Текст книги "Эзотерика в истории, культуре и искусстве"

В некоторых постройках, не обязательно схожих и относящихся к разным периодам между ранним христианством и XVIII веком, можно встретить квадрат, внутри которого написаны буквы, выстроенные по нижеприведенной схеме:

Латинская фраза SATOR AREPO TENET OPERA ROTAS можно читать как слева направо, так и справа налево без изменения смысла. Аналогично, если читать сверху вниз или наоборот.

Более того, слово TENET, находящееся в центре палиндрома, представляет своего рода крест:

Квадрат SATOR на северной стороне Сиенского собора

Следует добавить, что если переставить оставшиеся буквы, то можно получить фразу:

A PATERNOSTER O

(где А и О обозначают альфу и омегу – начало и конец).

Слова этой надписи известны, за исключением AREPO, которое гипотетически может быть именем собственным.

Исходя из этого предположения, надпись можно перевести как: «Сеятель AREPO занят колесами».

Исследователь таинственных значений герметической традиции Паоло Кортези писал об этом следующее:

«Если развить гипотезу о том, что буквенный квадрат был тайным символом христиан, мы станем читать эту фразу как гимн Богу (SATOR, сеятель), который управляет (TENET) действиями людей (OPERA) и движением звезд (ROTAS).

Такая интерпретация также учитывает тот факт, что центральные линии образуют крест, поэтому и графическая структура, и смысл сообщения относится к христианскому контексту» [21].

SATOR был найден во многих местах: от Англии до Помпей, во Франции в замках Рошмор, Шинон и Жарнак. Он также присутствует в Cантьяго-де-Компостела и в некоторых итальянских церквях. А. Кирхер отмечатет, что эта странная надпись встречается даже в сооружениях Аравийского полуострова, Нубии и Эфиопии.

Тот факт, что квадрат SATOR был обнаружен в географически далеких друг от друга местах, осложняет расшифровку этого символа, казалось бы, относящегося исключительно к христианской эзотерической традиции. Существует множество альтернативных теорий, например:

«Рассматривая AREPO как распространенный греческий глагол, состоящий из приставки AR, которая означает “в начале”, и глагола EPO, который означает “я навожу порядок”, “я создаю”, мы приходим к выводу, что квадрат передает не христианское, но гностическое послание: “Я, сеятель, создаю, он управляет тем, что ты [человек] вращаешь”. Творец говорит от первого лица в духе библейского откровения: ”Я есть Господь ваш Бог”, – поэтому также подразумевается повелитель сотворенной материи, который мог бы быть гностическим Демиургом, чтобы дойти до человека – создания, которое своим существованием обеспечивает круговорот от Бога к Его Создателю, от отправной точки до конечной. Таким образом, палиндром оказывается символом гностической веры, написанном на смеси греческого и латыни, в полной гармонии с различными доктринами, практиковавшимися этой сектой, вероятно, дохристианского происхождения» [22].

В конечном счете SATOR представляет собой небольшую тайну, призванную заинтриговать и очаровать ученых всех времен. Несомненно, этот символ – одно из наиболее значительных выражений эзотерического языка, сочетающего в себе типичные элементы религии с элементами герметической традиции, область действия которой следует искать в алхимии. То же происходит и в случае с необыкновенной магической дверью Рима, которая и несколько столетий спустя остается загадкой для исследователей.

Магическая дверь Рима

Магическая дверь Рима – настоящий пример алхимического искусства. Это работа, датируемая XVII веком и заказанная римским дворянином, ученым-алхимиком Массимилиано Паломбарой, который в 1680 году разместил ее у входа в свой сад на холме Эсквилин.

Магическую дверь отличает целый ряд знаков и надписей на латыни с загадочным на первый взгляд смыслом: чтобы расшифровать их содержание, необходимо глубоко понимать эзотерический язык.

