Текст книги "The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире"

Глава 5. Умная электроника

NM Electronics Inc. была основана 8 июля 1968 года. Арт Рок просил Нойса и Мура вложить каждому по 500 000 долларов личных денег в качестве демонстрации своей серьезности для будущих инвесторов. Оба отказались – никогда не имея ни акций Fairchild, ни денег – и предложили вложить половину этого. Рок пожал плечами, вложил 10 000 долларов своих денег и ушел искать тех, кто вложит остальное.

В соответствии с незамысловатым и неофициальным стилем основателей формальность официального открытия отсутствовала. Трое мужчин просто подписали необходимые государственные документы Калифорнии и вернулись к работе. Арт Рок был назначен на должность председателя правления. Нойс и Мур стали президентом и исполнительным вице-президентом соответственно, хотя оба позже говорили, что эти титулы запросто могли бы распределиться наоборот. «Мы не сильно заботились о том, у кого какой титул, – говорил Нойс своему сыну. – Титулы в основном нужны для того, чтобы люди за пределами компании понимали, чем ты занимаешься». Годы спустя и Мур к этому добавит: «Мы с ним работали вместе очень долго, и нам это нравилось».

NM Electronics в свои первые несколько недель существовала в виде арендованного здания, нескольких рабочих столов, стульев и коробок с недавно купленным лабораторным оборудованием, разгруженным дюжиной работников. Все знали друг друга по имени, зарплата выдавалась вручную, а каждый человек – включая обоих основателей – должен был браться и за такую работу, как уборка, дежурство в приемной и установка сложного оборудования для производства.

Производственный участок, когда его привели в рабочее состояние, не очень воодушевлял. Как говорил Гроув, «производственный участок был похож на фабрику Вилли Вонка, с кучей проводов и хитроумными приспособлениями по всей длине – полупроводниковый эквивалент аэроплана братьев Райт с кучей проводов. По тем временам это было производство по последнему слову техники, но по сегодняшним стандартам – просто невероятно топорно».[37]37
  «Making MOS Work», Defining Intel: 25 Years/25 Events (Santa Clara, CA: Intel, 1993), www.intel.com/Assets/PDF/General/25yrs.pdf (accessed Nov. 9, 2013).


[Закрыть]

На этом раннем этапе компания все еще не была уверена, что именно она будет создавать. Многокристальные модули памяти? Биполярные запоминающие устройства с диодами Шотки? МОП-структуры с кремниевыми затворами? Единственным способом узнать было попробовать создать каждый тип продукции.

В итоге получилось то, что Гордон Мур впоследствии назовет «стратегией полупроводников Златовласки»: «Многокристальные модули памяти оказались слишком сложными, и разработку технологии прекратили еще до того, как получился успешный продукт. Биполярные устройства памяти с диодами Шотки отлично работали, но были настолько просты, что другие компании немедленно их скопировали и мы потеряли наше преимущество. А вот МОП-структуры с кремниевыми затворами нам отлично подошли».[38]38
  Там же.


[Закрыть]

Но компания все же должна была создавать эти МОП-структуры в больших количествах по конкурентной цене. Это оказалось куда более сложной задачей, потребовавшей очень творческого мыслительного процесса.

Одним таким нововведением было округление грубых углов металлического слоя каждого чипа – процесс, названный обтекаемой обработкой стекла, – чтобы предотвратить поломки, являвшиеся серьезной проблемой. Это было идеей Гордона Мура, и он был настолько горд своим спасительным для компании патентом, что сертификат, повешенный им на стене в своем офисе, провисел там весь остаток его карьеры.

Лес Вадаш был в разгаре разработки проекта МОП-технологии: «Мы работали круглые сутки. Мы с Джоэлом Карпом модернизировали бо́льшую часть продукта к тому времени, как произошла первая высадка на Луну. Мы слушали «One small step for man» по радио, пока пытались переработать чип».[39]39
  Там же.


[Закрыть]

Но даже наладки проекта и производства было недостаточно для успеха. Как говорил Вадаш, «когда мы начали заниматься производством МОП-структур, мы были ошеломлены реакцией рынка. В первом заказе мы получили только около трети той цены, которую ожидали. Понижение цен было значительным достижением, как и техническая работа».[40]40
  Там же.


