Текст книги "Хроника посещения (сборник)"

– Как ты смотришь, если мы пригласим Рыжего на вечеринку? – спросила она.

– Ты сбрендила! – Карл едва не поперхнулся воздухом. – Он прикончил твоего брата.

Дина пожала плечами.

– То быльём поросло, – небрежно бросила она. – Почему бы нам его не позвать? Он герой дня, да и вообще герой. Давай, когда вся эта мишура закончится, ты его пригласишь.

Карл скривился. До женитьбы и его считали героем, юнцы и девицы в барах восхищённо глядели на него, слушали его трепотню, боясь пропустить хоть слово. Внезапно Карл почувствовал, что завидует Рыжему, что на месте Рыжего мог бы быть он. Независимый, гордый, никому ничем не обязанный.

– Рыжий не пойдёт, – сказал Карл. – Я могу его позвать, но он не пойдёт, в нём есть стержень, а значит, есть и гордость.

– Пойдёт, Карлик, пойдёт, – улыбнулась Дина. – Тут не в гордости дело. Или ты, может быть, ревнуешь?

Карл сплюнул, локтем отстранил жену и двинулся к возглавляемой мэром группе встречающих.

6. Рэдрик Шухарт, 34 года, освобождённый под залог заключённый

Упакованную в холщовый мешок «смерть-лампу» Рэдрик нёс на плече. На лампу была она не похожа, а похожа была на корявый, тронутый плесенью старый гриб с потрескавшейся пластинчатой шляпкой.

Шаг за шагом Рэдрик приближался к дожидающейся его толпе. И с каждым шагом всё больше краснел и чаще пульсировал «рачий глаз». На секунду это озадачило Рэдрика, потом он понял. Там, за границей Зоны, стояли чужие. Много чужих, очень много, все.

Когда он выбрался на обычную землю, «рачий глаз» из красного стал багровым. Рэдрик плохо помнил, что было дальше. Поздравления и рукопожатия, лозунги и речи, постные рожи, нажратые морды и самодовольные хари. Жабы, твердил про себя Рэдрик, уклоняясь от рукопожатий и похлопываний по плечу. Гниды, вот вы кто.

– Мистер Шухарт?

Рэдрик, стряхнув с предплечья чью-то потную руку, обернулся. К нему приближался низкорослый, с могучими плечищами и свёрнутым на сторону боксёрским носом наголо бритый парень.

– Чего надо? – грубо ответил Рэдрик, пытаясь вспомнить, где видел этого парня и кто он такой.

– Карлик Цмыг, – представился низкорослый здоровяк и протянул руку. – Тут вот какое дело, мистер Шухарт.

Рэдрик собрался было послать этого кабана недобитого с его мистерами куда подальше, потому что никаких дел с ним иметь не желал, но внезапно напоролся взглядом на собственную ладонь. «Рачий глаз» стремительно тускнел, бледнел и через пару секунд стал матовым. Перед Рэдриком стоял «свой».

Рэдрик протянул руку, затем шагнул вперёд и обнялся с низкорослым.

– Карлик, – сказал он, – можешь называть меня Рыжим. Какое у тебя ко мне дело?

7. Ричард Г. Нунан, 54 года, представитель поставщиков электронного оборудования при хармонтском филиале Международного института внеземных культур

Ричард потерял счёт опорожнённым бокалам, стопкам и рюмкам. Вечеринка была в разгаре, и то, что за окнами шикарного, доставшегося Дине после смерти отца особняка уже начинало светать, явно никого не смущало.

– А я тебя ищу, Дик, – услышал Ричард весёлый голос Рэдрика за спиной. – Я отсюда сбегаю, ну их всех с их танцульками к чертям. У меня дома выпивка ничуть не хуже, зато не надо отбиваться от вешающихся на шею дамочек. Пойдём? Гута сготовит твой любимый салат с моллюсками. Посидим, да и поговорить надо насчёт того, что делать дальше.

