Текст книги "Иногда страшные сказки. Сборник"

Полковник и древние ужасы

Отставной полковник, Егор Иваныч Белов бросил взгляд на свое отражение в зеркале, остался недоволен увиденным.. и скорчил недовольную гримасу. Дешевый пиджак, условно-коричневого цвета – измялся, седые волосы – всклокочены, узел галстука сбился на сторону. Уши и те – торчат.

После увольнения из армии, Белов так и не научился ходить в гражданской одежде. А на его новой работе – учителя ОБЖ в школе – нужно было ходить именно в такой.

– Ну я и чучело, – пробормотал он, поправил галстук (хоть что-то!), провел рукой по волосам и решительным шагом пошел к выходу из кабинета. Утром директор образовательного заведения – дал понять, что у него появились претензии к бывшему военному. И попросил, прямо скажем, настоятельно – зайти к нему нынче вечером. За окном стемнело, занятия на сегодня – окончены. Пора. Выйти, запереть за собой дверь, ключ – в карман, два пролета вниз по лестнице, направо, замереть у таблички с надписью «Приёмная», постучаться. Эх, лишь бы не уволили.

Как выяснилось, его ждали. Помимо самого директора, Михал Геннадьича – внутри собралась компания из еще нескольких коллег. Кажется, преподаватели литературы, истории и еще кто-то. Белов работал в этой школе недавно, не успел всех выучить.

Неловкая пауза. Геннадьич загадочно блестел очками и улыбался, Историк чесал черную бороду. Еще две тетушки (да, точно литература, и, кажется, древние языки) – шептались друг с другом.

– Вот. Прибыл, наконец, – выдавил из себя полковник.

– И очень хорошо! – жизнерадостно ответил директор. – Прошу, садитесь. – он указал на свободное место за большим столом. Белов сел.

– На вас, мой дорогой, жалуются! – провозгласил хозяин комнаты. – Не хочу быть голословным.. давайте, покажу.

Он достал из под стола плоский компьютер (ноут-бук, это называется ноутбук) – и развернул к своим гостям экраном. Нажал на кнопку. Появилось изображение.

(О черт-черт-черт, достать из внутреннего кармана очешник, извлечь оттуда очки, водрузить на нос).

На экране – он, Егор Белов, у доски, что-то рассказывает детям (не помню, чтобы разрешал меня снимать, говорил ведь, чтоб отключали телефоны на уроках). Слышны слова, «А потом террористы начали бегать по вагону и кричать, что самолет захвачен».

(Поезд, надо было сказать поезд). – Стоп, – директор нахмурился, – тут все в порядке (уф, слава Богу, не заметил), надо еще промотать, вот здесь!

Снова он, Егор Белов, еще более всклокоченный, объясняет: – Аполлон – по вашему – он кто? Греческий бог? Он, дети, был сыном царя Зевса. И умер молодым. Пошел он истреблять дракона дельфийского и сгинул! А дракон прикинулся им, Аполлоном и начал чудеса творить и будущее предсказывать. Люди такого не могут, а вот дракониды, у-у-у!

– Тут стоп, пауза (директор уже хмурится, нехорошо), вот дальше.

Крупный план. Короткопалая рука чертит на доске зубастую рожу, – Вот так, дети, дракониды выглядят без маскировки.

Опять пауза, перемотка. Снова он у доски, диктует: – Пишите. Преемником Аполлона был Асклепий и члены его культа. Потом у них что-то не заладилось и они пропали. Снова всплыли в Древнем Риме. Юлий Цезарь – еще был человеком, но уже Август – был жесток и впадал в оцепенение как ящер. Более того, есть легенда, что он был зачат от гигантского змея в храме Аполлона. Снова Аполлона, слышите? вот то-то! Тиберий – этот оброс чешуёй и был вынужден бежать из Рима под защиту себе подобных. Нерон… Этого вообще с детства стерегли не то змеи, не то драконы.

