Текст книги "По следу единорога"

На следующем перекрестке он резко свернул направо, едва-едва уклонившись от хобота, и тут же резко затормозил, обнаружив в каких-то двух десятках футах от себя носорога, с хрюканьем бившего передним копытом у мраморной плиты.

Послышался клич слона, и пол затрясся от тяжелых шагов, способных расплющить человека в лепешку. Мэллори оглянулся: слон перегородил весь коридор. И Мэллори нырнул в диораму, только что покинутую носорогом.

Он ждал, что его вот-вот обхватит хобот, чтобы швырнуть о стену или насадить на длинные выцветшие бивни, и хотя громовой, ужасающий топот по-прежнему сотрясал стены, Мэллори оставался целым и невредимым, и наконец он заставил себя приоткрыть зажмуренные от страха глаза.

Носорог с зияющей на левом плече раной удирал вдоль по коридору, а разъяренный слон гнался за ним.

Мэллори хотел уж было остаться на месте, спрятавшись в высокой траве, но вспомнил, что рано или поздно носорог вернется в диораму, видимо, не таким уж измотанным – но куда более сердитым.

Осторожно поднявшись, детектив подполз к краю диорамы и высунул голову в коридор. Там было пусто, так что он тут же стремительно зашагал в направлении, противоположном тому, куда устремились толстокожие. Сделав еще два поворота, он услышал болтовню обезьян, решил, что их вопли предупредят его о приближении хищников, и свернул в их коридор. Крики и болтовня приматов стали громче, некоторые обезьяны начали швырять в пришельца фруктами и орехами, но покинуть диораму не решилась ни одна, а в конце коридора Мэллори наконец-то узрел долгожданную лестницу. Он перешел на бег и почти добрался до лестницы, когда путь ему преградил самец гориллы.

Тут Мэллори вдруг вспомнил о приобретенном пистолете, выхватил его из кармана накидки и одну за другой выпустил четыре пули горилле в грудь.

– Тебе не убить того, кто уже мертв, – пророкотала горилла хриплым, гортанным голосом. Мэллори быстро-быстро заморгал.

– Я предупреждал, чтоб ты не приходил в музей, – продолжала горилла, пожирая детектива злобным взором.

– Ты Гранди? – поинтересовался он.

– Только на минутку, – прорычала горилла, медленно подступая к нему.

– И жить тебе осталось только минутку, Джон Джастин Мэллори!

Попятившись, Мэллори отчаянно озирался, отыскивая какой-нибудь путь к спасению. Наконец ему на глаза попалась сухая трава в одной из диорам. Схватив пучок травы, Мэллори поджег ее зажигалкой и ткнул в густую сухую шерсть гориллы.

Пламя мигом охватило обезьяну. Холодный свет разума Гранди в ее глазах померк, и горилла с воем понеслась по коридору прочь. Мэллори еще понаблюдал за ней секунду-другую, затем прошел остаток пути до лестницы, начал взбираться на второй этаж – и столкнулся с Мюргенштюрмом, мчавшимся вниз по ступенькам.

– Где вас черти носили? – спросил эльф, раскрасневшийся от беготни.

– Внизу. А где, черт возьми, я должен был находиться, по-твоему?

– Да откуда мне знать? Только что вы были здесь, и вдруг я остаюсь совершенно один! – Мюргенштюрм безуспешно попытался оттолкнуть детектива с дороги. – Пропустите!

– Ты идешь не в ту сторону.

– Вы ступайте своей дорогой, а я пойду своей! – в отчаянии заявил эльф.

– Но ведь наверху ничего нет! – заспорил Мэллори. – Все чучела на первом этаже!

– Вы это знаете, и я это знаю, но попробуйте-ка сказать об этом ему!

– Попробовать сказать кому?

– Да ему! – захныкал Мюргенштюрм, указывая дрожащим пальчиком вверх по лестнице.

– Жди здесь, – распорядился Мэллори, осторожно одолевая последние ступени.

Подойдя к двери, ведущей на второй этаж, он наткнулся на громадную зеленую ширму, совершенно преградившую ему дорогу. Пытаясь понять, что же это такое, Мэллори в тревоге осознал тот факт, что ширма движется, а еще через миг понял, что это хвост бронтозавра.

– Как такое может быть, Джон Джастин? – прошептал Мюргенштюрм, последовавший за ним вверх. – Никто никогда не делал из динозавров чучел. От них ведь остались только скелеты!

– Это работа Гранди, – угрюмо бросил Мэллори.

– Гранди делает чучела динозавров? – спросил сбитый с толку Мюргенштюрм. Мэллори кивнул.

– А еще он делает ошибки.

– Насколько мне известно, он не сделал ни одной ошибки, – набожно выдохнул Мюргенштюрм.

– Сделал парочку минут назад, – сообщил детектив. – А сейчас сделал еще одну. Эта чертова скотина – вегетарианец.

– Слоны тоже вегетарианцы, – напомнил Мюргенштюрм.

– Ты уложил меня наповал, – признался Мэллори, низвергнутый с вершин своего триумфа. – Что ж, чертовски ясно, что оставаться здесь нельзя.

– А почему нет?

– Сам погляди. – Мэллори указал в сторону подножия лестницы, на медленно крадущегося к ним леопарда. Увидев, что жертвам известно о его присутствии, зверь заглянул детективу в глаза и зарычал.

– Пристрелите его! – крикнул эльф, внезапно заметив пистолет в руке у Мэллори.

– Без толку. Он уже мертв.

Обогнав детектива, Мюргенштюрм вылетел в циклопический зал. Мэллори отправился туда же, плотно закрыв за собой дверь.

Бронтозавр находился в дальнем конце зала, в каких-то двух футах от них, небрежно озираясь и подыскивая что-нибудь съестное.

– Никаких других дверей здесь нет, – доложил Мюргенштюрм, – только эти и главная лестница. На сколько спорим, что Рекс и его крылатые друзья поджидают нас там?

– А как насчет лифтов?

– Не вижу ни единого.

– Замечательно, – проворчал Мэллори и вдруг резко повернулся к эльфу. – Ты можешь остановить для них время, как сделал с двумя головорезами у меня в кабинете?

– Это ваша лучшая идея за всю ночь, Джон Джастин! Воистину феноменальная! Я знал, что выбрал наилучшего специалиста!

– Почему нет? – устало справился Мэллори.

– Начнем с того, что этот прием работает только против существ, воспринимающих время, – пояснил Мюргенштюрм. – А динозавр, разгуливающий туда-сюда в двадцатом столетии, имеет лишь самое смутное понятие о течении времени.

– Может, ты все-таки попытаешься, а?

– Уже пытался.

– А у тебя в рукаве не припрятано больше ни одного балаганного фокуса?

– Например?

– Ну, не знаю… Левитация, телепортация… Что-нибудь вроде этого.

Мюргенштюрм горестно покачал головой.

– Остановка времени – мой коронный номер. – Он помолчал и извиняющимся тоном добавил:

– К тому же она действует всего минут пять.

Мэллори не проронил ни слова, пристально глядя на бронтозавра, преграждающего путь к главной лестнице.

Мюргенштюрм принялся теребить его за рукав.

– Вам плохо, Джон Джастин?

– Заткнись! – огрызнулся Мэллори. – Я думаю.

– О чем?

Мэллори помолчал еще секунды три, потом посмотрел на эльфа сверху вниз.

– Тебе обязательно быть в одной комнате с тем, для кого ты останавливаешь время?

– Это упрощает дело.

– Но это не абсолютно необходимо?

Мюргенштюрм вдруг побледнел до салатного оттенка.

– Вы шутите, Джон Джастин!

– А почему бы и нет?

– Он меня прикончит!

– Если ты не заметил, довожу до твоего сведения, что он уже пытается прикончить тебя.

– Но он же Гранди!

– Он – тот самый тип, который дергает этих самых зверей за ниточки. Если ты остановишь время для него, тогда, может быть, они снова уснут, когда он отключится.

– Но он могуществен!

– Ты хочешь найти треклятого единорога до завтрашнего утра или нет? – настойчиво осведомился Мэллори.

– Он слишком далеко!

– Попытайся!

– А еще он сильнее меня.

– Нам не нужны пять минут, – стоял на своем Мэллори. – Шестидесяти секунд будет довольно. Мы сбежим прямо по главной лестнице и выскочим из центрального входа.

– Но…

Бронтозавр вдруг заметил их и начал приближаться.

– Ладно! – заскулил эльф.

– Ну? – спросил Мэллори, когда динозавр подступил поближе.

– Сделал.

– Не сработало.

– Я же вам говорил! – Мюргенштюрм метнулся обратно на лестничную клетку.

А затем, подняв ногу для следующего шага, динозавр окаменел.

– Мюргенштюрм! – заорал Мэллори.

– Не бейте меня! – заныл эльф. – Я не виноват!

– Сработало! – рявкнул детектив. – Давай убираться отсюда к чертям!

И понесся через зал к главной лестнице, съехал по длинным дугообразно изогнутым перилам и побежал к центральному входу.

– В чем дело? – спросил Мюргенштюрм, подоспевший секунд через пять.

– Заперто!

– Конечно заперто.

– Я думал, здесь одна из дверей, которые можно открыть изнутри! – Мэллори принялся отчаянно озираться. – А где та дверь, через которую мы вошли?

– Туда! – Мюргенштюрм побежал первым. Мэллори не отставал ни на шаг. Вдруг послышалось громкое шипение.

– Быстрее! – во все горло крикнул он. – Рекс пробуждается! Эльф добежал до двери, опередив детектива на десять шагов, и буквально выбросился через нее. Мэллори метнулся следом, распластавшись в прыжке, в тот самый миг, когда когти крохотных передних лапок тираннозавра располосовали его брюки от колена до лодыжки. Затем дверь захлопнулась.

– Удалось! – просипел Мюргенштюрм, лежавший навзничь и пыхтевший, совершенно не замечая ледяного дождя.

Мэллори перегнулся пополам, уперев ладони в колени, и чересчур старался отдышаться, так что ответить не мог. Наконец он хрипло выдохнул:

– Мы висели на волоске!

– Нам повезло, Джон Джастин. Но больше этот номер не пройдет. В следующий раз он будет наготове.

– Да уж, ваш Гранди – тот еще типчик, – промолвил Мэллори. – Я ничуть не удивлюсь, если, поглядев в небо, увижу ведьму на метле, выписывающую в небесах: «СДАВАЙСЯ, ДОРОТИ!». [7]7
  Речь идет о героине сказки Лаймана Фрэнка Баума «Волшебник страны Оз» (в вольном переводе А. Волкова «Волшебник Изумрудного города» она именуется Элли).


[Закрыть]

– Кто такая Дороти? – поинтересовался Мюргенштюрм.

– Выкинь из головы. – Мэллори огляделся. – Кстати, а где Фелина?

– Тут я, – раздался голос с высоты. Задрав голову, детектив увидел, что девушка-кошка сидит на карнизе прямо перед окном.

– Что ты там делаешь?

– Смотрела на вас с динозавром. Ты не очень-то прыток.

– Надеюсь, тебе понравилось, – сухо бросил Мэллори. Она с улыбкой кивнула. – Тебе, наверно, даже в голову не пришло помочь нам? – Продолжая улыбаться, она медленно покачала головой. – Как я понимаю, твои симпатии лежат на стороне хищника, а не дичи.

Ее ухмылка стала еще шире.

– Что дальше, Джон Джастин? – спросил эльф. – Вернуться в музей мы не можем, а след Лютика совсем простыл.

– Дальше мы найдем телефонную книгу.

– Чтобы посмотреть на букву «Е»? – саркастически предположил Мюргенштюрм.

– На «Е», – покачал головой Мэллори.

– «Е»? – повторил эльф. – Кто это?

– Полковник В. Каррутерс.

– Ни разу о нем не слыхал.

– Этот мужик убил единорога, стоявшего в музее.

– Значит, вы по-прежнему держитесь мнения, что вам надо просветиться насчет единорогов? – жалобно произнес Мюргенштюрм и указал на часы Мэллори. – Уже восемнадцать минут двенадцатого, а мы все топчемся на месте. Пока вы узнаете о единорогах что-нибудь полезное, как раз будет рассвет!

– Единственная альтернатива – просветиться насчет Гранди, – возразил Мэллори, – а о нем я уже знаю больше, чем хотел бы. Кроме того, быть может, мне удастся подбить этого Каррутерса помочь нам. – Он поднял голову к Фелине. – Ты с нами или нет?

В ответ она выпрямилась, собираясь прыгнуть с карниза.

– Не надо! – кивнул Мэллори. – Тут до земли добрых двадцать футов!

Рассмеявшись, она бросилась вниз. Мэллори зажмурил глаза и отвернулся, ожидая услышать, как ее тело шмякнется о тротуар.

Но вместо того услышал негромкое мурлыканье, а мгновение спустя Фелина уже терлась спиной о его ногу.

– Я голодна, – сообщила она.

– Ты хоть когда-нибудь думаешь еще о чем-то, кроме собственного желудка? – спросил Мэллори.

– Питаться куда разумнее, чем под дождем гоняться за единорогом в новогоднюю ночь.

Детектив воззрился на нее как громом пораженный.

– Это предприятие уже начинало казаться мне довольно осмысленным, пока ты не показала его в подобном свете. – Он тряхнул головой. – Знаешь, как только я склоняюсь к мысли, что начинаю понимать этот город, случается что-нибудь этакое.

– Какое этакое? – уточнил эльф.

– Что-нибудь вроде ожидающих зверей в музее. – Мэллори чертыхнулся. – На миг мне даже показалось, что я достал его!

– Кого его?

– Гранди. Он говорил со мной посредством гориллы, и я подпалил его. Мне следовало бы понимать, что это будет не так уж просто.

– Вы в самом деле подожгли Гранди? – широко распахнув глаза, переспросил Мюргенштюрм. Мэллори покачал головой.

– Я подпалил гориллу. – Он сделал паузу. – Но в следующий раз я его достану.

– Вы сами не знаете, что говорите, Джон Джастин! – трясясь от страха, пробормотал эльф.

– У него в распоряжении были сотни зверей и динозавров, а мы вышли целыми и невредимыми. Он украл единорога, но оставил свидетеля. Он пытался убить меня, но подпустил настолько близко, что позволил подпалить себя. – Мэллори задумчиво помолчал. – Может, он и могуществен, но далеко не безупречен.

Внезапно Фелина с шипением бросилась в траву. Мгновение спустя она выпрямилась, перепачканная грязью с головы до ног, гордо держа в руке мелкого грызуна.

– Но ведь ты не станешь есть его просто так, а? – спросил Мэллори.

– Конечно, нет.

– Хорошо. – Детектив чуточку расслабился.

– Сперва я с ним поиграю, – заявила она с хищной ухмылкой.

– Но только не у меня на глазах! – вскинулся Мэллори.

– Не судите ее слишком строго, Джон Джастин, – вклинился Мюргенштюрм.

– Уж такова ее природа, как ваша природа – решение загадок.

– Ну, уж если на то пошло, то природа Гранди такова, чтобы похищать единорогов и убивать не в меру похотливых эльфов. Стоит ли ставить это ему в вину?

– Давайте не будем доводить рассуждения до нелепых крайностей, – чопорно проронил Мюргенштюрм.

Фелина, глядевшая куда-то вдаль, обернулась к Мэллори.

– Если ты не прекратишь говорить про меня гадости, я тебе не скажу, что вижу.

Мэллори вгляделся во тьму.

– Ничего не вижу.

– Разумеется. Ты всего лишь человек.

– Ну ладно, – сдался Мэллори. – Что ты видишь?

– А ты раскаиваешься, что критиковал меня? – вопросом на вопрос ответила она, ехидно усмехнувшись. Мгновение Мэллори просто глядел на нее.

– Ну ладно, раскаиваюсь.

– И никогда больше не будешь, что бы ни произошло?

– Я же сказал, что раскаиваюсь, и этого довольно.

– Но ты сказал это от чистого сердца? – промурлыкала она.

– От чистого! – вскричал Мэллори. – Ну какого черта ты там видишь?

– Единорога.

Глава 5

23.20 – полночь

– Где он? – вскинулся Мэллори.

– Вон там, на ездовой дорожке. Теперь видишь?

Смахнув с глаз дождевые капли, Мэллори прищурился:

– Я не вижу даже ездовой дорожки. А с ним кто-нибудь есть, или он бегает сам по себе?

– Не разберу.

– А ты можешь разобрать, Лютик ли это?

– Все единороги на одно лицо, – развела руками Фелина и задумчиво помолчала. – Да и люди все на одно лицо.

– А далеко он? – не унимался детектив, все еще тщетно пытаясь разглядеть силуэт животного.

– Не очень. – Фелина снова сосредоточила внимание на грызуне, которого держала в руке, и промурлыкала:

– Привет, закусочка!

– Пошли! – распорядился Мэллори.

Фелина уселась на траву, скрестив ноги по-турецки.

– Очаровательный окорочок. Я думал, что вывела тебя на бедолагу.

– Фелина, вставай! – потребовал Мэллори.

– Я занята, – отрезала девушка, отпуская грызуна и тут же хватая снова, пока тот не убежал за пределы досягаемости.

– Проклятие! Нам нужна твоя помощь!

– Просто ступайте по ездовой дорожке и рано или поздно нагоните его.

– Да где же эта ездовая дорожка?!

– Вон там, – указала она грызуном на восток. Мэллори обернулся к Мюргенштюрму.

– Пошли!

– Она может нам пригодиться, – запротестовал эльф.

– Если мы будем торчать тут достаточно долго, чтобы полюбоваться, как она терзает свой обед, то рискуем никогда не нагнать чертова единорога. – Мэллори зашагал по волглой траве в указанном Фелиной направлении. Мюргенштюрм открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вовремя одумался и последовал за детективом.

Пройдя почти триста ярдов, они наконец-то вышли к гаревой ездовой дорожке.

– Любопытно, какое направление выбрать? – вслух размышлял Мэллори, глядя поочередно то в одну, то в другую сторону.

– Может, мне вернуться и спросить? – пожал плечами Мюргенштюрм.

– Чересчур долго, – покачал головой Мэллори, снова окинув дорожку взглядом из конца в конец, и решительно свернул на север.

– Что заставило вас избрать это направление, Джон Джастин? – поинтересовался эльф, прошагав в молчании пару минут.

– Тут меньше народу. Если кто-то заполучил единорога, который ему не принадлежит, то вполне резонно считать, что он не захочет идти туда, где его сможет увидеть любой и каждый. Ну, в моем Манхэттене в южном конце парка находится площадь, Парк-Лейн и всяческие магазины.

– В этом Манхэттене то же самое. – Мюргенштюрм сделал паузу. – Значит, вы говорите, что если он свернул на юг, то это вряд ли Лютик?

– Верно, – подтвердил Мэллори. – Надеюсь. В парке разгуливал холодный пронизывающий ветер. Дождь вдруг сменился легким снегопадом. Не прошло и пяти минут, как снег уже валил валом.

– У меня складывается впечатление, что мы идем не в ту сторону, – остановившись посреди дорожки, объявил Мэллори.

– О? Почему?

– Потому что Гранди еще не пытался меня отпугнуть.

– Может, он знает, что вы ожидаете чего-нибудь подобного, и в этом случае самой разумной стратегией, с его точки зрения, было бы ничего не предпринимать. – Мюргенштюрм сосредоточенно наморщил лоб. – Если, конечно, он не предполагает, что вы можете ожидать подобной тактики, и в этом случае…

– Хватит, – оборвал его Мэллори.

– Я просто стараюсь чем-нибудь помочь, – обиделся Мюргенштюрм.

– Тогда почему бы тебе вместо этого не попытаться помолчать?

Вдруг с дерева взлетела гарпия и закружила над ними.

– Ступай назад, Джон Джастин Мэллори! Мэллори обернулся к Мюргенштюрму.

– Огромное тебе спасибо, зеленый ублюдок недоношенный!

– Да что я такого сделал?

– Две минуты назад я бы знал, какого черта это означает!

– Не слушай ее! – ухнул филин, дрожавший от холода на ветке облетевшего дерева. – Жми вперед, Мэллори! Только вперед!

– Замечательно, – проворчал Мэллори.

– И что вы собираетесь предпринять, Джон Джастин? – поинтересовался Мюргенштюрм.

– Идти дальше.

– И какой же фактор склонил вас в пользу этого решения? – спросил эльф.

– Тут слишком холодно, чтобы торчать на месте, ломая голову, что делать дальше, – отрезал Мэллори, наконец-то вспомнив, что надо затянуть пояс на вторую дырочку, и сразу почувствовал себя поуютнее, когда накидка начала излучать тепло.

Они прошли еще пятьдесят ярдов, и Мюргенштюрм потянул детектива за рукав.

– Ну, что еще? – спросил детектив.

– Как по-вашему, вы сможете справиться без меня… э-э… минут пятнадцать?

– Зачем?

– Видите вон тот многоквартирный дом напротив? – Эльф указал на разваливающееся здание со шпилями и башенкой, которому вряд ли нашлось бы место в параллельном Манхэттене.

– Вид такой, будто там в подвале какой-то сумасшедший ученый разводит монстров, – заметил детектив.

– Не знаю, что там творится в подвале, хотя, пожалуй, все может быть, – согласился Мюргенштюрм.

– Ближе к делу.

– У меня… э… дружба с домоправительницей, если вы разумеете, что я имею в виду.

– Через семь часов тебе грозит неминуемая гибель, если ты не найдешь единорога, а ты хочешь урывать время от поисков ради того, чтобы запрыгнуть в постель? – поразился Мэллори.

– До меня дошло, Джон Джастин, – вздохнул Мюргенштюрм. – Предложение покинуть вас – недомыслие и эгоизм с моей стороны. – Вдруг его невзрачное личико просияло. – Я могу выяснить, нет ли у нее подружки.

– Выбрось это из головы.

– Вы абсолютно правы, Джон Джастин, – покаянно согласился эльф. – Я должен научиться держать свои страсти в узде. Урывать пятнадцать минут из нашего ограниченного остатка времени бесчувственно и неблагоразумно. – Он искоса поглядел на Мэллори и едва слышно предложил:

– А как насчет десяти минут?

Мэллори резко развернулся к нему:

– А как насчет пинка в пах, если ты не выбросишь посторонние мысли из головы?!

– О-о-ох! – простонал Мюргенштюрм, словно от настоящей боли, сжав колени и прикрыв ладонями упомянутую область. – Даже не предлагайте! Что вы за чудовище!

– Ужасно хладнокровное, – ответил Мэллори, жалея, что накидка не снабжена капюшоном. – Ну, ты готов тронуться в путь?

– Ладно, – согласился эльф, все еще храня на лице страдальческое выражение. – Но только без пинков.

– И без дезертирства, – откликнулся детектив.

– О дезертирстве и речи не было, – запротестовал Мюргенштюрм. – Речь шла скорей о физическом и нравственном обновлении. – Он помолчал. – А вы абсолютно решительно уверены, что мы не можем уделить даже пяток минуточек?

Мэллори схватил эльфа за тощую шею и яростно прошипел:

– Послушай, ты…

– Прочь с дороги! – прокричал кто-то. – Освободите дорожку!

Разжав руки, детектив отпрыгнул в сторону, и в это самое время сухопарый субъект, одетый только в кроссовки, спортивные трусы и майку с номером 897 на груди, с разбегу врезался в Мюргенштюрма. Эльф отлетел в снег, толстым слоем лежавший вдоль дорожки, но субъект сумел удержать равновесие и перешел к бегу на месте.

– Тысяча извинений, – произнес он, когда Мюргенштюрм выбрался из снега. – Но преимущество было у меня.

– А я и не знал, что преимущество бывает и на ездовых дорожках, – заметил Мэллори.

– На ездовых дорожках? – озадаченно спросил субъект. – Вы хотите сказать, что это не шоссе А-98? – Мэллори покачал головой. – Тогда я могу заключить, что мерцающие вдали огни находятся не на Виа-Венето? – несчастным голосом спросил субъект, указывая на Пятую авеню и не пропуская ни шага.

– Это огни Манхэттена, – поведал Мэллори.

– Манхэттена? – удивился субъект. – Вы вполне уверены?

– Не так уверен, как вчера, но довольно уверен.

– Гм, – задумчиво произнес бегун. – Похоже, я отклонился от курса куда сильнее, чем думал.

– А куда вы направляетесь? – поинтересовался Мэллори.

– В Рим, конечно.

– Ну конечно, – сухо повторил Мэллори.

– Ах, я же забыл о приличиях! – воскликнул субъект и протянул руку, по-прежнему не останавливаясь ни на миг. – Меня зовут Иан Уилтон-Смит.

– Британец? – спросил Мэллори, пожимая протянутую руку.

– До мозга костей, – кивнул Уилтон-Смит. – Смерть ирландцам! Грабь колонии! Боже, храни королеву! – Он вдруг осекся. – У нас еще королева, да? Или уже король?

– По-прежнему королева. Как я понимаю, вы давно не были дома?

– С весны 1960-го, – признался бегун. – В то лето я отправился в Рим на Олимпийские игры.

– В качестве зрителя?

– В качестве марафонца. Фактически говоря, я все еще на дистанции, но где-то по пути свернул не в ту сторону.

– Не знаю, как бы вам это преподнести, но с тех пор было не так уж мало Олимпийских игр. Забег завершен.

– Нет, не завершен, пока я не пересек финишную черту, – несгибаемо заявил Уилтон-Смит.

– А не проще ли остановиться?

– Так нечестно. Правила игры, знаете ли.

– В правилах нигде не сказано, что надо бегать десятилетиями после того, как все остальные финишировали, – возразил Мэллори.

– Побеждает не быстрейший, а упорнейший, – процитировал Уилтон-Смит.

– Но только не в этом забеге. В нем победители уже определены.

– Но разве я в том повинен, правда? – парировал Уилтон-Смит. – Моя работа – знай потей да делай все, что в твоих силах. – Он помедлил. – Вы не видели тут поблизости фотографов, нет?

– Нет.

– Жаль.

– Почему? Вы их ожидали?

– Ну, ведь я являю собой величайшую сенсацию в мире спорта, – пояснил Уилтон-Смит. – С каждым шагом я увеличиваю свой рекорд.

– Какой рекорд? Вы же проиграли.

– Рекорд длительности пробега дистанции олимпийского марафона, разумеется. Я все жду, когда люди из Гиннеса возьмут у меня интервью, измерят длину моего шага или еще что-нибудь такое для их книги. Я все гадаю – почему?

– Может, они не в курсе, что вы все еще бежите, – предположил Мэллори.

– Не может такого быть! – насмешливо улыбнулся Уилтон-Смит. – Вероятно, ждут меня миль на пять – десять дальше по дороге.

– Возможно, – не слишком убежденно вымолвил Мэллори. Уилтон-Смит зевнул.

– Что-то меня в сон клонит. Пожалуй, мне стоило бы чуток поспать перед встречей с ними. Я должен быть в наилучшей форме, когда у меня будут брать интервью и делать снимки.

– Сомневаюсь, что вам повезет найти комнату, – уведомил Мэллори. – Ночь-то новогодняя!

– А зачем мне комната?

– Мне показалось, что вы хотите поспать.

– Я сплю на прямых и просыпаюсь на поворотах, – растолковал Уилтон-Смит. – Я не хочу, чтобы закралась даже тень подозрения, что я жульничаю.

– Так вы и едите на бегу?

– Конечно.

– Простите, что спрашиваю, но как, черт возьми, вас занесло на ездовую дорожку в Центральном парке?

– Хотел бы я и сам это знать, – признался Уилтон-Смит. – Я полагаю, что в Мельбурне мне следовало свернуть налево.

– В австралийском Мельбурне? Бегун кивнул.

– Загадочно, правда?

– Это еще слабо сказано, – согласился Мэллори.

– Что ж, я искренне насладился нашей небольшой беседой, но теперь я все-таки вынужден бежать.

– На вашем месте я бы купил карту дорог! – крикнул вслед Мэллори.

– К чему? – прокричал тот в ответ. – Все дороги ведут в Рим!

Когда бегун оказался достаточно далеко, чтобы не подслушать разговор, Мэллори повернулся к Мюргенштюрму.

– Ну, каково твое мнение?

– Дурак он, – тотчас ответил эльф, потом нахмурился и почесал в затылке.

– С другой стороны, он постоянно трудоустроен уже более четверти века, в то время как большинство воистину разумных людей из числа моих знакомых не может удержаться на работе. Я нахожу это весьма загадочным.

– Ничего особенного, в моем Манхэттене происходит то же самое.

– Неужели? Мэллори кивнул:

– Светлые умы способны решать большинство проблем мира, но как надеть одинаковые носки или сменить шину, остается выше их понимания.

– Как утешительно, – сказал Мюргенштюрм. – Я уж боялся, что это изолированный феномен.

– Увы, нет. – Мэллори снова зашагал на юг. – Давай-ка не будем задерживаться. В плаще или без плаща, на улице чертовски холодно.

– Может, снег окажется нам на руку, – с надеждой сказал эльф. – На нем могут отпечататься единорожьи следы.

– Если наш марафонец их не затоптал, – уточнил Мэллори. Они прошли еще с полмили, сгорбившись и пригнув головы против разгулявшегося ветра. Затем Мюргенштюрм тяжело плюхнулся на землю и заявил:

– Я дальше идти не могу. Я замерз, продрог и устал.

– И считаешь, что сможешь согреться, высохнуть и отдохнуть, сидя на земле во время вьюги? – саркастически поинтересовался детектив.

– Мне уже наплевать, – проронил Мюргенштюрм. – Пусть приходят завтра на рассвете искать меня. Но найдут только промерзшие останки благородного маленького эльфа, который никогда не желал никому зла.

– Неужели тебе не приходит в голову ничего такого, что поможет тебе воспрянуть духом?

– Абсолютно ничего, – многозначительно изрек Мюргенштюрм.

– Даже подружка?

– Ну… может быть.

– Послушай, – решился Мэллори, – если я отпущу тебя в постельку, ты как, сможешь сосредоточиться на деле, когда вернешься?

– О, абсолютно, Джон Джастин! – с энтузиазмом воскликнул эльф. – Теперь до меня дошло! Дело не в погоде. Причина всего лишь в моем обмене веществ.

– Хватит пускать слюни, а то подбородок отморозишь, – с отвращением бросил Мэллори.

– Я вернусь через десять минут. – Мюргенштюрм вскочил на ноги. – От силы через пятнадцать. – Он помолчал. – Может, двадцать.

– Кладем тридцать, и постарайся заодно выяснить что-нибудь о Липучке Гиллеспи.

– Правильно. Встретимся тут через полчаса.

– Надеюсь, ты не думаешь, будто я собираюсь стоять тут в снегу, дожидаясь, пока ты усладишься? – возразил Мэллори.

– А что собираетесь делать вы?

– Я сыщик, – ответил Мэллори. – Я собираюсь попытаться найти этого треклятого единорога.

– В своем Манхэттене вы никогда не были столь целеустремленны, – заметил Мюргенштюрм.

– В своем Манхэттене дела никогда не выглядели настолько черно-белыми. Всегда находились юридические казусы, смягчающие обстоятельства и моральные факторы. Тут все гораздо проще: нечто похищено злодеем, и мне платят за то, чтобы я это нечто вернул.

– По-моему, вы говорили, что предпочитаете свой Манхэттен.

– Я говорил, что понимаю свой Манхэттен, а это не одно и то же.

– Как же можно предпочесть то, чего не понимаешь?

– Я не понимаю форму. Содержание же весьма и весьма осмысленно.

– Не понимаю, о чем это вы толкуете, – произнес Мюргенштюрм.

– Тогда тебе есть о чем поразмыслить, пока ты охотишься за одной из множества своих чистых Любовей.

– А как мне вас найти, когда я закончу?

– Точно так же, как я пытаюсь найти Лютика. Ступай по моим следам.

– А если снег растает или вы войдете в помещение? – не унимался Мюргенштюрм.

– Найми сыщика, – проронил Мэллори, направляясь дальше по дорожке.

– Это не очень смешно, Джон Джастин.

– Если тебя это так волнует, можешь отложить свой роман и пойти со мной.

– Я пойду по вашим следам, – поспешно проговорил Мюргенштюрм и затрусил через парк к ярким огням Пятой авеню.

Проводив эльфа взглядом, Мэллори отвернулся и вновь зашагал по дорожке.

Не пройдя и полусотни ярдов, он оказался у небольшой деревянной будки, занятой толстеньким коротышкой в цветастой спортивной куртке в золотую и зеленую клетку.

– Вечер добрый, сосед, – сказал коротышка с дружеской улыбкой.

– Привет.

– Ужасная ночь, правда? Мэллори молча кивнул.

– Не заинтересует ли вас чуток крема для загара, друг? – спросил коротышка.

– Вы шутите, верно?

– Друг, на свете есть три вещи, про которые я никогда не шучу, – это религия, блондинки по имени Сюзетт и бизнес. Тут речь идет о бизнесе. Я могу вам продать ящик с пятидесятипроцентной скидкой.

– Кой черт я буду делать с кремом для загара?

– Отправляйтесь на Ямайку. Устройте сафари в Африке. Держите его до лета в гараже. Смешайте его с водкой и тоником. Натирайте им полы. Друг, да вещей, которые можно сделать с ящиком крема для загара, купленного с большой скидкой, просто не перечесть!

– Забудем об этом. – Мэллори снова двинулся в путь.

– Для вас – скидка шестьдесят процентов! – настаивал коротышка, покидая будку и бегом догоняя детектива.

– Да сегодня новогодняя ночь!

– С Новым годом! – Коммивояжер извлек из кармана варган и сыграл на нем несколько нот. – Шестьдесят пять процентов, и это мое последнее предложение.

– Надеюсь, вы не всерьез рассчитываете продать крем для загара посреди метели.

– Да это же самое лучшее время для его продажи, – ответил коротышка, стараясь поспеть за детективом.

– С чего вы взяли?

– Сколько магазинов сейчас открыто? Скажем, сотен пять, – сам же ответил коммивояжер. – А сколько из них продают крем для загара? Ни единого! Если вам нужен крем для загара, вы волей-неволей придете ко мне.

– Но мне не нужен крем для загара, – раздраженно бросил Мэллори.

– Друг, с вами трудно торговаться. Семьдесят процентов, но только если пообещаете не говорить моему бухгалтеру.

– И не думайте.

– Ну ладно! – буркнул коротышка. – Семьдесят пять, и утром я буду сам себе противен.

– Если будешь и дальше меня доставать, то хлопот не оберешься.

– Вдобавок вы получите пляжный мяч.

– Именно то, что мне надо в новогоднюю ночь посреди Центрального парка.