Текст книги "Ты только попроси. Или дай мне уйти"

 
Высокомерная и гордая красавица никому
не позволяет себя утешать.
Говорят, что кто-то появился и затем ушел,
Говорят, что она плачет за ним ночи напролет.
Девушка в бикини полна боли и печали.
Девушка в бикини не знает любви.
 

Эрик удивленно смотрит на меня, улыбается и спрашивает:

– Ты и эту песню знаешь?

Я киваю и, приближаясь к нему, говорю:

– Любовь моя, я побывала на нескольких концертах Луиса Мигеля, когда он был в Испании, и знаю все его песни!

Мы сливаемся в поцелуе. Все так здорово, и марьячи[7]7
  Марьячи – один из самых распространенных жанров мексиканской народной музыки, неотъемлемая часть традиционной и современной мексиканской культуры. Получил известность во многих регионах Латинской Америки, Испании, а также в прилегающих регионах Юго-Запада США, где проживает значительное количество мексиканцев. (Примеч. ред.)


[Закрыть] продолжают петь «Девушку в бикини»[8]8
  Оригинальное название песни – «La bikina», Луис Мигель.


[Закрыть]. Вскоре звучат новые аккорды, и один из танцоров в широкополой шляпе приглашает меня танцевать, как и другие танцоры приглашают всех туристок. Я, не раздумывая, соглашаюсь. Гулять так гулять!

Идя с ним под руку, выхожу на танцпол, где танцоры и туристки пытаются танцевать под музыку, и, сияя от счастья, стараюсь сделать то же самое. Мне вовсе не стыдно танцевать, наоборот, я получаю безумное наслаждение от происходящего, а Эрик с улыбкой наблюдает за мной. Он выглядит таким расслабленным, радуется тому, что видит, и я готова лопнуть от счастья.

Внезапно во время одного из пируэтов я встречаюсь взглядом с тем самым мужчиной, который сегодня утром угостил меня коктейлем на пляже и плавал рядом со мной.

Незнакомец в синей рубашке!

О боже… Боже мой, как это ему пришло в голову опять подкатывать ко мне?

Я начинаю нервничать, но с чего бы это?

Тут же смотрю на Эрика, который подмигивает мне, но вижу, что этот незнакомец идет прямиком к нему, здоровается с ним, и теряю равновесие. Если бы не мой партнер, я бы рухнула на пол на глазах у всей публики.

С этого момента я начинаю соображать совсем туго.

И, кажется, я разучилась танцевать!

Вижу, что Эрик мило с общается с незнакомцем и приглашает его присесть на пуф.

На мой пуф!

Вскоре музыка заканчивается, и танцор провожает меня к столику. Когда он уходит, я поворачиваюсь к Эрику, тот целует меня и говорит:

– Ты потрясающе танцевала.

Киваю и с наигранной улыбкой собираюсь ответить, но он добавляет:

– Милая, представляю тебе Хуана Альберто, кузена Декстера. Хуан Альберто, это моя чудесная супруга Джудит.

Этот мужчина с хитрой улыбкой берет мою руку и галантно ее целует:

– Джудит, рад с тобой познакомиться… наконец-то, – говорит он.

– Наконец-то? – изумленно переспрашивает Эрик.

Прежде чем я что-то отвечу, Хуан Альберто с улыбкой поясняет:

– Кузен мне много о ней говорил.

Я заливаюсь краской.

С ума сойти…. Бо-о-о-же мой! Что же Декстер ему наговорил?

Эрик начинает улыбаться, увидев мое лицо. Он понимает, о чем я подумала, и вдруг Хуан Альберто продолжает:

– Но я сказал «наконец-то», потому что сегодня утром попытался с ней познакомиться. Но, чувак, у твоей женушки такой норов… Она круто меня отшила и предупредила, что если я буду ей надоедать, то у меня начнутся серьезные проблемы.

Эрик начинает хохотать. Ему понравилось то, что он услышал, но он немного растерялся, потому что я ничего ему об этом не рассказала. Он поворачивается ко мне, и я поясняю:

– Я же сказала, что могу сама отбиваться от героев-любовников.

Хуан Альберто хохочет и заверяет:

– О да… В этом, дружище, я могу тебя уверить. Я даже испугался.

Эрик садится на пуф, усаживает меня к себе на колени и, заключив в крепкие объятия, спрашивает с лукавой улыбкой:

– Этот мексиканец пытался подцепить тебя?

