Текст книги "Ты только попроси. Или дай мне уйти"

Меган Максвелл
Ты только попроси. Или дай мне уйти

С любовью к моим безумным

и потрясающим поклонницам Максвелл.

Как вы уже говорили, где два, там и три!

Надеюсь, что Эрик и Джуд

снова увлекут вас за собой.

Тысяча поцелуев.

Меган

Все представленные в этом произведении персонажи, события и происшествия вымышлены. Любое сходство с реальными или исчезнувшими людьми является совпадением.

© Megan Maxwell, 2013

© Editorial Planeta, S.A., 2013

© Shutterstock.com / Natalia Sokko, обложка, 2017

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2017

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2017

© ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”», г. Белгород, 2017

* * *

Глава 1

Ривьера Майа – Отель «Меззанин»

Белоснежный песчаный пляж…

Кристально чистая вода…

Пленительное солнце…

Восхитительные коктейли…

…и Эрик Циммерман.

Ненасытный!

Именно это слово точно описывает аппетит, который я испытываю к нему. К своему очаровательному, красивому, сексуальному и похотливому супругу. До сих пор в это не верю. Я вышла замуж за Эрика! За Айсмена!

И сейчас мы с ним в Тулуме, в Мексике, наслаждаемся медовым месяцем, и мне хочется, чтобы он никогда не заканчивался.

Я загораю топлес, устроившись в удобном гамаке. Чувствую, как солнечные лучи ласкают тело, а мой Айсмен разговаривает по телефону всего в нескольких метрах от меня. По нахмуренным бровям я понимаю, что речь идет о его компании, и улыбаюсь. Загорелый Эрик просто сногсшибателен в своих небесно-голубых плавках. Смотрю на него… обсматриваю… и чем дольше делаю это, тем сильнее он меня возбуждает.

Возможно, это эффект Циммермана?

Я с интересом наблюдаю, как сидящие у бара отеля девушки пялятся на него. Еще бы! Смотреть на моего здоровяка – одно удовольствие. Эта картина меня забавляет, я улыбаюсь и сдерживаю желание закричать: «Э-э-э, волчицы, он мой!»

Но в этом нет никакой необходимости. Эрик весь, абсолютно весь мой, и мне не нужно кричать об этом на весь мир.

Через три дня после чудесной свадьбы в Мюнхене мой новоиспеченный супруг сделал мне сюрприз в виде изумительной романтической поездки на медовый месяц. Теперь я здесь, на экзотическом пляже Тулума на Мексиканских Карибах, наслаждаюсь потрясающими видами и горю желанием поскорее вернуться в наш уютный номер.

Хочется пить. Поднимаюсь из гамака, снимаю наушники от iPod, надеваю верх от своего желтого купальника и направляюсь к бару на пляже.

Как восхитительна погода!

Услышав голос Алехандро Санса, улыбаюсь и напеваю по дороге к бару:

Вот видишь, где два, там и три,

Жизнь идет своим чередом без остановки…

Что ж тут поделаешь…[1]1
  Перевод с исп. песни «Разбитое сердце» (оригинальное название – «Corazón partío») Алехандро Санса. (Примеч. ред.)


[Закрыть]

Да, где два, там и три. И пусть об этом говорят.

Нежный бриз развевает мои волосы, и я продолжаю напевать, приближаясь к бару.

Зачем ты лечила меня, когда я был ранен,

Если ты снова разбиваешь мне сердце, покидая меня?

Кто будет дарить мне свои чувства?

Кто будет просить меня: «Всегда будь со мной»?

Кто прижмется ко мне этой ночью, если станет холодно?

Кто излечит мое разбитое сердце?

Заказываю бармену гигантскую кока-колу с двойной порцией льда, и, как только делаю первый глоток, чьи-то руки обвивают мою талию и кто-то говорит мне на ухо:

– Я уже здесь, малышка.

Этот голос…

Эта близость…

Это его «малышка»…

Ммм… он сводит меня с ума, и я расплываюсь в улыбке, замечая, как девушки у бара краснеют, находясь рядом с Эриком. Еще бы! И тогда, сияя от счастья, упираюсь затылком ему в грудь, и он чмокает меня в лоб.

– Хочешь кока-колы?

Он кивает, усаживается на стул, который стоит рядом со мной, берет из моих рук стакан и, сделав огромный глоток, тихо произносит:

– Спасибо. Я умирал от жажды.

И, пробежавшись своими голубыми глазами по моей груди, он с усмешкой спрашивает:

– Зачем ты надела верх купальника? Лишаешь меня чудесных видов.