[Закрыть]

В то же время имело смысл найти деньги, чтобы гарантировать эту работу. 300 000 долларов из первоначального полумиллиона уже были направлены на благоустройство и исследовательские работы, а среднемесячные затраты вскоре должны были достигнуть 20 000 долларов (годовая зарплата одного Нойса составляла 30 000 долларов, всего треть последней его зарплаты в Fairchild, но все же – внушительные деньги для недостаточно капитализированного стартапа). Поэтому для Рока было очевидно, что NM Electronics потребуется какая-то переходная ссуда, пока он увлечен поиском инвесторов.

В основном благодаря репутации Нойса и связям Рока в банках эти деньги в качестве краткосрочного кредита довольно быстро нашлись. Это дало некоторое время Року, часто сопровождаемому Нойсом, для того, чтобы найти инвесторов.

Система развития новых компаний, сегодня отличающая Кремниевую долину, существовала уже в 1969 году, но она была при этом гораздо проще (и менее финансируема), чем будет всего десяток лет спустя. Современные высокотехнологичные стартапы проходят через ряд шагов инвестирования, от так называемых «бизнес-ангелов» – инвесторов, вкладывающих в первоначальный капитал, до «семенных фондов» – приобретения инвесторами части бизнеса, затем – первоначальный выпуск акций, последующий, иногда вложения второй очереди венчурными капиталистами. И только тогда, если предыдущие шаги возымели успех, осуществляется публичный выпуск акций. На начальных этапах обычной формой инвестирования сегодня является конвертируемый кредит, предлагаемый со скидкой, который можно конвертировать в опционы на покупку акций во время финансирования первоначального этапа развития компании (скидка относится к уменьшению цены, по которой можно купить эти опционы, основанной на стоимости этих опционов по цене для венчурных капиталистов). Это финансирование первоначального этапа развития компании, обычно составляющее в десять раз больший объем, чем от неформальных инвесторов, обычно стоит примерно 35 % компании и пары мест в правлении (занятых отныне представителями самых больших инвесторов).

Когда Арт Рок искал инвесторов для Intel, процесс был проще, но выбирать приходилось из куда большего количества участников. Теперь он мог посетить пятьдесят фирм, занимающихся инвестированием, в пределах полумили – на дороге Sand Hill в парке Menlo, по холмам вокруг Стэнфордского университета. В 1969 году Рок ездил по стране с полумиллионом акций, каждая из которых стоила 5 долларов. Полученные 2,5 миллиона долларов были в форме конвертируемых долговых обязательств. Также были долговые расписки, приносящие основную прибыль, которые могли быть конвертированы в акции в момент выпуска публичных акций… если бы это когда-нибудь произошло.

В соответствии с импровизационным духом всего процесса Рок после совещания с Нойсом собрал достаточно разнородную группу, включающую еще шесть членов Вероломной Восьмерки; Хайден и Стоун (первые инвесторы Восьмерки, теперь – под главенством Бада Койла, босса Рока в этом раннем финансировании); двое друзей – Макс Палевски (легендарный предприниматель, финансист Демократической партии, коллекционер предметов искусства и будущий владелец журнала Rolling Stone) и его друг по колледжу Файез Сарофим; председатель правления фирмы Raychem Пол Кук (возможно, благодаря своему опыту и в качестве благодарности за свое недавнее предложение Нойсу и Муру начать свою компанию внутри Raychem); Джеральд Курье (со-основатель заказчика и поставщика военных технологий Data Tech, возможно, приглашенный из-за того, что Нойс входил в состав правления Data Tech); и Rockfeller Investment Group (в теории – конкурент Hayden/Stone, но на практике в состав правления высокотехнологичных компаний часто входили представители нескольких фирм-инвесторов, чтобы ограничить риски).

Нойс, будучи верным воспитанником, также обращался к Гриннеллскому колледжу – точнее, к совету попечителей, чтобы они получили возможность инвестировать. Идея была в том, что попечители купят акции, а затем направят их в колледж в качестве благотворительности. Вполне уместно сказать, что этот ход обрел историческое значение – ведь одним из последних членов правления был «Волшебник из Омахи» Уоррен Баффет. Хотя эти инвестиции могут показаться несоответствующими известным правилам Баффета, как он говорил Лесли Берлин в 2002 году: «Мы ставили на жокея, а не на лошадь».[41]41
  Berlin, Man Behind the Microchip, 166.