Ричард согласно кивнул. Поговорить и в самом деле было необходимо, и чем скорее, тем лучше. Ему предстоит уговорить Рыжего вытащить из Зоны схороненный Гуталином хабар. Но не спешить с этим: хабар в Зонах на исходе, цены сейчас резко пойдут вверх. Надо составить план, как, когда и что выносить. При умелом подходе Рэд через пару лет станет миллионером. К тому времени и медики, глядишь, что-нибудь придумают, будет чем платить хирургам за операции. Ричард невольно хмыкнул и в который раз удивился, что заботится о Рыжем, словно о себе самом. Особенно удивительным было то, что забоится искренне.

– Спускайся вниз, Дик, – улыбнулся Рэдрик. – Я попрощаюсь с Карликом и тебя догоню.

Ричард скатился по парадной лестнице на первый этаж, принял у дворецкого шляпу и выбрался в сад. Было ещё темно, с верхнего этажа гремела музыка, в десяти метрах от парадного крыльца долговязый расхристанный тип, согнувшись, блевал на элитный розовый куст.

Заложив руки за спину, Ричард посеменил по садовой дорожке к воротам. Прежде всего надо заручиться согласием Гуты. Вдвоём они рыжего дурака уговорят. Клятву он давал, видите ли, кто сейчас соблюдает клятвы. К тому же покойнику. К тому же неизвестно, успел ли Рыжий поклясться, говорит, что и сам не уверен. Ладно, так или иначе…

– Дик, – прервал размышления голос Рыжего.

Ричард обернулся. Рэдрик размашисто шагал по садовой дорожке к нему, но внезапно остановился, словно споткнувшись, и замер. Ричард сморгнул. Дружеская улыбка слетела у Рыжего с лица, опустив глаза, тот едва ли не с ужасом разглядывал ладонь левой руки.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил Ричард. – Выпил лишнего?

Рэдрик не ответил, и Ричард почувствовал, что секунду назад случилось нечто страшное, непоправимое, и это непоправимое сейчас обрушится на него. Он осторожно отступил назад, лихорадочно пытаясь сообразить, что же произошло, и сообразить ему не удавалось.

– А ведь это ты, Дик, – медленно сказал Рэдрик.

Из ладони его полыхнуло кроваво-алым, словно заработал аварийный фонарь.

– Что «я»?

Рэдрик шагнул вперёд. Хищное конопатое лицо его закаменело.

– В тот день, когда меня сцапали в «Боржче» вместе с Эрни. Утром Костлявый спросил, с кем я встречался у «Метрополя» до того, как идти к нему. Я не ответил, но встречался я в то утро с тобой. И про шар знали только Стервятник и ты. И теперь. Это ведь ты организовал всё дело? Мне и раньше намекали, что закладывать, кроме тебя, некому. А Эрни однажды напрямую сказал, в камере, и я, дурак, с ходу влепил ему по роже.

Ричард молчал, он не в силах был выговорить ни слова. Смерть в упор смотрела на него глазами человека, который называл его другом. И которого он называл другом, да и считал другом, несмотря ни на что.

– Тебе нечего сказать, Дик?

Ричард сглотнул. Как тогда, в Сингапуре, мелькнула запоздалая мысль. Мордой об стол, затылком об стену. Но тогда у него был револьвер, тогда спецагенты ещё носили оружие. Но не сейчас. Не пристало ему, с его старательно наработанным имиджем безобидного мальчика на побегушках, который со всеми в прекрасных отношениях и у всех на хорошем счету, таскать с собой ствол. И поэтому сейчас Рыжий попросту убьёт его. Удавит голыми руками.

– Т-ты хватил л-лишнего, Рэд? – запинаясь, выдавил из себя Ричард Г. Нунан. – М-мы ведь с тобой друзья, спроси Г-гуту, спроси кого хочешь, любой т-тебе скажет.

Рэдрик молчал. Долго, очень долго. Потом сказал:

– Мне не надо никого спрашивать, у меня есть советчик, который врать не станет. Ступай, Дик…

– Что? – выдохнул Ричард. – Что ты сказал?