– Как-то неудобно светить грудью в баре.

Эрик улыбается. Я чувствую его возбуждение. Внезапно музыка меняется, и звучит романтическая ранчера[2]2
  Ранчера – жанр традиционной мексиканской музыки; песни посвящены темам любви, патриотизма и природы. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)


[Закрыть].

Да здравствуют ранчеры!

Какие песни! Сколько в них чувств! Никогда бы не подумала, что они настолько мне понравятся. Эрик же – втайне самый большой романтик из всех, кого я когда-либо встречала, – услышав эту песню, угрожающе смотрит на меня, приближается, собственнически обхватывает меня за талию и спрашивает:

– Потанцуем, смугляночка?

Да чтоб меня…

Я сейчас съем его!

Обожаю, когда он ведет себя непринужденно и его мысли заняты лишь нами.

Звучит песня, которую Декстер посвятил нам на свадьбе. Каждый раз, слыша ее, мы танцуем, забывая обо всем.

Я сумасшедшая…

Я по уши влюблена…

Встаю со стула, и там, прямо у бара, не обращая внимания на пялящихся на нас туристов, мы, словно два голубка, танцуем под завистливые взгляды девушек и чудесный голос Луиса Мигеля.

Если нам позволят, мы будем любить друг друга всю жизнь.

Если нам позволят, мы будем жить в новом мире.

Я верю, что мы сможем увидеть рождение рассвета нового дня.

Думаю, что мы все еще можем быть счастливыми[3]3
  Перевод с исп. песни «Если нам позволят» (оригинальное название – «Si nos dejan») Луиса Мигеля. (Примеч. ред.)


[Закрыть].

О боже… Боже мой, какой момент!

Именно этого я и хочу – чтобы нам с Эриком позволили быть счастливыми. Точнее, чтобы мы сами позволили себе таковыми быть. Ведь единственное, что нам ясно, – это то, что мы как огонь и вода. И хотя безумно любим друг друга, мы словно две бомбы, готовые взорваться в любой момент.

После свадьбы мы еще ни разу не ссорились. Мир и любовь. Мы на седьмом небе и не делаем ничего – лишь целуемся, осыпаем друг друга сладкими словами и полностью отдаемся друг другу.

Да здравствует медовый месяц!

Звучит песня, и мы, двое влюбленных, танцуем под нее. Я счастлива с Эриком. Мы оба наслаждаемся этим моментом. Танцуем, забыв обо всем на свете, и смотрим друг на друга с неподдельным обожанием.

Взгляд его голубых глаз словно проникает в меня, говоря, как сильно он меня любит. А когда песня заканчивается, мой муж, мой любовник, моя безумная любовь целует меня и, усаживая на стул, шепчет в нескольких сантиметрах от моих губ:

– Я буду любить тебя всю жизнь, как в песне.

Мама… мамочка… я съела бы сейчас своего красавчика без остатка!

Минут через пять, когда мы наконец прекращаем сюсюкаться и нежничать на глазах у смущенных девушек, которые наблюдают за нами, я спрашиваю:

– Ты разговаривал по телефону с Декстером?

– Нет, с его компаньоном. Он хочет завтра встретиться в их офисе и переговорить о делах.

– И где находится их офис?

– В получасе езды отсюда. На Плайа-дель-Кармен. Поэтому завтра утром мы едем в…

– Едем? – перебиваю я его. – Нет… нет… ты хотел сказать, ты едешь. Я предпочитаю остаться и ждать тебя здесь.

Эрик поднимает брови. Мои слова его не устраивают. Я улыбаюсь, а он спрашивает:

– Одна?

Его лицо нужно было видеть! Но я, желая настоять на своем, отвечаю:

– Эрик… я не одна. В отеле полно народу и на пляже тоже. Разве ты не видишь?

Он хмурится. Айсмен возвращается! Заявляет:

– Джуд, ты будешь одна, и мне это не нравится.

Я прыскаю:

– Послушай, дорогой…

– Нет, Джуд… ты поедешь со мной. Я видел, как тут рыщет стая героев-любовников в поисках хорошенькой жертвы, и категорически против, чтобы таковой стала моя жена, – серьезно заявляет он.

От этих слов я взрываюсь смехом. А ему, конечно же, не смешно.

Как же я возбуждаюсь, когда он ревнует! Встаю со стула и еще больше приближаюсь к нему, обнимаю его за шею и шепчу:

– Единственный герой-любовник, который меня интересует, – это ты. Мой мегалюбовник! И, кстати, я умею позаботиться о себе. Более того, ты ведь очень рано встаешь, ведь так? – Мой здоровяк кивает, сжимает меня за талию, и я добавляю, словно капризная принцессочка: – А я не хочу рано вставать. Хочу поспать и, когда проснусь, буду загорать, пока ты не вернешься. В чем проблема?