Пауза, мотает дальше. – Боятся фениксов – когда фениксы прилетают, эти твари дохнут. Но откуда нам фениксов взять? Как бороться с драконидами подручными средствами – будем проходить на следующем уроке.

Снова щелкает кнопкой. (Ничего нового не включает. Оборачивает неподвижное лицо к полковнику, поднимает бровь, сейчас будет что-то говорить. Плохо, очень плохо, опять начнется, что старый хрен сошел с ума, и уволят, и снова искать работу, а все на меня смотрят, и надо что-то говорить… Досчитать до трех, глубокий вдох, выкарабкаемся).

– Ну вот, – Белов ослепительно (ему хотелось верить, что именно так) улыбнулся. – Разыграл мальчишек и девчонок, смотрю, скучают, я и придумал. Им интересно – про историю, драконов, а я им под это дело приемы самообороны расскажу, какие бывают.. Вот так..

– Не так! – звучно провозгласил директор и поднялся во весь рост (а он высокий, он всегда был таким высоким?) Геннадьич нагнулся вперед, оперся о стол руками и вперил глаза в полковника.

– И какими же подручными средствами вы собрались бороться с, хм, драконидами?

– Что?

Директор облизнул губы (раздвоенный язык, не может быть, у него раздвоенный язык!)

– Вы правильно поняли. Я жду.

***

Егор Белов всю свою жизнь мечтал быть военным. Как отец и оба деда. И как один из прадедов, которого он успел застать. А еще он хотел совершить подвиг и запомниться собственным потомкам, как герой. Верней, как ему – его предки. Которые командовали отрядами, захватывали «языков», корректировали огонь артиллерии, отстреливались, находясь в меньшинстве – и побеждали. Он тоже так хотел. А еще он мечтал разгадать несколько тайн, о которых ему, маленькому совсем карапузу – поведал еще его прадед.

– Смотри, Егорка, – тут старый обычно делал приглашающий жест правой рукой. Пальцы растопырены, половина не гнется. На пиджаке – тоненько звенят, ударяясь друг о друга ордена.

– Смотри, мне моя бабка говорила, что мы от Егория-Победоносца происходим. Знаешь, кто такой? Это кого на копейках в старину рисовали, змеев древних побеждал на лошади и копьем. Я думал, дурит меня бабка, змея она ведь что? Каблуком на голову наступил, она и сдохла! Но нет, потом, взрослым уже, я таких чудищ насмотрелся, что их, пожалуй и копьем не одолеешь. Одни в воде водятся, но их и в молодости моей мало было, сейчас, небось, в Волге парочка осталась, да в Иртыше, а так-то повымерли все.. А так-то они по болотам сидят. Одни смирные. А бывают и злобные. Представляешь, шли мы раз – надо было бандитов из одной деревни обогнать, не суть. Дорогу по болоту как раз срезали, идем мы, значит, впереди проводник, Серега Астахов, за ним комиссар и нас, восемь лбов. И тут под Серегой – кочка ка-ак прогнется. И он – провалился. Мы думали, тонет, так нет, какая-то сухая яма. Стенки – гладкие-гладкие. И глубокая, метра два, поди. Астахов на дне покрутился, в себя пришел, кричит, дескать, бросьте мне веревку, сам не выберусь. А потом захрипел так, страшно (прадед показал, как) и затих. Комиссар наган из кобуры вытащил, в яму с головой сунулся, кричит, Серега, мол, ну ты чего? А потом задергался эдак, во весь рост встал, а головы то и нет, из шеи – крови фонтан хлещет, а револьвер-то не выпустил, и лупит из него в белый свет, как в копеечку.. А потом упал. И тут на нас из ямы совсем паскудная мерзопакость выпрыгнула.. Но это тебе, наверное, еще рано.. Я потом расскажу.

