Текст книги "Те, кто желает мне смерти"

– Вы настроены все столь же радушно? – спросил он наконец.

Вокруг нее словно сомкнулся стальной обруч; угрожали политься слезы, от боли и от страха одновременно. Она сморгнула их и, кивнув, заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. Не произнесла ни слова.

– Изумительно, – проговорил он, растянув это слово по слогам и глядя куда-то в сторону от нее, в последний раз обводя оценивающим взглядом конюшню, выгон, барак и гараж за ним. У нее было чувство, что они тщательно проинспектировали участок еще до того, как приблизиться к дому. Ей очень не понравился этот его выверенный хозяйский взгляд. Он замечал почти все, не упускал практически ничего. Таким взглядом здесь на все смотрел Итан. Это было не то качество, которое хотелось бы видеть у подобного пришельца.

Удовлетворившись своим осмотром, тот едва заметно кивнул, и второй подтолкнул ее вперед через дверь в гостиную, не отпуская захвата.

– Пожалуй, я маленько осмотрюсь, – произнес длинноволосый.

– Кому-то из нас точно надо, – отозвался второй. Эллисон чувствовала у себя на ухе его дыхание. Чувствовала запах его пота и сильный застарелый запах дыма. Не сигаретного. Древесного дыма.

Он удерживал ее в центре комнаты, не заговаривая с ней, пока второй терпеливо делал обход дома. На ходу он выдергивал из розеток телефоны, опускал жалюзи на окнах и безостановочно говорил, а тот, что держал ее, отвечал.

– Да у них тут целая империя!

– Красивое место.

– Любят горные пейзажи, ты заметил?

– Похоже, это действительно их любимый сюжет.

– Странно, учитывая, где они живут… Зачем все эти картины, фотографии? Просто выгляни в окно.

– У меня есть сильное подозрение, что все это подарки на память. Что подарить на память тому, кто живет в горах? Фотографию той же самой горы, которую этот человек видит каждый день. Не вижу в этом никакого смысла, но люди все равно так поступают. Вроде того типа, который разводил собак. Помнишь его? Бладхаундов.

– Фотки с бладхаундами прямо по всему дому! Хотя настоящие собаки буквально под ногами путались.

– Вот именно. Говорю тебе, это подарки. Ни у кого в наши дни не осталось даже капельки воображения.

Стальной захват ни на секунду не ослаб, хотя человек, который удерживал ее, разговаривал совершенно беззаботным тоном. К вони древесного дыма примешивался еще один запах, но ей понадобилась минута, чтобы его опознать. Или принять.

От него пахло кровью.

Длинноволосый скрылся из виду, но она слышала постукивание его сапожек, когда он перемещался по комнатам у них за спиной. А потом он вновь появился и пересек гостиную. В руке у него была шляпа. Черный стетсон с широкими полями. Шляпа Итана, которую он никогда не надевал. Терпеть не мог ковбойского стиля, но у людей свои представления.

– Мне это нравится, – сказал длинноволосый. – Настоящий Дикий Запад! – Нахлобучив шляпу, он критически изучил свое отражение в стеклянной двери. Улыбнулся. – А неплохо смотрюсь!

– И точно неплохо, – кивнул стриженный ежиком.

– Это шляпа вашего супруга? – поинтересовался второй, поворачиваясь лицом к Эллисон.

– Это подарок, – выдавила она. – Она ему не нравится.

Тут они оба рассмеялись.

– Превосходно, – проговорил длинноволосый. – Просто превосходно, миссис Сербин!

Он опять двинулся прочь, не снимая шляпы, и вошел в ее спальню. Когда они входили, он подобрал фонарик и предпочел использовать его, а не включать свет. Эллисон смотрела, как луч мечется по стенам, а потом останавливается на ружье.

Он подошел к нему, поднял одной рукой, переломил стволы. Увидев в них донышки гильз, защелкнул обратно и вернулся в гостиную, неся в одной руке фонарь, теперь уже выключенный, а в другой – опущенное к ноге ружье. Пистолет он убрал в кобуру за спиной.

