

– Так ты и правда считаешь, что никакого повода для нервотрепки здесь нет? – на всякий случай уточнила она, наливая минеральную воду в чайник.

– Расслабься. Честное слово, для меня все это не имеет ровно никакого значения.

Она обернулась и спиной прислонилась к кухонному шкафу. Полонский, румяный и веселый, сидел, закинув одну ногу на другую, на шаткой кухонной табуретке. Все происходящее казалось Ярославе нереальным. И даже, если честно, обидным немного. Хорошо, конечно, что никто не собирается пытать ее утюгом и мыть ее голову клеевым раствором «Жидкие гвозди». Но неужели ему ни капельки не жаль ее терять? Неужели она не сыграла на задворках его жизни хотя бы крошечной эпизодической рольки? Или это у него такая нестандартная защитная реакция?

– Ровно никакого? – эхом повторила она.

– Можешь не сомневаться.

Вдруг ее осенило – у него же есть девушка Оксана, с которой он встречается уже полтора года!

Ему нечего терять, потому что место рядом с ним будет рада занять любая. И ему не надо даже эту любую разыскивать, потому что вот же она, рядом. Только позови, только вручи ей бархатную коробочку, и она, задрав хвост, весело побежит под венец.

– Ты помирился с Оксаной? – спросила она.

– Сложно сказать, – нахмурился Полонский, – я же сразу ей позвонил и все сказал. Я не из тех, кто пудрит женщинам мозги.

– А она? – сочувственно вздохнула Ярослава.

– У нее случилась истерика, – он отвел глаза, – если честно, я чувствовал себя подлецом. Не в моем духе так поступить с женщиной, которая столько времени на меня потратила…

– Но теперь-то все устаканилось, да? – Яся никак не могла понять, куда же он клонит.

А Полонский вдруг широко шагнул к ней и своей широкопалой ручищей растрепал ее стрижку. Ярослава поморщилась, но стерпела. Она вообще-то терпеть не могла, когда люди посторонние дотрагивались до ее волос. Кому-то могло показаться, что Яся причесывается от силы раз в неделю, а по утрам только лениво взъерошивает вихрастую стрижку выпачканной гелем ладонью. Однако стилист, услугами которого она пользовалась уже два года, ревниво утверждал, что ее образ называется «стиль Funk», и тратил на укладку почти целый час.