– Ступай. Я отпускаю тебя. Убирайся из города, ты здесь чужой. Ну! Пошёл вон!

Ричард попятился. Повернулся и, ещё не веря, что ему только что подарили жизнь, побежал по садовой дорожке к воротам. Вылетел на бульвар, со всех ног припустил к своему «пежо». Рухнул на водительское сиденье, трясущимися руками нашарил в кармане «этак», с силой вогнал его в приёмное гнездо и дал по газам.

Свой, чужой, беспорядочно думал он. Свой-чужой. Свой Чужой. Свой. Чужой.

Издательство «Астрель-СПб» готовит к изданию новый роман Майка Гелприна.

Авторское название романа – «Хармонт. 2014».

Место действия: Хармонта. Зона Посещения.

Время действия: наши дни.

Встречайте!

Вадим Филоненко
Трын-трава
Фрагмент романа

От свалки резко несло тухлятиной. И точно так же «смердела» предстоящая работенка.

Впрочем, Михаил Сычков с самого начала понимал, на что идет. Тертый калач, волк-одиночка, он давно привык жить по общеизвестному принципу: «не верь, не бойся, не проси». Поэтому золотые горы, обещанные заказчиком, Сычков сразу же мысленно поделил пополам. Но даже при таком делении сумма выглядела астрономической, а значит, дельце предстояло то еще – с «запашком» и гнильцой. Сычков не строил иллюзий и точно знал, что отработать придется каждый доллар, умыть его своим потом, а то и кровью. Зато, если выгорит, можно будет навсегда распрощаться с Зоной, купить небольшой уютный домик где-нибудь в Альпах и жить себе припеваючи.

На первый взгляд, задание казалось простым, как апельсин: выследить в Зоне некоего сталкера, отобрать у него одну вещицу и передать ее заказчику. Причем убивать никого не требовалось – только ограбить.

Посредник так и сказал ему:

– Постарайтесь, чтобы он остался в живых. Если погибнет, даже случайно, вы не получите ни гроша. И еще. Главное, чтобы все произошло в Зоне. – Представитель заказчика потянул из кармана пачку сигарет.

– У меня в машине не курят, – резко осадил его Михаил.

– Тогда давайте пересядем в мою.

Сычков проигнорировал предложение. Посредник подавил раздраженный вздох и нехотя убрал сигареты в карман.

Они встретились на безлюдной окраине Хармонта возле городской свалки – подальше от посторонних глаз. Этого человека Михаил видел впервые и сразу понял, что перед ним русский. Хотя в чертах его лица было что-то корейское или китайское: высокие скулы, узкие глаза, темные волосы. Тем не менее это был самый настоящий русский – из далекой, как Луна, Сибири.

Впрочем, посредник и не скрывал свою национальность. Как не утаивал и подробности задания. Был готов отвечать на любые, даже самые каверзные вопросы Михаила, всем своим видом показывая, что ни он сам, ни заказчик не собираются обманывать будущего исполнителя. Но Сычков ему не верил. И все же не торопился отказываться от работы и денег. Слишком уж огромным был предлагаемый куш…

– Значит, работать мне придется в новосибирской Зоне, – уточнил Михаил. – А почему вам понадобился хармонтец? Разве в России нет своих головорезов, готовых за бабло обчистить ближнего?

– Есть, конечно. И они обошлись бы раз в сто дешевле. Только… Не буду скрывать, этот сталкер не простой оборванец. Он брат нашего начальника полиции. Поэтому, если грабеж совершит местный, его тут же поймают, и он…

– Сдаст вас всех с потрохами, – договорил Михаил.

– Вот именно. А вы другое дело. Чужак. Как говорится, пришел, сделал, ушел. Ищи потом ветра в поле.

– Но я ведь могу выполнить задание и в городе… как там… Искитиме. Подкараулю сталкера у его дома. Или возле бара в темном уголке. Есть же у вас в России темные уголки?