Пресловутое «потом» не наступило, прадед помер в свои 95, Егору тогда исполнилось шесть. Потом была школа, суворовское училище, военное, затем гарнизоны и брак с девушкой Галиной, но параллельно появился и развивался интерес ко всякому таинственному. Хотелось понять, правду говорил старик, или нет?

Про Егория, там, про змеев. Про тот случай, с проводником и комиссаром. И – чем дальше Егор Белов копался в этом, тем глубже увязал. Где корни сказок – вымысел это, или что-то такое все-таки есть? Почему в боевых действиях на болотах всегда столько пропавших без вести? Неужели все тонут? или есть что-то еще? Что там дед нес про Иртыш и Волгу?

С Волгой, кстати, была связана большая трагедия в жизни Егора Белова. В восьмидесятые он с женой Галиной поехал в отпуск – кататься на теплоходе «Суворов». А тот на ровном месте – врезался в опоры моста и затонул. И Егор и Галина – сразу прыгнули в воду, оба – отлично плавали, однако он – выжил, а она – бесследно пропала. Словно кто-то или что-то затянуло ее под воду. Как тут не вспомнить дедовский рассказ.

***

Только заперев за собой дверь кабинета, и пытаясь отдышаться, Егор Белов понял, как сильно он сглупил. Он все еще в школе, в здании, которое принадлежит ИМ! У них есть ключи от всех дверей, они знают каждый закуток, как знать, может у них есть и потайные ходы? Понять бы еще, кто они такие? Егор для надежности оставил ключ в замке, подпер ручку двери стулом и тяжело привалился к стене, заново переживая события последних минут.

Недавние коллеги на глазах стали меняться. Вернее, не так, трансформаций, как таковых не происходило, просто Егор вдруг понял, что с самого начала знал, что его коллеги – не люди. Просто нечто в сознании вытесняло это знание куда-то на обочину. (Вот почему мне не хотелось с ними разговаривать). А так – все было перед глазами – странные, продолговатые зрачки, неправильное число суставов на пальцах (и рост, до чего же они все здоровые).

– Ну что вы замерли, Егор Иванович, дорогой? – голос директора прозвучал тепло, но лицо (Михал Геннадьича? драконида?) оставалось странно неподвижным. Желтые глаза с вертикальными зрачками смерили Белова с головы до ног. – Я не собираюсь ждать ответа вечно.

Он отвернулся, бесшумно скользнул к окну и задернул шторы. Затем вновь обратил неживое лицо к полковнику.

– Одно из двух.. Егор Иванович. Вы отвечаете, мы вызываем специальных врачей и вы ложитесь в особую клинику.. Не могу гарантировать вам интересной жизни, но, гм, дракониды вас более беспокоить не будут. Думаю, в конце концов, вы убедите себя, что и это все, – он кивнул на других учителей, – вам почудилось. Заодно сможете не тратить больше силы на преподавание, вместо него у вас будет обеспеченная старость, врачебный уход и пенсия по инвалидности. Это хороший вариант. Соглашайтесь.

– Ак.. (горло пересохло, надо же) – а какой второй вариант?

Директор, уже не скрываясь, оскалился, сверкнув двумя рядами белоснежных треугольных зубов.

– Мы разумные существа, поэтому ведем себя цивилизованно. Но иногда, знаете, хочется потешить себя чем-то диким. Погоня, перепуганная жертва, крики, – он понизил голос, – кровь.. Так что если вы не удовлетворите наше любопытство, мы..

– C-c-c, – подала вдруг голос учительница древних языков, – Ското-се! Ското-се тон! Слова – непонятные, но интонации – нетерпеливые. Она облизнула губы (ну конечно, и у этой язык раздвоенный).

– Простите, что? -вежливо переспросил Белов.

– «Убей», «убей его», – любезно перевел директор, – это греческий. Традиции, знаете ли.. А знаете, я пожалуй, соглашусь.