ИЕРУСАЛИМСКИЙ ХРАМ

Строительство постоянного храма, посвященного богу еврейского народа, началось примерно с 970 года до н. э., работы длились семь лет. Храм, обращенный на восток, находился на холме Мория и состоял из трех помещений: притвор, святилище и Святая святых. В притворе размещался стол, жертвенник для благовоний и десять золотых подсвечников. В Святая святых, самой сокровенной части храма, находился ковчег Завета: доступ к его содержимому лишь один раз в год (день кипур) получал первосвященник.

Иерусалимский храм несколько раз оскверняли и перестраивали. В 587 году до н. э. он был разрушен, когда город взяли войска Навуходоносора, и перестроен по возвращении евреев из изгнания. В 516 году до н. э., с восшествием на престол царя из династии Селевкидов Антиоха IV, храм, в котором больше не было ковчега Завета, превратили в святилище Зевса. В 165 году до н. э. он был очищен и вновь освящен Иудой Маккавеем, затем примерно столетие спустя, в 63 году до н. э., его вновь осквернили и разрушили при штурме города Гнеем Помпеем. В 19 году до н. э. Ирод Великий начал строительство нового здания, что привело к появлению произведения огромной ценности и красоты.

Когда Иерусалим был завоеван римлянами (70 г.), храм подожгли вместе с городом. То, что осталось от творения Ирода, превратилось в нынешнюю Стену Плача.

Интерес маркиза Массимилиано Паломбары к эзотерике был широко известен: в 1656 году он написал труд под названием «Ложь», где представил целую серию символических посланий, собранных на основе исследований, которые лично проводил с самого раннего возраста.

Древняя традиция, подкрепленная новейшими историографическими исследованиями, связывала надписи на Магической двери с визитом таинственного «паломника», который около 1680 года встретил маркиза Паломбару и осуществил в его алхимической лаборатории превращение «свинца в золото». Тогда маркиз велел высечь на «маленькой двери на улицу встреч в Сан-Эусебио» загадочные знаки, которые показал ему «паломник» и в которых, как говорят, заключена тайна алхимической науки. В действительности на данный момент трудно установить, как все было на самом деле, но даже имеющиеся скудные данные о биографии маркиза Паломбары позволяют утверждать, что вся эта история произошла в рамках герметического опыта хозяина дома. Вполне вероятно, что фигура «паломника» – литературное изобретение, созданное, чтобы дать выход эзотерическим знаниям автора, полученным за долгие годы изучения.

Одно из самых очаровательных и загадочных мест, в котором эзотерика, алхимия, история и символизм сливаются так, что трудно становится отличить правду от лжи, реальность от легенды. Оно называется Рен-ле-Шато – это деревня, расположенная на холмах примерно в сорока километрах от Каркассона, на юге Франции.

Это место, в целом лишенное исторических и значимых туристических достопримечательностей, все же каждый год притягивает тысячи посетителей. К тому же о Рен-ле-Шато опубликовано множество книг на разных языках. В чем же причины такого интереса?

Дьявол, поддерживающий водосвятную чашу, – одна из многочисленных «странностей» убранства церкви Рен‐ле‐Шато

Если полагаться исключительно на историю, то, в сущности, здесь нет ничего особенного. Однако если довериться некоторым ненадежным источникам, то перед нашими глазами откроется целая вселенная невероятных гипотез. Район, в котором располагается Рен-ле-Шато, в прошлом был населен кельтами, вестготами, рыцарями-тамплиерами и катарами. В непосредственной близости возвышается крепость Монсегюр, датируемая 1209 годом, которая стала свидетельницей драматического конца катарской ереси[32]32
  Крепость Монсегюр с 1232 по 1244 год служила тайным пристанищем для катаров – представителей одного из религиозных христианских движений, с которым Римская католическая церковь боролась в начале XIII века. В 1243 году, после убийства инквизиторов, совершенного рыцарями-катарами, Монсегюр осадили крестоносцы. Она пала в марте 1244 года, а все монахи и защитники крепости были сожжены на костре как еретики, что фактически стало концом этого движения в Окситании.


[Закрыть].