– Джуд…

Я целую его. Обожаю его целовать. И, закончив, с невинной улыбкой добавляю:

– Пойдем в номер.

– Мы говорили о…

– Просто когда ты такой серьезный и деловой, – перебиваю я, – ты заводишь меня, как мотоцикл. Я хочу тебя.

Эрик улыбается. Отли-и-и-чно!

Он запускает руку мне в волосы на затылке и впивается в меня губами… Целует меня с таким упоением, что сидящие у бара девушки застывают.

То-то же, нечего пялиться!

Не обращая внимания, кто на нас смотрит, Эрик берет меня на руки и, недолго думая, несет туда, куда я попросила.

Когда мы оказываемся у двери, мой герой-любовник уже заведен на сто процентов. Прыская, я открываю дверь карточкой, а он, оказавшись внутри, ногой закрывает дверь. Он меня не отпускает. Несет к кровати, опускает на нее и тихо произносит:

– Я наберу джакузи.

Наблюдаю за ним.

Он подходит к круглой ванне в нескольких метрах от кровати, открывает краны, поворачивается ко мне и хриплым от возбуждения голосом произносит:

– Раздевайся, или я разорву этот купальник на кусочки.

Ва-а-а-а-а-у-у-у!

Повторять мне не стоит, и я с похотливой улыбкой быстро раздеваюсь. Купальник крутой, вчера я купила его в дорогущем магазине Тулума, он обошелся мне в целое состояние. Очень не хочется, чтобы он закончил так же, как большая часть моего нижнего белья.

Глядя, как я спешу, Эрик усмехается. Он наблюдает за мной, закусив губу, и, когда я оказываюсь обнаженной, манит меня пальцем к себе. Я послушно иду. Когда мои соски прикасаются к кубикам на его животе, он сипло произносит:

– Покажи, как ты меня хочешь.

О да… конечно же да!

Сгорая от желания, развязываю шнурок на его небесно-голубых плавках. Проникаю рукой в плавки и опускаюсь на колени. Раздев его, поднимаю глаза и смотрю на его член.

Он восхитителен!

Увидев, что он для меня приготовил, пускаю слюнки. Снизу смотрю на Эрика, и он томно произносит:

– Малышка, я весь твой.

И тогда я крепко сжимаю в руке его упругий член, провожу им по своему лицу, шее и наблюдаю, как его взгляд наполняется возбуждением.

Решив непременно насладиться этим изысканным яством, я сладострастно провожу языком от кончика пениса до его основания.

Не сводя глаз с улыбающегося Эрика, разгорячившись, покусываю его член, отчего он удовлетворенно рычит и берет меня за голову. Я дышу все чаще. О, как же я хочу его! Заведенная до предела, беру его пенис в рот и чувствую, как Эрик, постанывая, зарывается пальцами в мои волосы. О да!

Я обожаю его пенис, такой твердый… горячий и нежный. Еще немного играю с ним, пока Эрик, больше не в силах сдерживаться, хватает меня за волосы, оттягивает, чтобы я могла видеть его, и напряженно произносит:

– Ложись на кровать.

Я поднимаюсь с пола и выполняю его приказ. Ноги подкашиваются, но мне все же удается дойти до цели. Когда я ложусь на кровать, Эрик, мой всемогущий бог любви, приближается ко мне и с прерывающимся дыханием приказывает:

– Разведи ноги.

Я задыхаюсь, едва успевая хватать воздух ртом. Знаю, что он собирается делать, и от этого схожу с ума.

Эрик опускается на кровать и целует меня. Нависнув надо мной, словно лев на четырех лапах, он, искушая, то приближается ко мне ртом, то отстраняется, вызывая во мне безумное желание растерзать его.

Поцелуи… покусывания… и похоть. Именно это вытворяет со мной мой муж, а когда понимает, что я готова сделать для него абсолютно все, проползает по моему телу и заставляет вскрикнуть, оказавшись между моих ног.

Его рот, о, его рот двигается так настойчиво в самом центре моего желания!

Его пальцы открывают мои губы и без промедления входят в меня снова и снова. И я, прерывисто дыша, шепчу:

– Не останавливайся…

О боже… он не слушает меня. Я готова его убить. Внезапно его язык, его влажный и удивительный язык входит в меня и занимается со мной любовью.

О да, как приятно он это делает!