Дракониды плавно, медленно и беззвучно начали приближаться к полковнику. И он сделал первое, что пришло в голову – подхватил ноутбук и запустил его в голову директору, затем перевернул стол, накрыв им оставшихся троих коллег.. И выбежал наружу. Свет в коридорах уже не горел, было пусто и тихо. Белов бросился в единственное место, которое было хоть сколько-то ему знакомо – в собственный кабинет. И теперь он в ловушке.

Он не слышал шагов, но чувствовал, что эти существа приближаются. (Отлично, есть несколько минут, время подумать. Звать на помощь, по-видимому, смысла нет – будет мне та-самая клиника, а потом и вечный покой. Бежать – по коридорам уже не уйду, а в окно прыгать – высоко, все же третий этаж. Оружия у меня нет. Никакого. Нужно тянуть время и разговаривать с ними. И чего они в меня вцепились, могли бы годами передо мной прыгать, я бы не заметил ничего. Стоп.. О чем он спрашивал? про то, как я собираюсь бороться с ними? то есть, такой способ есть, он представляет из себя тайну и они не хотят, чтоб она вышла наружу. Только в чем он заключается? Птицы-фениксы, если и водились когда-то, то давно вымерли. А, была не была!)

– Коллеги! – закричал Егор, громко, срывая горло. – Вы правы, я знаю про вас кое-что любопытное! И я давно мечтаю испытать теорию – практикой. Но только и вы мне ответьте! – он перевел дыхание, набрал в грудь воздуха и снова завопил, – Вы слыхали про Егория-Победоносца?

Ему никто не ответил.

***

Крики придали ему уверенности, но и только. Никто не откликнулся, никто не пришел, никто не вступил с ним переговоры. Затянувшаяся пауза пугала. Неизвестность – угнетала.

Где-то далеко внизу раздался протяжный лязг – кто-то запер железные ворота. Школа окончательно превратилась в ловушку.

Белов (играть, так до конца) предпринял еще одну попытку напугать своих противников.

– Ваш секрет! Ваша тайна – вы правда хотите, чтобы я сказал об этом громко? Вы хотите, чтобы это слышали все? Давайте! Итак, я знаю много способов прикончить таких, как вы! А самый! Лучший! Из! Них! Это..

Полковник зашелся кашлем (только не сорвать горло, только не это, если голос пропал, то у меня нету даже призрачного шанса на победу).

Ни шороха в ответ. Ни звука. Или.. все таки?

(Как странно, шагов не слышно, дверь не шелохнулась, а я слышу скрип петель, откуда бы?)

В углу темного кабинета блеснуло зеркало. (Ах, вот где они прятали дверь!)

Полковник подцепил за спинку ближайший стул, занес его над головой и на цыпочках медленно пошел к открывшемуся проходу.

Не успел. Навстречу выступил темный силуэт. Раздался шепот:

– Мужик, зачем ты так орал? И зачем, скажи пожалуйста, ты держишь эту штуку?

(Кто это? кто-то из них, или свои? Хотя чего я как ребенок, откуда здесь и сейчас – взяться своим?)

– А затем! – хрипло проговорил полковник. – Ну-ка подними руки, чтоб я их видел.

(Зачем мне его руки? Они же зубами кусаются.. Вроде бы.)

Загадочный силуэт хмыкнул, но руки поднял. В одной было что-то зажато. Какой-то бесформенный сверток. Не разобрать..

(Ах ты.. Перехватить стул уже одной рукой, за ножку. Свободной рукой снять очки «на близь» – я что в них, так и бегал? напрячь дальнозоркие глаза).

Правая рука незнакомца держала за волосы чью-то голову. Хотя – почему чью-то? Черная борода, пухлые щеки, треугольные зубы в открывшемся рту. Учитель истории, один из той команды, что перепугала Белова до чертиков.

– Рассмотрел? – поинтересовался собеседник, все так же, шепотом. – Отлично – давай, прячься – он кивнул в сторону дыры в стене.

– А.. ты? или вы? – так же, понизив голос, спросил Белов.

