Текст книги "Охотник"

Выспаться в эту ночь никому не пришлось – Ида тщательно следила, чтобы никто не засыпал слишком глубоко. Во сне дыхание становится глубже, в кровь поступает больше яда, можно вообще не проснуться.

Как только рассвело и Ида посчитала, что видит достаточно для того, чтобы находить дорогу, они продолжили движение. До стены, огораживающей Пепелище, они добрались только на следующее утро.

* * *

Начальник стражи, капитан Якобссон был в ярости. Он метался по кабинету, меряя шагами расстояние от стены до стены, и громко причитал:

– Позор! Какой позор! Немыслимо! У меня под носом мои же подчиненные организовали торговлю людьми! Не думал я, что моя служба закончится вот так… Отставка после такого будет милостью… – капитан на секунду остановился, глубоко вздохнул. – Гра Монссон, я вынужден обратиться к вам с просьбой.

– Все, что в моих силах, Лейф, – тихо ответила Ида. Ей было жаль видеть этого честного и добросовестного служаку таким раздавленным.

– Мы с вами знакомы уже много лет, и до сих пор у вас не было повода усомниться в моей честности. Я прошу вас не сообщать об этом инциденте в муниципалитет еще некоторое время. Я должен сам вскрыть этот нарыв, чтобы хоть немного реабилитироваться. Даю слово, что после того, как найду организаторов и проведу рейд в глубь территории для освобождения рабов, я немедленно подам в отставку.

– Мне кажется, вы принимаете эту ситуацию слишком близко к сердцу, Лейф, – мягко заговорила охотница. – У вас под началом более тысячи человек, уследить за всеми просто невозможно! Безусловно, я не стану никому сообщать, и мой ученик тоже, – она глянула на Акселя, который поспешно закивал. – Но я не вижу необходимости в вашей отставке. Давайте не будем пороть горячку. Кто-то из ваших подчиненных оказался крысой. Вы найдете виновных, и их будут судить. Возможно, вы получите взыскание и, возможно даже, это будет справедливое взыскание. Но я не вижу причин для вас заканчивать свою карьеру из-за этого неприятного инцидента.

– Вы не понимаете, Ида. Это не мог быть, как вы выражаетесь, «кто-то из подчиненных»! Эта гниль завелась на самом верху, это один из двух моих лейтенантов. Больше никто не мог провернуть все это достаточно тихо. Вы понимаете? Это люди, которым я доверял как себе! Это не ошибка, это проявление вопиющей некомпетентности. Я не могу занимать столь ответственную должность, если доверяю людям, которые оказываются грязными работорговцами! Что было бы с этим прелестным дитем, если бы ей не удалось сбежать? Если бы вы не встретились с ней?

Кара, на которую он указал, поясняя, какое дитя имеется в виду, явно не ожидала такой характеристики. В тот момент она запивала яблочным соком огромный кусок бутерброда с ветчиной и сыром, который, поторопившись, откусила несколько ранее, и «прелестное дитя» заставило девушку закашляться, разбрызгав куски пищи и капли сока по комнате. Это событие помогло капитану Якобссону отвлечься от самобичевания.

– Не будем больше об этом, Ида. Прошу вас, приютите девочку пока у себя, я уверен, у вас ей будет безопаснее. Неизвестно, чего можно ожидать в отношении единственной на данный момент свидетельницы… Если кто-то способен на работорговлю, он может и избавиться от очевидцев! Я распорядился, чтобы вам подали карету сразу после того, как узнал о вашем появлении. Не думаю, что после того, что вам пришлось пережить, вам будет в радость путешествовать дилижансом.

– Да уж, Лейф, последние дни – не совсем то, что нужно для хорошего самочувствия, особенно для такой старой развалины, как я. – Кокетливо улыбнулась охотница. – Не хотелось бы пугать пассажиров дилижанса своим ужасным видом, так что буду вам очень признательна.

Капитан улыбнулся и махнул рукой.

– Как вы можете так говорить, гра Монссон? Вы прекрасны и элегантны, а про возраст даже не смейте говорить. Уверен, вы без труда проделаете весь путь даже пешком, а вот вашим спутникам отдых точно не помешает – посмотрите, ваш ученик засыпает прямо в кресле!