Итак, все началось очень давно, но лишь к концу XIX века Рен-ле-Шато обрел настоящую славу. Первопричиной этому стала публикация книги «Истинный кельтский язык и кромлех в Рен-ле-Бен» (1886), написанной аббатом Анри Буде. Текст, по мнению эзотериков, которые занимались изучением Рен-ле-Шато, нуждался в расшифровке, так как якобы хранил ключ к сокровищам деревни. В эту легенду тут же поверил новый приходской священник Рен-ле-Шато, аббат Франсуа Беранже Соньер, который с июня 1885 года уже служил в этом местечке, получая скромное жалование.

Аббат узнал, что Рен-ле-Шато сыграл важную роль во время крестового похода против катаров, и решил, что многие их сокровища все еще сокрыты в этих землях. Но думал ли Соньер о том, что, кроме богатств, старые стены могли скрывать Святой Грааль?..

Приходская церковь, освященная в честь Святой Марии Магдалины в 1059 году, находилась в плачевном состоянии, и аббат Соньер после первых лет пребывания в деревне решил собрать средства на ее восстановление. Мария Магдалина – святая, часто упоминаемая в этих краях тайн и еретиков. На юге Франции ходит множество легенд о том, что Мария Магдалина и Иосиф Аримафейский, который стал хранителем мифической чаши Святого Грааля, высадились в Марселе или его окрестностях вскоре после смерти Христа. Магдалина провела последние годы своей земной жизни в священной пещере Сент-Бом недалеко от Марселя – это обязательный пункт для паломников, следующих из Сантьяго-де-Компостелла, и заключительная точка для Compagnons du tour de France[33]33
  Французская организация ремесленников, существующая со времен Средневековья. Молодые мастера вместе живут и путешествуют, одним из обязательных условий является смена места работы каждые полгода или год. – Прим. перев.


[Закрыть], завершающая профессиональный, человеческий и духовный путь обучения мастеров-ремесленников.

Но вернемся к аббату Соньеру, который получил финансирование и начал ремонт церкви Святой Марии Магдалины. Во время работ Соньер, передвигая алтарный камень, нашел внутри одной из колонн четыре свитка. Два из них содержали генеалогии, датированные 1244 и 1644 годами соответственно. Два других датируются 1780 годом и подписаны Антуаном Бигу, предшественником Соньера и капелланом в замке Бланшфор. Бланшфор, как и Рен-ле-Шато, во времена Бигу принадлежал семье Опуль.

Так началась загадочная история Рен-ле-Шато и ее приходского священника.

«Два свитка, датируемые временем Бигу, кажутся благочестивыми латинскими текстами, отрывками из Нового Завета. По крайней мере внешне. Но на одном из двух пергаментов слова написаны непоследовательно, все подряд, без промежутков, и туда добавлено множество совершенно лишних букв. На втором пергаменте строки обрываются без разбора, без логики, иногда даже в середине одного слова, при этом некоторые буквы кажутся заметно приподнятыми по сравнению с другими. На самом деле они образуют последовательность цифр, или очень изобретательные коды».

Еще более важное сообщение, оказавшееся в одном из пергаментов, гласило: «Это сокровище принадлежит королю Дагоберту II и Сиону, и умер он там». Сообщение привело к возникновению шокирующей теории: Иисус умер в другом месте, доказательство чему находится в замке Рен-ле-Шато.

Соньер показал пергаменты епископу Каркассона и добился разрешения привезти их в Париж для расшифровки. Он пробыл в городе около месяца и посещал самые известные эзотерические кружки того времени, после чего вернулся в Рен-ле-Шато и привез несколько репродукций картин из Лувра, включая картину Николя Пуссена, названную «Аркадские пастухи». На холсте мы видим саркофаг с надписью “Et in Arcadia ego”, что могло бы объяснить присутствие гробницы в окрестностях Рена, пейзаж которого, как кажется, изображен на этой картине. Анаграмму надписи можно прочитать так: “I! Tego arcana dei” («Уходите! Я храню тайны Божии»).