– Я – потом. Есть еще одно дело.. О, давай-ка это сюда! – полковник почувствовал, как у него выдернули из руки стул. В следующее мгновение раздался звон – предмет школьной мебели разбил окно.

– Угу, отлично.. – пробормотал вандал.. – Теперь вот так! – он схватил еще один стул, размахнулся, и швырнул его как можно дальше, вперед и вниз. Белов рассмотрел, что тот как минимум перелетел через школьную ограду – и услышал, как он катится по склону (школа стояла на холме, у его подножия – текла речка). – Это-туда же! – следующей в окно полетела голова зубастого историка. Затем неизвестный развернулся к полковнику, увидел, что тот замер на месте, пробормотал что-то сквозь зубы и буквально швырнул Белова в тайный лаз. Забрался туда сам, задвинул за собой фальшивый кусок стены с зеркалом, и выразительно приложил палец к губам, призывая соблюдать тишину.

Егор Белов неловко кивнул и осторожно покрутил головой, пытаясь осмотреться. Они оказались в небольшом закутке, два на два метра, но с очень высоким потолком. Слева внизу – виднелись ступеньки лестницы, в помещении было почти полностью темно, единственным источником света здесь было окошко в фальш-стене. Как понял Егор – это была обратная сторона того самого зеркала. Раздался грохот, затем щелчок. С другой стороны загорелся свет. Егор увидел выбитую дверь, лежащую на полу. И долговязый силуэт директора.

***

Вслед за Михаилом Геннадьичем в опустевшее помещение вошли еще какие-то люди, кажется две тех-самых учительницы и молодой амбал -охранник с нижнего этажа.

(О, так он получается – тоже? а историк где? А.. ну да..)

Директор тем временем бросился к разбитому окну, высунулся из него по пояс, явно к чему-то присматриваясь. Затем замер на месте, явно сосредоточенно о чем-то размышляя – а потом рванулся к выходу. За ним потянулись и остальные.

Нежданный помощник полковника прижался ухом к зеркалу-окну, прислушиваясь. У Егора наконец, появилась возможность его рассмотреть. Приземистый, в плаще, цвет не разобрать, из-за капризов освещения, но, кажется, хаки. На голову наброшен капюшон. На спине – здоровенный выступ, не то горб, не то рюкзак надел под плащом. Глаза черные, близко посаженные. Мохнатые брови. Вздернутый нос. Щетина на подбородке и верхней губе.

(А я вот давно в отставке, а все равно бреюсь каждый день, дважды, утром и вечером.. Опасной бритвой.. О, у меня же с собой есть опасная бритва! Старая, «Ракета»! Хотя, кого я обманываю, много ли я тут навоюю с бритвенным набором. Ха-ха три раза, как говорит внучатый племянник. Все, хватит думать о ерунде, этот подозрительный тип, кажется)

.. закончил слушать, на мгновение прикрыл глаза, затем уставился на Егора. И опять хрипло зашептал.

– Значит так! Они ушли. Скорее всего, ушли не все, вероятно, оставили кого-то стеречь храм. Очень скоро они поймут, что никто никуда не сбегал и вернутся тебя искать. Придут сюда, простучат все стены, и, увы, найдут нас. Поэтому вариантов у тебя два. Либо я тебя прячу в тайник, тут, поблизости. Либо беру тебя с собой. Учти, тайник они тоже могут найти. Но не сразу, а например, через день. Ну а отправившись..

– Стоп, подожди! – полковник умоляюще выставил вперед ладонь. – Какой храм? Куда – отправиться? Кто ты такой? Кто такие они? Откуда ты возник?

– Нашел время! – фыркнул небритый хам.

– Нашел, – равнодушно согласился пенсионер. – Я тебя вижу в первый раз, мы находимся в здании, где полным-полно чудовищ, которые умело притворяются людьми.. И я хочу знать, кто ты такой и во что меня втягивают.