– Ему еще многому предстоит научиться, однако он неплохо себя показал.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Что ж, не буду больше испытывать вашу выносливость, – он повернулся к двери и рявкнул столь громко, что действительно прикорнувший Аксель испуганно вскинулся: – Дежурный! Проводи гостей к воротам! И пошли посыльного, чтобы сюда подогнали карету!

Он снова вернулся к охотнице:

– Вы еще не успеете спуститься, а карета будет уже подана. Простите, гра Монссон, мне немедленно нужно поговорить с подчиненными. Так жаль, что мы с вами встречаемся при таких обстоятельствах!

– Что делать, Лейф, что делать, – улыбнулась Ида. – Ничего, мы с вами еще посидим в какой-нибудь таверне при случае.

– Буду жить надеждой на нашу встречу, Ида. – Куртуазно поклонился капитан.

Спутники вышли из комнаты и отправились в длительное путешествие по недрам стены. Время от времени им встречались служащие, которые провожали недоуменными взглядами серых от копоти и пахнущих дымом людей, – посетители здесь встречались не так уж часто. И только сильной усталостью можно объяснить тот факт, что охотница не обратила внимания на одного из встречных – слишком уж пристально и встревоженно он смотрел на Кару. Но даже если бы она это заметила, вряд ли придала бы значение.

Карета действительно уже ждала возле выхода, запряженная тройкой лошадей – большой и комфортный экипаж с чопорным, полным собственного достоинства кучером. Аксель чуть не прослезился, глядя на этакую феерию комфорта, а вот охотница осталась недовольной.

– На этой мечте гигантомана мы полсуток будем тащиться! Лучше бы дилижансом отправились! – тихо возмутилась она, когда увидела карету.

– Ничего не лучше, – так же тихо возразил Аксель. – Можно будет выспаться за время пути.

– Ну-ну, – неожиданно поддержала охотницу Кара, – и заодно помыться на несколько часов позже, чем можно было бы. Не вижу причин для радости! Хотя некоторым явно этого не понять, – покосилась она на юношу.

– Батюшки, у девочки просыпаются аристократические манеры, – деланно удивилась Ида. – Стоило только выбраться с Пепелища! Но я с ней согласна, и в вопросах гигиены, да и вообще – карета штука удобная, но спать лучше дома… Ох, бедный, бедный Якобссон, он так расстроен… Все-таки это действительно не его должность. Бедолага привык к армейским порядкам, когда можно всецело доверять товарищу по оружию, и так и не перестроился. Может, ему и в самом деле будет лучше уйти в отставку.

За разговором они устроились в карете. Средство передвижения оказалось действительно оказалось чрезвычайно удобным – широкие диванчики, на которых можно было улечься даже втроем, приковывали к себе взгляд и радовали своей мягкостью и чистотой. Не слишком просторно, но по сравнению со сном на голой, каменистой земле, будучи окруженным клубами едкого дыма и молчаливыми призраками – истинное удовольствие. Аксель проследил, как Кара торопливо улеглась на одном из сидений, подложив под голову подушечку и поджав колени, пробормотал под нос что-то о том, что «некоторые были так против кареты, а сами…», и не замедлил последовать примеру воровки. Уснул юноша еще до того, как успел закрыть глаза, твердо решив, что будет спать до тех пор, пока карета не остановится возле меблированных комнат гро Дабура.

Планы Акселя были нарушены самым циничным образом. Он проснулся от того, что его немилосердно трясли и били по щекам. Несмотря на довольно жесткий способ побудки, Аксель пришел в себя не сразу – многодневная усталость накопилась, организм никак не хотел возвращаться в реальный мир. Наконец включился слух, и до юноши начало доходить, что от него хотят:

– Да проснись же, стажер! Нас сейчас убивать будут! К оружию, сонная тетеря!

– Кто убивать? За что?

– Да какая разница?! – возмутилась гра Монссон. – Что, если тебе объяснят, кто и за что, тебе будет приятнее подохнуть?