ГРААЛЬ

Грааль – один из самых известных эзотерических символов. Библейское происхождение Святого Грааля ложно: по легенде, Граалем была чаша, служившая Христу для Евхаристии во время Тайной Вечери. В ту же чашу Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа, когда на кресте того поразило копье римского центуриона. Предполагаемое происхождение положило начало несколько спорной интерпретации слова «Грааль», в котором увидели сокращение от sanguis realis («истинная кровь») Христа. На самом деле «Грааль» – это старое французское слово, означающее «плоский», и происходит оно от средневекового латинского gradalis, с возможными отсылками к греческому kratèr – «сосуд для питья».

Легенда о Граале, который якобы привез в Европу Иосиф Аримафейский, – одно из уникальных поэтических творений европейской культуры XII–XIII веков. Первым автором стал Кретьен де Труа, сочинивший около 1182 года «Парсифаль, или Повесть о Граале» – неоконченное произведение в 9000 стихов, продолженное еще тремя поэтами.

Даже современный мир не смог сопротивляться очарованию Святого Грааля: достаточно вспомнить оперу «Парсифаль» Р. Вагнера (1813–1883) или поэму «Бесплодная земля» Т. С. Элиота (1888–1965). В киноиндустрии также имеются интересные адаптации этой истории: начиная с исторических фильмов, таких как «Рыцари круглого стола» (1953) Ричарда Торпа и «Ланселот Озерный» (1974) Робера Брессона, до приключенческих фильмов в духе «Индианы Джонса и последнего крестового похода» (1989) Стивена Спилберга.

После возвращения из Парижа Соньер вел себя крайне странно. Он активно посещал приходских священников, своих друзей из соседних городов, в том числе Анри Буде. Также Соньер посещал Антуана Жели, приходского священника Кустауссы, которого позднее нашли убитым в пресвитерии. Однако прежде всего аббат Соньер принялся усердно раскапывать церковь, чтобы отыскать могильную плиту, в духе тамплиеров названную Dalle des Chevaliers («Плита рыцарей»), под которой был спрятан склеп. С этого момента он отослал рабочих, помогавших ему, и начал рассказывать истории о найденных сокровищах…

Мало того, Соньер еще и проводил по ночам раскопки на кладбище, прилегающем к церкви, передвигал кресты, повреждал надгробия. Так, необъяснимо было разрушено надгробие Мари де Негр, маркизы Опуль де Бланшфор, скончавшейся 17 января 1781 года. На нем имелась надпись, которая сохранилась в копии, находящейся в музее Соньера, что позволило расшифровать часть свитков, обнаруженных в то время аббатом.

Прежде чем снова открыть церковь после всех работ, он выгравировал на портике надпись “Terribilis est locus iste” («Как страшно сие место!») – эти слова из книги Бытия (28:17) встречались и в других храмах и не казались странными. Нетривиальной, однако, была идея разместить статую Богородицы на столбе, на котором он велел сделать надпись «Миссия 1891». Ее воспринимали по-разному: как анаграмму или тайное послание, доступное только избранным. Даже поверхностно взглянув на убранство церкви, мы заметим значительное число «странностей», которые могут быть отправной точкой для множества символических прочтений: дьявол, поддерживающий водосвятную чашу, или стояния Крестного пути, расположенные против часовой стрелки.

Эта церковь, ставшая своего рода эзотерическим центром «вотчины» Соньера, и, прежде всего, неиссякаемые денежные потоки, позволившие приходскому священнику свободно проводить изыскания, вызвали подозрения у духовных властей. В 1902 году епископ Босежур даже обвинил его в разграблении церковного имущества, и церковный трибунал отстранил Соньера; аббат, однако, не отчаялся и обратился к Святому престолу, который признал его невиновным и восстановил в должности.

Рыцари круглого стола сидят вокруг Святого Грааля. Средневековая миниатюра

В ноябре 1917 года Соньер умер, не раскрыв многих тайн Рен-ле-Шато. Возможно, единственной, кто знал их, была его верная экономка Мари Денарно, но она тоже унесла с собой в могилу этот секрет, который теперь, словно облако, окутывает французский город.