– А как же. Этого добра у нас, как грязи, – хохотнул посредник.

– Ну, вот. Зачем же тогда рисковать и лезть в Зону?

– В Зоне как раз риска меньше, – возразил посредник. – Там невозможно провести расследование, нет камер видеонаблюдений и свидетелей. Его братцу-менту будет очень трудно вычислить вас, если после завершения дела вы сразу же покинете Россию.

– Ладно, резон в этом есть. – Михаил задумчиво побарабанил пальцами по рулю. – Так что это за бесценная вещь, которую мне надо отобрать?

– Вот она. – Посредник протянул Сычкову включенный ноут. На экране оказалась фотография кулона из красного полупрозрачного камня, ограненного в форме овала. Висел он на толстой грубоватой металлической цепочке, которая абсолютно не сочеталась с самим кулоном.

– Седло на корове, – удивленно пробормотал Сычков. – Вы говорите, он носит его на шее, не снимая? Странноватый чувак. Не голубой часом? Украшение-то скорее женское.

– Нет. Трын-трава не пидор. Нормальный мужик.

– Причем здесь трава? – не понял Сычков.

– Прозвище у него такое: Трын-трава. Он любит повторять, мол, ему все пофиг, трын-трава. Вот и прозвали.

– М-да… Значит, за эту вещь вы готовы заплатить лимон баксов? Что за камень? На бриллиант не похоже.

– Кулон сделан из… – посредник выдержал паузу, подчеркивая важность момента, – паинита. Слыхали о таком?

– Вроде нет.

– Это самый редкий драгоценный камень на Земле. Он даже внесен в Книгу рекордов Гиннесса. Чаще всего паинит бывает розовых, оранжевых или коричневатых оттенков и стоит около десяти тысяч долларов за грамм. Но вот чистый красный паинит не имеет цены. Он в самом прямом смысле бесценен. На настоящий момент в мире официально известно всего о трех таких камнях. Этот – четвертый. Причем он необычайно крупный – размером с пол-ладони.

– А вдруг подделка? – Михаил с интересом разглядывал фотографию.

– Исключено. Подлинность паинита легко проверить. Достаточно просто посветить на него ультрафиолетовой лампой. Тогда он меняет цвет – начинает светиться зеленым. Так что этот камень настоящий. Мы проверяли.

– И его владелец – какой-то задрипанный бродяга из Мухосранска? – Михаил и не пытался скрыть своего удивления. – Он сам-то понимает, каким сокровищем владеет?

– Отлично понимает. И наотрез отказывается продавать.

– Все чудесатее и чудесатее… – Михаил побарабанил пальцами по рулю.

Голова шла кругом от всех этих странностей. Паинит… Бесценный камень на шее у бродяги. Да не у какого-нибудь нормального Саши Беркута или, к примеру, Димы Березы, а у Трын-травы! Разве нормального сталкера могут так прозвать? Как он по Зоне-то ходит, если ему все пофиг? Нельзя так с Зоной. Отомстит…

Да и сам посредник вызывал недоверие. Держится как дипломат, мать его. В костюмчике, с кожаным портфелем и ноутом, а рожа кирпича просит. И взгляд голодного вампира.

Все эти противоречия раздражали и вселяли тревогу.

Дико захотелось курить. Сычков достал сигареты. Заметил, как округлились глаза посредника.

– Я думал, вы не курите!

– Индюк тоже думал… – Михаил щелкнул зажигалкой, раскуривая сигарету, затянулся и выпустил дым в окно.

– Вот это дело, – обрадовался посредник и тоже полез за пачкой.

– Я же сказал, нельзя, – напомнил ему Михаил.

– А… Как… – Посредник изменился в лице. С него мигом слетела вся напускная вежливость. – Да ты же сам, сука, дымишь!

– Мне можно, тебе нельзя. Моя машина – мои правила. Или подчиняйся, или вали нахрен. – Михаил с наглым интересом наблюдал за представителем заказчика.