Острие арбалетного болта, проклюнувшееся из стенки кареты, послужило весомым аргументом в пользу слов Иды, и Аксель перестал задавать глупые вопросы.

– Оружие! – простонал парень. – Мы же его в багаж уложили!

– Да-да. В этом вся проблема. Я как последняя дура тоже расслабилась. Бежать надо. В нас стреляют только с одной стороны. И побыстрее, пока они это не исправили. За мной!

Не дожидаясь ответа, Ида распахнула дверь и выскочила из экипажа. Аксель, выругавшись, выскочил следом, дождался, пока выбежит бледная от испуга Кара, и, пригибаясь, побежал за охотницей, которая за пару секунд успела преодолеть приличное расстояние. Удивительно, но их так никто и не подстрелил. Одна метательная стрелка рванула рукав Кары, оцарапав плечо, а больше попаданий не было. Остановились беглецы только в паре кварталов от места нападения.

– Где здесь полиция?! – тяжело дыша, прокричал Аксель. – Нужно срочно сообщить!

– А смысл? – Дыхание Иды было таким ровным, будто не она только что пробежала полмили. – Во-первых, нападающих там уже нет. Во-вторых, полиции здесь никогда и не было – это трущобы. В принципе, мы уже можем возвращаться к карете – думаю, все, что хотели, бандиты сделали.

– А зачем мы тогда убегали? – удивилась Кара.

– Потому что, если бы мы не убежали, нас бы прикончили. Это вообще какое-то дурацкое нападение. По нам даже толком не стреляли, только чтобы от кареты отогнать. Всерьез пытались прикончить только тебя. Ничего не хочешь по этому поводу сказать? – охотница испытующе взглянула на девушку. Та недоуменно пожала плечами.

– Не знаю. Все, кто мог посчитать, что я им должна, уже получили достаточно, чтобы забыть о моем существовании. И они не могли так быстро узнать о том, что я уже выбралась.

– Да, что-то не сходится, – задумчиво протянула охотница. – Ладно, давайте возвращаться к карете.

– Зачем теперь-то возвращаться? – раздосадованный Аксель не скрывал мрачного настроения, но, тем не менее, послушно следовал за наставницей. – Там все равно ничего не осталось.

– Вот какой у меня все-таки бессердечный ученик! А возница как же? Вдруг он еще жив?

Аксель совсем забыл про извозчика. Когда он проснулся, карета уже стояла, и, убегая, он не заметил ее владельца. Хотя он и не приглядывался.

Карета так и стояла там, где они ее оставили, за тем исключением, что багажное отделение было раскрыто настежь, и даже издалека было видно, что оно совершенно пусто. Лошади были выпряжены – кому-то сегодня достался неплохой заработок, особенно учитывая содержимое багажного отделения. Вокруг кареты крутились неопрятные личности, которые тут же разбежались по углам, стоило охотнице на них рявкнуть. Однако осмотр ничего не дал – никаких следов грабители не оставили, даже стрелы и арбалетные болты были вытащены из стенок. Возницу так и не нашли, ни живого, ни мертвого.

– Ладно. Я слишком устала и голодна, чтобы заниматься этим прямо сейчас. – Мрачно констатировала Ида. – Займемся этим завтра.

Так и пришлось компании добираться до меблированных комнат на дилижансе.

– Как только отоспимся – сразу в полицию. И вы оба идете со мной, так что не надейся, ученик, проваляться завтра весь день в кровати, – припечатала охотница перед тем, как закрыть дверь в свою квартиру. Каре достался диван в гостиной Иды, а Аксель направился в свою комнату.

Аксель согласно кивнул, а сам подумал, что согласен даже просто выспаться.

Глава 3

В полицию на следующий день ему идти не пришлось. Но и выспаться юноше так и не позволили. Вскоре после рассвета Аксель проснулся от стука. Припомнив все известные ему ругательства, и, прежде всего те, которые он почерпнул за последнее время от наставницы, он, не одеваясь, поплелся было к двери. «Будет знать, как будить меня в такую несусветную рань! В конце концов, ничего нового она не увидит». Однако спустя секунду до юноши дошло, что стук слышен совсем с другой стороны. Парень обернулся к окну и, с удивлением увидел за стеклом лицо Кары. Кару он стеснялся гораздо больше, чем наставницу, и мысль о том, что он почти голый, тут же выскочила на первый план. «Как во сне. Да, может, я еще и сплю?» Следующая мысль была: «Там же нет карниза!»