Однако положение аббата Соньера отличала значительная двусмысленность: особенно удивляют накопленные им «большие богатства» и явная доступность денежных средств. Самые изобретательные версии гласят, что ему удалось разгадать тайну философского камня, с помощью которого он превращал низкий металл в золото. Более прозаичная гипотеза говорит о том, что состояние Соньер получил от продажи реликвий, найденных во время реставрации церкви Марии Магдалины.

В сущности, тайны Рен-ле-Шато можно обобщить так:

◆ расположение в месте, считавшемся священным еще до христианства;

◆ наличие эзотерических и алхимических символов в архитектуре;

◆ наличие «сокровища» катаров.

Все эти элементы придают «весомость» очаровательному мифу, который непременно стремится подтвердить свое историческое происхождение. В них же заключаются причины, побудившие многих авторов написать такое количество книг о Рен-ле-Шато. Читатели, в свою очередь, с нетерпением стремятся погрузиться в эти страницы в поисках знаков, следов, зацепок…

Возможно, особенно важную подсказку аббат Соньер сам обнаружил на полотне Пуссена «Аркадские пастухи». На картине изображены четыре пастуха (трое мужчин и женщина), собравшиеся возле древней могилы, на которой видна надпись: “Et in Arcadia ego”. На заднем плане выделяется тревожный горный пейзаж – один из тех «выдуманных» пейзажей, что в разное время служили фоном для различных живописных работ.

Все изменилось в 1970 году, когда в Арке, примерно в десяти километрах от Рен-ле-Шато, была обнаружена гробница, похожая на ту, что изображена на картине Пуссена; даже пейзаж оказался практически таким же, как на полотне. Те, кто изучал картину, говорят, что сходство почти фотографическое и абсолютно не случайное.

Кажется весьма необычным, что в 1892 году вернувшийся из Парижа Соньер привез копию именно этой работы. Может быть, тогда в узком кругу избранных уже была известна и гробница в Арке, и ее связь с Рен-ле-Шато?

На эти вопросы невозможно ответить, даже углубившись в биографию Пуссена, создавшего две работы с одинаковым названием «Аркадские пастухи»: первая датируется 1630 годом (находится в Чатсуорте, в Девоншире), а вторую, хранящуюся в Лувре, художник написал десять лет спустя. На последнем полотне хорошо виден Рен-ле-Шато, который выделяется на заднем плане как неприступная крепость. Замок не был таковым ни для армий, ни для паломников, ни для ученых, ни для любопытствующих. Однако же он оказался неприступным для тех, кто пытался проникнуть в его самые сокровенные тайны – тайны, к которым имел доступ только аббат Соньер.

Сегодня историки утверждают, что свитки – это апокрифы, Приорат Сиона – выдумка, созданная в антисемитских и антимасонских целях, а Пьер Плантар[34]34
  Пьер Плантар (1920–2000) – мистификатор, который в 1950-х годах основал организацию под названием Приорат Сиона. По придуманной им легенде, Приорат Сиона как тайное общество возник еще в XI веке, а участниками его были знаменитые исторические персоны – от Леонардо да Винчи до Жана Кокто. В качестве доказательства Плантар распространял документы, впоследствии признанные фальсификацией. Целью общества Плантар называл воцарение потомков династии Меровингов во Франции и других европейских странах.


[Закрыть] пошел на компромисс с крайне правыми и старыми сторонниками монархии.

Тем не менее для посетителей церкви в Рен-ле-Шато сохранились символы, оставленные аббатом Соньером во время реставрации. Среди наиболее очевидных знаков – надпись “Terribilis est locus iste” на тимпане церкви, статуя демона Асмодея при входе, поддерживающего водосвятную чашу, и стояния Крестного хода, расположенные против часовой стрелки, где каждое стояние увенчано символом розенкрейцеров. Однако это лишь часть из многих символов, которые искушают выйти за рамки видимых данных и расшифровать неуловимую головоломку.