– Ох-хо-хо! – произнес он, опускаясь на кушетку, вытягивая перед собой ноги и прислоняя ружье к подушке. – Долгий был денек, точно?

– Зато продуктивный.

– Верно. – Длинноволосый глубоко вздохнул, отчего грудь его поднялась и опустилась, и уставился на печку. Долго смотрел на нее, прежде чем опять поднять взгляд.

– Ты как?

– Да ничего себе.

– Думаешь, надо ее и дальше держать?

– Полагаю, что можно рискнуть, раз уж ты завершил осмотр.

Длинноволосый нацелил глаза на Эллисон. Холодные, пустые голубые глаза.

– Что скажете, красавица? Стоит рискнуть?

– Да.

– Ну что ж, тогда… Проведем первую проверку на честность.

Железный захват исчез, словно бы его и не было. Она опять почувствовала себя свободной. Тот, который только что держал ее, отступил назад. Она не видела его лица с того самого момента, как он надвигался на нее в свете фонаря. Оба пришельца никогда не располагались рядом.

Длинноволосый произнес:

– Вы в курсе, почему мы здесь?

Эллисон помотала головой. Он тут же вздохнул опять, отвернулся от нее и провел рукой по щеке, словно очень устал.

– Миссис Сербин… – Слова были преисполнены разочарования.

– Что?

– Да знаете вы все! Прекрасно вы все знаете, и теперь просто лжете, а в этот полуночный час… – Он покачал головой и потер глаза. – Это отнюдь не то, что нам нужно. Нам это совершенно ни к чему.

– У моего брата был тяжелый день, – вмешался тот, что стоял сзади. – Должен вас предупредить, что когда он устал, то начинает терять обычное терпение. Вы, конечно, не знаете его так хорошо, как я, так что скажу вам строго по секрету: в данный момент он окончательно вымотан. Это был просто не день, а настоящая пытка. И для нас, и для других.

Эллисон хотела обернуться и посмотреть на него, но отводить взгляд от второго на кушетке представлялось рискованным. У него был пистолет – единственный, который она пока видела, но наверняка второй тоже был вооружен. «Мой брат», – сказал он. Она терялась в догадках, откуда они взялись. Говорят без акцента. Ровно, неторопливо. Откуда-то со Среднего Запада? Откуда-то из центра ада? Куртку они у нее не забрали, так что баллончик по-прежнему был при ней, но как этим воспользоваться, она даже не представляла. Причинит им, конечно, некоторую боль, но лишь больше их разозлит. Ослепить их облаком отравы и броситься к ружью? Никогда не выйдет.

– Тогда сами скажите, – сказала Эллисон.

Человек на кушетке лишь склонил голову набок и посмотрел на нее чуть ли не насмешливым взором.

– Сказать?

– Да. Почему вы здесь?

Долгое время он лишь неотрывно смотрел на нее, не произнося ни слова. А потом нарушил молчание:

– Я уверен, что ваш муж сейчас в горах. Ведет группу подростков. Трудных подростков. Очень почтенное занятие. Поскольку что будет, если вы не остановите такого мальчишку как можно раньше? Ну же? Ну?

– Он не остановится никогда, – ответил его брат. – Стоит проблеме укорениться, миссис Сербин, и вы не решите ее никогда.

Человек на кушетке склонился вперед и обхватил руками колени.

– Вы в курсе, какой это из подростков?

Эллисон помотала головой.

– Нет.

– На сей раз я вам верю. Но это не так существенно. Потому что мы сами знаем, какой это из них. Так что такая информация нам от вас не требуется. Все, что нам нужно, это их местоположение.

Эллисон поняла, что ее ждет впереди, словно ей нарисовали карту. Им нужен мальчишка, и они хотят действовать быстро. А она хотела забрать у них время – то, чего по доброй воле они никогда ей не предоставят. Они просто не могли себе этого позволить. Имелись и другие способы найти Итана, но не самые быстрые, только не для них. Так что они намеревались двигаться, срезая углы. И Эллисон была одним из таких углов.