Аксель подскочил к окну, распахнул створку и протянул руку, помогая воровке влезть в комнату.

– Ты чего творишь? – удивленно спросил он.

– Тихо! За Идой явились полицейские.

– Так это же хорошо! – не понял юноша. – Как раз и расскажем про вчерашнее.

– Дурак! Они пришли ее арестовывать! Сейчас и за тобой явятся. Она их надолго не задержит. Велела нам бежать и пока спрятаться.

– Да за что?! Это же бред, мы ни в чем не виноваты! Нужно же рассказать…

– Слушай, охотник. Ты, конечно, делай, как считаешь нужным, я тебе просто передала то, что сказала твоя наставница. Вы ко мне хорошо отнеслись, вы меня защищали, и я вам благодарна. Но уговаривать я тебя не стану, поступай так, как считаешь нужным. Я ухожу.

– Да темные боги! Подожди! Как мы спустимся? Третий этаж! – Аксель бросился натягивать одновременно штаны и куртку.

– Я – легко. А тебе придется постараться.

С этими словами Кара перевалилась через подоконник и исчезла. Аксель осторожно выглянул, посмотрел по сторонам. Справа, в двух метрах от окна, была укреплена водосточная труба, за которую сейчас цеплялась Кара.

– Цепляйся вот за эту трещину и давай мне руку.

Аксель осторожно перекинул ноги на улицу и медленно сполз с подоконника, не обращая внимания на трясущуюся от ударов дверь. Упереться ногами было не во что, и он с трудом нащупал указанную воровкой трещину. Уцепившись левой рукой, он заставил себя отпустить подоконник и, слегка раскачиваясь, повис на одной руке. Высоты юноша не боялся. Пока учились в школе, они с друзьями успели облазить все деревья в округе, но так высоко забираться ему еще не приходилось. К тому же стена еще не успела просохнуть после утреннего дождя. Короткий приступ паники, и он все-таки уцепился за трещину правой рукой.

– Отлично. Теперь подтянись и давай руку, – услышал он голос Кары. Повернув голову, ученик охотницы прокряхтел:

– С ума сошла? Ты меня не удержишь!

– Хватит пререкаться! Там сейчас дверь выбьют! Хочешь, чтобы тебя застали висящим здесь?

Аксель рванулся и вцепился в протянутую руку, ухитрившись не отпустить правой рукой трещину в кладке.

– Все. Отпускай. Да не руку мою отпускай, идиот! Не бойся!

Аксель зажмурился и все-таки позволил пальцам на правой руке расслабиться, ожидая, что сейчас он полетит вниз с высоты третьего этажа, и хорошо еще, если не в компании с самонадеянной воровкой. Удивительно, но через мгновение он почувствовал, что упирается в водосточную трубу. Вцепившись в нее, он рискнул приоткрыть глаза и обнаружил сапог Кары у себя перед лицом.

– А теперь быстрее, спускайся! Дверь долго не выдержит!

Это Аксель проделал уже практически без труда. Труба была прочная, и укреплена на стене через каждые полметра – практически лестница.

– По таким-то трубам чего не лазить, – ворчал он, чтобы отвлечься от пережитого страха. – Ясно теперь, почему в Пенгверне так много воров – любой дурак взберется.

– Да, удобная штука. Это потому, что гномы строили, – послышалось сверху. Зато у них замки на окнах – одно мучение, проще стекло вырезать. Но это тоже тихо не всегда получается.

Оказавшись на твердой земле, Аксель было снова заметался, не зная, куда бежать, но был остановлен Карой.

– Спокойно! Поправь куртку, возьми меня под руку и идем не торопясь. И улыбнись, нечего так бледнеть! Ты прогуливаешься с любимой девушкой.