[Закрыть]

Рок определил стоимость каждого места в правлении в сумму 100 000 долларов. Затем, чтобы показать преданность компании (и не случайно, чтобы сделать себя держателем самой крупной части акций), Рок внес собственные средства в размере 300 000 долларов. Несмотря на баснословную карьеру, сделавшую его одним из богатейших людей мира, Рок позже скажет: «Intel – это, возможно, единственная компания которую я финансировал и в успехе которой я был уверен полностью, на 100 % – из-за Мура и Нойса».[42]42
  Gupta Udayan, Done Deals: Venture Capitalists Tell Their Stories (Boston: Harvard Business School Press, 2000), 144.


[Закрыть]

Чтобы подготовиться к вопросам потенциальных инвесторов, Рок попросил Нойса набросать нечто вроде бизнес-плана, но у того получилось, точнее, расширенное резюме такого плана. Даже тогда то, что создал Нойс, было шедевром неопределенности – он не говорил почти ничего, кроме того, что новая компания будет создавать полупроводники, но не такие, которые уже есть на рынке, а на более высоком уровне интеграции. Как заявлял Нойс, «честно говоря, мы не хотели, чтобы люди знали, что мы собираемся делать. Мы думали, что скоро это привлечет слишком много конкурентов».

Как знает каждый, кто когда-либо создавал высокотехнологичную компанию, это – удивительно смелое заявление. Предприниматели опасаются, что продукт или стратегия, которые они представляют инвесторам, влекут за собой риск того, что им придется столкнуться с новым конкурентом или даже прямой кражей их идеи. Но в конечном счете им приходится ее раскрыть – хотя бы потому, что инвесторы не примут ничего меньше перед тем, как направить им деньги. Это свидетельствует о том, насколько высокой была репутация Боба Нойса в 1968 году – настолько, что он даже не считал себя обязанным сказать нечто большее, чем «мы с Гордоном решили основать компанию, которая будет производить новый вид чипов». Обратите внимание, он даже не стал говорить «память» или «МОП» – и все же знал, что инвесторы выстроятся в очередь со своими чековыми книжками.

И он был прав. Удивительно, что никто даже не просил взглянуть на бизнес-план.

Тогда пришло время для того, чтобы Рок официально открыл Intel для внешних инвестиций. Он начал методично звонить каждому из намеченных инвесторов. Это занимало бо́льшую часть дня. Как и опасались основатели, известие об открытии Intel быстро распространилось по Кремниевой долине и остальной электронной индустрии. Количество людей, желавших поучаствовать, не ограничивалось теми друзьями Арта Рока, которым он позвонил; офис Intel был переполнен заинтересованными инвесторами почти с того самого дня, когда они в него въехали. Беспокойные внешние инвесторы вернулись к отчаянным методам. Они даже звонили основателям домой. Бетти Мур быстро научилась их игнорировать. А что касается Нойса и Мура, в те недели и месяцы, которые затем последовали (когда их расстроенные друзья и знакомые, огорченные тем, что их не пригласили, пытались вступить с ними в переговоры), основатели научились возлагать ответственность на Арта Рока.

У всех была причина расстраиваться: одно из тех стотысячных вливаний, если бы его продолжали держать по сегодняшний день, сегодня стоило бы почти 3 миллиарда долларов.

Всего через 42 часа после того, как Рок начал делать телефонные звонки, инвесторы уже выделили 2,5 миллиона долларов в качестве индивидуального размещения. Рок позже шутил, что это невероятное достижение могло бы произойти даже быстрее, если бы в те времена существовали электронная почта, SMS-сообщения и мобильные телефоны: «Тогда людям приходилось дозваниваться».[43]43
  Интервью Лесли Берлин с Арт Роком, Man Behind the Microchip.


[Закрыть]

Это был переломный момент в истории Кремниевой долины. Новость о том, что Intel добилась многомиллионного первоначального финансирования всего за два дня, наэлектризовала мир электроники. Она официально известила Уолл-стрит о том, что вот-вот на сцене появится новое поколение высокотехнологичных компаний. А внутри стен Fairchild она распространила тайные желания последовать за главой Intel и National Semiconductor и основать другие новые стартапы полупроводников.

В то же время Fairchild легко приняла решение. После эмоционально опустошающих отставок Нойса и Мура у компании была спасительная надежда, что Лес Хоган – со своими выдающимися результатами в Motorola – приведет Fairchild к тому, чтобы стать дисциплинированным, прибыльным предприятием, что он восстановит компанию до уровня ее прошлых показателей роста и, возможно, снова сделает ее лидером индустрии.

