Текст книги "Путь воинов"

Ри поднял руку, сдерживая ропот.

– Я понимаю, что некоторые из вас могут почувствовать себя в настоящий момент обойденными. Я не пытаюсь никого разозлить тем, что произвожу лейтенанта Сарса сразу в майоры, – суровое лицо Ри напряглось. – Видишь ли, Рита, ты отвечаешь за романанов. Одновременно я назначаю Джона Смита Железный Глаз заместителем Риты. Как вы поделите обязанности – это уже ваше дело, просто таков порядок.

За столом понимающе закивали.

– Значит, вы меня понимаете, – Ри, казалось, был доволен. – Никто из вас не знает романанов лучше, чем майор Сарса. Одновременно Нил заступает на место майора Рири. В случае моей… хм, смерти командование переходит к нему. Нил, я выражаю вам свое полное доверие.

Раздались сдержанные аплодисменты.

Ри угрюмо добавил:

– Перед нами стоит задача невероятной сложности, друзья. Мы должны помочь романанам стать нормально функционирующей частью корабля. За такое короткое время все так сильно изменилось. Не знаю, думал ли кто-нибудь из вас о том, какие испытания выпали на нашу долю.

Подумайте, например, о том, что Патруль пролил кровь своих товарищей. После этого нас всех объявили преступниками, – глаза Ри стали еще более суровыми. – Неужели вы думаете, что нам оставят этот корабль, после того как бунт на Сириусе будет подавлен?

Поднялся шум голосов. Капитан Моше Рашид спросил:

– Полковник, что они могут сделать? Я лично ничего не имел против ответного удара, когда «Братство» пыталось уничтожить нас. Хм, это самозащита, только и всего.

Так как ропот нарастал, Рита встала, несмотря на неформальность совещания.

– С вашего разрешения, я попробую обрисовать это в перспективе, – начала она. Зеленые глаза оглядывали по очереди всех офицеров. – Решив не подчиниться Директорату, мы приобрели совсем другой статус, друзья. У нас теперь нет пути назад.

Что касается самого Патруля, то в настоящий момент он нужен Директорату. А теперь подумайте, что будет после того, как сириане усмирятся? Могу поспорить на двухмесячное жалованье, что последует волна приказов о переводе. Когда команда окажется разрозненной, нас всех уволят… или, хуже того, во время одного из ежегодных осмотров, хм, «переориентируют» с помощью психообработки.

Единственное, что можно считать уже предрешенным, это то, что Дэймен будет под тем или иным предлогом освобожден от командования со всевозможными почестями. Неужели кто-то из вас думает, что Директорат поставит командовать «Пулей» Нила или кого-то еще из нас?

Послушайте, в нас видят угрозу Директорату. Мы для них опасны. Раз взбунтовавшись, мы можем это сделать снова. Наше поведение для них непредсказуемо, – она сделала паузу, рассеянно водя пальцами по поверхности стола. – Лично я отдала слишком много, чтобы отправиться в отставку и гнить на какой-нибудь станции. Или чтобы позволить какому-нибудь улыбающемуся ублюдку в белом халате прочистить мне мозги.

– Сарса, я проклинаю вас! Я проклинаю тот день, когда вы ворвались в мою комнату управления реактором с этим сбродом, – гневно заявил главный инженер майор Глик. – В то же время Рита права – и мы все это знаем. Они не оставят нас в покое. Такого просто не может быть. Подумайте, какое значение это имеет для Патруля. Боевой корабль нарушил приказ и…

– Но приказ был БЕЗМОЗГЛЫМ! – заметил капитан Адам Чанг. – Мы не могли уничтожить всю планету! За кого, черт возьми, они нас принимают? За убийц? Сжигать людей как… как…

Ри сдержал улыбку, вспомнив готовность Чанга расстрелять романанов в самом начале. Теперь на его форме красовался паук.

– Нет, мы не могли, – согласился Глик. – Но речь сейчас идет не о соображениях гуманности. Факт остается фактом – мы все нарушили прямой приказ Директората. Если бы вы руководили Патрулем, как бы вы отреагировали? – Глик поднял брови и откинулся, выставив вперед подбородок.

На своем запинающемся стандартном в разговор вступил Железный Глаз.