– Да с чего ты взяла, что ты любимая девушка?! – возмутился Аксель. Он еще плохо соображал спросонья, и пережитый стресс не способствовал ясности мысли.

– Да не набиваюсь я в твои любимые девушки, что за глупые охотники пошли!! Даром мне такого счастья не надо! Просто сделай вид, что ты не разыскиваемый преступник и совершенно никуда не спешишь.

– А я и не преступник, – уже тише проворчал Аксель. До него начало доходить, что он ведет себя глупо, но признавать ему этого не хотелось.

Они вышли на площадь и с независимым видом прошли мимо полицейской кареты. Аксель старался на нее не смотреть, Кара же? наоборот, разглядывала экипаж во все глаза и даже попыталась заглянуть внутрь, когда поравнялась с зарешеченным окном, но была отогнана грузным усатым полицейским.

– Давайте, проходите мимо, молодежь, – снисходительно проворчал капрал. – Нечего вам тут смотреть.

Парочка отправилась дальше и уже почти покинула площадь, когда послышался голос газетного разносчика:

– Свежие новости! Не проходите мимо! Убит начальник стражи Пепелища! Застрелен на пути к своему дому!

Аксель с Карой остановились как по команде.

– Вот это новость! Пожалуй, стоит прочитать подробности, – потрясенно прошептала девушка.

– Я денег не захватил, – признался юноша.

– Не переживай, я захватила. Мне Ида дала. Ну, дала бы, если бы успела об этом подумать.

Она остановила разносчика, вручила ему медную монету и, забрав газету, потянула Акселя в сторону кондитерской.

– Да остановись ты! Давай сначала прочитаем, – Акселю не терпелось узнать подробности.

– Не будем привлекать внимания, – хладнокровно ответила Кара. К тому же я хочу пирожное, да и ты не завтракал.

Аксель согласился, что юная парочка, увлеченно читающая газету, стоя посреди дороги под дождем, действительно может привлечь чье-то внимание – особенно тех двух полицейских, которые только что выбежали из меблированных комнат и теперь рыскали вокруг здания, спрашивая что-то у прохожих. «Наверное, спрашивают, не пробегал ли сейчас кто-нибудь. Хорошо Кара придумала, надо ее и дальше слушаться. Она явно знает, как себя вести в таких ситуациях».

Устроившись за столиком кафе, Аксель принялся за чтение.

«Чудовищное по своей циничности преступление произошло вчера вечером на Воровской улице, – писал журналист. – На пороге собственного дома был убит капитан стражи Пепелища, уважаемый Лейф Якобссон. Отряд полиции обнаружил на месте преступления метатель, оставленный там преступником. По сообщениям из надежных источников, он принадлежит охотнице Иде Монссон. Заместитель капитана, лейтенант Кристиан Йелле утверждает, что накануне охотница со своим учеником, покидая район Пепелища, была вызвана к капитану в его кабинет. Во время разговора оттуда слышались крики и ругательства. После отбытия охотницы капитан заявил подчиненным о том, что обнаружил многочисленные случаи продажи обитателям Пепелища бедняков, бездомных и других жителей города для неизвестных целей.

В связи с перечисленными фактами у меня, как полноправного и социально активного жителя города, возникает вопрос: неужели власть, которая делегирует охотникам свои полномочия по защите граждан от неведомой угрозы, власть, которая за это платит огромные деньги (из наших с вами налогов, между прочим!), не может контролировать этих чудовищ в человеческом облике? Почему люди, которые живут на наши деньги, не только имеют право убить любого, но и позволяют себе заниматься торговлей людьми? Убивать доблестных служителей закона?

Боюсь, эти вопросы так и останутся без ответа, однако надеюсь, что хотя бы этот вопиющий случай не останется безнаказанным. А возможно, он откроет глаза власть предержащим, и в нашем городе станет хоть немногим больше справедливости!»

Отложив газету, Аксель зажмурился и сжал кулаки. Медленно выдохнув, он спокойным голосом констатировал:

– Я лично убью эту сволочь.

Кара, которая успела пробежать глазами статью вслед за Акселем, согласно кивнула:

– Да, за такой слог и убить мало! Позор его учителям! А редактора нужно уволить, определенно.