– Вытягивают! – оскалился собеседник (зубы нормальные.. вроде бы..) Тебя, сейчас вытягивают. Я тебя вытягиваю из очень больших неприятностей. Называть меня можешь, ну, допустим.. Ты военный, судя по осанке?

– Так точно. – польщенно хмыкнул Белов, – Полковник.

– Во как. А я уволился капитаном. Можешь обращаться ко мне «капитан». Например: «Да, капитан!» – и «капитан» захихикал, непонятно чему.

– А храм – не отставал Белов, – Ты что-то нес про храм?

– О. Мой. Бог. У тебя глаза есть? по-твоему вот это вот все, – «капитан» обвел закуток рукой, – разве это всегда было школой? Маленькое здание, построено «крестом», окошки стрельчатые, узкие, или вот, тайники, в которых можно прятаться – а чем еще это может быть.

– Согласен! – Белов решил, что они и так потеряли слишком много времени, – Ладно, я с тобой, идем, хватит тут прятаться.

(Странно ведь не было тут эха, а я отчетливо только что услышал, как слово «прятаться» повторилось еще и еще. Или..кто-то повторяет?)

Резко стемнело – с другой стороны зеркала к стеклу прижалось зеленоватое неподвижное лицо. Жили на нем только глаза, которые шарили туда-сюда глазами.. И раздувались ноздри. (Это она преподавала тут литературу? они стали такими похожими..) Зеленая лапа провела по стеклу когтем (до чего мерзкий звук), осталась царапина.

– Ну вот, опоздали, – вздохнул «капитан». Кажется, он не испугался. – Ну-ка, побереги глаза и сердце заодно. Зажмурься, быстро!

Егор подчинился. Услышал звон разбитого стекла, потом, по-видимому, была вспышка – ее он почувствовал и через прикрытые веки, а затем услышал чавкающий звук.

– Минус два, – раздался голос «капитана», – Все, можешь открыть глаза, уходим.

Егор подчинился. Осмотрелся. В стене зияла дыра, с ее краев стекала какая-то темная жидкость (это у них такая кровь?) На той стороне, на полу валялось тело без головы, вроде бы женское.

– Я сказал, уходим, – повторил «капитан». Он выглядел обеспокоенным, – Сейчас же.

***

Полковник и самозваный капитан очень быстрым шагом спускались вниз по винтовой лестнице.

(как странно, лампочек нигде нет, а стены словно сами светятся. Это что за материал такой, интересно)

Шли уже довольно долго, по подсчетам Белова, они уже давно должны были добраться даже не до первого этажа, но до подвала. Лестница, при этом, не кончалась. Капитан шел впереди и явно напряженно о чем-то размышлял. Наконец, он остановился, и полковник едва успел остановиться, чтобы не врезаться в провожатого. Тот этого, кажется, даже не заметил.

– Мне это не нравится, очень не нравится, – выпалил он.

– Что именно? – осведомился Егор. – Что мы забрались не пойми куда под землю, или что ты только что убил разумное существо?

– Не это, – отмахнулся собеседник. – Скорее, то, что это самое существо искало нас в одиночку. Навалились бы толпой, даже я бы ничего поделать не смог, а они по одному шастают. И еще – по моим данным, этих тут – с полсотни. А мы не видели и десятка. Где остальные? Так, ну-ка колись, чего они от тебя хотели?

– Чтобы я рассказал, знаю я, или нет, как с ними бороться, – послушно ответил полковник.

– А ты знаешь? – заинтересовался «капитан».

– Нет.

– О как. А ты им об этом сказал?

– Не успел..

– Ясно.. А почему они тебя вообще начали подозревать в чем-то? С виду – приличный старик, извини, конечно, но дряхлый, а эти твари мало кого боятся.

– Да я детям на уроке как-то рассказал про драконидов, как они в истории человеческой наследили, и обещал на следующем занятии показать методы борьбы.

– А откуда ты вообще..? Хотя, неважно. Ну рассказал и ладно. Зеленые-то откуда про это узнали?