Семнадцатого января каждого года множество людей собирается в Рен-ле-Шато, чтобы наблюдать любопытный оптический эффект. Витраж на южной стороне отбрасывает тень на противоположную сторону внутри церкви, где проявляется подобие голубой яблони, напоминающей послание из первого пергамента, найденного Соньером: “À midi pommes bleues” («Голубые яблоки в полдень»). Острая необходимость видеть появление «тайны» или создавать собственную, чтобы постичь секреты существования, – часть самых сокровенных потребностей человека.

По этой же причине вполне логично, что Рен-ле-Шато остается частью пути инициации, даже табличка при входе в церковь гласит: «В этой церкви сокровищем являетесь вы».

Несложно увидеть отсылки к эзотерике в творчестве Антонио Гауди (1852–1926) – испанского архитектора, умевшего превращать свои здания в сооружения, полные символизма. Гауди провел жизнь отшельника, вдали от роскоши. Он был сосредоточен на постоянных поисках идеала и чуда и словно пытался что-то сказать наблюдателю. Но что именно?

Выходец из семьи скромных ремесленников, Гауди поступил в архитектурную школу Барселоны, которую окончил в 1878 году. С тех пор он реализовывал один проект за другим; его здания как будто оживали, а их изменчивая форма создавала невероятное впечатление.

Огромный собор Саграда Фамилия стал апофеозом герметического языка Гауди

Мир Гауди состоит из «живых камней»: многие из них постоянно колеблются между прошлым и будущим, а настоящее окутано глубокой верой, которая символически выражена через напоминание о высоте, мастерски воплощенное в головокружительных зданиях.

«Разум человека, – говорил Гауди, – реализуется только на плоскости, он двумерен: решает уравнения с одной неизвестной первой степени. Ангельский разум трехмерен, он реализуется прямо в космосе».

Его творения представляют собой сплав готики и свободы, места, где жизнь – всего лишь следствие. Здания Гауди – это декоративный делирий, в большинстве случаев призванный вылиться в непроницаемый герметизм. Ключи к разгадке его языка не всегда лежат на поверхности.

Эзотеризм Гауди направлен на священное: здание стремится к восхождению посредством оркестровки символов и аллегорий, которые органично сочетаются, но обладают при этом силой, интригующей даже непосвященных. Гауди-эзотерик примечателен отсутствием сочинений: он не публиковал статей и книг, не готовил «манифестов», не проводил конференций. Все его знания, но прежде всего поэтика, собирались и передавались устно немногочисленными учениками.

Итак, в антропоморфных, обретающих жизнь сооружениях Гауди, таких как Каса-Батльо в Барселоне, или в пространствах, что выполняют роль «средиземья» между мирами людей и богов, мы видим прежде всего идею о том, что даже постройку можно превратить в книгу.

Это напоминание о вселенной средневековых архитекторов, которые в своем творчестве использовали символы и ссылались на миры, находящиеся за пределами человеческого измерения.

Гауди считал, что история архитектуры – это история церкви, потому его сооружения прежде всего направлены на торжество совершенства. Это становится очевидным при взгляде на собор Саграда Фамилия в Барселоне: строительство не завершено, но назвать его церковью кажется явным преуменьшением. В действительности огромный храм представляет собой апофеоз герметического языка своего создателя: шпили, превращающие камень в растительные изображения, затем в божества и мифические фигуры, вытекающие из материи, чтобы стать носителями Слова.

Однако мы не способны понять до конца, в чем же заключается внутреннее движение потока, придающего жизненную силу зданиям Гауди. Кто-то сказал, что архитекторы хотят жить после смерти; безусловно, испанскому маэстро это удалось. Он оставил после себя мистический неорганический мир, где архитектура превращается в своеобразный лес, в который легко войти, но в котором так же легко потерять главную дорогу, слишком долго блуждая по неизведанным тропинкам. Пути эзотерические, где человек может уловить скрытый смысл священного, повествуемый символами, раскрываются лишь тем, кто умеет слушать…