– Вообще-то я про лейтенанта говорил, – признался юноша. – Но ты права. Этого журналиста тоже нужно найти и непременно переломать ему пальцы, чтобы впредь не писал гадостей об охотниках.

– Хороший план, – серьезно кивнула Кара. – То-то Ида обрадуется! Да и остальные охотники тебе всю жизнь «благодарны» будут.

Аксель уловил сарказм в словах девушки.

– Я даже не представляю, что теперь делать! Иду арестовали, и уж этот Йелле сделает все возможное, чтобы её обвинили в убийстве. Наверняка это он все подстроил! И нападение на нас, и убийство капитана. А сам наверняка сухим из воды выйдет и продолжит заниматься торговлей.

– Ну, для начала стоило бы найти какое-нибудь убежище, – рассудительно предложила воровка. Скоро твой портрет будет на руках у каждого легавого и у большинства трактирщиков. Но с этим еще можно что-то придумать, есть у меня знакомые, которые не выдадут, если заплатить, – неохотно призналась Кара. – А вот с остальным думай сам. На твоем месте я бы посоветовалась с другими охотниками.

– Я не знаю ни одного охотника, кроме Иды, – мрачно признался Аксель. – Я вообще всего несколько дней, как ученик охотника.

– Оно и видно. Для охотника ты какой-то слишком беспомощный. Сразу видно, домашний мальчик, улицы не знаешь. Эх, даже завидно! Ида перед тем, как отправила меня к тебе, сказала, к кому обратиться. Нильс Гуттормсен, он живет в Фабричном районе на улице Неприветливых Мастеров.

– Значит, нужно идти к нему, – решительно поднялся из-за стола юноша. – А если он не поможет, я придумаю что-нибудь еще. Спасибо тебе за помощь, я перед тобой в долгу. Если тебе понадобится помощь, ты можешь обратиться ко мне, и я приложу все усилия, чтобы помочь. – Аксель немного обиделся на «домашнего мальчика», ему было стыдно, что он проявил слабость перед девушкой, и он решил, что не стоит больше требовать от нее помощи.

– Браво! – восхитилась воровка. – Какое благородство! Бросить слабую девушку в беде, пообещав ей помощь когда-нибудь потом, это так по-джентльменски! Я сражена наповал!

– По… Почему в беде?! – от удивления Аксель начал заикаться. – Меня ищут, а про тебя в газете ни слова, значит, со мной находиться тебе опаснее, чем без меня! Меня же в любой момент могут поймать!

– Угу. Такой предусмотрительный гро Йелле рассказал полиции об Иде и даже о тебе, а про меня промолчал. Ни на какие мысли не наводит? – поинтересовалась девушка. Посмотрев на Акселя и убедившись, что проблесков догадки в его глазах не наблюдается, она сжалилась. – Да потому, что я могу свидетельствовать против него, глупый Аксель, всего-то и делов. И хотя слово воровки против слова уважаемого лейтенанта – это даже не смешно, кого-то в полиции это может навести на подозрения. Так что, думаю, лейтенант постарается, чтобы я в полицию не попала. Он будет искать меня по другим каналам. Не думаю, что у него нет связей в теневом мире, раз уж он занимается работорговлей. А искать беглецов некоторые из моих коллег по ремеслу умеют не хуже, чем доблестные полицейские. А в чем-то они даже дадут им фору. Так что за мою жизнь сейчас можно дать еще меньше, чем за твою или жизнь Иды. Нет уж, любезный Аксель. Если ты считаешь себя благородным человеком, ты меня не бросишь. Вы с Идой меня спасли и теперь за меня в ответе. Вот и доводи дело до конца!

– Сама же сказала, что я «домашний мальчик». Я тебе только в тягость буду.

– Какие мы обидчивые! – рассмеялась Кара. – Между прочим, на правду не обижаются. Ничего обидного я не сказала. Ты действительно не знаешь улицы, и что ж тут такого? Зато я могу быть уверена, что если меня попытаются убить, ты меня защитишь.