– Среди нашего народа все время находятся группы, которые откалываются. Много лет назад, сразу после приземления «Николая Романана», мы все были единым народом. Род Грита и род Белого Орла были недовольны тем, как шли дела в поселении. Они ушли в горы и обрели собственного Бога и пророков. От Пауков… да и от сантос… многие уходили… уходили, чтобы жить по своему разумению. Почему звездные люди боятся разделения на группы? – он развел руками. – Разве мы не сделали как раз это, слив кланы пауков, сантос и «Пули»? Возникло нечто новое, правильно?

Ри кивнул, решившись ответить.

– С образованием Директората война прекратилась. Есть опасность, что она снова разразится, если мы разделимся.

– А по мне так пускай, – проворчал Моше Рашид, оглядываясь и встречаясь с одобрительными взглядами одних и нахмуренными бровями других. – Для чего же нас готовили? Для чего же головастые…

– Для ЗАЩИТЫ! – прорычал Ри. – Чтобы не дать людям убивать друг друга.

– И чего нам это стоило? – вдруг спросила Рита. – Дэймен, чего достиг род человеческий за последние двести лет? Я провела небольшое исследование, пытаясь понять, что с нами стало. Конфедерация была эпохой героев. Что бы мы ни смотрели, ни читали, ни воспринимали от гипностимулятора, все истории вращаются вокруг эры Конфедерации. Эпохи настоящих людей, правильно?

Нашу технологию мы получили от Конфедерации. С тех пор она не менялась… если не считать постепенного упадка. Мы в застое! Хуже того, мы деградируем. Мы считаем старые корабли Братства чудом техники! Мы не только разучились создавать сложные компьютеры. Это только один пример. Вы только подумайте! Примеры можно умножать. Многие ли люди сейчас путешествуют? Наши люди умирают там же, где родились.

Железный Глаз внимательно посмотрел на Ри.

– Мы уже выслушали многих, полковник. А как ты? Я уважаю тебя. Ты руководишь с честью. Что мы должны предпринять, по твоему мнению?

Полковник Ри отпил кофе и нахмурился, как будто собираясь с мыслями.

– Я знаю большинство из вас уже двадцать лет. Это немало. За это время мы через многое прошли. Я не соглашался с вами – или поддерживал вас в вопросах текущей политики, я следил за вашим ростом, так же, как вы за моим.

Подобно каждому из вас, я посвятил свою жизнь Патрулю. У меня есть еще лет сорок службы, прежде чем я впаду в маразм и мне уже нельзя будет доверить «Пулю». Кстати, в подтверждение того, о чем говорила Рита, мы также утратили умение продлевать жизнь с помощью медицины.

Этот корабль – вся моя жизнь, – лицо Ри застыло. – Мне страшно от мысли… умереть прикованным к какой-нибудь планете или станции. Они мне это устроят. Насчет этого не может быть никаких сомнений.

Так что мы можем сделать? – спросил Ри, вглядываясь в окружавшие его лица. – Я могу лишь внести предложение, друзья. С того момента, как Скор Робинсон потребовал от нас уничтожить планету романанов, наше представление о долге изменилось. С этим ничего не поделаешь. Если уж всерьез говорить об этом, то с момента, когда первый GCI уловил радиопереговоры романанов, Директорат стал другим.

Ри помолчал, отметив про себя, как напряжено внимание офицеров.

– Я полагаю, – он снова сделал паузу, следя за реакцией, – что нам лучше всего было бы продолжать патрулирование как прежде.

– Я не совсем понимаю, – Чанг был озадачен. – Что, если Штаб нам не позволит? Как мы…

Полковник Дэймен Ри отхлебнул кофе.

– А что, они могут нам помешать? – спросил он. В напряженной тишине все сохраняли молчание. – Наша задача – защиты окраины. Кроме того, после битвы за Атлантиду с нами никто не захочет связываться. Не знаю, как вы, а я отношусь к своей присяге серьезно. Я поклялся служить народу. В случае, если Патруль предпочтет служить самому себе, я должен буду действовать в соответствии с моими обязательствами.

Молчание.

Нил Иверсон понимающе кивнул.

– Единственное, что изменится, это то, что не нужно будет выполнять приказы Патруля.

– Не все приказы, – поправил его Ри, – например, если Патруль попросит нас осуществить спасательную операцию на поврежденной станции, то мы это сделаем. Если же потребуют прислать майора Нила Иверсона для принятия дисциплинарных мер, – он усмехнулся, – то откажемся.