– Да снимал меня кто-то. Не то на телефон, не то камера в кабинете стояла.

– Так, подожди. – капитан жестом показал, что надо замолчать, и опять задумался. Потом снова повернулся, – Возвращаемся, срочно! Они наверняка решили зачистить свидетелей и сейчас отлавливают этих твоих учеников, вместе с родителями!

– И?

– Я собирался просто сжечь это змеиное гнездо. А теперь нельзя – у них есть заложники!

Капитан почесал в затылке. – Один не справлюсь.. Слушай, ты умеешь хранить тайны? Есть мифические существа, которых эти, как ты говоришь, дракониды, боятся. Давай-ка тебя замаскируем под одного такого?

– Ну, если надо..

– Надо! – категорическим тоном заявил капитан, и полез рукой за пазуху. Достал из внутреннего кармана что-то похожее на резиновую маску, и с размаху пришлепнул на лицо Егора. Та сразу прилепилась к коже, будто ее посадили на клей.

(нет, не похоже, что резиновая, пахнет хвоей по крайней мере)

– И на кого я стал похож? – неуверенно хмыкнул Белов

– На кого надо, – отрезал собеседник. Так, ну-ка вперед! То есть, нет, прости, – он поймал умчавшегося вперед полковника за рукав. – Во-первых, наряд у тебя больно приметный. Жуткие мифологические звери такого не носят. На-ка, набрось сверху мой плащ. Во-вторых, наверху нас наверняка ждут, так что давай-ка лучше.. – он бросил плащ в руки полковнику и, пока тот в него влезал, спустился вниз еще ступенек на пятнадцать, – Кажется здесь.. – пробормотал он и начал простукивать стены, – Да точно здесь! – он подпрыгнул на ступени, и в стенке открылся проем. – пойдем тут!

Капитан прошел вперед, за ним проследовал полковник. Проход за их спинами тут же закрылся. Они оказались в чем-то похожем на краеведческий музей, которые Белов любил посещать в юности. Тоже полно витрин, набитых всяким старинным оружием – абордажные сабли, топоры, алебарды, не хватает только тетушки-экскурсовода, которая спит на стуле..

Капитан, не теряя времени рванулся к ближайшей витрине, достал оттуда угрожающего вида топор, взвесил его на руке и протянул Егору. – Дрова когда-нибудь рубил?

– Так точно..

– Ну так вот, Сейчас мы пойдем рубить дрова.. Злые зеленые и зубастые дрова.

Капитан взял еще один топор – себе. – Время не ждет, пойдем, выручим детишек!

***

Что происходило дальше, Егор Белов помнил плохо. Вроде бы, они пробирались по каким-то запутанным туннелям наверх, потом – ползли по вентиляционным шахтам, не раз думал, что они заблудились, и опасался, что они погибнут тут, попросту застряв между стенами. Как глупые крысы. Но капитан словно чуял дорогу, в конце концов – он выбил ногой решетку и они оба вылезли – как оказалось, возле актового зала, на пятом этаже.

Внутри было шумно, плакали дети, слышны были возмущенные голоса взрослых, и шипение драконов. Полковник помнил, как они ворвались внутрь, как он успел удивиться количеству народа – к креслам были примотаны (изолентой? слизью? не разобрать) свыше сотни человек. Пока они спешили сюда, он боялся, что спутает человека с нелюдью, и случайно ломанет не того.. Утешал себя словами какого-то рыцаря (по прозвищу Бульонный? как-то так), про «убивать всех, Господь своих узнает».

Однако, заново столкнувшись с драконидами, он уже четко различал, насколько сильно те отличаются от него и от своих пленников. Сработала это маска, визит в подземелье, или твари сознательно сбросили с себя маскировку – он не знал, факт тот, что он ясно теперь видел, кто – противник, а кто нет. Впечатляющий рост – за два метра, короткопалые лапы, ярко-желтые глаза и острые длинные зубы – как тут ошибиться.