Аксель немного приободрился, не заметив лукавого взгляда, который на него бросила девушка. Впрочем, ей, за последние несколько лет привыкшей полагаться только на себя, почему-то действительно не хотелось оставаться одной. О ней давно никто не заботился, не делился пищей и не защищал от негодяев, которые пытались ее поймать. Ощущение, когда можно рассчитывать на чью-то помощь, было новым, необычным и очень приятным.

Кара расплатилась за кофе и пирожные, заставив Акселя снова почувствовать неловкость. Он вспомнил, как минуту назад собирался действовать в одиночку. «Интересно, как бы я добирался до района Фабрик без денег? – подумал юноша. – Особенно если учесть, что для этого нужно пересечь весь Бардак и потом еще где-то искать гро Гуттормсена. По крайней мере мне даже неизвестно, где находится улица этих самых Неприветливых Мастеров. Можно было бы спросить у тети Агаты – только неизвестно, слышала ли она о передряге, в которую я попал». Юноша на секунду подумал, как было бы здорово обратиться за помощью к отцу, но тут же отбросил эту мысль. Хорош он будет, если, едва покинув родительский дом, прибежит жаловаться и просить помощи. Вот уж действительно, домашний мальчик! Да и чем ему поможет старший Лундквист? Отец всегда был добропорядочным гражданином. К тому же, может статься, родители еще не знают о приключившихся с ним неприятностях – новости о поимке гра Монссон пока появились только в местной газете, и далеко не факт, что в других районах слышали об убийстве капитана стражи Пепелища и о том, что Акселя разыскивают как преступника. «Вот и пусть пока остаются в блаженном неведении», решил юноша, и, предложив руку Каре, направился в сторону паровозной станции.

– Разреши поинтересоваться, куда мы так торопимся? – спросила воровка.

– Ну как же? – удивился Аксель. – Хотелось бы побыстрее завершить это неприятное дело. Ида там в тюрьме сидит, одна, в неизвестности. Уж поверь мне, ощущения, которые испытываешь, находясь в камере, далеки от тех, которые хотелось бы продлить до бесконечности.

– Мертвые боги! – изумилась девушка, – Оказывается, у моего защитника богатейший личный опыт! Очень надеюсь, что в минуту досуга ты расскажешь мне об этом эпизоде своей биографии более подробно, меня гложет любопытство. Возможно, мне стоит взять свои слова о твоем незнании улиц назад? Но сейчас не время. Я спрашивала, не почему мы торопимся, а именно куда!

– Да на вокзал же! Насколько я знаю, поезда ходят в Фабричный район не чаще чем дважды в сутки. Сейчас еще нет восьми пополуночи, мы вполне можем успеть на утренний поезд.

– И все-таки Ида мудрая женщина, – констатировала Кара. – Не зря она называла тебя дурнем. Ты вообще-то слушал, о чем я тебе говорила всего четверть часа назад? Я говорила о том, что скоро твой портрет вместе с подробным описанием будет у каждого проводника и каждого водителя дилижанса.

Аксель резко остановился.

– Думаешь, они уже успели распространить мой портрет? – юноша, откровенно говоря, действительно даже не вспомнил о словах Кары, когда спешил на станцию. Он еще не привык считать себя беглецом от закона.

– Ну, безусловно, для того, чтобы размножить твой портрет, полиции понадобится некоторое время. Портрет для начала нужно найти. Но уж словесное описание, будь уверен, теперь есть у всех, кому это нужно и не нужно. Не думаю, что сейчас разумно рассчитывать на нерасторопность синих котелков.

Аксель недолго раздумывал.

– Что ж, тогда, очевидно, я действительно поторопился. Ты не знаешь, где здесь рынок?

– Решил замаскироваться? Разумное решение, вот только исполнение никуда не годится. На рынке не продается то, что нам нужно. Придется сначала добраться до окраины. – Увидев незаданный вопрос в глазах юноши, воровка пояснила: – Нам нужна лавка старьевщика. Причем совершенно определенная, иначе полиции быстро станет известно о том, что разыскиваемый преступник сменил одежду. Так что искать будут уже не просто парня с твоим описанием, они будут знать даже, как ты одет. – Девушка стрельнула глазами по сторонам и изменившимся голосом продолжила: – Не оглядывайся. На нас сейчас очень внимательно смотрит полицейский. Слишком уж мы долго торчим под дождем. Не оглядывайся, остолоп! Идем!