Тот стиснул зубы, поиграл желваками и смерил Сычкова злобным взглядом. Михаил и бровью не повел, всем своим видом показывая: мол, тебе решать.

Посредник взял себя в руки, смял пачку сигарет и демонстративно выбросил ее в окно. Сухо сказал:

– Вернемся к делам.

«Вот так-так! – Михаил едва успел подобрать отвисшую челюсть. – Такое проглотил и не поморщился! Похоже, я им и в самом деле нужен. Просто-таки позарез».

– Десять, – вслух сказал он. – За работу я хочу получить десять лимонов и не центом меньше. Причем оплата вперед.

– Могу предложить тридцать, – холодно откликнулся посредник. – Тридцать пуль – именно столько входит в магазин «калашникова». Ровно тридцать и не пулей меньше. Все они втиснутся в твою грудь. Или в живот. Видел когда-нибудь распоротое очередью брюхо? Кровища вокруг, кишки наружу. А словивший всю эту хрень бедолага орет от боли и просит, чтобы его добили.

– Очень красочно. Тебе бы книжки писать. Там много подобного вранья, – Михаил хмыкнул. – На самом деле все происходит не так. – Он задрал футболку, показывая рубцы от пулевых ранений. Пояснил: – Ирак, Ливия, Судан.

– Чечня, Сирия, Дагестан, – в тон ему отозвался посредник, демонстрируя собственную «коллекцию» шрамов. Он перестал играть в дипломата и стал самим собой – бывший военный, а ныне «темный купец». – Ну, что? Договорились?

– Не знаю, – честно признался Сычков и протянул посреднику сигарету, признавая в нем равного. Щелкнул зажигалкой, помогая закурить. – Дельце-то ох как смердит.

– Зато деньги не пахнут. – Посредник с наслаждением затянулся. – Половину получишь сразу. Остальное после выполнения. Это все, что в моих силах. Лимон для заказчика – крайняя цена. Больше не даст. Откажешься ты, найдем другого. Решай.

Михаил задумался. Но миллион мешал сосредоточиться. «Как там любит говорить Трын-трава? Пофиг? Вот и мне сейчас пофиг все, кроме денег. Ничего, прорвемся».

– О’кей, я в деле, – вслух сказал он.

– Вот билеты и документы. Фальшивка, но от настоящих не отличишь. Путь предстоит долгий – на перекладных. Конечная точка маршрута – город Искитим, Новосибирская область. Там тебя встретит наш человек. Зовут Сало. Он обеспечит проход в Зону, даст оружие и снаряжение. В городе особо не светись, по кабакам не шляйся. Понял?

– Угу. Сало, значит… Что ж у вас, у русских, у всех кликухи такие отстойные?

– Какая жизнь, такие и кликухи, – отозвался посредник…

…Внешне Сало абсолютно не соответствовал своей кличке. Поджарый, будто гончая, нелюдимый и неприветливый, с черными жуликоватыми глазами. Он смотрел по сторонам украдкой – будто воровал взглядом. На Михаила прямо не взглянул ни разу – рассматривал исподтишка. С ходу окрестил своего гостя Сычом, не спрашивая разрешения. Михаил не стал спорить. Сыч так Сыч. Как говорится, хоть груздем назови…

Сало явно был из местных братков. Дома у него обнаружился целый арсенал: дробовики, пистолеты-пулеметы, автоматы. Михаил очень удивился: ведь в Зону с оружием не ходят – не в кого там стрелять. Зверей нет, людей тоже не густо. А потом понял – не для Зоны машинки, для местных дел. От полиции отстреливаться или конкурентов гасить.

«Так вот ты какая – знаменитая русская мафия. Интересно… Кстати, в Зону, скорее всего, пройдем без проблем. Наверняка у братков с вояками взаимовыгодный договор».

Так и вышло. Сало повел его прямиком через блокпост. Показал какие-то пропуска. Возглавляющий патруль сержант даже смотреть на них не стал. Махнул рукой, мол, проходите.