– А как насчет запчастей, смены личного состава, снабжения и тому подобного? – спросил Рашид.

– Если бы мы сделали своей базой Атлантиду, романаны стали бы снабжать нас тороном, воинами, продовольствием и сырьем? – обратился Ри к Железному Глазу.

Военный вождь засмеялся.

– Конечно! Молодежь будет чувствовать себя обделенной, если ей не дадут полетать среди звезд, подобно отцам.

– Мы также могли бы поискать в университете амбициозных выпускников с необходимыми навыками, – добавила Рита. – Существуют способы обойти политику Директората.

– А за определенную плату мы могли бы осуществлять перевозки и охрану грузов, – задумчиво произнес Чанг.

Майор Глик кивнул.

– Мы почти все сможем производить сами. Сырья вокруг достаточно. Торон мог бы стать загвоздкой, но на Атлантиде его больше, чем нам нужно. Излишки мы всегда сможем обменять на то, что не сможем производить.

– Тогда я вношу предложение объявить себя независимым кораблем после окончании Сирианской кампании. Будем голосовать? – Иверсон огляделся.

Ри останавливал свой взгляд на каждом лице по очереди.

– Дамы и господа, прошу голосовать. – Решение было принято единогласно. С этой минуты «Пуля» совершила окончательную измену. Робинсону теперь придется их уничтожить.

– И последнее, – тихо сказал полковник. – Принятое нами решение пока не должно выйти за пределы этой комнаты. Вы меня понимаете? Времени для объявления независимости будет достаточно. Пока же работайте ради того, чтобы этот день наступил.

8

– Ты в своем уме? СХВАТКА НА НОЖАХ? НА МОЕМ КОРАБЛЕ? – Дэймен Ри беспокойно заходил взад и вперед, ударяя кулаком по ладони. – НА МОЕМ КОРАБЛЕ?!

Пятница Гарсиа Желтая Нога стоял не шелохнувшись с высоко поднятой головой и невозмутимым, как будто отлитым из бронзы лицом. Мощные мускулистые руки были скрещены на груди, позволяя видеть на куртке два трофея. Его глаза все вбирали в себя, останавливаясь то на одном лице, то на другом.

Джон Смит Железный Глаз вздохнул и потер рукой лоб.

– Ты все прекрасно знал, Пятница. И тем не менее, ты явился сюда – отправился на войну, зная что Вилли Красный Ястреб Конокрад должен будет исполнить клятву смертельной вражды.

– Нет, военный вождь, – пробурчал Пятница, прищурив блестящие глаза. – Это ОН явился, зная о смертельной вражде.

– Какая разница, – проворчала Рита. – Следует вас обоих разорвать пополам. Могли бы проделать путь на Сириус в медчасти – или на гауптвахте!

– Я все отменяю! – Ри обернулся, перестав, наконец, рассматривать коллекцию оружия романанов на стене. – Никаких разговоров. Я командую этим кораблем – ВРАЖДА ПРЕКРАЩЕНА!

Рита с беспокойством взглянула на Джона Смита Железный Глаз.

– Это будет не так просто, – вмешался Джон. – Прекращение смертельной вражды восстановит против тебя воинов и подорвет их боевой дух перед Сирианской операцией. Народ потеряет уверенность в себе.

Лицо Ри вытянулось. Он ткнул пальцем в направлении Пятницы.

– Ты можешь приказать ему взять свою клятву назад, не так ли?

Джон Смит Железный Глаз кивнул.

– Могу.

Пятница Гарсиа Желтая Нога задрожал, его зубы застучали.

– Но я бы не советовал этого делать, полковник. Я бы не хотел бесчестить Пятницу Гарсиа Желтая Нога. Это будет оскорблением и для него, и для Конокрада, – Железный Глаз беспомощно развел руками. – Если они принесут смертельную вражду в военный лагерь, то будут отвечать за это. Когда я услышал об этом от Пятницы, это показалось мне нелепостью. Будто Паук снова разыгрывает нас. Но у тебя все-таки есть другой выход.

– Я весь обратился в слух, – проворчал Ри.

Железный Глаз нахмурился и непонимающе уставился на полковника.

– Обратился во что? – он взглянул на уши Ри. – Я что-то не…

– Это такое выражение, – язвительно буркнула Рита. – Тебе нужно больше времени уделять языку, военный вождь. Полковник хочет сказать, что внимательно слушает.