Она подхватила юношу под руку, и они быстрым шагом продолжили путь к вокзалу. Аксель порывался бежать, но Кара не давала набрать скорость.

– Да иди же ты спокойно! И что ты распрямился, будто на параде! Как лом проглотил! Дождь же идет, а у тебя ни шляпы, ни зонта. Ссутулься. Идем спокойно, пока не поравняемся с тем переулком.

Аксель старался выполнять все рекомендации, но все равно с трудом заставлял себя замедлять шаг. Ноги будто сами стремились перейти на бег. Кара чуть повернула голову и краем глаза следила за полицейским.

– Так и смотрит, негодяй. Какой дотошный! Сейчас, сейчас.

– Парочка почти достигла узкого переулка, когда полицейский наконец решился и потянулся за свистком. Длинную переливчатую трель они услышали, уже повернув за угол дома.

– Вот теперь пора бежать, – спокойно констатировала Кара и с места набрала такую скорость, что Акселю пришлось ее догонять. Он бежал, не видя перед собой ничего, кроме узкой спины воровки, и все его мысли были направлены на то, чтобы ее не потерять – сам он почти сразу заблудился в переплетении улиц. Он не представлял, где они находятся и куда бегут, – казалось, что полицейский их вот-вот нагонит. Однако звук свистка быстро затих вдали, и он еще не успел по-настоящему запыхаться, когда Кара перешла на быстрый шаг.

Он догнал наконец девушку и пошел рядом.

– Как за тебя рьяно взялись! Вот всегда так, когда не надо. А если за тобой гонятся четверо отморозков, чтобы отобрать только что с трудом добытое – и хорошо, если только для этого! – то их днем с огнем не сыщешь, – пожаловалась воровка.

* * *

До самой окраины идти не понадобилось, достаточно было просто покинуть центр района, и все равно, прежде чем Кара начала оглядываться по сторонам в поисках искомой лавки, прошло не меньше трех часов. Фешенебельная часть района постепенно сменялась сначала просто зажиточной – в такой жил Аксель до того, как стал учеником охотника; потом дома преуспевающих инженеров, торговцев и мастеров сменились жилищами прислуги и работников немногочисленных в этом районе фабрик и мануфактур. До по-настоящему бедных кварталов, в которых ютились те, кому не повезло в жизни, или те, кто слишком ленив или глуп, чтобы заработать на достойное существование, было еще далеко, и непривычный разумный мог бы не заметить разницы. Стекла в окнах были чуть дешевле и менее прозрачные, да и размером поменьше – так лучше сохранялось тепло, что позволяло экономить на топливе для каминов; время от времени стали встречаться выбоины в мостовой, заполненные дождевой водой. Да и сами дома были меньших размеров, но располагались ближе друг к другу – места для клумб или огородов вокруг дома уже не хватало. Тем не менее, улицы по-прежнему оставались чисты, а прохожие, привычно ступающие по мокрой мостовой, скрываясь от дождя под легкими по летнему времени плащами с капюшонами, выглядели ничуть не хуже тех, кого можно было встретить в центре района. Аксель даже позавидовал их беззаботности и неторопливости – для него теперь было роскошью просто идти, глядя себе под ноги, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Юноша вынужден был постоянно высматривать среди серых и черных головных уборов синие котелки полиции, чтобы свернуть в какой-нибудь переулок или лавку прежде, чем страж порядка обратит на них внимание. Последнее, правда, было почти напрасным трудом. Кара безошибочно выбирала маршрут так, чтобы избегать мест, где можно встретить полицейского. Аксель поначалу пытался разгадать признаки, по которым она определяет такие места, и даже спросил несколько раз, почему они свернули с улицы сейчас, а не кварталом раньше или позже, но из объяснений так ничего и не понял. Кару мог насторожить вполне приличный трактир, обычный перекресток или, например, приближающееся здание университета.