Текст книги "Луна без курса"

У Полца отвисла челюсть, но он быстро совладал с собой.

– Понятия не имею, о чем ты... Я ничего не крал. Я...

– Ты помогал, так что виновен в той же мере. Понимаешь?

Полц зажмурился, потом отчаянно заскулил:

– Я извиняюсь. Я не знал. Пожалуйста, окажи снисхождение.

Карч смотрел мимо него на окружающую бесплодную землю. Его взгляд задержался на юкке и двинулся дальше. Пустыня в своей первозданности была поистине прекрасна.

– Знаешь, почему я приехал сюда?

– Знаю.

Карч едва не рассмеялся.

– Я имею в виду именно это место.

– Тогда нет.

– Потому что тридцать лет назад, когда эту территорию разбили на участки и начали продавать их простакам, землю так разрыхлили, что казалось, она готова к строительству и тебе начнут строить дом, едва ты выложишь деньги. Это была одна из жульнических уловок, и сработала она прекрасно.

Полц кивнул, словно нашел эту историю интересной.

– Мой отец купил один из участков...

– Вот почему ты приехал, да?

Тон Полца был вымученным, отчаянным. Карч пропустил вопрос мимо ушей.

– Тридцать лет – большой срок. Земля с тех пор основательно затвердела, но стоит отъехать отсюда и начать копать, там окажется слой рыхлого песка толщиной в фут, а потом он станет твердым, как скальный монолит. Люди думают, копать в пустыне легко, как на пляже. Ничего подобного. Земля под верхним слоем песка слеживалась примерно два миллиона лет. Лопата отскакивает от нее.

Он взглянул на Полца.

– Вот почему копать мне нравится здесь. То есть, пойми меня правильно, работа все равно тяжелая, но фута на три углубиться можно. А больше и незачем.

Карч с проницательным видом улыбнулся. Полц неожиданно бросился наутек. Карч знал, что скорее всего так и будет. Побежал он за контору, потом мимо юкки, пытаясь использовать их как прикрытие. Это тоже было Карчу не в новинку. Он отошел от «линкольна» и спокойно зашагал к левой стене конторы, откуда было удобнее целиться. На ходу снял со ствола глушитель: нужды в нем уже не было, а на меткость он мог повлиять. Тренировался Карч в тире без глушителя.

Полц находился примерно в тридцати ярдах, он отчаянно бежал зигзагами, поднимая облачка песка и пыли. Карч сунул глушитель в карман пиджака и остановился. Расставил ноги, вскинул «зиг», держа его в классически вытянутых руках, и стал водить стволом за петляющим Полцем. Тщательно прицелился и выстрелил один раз, с опережением на два фута. Опустил пистолет и наблюдал, как Полц замахал руками и повалился ничком. Карч знал, что попал ему в спину, может быть, даже в позвоночник. Смотрел, не зашевелился ли он, и через несколько секунд увидел, что Полц сучит ногами и ворочается. Было ясно, что он не встанет.

Карч поискал взглядом выброшенную гильзу и нашел ее в песке. Поднял, еще горячую, и положил в карман. Вернулся к «линкольну» и, нажав кнопку дистанционного управления, открыл багажник. Снял пиджак, положил на бампер, потом полез за комбинезоном. Просунул ноги в штанины, руки в рукава и застегнул «молнию» до шеи. Комбинезон был мешковатым, черным, купленным для ночной работы.

После этого Карч достал лопату и пошел к тому месту, где упал Полц. Посередине его спины было темно-бордовое пятно. Лицо в песке и грязи. На губах – кровь. Это означало, что пуля пробила легкое. Полц дышал часто, хрипло, говорить не пытался.

– Ну-ну, будет тебе, – сказал Карч.

С этими словами он нагнулся и приставил дуло «зига» под левое ухо Полца, другой рукой взял лопату за нижнюю часть черенка и поднес к его голове, чтобы кровь брызнула на нее. Выстрелил один раз в мозг Полцу и ощутил, как тот обмяк. Гильза звякнула о лопату и отлетела в песок. Он поднял ее и положил в карман к первой.

Сунув «зиг» обратно в кобуру. Карч взглянул на небо. Ему не хотелось заниматься этим среди дня. Дело заключалось не только в черном комбинезоне под пустынным солнцем. Если в аэропорту создавалось напряженное положение, самолеты иногда пролетали здесь на небольшой высоте.

И все-таки он принялся копать, надеясь, что этого не случится, и подумывая, не наткнется ли лопата на уже лежащие в земле кости.