Еле дышу… Сжимаю в руках простыню цвета слоновой кости и, постанывая от наслаждения, двигаюсь в такт своей любви, своему супругу, своему любовнику.

И когда мне кажется, что я уже на грани, Эрик выныривает между моих ног, смотрит на меня, нависает надо мной и проникает в меня. Он делает это мощным и резким движением, и я, изнемогая от наслаждения, изгибаюсь, чтобы поглубже его принять.

Не давая мне перевести дух, он крепко сжимает меня за бедра и непрерывно двигается во мне, раз… два… три… двадцать… и я словно становлюсь с ним одним целым. Мои ноги дрожат. Мое тело бешено содрогается от его толчков, а когда к голове приливают жар, страсть и безумие, я слышу долгий мужской стон удовлетворения. Несколько секунд спустя у меня тоже вырывается стон, и, вспотев от напряжения, мой мужчина наваливается на меня.

Продержавшись тридцать секунд под горячим телом своего гиганта, я тихо произношу:

– Эрик… я не могу дышать.

Он сразу же скатывается на кровать, падая справа от меня. Он всегда уводит меня к вершине наслаждения, заботясь в первую очередь обо мне, и с ослепительной улыбкой говорит:

– Малышка, я тебя люблю. – И, как всегда, спрашивает: – Все хорошо?

Ах, сейчас я зацелую его до смерти!

Чувствуя себя на седьмом небе, улыбаюсь и отвечаю:

– Все великолепно, мой Айсмен.

Мы проводим вечер в своем маленьком любовном гнездышке, предаваясь играм и утехам. Эрик проявляет ко мне любовь, и я отвечаю ему своей. Мы пребываем в волшебном, удивительном блаженстве во время наших горячих встреч.

Поздно вечером, после чудесного ужина в ресторане отеля у Эрика звонит телефон. Ответив на звонок, он кладет мобильный на стол и поясняет:

– Это был Роберто. Я договорился встретиться с ним в офисе в восемь часов утра.

Я весело смотрю на него.

– Ну, ты уже знаешь, что завтра рано встаешь!

Когда до него доходит смысл моих слов, он собирается что-то сказать, но я его прерываю:

– Э, нет… я же сказала, что не поеду с тобой. Хочу позагорать.

– Джуд…

– Милый, оставь свою ревность. Я хочу выспаться, а потом позагорать. – Потом, вкрадчиво приближаясь к своему нахмуренному муженьку, мурлычу: – А когда ты вернешься, мы пойдем в номер и снова будем играть, только ты и я. Как тебе мой план?

– Ладно, упрямица. Я привезу бутылку с розовыми наклеечками, как тебе это?

Глава 2

Я просыпаюсь в половине восьмого утра и слышу, как Эрик моется в душе. Мне хочется поцеловать его перед уходом, но я такая сонная, что решаю подождать, пока он побреется. Проснувшись снова, вижу, что уже половина одиннадцатого, и у меня вырывается лишь одно:

– Че-о-о-о-о-орт!

Опять повалившись на огромную кровать, которую я разделяю с любимым, беру мобильный и набираю:

Все хорошо?

Я волнуюсь за него, так же как и он за меня. И минуту спустя получаю ответ:

Все будет хорошо, как только я снова окажусь рядом с тобой.

Люблю тебя.

Я улыбаюсь, как дурочка, ложусь на кровать и наслаждаюсь его ароматом, который еще хранят простыни. Немного повалявшись, открываю на ноутбуке «Фейсбук» и выкладываю фотографию: мы с Эриком на пляже. Проходит пара секунд, и моя стена наполняется комментариями подруг-поклонниц. Смеясь, читаю что-то типа: «Съешь своего муженька!», «Если ты не хочешь, то я сама его съем!» Или вот еще: «Я хотела бы иметь такого Эрика!»

Хохочу. Однажды я познакомилась с этими девчонками в социальной сети, теперь они счастливы за меня и не перестают шутить по поводу моего медового месяца. А может, они мне завидуют?

После освежающего душа решаю позвонить отцу. Уж очень мне хочется с ним поболтать. Смотрю на часы и подсчитываю разницу во времени. В Испании сейчас раннее утро, но я знаю, что папа уже на ногах. Он, как и Эрик, спит мало.

Сажусь на кровать, набираю номер, слышу два гудка и, когда поднимают трубку, кричу:

– Але, папу-у-у-у-у-ля! Приве-е-е-е-ет!

Узнав мой голос, папа хохочет:

– Привет, жизнь моя. Как поживает моя смугляночка?