– А, понятно. Значит так, полковник. Позволь им выяснить отношения. Тебе же это не трудно. Честь будет сохранена. Романаны будут восхищаться тобой, их боевой дух укрепится, проблема будет решена, а проигравшего вышвырнут за борт. В то же время, новых клятв не будет, так как мы на тропе войны. У тебя больше не будет с этим проблем до возвращения с Сириуса.

– Проигравшего за борт, а? – Ри заложил руки за спину, запрокинул голову и закрыл глаза, просчитывая все возможности.

– Да, возможно придется это сделать, – выдохнул он. – Посмотрим сначала, не удастся ли отговорить Конокрада. Нам же никто не мешает попытаться, так ведь?

– Да, – согласился Пятница, – я бы согласился с ВЗАИМНОЙ отменой вражды ради успеха Сирианского похода. Это будет честно.

Улыбка Ри не выражала ни капли иронии.

– Все дело в чести, да, Пятница? Знаешь, это то, из-за чего мне нравится ваш народ. Не знал только, что это все так сложно закрутится.

– А с чего это вы? – Рита неодобрительно сдвинула брови. – С чего все началось?

Пятница робко улыбнулся.

– Я застал Рамона и Вилли, когда они увозили Сюзан, чтобы убить ее.

Железный Глаз поморщился, приложив ладонь ко лбу.

– Ох уж эта девка! Я же ГОВОРИЛ, что от нее ничего хорошего не дождешься.

«Какой олух разрабатывал этот компьютер?» – пробормотал капрал Ганс Йегер, выгибая до боли спину и протискивая руку через нагромождение панелей вглубь системы. Систему майора Сарса необходимо было усовершенствовать – эта работа досталась ему. Потянувшись, он отщелкнул пальцами зажимы управляющей платы.

«Чувствуешь себя как мартышка в цирке» – пробурчал он, выползая из системы.

Когда она вошла, Ганс быстро вскочил, чтобы отдать честь – решив, что это майор.

– Мне не нужно отдавать честь, – запинаясь и смущаясь, проговорил совсем другой голос с ужасающим акцентом – это явно была не майор.

Ганс выглянул из-под руки и встретился с черными глазами на овальном лице с прямым носом и пухлыми алыми губами. Густые волосы девушки отливали иссиня-черным и спускались на плечо роскошной косой. Кроме всего прочего, он никогда прежде ее не видел.

– Ты из романанов! – догадался Ганс.

– Это я, – она радостно кивнула и одарила его улыбкой. – Ты делаешь здесь… э-э, что?

Ганс покраснел.

– Да так, ничего, я… я просто вставляю новую плату в систему майора. После повышения ей нужен более мощный блок, – Ганс чувствовал, что заливается краской. Разве ему доводилось видеть такую красивую женщину? НИКОГДА В ЖИЗНИ.

Девушка обезоруживающе улыбнулась ему и подошла к креслу, укрепила на голове устройство связи и погрузилась в изучение своего предмета. Ганс вернулся к блоку, проверяя каждую цепь по четыре-пять раз, чтобы можно было через плечо подглядывать за очаровательной особой, занятой своей системой.

Наконец девушка встала и зашла в туалет. Ганс дождался, пока она выйдет, и закрыл панель, укладывая контрольный прибор в футляр.

– Хм, – он запнулся, – вроде бы с этим все.

Девушка кивнула и посмотрела на Ганса. Его смятение нарастало.

– Ну так, гм, мне, похоже… похоже, пора идти, – улыбнулся Ганс чересчур поспешно. ТЫ ОПЯТЬ ВЕДЕШЬ СЕБЯ КАК ОСЕЛ. – Угу, наверное, мне… лучше, – он хлопнул себя ладонями по бедрам, улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу.

Ее улыбка опять обезоружила его, буквально заставив сердце остановиться.

– Куда ты пойдешь? – спросила она, полуприкрыв глаза и наморщив лоб, следя за правильностью произношения.

– Да так, э-э, в столовую… выпить кофе… скорее всего, – Ганс заморгал, с трудом подбирая слова.

– Я люблю кофе, – произнесла она, все еще не очень уверенно. Ее глаза расширились. – Я хорошо это сказала?

– Здорово, э-э, ага… отлично, – засмеялся Ганс. – Ты очень хорошо говоришь. Только учишься?

– Я начала обучение языку во сне дня два назад, – она улыбнулась. – Я учу стандартный быстро.

Ганса тронуло ее воодушевление.

– Ты здорово продвинулась за два дня, – он помолчал, вдруг заволновавшись. – Послушай, ты занята? Я хочу сказать… Я был бы счастлив пригласить… тебя на чашечку кофе. Если ты… э-э… не против. – Он с трудом проглотил слюну. ЧТО Я СДЕЛАЛ? Ганс заскрипел зубами в ожидании реакции.

Девушка расплылась в улыбке.

– Ты будешь говорить на стандартном… со мной?

– Ну я… угу, – заикаясь и краснея, сказал он. – Угу, я буду говорить на стандартном все, что ты хочешь. Конечно.

– Я идти с тобой, – девушка повернулась и открыла свой шкафчик. Резким движением она вытащила пояс с большим романанским ножом и застегнула его на своей тонкой талии. Затем, обернувшись к Гансу, улыбнулась.

– Готово! Меня называть… хм, зовут Сюзан Смит Андохар.

– Капрал Ганс Йегер, – он открыл дверь и, выходя первым, заметил у нее трофей.

Спокойно, продолжай улыбаться! Боже мой! Эта изящная хрупкая девушка УБИЛА человека.

– Я приятно познакомиться, – сказала она, слегка поклонившись и протягивая руку.

Он опасливо пожал ее, и она прищурилась.

– Что-то не есть так? – она остановилась посреди коридора.

– Ну… э-э, понимаешь… – он потер руки, пытаясь улыбнуться.

В этот момент из-за угла появился лейтенант Ара Бриз и застыл как вкопанный – открыв рот. Его губы начали расплываться в кривой усмешке.

ПОДСУНУЛИ В КРОВАТЬ МАРЛУ, ДА? ВЫСТАВИЛИ МЕНЯ ПОЛНЫМ ДУРАКОМ? Сердце Ганса разрывалось от злости. ОНА МОЖЕТ УБИТЬ МЕНЯ – СРЕЗАТЬ С ГОЛОВЫ ВОЛОСЫ, – НО НИ У КОГО ИЗ ЭТИХ ЗАСРАНЦЕВ НЕТ ЗНАКОМОЙ РОМАНАНСКОЙ ДЕВУШКИ!

– Нет, – Ганс заставил себя говорить ровным голосом, – ничего, – он протянул руку, и Сюзан взяла ее. Вразвалочку и весело насвистывая, Ганс проследовал мимо Бриза.

– Я подумала, ты… хм, пере… да, передумал, – она украдкой оценивающе взглянула на него.

– М-м… ну, я… знаешь, никогда раньше не видел романанских женщин… то есть, вот так, лицом к лицу. Я хочу сказать, что мне в глаза бросился твой трофей. Я слышал, что женщины не берут трофеев. Мне говорили, что вы просто, как бы это сказать, мирное население, – он почувствовал, что опять краснеет.

Ее лицо подернулось враждебностью.

– Ты не одобрять?

Он покачал головой.

– Почему же, совсем наоборот. То есть я хочу сказать… я рад, что девушка с трофеем идет пить со мной кофе. Хм, на языке романанов это, по-моему, называется оказать честь. Только я не знаю слов.

– Честь? – ее глаза оживились и повеселели. Она перевела и помогла ему правильно произнести. В столовой орудийной палубы их провожали любопытные взгляды.

Он выбрал кофе.

– Может, хочешь чего-нибудь другого? Я был бы рад тебя угостить.

– Правда? – ее глаза сияли. – Ты мог бы взять мне… лимонад?

Ганс зарделся от восторга. Он сидел рядом с девушкой и боялся посмотреть на нее. Она казалась такой красивой – и он не мог удержаться, чтобы не отметить изумленные взгляды, направленные на них. Ага, а еще называли ЕГО олухом!

Джиорж Хамбрей стоял на мостике «Хирам Лазара» и удовлетворенно кивал, наблюдая на мониторах корабля, как яркие лиловые разряды бластеров вонзались в луну. Поверхность далеко внизу превращалась в кипящее марево из пыли, осколков и пара.

Он зевнул от усталости и продолжительного воздействия сильной гравитации.

Телосложение Джиоржа не дотягивало до среднего по сирианским меркам. Худой – буквально кожа да кости – он и по весу был ниже нормы. Внимание к нему привлекала пигментация – точнее ее отсутствие. Он был бесцветным серым человеком с неопределенного оттенка кожей и редкими жидкими волосами. Светлые глаза на лице, полностью лишенном выражения, создавали у многих ощущение безжизненности. На самом деле, это было результатом воздействия радиации.

– Грандиозно! – выдохнул Нген Ван Чжоу со своего командирского кресла. Вокруг него на мостике «Лазара» светились и выдавали информацию многочисленные мониторы. Над ними склонились офицеры, контролируя потребление энергии, разворачивание щита и функционирование различных систем.

– Ради этого пришлось немного потрудиться, – отозвался Джиорж с бесстрастным лицом. Его удовлетворение выдавали только жесты. – Нужная информация была в нашем распоряжении. Проклятое Братство записало ее в шифрованном виде, – но мы смогли извлечь общую идею из диаграмм. Во всем Директорате нет бластеров, которые могли бы сравниться с этими. Одновременно наши щиты стали вдвое надежнее – вплоть до того, что способны выдержать максимальный заряд.

Мы в состоянии справиться с тремя любыми боевыми кораблями, которые они пришлют. Патруль не располагает ничем подобным. Прекратить огонь, – приказал он, и фиолетовые молнии погасли, оставив после себя только вихрь пыли и камней.

– Почему? – пробормотал Нген Ван Чжоу, опершись на локоть.

– Директорат прогнил, – произнес Джиорж как нечто само собой разумеющееся. – У Патруля нет потенциальных конкурентов. В результате их вооружение находится на не более чем удовлетворительном уровне. Моей задачей было превзойти тот максимум, на который они еще способны. Труднее всего было заполучить информацию. Архивы Братства все еще находятся на Границе.

– «Братство» еще существует? – Нген в испуге начал кусать губы.

– Конечно, – кивнул Джиорж, продолжая наблюдать за данными на компьютере. – Прогнило, как и все остальное. Они сами толком не знают, что у них есть. Кроме, может быть, Великого Магистра, но он старый маразматик. Я его там встретил. Директорат ожидает полный распад.

– Жаль, что мы не можем заполучить всю их информацию, – Нген взглянул на Джиоржа. ТЫ БЕСЦЕННОЕ СОКРОВИЩЕ, МОЙ ИНЖЕНЕР! ГЕНИАЛЬНОСТЬ ПОРОЙ СКРЫВАЕТСЯ ЗА ТАКИМ СТРАННЫМ ФАСАДОМ!

– Когда мы уничтожим Патруль и отбросим Директорат, то сможем получить все, – Джиорж изучил окончательные результаты испытаний и удовлетворенно улыбнулся. – Это только вопрос времени, Нген, – монотонно прибавил инженер. Он повернулся и взглянул на Первого гражданина, скрестив костлявые руки на груди.

– У нас, возможно, есть месяца три до прибытия кораблей Патруля. Этого достаточно? А в каком состоянии находится остальной флот? – поинтересовался Нген, еще не в силах забыть о Границе и архивах, хранящихся там.

– К тому времени, когда Патруль подойдет на расстояние выстрела, мы доведем «Хелк» и «Дастар» до потенциала «Лазара». Думаю, что всеми силами своего флота они могли бы уничтожить нас. Но с меньшим, – он пожал плечами, – им рассчитывать не на что.

Нген растерянно покачал головой.

– Меня поражает, что такие передовые достижения физики так долго оставались без внимания. Почему Директорат ими не воспользовался? Теперь собственное невежество их погубит. Трудно себе представить…

Джиорж, казалось, был нисколько не тронут.

– Раскапывать секреты Братства было бы опасно. Упоминание о нем возбудило бы интерес к его философии. Жажда знаний взбаламутила бы невежественных граждан Директората. Людей, тупых как бараны, гораздо легче контролировать, чем тех, которые мыслят и задаются вопросами.

Нген поднял глаза, еще не избавившись от своей задумчивости.

– Чем мы занимались последние триста лет? Как далеко мы бы уже ушли, если бы наши предки не дискредитировали Братство и не образовали Директорат на месте Конфедерации? Только представь себе… Какие чудеса ждали бы нас, если бы люди были искателями, а не безмозглыми тварями?

Джиорж безжизненно смотрел в пустоту.

– Нужно заботиться не о том, что могло бы быть, а о том, что будет, Первый гражданин…

– Как это верно, – признал Нген, все еще витая в облаках. – Возможно, нам удастся задушить Директорат и одновременно уничтожить этих диких романанов, которых они взяли с собой, – он засмеялся. – Представь себе, воины каменного века… против НАШИХ легионов? Насчет десантников еще можно беспокоиться. Но эти скотоводы? На один зуб нашим людям. Стрельба по мишеням…

– Знаешь, мы даже не должны позволить им приземлиться. Спутниковая система защиты сможет уничтожить все ШТ до одного, – Джиорж почти совсем закрыл глаза.

Нген вскочил на ноги и принялся расхаживать туда-сюда.

– Нет! Я считаю разумным нескольких пропустить. Нам понадобится уничтожить их на планете…

– А погибшие, мой дорогой Джиорж, станут мучениками Сириуса. Мученики мобилизуют людей лучше, чем любые угрозы правительства. Трупы сограждан дадут понять, что мы сражаемся не на жизнь, а на смерть. Нужно не забывать, что САМЫЕ ЛУЧШИЕ солдаты это те, которым нечего терять, которые считают себя уже мертвыми.

– Значит, до прибытия Патруля будут еще взрывы? – после долгого молчания спросил Джиорж.

– Производство военной техники снижается. Судя по диаграммам, к середине следующего месяца произойдет резкий спад. Я не могу этого допустить. Поэтому нас ждет еще один акт возмездия Директората… хм, ну, скажем, в субботу утром? – улыбнулся Нген.

Джиорж отошел к пульту управления кораблем.

– Кажется, что люди лишены всякого разума. Меня бесконечно радует то, как хорошо ты с ними управляешься, Первый гражданин, – он провел тонкими белыми пальцами по панели управления, прибавив мечтательным голосом. – Инженерное, напротив, требует разумности. Все чисто, никаких моральных проблем. Делай со своим стадом все, что хочешь, Нген. Распоряжайся ими как душе угодно. Только оставь за мной свободу проводить эксперименты, а я… я буду молчать о твоих методах обращения со смертными.

Нген неторопливо кивнул. Его мысли снова были прикованы к секретам, хранившимся в чудесных компьютерах Братства. Уже столько потеряно. Как далеко ушло бы человечество, если бы не Директорат?

СНАЧАЛА Я ДОЛЖЕН РАСПРАВИТЬСЯ СО СВОИМИ СОПЕРНИКАМИ. ЗАТЕМ НАСТУПИТ ОЧЕРЕДЬ ПАТРУЛЯ. ДИРЕКТОРАТ БЕСПОМОЩНО ПРЯЧЕТСЯ ЗА ИХ СПИНОЙ – КАК ОВЦА НА ЗАКЛАНИИ. ПОСЛЕ ЭТОГО ОСТАНЕТСЯ ЛИШЬ ОДИН ВОПРОС: КАКОГО БУДУЩЕГО ЗАХОЧУ Я?

Вилли Красный Ястреб Конокрад злобно смотрел на окружавших его людей.

– Меня не волнует, что говорит Джон Смит Железный Глаз. Он уже не принадлежит народу. Эта девушка… эта Сюзан Смит Андохар… опозорила нас всех. Она покрыла позором клан Смит и клан Андохар. У нее нет чести. Она поступает так, как будто у нее нет родственников, – с презрением изрыгнул он самое страшное в народе оскорбление.

– Мы все учимся, – пожал плечами Хосе Грита Белый Орел, военный вождь сантос. – Меня обучает женщина-воин. Почему бы и нашему народу не отпустить к звездам женщин, которые этого захотят? Это будет во вред нашим детям? Вряд ли. Вполне возможно, что женщина, побывавшая в бою, родит воину более сильного наследника.

Послышались одобрительные возгласы устроившихся на койках или за столами мужчин, занимавшихся чисткой ружей и заточкой ножей.

– ОНА УБИЛА СВОЕГО ДЯДЮ! – вскричал Конокрад. – Вам до этого нет дела? УКОКОШИЛА человека, который кормил ее! Она даже не удостаивает взглядом мужчин из народа, а разгуливает по коридорам со звездными мужчинами и блудит без всякого стыда! – его рот скривился от отвращения и он заходил взад и вперед, отмечая, как в глазах мужчин нарастает гнев.

– А Рыжего, Великого Трофеями ты тоже в этом обвиняешь? – спросил Тоби Гарсиа Андохар. – Она ведь спала с Филипом Смитом Железный Глаз. Она любила его. Почему Сюзан не может любить этого капрала или Пятницу Гарсиа Желтая Нога? Я считаю, что это не мое дело. Даже не смотрел на то, что она из моего клана. Я не так уж беспокоюсь насчет нее. Старик Рамон был немного не в себе. Ты…

– Чушь! Место женщины дома! – выпалил Рей Смит, гневно жестикулируя.

Конокрад стоял посреди комнаты, расправив плечи, сжав кулаки и глядя исподлобья на всех по очереди. Понизив голос, он заговорил снова.

– Мы сбились с пути. Паук явился дедам наших отцов. Он был пригвожден к деревянному кресту… ПРИГВОЖДЕН, слышите? Ради того, чтобы мы были свободными и никогда больше не стали рабами людей, подобных собетам.

– Когда Генри Гарсиа снял его с креста, Паук дал людям великие ЗАКОНЫ НАРОДА. Он указал мужчинам, как им жить, чтобы быть сильными. Он сказал и женщинам, как им жить. Именно так, ОН сказал им! Здесь… на этом корабле… у нас нет вершины для молитвы. Пророки не стали сопровождать нас в этом походе. Почему… а? Они остались с народом, – его голос опустился до зловещего шепота. – Нет ничего удивительного в том, что вы отворачиваетесь от Паука.

– Вилли Красный Ястреб Конокрад прав! – Сэм Желтая Нога Железный Глаз поднялся со своей койки. Он кусал губы – это был старик со многими шрамами, в том числе одним свежим от бластера, полученным во время сражения с десантниками.

– Мы сбиваемся с пути, пути Паука! – его голос дрожал. – Я вижу, как вы, молодые, ходите и говорите о… конденсаторах, так, что ли? О длинах волн, красном смещении… квантах? Еще многих слов я просто не знаю. А могу я услышать, как вы молитесь Пауку? А? Скажите мне? Как часто вы обращаетесь к духам-помощникам? Дураки, вы, что, думаете, что духи-помощники нужны только в бою? ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ С ВАМИ КАЖДЫЙ ДЕНЬ! – он остановился, чтобы обтереть губы. – Вы как дети. Забываете о том, кто вы есть… и играете в новую игру, в которой вы мальчишки, а не мужчины.

В комнате стало тихо, и все опустили глаза. Некоторые неловко заерзали в своих новых звездных одеждах. Другие поджали губы – вдруг устыдившись.

– Мы молимся меньше, чем нужно, – прошептал кто-то, нарушив тягостное молчание.

– Я молюсь каждый день! – прозвучал уверенный голос.

Все взоры обратились к люку. Там стоял Пятница Гарсиа Желтая Нога, вызывающе скрестив руки.

– И я тоже, – Джон Смит Железный Глаз, сверкая глазами, протиснулся в комнату мимо воина-коротышки.

– Кому ты молишься? – спросил Сэм Железный Глаз так хмуро, как только бывает осенью в Медвежьих горах.

– Пауку, мой дед, – тихо сказал Джон Смит Железный Глаз, как подобает, опустив глаза перед старшим.

Полковник Дэймен Ри вошел последним.

– А как мне быть? – поинтересовался он. – Я тоже стал молиться Пауку. Имеет ли значение то, что я не из народа, дед? – Ри, будучи командиром корабля, не стал опускать глаза.

– Мне это не ведомо, – проворчал Сэм, отчаянно взмахнув руками. – Я знаю только то, что все не… не так. Народ уже не тот. Я больше не знаю, чего хочет Паук. Здесь нет пророков, чтобы научить нас. Они на Мире… с народом. Возможно, и мне здесь нечего делать, – его старческие глаза вопросительно смотрели на Ри.

– Дед, – почтительно обратился Ри к старому воину, – ты можешь в любой момент связаться с пророками. Я делаю это предложение из уважения к твоей мудрости. Направляй молодых. Нехорошо, если они собьются с пути Паука. Я кое-что вычитал в книгах Литы Добра, и мне известно, что происходит с народом, потерявшим себя. Это будет бедствием для молодых. Я оставляю за тобой право вызывать пророков по твоему усмотрению. Ты мудр, научи остальных, – Ри церемонно поклонился.

Глаза Сэма снова ожили и заблестели, когда он заметил, с каким уважением все на него смотрели. Он открыл было рот, чтобы выразить благодарность, но Конокрад оборвал его.