24

Стоя перед зеркалом, Карч повязывал галстук. Яркий, со спиралями в стиле арт деко, принадлежавший отцу. Тот носил его с двухцветным габардиновым голливудским пиджаком и брюками с нерасходящейся складкой, купленными в магазине Валентине в центре города.

Раздался сигнал пейджера, Карч снял его с комода. Гримальди требовал позвонить. Карч стер запись, повесил пейджер на пояс и продолжал повязывать галстук. Карч не собирался звонить Гримальди. Хотел заехать к нему и лично сообщить о своих успехах.

Когда галстук был повязан, Карч вернулся к комоду за оружием. Сунул «зиг» в кобуру и застегнул ее. Потом взял маленький пистолет двадцать пятого калибра – «беретту», умещавшуюся в ладони. Снова повернулся к зеркалу и свесил руки, спрятав «беретту» в правой. Сделал несколько движений и жестов, постоянно держа оружие невидимым. «Правая рука Давида, – подумал он. – Правая рука Давида...»

И принялся отрабатывать финал. Двигал якобы пустыми руками, будто в разговоре, потом вдруг наставлял пистолет на свое отражение в зеркале. Поупражнявшись, Карч положил его в шелковый карман фокусника, пришитый сзади изнутри на пояс брюк. Один портной в центре города пришил ему такие на все брюки. Потом выставил руки ладонями вперед, свел их, словно в молитве. Поклонился и пятясь, отошел от зеркала. Выступление завершилось.

По пути в гараж Карч задержался на кухне и достал из шкафчика стеклянную банку. Снял крышку и положил две привезенные из пустыни гильзы к другим. Потом поднял ее и посмотрел. Банка была наполовину полна гильзами. Карч потряс ее, прислушиваясь к их стуку внутри. Поставил банку на место и взял коробку кукурузных хлопьев. Его мучил голод. Он не ел весь день, и физическая работа в пустыне истощила его силы. Хлопья он стал есть прямо из коробки, горстями, стараясь, чтобы крошки не попали на одежду.

Войдя в гараж, нелегально переоборудованный в кабинет, Карч сел за письменный стол. Контора в каком-нибудь коммерческом здании, как у большинства частных детективов, ему не требовалась. Почти все предложения работы – не выходящей за рамки закона, – поступали Карчу по телефону, номер которого клиентам давали в полиции. Его основным занятием был розыск исчезнувших людей. Он платил двум полицейским детективам, возглавлявшим в управлении отдел розыска безвестно пропавших, по пятьсот долларов в месяц, чтобы они направляли клиентов к нему. По заведенному порядку полиция не могла ничего предпринимать по обычному сообщению об исчезновении взрослого человека до того, как со времени поступления сообщения не истечет сорок восемь часов. Возник этот порядок потому, что большинство пропавших исчезали умышленно и нередко объявлялись на другой день. В Лас-Вегасе чаще всего именно так и происходило. Люди приезжали на отдых или условленную встречу и пускались во все тяжкие в городе, созданном для того, чтобы потакать соблазнам. Путались со стриптизершами и проститутками, проигрывали и стеснялись возвращаться домой, выигрывали большие деньги и не хотели возвращаться. Существовало множество причин, и потому полицейские занимали выжидательную позицию.

Однако это сорокавосьмичасовое выжидание и стоящие за ним причины не успокаивали встревоженных, подчас истеричных жен якобы пропавших. Тут-то и вступали в дело Карч и легион других частных детективов. Платя полицейским в управлении, Карч обеспечивал себя работой. Его фамилию и номер телефона часто предлагали тем, кто сообщал об исчезнувших и не хотел ждать положенные сорок восемь часов до того, как розыском займется полиция.

Карч ежемесячно клал пять сотен на банковский счет, к которому имели доступ оба полицейских, и это оборачивалось для него выгодой. Он получал по дюжине звонков в месяц с предложениями разыскать исчезнувших людей и запрашивал четыреста долларов за день работы плюс оплату расходов за два дня минимум. Часто устанавливал местонахождение разыскиваемого в течение часа, просто по следу кредитной карточки, но никогда не говорил об этом клиентам. Просто требовал перевести телеграфом деньги на его банковский счет, прежде чем он откроет местонахождение любимых мужей. Для Карча это была еще одна форма ловкости рук. Втирай очки. Никогда не показывай, что у тебя в ладони.