Какой-то выстрелил в него языком, длинным, что твоя веревка, мертвой хваткой сковав правую руку с телом. Но тут и пригодилась опасная бритва – шширк, и нет языка! А дальше он наскакивал на них, и рубил, а те – почти не пытались сопротивляться. Змеиные лица практически не выражали эмоций, но полковник чувствовал, что те смотрели на его лицо принимали его за кого-то ужасного – и теряли способность к сопротивлению.

(вот странно, вроде, кончились противники, а спокойнее не стало.. А где капитан?)

Развернувшись, Егор увидел перед собой огромный костер, чем-то напоминающий человеческую фигуру. (Они тебя подожгли? только держись, я спасу!) И дальше – все же учитель ОБЖ – сработали инстинкты. Сдернул со стены огнетушитель, парой движений – привел его в действие, направил струю на огонь. Раздалось шипение, к потолку поднялось облако пара, на паркете – темное пятно. Вот и все, что осталось от «капитана».

Белов оглядел замерший зал, понял, что его не узнают и снял с лица маску. Бросил на нее взгляд (это же ёж! ну да, змеи и должны бояться ежей, тем более таких больших!) Услышал апплодисменты. (Эх, жалко, капитан не дожил!)

Послесловие

Замки как таковые – редкость в русской истории и архитектуре. И дело не в том, что не было у нас феодализма – нет, был. Однако феодалы были либо очень крупными, и меньше чем на собственное княжество – не соглашались. Либо были очень мелкими, знали, что, случись какая беда – найдется кому их защитить, и, потому, строили себе не крепости, а уютные поместья, усадьбы и дачи. Изредка, впрочем, замки у нас возникали – известно розовое безобразие, что Павел Петрович отгрохал для бродячих мальтийских рыцарей.. До сих пор пользуется дурной славой Тюремный замок, который в Москве построила Екатерина Великая. И был еще замок Инквизиции, воздвигнутый (также в Москве) еще при Алексее Михайловиче, при сыне его Петре – переделанный в музей, а затем, по мере возвышения града Петрова – пришедший в запустение.

Бывшие пыточные, а в дальнейшем – музейные хранилища – были заброшены и забыты, прочие постройки – тихо разрушились. Всех дольше продержался храм в честь архистратига Михаила и Сил небесных. Но и он обветшал, а после революции – был национализирован, и, в дальнейшем – перестроен в языковую школу.

И еще со времен инквизиции – метался по заброшенным подвалам маленький сгусток злого живого пламени – диковинка, изъятая у иноземного колдуна. А на деле – последний из рогатых молохов Африки. Чудом уцелевшее отродье демонов, что продлевали собственные жизни – жертвуя огню – человеческие. Как несложно догадаться, в заснеженной православной Москве никто ему ничего такого не давал. Так что приходилось ему охотиться на крыс и мух. Позже – он поумнел.

В годы смуты начал вылезать наружу, прикидывался слугой того или иного государя – учинял кровопролитие, и снова залегал в спячку. Так шли годы. Пока однажды молох не узнал, проснувшись, что над потолком его убежища поселились змеелюды – твари, о которых он много слышал в детстве, и которых он на дух – не переносил.

Еще узнал он, что сверху – школа, где много детей. Еще – пристально наблюдал за чудаковатым, стариком, который вещал малышам про людей-рептилий, и не замечал их у себя под носом. Демонский разум без проблем связал все эти факторы воедино.

Ему нужно было разом и избавиться от зеленых, и – уничтожить здание с как можно большим числом людей внутри. Это дало бы ему власть над этим большим странным городом, над душами, судьбами и жизнями. И для этого нужно было потянуть за одну лишь ниточку – заснять часть урока на видео – и переслать здешнему главному. И еще нужно было подождать.. И он дождался. И план сработал полностью. Почти.

Но кто мог предвидеть такой эффект от огнетушителя?