«Так все просто? – удивился Сычков. – Эх, мне бы так в нашей, хармонтской, Зоне».

Михаил был уверен, что дальше пойдет один, а Сало будет ждать его снаружи, за периметром. Но тот потащился за Михаилом, как привязанный.

– Вместе пойдем. Я эти места хорошо знаю, – пробубнил себе под нос Сало в ответ на прямой вопрос Сычкова.

Михаила вновь охватили сомнения. «Нахрена им все-таки понадобился я? Вон этот Сало и сам ограбит кого угодно, причем бесплатно – из чисто спортивного интереса. Ох, что-то тут нечисто, печенкой чую». Но отступать уже было поздно…

Они двигались по обозначенной вешками тропе. Вначале она шла параллельно старому асфальтовому шоссе, потом свернула в сторону заброшенной деревни и запетляла между пустыми мертвыми домами.

Сало шел первым. Сычков ожидал, что тот будет проверять путь гайками, но проводник в очередной раз удивил его. Он то и дело останавливался и… нюхал воздух. Сравнение с борзой снова пришло Михаилу на ум. Оно еще больше усилилось, когда проводник вполне отчетливо подвигал ушами.

«Ничуть не удивлюсь, если он задерет ногу на ближайший столб или вылижет себе зад. Его надо было прозвать Шариковым… Что такое?» – сам себя прервал Михаил и уставился на один из домов, который они только что прошли. Там вполне отчетливо мигнул огонек – словно кто-то посветил свечкой.

– Сало, – окликнул Сычков. – Глянь, что там?

Проводник посмотрел в сторону дома. Но огонек исчез, как не бывало.

– Там был свет. Я видел, – Михаил привык верить собственным глазам.

Проводник кивнул и пожал плечами: мол, все может быть, это ж Зона.

Дальше вешки выводили на деревенскую площадь, пересекали ее по диагонали и терялись за поворотом. Видно, еще недавно через площадь можно было пройти. Но не теперь.

Сало и Михаил остановились почти одновременно, разглядывая смятый в блин трактор с прицепом, который красовался посреди площади. Часть прицепа уцелела, из бреши в борту высыпались охапки травы.

Видно, караван сборщиков конопли двигался по безопасной, казалось, тропе, возвращаясь с собранным урожаем за периметр, и вляпался в комариную плешь. Она накрыла всех разом – раздавила, будто прессом. Впрочем, судя по следам, кто-то определенно уцелел. Но не водитель. От него осталась лишь груда окровавленного тряпья, присыпанная размолотым в крошево лобовым стеклом трактора.

Еще одно тело обнаружилось рядом с разбитым прицепом. У этого трупа были расплющены ноги. Но умер он явно не сразу – пытался уползти, оставляя за собой кровавый след. А потом кто-то добил его выстрелом в голову. Наверное, уцелевшие караванщики. Они собрали часть конопли, добили товарища и двинулись к периметру.

– Повезло, – внезапно заговорил Сало.

– Что? – удивился Михаил. – Кому повезло?

– Нам. Нам повезло, что они вляпались. Иначе на их месте могли быть мы, – разразился необычайно длинной для себя тирадой Сало.

– Напьемся, будем, – машинально пробормотал Михаил, вспомнив фразу из старого советского фильма.

– Чего? – не расслышал проводник.

– Говорю, куда пойдем?

Воцарилось молчание. Комариная плешь перекрывала тропу. Обходить ее, значит двигаться между мертвыми обветшалыми домами – через палисадники и огороды. Но ни один сталкер ни за какие коврижки не сунется в узкий проход между двумя объектами, будь то холмы или дома.

– Хоть по крышам скачи, – мрачно хмыкнул Михаил, рыская взглядом по сторонам.

– Может, мимо магазина проскочим? – предложил Сало, рассматривая одноэтажное, крашенное облупившейся синей краской сельпо. Стекол в окнах давно не было, зато синяя металлическая дверь оставалась закрытой и даже запертой снаружи на тяжелый амбарный замок. – Там переулок. Не слишком широкий, а все ж таки дома не вплотную стоят.