– Хорошо, папа, все отлично! – И, услышав его довольный смех, добавляю: – Все супер, и я прекрасно провожу время с Эриком.

– Рад это слышать, милая моя.

– Я серьезно, папа, тебе нужно развлечься и приехать ко мне. Тебе следовало бы сказать Бичарону и Лусену о том, что в следующий раз вы поедете отдыхать именно сюда. Вам здесь понравится.

Отец снова разразился смехом.

– Эх, смугляночка, Лусен не покидает Испанию, как его не покидает красное вино. Он поехал на твою свадьбу в Германию только из-за тебя. А так и речи быть не может!

– Неужели ему так сильно не понравилась поездка?

– Нет, дочка, понравилась. Но ему очень сложно в плане еды. По его мнению, нигде так не естся, как дома!

– Ну, тогда езжай с Бичароном и его женой. Уверена, что они будут в восторге.

– Это точно… Им действительно понравится эта идея.

Мы еще немного болтаем. Я засыпаю его подробностями, а он рассказывает, как у него дела. Его беспокоит кризис. Ему пришлось уволить одного из механиков, а это для отца словно нож в сердце. Когда мне удается снова его развеселить, спрашиваю:

– Флин хорошо себя ведет?

– Он – шелковый и чудо-няня для Лусии. Души в ней не чает! – Я улыбаюсь, представляя эту картину, а он продолжает: – Я серьезно, милая, он здорово проводит время с местными ребятишками и с Лус. Эти двое – опасная шайка! Кстати, видишь ли, чертенку нравится хамонсито. И у него хороший вкус. Ты не подсовывай ему обычный хамон, иначе он поворачивается ко мне и говорит: «Мануэль, этот хамон пропал?»

– Да что ты!

– Говорю тебе. А гаспачо Пачуки! Ой, он от него без ума. – Я хохочу. – Ни разу еще не было, чтобы, зайдя к ней в ресторан, он не заказал себе гаспачо. И, повторяю, они с Лус отлично ладят. Она научила его ездить на велосипеде и…

– Ради бога, папа, а если с ним что-то случится? – взволнованно говорю я.

Вот че-о-о-о-орт, я только что говорила, как Эрик.

– Дочка, будь спокойна… Он крепкий малый, и хотя пару раз врезался в ворота…

– Па-а-а-а-а-па-а-а…

– Женщина, в этом нет ничего страшного. Это ребенок. Из-за пары синяков и царапин с ним ничего не случится. А вот если бы ты видела, как он сейчас ездит на велосипеде…

Когда я представляю ребят, губы растягиваются в улыбке. Лус и Флин, кто бы мог подумать?

Я до сих пор помню их первую встречу, когда моя острая на язык племянница спросила: «А почему этот китаец со мной не разговаривает?» Но, к удивлению, они подружились, и настолько сильно, что Флин скомандовал поехать в Херес на все время, пока длится наш медовый месяц.

– А Ракель? – спрашиваю я, меняя тему.

– Доченька, твоя сестра меня изводит.

Я улыбаюсь, сочувствуя ему. По возвращении в Испанию после моей свадьбы сестра решила поехать на некоторое время в Херес к отцу. Я предложила ей остановиться с дочурками в доме, который подарил мне Эрик, но ни она, ни отец на это не согласились. Им захотелось побыть вместе.

– Ну-ка, папа, что там не так с Ракель?

– Твоя сестра… нарушает мой жизненный уклад. Веришь ты или нет, но она возомнила себя хозяйкой пульта от телевизора. – Я хохочу, а он добавляет: – Мне осточертело смотреть передачи со сплетнями, телесериалы и мелодрамы. Как ей может нравиться вся эта чушь?

Не зная, что и ответить, собираюсь что-то сказать, но отец добавляет:

– И, к твоему сведению, сестра сказала, что, когда после медового месяца ты приедешь забирать Флина, она намерена поговорить с Эриком, чтобы тот подыскал ей работу. Утверждает, что ей нужно начать новую жизнь, а без работы она это сделать не может. Кстати, Хесус продолжает ей названивать.

– Хесус?! И что нужно этому бестолковому?

– По ее словам, он лишь хочет узнать, как дела у девочек, и поговорить с ней.

– Думаешь, она хочет к нему вернуться?

Я слышу, как отец вздыхает. Наконец он отвечает:

– Нет, слава Христу, нет, это уж точно.

Новость об этих звонках мне крайне не понравилась. Этот тупица, мой бывший свояк, бросил сестру, когда она была беременна, чтобы якобы продолжать свою безумную жизнь. Надеюсь лишь, что Ракель будет умницей и не попадется на уловки этого волка в овечьей шкуре.