Он начал с того, что опять потер лицо затянутой в перчатку рукой. Где-то за спиной у Эллисон его брат двинулся, но она даже не обернулась – пускай себе двигается. Она не могла наблюдать одновременно за обоими, так что не было смысла и пытаться. Сейчас они будут спрашивать ее о местонахождении Итана, и когда она так им ничего и не скажет, дела пойдут совсем плохо. Она видела это на воображаемой карте – но видела также, что пункт прибытия будет тем же самым вне зависимости от того, какой маршрут она выберет. Были кое-какие обходные пути, но не было выхода.

Однако выбор все-таки есть. Они будут спрашивать, она ответит на все их вопросы, и они покончат с ней. Или они будут спрашивать, а она не будет отвечать, и они покончат с ней не сразу.

– Нам нужно связаться с вашим супругом, – сказал сидящий на кушетке. – Я полагаю, что теперь вы это поняли.

– Да.

– Расскажете нам, где его можно найти? Помните, что лично он не представляет для нас интереса.

Он, по крайней мере, выказал желание испробовать такую тактику, прежде чем обратиться к более прямым средствам. Хотя бы сделал вид. Теперь она наверняка услышит, что если она им сообщит, где он, то ему не будет причинено никакого вреда, и никакого вреда не будет причинено ей самой. Однако душа у него явно к этому не лежала. В какой-то момент он посмотрел на нее, и оба поняли друг друга. Он не будет зря тратить усилия на безнадежное дело, а убеждать ее, что у нее есть какие-то надежды на спасение, это как раз и есть совершенно безнадежное дело. Эллисон знала, что они явились сюда, чтобы убить мальчишку, потому что мальчишка их видел, а теперь и она сама их видела. Все это повисло невысказанным между ними. Как и то, что из этого следовало.

– Будет представлять, – сказала она.

Это вызвало поднятие бровей.

– Думаете?

Эллисон кивнула.

– Вы не сможете просто так забрать мальчика. Только не у Итана.

– Но у нас нет другого выхода.

– Это будет непросто.

Ему, казалось, понравилось такое предсказание.

– Иногда и такое бывает.

Он встал с кушетки, присел на колено и протянул руку к печке. Открыл дверцу, выпустив дым в комнату. Несколько тлеющих угольков возродились к жизни. Около печки стояла корзина с щепками, и мужчина взял из нее несколько штук и принялся разводить огонь.

– Сегодня эта техника себя оправдала, – пробормотал он себе под нос.

– Точно, – отозвался его брат. – Да и прохладно здесь что-то. Жутко холодная ночь.

Пламя быстро охватило сухие щепки, выросло, и он подложил полено потолще, откинулся и стал смотреть, как огонь набирает силу. К стене была приделана чугунная вешалка, на которой висели всякие печные инструменты – метелка для золы, совок, кочерга, щипцы для углей. Он пробежал по ним пальцами, словно бы сомневаясь, что выбрать, и опять вернулся к щипцам. Снял их с крючка, сунул рабочим концом в самое пламя и дал железу впитать убийственный жар.

– Пожалуйста, – произнесла Эллисон, и он словно бы в неподдельном изумлении поднял на нее взгляд.

– Пардон?

– Пожалуйста, не надо.

– Вообще-то у вас уже имелась возможность проявить готовность к сотрудничеству. Не станете же вы обвинять меня в последствиях своих собственных решений, своих собственных действий?

– За это вы сядете в тюрьму до конца своей жизни, – сказала она. – И я надеюсь, дни там будут такими же долгими, как сегодня. Надеюсь, они будут бесконечными.

Вытащив щипцы из огня, он улыбнулся ей.

– Что-то не вижу, чтобы кто-то бежал сюда арестовывать меня, миссис Сербин. Вообще-то, насколько мне известно, ваш шериф отдал богу душу. С нашим появлением власть поменялась, видите ли. Теперь вы в юрисдикции совсем другого судьи.

– Это правда, – подтвердил его брат, а потом темно-красное свечение железных щипцов стало приближаться к Эллисон, и она заговорила опять:

– Есть спутниковый навигатор.

Вид у него стал почти разочарованный. Как будто он предполагал, что она и дальше будет сопротивляться, и не думал, что она так легко расколется.

– Сотрудничество, – произнес он. – Изумительно.

Опять это слово, произнесенное не спеша, словно ему нравился сам его вкус.

– Где этот навигатор?

– На тумбочке. Возле кровати.

Его брат без единого слова отошел и быстро вернулся с навигатором в руке. Стал внимательно изучать.

– Он отслеживает их местонахождение, или в нем только запланированный маршрут?

– Отслеживает.

Тот, что у огня, поднялся и повесил щипцы обратно на стену. Эллисон молилась, чтобы он подошел ближе, присоединился к брату, разглядывающему навигатор, наконец оказался так близко, чтобы она могла достать обоих одной струей из баллончика.

Но он этого не сделал. Подошел к концу кушетки – между братьями по-прежнему оставалось солидное расстояние – и произнес:

– Покажите, где они сейчас.

Эллисон потянулась к навигатору. Рука дрожала. Тот, от которого несло гарью и кровью, вручил ей прибор, и она постаралась сделать вид, будто не сразу смогла за него ухватиться, пытаясь скрыть, что на самом деле ее большой палец лег на красную кнопку аварийного вызова – ту, что посылала сигнал бедствия. Правда, ее недостаточно просто нажать – те, что реагируют на такие сигналы, не хотят, чтобы кто-то случайно послал «SOS». Кнопку нужно нажать три раза подряд.

Эллисон успела придавить ее дважды, прежде чем последовал первый удар, и в падении успела ткнуть в кнопку третий раз, а потом выронила прибор, когда ее перехватил высокий удар ногой в живот, который выбил воздух у нее из легких. Она мучительно согнулась пополам, стараясь не вдохнуть кровь, хлынувшую из разбитого носа и рассеченных губ.

– Аварийный сигнал, – произнес ударивший ее, даже не глядя на нее и вновь целиком занятый навигатором. – Она только что вызвала спасателей.

– Можешь это отменить?

– Не знаю. Сейчас посмотрим.

Эллисон корчилась на полу, пытаясь хватать ртом воздух, но втягивала в себя лишь что-то горячее с привкусом меди. Она хотела дотянуться до баллончика, но для начала надо было дышать, и ее рука метнулась к животу, а не к карману, чисто рефлекторно – туда, где было больней всего. Длинноволосый склонился над ней, ухватил за волосы и оттянул назад – нахлынула новая боль, хотя она почти утонула и в той, что уже была.

– Ей лучше надеяться, – проговорил он, – что спасательная команда сработает достаточно быстро.

Он подтащил ее поближе к огню, опять бросил на пол и опустился на колено, чтобы снять щипцы с вешалки. Его брат все еще изучал навигатор, пытаясь отключить сигнал. Эллисон перекатилась на плечо, нащупала баллончик и вытащила его. На спусковом рычаге был пластиковый предохранитель. Она отдернула его большим пальцем, и, услышав щелчок, длинноволосый опять повернулся к ней. Когда он заметил у нее в руке баллончик, она впервые увидела в его глазах что-то неустойчивое. Увидела всю ту ярость, которая крылась под покровом холодного спокойствия. Это промелькнуло на какую-то долю секунды и тут же исчезло. Покров вернулся, а с ним и злобная насмешливость. Под ледяным взглядом расплылась улыбка.

– Очень хорошо, – произнес он. – Газовый баллончик. Очень хорошо. Однако, миссис Сербин, как ни горд я за ваши усилия, но вы направляете его не в ту сторону.

Носик баллончика действительно был направлен от него, скорее в сторону самой Эллисон.

Она ответила ему сквозь рот, полный крови:

– Нет, в ту!

И тут же, зажмурившись, нажала на рычаг, целясь не ему в лицо, а в открытую дверцу печки прямо у себя за головой, – и гостиная словно взорвалась. Облако огня вырвалось из топки и прокатилось над ней, пламя охватило ее куртку и волосы, быстро добралось до плоти.

Она приказывала себе не отпускать рычаг. Распылять горючую жидкость, кормить огонь и дальше, даже в нечеловеческой муке зная то, что уже знала с самого начала: перечный спрей – не то оружие, каким можно одолеть этих двоих.

А вот огонь – другое дело.

Языки пламени прокатились по гостиной и отогнали их от нее, вытолкали к передней двери. А потом баллончик взорвался у нее в руках, и новые иголки вонзились в ее нервы. Ружье стояло совсем рядом, слева от нее, все еще прислоненное к кушетке и все еще заряженное. Эллисон перекатилась к нему, и когда ухватилась за стальной ствол, тот прижег ей руку, но она едва ли ощутила боль. Ее правая рука была словно чужая, словно совсем мертвая, так что она уперла приклад в живот и перекинула левую руку к спусковому крючку. Домик купался в алом свете. Двумя пальцами левой руки она потянула тугой спуск.

Ружье дико отдало, и она выронила его, что было плохо, потому что ей хотелось выстрелить из обоих стволов, но теперь она была вся охвачена огнем, и того, чем она так дорожила, – времени – уже совсем не осталось.

«Катись, – приказала она себе. – Катись, катись, катись!»

Здравый смысл. Даже ребенку известно: если горит одежда, надо катиться, чтобы сбить пламя.

Но что делать, если повсюду тоже огонь?

У нее не было на это ответа, так что она продолжала перекатываться – из ярко-алого в черноту.

* * *

Они стояли во дворе, наблюдая за пылающим домиком.

– Да у тебя, смотрю, вовсю кровь течет.

Джек оглядел свой бок. На черной рубашке кровь была практически не видна, просто добавляла блеска. Он снял рубашку. Россыпь дробин. Ружье небольшого калибра, небольшой заряд.

– Сама остановится.

– Вернусь за ней. – Подняв пистолет, Патрик мотнул головой на домик. – Не знаю, попал в нее или нет. Я пятился назад, она катилась по полу… Пойду закончу дело.

– Думаю, она сама его закончит. А даже если и нет… Ну, опять ее навестим. Не сейчас. Пора ехать.

– Мне хотелось бы знать, что дело сделано.

– А мне хотелось бы смыться отсюда, пока никто не отреагировал на этот сигнал бедствия! Кто-нибудь обязательно отреагирует. И ты сам знаешь, что я думаю насчет этого шоссе.

– Знаю.

Патрик все не сводил взгляд с горящего дома.

– Ты расстроен, брат. Я понимаю. Но меня подстрелили. Давай-ка выбираться отсюда.

Они вместе удалились в темноту, уходя от оранжевого света. Пикап стоял в полумиле от дома, и они споро и без лишних слов двинулись к нему. Джек дышал тяжело и прерывисто, но ни разу не замедлил шаг. Когда они подошли к пикапу, он передал ключи брату.

– Направо или налево? – спросил Патрик.

– Если поедем направо, то попасть в Йеллоустон можно только через ворота. Другой дороги нет.

– Да.

– Полагаю, в парке больше полиции. И больше мест, где можно перекрыть шоссе.

– Налево дольше. Плюс все эти серпантины. Даже если ехать быстро, все равно порядком времени уйдет.

Джек кивнул.

– Как я уже говорил, не по вкусу мне это шоссе. Мы оказались в единственной части страны, в которой, черт возьми, только одна дорога!

– Давай решай, и решай быстрее.

– Налево.

Патрик завел взрыкнувший мотор, включил фары и резко вырулил с гравийной дорожки обратно на асфальт. На холме над ними сквозь сосны помигивал огонек пожара.

– Хаос, – произнес Джек. – Мы оставляем хаос на своем пути. Могут быть проблемы.

– Мы ни разу еще не оставляли выжившего. Как сейчас.

– Сомневаюсь, что она выжила.

– Мы не знаем. Нужна полная уверенность.

– Она сама себя подожгла, и огонь все еще горит.

– Не важно; теперь они могут узнать, что мы близко. Сербин и этот пацан.

– Могут.

– Мы можем уехать. Всё отменить, – сказал Патрик.

– Ты хорошо подумал?

Молчание наполнило кабину и некоторое время ехало вместе с ними.

– Да, – произнес Джек после длительной паузы. – Мне тоже так кажется.

– Мы приехали черт знает откуда, чтобы до него добраться.

– Согласен. И мы приехали в добром здравии. А теперь я весь обожжен и истекаю кровью. И это вызывает у меня еще меньшую склонность все отменить. Вызывает на самом-то деле полное нежелание так поступать.

– Хорошо тебя понимаю.

– Это выманит его вниз. Из гор. Ему придется вернуться к ней, и ему придется прихватить с собой мальчишку.

– Да. И мальчишка опять очень быстро исчезнет. Они опять его куда-нибудь денут.

– Тогда, похоже, нам следует самим поспешить к нему.

– Определенно следует.

Часть II
Последний раз замечен в районе…

14

Сообщение поступило глубокой ночью. Перед самым рассветом, когда все ночные звуки приглушились, но серый свет дня еще не разбавил ночную тьму.

Он знал, что звяканье навигатора не сулит ничего хорошего, не успев еще открыть глаза. Полуночные телефонные звонки пугают неизвестностью, вынуждающей сразу прикидывать разные варианты развития событий. Полуночные экстренные вызовы даже не дразнят такими вариантами, они сулят неумолимую правду.

Он сел, задев головой за полиэтиленовую пленку и осыпав себя капельками конденсата, собравшимися на ней ночью, и порылся в рюкзаке в поисках навигатора.

Никаких подробностей. Просто Эллисон нажала на кнопку сигнала бедствия. Когда сигнал был отправлен, то автоматически поступил и Итану, и всем получателям экстренных оповещений. Вызвать помощь, используя навигатор, можно двумя способами – отправить сообщение с подробной информацией о причинах вызова или же просто послать сигнал бедствия. Главная фишка этого продвинутого прибора как раз и заключалась в возможности добавить такую информацию.

Но Эллисон этого не сделала.

Итан так и сидел, уставившись в экран и пытаясь не представлять себе сценарии, по которым все могло произойти. Дышал медленно и ровно, сидя на земле, все еще наполовину завернувшись в свой спальный мешок, и все-таки у него было чувство, будто он больше не соединен с землей, будто его относит от нее куда-то прочь, пока он смотрел на тускло светящийся экран, который говорил ему, что его жена вызвала спасателей.

Из их дома.

– Нет, – рассудительно сказал он приборчику. – Нет.

Но тот не передумал. Экран погас у него в руке, и Итан остался в полной темноте. Сквозь молочно-белую пленку ночной лес казался чем-то потусторонним. Он откинул полиэтиленовый полог, поднялся из своего укрытия и встал на холодном воздухе, пытаясь придумать, что можно сделать. Если он бросится туда, оставив ребят, то доберется до города примерно за четыре часа. В лучшем случае.

Итан опять включил мессенджер прибора. Отправил сообщение из единственного слова.

ЭЛЛИСОН?

Ответа не последовало.

Ее вызов должен был попасть в Международный координационный центр реагирования на чрезвычайные ситуации[17]17
  International Emergency Response Coordination Center (IERCC) – международная структура, занимающаяся реагированием на сигналы бедствия, отправляемые GPS-устройствами с функцией спутникового оповещения о чрезвычайных ситуациях (SEND – Satellite Emergency Notification Device). «Портативная» альтернатива более громоздким системам КОСПАС-SARSAT, предназначенным в первую очередь для профессионального использования.


[Закрыть]. В какой-то подземный бункер в Техасе, на севере от Хьюстона. Работающий круглые сутки, в три полные смены, с независимым от городской электросети питанием и аварийными источниками энергии. Проектировщики сделали все возможное, чтобы не допустить ни единого прокола.

Туда он и отправил следующее сообщение.

ПОЛУЧИЛ СИГНАЛ БЕДСТВИЯ. СООБЩИТЕ О ПРИНЯТЫХ МЕРАХ.

У него над головой в прекрасном ночном небе невидимый спутник вдохнул его сообщение из Монтаны и выдохнул его в Техасе. На передачу ответа отводится не более шестидесяти секунд.

Эти секунды показались целой вечностью.

Вокруг него по склону были раскиданы другие пластиковые укрытия. Ему было слышно, как кто-то из ребят ворочается с боку на бок, кто-то похрапывает. Итан притих, словно все не спали и наблюдали за ним. Он неотрывно смотрел на полиэтиленовые палатки, словно не узнавая их или не понимая их назначения. Все в окружающем мире сейчас казалось чужим.

Позвякивание опять. Итан опустил взгляд на навигатор.

МЕСТНЫЕ ВЛАСТИ ПОСТАВЛЕНЫ В ИЗВЕСТНОСТЬ И УЖЕ В ПУТИ.

Ближайшие местные власти должны выдвинуться из Йеллоустона. Проехать через Силвер-Гейт и Кук-Сити и оказаться у его крыльца. Пятнадцать минут по меньшей мере. А может, и все двадцать. По принятым в техасском бункере стандартам это быстро. Ни один корабль не потеряется в море, ни один альпинист не застрянет на ледяной горной вершине. Быстрое реагирование.

Действительно быстрое.

Итан мог бы отсчитывать секунды по ударам сердца.

Поднялся ветер, полиэтиленовые укрытия зашуршали вокруг него, и он опять принялся неотрывно смотреть на них. Ему не нравилось то, что он видел. Не нравилось ничего в этой ночи или в этом мире. Навигатор с мессенджером у него в руке сохранял молчание. Сердце тук-тук-тук. Местные власти в пути. Эллисон не отвечает. Тук-тук-тук.

Итан повернул лицо к ветру и замер в ожидании. Облака у него над головой неслись к северо-востоку, ярко светила луна, мерцали звезды, а где-то среди них завис далекий спутник, глядя вниз на его мир и готовый в любой момент его разрушить. Поймай сигнал, отбрось его обратно! Разродись хотя бы одной строчкой!

Ветер не стихал, все так же ярко сияла луна. Время тянулось так медленно, что он успел ощутить с ним чуть ли не родственную связь. Подружиться с минутами. Он умолял их поторопиться, но они только подмигивали ему и медлили.

Наконец мелодичный звоночек. Навигатор уверял, что прошло всего лишь девятнадцать минут. Итан не мог согласиться с этой оценкой. Какое бы нетерпение он ни испытывал, в каком бы отчаянии ни пребывал, но когда прибор наконец подал голос, ему больше не хотелось прочитать полученное сообщение. Ожидание вдруг показалось не столь уж плохим.

Он с трудом оторвал взгляд от луны и опять посмотрел на дисплей.

ПЕРВАЯ ГРУППА НА МЕСТЕ. ДОКЛАДЫВАЮТ О ПОЖАРЕ В ДОМЕ. ВЕДУТСЯ ПОИСКИ ВЫЖИВШИХ. СООБЩИМ НЕМЕДЛЕННО ПРИ ПОЛУЧЕНИИ ИНФОРМАЦИИ. В КАКОМ ВЫ СОСТОЯНИИ?

Итан выронил навигатор на камни, а через несколько секунд и сам упал на колени рядом с ним.

Поиски выживших!

Он уже знал то, чего не знали они. Знал в глубине души, как это произошло и почему, и знал, что все это произошло из-за него. Из-за того выбора, который он сделал.

«У меня он будет в безопасности», – уверял Итан. И это было действительно так. Мальчишка и в самом деле был в безопасности, но теперь в доме Итана искали выживших.

– Да кто же это из вас? – проговорил он. Голос прозвучал столь же незнакомо, каким стал весь остальной мир. Слова выходили с трудом, но громко.

Послышалось шуршание, некоторые из ребят проснулись. Другие, любители поспать, даже не пошевелились. Итан поднял свой фонарь, щелкнул выключателем и стал водить лучом по укрытиям. Он видел отражение этого луча в глазах, размытых пластиком, видел руки, прикрывающие их от яркого света.

– Кто это? – выдавил он, на сей раз сорвавшись на крик. – Живо вылезайте! Вылезайте, черт бы вас побрал! Я хочу знать, кто это из вас!

Двое из ребят подчинились. Марко и Дрю высунули головы из укрытий – на лицах страх. Другие остались внутри, словно пластик мог их защитить. Итан неловко подскочил, ухватился за ближайшее укрытие, ухватился за пленку обеими руками и сорвал ее; из-под нее показался Джефф, съежившийся, поднявший руки, чтобы защититься. Поза беспомощного страха.

Вид его сломал Итана. Шатаясь, как пьяный, он отступил на несколько шагов назад, все еще держа скомканную пленку в одной руке, а фонарик – в другой.

– Ребята… – проговорил он, и у него тут же перехватило горло. – Ребята, надо вставать. Моя жена… В моем доме беда.

Все уставились на него. Никто не ответил. Только тут он заметил, что Реймонд сжимает в руке увесистую деревяшку, как дубинку.

– В моем доме пожар, – тупо произнес Итан. – Мой дом… Загорелся. Сгорел.

Он уронил полиэтиленовую покрышку, которую только что сорвал над головой у Джеффа. Выдохнул, посмотрел на луну и произнес: «Стоп». Совсем тихо. Уже обращаясь только к самому себе и отходя от ребят, чтобы разыскать навигатор, который он выронил на камни. Шептал самому себе: «Ты сто раз им повторял, какими они должны быть. Так стань таким сам! А ну-ка быстро!»

Это казалось советом какого-то незнакомого человека. Он совсем оторвался от реальности, и нужно было поскорей вернуться обратно. Он всю свою жизнь рассказывал людям, как справиться с бедой, как выжить. Что первое в списке приоритетов? Позитивный образ мыслей? Ну да, конечно, это номер один. Ладно, попробуем. «Может, она осталась в живых». Вот, получай. Позитивно? Еще как, блин, позитивно!

«Соберись», – прошептал он, и кто-то внутри его прошептал в ответ: «Предвидение, Итан. Готовность, Итан. Первые правила, и ты проигнорировал их. Ты был готов к тому, что за мальчишкой кто-то придет, но не предвидел, как они это могут сделать».

Тут он заговорил громче, словно на уроке, уже обращаясь к мальчикам:

– Нам нужно… нам нужно все сделать по правилам. Хорошо? Будем действовать по правилам. Простите за плохое начало. Но теперь давайте… давайте подумаем. Первым делом, ребята, что нужно первым делом сейчас сделать? Ответить. Мне нужно ответить.

Никто не произнес ни слова. Итан нашел навигатор, подобрал его, отряхнул от пыли. «В каком вы состоянии?» – спросили его из бункера в Техасе. Интересно, подумал он, как уложить это в сто шестьдесят символов?

Он ощутил, как ребята собираются у него за спиной. Формируют тугой кулак. Правильно, молодцы. В том-то вся и соль. Чтобы они научились держаться друг за друга. А теперь он помогает им сделать это. Так что и самому надо держаться молодцом. Пусть посмотрят на него в деле. Тоже учеба. Его дом в огне, с женой неизвестно что, но, черт побери, пусть просто увидят его в деле.

Рука у него дрожала, когда он набирал ответное сообщение:

В ГОРАХ. ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЗРОСЛЫЙ В ГРУППЕ ПОДРОСТКОВ. ПРОШУ СООБЩИТЬ СПАСАТЕЛЯМ: Я ВОЗВРАЩАЮСЬ НА ТРОПУ ПАЙЛОТ-КРИК И ЗАПРАШИВАЮ ПОДДЕРЖКУ.

Отвернулся от экрана, опять поглядев в ночное небо, а потом набрал второе сообщение:

СООБЩИТЕ ДАННЫЕ НА ВЫЖИВШИХ

– Готово, – произнес он. – Готово, а теперь уходим. – Повернулся к ним лицом. – Простите. Но нам надо срочно сниматься. Моя жена… мне нужно вернуться.

Марко наконец нарушил тишину.

– Ладно, врубились, не переживайте. Постараемся побыстрей.

Итану хотелось расплакаться. Но вместо этого он рассмеялся. Может, это был смех. Может, это было рыдание.

– Спасибо, – произнес он. – Действительно придется поднажать.