Его кабинет представлял «святыню» Лас-Вегаса. Стены покрывал коллаж фотографий эстрадных артистов пятидесятых – шестидесятых годов. Там были многочисленные снимки Фрэнка, Дина, Сэмми, индивидуальные и групповые, были фотографии танцовщиц и боксеров на ринге.

Открытки с изображением уже не существующих казино. Коллекция заключенных в рамку фишек – по одной из каждого, открывшегося в пятидесятых годах. Увеличенная фотография рушащегося здания «Песков», взорванного, чтобы расчистить путь новой эре Лас-Вегаса. Многие фотографии были с автографами и дарственными надписями, но не Джеку Карчу. Их дарили «Изумительному Карчу!» – его отцу.

Посередине стены, лицом к которой Карч сидел за письменным столом, находилась самая большая фотография. Сильно увеличенный снимок громадной световой рекламы, стоявшей возле «Песков». Она гласила:

У нас выступаютФРЭНК СИНАТРА ДЖОУИ БИШОП ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ КАРЧ!

Перед тем как приняться за работу. Карч несколько секунд глядел на эту фотографию. Ему было девять лет, когда он увидел имя отца на этой большой рекламе. Тот однажды вечером взял его с собой посмотреть представление из-за кулис. Он стоял и смотрел, как отец показывал фокус, названный «Искусство Кейптауна», потом от хлопка по плечу поднял взгляд и увидел Фрэнка Синатру. Человек, бывший живым воплощением Лас-Вегаса, увернулся от ложного удара в подбородок и с улыбкой спросил, стоит ли и после его имени восклицательный знак. Это было самым неизгладимым воспоминанием детства. И еще то, что случилось с отцом через несколько лет в «Цирке».

Отвернувшись от фотографии, Карч проверил автоответчик. На нем было три сообщения. Он нажал кнопку воспроизведения и взял карандаш, чтобы делать записи. Первое сообщение было от некоей Мэрион Раттер из Атланты – она хотела нанять Карча для розыска своего мужа Клайда, не вернувшегося с проходившего в Лас-Вегасе съезда изготовителей кухонной посуды. Карч записал ее имя и номер телефона, но звонить не стал, поскольку в данное время был занят.

Два другие сообщения поступили от Винсента Гримальди. Голос его звучал раздраженно. Он требовал, чтобы Карч немедленно связался с ним.

Карч стер сообщения и откинулся на спинку мягкого кожаного кресла. Взял еще горсть кукурузных хлопьев и, прожевывая их, глядел на две стопки денег перед собой. Из пустыни он поехал на квартиру Джерси Полна, открыл дверь ключами покойного, отпер найденный в чулане сейф и забрал деньги. В одной стопке было восемь тысяч стодолларовыми купюрами. В другой – четыре тысячи четыреста восемьдесят двадцатками. Карч счел, что восемь тысяч принадлежат Гримальди. За вычетом пятисот пятидесяти долларов, уже ушедших на расходы. «Округлю до шестисот, чтобы покрыть стоимость бензина и другие мелочи», – решил он. Другую стопку Карч целиком оставлял себе. Эти деньги не имели отношения к краже в «Клеопатре». Видимо, это были сбережения Полца.

Взяв свои, Карч положил их в один из ящиков стола и запер его. Достал бланк накладной и написал расписку на семь тысяч четыреста долларов, которые возвращал Гримальди. Добавил объяснение относительно удержанной на расходы суммы. Свою фамилию нигде не ставил. Потом положил сложенные купюры внутрь расписки, сунул ее в конверт и спрятал во внутренний карман пиджака.

Несколько минут Карч сидел за столом, размышляя, не удержать ли побольше денег, чтобы покрыть стоимость предстоящей поездки в Лос-Анджелес. Наконец решил, что не стоит, поднялся и подошел к ряду шкафов с папками под фотографией рушащихся «Песков». Отпер один и перебирал папки, пока не нашел нужную, и вернулся с нею к столу.

На папке была наклейка «Фрилинг Макс». Карч раскрыл ее и разложил содержимое. Там было несколько отчетов полицейских и странички со сделанными от руки записями. А также пачка аккуратно сложенных, пожелтевших газетных вырезок. Карч развернул их и стал читать ту, под самым крупным заголовком. То была первая страница лас-вегасской «Сан» более чем шестилетней давности.

ГРАБИТЕЛЬ КАРТЕЖНИКОВ СОВЕРШАЕТ СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПРЫЖОК

Дарлин Гантер

Штатный корреспондент «Сан»

"Человек, виновный, по мнению властей, в ряде краж у картежников в номерах отелей казино на Стрипе, рано утром в среду, понимая неизбежность ареста, покончил с собой, выбросившись из окна номера в пентхаузе «Клеопатры».

Тело этого человека разбило стекло купола, осыпав игроков осколками, в половине пятого утра. Оно грохнулось на игорный стол, за которым никого не было. Этот инцидент вызвал непродолжительную панику среди находившихся в игорном зале, однако власти сообщают, что никто, кроме упавшего, не пострадал.

Представители полиции говорят, что подозреваемый, опознанный как тридцатичетырехлетний Максуэлл Джеймс Фрилинг, проживавший в Лас-Вегасе, пролетел двадцать этажей, разбив оконное стекло в гостиничном номере пентхауза, когда лицом к лицу столкнулся с охранником «Клеопатры», устроившим засаду, чтобы схватить его.

Пока не ясно, почему в засаде не участвовала полиция. Непонятно также, почему Фрилинг решил броситься в окно в роковой попытке избежать ареста.

Винсент Гримальди, начальник охраны казино, был немногословен по поводу этого инцидента, однако выразил облегчение, что произошел он в то время, когда в казино было наименее людно.

«Нам просто повезло, что трагедия разыгралась именно тогда, – сказал Гримальди. – В тот час людей в казино было мало. Случись это во время большого наплыва игрока, кто знает, какими могли быть последствия».

Гримальди сказал, что казино останется открытым, пока на куполе будут вестись ремонтные работы. Небольшая часть игорного зала на это время будет отгорожена веревками.

После смерти Фрилинга в отеле задержали двадцатишестилетнюю женщину и передали полиции. Ее схватили, когда она бросилась к телу упавшего. Власти говорят, что по ее реакции стало ясно – она каким-то образом была связана с Фрилингом.

«Если бы она просто ушла, мы, видимо, даже не узнали бы о ней, – сказал детектив Стэн Нэпп. – Но она бросилась к этому человеку и выдала себя».

Женщину, назвать имя которой полицейские отказываются до предъявления обвинения, в среду весь день допрашивали в управлении полиции.

Полицейские говорят, что Фрилинг, очевидно, был тем весьма квалифицированным вором, который в течение последних семи месяцев совершил одиннадцать краж в отелях казино на Стрипе. В каждом случае гости казино лишались наличных денег и драгоценностей в своем номере, вор проникал туда, когда они спали.

Этого вора полицейские прозвали «грабитель картежников», потому что все его жертвы были игроками – гостями казино, которые выигрывали крупные суммы наличными. Как сообщают полицейские источники, предположительная добыча от одиннадцати краж достигла трехсот тысяч долларов.

Вор, очевидно, использовал несколько способов проникать в номера отелей – рт вентиляционных труб кондиционеров до получения ключей от ничего не подозревающих горничных и работников регистратуры. Никто из жертв не видел вора, входившего в номер после того, как они легли спать. Один источник в полиции сообщает, что вор, возможно, следил за жертвами с помощью скрытых камер наблюдения, но о деталях умалчивает".

Карч перестал читать. Поскольку это был первый газетный материал о том инциденте, в нем содержалось меньше всего сведений, журналистка сварганила его из горстки фактов. И перешел к материалу, опубликованному на другой день.

СООБЩНИЦА ОБВИНЯЕТСЯ В ГИБЕЛИ «ГРАБИТЕЛЯ КАРТЕЖНИКОВ»

Дарлин Гантер

Штатный корреспондент «Сан»

"Женщине, по утверждению полиции, бывшей наводчицей у так называемого грабителя картежников, в четверг предъявлено обвинение в причастности к его смерти при падении из пентхауза «Клеопатры».

Кассиди Блэк, двадцатишестилетняя жительница Лас-Вегаса, обвинена по закону штата Невада о лишении человека жизни, по которому каждый, принимающий участие в преступном деянии, несет ответственность за любую смерть, наступившую в ходе совершения преступления.

Хотя Блэк ждала Макса Фрилинга в вестибюле «Клеопатры», когда он выбросился из окна двадцатью этажами выше, по закону она все равно несет ответственность за его смерть, сообщил Джон Каваллито – прокурор округа Кларк.

Каваллито добавил, что Блэк, обвиненной также в краже со взломом и преступном сговоре, грозит пятнадцатилетний срок тюремного заключения, если она будет признана виновной по всем пунктам. Обвиняемая содержится в окружной тюрьме без права быть отпущенной под залог.

«Блэк так же виновна в этом инциденте и в этой серии преступлений, как и Фрилинг, – заявил Каваллито на пресс-конференции. – Она участница преступного сговора и должна понести ответственность по всей строгости закона».

Смерть Фрилинга признана несчастным случаем, а не самоубийством. Как сообщают, он разбил окно гостиничного номера в пентхаузе и выпал из него при попытке избежать задержания.

В четверг Каваллито и полицейские следователи сообщили еще ряд подробностей этого драматичного происшествия ранним утром среды.

Так называемый грабитель картежников совершил за семь месяцев одиннадцать краж в отелях на Стрипе, что побудило лас-вегасскую ассоциацию казино назначить награду в пятьдесят тысяч долларов за поимку подозреваемого, если он будет осужден.

Во вторник один частный детектив, решивший получить наградные деньги, связался с администрацией «Клеопатры» и сообщил, что, по его мнению, грабитель картежников в настоящее время готовится обокрасть гостя отеля и казино.

Этот частный детектив, Джек Карч, согласился сыграть роль подсадной утки. Когда намеченный вором игрок, фамилия которого не названа, удалился из игорного зала на ночь, произошла подмена, и Карч – под видом игрока – вошел в номер в пентхаузе.

Два часа спустя Карч выключил в номере свет и притворился спящим, Фрилинг влез в номер по вентиляционной трубе, в которую забрался через потолок служебного помещения горничных пентхауза. Когда Фрилинг вошел в спальню номера, Карч застиг его врасплох. Детектив навел на него пистолет и стал вызывать по рации на подмогу охранников отеля, ждавших поблизости.

«Прежде чем охранники успели войти в номер, мистер Фрилинг неожиданно побежал к окну, – сказал Каваллито. – Он бросился на стекло, разбил его и выпал».

По словам Каваллито, под окном был небольшой выступ, и Фрилинг, возможно, решил, что сумеет уйти по нему, двигаясь вдоль облицовки здания к находившемуся неподалеку тросу платформы для мытья окон.

Однако по инерции тело Фрилинга пролетело мимо узкого выступа и рухнуло вниз. Оно разбило одно из стекол купола, вызвав панику среди немногочисленных игроков, находившихся в казино в то время. Никто, кроме него, не пострадал.

После пресс-конференции Каваллито ответил на несколько вопросов, касавшихся ведущегося расследования и обвинения Кассиди Блэк. Раскрыть, каким образом Карч, частный детектив, узнал, что Фрилинг решил обокрасть игрока из «Клеопатры», он отказался.

Попытки установить с Карчем контакт успеха не принесли, оставленные на автоответчике сообщения никакого действия не возымели. В детстве Карч иногда выступал вместе с отцом, ныне покойным, фокусником, известным как «Изумительный Карч!», который пользовался громадным успехом в отелях и казино на Стрипе с пятидесятых до начала семидесятых годов.

Младшего Карча прозвали «Пиковый Валет» из-за фокуса, в котором отец помещал его в запертом почтовом мешке под замок в корзину, и он исчезал, оставляя вместо себя игральную карту – пикового валета.

Хотя Каваллито сказал, что Карч признан совершенно невиновным в смерти Фрилинга, он тем не менее подверг критике решение Карча и администрации «Клеопатры» устроить засаду без участия полицейских.

«Разумеется, было бы лучше, если бы они связались с управлением полиции до того, как действовать, – сказал Каваллито. – Возможно, этого инцидента тогда удалось бы избежать».

Винсент Гримальди, начальник охраны в «Клеопатре», не счел нужным комментировать его критику.

Представитель ассоциации казино отказался сказать, может ли Карч требовать награду с учетом гибели подозреваемого и ареста его сообщницы.

Вчера также стали известны некоторые сведения о Фрилинге. Власти сообщили, что он был уже дважды осужден за кражи со взломом и провел в общей сложности четыре года в тюрьме штата. Вырос Фрилинг в Лас-Вегасе и, подобно Карчу, был сыном известного человека. Его отец, Карсон Фрилинг, был осужден в 1963 году за дерзкое вооруженное ограбление в казино «Эспаньолка», преступление, как полагают многие местные жители, вдохновленное фильмом «Океан-2», где в главных ролях снимались Фрэнк Синатра и другие члены так называемой Банды подростков.

Максуэллу Фрилингу во время ареста отца было три года. Карсон Фрилинг умер в тюрьме в 1981 году".

* * *

Карч стал рассматривать фотографию, напечатанную вместе со статьей. Это был полицейский снимок Кассиди Блэк, сделанный в день ареста. Белокурые волосы были в беспорядке, глаза покраснели от слез. Он вспомнил, что она в течение двенадцатичасового допроса не сказала полицейским ни слова. Не спасовала, и это вызывало у Карча восхищение.

Во время расследования происшествия с Фрилингом Карч ни разу не встречался с ней, даже не бывал в одной комнате. Невозможно было утверждать, что женщина на фотографии – та самая, которую он видел на экранах в «Клеопатре» и «Фламинго», однако Карч нутром чувствовал, что это она.

Он просмотрел еще несколько вырезок и дошел до последнего материала. Там была еще одна фотография Кассиди Блэк. На ней женщину в тюремном комбинезоне и в наручниках уводили из зала суда два судебных пристава. В ее вздернутом подбородке, устремленных вверх глазах ему кое-что понравилось. Видно было, что она сохраняет достоинство, несмотря на комбинезон, наручники и положение, в котором оказалась.

Карч перевел взгляд к материалу и прочел его. Это была последняя история саги, развязка. Материал был коротким, напечатанным в середине газеты.

ГРАБИТЕЛЬ КАРТЕЖНИКОВ: БЛЭК

ПРИЗНАЕТ СЕБЯ ВИНОВНОЙ, ПОЛУЧАЕТ СРОК

Дарлин Гантер Штатный корреспондент «Сан»

"Кассиди Блэк, одна из так называемых грабителей картежников, в понедельник признала себя виновной в серии краж, завершившейся драматической смертью ее партнера два месяца назад. Ее тут же приговорили к заключению в тюрьме штата.

В сделке между сторонами о признании подсудимой своей вины, условия которой обсуждались с прокурором округа Кларк, двадцатишестилетняя обвиняемая, в прошлом игрок казино, признала себя виновной по пунктам непредумышленного убийства и сговора совершить кражу со взломом. Судья окружного суда Барбара Кейлор приговорила ее к тюремному заключению сроком от пяти до пятнадцати лет.

Блэк, одетая в желтый комбинезон, во время слушания в суде почти ничего не говорила. Она произносила слово «виновна» после каждого зачитанного судьей пункта обвинения и потом сказала, что полностью сознает последствия своего признания.

Джек Миллер, адвокат Кассиди Блэк, заявил, что соглашение было для нее наилучшим выходом, учитывая неопровержимые доказательства ее соучастия с Максуэллом Джеймсом Фрилингом в длившейся семь месяцев серии преступлений, которая завершилась падением Фрилинга с верхнего этажа «Клеопатры» и ее арестом.

«Это соглашение дает Кассиди Блэк возможность начать новую жизнь, – сказал Миллер. – Если в тюрьме она будет вести себя хорошо, то сможет выйти на свободу через пять, шесть, семь лет. Ей тогда будет тридцать с небольшим, это оставляет ей вполне достаточно времени, чтобы начать все заново и быть полезным членом общества».

По заявлению властей, собранные против Блэк улики указывают, что она была наводчицей Фрилинга в тех преступлениях, когда в номерах отеля игроки были обворованы во время сна".

* * *

Карч положил вырезку к остальным, не дочитав до конца. То, что Кассили Блэк признала себя виновной, предотвратило судебное разбирательство и избавило его от дачи показаний о произошедшем в том номере с Фрилингом. Вынесенный ей обвинительный приговор позволил Карчу требовать награды, хотя ему пришлось нанять адвоката, чтобы предъявить иск ассоциации казино. Уплатив налоги и гонорар адвокату, он получил двадцать шесть тысяч долларов и зависимость от Гримальди. Стал исполнителем всей грязной работы у этого человека, вынужденным ездить в пустыню с полным багажником.

Все это переменится, мысленно сказал себе Карч. Скоро. Он аккуратно сложил газетные вырезки и убрал папку. Потом закрыл коробку кукурузных хлопьев и занес ее на кухню по пути к парадной двери.

Подойдя к ней, Карч взял уложенный заранее чемодан и снял с вешалки мягкую шляпу с плоской тульей и загнутыми кверху полями. Дорожный головной убор. Перед тем как надеть ее, заглянул внутрь. Этикетка там гласила: «Для юношеской элегантности».

Надел и расправил поля, как сделал бы старый джазист. Такую шляпу носил Джо Луис, когда он видел его у парадной двери «Дворца Цезаря». И вышел на яркий солнечный свет.