Понимаю, что эта тема очень волнует отца, и стараюсь ее замять, добавляя:

– А что касается ее желания работать, то мне очень жаль, папа, но в этом я с ней согласна.

– Но послушай, смугляночка, со своим заработком я легко могу содержать ее и девочек. Почему она хочет работать?

Понимая теперь намерения отца и сестры, я продолжаю:

– Слушай, папа, я уверена, что Ракель с тобой очень счастлива и благодарна за все, что ты можешь для нее сделать. Но она не собирается оставаться в Хересе, и ты это знаешь. Когда мы об этом говорили, она сказала тебе, что это всего лишь на время и…

– Но что она собирается делать сама с девочками в Мадриде? Она была бы здесь, со мной, я заботился бы о ней и знал бы, что с ними тремя все в порядке.

Я невольно улыбаюсь: отец – такой же суперзащитник, как и Эрик. И смиренно добавляю:

– Папа… Ракель должна вернуться к нормальной жизни. И если она останется с тобой в Хересе, то не скоро заживет, как раньше. Разве ты не понимаешь?

Мой отец – самый добрый и щедрый человек во всем мире, и я его понимаю. Но понимаю и сестру. Ей хочется вырваться вперед. Зная ее, я уверена, что она этого добьется. И надеюсь, что это будет не с Хесусом.

Минут через сорок пять я прощаюсь с отцом и иду в буфет набивать желудок. Все очень вкусное, и мне приходится туго. Ах, ну еще немножечко! Наевшись, направляюсь на пляж в своем неоново-зеленом купальнике, в котором выгляжу еще более смуглой. Выйдя на пляж, ищу взглядом свободный шезлонг с зонтиком. Нахожу, иду к нему и падаю в него.

Обожаю солнце!

Достаю iPod, надеваю наушники и включаю песню своего любимого Пабло Альборана:

Если море разделяет континенты, то нас разделяют сотни морей.

Если бы я мог быть смелее, то смог бы рассказать о своей любви тебе…

Из-за которой мой голос тает в этой песне.

Вот так говорит мое сердце.

Меня называют безумцем за то, что не замечаю, как мало ты мне даешь.

Меня называют безумцем за то, что прошу у луны о тебе за окном.

Меня называют безумцем, если я ошибаюсь и нехотя тебя вспоминаю.

Меня называют безумцем за то, что воспоминания о тебе сжигают мое тело.

Безумец… безумец… безумец… безумец… безуме-е-е-ец[4]4
  Перевод с исп. песни «Поцелуй» (оригинальное название – «El beso») Пабло Альборана. (Примеч. ред.)


[Закрыть].

Я напеваю и наблюдаю за тем, как накатываются волны.

Это самая подходящая песня, чтобы наблюдать за морем!

Наслаждаясь чудесным моментом, с улыбкой открываю книгу. Иногда я могу одновременно читать и напевать. Редко, но умею. Однако минут через двадцать, когда Пабло поет «Жизнь в розовом цвете», у меня начинают слипаться глаза, и под легкий бриз я закрываю книгу. Сама того не замечая, погружаюсь в объятия сна. Не знаю, сколько я проспала. Внезапно слышу:

– Сеньорита… сеньорита…

Открываю глаза. В чем дело?

Не понимая, что происходит, снимаю наушники и вижу, что официант с очаровательной улыбкой протягивает мне «маргариту» и говорит:

– Это от господина в синей рубашке у бара.

Я улыбаюсь. Эрик вернулся.

Умирая от жажды, делаю глоток. Как вкусно! Однако, повернувшись к бару с самой милой и сексуальной улыбкой, каменею от удивления. Тот, кто прислал мне коктейль, – вовсе не Эрик.

Боже мой, как неловко!

Господин в синей рубашке – это мужчина лет сорока, высокий, темноволосый и в полосатых шортах. Заметив, что я смотрю на него, он улыбается, а мне хочется провалиться сквозь землю.

Ну и что мне теперь делать? Выплюнуть коктейль?

Конечно же, не собираясь делать ничего такого, благодарю его, как могу, отворачиваюсь и открываю книгу. Краем глаза вижу, что он улыбается, садится на один из стульев у бара и продолжает пить свой напиток.

Более получаса я пытаюсь читать, но безрезультатно. Этот мужчина выводит меня из себя. Он не двигается с места и не прекращает на меня глазеть. В конце концов я закрываю книгу, снимаю солнечные очки и иду окунуться.

Вода прохладная, и я от этого в восторге.

Захожу в воду по пояс и, когда подходит волна, ныряю, как сирена, и плыву под водой.