– Там жарка гуляет, – возразил Михаил. – Видишь, травы совсем нет?

– Говорю же, переулок, земля утрамбована, вот трава и не расте… – Сало осекся. Со стороны поселкового магазина раздался отчетливый скрип, а потом дверь приоткрылась, словно ее кто-то толкнул изнутри.

Проводник переменился в лице. Громко сглотнул пересохшим ртом и растерянно попятился к Михаилу. Тот чувствовал себя не лучше. У него засосало под ложечкой, а по спине градом покатился горячий липкий пот.

Дверь продолжала поскрипывать, то закрываясь, то открываясь.

– Может, ветер? – отчаянно помечтал Сало.

И тут вдруг ощутимо запахло чем-то до боли знакомым…

– Ты глянь! – Сало пихнул Сычкова в бок, указывая на ближайший дом.

Из его трубы бежала тонкая струйка дыма, будто хозяева разожгли печь. Теперь Михаил узнал этот запах. Дрожжи и свежее тесто.

Казалось, мертвая деревня оживала, наполняясь чудовищной псевдожизнью.

– Вот так хрень… – Сало трясло мелкой дрожью. – Вот это влипли! В двух шагах от периметра! Всё! Я возвращаюсь!

– Нельзя! – Сычков перехватил его за рукав. – Погибнешь!

В той стороне, откуда они пришли, и впрямь виднелось отчетливое колебание воздуха. То, что там притаилась очередная аномальная ловушка, не вызывало сомнений.

Внезапно по крыше сельпо пробежали отсветы – так бывает, когда солнце выглядывает из-за туч, озаряя светом дома. Крыша золотилась все сильнее, теперь на нее больно было смотреть. Свет разгорался ярче, собирался в клубок, а потом из него выстрелила молния. Она просвистела в двух шагах от Сала, ударила в землю, спекая ее в черноватый полупрозрачный слиток. Проводник взвизгнул, подпрыгнул и зачем-то закрыл голову руками.

А с крыши сельпо ударили новые разряды. Они целились в двух сталкеров, но пока не попадали, словно невидимый аномальный стрелок никак не мог пристреляться.

Сало заметался в панике, не зная, куда бежать. Зато у Михаила в голове словно прояснилось. Так всегда бывало с ним в Зоне – опасность обостряла инстинкты и то самое знаменитое сталкеровское чутье, которое помогало выжить и вытаскивало из разных передряг.

Михаил схватил Сало за куртку и толкнул в сторону сельпо:

– Туда! Ну! Живо, если жить охота!

По-звериному ощерив зубы, проводник зарычал и ринулся к торцу здания, стараясь все же держаться подальше от двери.

Сычков за ним. Остановились, перевели дух. Как Михаил и надеялся, они оказались в «мертвой зоне» – молнии сюда не попадали, а продолжили бить по опустевшей площади.

– Долго тут не простоим, – проскрипел Сало.

– Мы и не будем. Приготовься, сейчас будет очень горячо.

– Что ты задумал?

– Пройдем по переулку.

– А? – Сало вытаращился на него, как на психа. – Там же жарка, сам сказал!

– Плевать. – В груди Михаила нарастал злой упрямый кураж. Он подмигнул ошарашенному проводнику: – Все трын-трава! – и выскочил в проулок.

Небеса дохнули жаром. Сначала осторожно, словно огнедышащий дракон попробовал добычу на вкус.

Михаил упал на землю и пополз вперед, со всей возможной скоростью перебирая руками и ногами.

И тут его накрыло по-настоящему. Сверху словно упал горячий пресс, обжигая кипятком, заставляя скулить от боли, выжимая слезы из глаз.

«Как бабочка под утюгом… Или лягушка в печи…» Будучи ребенком, однажды летом в деревне у бабушки Михаил поймал лягушку и бросил ее в печку. Ему хотелось посмотреть, будет лягушка кипеть или нет. Бедное земноводное умудрилось выскочить из огня, но Михаил поймал ее и бросил снова…

…В ноздри нестерпимо бил запах паленого брезента, жженых волос и раскаленной земли. Горячий воздух выжигал легкие при каждом вздохе.

Уши внезапно уловили громкий вой. «Неужто это я?» – мельком удивился Михаил. Но нет. Вой шел сзади.

Сало упрямо полз за Сычковым, почти утыкаясь лбом в его ботинки, и громко выл от боли.

Михаил не дополз совсем чуть-чуть – потерял сознание в двух метрах от спасения. А когда очнулся, первое, что ощутил, – как обожженную кожу обдувает легкий ветерок. Это было необычайно приятно.

Сычков приподнялся на локтях, оглядываясь. Он лежал в тенечке на травке возле куста жимолости, а рядом сидел полуголый Сало – закопченный, как кочегар, и мазал черно-красную от ожогов и копоти кожу каким-то кремом.

– Ты на черта похож, – не удержался Сычков.

– Думаешь, ты лучше? – меланхолично отозвался напарник. – Очухался? А я уж думал – хана.

– Это ты меня вытащил?

– Нет, дядя Печкин, – огрызнулся Сало. – Помажь мне спину, а потом я тебя обработаю.

Лечение заняло некоторое время. Зато Михаил убедился, что ожоги у них обоих не страшнее тех, какие бывают, если ошпарить руку кипятком. Больно, но не смертельно.

Сало достал из кармана коробочку с белыми таблетками. Протянул Михаилу:

– Хочешь?

– Что это?

– Морфин. Обезболивающее.

Михаил поморщился и отрицательно покачал головой. Лучше потерпеть. Боль не такая уж сильная, чтобы глушить ее наркотой.

– Как знаешь. – Сало бросил одну таблетку в рот, запил из фляги и убрал коробочку в карман. Поднялся на ноги. – Если передохнул, пошли. Тут уж недалеко осталось.

Трын-траву намеревались подкараулить возле оврага по дороге в Боровской. По словам Сала, жертва будущего ограбления еще ночью ушла в Зону, а вернуться должна была именно этим путем.

Михаил не стал спорить. Сало местный, ему виднее, какими маршрутами тут ходят сталкеры.

Кряхтя от боли в обожженной спине и конечностях, Сычков поднялся на ноги, осмотрел то, что осталось от куртки, и порадовался, что не взял с собой рюкзак – нести его на спине сейчас было бы абсолютно невозможно. Впрочем, для такой короткой вылазки, как у них, рюкзак и не нужен. Всякие хозяйственные мелочи и фляга с водой отлично поместились в карманах и на поясе.

Дальнейший путь обошелся без приключений. Казалось, Зона потеряла к ним интерес. Словно попробовала на зуб и выплюнула, милостиво разрешая пожить еще – до поры до времени…

Возле оврага тропа делала поворот, и там, на поваленном дереве, сидел человек.

Михаил сначала за кустами разглядел только силуэт, но посадка головы и манера дергать правым плечом показались ему подозрительно знакомыми…

При виде сталкеров человек встал и проворчал:

– Чего так долго? Я вас уже заждался.

– В переделку попали, Трын-трава. Возле Старой деревни накрыло. Еле выбрались, – ответил Сало и подтолкнул опешившего Сычкова вперед: иди, мол, чего встал.

Сердце Михаила ухнуло вниз, как сверхскоростной лифт. «Он нас ждал! Так это подстава!» – ударила паническая мысль. Он начал прикидывать варианты, чтобы удрать, но тут разглядел лицо человека и обомлел.

Перед ним стоял… он сам!

Издательство «Астрель-СПб» готовит к изданию новый роман Вадима Филоненко.

Авторское название романа – «Трын-Трава».

Место действия: Новосибирск. Зона Посещения.

Время действия: наши дни.

Встречайте!