В конце концов Хоган воплотил большую часть этих надежд, но – не с работниками Fairchild, приветствующими его прибытие. Как (к своему большому сожалению) Хоган позже признает, его самым худшим решением руководителя во всей карьере было то, что он пригласил (или оставил открытую дверь) свою старую команду из Motorola, прозванную «Герои Хогана» – в честь популярного тогда телевизионного шоу, чтобы она присоединилась к нему в Маунтин-Вью. Это решение быстро, как сказал Хоган, «уничтожило» и без того шаткий боевой дух в Fairchild.

Для многих сотрудников Fairchild, особенно уровня среднего руководства, это было последней каплей. Спорк, Нойс, Мур и Гроув своими отставками восстановили их против всякого культурного давления и убедили, что возможность стартапа вполне реальна. Успех National Semiconductor (в получении превосходства над проблемной компанией по производству чипов) и Intel (в начинании компании с нуля) показал им, что отставка может быть очень прибыльной. Теперь нависшая опасность того, что придет чужак и заберет работу твоего босса – или даже твою работу, – была последним катализатором. Сотрудники Fairchild были готовы к тому, чтобы стать известными и вечными Детьми Fairchild, диаспорой из сотен бывших сотрудников Fairchild, высоко– и низкооплачиваемых, которые оставят компанию в течение нескольких последующих лет, чтобы основать свои фирмы по всей территории Долины – от города Редвуд до южного Сан-Хосе. Многие из них начинали вести бизнес или получали лидерские позиции в новых компаниях полупроводников: Advanced Micro Devices, Intersil, American Microsystems, Signetics, Computer Micro-technology, Precision Monolithics и, вероятно, еще сотне помимо этих. Другие перешли в бизнес систем, с компаниями вроде Data General и Four-Phase. А сотни других основали свои магазины по всей Долине, предлагая товары (лабораторное оборудование, офисные принадлежности, производственные помещения, оборудование для производства) и услуги (взаимодействие с общественностью, маркетинг, юриспруденцию, обучение, коммерческую недвижимость, банковские услуги), необходимые быстро растущим компаниям по производству чипов для выживания и процветания.

Первые несколько быстро превратились в дюжину, а затем – в сотни бывших сотрудников Fairchild, старающихся застолбить участок там, куда стремительно приходила кремниевая золотая лихорадка. А в процессе, между 1967 и 1973 годами, они создали не только громадное и благоприятное объединение в области бизнеса и технологии, но также самый большой инкубатор для новых компаний, прежде не существовавший во всем мире. К середине 1970-х можно было начать с идеи на клочке бумаги, а затем собрать достаточно доморощенных талантов и найти поддержку для чего угодно – начиная с людей, поливающих растения в офисах, до богатейших венчурных капиталистов, выписывающих огромные чеки, – чтобы с нуля создать предприятие стоимостью в миллиард долларов. Никогда прежде не происходило ничего подобного. И когда это объединение начало развивать собственную культуру – такую, о которой будет говорить во всем мире целое поколение, – оно также начало создавать своих собственных уникальных героев – предпринимателей.

Те сотрудники Fairchild, которые перешли в существовавшие компании Долины, быстро обнаружили, что их больше не окружают лучшие и самые яркие умы в технологической сфере, как это было в Fairchild. Они не были ни акулами банковского дела, вроде Питера Спрэга из National Semiconductor, ни участниками демонстраций технологических инноваций, чтобы оставаться в числе лидеров индустрии. Откровенно говоря, для многих это было сильным контрастом: небольшая приятная компания в своей нише в безопасной области рынка с порядочным ростом – после безумия и сногсшибательного темпа Fairchild Semiconductor. Но для других это было худшим в Fairchild: удушающий и отдаленный корпоративный владелец, у которого не было понимания (и желания это понимание обрести) своего младшего подразделения в Калифорнии. Нет ничего удивительного в том, что, когда прошли годы и дурные воспоминания померкли, Fairchild начинал казаться все более притягательным местом.

Что касается тех сотрудников Fairchild, которые заводили собственные фирмы, их разочарование часто становилось еще большим. Поразительный запуск Intel Corp только подливал масла в огонь их разочарования.

Джерри Сандерс был особым случаем. Несколько компаний и множество стартапов, недавно ушедших из Fairchild, предлагали ему стать их генеральным менеджером. Это только удивляло его: «Что я знал о том, как быть президентом? Я даже не знал разницы между бухгалтерским отчетом и отчетом о прибыли».[44]44
  Там же, 182.