О да… Какое приятное ощущение.

Наплававшись, ложусь на воду вверх лицом. Захотелось снять верх купальника, но я отказалась от этой идеи. Что-то мне подсказывает, что тот мужчина из бара до сих пор на меня смотрит и может расценить это как приглашение.

– Привет.

Услышав голос рядом с собой, я от неожиданности подскакиваю и чуть не захлебываюсь. Чьи-то руки быстро подхватывают меня и отпускают, когда мне удается встать на ноги. Вытерев лицо и губы от воды, я хлопаю ресницами и вижу, что это тот самый незнакомец, который уже больше часа глазеет на меня.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я.

Он с насмешливой улыбкой отвечает:

– Для начала – чтобы ты не утонула. Мне жаль, если я тебя напугал. Я лишь хочу побеседовать, прекрасная дамочка.

Невольно улыбаюсь. Я такая глупая и улыбчивая. У него очень приятный мексиканский акцент, однако, взяв себя в руки, я немного отстраняюсь от него.

– Послушай… Большое спасибо за коктейль, но я замужем и не хочу беседовать ни с тобой, ни с кем бы то ни было, понятно?

Он кивает и спрашивает:

– Недавно вышла замуж?

Я готова послать его куда подальше. И какое ему дело? Отвечаю:

– Я сказала, что замужем, поэтому будь так любезен оставить меня в покое, прежде чем я разозлюсь и ты пожалеешь, что связался со мной. А… и до того, как ты начнешь настаивать, предупреждаю, что из прекрасной дамочки я могу превратиться в грубую мерзавку. Так вот, лучше иди подальше и не зли меня!

Мужчина кивает и отходит, говоря:

– Мамочки, какая женщина!

Я не свожу с него глаз и вижу, что он выходит из воды и направляется к бару. Там он берет красное полотенце, вытирает лицо и уходит. Сияя довольной улыбкой, я тоже выхожу на берег. Сажусь на песок и отдаюсь любимому занятию – делаю домики у себя на ногах.

Погруженная в свои мысли, беру мокрый песок и сыплю его на себя, как вдруг вижу, что кто-то садится рядом. Это девочка.

Очарованная незнакомкой, улыбаюсь, а малышка, протягивая мне ведерко, говорит:

– Поиграем?

Не в силах отказать, киваю и насыпаю песок в ведро, спрашивая:

– Как тебя зовут?

Она с чудесной улыбкой смотрит на меня и отвечает:

– Анжели. А тебя?

– Джудит.

Девчурка улыбается.

– Мне шесть лет. А тебе?

Ну и ну… Еще одна приставучка, точь-в-точь как моя любимая племянница Лус. Взъерошив ей волосы, беру ведерко и с улыбкой спрашиваю в свою очередь:

– Построим замок?

Я с удовольствием играю с девочкой под теплыми лучами солнца. Я уже очень… очень загорела. Отец сказал бы: как цыганка!

Где-то через час девочка уходит с родителями, и я возвращаюсь на шезлонг. Две секунды спустя парень немного моложе меня усаживается рядом на песок и говорит на английском:

– Привет. Меня зовут Джордж. Ты одна?

Я поневоле улыбаюсь. Вы только посмотрите, как же легко здесь заводят знакомства!

– Привет, меня зовут Джудит, и нет, я не одна.

– Испанка?

– Да, – и сразу же добавляю: – Уверена, что тебе нравятся паэлья[5]5
  Паэлья – национальное испанское блюдо из риса, подкрашенного шафраном, с добавлением оливкового масла. (Примеч. ред.)


[Закрыть] и сангрия[6]6
  Сангрия – испанский среднеалкогольный напиток на основе вина (чаще – красного) с добавлением кусочков фруктов, ягод, сахара, а также небольшого количества бренди и сухого ликера, иногда – пряностей. (Примеч. ред.)


[Закрыть], не так ли?

– Э… да… Откуда ты знаешь?

Развеселившись, улыбаюсь. О, мне знаком этот типичный акцент! Глядя ему в глаза, спрашиваю:

– Немец, так ведь?

Широко разинув рот, он спрашивает:

– А как ты узнала?

Мне так хочется выпалить что-то типа «Франкфурт!» или «Ауди!», но я лишь смеюсь и отвечаю:

– Я немного знаю немцев и их акцент.

Сказав это, беру крем и начинаю наносить его на кожу, как вдруг он предлагает:

– Давай я тебя намажу.

Замерев, я окидываю его взглядом с ног до головы и отвечаю:

– Нет, спасибо. Я сама прекрасно с этим справлюсь.