Я улыбаюсь, а мексиканец отвечает:

– Нет, старина, я лишь пытался познакомиться с женой своего друга. Декстер сообщил мне, что вы остановились в этом отеле, и когда я увидел ее, сразу догадался, что эта расчудесная девушка и есть Джудит.

Эрик расплывается в улыбке, за ним – Хуан Альберто, и я, наконец расслабившись, присоединяюсь к ним.

Все теперь выяснилось.

Мы весело проводим время, попивая в баре изысканную «маргариту» под приятную музыку. Хуан Альберто забавный и такой же остроумный, как Декстер. Они даже внешне похожи. Оба темноволосые и привлекательные. Единственное, что отличает его от кузена, – это то, что он не смотрит на меня с вожделением.

Мы долго болтаем, и я узнаю, что Хуан Альберто поедет вместе с нами в Испанию, после чего отправится путешествовать по Европе. Он работает консультантом по безопасности и проектирует системы этой самой безопасности для компаний.

Беседа длится до двух часов ночи.

Внезапно Хуан Альберто заговорщически на нас смотрит, поднимается и говорит:

– Ладно… Я отправляюсь спать, а вы развлекайтесь и отдыхайте.

Я улыбаюсь, а Эрик, заставив меня тоже встать, протягивает ему руку и спрашивает:

– Ты пойдешь на ужин к Декстеру в его доме в Мехико?

– Не знаю, – отвечает Хуан Альберто. – Он мне о нем говорил, и я постараюсь. Но если у меня не получится, увидимся в аэропорту, договорились?

Эрик кивает, а Хуан Альберто, поцеловав меня в обе щеки, уходит.

Когда мы остаемся одни, Эрик приближается губами к моей шее и шепчет:

– Я рад слышать, что ты сама сумела отшить героев-любовников.

Лукаво смотрю на него:

– Милый, я же тебе говорила.

– А как тебе Хуан Альберто?

Под его пристальным взглядом я приподнимаю бровь и спрашиваю:

– В каком смысле?

– Он сексуален как мужчина?

Я расплываюсь в улыбке. Думаю, что догадываюсь, к чему он клонит, и отвечаю:

– Лично для меня сексуален ты.

– Мммммммм… Мысль об этом меня возбуждает, – шепчет он, касаясь своими губами моих. Наши взгляды встречаются. Мы в нескольких сантиметрах друг от друга, и я уже знаю, чего он хочет. Я тоже безумно этого желаю. Его дыхание учащается, я тоже дышу неровно.

Ну мы даем!

Мы улыбаемся друг другу, и вдруг я чувствую его руку под своей длинной юбкой. Покраснев, спрашиваю:

– Что ты делаешь?

Эрик… мой Эрик угрожающе улыбается, а я тоненьким голоском вопрошаю:

– Прямо здесь?

Он кивает. Вот баловник. Я заливаюсь краской.

Он хочет поиграть со мной прямо здесь?

Люди вокруг нас смеются, веселятся и пьют «маргариту» на фоне шума волн и музыки. Я сижу на пуфе спиной ко всем и лицом к своему любимому, и вот его рука уже у меня на бедре. Он рисует ладонью круги и приближается к моим трусикам.

– Эрик…

– Тсс…

Я нервничаю и в истерике смотрю по сторонам. Народ занят своими делами. Видя это, Эрик еще ближе придвигается ко мне и лукаво шепчет:

– Малышка, на нас никто не смотрит.

– Эрик…

– Успокойся…

Он отодвигает тонкую ткань моих трусиков и тут же один из его пальцев начинает играть с клитором. Закрываю глаза и глубоко дышу.

О боже… как же мне это нравится.

Меня возбуждает запретный плод. Я безумно завожусь, и когда Эрик вводит в меня палец, прерываю дыхание, открываю глаза и вижу его похотливую улыбку.

– Тебе нравится?

Словно кукла, киваю и чувствую, как наслаждение пронзает тысячей иголок мой живот.

Как же не хочется, чтобы он останавливался!

Он улыбается, поигрывая во мне своим пальцем, тогда как люди развлекаются вокруг нас, ни о чем не догадываясь.

Какое бесстыдство!

Но мне это нравится… нравится… нравится. И наконец, войдя в раж, я улыбаюсь и начинаю двигаться, желая, чтобы он как можно глубже в меня проникнул.

Он едва дышит, чувствуя мой напор.

Да…

Я свожу его с ума.

Да…

И тогда он, приблизив свои губы прямо к моим, вне себя от возбуждения шепчет:

– Не двигайся, если не хочешь, чтобы все догадались.

О боже… Боже мой…. Бо-о-о-о-о-о-же, вот это по-о-о-о-хоть…

Сейчас со мной случится удар!

Но как я могу не шевелиться?

От его прикосновений во мне просыпается неудержимое желание, и Эрик, прочитав это на моем лице, отрывается от моего влажного лона, встает, берет меня за руку и говорит:

– Пойдем.

К моему удивлению, вместо того, чтобы пойти в наш номер, он ведет меня к пляжу. Когда свет фонарей остается позади, и нас обволакивают темнота и свежий бриз, любимый отчаянно меня целует.

Желая поскорее прикоснуться к мужу, расстегиваю его рубашку и прижимаюсь к его телу. Оно нежное, упругое и горячее.

Я ласкаю его. Он ласкает меня.

И с каждой секундой в наших телах возрастает страсть.

Целуясь и лаская друг друга, мы доходим до бара на пляже. Того самого, где по утрам готовят отличную «маргариту». Он сейчас закрыт, и Эрик хочет здесь поиграть. Он поспешно развязывает мою блузу, завязанную на поясе, и когда перед ним предстает моя грудь, тихо произносит:

– Это как раз то, чего я очень хочу…

Словно голодный волк, он опускается на колени и целует мои соски. Сначала один, потом другой. Моя блузка падает на землю, и я остаюсь в одной длинной юбке. Восхищаясь этим моментом, смотрю в сторону ресторана – там люди продолжают веселиться. Они в нескольких сотнях метров от нас, но меня не волнует, что кто-то может нас увидеть. Я хватаю его за волосы и, приблизив правую грудь к его губам, шепчу:

– Попробуй меня.

Он, словно одержимый, с упоением набрасывается на нее, тогда как его руки скользят по моим ногам, неторопливо поднимают юбку.

Когда один сосок становится как камушек, не дожидаясь моей просьбы, он переходит ко второму, и я нашептываю:

– Да… вот так… отлично…

Крайне возбужденный, он крепко сжимает мою попку руками, и тут я слышу, как рвутся мои трусики. Смотрю на него, и он весело отвечает:

– Это лишнее.

Я прыскаю, но когда он одним рывком снимает с меня юбку, оставляя полностью обнаженной около маленького бара, мой смех становится немного нервным.

В нескольких метрах от туристов, обнаженная, с разорванными трусиками и готовая получить удовольствие. В этот момент рядом с нами слышится женский смех – не мой. Мы с Эриком переглядываемся и обнаруживаем, что по ту сторону бара мужчина и женщина занимаются тем же, что и мы.

Ничего не говорим. В этом нет необходимости. Не сокращая дистанцию, каждая пара продолжает наслаждаться моментом.

Присутствие кого-то еще возбуждает нас.

Эрик целует меня. Он жаждет моих поцелуев, как и я горю желанием испить его любви. Он берет меня за запястья и поднимает их над моей головой. Телом прижимает меня к деревянной стене бара, и я чувствую его возбужденный член животом. Это возбуждает меня еще больше.

Твердый. Пульсирующий. Я так хочу почувствовать его внутри себя.

– Ты сводишь меня с ума, – шепчет он.

Я расплываюсь в улыбке. Закрываю глаза, обезумев от счастья.

Вдруг женский стон заставляет нас обоих повернуться. На этот раз она стоит на четвереньках, а ее партнер входит в нее сзади, не останавливаясь.

Не в силах оторвать взгляд от этой картины, я смотрю на лицо женщины. Упоение на ее губах и во взгляде дает мне понять, как ей приятно, и я возбуждаюсь сильнее.

Мне нравится смотреть.

Меня это возбуждает.

Когда я смотрю, мне хочется поиграть.

– Тебе нравится то, что ты видишь? – шепчет Эрик мне на ухо.

Этот вопрос напомнил мне наш первый визит в «Moroccio» – тот самый необычный ресторан в Мадриде. Я с улыбкой вспоминаю свой испуг от увиденного и вздыхаю, представив сейчас свое лицо. Теперь все по-другому. Благодаря Эрику мое представление о сексе изменилось, и, к счастью, в лучшую сторону.

Теперь я – женщина, которая получает удовольствие от секса. Которая говорит о сексе. Которая играет в сексе и не воспринимает его как табу.

Я киваю. Его голос наполняется эротизмом и похотью, и мы продолжаем наблюдать за представлением. Стоны женщины становятся все громче, а движения мужчины – мощнее и уверенней.

Не отрывая от них взгляда, замечаю, что Эрик развязывает шнурок на своих льняных штанах и снимает их. Он быстро разворачивает меня и шепчет на ухо:

– Теперь я хочу услышать, как стонешь ты.

И тут же разводит мне ноги. Проведя своим упругим членом вдоль попки, опускает его к киске и спустя несколько секунд, что меня разозлило, входит.

О да… да.

Его толчки – меткие и мощные. Именно так нравится нам обоим. Его упругий, большой и нежный член полностью погружается в мою влажную киску, которая, наслаждаясь им, всасывает и сжимает его.

Это огромное удовольствие…

Во мне нарастает возбуждение…

Я тяжело дышу, а мой любимый немец властно держит меня за талию и в поисках наслаждения раз за разом нанизывает меня, заставляя стонать, доводя нас обоих до безумия.

Я смотрю вправо, вижу, что стонавшие до этого теперь наблюдают за нами, и понимаю, что теперь уже я демонстрирую той женщине свое наслаждение.

О да… Мне хочется продемонстрировать это ей.

Я хочу, чтобы она узнала, как мне приятно.

Эрик такой высокий и сильный, что пару раз поднимает меня в воздух, и я хватаюсь за стойку бара, чтобы он снова и снова входил в меня. Обожаю, как он делает это.

Он не останавливается. Мне это нравится. Ему это нравится. Это нравится и незнакомой паре. Вскоре мои силы иссякают, тело становится словно желе, и из меня вырывается стон экстаза. Спустя несколько мгновений слышится хриплый рык Эрика.

Пару секунд мы мирно стоим, не двигаясь. Это отняло у нас все силы. Внезапно какой-то шум возвращает нас к реальности, и мы видим, что пара неподалеку одевается. Махнув нам на прощание, они уходят. Не выпуская меня из объятий, Эрик выходит из меня. Он целует мне спину и, увидев, что я вся съежилась, разворачивает меня, берет на руки и шепчет:

– Хочешь искупаться?

О да… С ним мне всего хочется, и я соглашаюсь, не раздумывая.

Мне нравится, когда он такой настоящий. Не такой каменный. Не такой серьезный.

Счастливые и обнаженные, мы, держась за руки, бежим к пляжу. Подбежав к воде, ныряем, а когда выныриваем, моя любовь берет меня на руки и, чмокнув в губы, шепчет:

– Сеньора Циммерман, с каждым днем вы все больше сводите меня с ума.

Я расплываюсь в улыбке.

Как же здесь не улыбаться… не пускать слюну… и не пищать от счастья. Ну и муженек же у меня!

Обвиваю его ногами, а когда чувствую, что его пенис снова наливается силой, лукаво смотрю на своего неутолимого, похотливого, страстного супруга и шепчу:

– Ты только попроси.

Глава 3

Проведя двадцать дней райского медового месяца, во время которого все было волшебно и неповторимо, мы приезжаем в наш конечный пункт назначения – Мехико. Я изумленно смотрю в окно машины на переполненные людьми улицы. Эрик разговаривает по телефону с привычным для него серьезным видом, пока шофер невозмутимо ведет наш шикарный лимузин.

Когда мы подъезжаем к самому модерновому зданию, нам открывает двери человек в униформе. Он приветствует Эрика и немедля вызывает нам лифт. Он доставляет нас на восемнадцатый этаж, двери открываются и навстречу нам едет Декстер. По его теплой улыбке я вижу, как он рад нас видеть.

– Вы только гляньте на них! Какие красивые и загорелые молодожены к нам приехали! – Мы смеемся, а мексиканец, взяв мои руки, добавляет: – Богиня, как я счастлив тебя видеть.

– А как же я? – услышав это, возмущается Эрик.

Декстер бьет рукой об руку Эрика и заговорщицки произносит:

– Сожалею, чувак, но твоя жена мне нравится больше, чем ты.

Сияя от радости, подхожу к нему, наклоняюсь, поскольку он сидит в инвалидном кресле, и целую его в обе щеки. Отойдя от радостной встречи и закончив церемонию приветствия, Декстер переводит взгляд на девушку, стоящую рядом с ним, и знакомит нас:

– Это Грациэла, мой личный ассистент. С Эриком ты уже знакома, – обращается он к ней.

– Добро пожаловать, сеньор Циммерман, – произносит темноволосая девушка.

Эрик протягивает руку и с простодушной улыбкой отвечает:

– Грациэла, очень рад снова тебя видеть. Как у тебя дела с этим занудой?

Девушка робко смотрит на Декстера и бормочет:

– Вот именно сейчас все отлично, сеньор.

Декстер, улыбаясь, слушает ее, а потом поворачивается ко мне и говорит:

– Джудит – супруга Эрика. Они заехали к нам как раз после своего медового месяца.

– Очень приятно, сеньора Циммерман. Примите мои поздравления с вашим недавним бракосочетанием, – говорит девушка, глядя на меня.

– Пожалуйста, – выпаливаю я, поправляя мини-юбку, – ты не против называть меня Джудит?

Грациэла смотрит на Декстера, тот кивает, а я добавляю:

– И не смотри ни на него, ни на моего мужа. На то, чтобы ты называла меня по имени, вовсе не нужно их добро. Договорились?

Я улыбаюсь. Девушка улыбается в ответ, и Эрик подытоживает:

– Грациэла, как ты уже поняла… называй ее Джудит.

– Хорошо, сеньор Циммерман, – она улыбается и, поворачиваясь ко мне, добавляет: – Рада знакомству, Джудит.

Мы снова обмениваемся улыбками, и мне становится спокойнее.

Я бешусь не от того, что меня постоянно называют сеньорой Циммерман. Просто это попахивает старческой затхлостью.

Расставив все точки над «i», начинаю рассматривать Грациэлу и прихожу к выводу, что она немного старше меня. Кажется, она очень опрятная и симпатичная. Мода – это, конечно, не ее конек. Очень уж она старомодна для девушки моего возраста.

После приветствий мы все заходим в прозрачный зал. Здесь нет ничего, что могло бы помешать Декстеру свободно передвигаться на инвалидном кресле.

Почти час мы сердечно беседуем и вспоминаем свадьбу. Декстер упоминает мою сестру, но когда он в четвертый раз произносит ее имя, я объявляю, смотря ему в глаза:

– Декстер… Даже не вздумай приближаться к моей сестре.

Они с Эриком прыскают, и я в какой-то степени их понимаю. Страшно подумать, что было бы, если бы Декстеру вздумалось пригласить мою сестру на свидание и предложить ей что-нибудь из своих штучек. А ведь он на это способен, я уверена. Смешно уже от одной только мысли об этом.

Догадавшись о моих мыслях по выражению лица, Эрик говорит:

– Не беспокойся, Джуд. Декстер отлично понимает, с кем он должен или не должен встречаться.

Я киваю. Хочу, чтобы это было ясно с самого начала. Внезапно этот плут Декстер спрашивает:

– Богиня, ты что, ревнуешь к своей красотке-сестре?

Потешаясь над его словами, смотрю ему в лицо.

Я ревную к сестре?

Я вас умоля-а-а-а-ю… Я обожаю Ракель!

И, не желая что-либо умалчивать, отвечаю:

– Нет. Я просто о ней забочусь.

И тогда Декстер с улыбкой говорит:

– Ты – красавица, моя дорогая Джудит.

– Спасибо, красавчик, – подыгрываю ему. – Но ради своего же блага держись подальше от моей сестры. Предупреждающий не лукавит. Запомни!

Мы втроем смеемся, прекрасно понимая, о чем речь, и тут я замечаю, что Грациэле вовсе не весело. Ее глаза моментально наполняются слезами, и она потупляет взгляд. Сделав два вдоха, снова поднимает глаза – а слез и след простыл.

Вот это да… Вот это самообладание! И… я так и знала!

Да здравствует женская интуиция!

Мне понадобилась всего пара минут общения с Грациэлой, чтобы понять: она по уши влюблена в Декстера. Бедняжка. Мне даже жаль ее.

Вскоре девушка прощается и выходит.

Когда мы остаемся втроем в огромном зале, Декстер начинает расспрашивать, как с нами обращались в отеле во время медового месяца. Мой мужчина поворачивается ко мне, и я лыблюсь как дуреха.

Все было потрясающе. Это самая восхитительная поездка в моей жизни. Эрик так меня обожает… Я и не подумала бы, что мужчина на такое способен. Я втюрилась в него без оглядки.

Шушукаясь с Эриком и посмеиваясь, Декстер интересуется, играли ли мы во время медового месяца. Отвечаю, что мы делали это очень… очень часто, но только игры были лишь между мной и супругом.

О боже… Мое сердце начинает быстрее биться от одних только воспоминаний.

Отель…

Постель…

Его глаза… его руки…

Те пылкие и страстные беседы…

Слушая меня и наблюдая за моим лицом, Эрик улыбается. Он говорит, что по моему выражению лица всегда понятно, о чем я думаю, и он наверняка уже догадался об одной из моих мыслей. Видя, как мы смотрим друг на друга, этот плут Декстер подмигивает мне и тихо произносит, окидывая взглядом мои бронзовые ножки:

– Богиня… если ты только захочешь, я всегда готов поиграть.

Его слова меня еще больше заводят.

Игры Декстера всегда возбуждающие и похотливые, и я, увидев лицо Эрика, расплываюсь в улыбке. Мой муж всегда готов. Однако наш страстный разговор прерывается телефонным звонком, и через пару секунд входит Грациэла с телефоном в руке.

Декстер отвечает на звонок, а Эрик, подойдя ко мне поближе, замечает:

– Любимая, ты что-то покраснела. Что с тобой?

Нет, ну какой же этот тип бесстыдник!

Не в силах сдержаться, улыбаюсь, и, прежде чем я отвечаю, он сладко мурлычет, поглаживая меня по ногам:

– Если ты хочешь, то я готов…

У-у-у-у-ух, я вся горю… Вся горю!

Понимаю, к чему он клонит, и чувствую мурашки.

Секс!

И как всегда, стоит мне представить такую возможность, как у меня сжимается низ живота, и за долю секунды моя киска становится влажной. Эрик все-таки прав – я превратилась в похотливое животное.

Капец!

Кто бы мог предположить, что мне будут нравиться сексуальные игры?

Я однозначно обезумела от секса.

Ясно одно: мне это нравится и мне этого хочется. За считанные секунды мое желание возрастает, и, лишь заметив, как на меня смотрит мой новоиспеченный муженек, я завожусь и хочу поиграть.

Любимый улыбается. Я улыбаюсь в ответ. И, желая поразвлечься, сексуально, но так, чтобы нас не услышала Грациэла, произношу:

– Разорви мои трусики.

О бо-о-о-о-же, это я сказала?

В этот же миг голубые глаза моего Айсмена становятся ярче и мутнеют.

Ва-а-а-ау! Я улетаю и по его взгляду догадываюсь, что он тоже заведен до предела.

Понимаю, что он сходит с ума от моего бесстыдства и готовности на все. Улыбаюсь, ведь знаю, что его заводит, и он шутя произносит слово, которое часто говорят мексиканцы:

– Сладкая!

Закончив беседу, Декстер отдает телефон Грациэле, и та выходит. Эрик говорит:

– Декстер… в котором часу начинается ужин?

Их взгляды встречаются, и я вижу, что они отлично друг друга поняли.

Ох и парочка!

– Через три часа, – довольно отвечает он.

Я улыбаюсь, а Декстер поднимает брови и, бесстыдно пробежавшись взглядом по моим вздыбившимся соскам, заговорщицки спрашивает:

– Как вы смотрите на то, чтобы пройти в более уютное место?

Тыды-ы-ы-ы-н… Тыды-ы-ы-ы-н… у меня сейчас выпрыгнет сердце.

Секс!

Взвинченная до предела, встаю, и Эрик крепко берет меня за руку. Обожаю это ощущение. Мы следуем за Декстером, и я, к своему удивлению, вижу, что мы входим в его кабинет. Я думала, мы пойдем в какую-нибудь комнату.

Эрик закрывает за нами двери, и у меня отвисает челюсть: мексиканец нажимает на какую-то кнопку, и книжный стеллаж отъезжает вправо. У меня, наверно, такое выражение лица, что Декстер говорит:

– Богиня… добро пожаловать в комнату наслаждений.

Не отпуская моей руки, Эрик проводит меня вовнутрь. Мы входим в кромешную тьму, но когда за нами закрывается стеллаж, загорается тусклый желтоватый свет.

Это разврат чистой воды.

Глаза привыкают к полумраку, и я вижу, что это комната размером около тридцати квадратных метров. Здесь есть кровать, джакузи, круглый стол, крест на стене, сундуки и куча разных висящих на стене вещей. Подойдя поближе, я понимаю, что это веревки и сексуальные игрушки. Это садо! Я не хочу садо!

У меня такое выражение лица, что Эрик подходит ко мне и спрашивает:

– Страшно?

Я отрицательно машу головой. С ним мне ничего не страшно. Я знаю, что он никогда не допустит, чтобы мне было больно, и не позволит сделать то со мной, чего я не захочу.

Декстер подъезжает в своем кресле к музыкальному центру и ставит CD-диск. Через мгновение помещение наполняется чувственной инструментальной музыкой. Очень возбуждающей. Затем Декстер подъезжает к круглому столу, и в этот момент Эрик целует меня. Он засовывает мне в рот язык, и я балдею… таю и улетаю. Он кладет свои руки мне на попку и ласково ее сжимает.

И снова, за долю секунды, в ответ на его прикосновения по моему телу прокатывается волна возбуждения.

Несколько минут мы поглощены поцелуями и ласками. Я понимаю, что Декстер с удовольствием за этим наблюдает. И когда мой красавчик-супруг доводит меня до пика возбуждения, он отрывается от меня, садится на кровать и просит:

– Раздевайся, любимая.

Оба мужчины пожирают меня взглядом, но ни Эрик, ни Декстер не раздеваются. Они лишь смотрят и ждут, пока я выполню просьбу Эрика.

И тогда я, не раздумывая, расстегиваю пуговицу и молнию на мини-юбке. Она падает на пол.

Эрик и Декстер прилипают взглядом к моим трусикам, но я их не снимаю.

Декстер делает движение рукой, и я, расшифровав его, поворачиваюсь к ним задом.

– Мамочки-и-и-и-и-и-и, – тихо произносит мексиканец.

Снова повернувшись к ним лицом, я начинаю медленно снимать с плеч бретельки майки. И вот я перед ними в одном нижнем белье и туфлях на высоком каблуке. Я хорошо знаю этих двоих – им нравится, когда я остаюсь на каблуках.

– Положи руки на пояс и немного разведи ноги, – говорит Декстер.

Выполняю его просьбу, и мое дыхание учащается.

– Поиграй с грудью, – просит Эрик.

Я сексуально подношу руки к груди и начинаю сжимать и массировать ее поверх бюстгальтера. Они пожирают меня взглядом, а я сгораю от желания.

За мной наблюдают двое мужчин, которые хотят погрузиться в меня.

За мной наблюдают двое мужчин, которые хотят насладиться мной.

За мной наблюдают, и я хочу, чтобы за мной наблюдали, потому что меня это возбуждает.

Тяжело дышу. Хочу, чтобы ко мне прикоснулись. Подъезжает Декстер и, не трогая меня, шепчет:

– Я до сих пор помню, как в Германии та девушка развлекалась с твоим телом и как ты тогда дышала. Это было потрясающе. Жду не дождусь, когда снова это увижу.

При воспоминании об этом у меня захватывает дух. Мне понравилась Диана, немка, о которой говорит Декстер. Она обладала мной с таким напором, что моя киска мокреет от одной лишь мысли о ней.

И Эрик об этом догадывается.

Его это заводит. Его это возбуждает.

Мы обсуждали это во время медового месяца, и он так же, как и я, хочет снова с ней встретиться. А теперь, видя мое выражение лица, он говорит:

– Ты это увидишь, дружище. Уверен, что Джуд горит желанием это повторить.

Декстер выдыхает и кивает. Затем он направляется в ту сторону комнаты, где стоит небольшой холодильник, и берет оттуда бутылку с водой и контейнер с чем-то красным. Меня распирает от любопытства, и я спрашиваю:

– Что это в контейнере?

Декстер открывает его и, показывая мне, отвечает:

– Это вишня. Обожаю ее!

Он тут же кладет одну вишенку себе в рот и, с наслаждением жуя, шепчет:

– Ммм… как вкусно.

Видя мое лицо при этом, Эрик улыбается. Декстер тем временем ставит воду и вишни на стол, затем открывает один из ящиков столика, берет оттуда какую-то коробку, повязку для глаз и вручает все это Эрику.

Эрик берет повязку, подходит ко мне и, бросив на меня взгляд, от которого я схожу с ума, целует меня и завязывает мне глаза. Мой мир становится темным. Я ничего не вижу, и слышу, как Декстер говорит:

– Усади ее на стол.

Мой мужчина ведет меня туда, куда указал Декстер, и, уже сидя, чувствую, как он кладет руки мне на колени. Затем произносит:

– Любимая, ложись.

Я снова послушно выполняю его просьбу.

Ничего не вижу, лишь чувствую под собой твердую поверхность стола. Не знаю, где стоит Эрик, и это немного выводит меня из равновесия. В этот момент чей-то палец проводит по моим трусикам, и у меня все сжимается внизу живота. Я возбуждена. Разгорячена и абсолютно готова им отдаться. Слышу, как Декстер ездит на кресле вокруг стола.

– Богиня… Аромат твоей киски сводит меня с ума. Но я хочу, чтобы именно твой мужчина снял с тебя трусики и пригласил меня взять у тебя все, что пожелаю.

Мгновение спустя ощущаю прикосновение губ Эрика к моему пупку. Я прекрасно их узнаю.

Он целует пупок, затем его губы следуют вниз, к трусикам. Он с наслаждением покусывает внутреннюю часть моих бедер и наконец снимает с меня бикини.

Сердце колотится, как сумасшедшее, я еле успеваю хватать ртом воздух и, умирая от жажды, тихо произношу:

– Я хочу пить.

Вдруг по моим губам скользит кусочек льда. Открываю рот, чтобы наполниться его свежестью. Тут я чувствую, что совсем близко к моим губам Эрик шепчет:

– Декстер, приглашаю тебя взять у моей жены все, что ты пожелаешь.

– Спасибо, старина. С удовольствием.

Мой влажный от льда рот пересыхает за долю секунды, когда я внезапно ощущаю, что на мою киску льется прохладная вода. Затем меня вытирают мягким полотенцем, и я слышу голос Эрика:

– Любовь моя, теперь ты чистая.

Такое впечатление, что у меня из груди сейчас выскочит сердце. Чувствую невероятное возбуждение и, снимая повязку, спрашиваю:

– Тебе нравится то, что ты видишь?

Эрик осторожно поднимается на стол, расстегивает мой бюстгальтер и, обнажая и целуя мою грудь, отвечает:

– Малышка, я от этого теряю рассудок.

Когда я оказываюсь на столе абсолютно обнаженной, слышу, что Эрик отходит в сторону, а Декстер устраивается на своем кресле у меня между ног. Он берет их, кладет себе на плечи и говорит:

– Прелесть моя, ты мне даришь такое изысканное кушанье!

Я вздрагиваю. Знаю, что сейчас будет, и с моих губ невольно срывается стон. Не давая мне передохнуть, Декстер проводит рукой по моей татуировке и, видимо, прочитав ее, шепчет:

– Прошу, отдайся мне.

Я схожу с ума от осознания того, что я настолько желанна. Не в силах спокойно лежать на столе, жду, когда он начнет наслаждаться мной, и вдруг слышу:

– Поставь ноги на пол. Развернись и наклонись к столу.

Я послушно все выполняю. Когда прикасаюсь лицом к столу, моя попка оказывается перед ним, и он шлепает по ней несколько раз.

– Покрасневшая… вот так… красненькая, как раз для меня.

От его шлепков мне щиплет кожу. Я знаю, что Эрик наблюдает и все контролирует. Внезапно я чувствую, что Декстер одной рукой разводит ягодицы и, смазывая мою дырочку гелем, произносит:

– Сегодня мы поиграем в другую игру.

Другую игру? Какую игру?

Я уже готова запротестовать, но чувствую на своих плечах руки Эрика, который тихо шепчет мне на ухо:

– Не двигайся.

Его голос меня успокаивает, и я ощущаю, как Декстер что-то вводит мне в попку и сиплым от возбуждения голосом произносит:

– Эти анальные шарики увеличат твое и наше наслаждение… Вот увидишь.

Я лежу на столе, позволяю Декстеру вводить в себя шарик за шариком и получаю невероятные ощущения.

О боже… как же мне нравится быть его игрушкой!

А Декстеру нравится забавляться моей попкой и шариками. Каждый раз, вводя новый шарик, он шлепает меня, нежно покусывает и сжимает мне ягодицы. О да… обожаю то, что он делает.

Когда он заканчивает, чувствую, что моя попка наполнена. Странное ощущение, но мне нравится.

– Богиня, ложись снова на спину на стол.

С покрасневшей и полной шариков попкой, до сих пор с маской на глазах, ложусь на стол.

– Эрик… могу ли я сейчас насладиться твоей женой?

Мое сердце… тадам… тадам… с каждой секундой бьется чаще. Эти похотливые и искушенные в сексуальных играх мужчины доводят меня до безумия, практически не прикасаясь ко мне. Я открываю рот, чтобы глотнуть воздуха, выдыхаю, и тут Эрик говорит:

– Наслаждайся всем, чем хочешь.

Я не вижу его глаз…

Я не вижу его взгляда…

Я не вижу выражения его лица…

Но я представляю их и по его голосу понимаю, как ему нравится происходящее. Я так громко дышу, что мои вздохи заполняют комнату.

О да… да…

Не хочу, чтобы они останавливались.

Хочу, чтобы они играли.

Хочу, чтобы они меня пожирали.