[Закрыть]

Однако со временем Джерри решил, что может получиться создать компанию по производству чипов, которая воспользуется его сильной стороной: маркетинг и продажи. В частности, такое предприятие могло бы отказаться от участия в конкуренции с Intel и National Semiconductor, готовых вроде бы разжечь «гонку вооружений», но вместо этого вошедших в бизнес «вспомогательных источников», лицензируя продукцию других компаний и создавая их в качестве дополнительного источника для покупателей. С этой идеей, которую он с трудом разработал с недавно уволенным сотрудником Fairchild Джоном Кэри, Сандерс быстро нашел шестерых других заинтересованных сотрудников Fairchild, и вместе они в 1969 году основали Advanced Micro Devices. Остальная часть команды ожидала, что Сандерс станет не только генеральным директором, но также и директором по сбыту – и от этой работы он мудро отказался. Его задачей, как он быстро понял, был поиск достаточного финансирования для того, чтобы поддерживать жизнь в AMD.

Он почти провалил эту задачу. Сандерс работал всего с одним инвестором, который, как оказалось, понятия не имел, каким образом получать деньги от своих коллег. Пришлось Сандерсу прекратить вести с ним дела, пришлось заниматься этим самостоятельно. Не зная, что еще ему делать, он последовал по пути своего героя, Боба Нойса, и сделал предложение Арту Року:

«Я с ним ничего не добился. Арт Рок сказал мне: «Сейчас не время для того, чтобы идти в бизнес полупроводников, уже слишком поздно для этого, нет никакой надежды в этой области, плюс я терял деньги почти исключительно тогда, когда ими управлял человек от маркетинга». Так что я сказал: «Спасибо тебе большое», вот тебе и Арт Рок!».[45]45
  Там же, 183.


[Закрыть]

Был ли он искренен или просто пугал потенциального будущего конкурента Intel, Рок был, по крайней мере, достаточно благосклонен, чтобы предложить Сандерсу других инвесторов, с которыми он мог бы попробовать связаться. Но, когда Джерри позвонил им, они лишь продемонстрировали свою невежественность в индустрии, спрашивая, каким образом AMD будет конкурировать с General Electric и RCA – двумя электронными гигантами, в то время почти прекратившими свое присутствие в бизнесе полупроводников.

В итоге потребовалось собрать группу разнообразных инвесторов, группу старых сотрудников Fairchild, старых поставщиков Fairchild и даже нескольких работников Intel, чтобы наконец – и еле-еле – дотянуть AMD до финансирования в 1,5 миллиона долларов. Сандерс: «Боб Нойс всегда говорил, что Intel потребовалось 5 минут, чтобы получить 5 миллионов долларов, – ну а мне потребовалось 5 миллионов минут, чтобы достать 5 долларов. Это был кошмар. Но я был упорен. Я знал, что мне есть как себя проявить. Я знал, что мы можем зарабатывать деньги».

К концу 1969 года появилась первая большая волна новых полупроводниковых компаний, почти все из которых наполнялись бывшими сотрудниками Fairchild, что преобразило долину Санта-Клара. В течение следующих нескольких месяцев эти компании начали ориентироваться на свои рынки, приспособились к работе – и стали привлекать внимание всего мира.

Не много понадобилось времени, чтобы их заметила отраслевая пресса. В начале 1971 года Electronic News, малоформатная газета, позиционирующая себя как еженедельный источник новостей в индустрии, послала одного из своих репортеров в Долину, чтобы исследовать этот феномен. Репортер, Дон Хоуфлер, начиная с 11 января 1971 года, произвел на свет серию (растущую в геометрической прогрессии) статей на тему этого нового полупроводникового объединения. Но самым большим вкладом Хоуфлера был заголовок этой истории. В последующие годы он будет поочередно относить авторство этого заголовка то своему другу Ральфу Вэрсту, то нечаянно услышанному разговору двух продавцов в отеле «Марриотт», которые, как он считал, лучше всех поняли извержение новых компаний по производству чипов, распространяющихся по региону.

Этот заголовок был: «Кремниевая долина, США». И в течение последующего десятка лет компании кремниевых полупроводников этой Долины – в основном Intel, National Semiconductor, Fairchild Semiconductors и AMD – вместе с Motorola и Texas Instruments станут доминировать во всем остальном техническом мире и постепенно – в экономике США, сражаясь между собой насмерть. Они не только изменят мир, но также определят для него новый неумолимый темп.