– Я все утро за тобой наблюдаю, и, кроме меня, рядом с тобой никто не присаживался. Ты уверена, что не одна?

– Я же тебе уже сказала.

– Я видел, как ты играла с одной девочкой и как отшила одного типа.

Невероятно, неужели этот хлыщ все время за мной следил?

– Послушай, Джордж, не хочу показаться грубой, но можешь мне объяснить, какого черта ты за мной наблюдаешь?

– А мне больше нечем заняться. Я здесь отдыхаю с родителями и умираю со скуки. Позволишь мне угостить тебя чем-нибудь?

– Нет, спасибо.

– Точно?

– Точнее не бывает, Джордж.

Его юношеское упорство смешит меня. В это мгновение звонит мой мобильный. Пришло сообщение.

Заигрываете, сеньора Циммерман?

Я тотчас вскакиваю, оглядываюсь и замечаю его. Он сидит около бара и смотрит на меня.

Я улыбаюсь ему, но он не отвечает мне тем же. Ух… ух… ух…

Судя по взгляду, он сейчас гадает, что делает этот незнакомец рядом со мной. Решив быстрее с этим покончить, я поворачиваюсь к парню и говорю:

– Видишь того высокого светловолосого мужчину у бара, который смотрит на нас?

– Тот, который смотрит на нас с недовольным лицом? – уточняет парень, глядя туда, куда я указываю пальцем.

Не в силах удержаться, я прыскаю и киваю.

– Точно. Так знай, что он, как и ты, – немец.

– И что с того?

– Ничего, просто он мой муж. И, судя по выражению его лица, ему не очень нравится, что ты сидишь рядом со мной.

Его лицо напряглось.

Бедняга!

Эрик выше, крупнее и солиднее, чем он. Джордж с виноватым видом поднимается и удаляется, тихо говоря:

– Мне очень жаль. Извини. Я уже ухожу. Уверен, что родители уже меня ищут.

Развеселившись, я улыбаюсь, глядя, как он уходит. Затем поворачиваюсь к своему муженьку и вижу его все таким же недовольным. Закатываю глаза и даю знак, чтобы он шел ко мне. Но он не шевелится. Надуваю губки и, наконец, вижу, что правый уголок его губ поднимается. Отли-и-и-и-чно!

Я снова маню его пальчиком, но, видя, что он не идет, решаю пойти сама. Если гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе.

Я встаю, и тут на меня находит.

С лукавой улыбкой снимаю верх купальника, оставляю его на шезлонге и иду к Эрику, виляя попкой, чтобы предстать перед своим мужем во всей красе.

Я такая дерзкая!

Эрик смотрит на меня… смотрит. Он пожирает меня взглядом, и моя дерзость вызывает у меня жар, отчего мои соски каменеют.

О боже… как он меня заводит, когда так смотрит.

Подойдя к нему, становлюсь на цыпочки, целую его в губы и мурлычу:

– Я по тебе соскучилась.

Он стоит, не шевелясь, и смотрит на меня со своей высоты. Мой любимый скандалист.

– Ты была очень увлечена беседой с этим мальчишкой. Кто это был?

– Джордж.

– И кто такой Джордж?

Потешаясь его нахмуренным видом, отвечаю:

– Дорогой, послушай, Джордж – это парень, который отдыхает здесь с родителями. Ему было скучно, и он присел поболтать со мной. Не начинай опять со своими героями-любовниками.

Эрик не отвечает, и я вспоминаю о том мужчине в синей рубашке.

О боже… Боже мой… Если бы он увидел, что тот плескался рядом со мной в воде… Он-то уж точно похож на героя-любовника. Джордж – это одно дело, он слишком молод, и совсем другое – тот тип, угостивший меня «маргаритой».

Через несколько секунд, в течение которых Айсмен не сводит с меня глаз (а у меня уже сводит шею оттого, что смотрю на него снизу вверх), он наконец улыбается и говорит:

– Кое-что с розовыми наклейками ждет нас в ведерке со льдом в номере.

Я хохочу и пулей лечу к шезлонгу. Хватаю свои вещи и быстренько возвращаюсь к нему запыхавшаяся и с обнаженной грудью. Эрик обнимает меня и, подарив нежный поцелуй в губы, тихо произносит:

– Идемте, сеньора Циммерман, насладимся этим.

Сегодня вечером в отеле устраивают праздник. После ужина мы с Эриком присаживаемся на удобные пуфы, чтобы насладиться представлением. Мексиканский привкус и колорит – во всем, и я отрываюсь по полной, напевая: