Текст книги "Пылающая звезда"

Я ускорила шаг, опасаясь, что он может попытаться меня догнать. Когда я подошла к большой черной двери, то еще раз посмотрела на машину, в которой Демир прислонился головой к рулевому колесу. Он не смотрел на меня. Но мне хотелось знать, о чем он думает, что чувствует. На самом деле, я догадывалась, что это не может быть не чем иным, как разочарованием.

Понимая, что больше не могу терпеть, я бросилась через большие ворота в сад. Закрыв за собой дверь, я немного постояла и подождала. Услышав, что «Импала» тронулась с места, я вытерла мокрое лицо тыльной стороной ладони.

Я увидела Седата, сидящего на больших качелях в саду, и подошла к нему, стараясь улыбнуться. Может быть, общение с другими и было бы полезным для меня, но мне нужно было обсудить с Седатом очень важный вопрос. То, что произошло в субботу вечером…

– Чем занимаешься, Седат?

Когда он заметил мое присутствие, на его лице расплылась широкая улыбка, и он, взяв в руки зачетные книжки, показал их мне.

– Удачи. Мы можем немного поговорить?

Когда я спросила, он с любопытством поднял брови и освободил для меня место на качелях.

– Садись, – подал он знак, и я села рядом с ним, вдыхая свежий воздух и немного помолчав.

– Я хочу рассказать тебе о причине своего поведения за завтраком.

Седат отложил учебные материалы и вопросительно посмотрел на меня.

– Послушай, для меня не проблема возить тебя туда-сюда, но мне также любопытно, что послужило основанием для такой внезапной вспышки.

Я догадывалась, что ему интересно. Никто не мог понять, что за ерундой я занимаюсь, и Седат тоже.

– Кое-что произошло в прошлую субботу вечером. Я не знаю, как начать.

Я не знала, но, так или иначе, я должна была рассказать ему о том, что произошло. Я должна была хотя бы кому-то рассказать об этом.

– Что случилось?

– Случилось кое-что плохое.

Его брови нахмурились, а лицо приобрело строгое выражение.

– Ты меня беспокоишь, Ниса. Что случилось, красавица? Расскажи мне!

Глубоко вздохнув, я посмотрела в его глаза.

И когда Седат кивнул головой, как бы говоря: «Давай, ты очень смелая».

– На меня напали двое мужчин, я чуть не…

Он резко вскочил с качелей и перебил меня:

– Что? Как это произошло? Они ведь ничего тебе не сделали? Ты в порядке?

Я взяла его за руку и усадила на качели обратно.

– Нет. Слава богу, ничего не случилось, потому что Демир появился как раз вовремя.

Его брови нахмурились еще больше, он все еще не понимал, что я говорю.

– Какой Демир?

– Сын дяди Суата, Демир.

Когда Седат услышал имя Демира, его удивление еще больше возросло.

– Что он там делал в это время, все ли с ним в порядке? – спросил Седат.

Я не могла сказать ему, что он следил за мной, поэтому попыталась найти другие оправдания.

– В порядке, в порядке. С ним все в порядке. Он шел домой. А когда услышал крики, вот он…

Я не могла больше продолжать. Каждый раз, когда я вспоминал ту ночь, мне становилось еще хуже.

– Милая, почему ты мне сразу не сказала об этом? Почему ты вдруг стала вести себя так странно?

– Потому что мне было очень стыдно.

Я почти прошептала, хотя мой голос звучал хуже, чем я думала. На щеке снова появились слезы, которые я попыталась вытереть. У меня до сих пор не хватало смелости рассказать, что произошло со мной той ночью. Это была настолько ужасная ситуация, что, наверное, даже слово «ужасная» – совсем не то, что нужно. Я не могу вспомнить ни одного случая, когда была бы близка так к смерти. Как женщина могла так быстро пережить такое злодеяние?

– Уй, ну что ты говоришь! Иди сюда!

Седат притянул меня к себе и заключил в объятия, а я обняла его в ответ. Хоть мы не были быть кровными родственниками, с тех пор как я приехала сюда, он всегда относился ко мне как к родной сестре. Это как иметь брата, рожденного от другой матери.

Обнимая его, я не заметила, что за нами в саду кто-то наблюдает. По взгляду дяди Деврима я поняла, что он слышал все, о чем я говорила с Седатом.

– Ниса, мне кажется, нам нужно кое-что обсудить, дочь моя.

Глава 7

Дядя Деврим, слышавший каждое слово нашей с Седатом беседы в саду, позвал нас обоих в кабинет. Тетя Эсма, сидевшая в гостиной, не последовала за ним. Она только странно посмотрела на нас, но не двинулась с места и продолжила смотреть сериал.

С того момента, как мы с Седатом вошли в кабинет, он чрезвычайно нервничал, потому что уже несколько минут мы ждали дядю Деврима, и было слышно, как он что-то бормочет про себя, обвиняя в случившемся себя. Но он не сделал ничего плохого.

Я была виновата в том, что не рассказала им о той ночи, хотя они были моей духовной семьей. Если бы я могла, я бы залезла под черное кожаное кресло, в котором сидела. Может быть, таким образом мне удалось бы на время исчезнуть.

Чем больше Седат пытался объяснить ситуацию, тем больше дядя действительно нервничал. Не проходило и дня, чтобы мы не видели в новостях истории об убийстве или о домогательствах.

Это не проходило бесследно. Страх в глазах дяди Деврима был понятен. Он не был моим биологическим отцом, но он был человеком, который взял на себя ответственность и обязательства заботиться обо мне. Он был для меня гораздо лучшим отцом, чем тот человек, которого я никогда не узнаю. Но, опять же, у меня никогда не было отца. Откуда мне было знать это чувство?

Дядя Деврим перестал расхаживать по комнате и встал передо мной. Мне пришлось задержать дыхание, когда он устроился на кожаном сиденье. Его карие глаза смотрели так глубоко, что я осознала всю ответственность. Я видела, насколько она велика. Как же иначе?

Когда-то у него была прекрасная дочь, которую он защищал от всех. Была.

Пока я в очередной раз глубоко переживала свою вину, дядя Деврим прервал молчание и заговорил.

– Я не понимаю, почему ты скрываешь это от нас. Что, если бы с тобой случилось что-нибудь похуже? Что, если с тобой действительно что-то случилось? Что, если бы эти ублюдки тронули бы тебя? Что бы мы тогда делали?

Тон его голоса заставлял меня чувствовать себя еще хуже. Воспоминания о той ночи причиняли мне только боль. Если бы я могла, вычеркнула бы ее из своей памяти, но я ничего не могла с этим поделать. Она оседала в памяти тяжелым грузом и продолжала жить со мной.

Дядя Деврим протянул руку и взял меня за руку, видя, что я не могу подавить слезы.

– Девочка, мы – твоя семья. Что бы ни случилось, ты можешь делиться с нами всем, можешь говорить с нами.

Эти слова, прозвучавшие из уст дяди Деврима, еще раз доказали, что у него большое сердце. Мало того что он приютил двух девушек, с которыми никогда не встречался и даже не знал их привычек, так теперь он хотел защитить их ценой своей жизни. Он говорил, что я – его семья, а главное – я его дочь. Я хотела вытереть мокрую щеку тыльной стороной ладони, но дядя Деврим опередил меня и протянул руку, чтобы смахнуть мои слезы.

Я не знала, за что просить прощения: за то, что вторглась в их жизнь, или за то, что разрушила весь их мир и заставила их отвечать за меня? Я просто хотела извиниться.

– Дорогая, не извиняйся. Ты не сделала ничего такого, за что стоило бы извиняться. Просто скажи мне, почему ты не хотела мне говорить.

Действительно, почему я не сказала ему? Может быть, я не сказала Сенем из-за Демира, но я не знала, почему я не сказала дяде Девриму. Он был единственным человеком в этом доме, которому я могла доверять больше всего, единственным, кого я могла без колебаний заключить в свои объятия. Но, поразмыслив, я поняла, что это не то событие, о котором можно рассказать так быстро.

– Потому что мне было очень стыдно. Это ужасно. Да, слава богу, я выжила, но, если бы я пережила ту отвратительную вещь в ту ночь, имя этой семьи было бы опозорено из-за меня.

Я не лгала. На самом деле, я все выложила как есть. В детском доме было легче. Мы общались с такими же, как мы, разговаривали с ними, а в конце дня садились в автобус с теми же людьми и снова оказывались в большом доме.

Здесь все было по-другому. Образ жизни дяди Деврима был совсем не похож на мою жизнь несколько месяцев назад. У них в районе был статус. Кто знает, что подумают обо мне соседи, если станет известно об инциденте, который я пережила? Может быть, они даже обвинили бы меня или дядю Деврима и тетю Эсму в том, что они нас усыновили. Возможно, они стали бы принижать нас за наше воспитание и говорить то, что я никогда не хотела бы слышать. В конце концов, сколько моего отчаяния может понимать посторонний человек? Он мог даже подумать, что я сама спровоцировала этих людей. Разве не так развиваются события в книгах, которые мы читаем, сериалах, которые мы смотрим, или во всех новостях? Даже если виновником оказывалась другая сторона, критике всегда подвергалась женщина. Главным виновником всегда была женщина. К сожалению…

– Ниса, как ты можешь так думать? Стыдно должно быть не тебе, а этим ублюдкам. Разве ты не слышишь, что я говорю? Мы – твоя семья.

Пока дядя Деверим произносил эти фразы, тон его голоса становился все выше и выше. Я почувствовала, что он оскорблен ситуацией, на которую я намекаю.

– В тот момент, когда мы взяли тебя и Сенем из приюта, мы обещали позаботиться о вас и обо всех ваших потребностях, и теперь вы обе – часть нашей жизни. Пожалуйста, позволь мне больше никогда не слышать подобных вещей. Хорошо?

Я одобрительно кивнула головой, чем еще раз подчеркнула искренность и серьезность намерений дяди Деврима.

– И вот еще что.

Я снова села на кожаное кресло, испытывая искушение встать, когда он продолжил.

– Завтра мы идем в полицию, и ты все расскажешь.

Хотя я знала, что такой человек, как дядя Деверим, не оставит подобный вопрос, просто обсудив его, я подумать не могла, что он захочет привлечь к этому делу полицию. Что же я им скажу? Я смутно помнила лица этих людей, но более того, обращение в полицию означало, что Демир тоже будет вовлечен в это дело. Если я более-менее знаю дядю Деврима, то он наверняка захочет поговорить и с ним.

– В этом нет необходимости, дядя Деврим. – Он хмуро посмотрел на меня, когда я быстро заговорила, и поднялся со своего места. Впервые я видела его таким сердитым.

– Слушай, ты опять делаешь то же самое. Что значит «в этом нет необходимости», девочка? Твоя жизнь в опасности. Это совершенно необходимо. Завтра мы поедем вместе. У меня есть знакомые в полицейском участке, ты им все расскажешь.

– Дядя Деврим, в этом нет никакой необходимости. Что я буду говорить полицейским? Я даже не помню лиц этих людей.

Посмотрев ему в глаза в попытке убедить, я поняла, что моя настойчивость была напрасной.

– Мы обратимся в полицию, юная леди. Вопрос закрыт.

Когда я уже собиралась открыть рот, чтобы возразить, дядя Деврим направил на меня указательный палец, и я поняла, что должна замолчать. Когда я надула щеки и выдохнула, он перевел взгляд на стоявшего рядом Седата.

– Седат, у тебя был двоюродный брат, который может нам пригодиться. Скажи ему, чтобы приходил утром, поговорим.

Увидев, что мы не понимаем, о чем идет речь, дядя Деврим продолжил говорить:

– С этого момента вы отвечаете за безопасность девочек. Если хоть один волосок упадет с их голов, я спрошу об этом с вас. Когда приедет твой двоюродный брат, он будет возить девочек в школу, пока ты будешь готовиться к экзаменам в университет. А дальше посмотрим.

В очередной раз благодаря добродушию дяди Деврима Седат получил хорошую возможность. И двоюродный брат найдет работу, и он сможет спокойно готовиться к экзаменам. По улыбке на его лице я понял, что ему выгодна эта работа.

– Хорошо, господин Деврим. Я ему сейчас сообщу, – сказал Седат, затем достал из кармана телефон и вышел из комнаты. Только я встала, надеясь последовать за ним, как слова дяди Деврима вновь пригвоздили меня к месту.

– Куда вы идете, девушка, мы еще не закончили разговор.

– Хорошо, завтра мы пойдем в полицию. Я не возражаю. – Когда я подняла обе руки вверх, как бы сдаваясь, мужчина снова указал глазами на сиденье, чтобы я села.

– Мы будем говорить о Демире, а не о полиции, юная леди.

Когда я услышала это имя, мой рот широко раскрылся от удивления, а на лице дяди Деврима расплылась приятная улыбка. Несмотря на то что я попыталась встать и убежать, он не дал мне этого сделать, сжав мои плечи. Не имея другого выхода, я отвела взгляд и стала бродить глазами по комнате, и впервые в глаза бросилась толпа книг.

– Садись сюда. Что Демир делал там в ту ночь?

Мы снова вернулись к этой теме, и у меня запершило в горле, что вызвало у дяди Деврима еще большую улыбку и даже смех. Брат Седат, где ты? Почему ты ушел? Вернись, немедленно вернись, если это возможно.

– Он проходил мимо, направляясь к соседям. Когда он услышал мой крик, ему стало тревожно, и он пришел на помощь.

Дядя Деврим слегка наклонился и заглянул мне в глаза, пока я объясняла ситуацию, как будто это пережил кто-то другой, а не я. Похоже, он не поверил моему рассказу.

– Должен ли я в это поверить?

– Ага. – Дядя Деверим протянул руку и взял меня за руку, на этот раз я быстро замотала головой.

– Значит, между вами ничего нет? – спросил он, и я отдернула руки и на этот раз покачала головой. Я не знала, к чему приведет этот разговор, но некоторые факты уже были очевидны.

– Он, конечно, сопляк и все такое, но Демир – хороший мальчик, Ниса. Он мне нравится. Ну, а ты – здравомыслящая и очень красивая девушка. Если между вами что-то есть, не надо скрывать это от меня или от нас. Мы поймем.

Дядя Деврим был довольно сдержан, когда без обиняков высказывал свои мысли о нас с Демиром, но он многого не знал, и у меня не хватало сил объяснить. Кто знает, как он отреагирует, когда узнает о случившемся?

Не желая говорить на эту тему, я поднялась с места, не дав ему возможности помешать: чем быстрее я покину эту комнату, тем быстрее избавлюсь от вопросов дяди Деврима. Пока он смотрел на меня испытующим взглядом, моя рука потянулась к дверной ручке, но я не хотела оставлять его без ответа, прежде чем покинуть комнату.

– Между мной и Демиром ничего нет, дядя Деврим. Особенно после этого часа.

Хотя он и не понял смысла моих слов, но не стал на меня наседать. Наверное, после Гекче он был бы в списке тех, кто хорошо понимал мое положение.

– Завтра мы пойдем в полицию. Не забудь. – Я в очередной раз поняла, что из этой ситуации мне не выбраться, но у меня было условие.

– Хорошо, только никому об этом не говорите. Так можно? Особенно я не хочу, чтобы Сенем что-то знала.

Я не хотела впутывать Сенем во все это. Пока она была в восторге, весь ее энтузиазм не должен был быть испорчен.

Дядя Деврим, казалось, был озадачен моим поведением, но возражать не стал и только одобрил меня.

– Хорошо, дочь моя.

Когда я закрыла дверь и вышла в коридор, то почувствовала, что бремя, лежащее на мне, стало немного легче. Это было облегчение от того, что я могу поделиться всем этим с тем, кто искренне за меня переживает. Я знала, что могу говорить с ним обо всем, но немного сомневалась – не могла сразу открыться всем. Более того, меня поразило, что он так хорошо относится к Демиру. Например, если бы это была тетя Эсма, все могло бы принять другой оборот, но дядя Деврим открыто сказал, что любит Демира и поддерживает нас. Но пока я хотела отбросить все это и прислушаться к своим мыслям.

Когда я хотела подняться по коридору к лестнице, ведущей на верхний этаж, я наткнулась на Седата, разговаривающего по телефону прямо у балконной двери. Я решила подождать, пока он положит трубку. Мне нужно было поговорить с ним, чтобы узнать, что будет дальше.

– Ула Якуп! Ты хочешь заставить меня бросить мечту, а! Мы же договорились! Приходи завтра, поговорим! Давай, поздоровайся с моей тетей.

Я не могла удержаться от хихиканья, когда он говорил со своим черноморским акцентом. Когда он положил трубку и взял меня под руку, то резюмировал ситуацию так: «Он был очень счастлив, девочка».

На мой вопрос: «Что будет дальше?» – он сначала со вздохом притянул меня ближе к себе, а потом мы вместе вышли на балкон.

– Якуп – мой двоюродный брат, и эта ваша ситуация ему немного помогла. Что будет дальше, спрашиваешь ты, я и сам не знаю. Мы будем осторожнее, здесь много грязи. Я бы не позволил тебе пройти вновь через нечто подобное.

Я не сомневалась, что он говорит искренне и будет стоять за свои слова.

– Но господин Деврим был прав, Ниса. Ты должна была рассказать нам все той ночью.

– Я знаю.

Он неуверенно улыбнулся и похлопал меня по рукам, когда я прервала его.

Седат мне был действительно как брат. С того самого момента, как я вошла в этот дом, он всегда был тепло настроен. Он оберегал меня, приходил на помощь, когда это было необходимо. Он был добр не только ко мне, но и к Сенем. Он никогда не разлучал нас друг с другом.

– Давай заходи в дом. Здесь довольно прохладно. – Я без возражений ушла с балкона. Я не могла сказать, что у меня такое телосложение, которое может выдержать холод.

– Не волнуйся ни о чем. Я всегда рядом, если вдруг будут проблемы, – продолжил он, и я с улыбкой кивнула.

– Спасибо, Седат.

Оставив Седата, я пошла к себе в комнату, бросилась на кровать и от навалившейся на меня усталости мгновенно уснула.

Я не любила засыпать в ранние часы, потому что мой организм не привык к этому. В отличие от большинства людей, у меня был странный режим сна. Иногда я засиживалась до утра, но весь остаток дня чувствовала себя вполне бодрой. Но сегодня все было по-другому.

Впервые за несколько дней я проснулась разбитой, и только легкий поцелуй тети Эсмы в мои волосы заставил меня встать с постели. Это было странно, но в то же время прекрасно, что она пришла ко мне в комнату рано утром и разбудила меня поцелуем. Такого я еще не испытывала. Поскольку в детдомовские времена я обычно будила Сенем, таких воспоминаний у нас было немного. Но, проснувшись сегодня утром с ощущением материнского поцелуя, как бы хорошо мне ни было, я впервые за много лет снова почувствовала, как кровоточит рана в отсутствующей части моего сердца. Это вновь напомнило мне о каждом утре и каждой ночи, проведенных без матери. По лицу разлилась горькая печаль, и перед глазами вновь предстали все те годы, когда мама не приезжала, а я неустанно ждала ее.

Эмоции, которые я на несколько месяцев забросила в дальние уголки своего мозга, благодаря тете Эсме сегодня утром вырвались из своих укрытий. Собственно, я не жаловалась, просто в очередной раз поняла, что есть вещи, которые сложно изменить.

Мать не вернулась за мной и никогда не вернется. Она оставила меня одну в этой жизни. Именно из-за нее я оказалась в чужой семье. Даже если бы она вернулась, смогла бы я принять ее после этого? Иногда мне приходила в голову мысль: «А знает ли она? Знает ли она, что меня отдали на удочерение? Скучала ли она по мне? Думает ли обо мне?» Наверное, я никогда не узнаю ответов на эти вопросы, потому что мама уже ушла и не сможет мне их дать.

Конечно, поцелуй тети Эсмы – не единственное, что радовало меня в это утро. Мы также приятно позавтракали, много смеялись, потому что в нашем доме появился новый гость – Якуп, племянник тети Зехры и двоюродный брат Седата.

Якуп приехал после вечернего звонка Седата рано утром. Когда я с ним познакомилась, то подумала, что мы очень хорошо поладим, потому что он был таким же милым человеком, как и Седат, но более застенчивым. Когда дядя Деврим настойчиво попросил его сесть за стол для завтрака, он запротестовал: «Разве такое возможно, господин?» Но дядя Деврим, которому не было дела до застенчивости Якупа, сумел заставить его сесть за стол, пусть даже силой.

За завтраком Якуп выпил только одну чашку чая, а затем, не позволяя себе расслабиться, заговорил с дядей Девримом о делах. По договоренности Якуп должен был заботиться о нас, пока Седат готовится к экзаменам в университет, а после экзаменов дядя Деврим должен был найти для него другую работу. Если Седат поступит в университет, то Якуп полностью заменит его. Это было вполне логично. В любом случае Якуп без работы не останется.

Пока все это происходило, мое внимание привлекло еще кое-что. Тетя Эсма все время смотрела на меня. Всякий раз, когда мы встречались глазами, она смотрела на меня пристально, как будто хотела что-то сказать. Сначала я не могла понять причину такого интереса, но потом меня осенило. Наверное, дядя Деврим рассказал ей о том, что со мной произошло.

Мне не хотелось задерживаться за завтраком и подвергаться обеспокоенным взглядам тети Эсмы, поэтому я быстро удалилась в свою комнату и стала собираться в школу. Сенем не стала заходить в свою комнату, так как встала еще до петухов, собралась и оделась. Я успела только собрать волосы в простой хвост. Схватив сумку и кардиган, я вышла из комнаты и направилась по коридору, а когда услышала, что они что-то обсуждают, постаралась еще быстрее спуститься по лестнице. Несмотря на то что я держалась за перила, я все равно очень нервничала, спускаясь.

Когда я спустилась по лестнице и вышла в сад, Седат и дядя Деврим как раз давали Якупу адреса мест, куда надо ехать. Когда я подошла к ним, Седат бросил ключи от машины брату, который подхватил их в воздухе, потряс в кулаке как будто кости для нардов и подул на кулак. Мы с Сенем, с удовольствием наблюдая за их шутливым поведением, направились к садовой калитке, ведущей на улицу, и вышли со двора. Но когда мы вышли на улицу, то увидели Демира Гюрсоя, прислонившегося к своей «Импале».

Пока Якуп выводил машину из гаража, к нам подошли дядя Деврим и Седат. Демир же оттолкнулся от капота и с невозмутимым видом направился к нам, то есть к Сенем.

Я думала, что он вернется домой после нашего вчерашнего разговора, но он был здесь, прямо передо мной. Более того, он даже не смотрел на меня, пока шел к Сенем.

– Сенем.

Глаза блондинки засветились, а губы сложились в такой счастливой улыбке, какую я еще никогда не видела.

– Доброе утро, Демир.

Я хотела напомнить ей, что с нами дядя Деврим, легонько толкнув его рукой в плечо, но блондинка продолжала улыбаться, не обращая на меня внимания. А вот Демир… Он даже не взглянул на мое лицо, даже отвел глаза.

– Доброе утро. Я хотел спросить, не хочешь ли ты поехать со мной в школу?

В то время как сумка на моем плече с грохотом упала на каменный пол, зеленые глаза Сенем, которая стояла рядом со мной, словно вылезли из орбит. Переведя на меня свой взволнованный взгляд, как бы говоря: «Видишь? Я ему тоже нравлюсь», – таково было ее выражение. Если Сенем от неожиданности забыла о присутствии окружающих, то напоминанием ей об этом стали слова Демира, обращенные к дяде Девриму: «Если вы не против, конечно».

После вчерашнего разговора дядя Деврим также не понимал, как реагировать на увиденную сцену. Его взгляд метался туда-сюда между мной, Сенем и Демиром, и, казалось, он был в замешательстве.

– Можно я пойду, дядя Деврим? Пожалуйста!

В ответ на слова Сенем, которая использовала все свое обаяние, дядя Деврим снова посмотрел на меня. Он выглядел так, словно ожидал от меня настоящего ответа. Когда я лишь пожала плечами, его взгляд снова обратился к Демиру. Этот взгляд был совсем не добрым. Дядя Деврим нахмурил брови и сузил глаза. Он выглядел очень сердитым.

– Конечно, иди.

Блондинка вскочила и, повернувшись к Демиру, быстро пошла к нему.

– Не хочешь присоединиться к нам?

Мне хотелось думать, что вопрос, который я услышала, был задан не мне, и игнорировать этот момент. Когда я посмотрела на Демира и встретила его холодный и самодовольный взгляд, я поняла, что он действительно спрашивал меня. Ха! Чего он добивался? Какую цель он преследовал? Какого результата он хотел добиться? Мне стало любопытно.

– Нет, я поеду с дядей Девримом. Наслаждайтесь.

Не дав ему больше ничего сказать, я открыла дверь машины, которую Якуп вывел из гаража, и быстро села на заднее сиденье. Хотя брови Сенем с любопытством поднялись при виде моего холодного поведения, она предпочла не давить на меня и последовала за Демиром. Когда двери «Импалы» открылись не для меня, а для Сенем, во мне взорвалась эмоция, которую я не испытывала по отношению к своей лучшей подруге вот уже двенадцать лет. Ревность…

По дороге в школу я старалась избегать вопросов дяди Деврима, наблюдая за происходящим из окна и не издавая ни звука. После этого странного случая он удивил меня и сел не на переднее сиденье, а рядом со мной. В общем-то, я догадывалась о его цели.

Дядя Деврим не мог сопоставить то, о чем мы говорили вечером, и то, что произошло утром. Его внимание привлек и внезапный интерес Демира к Сенем. Ладно, я могла сказать ему, чтобы он сделал Сенем счастливой, но я никогда не думала, что он будет действовать так быстро.

Когда мы ехали в пробке, эта «Импала», как назло, все время оказывалась рядом со мной. Я не хотела смотреть на них, но в тот короткий промежуток времени, когда мы останавливались на светофоре, не могла сдержаться: мой взгляд неизбежно переводился в ту сторону, где они находились. Не знаю, какой разговор состоялся между ними, но они постоянно улыбались друг другу. Сенем была очень счастлива, а Демир – искренен. Такого никогда не было, когда мы были бок о бок. Смеялись ли мы когда-нибудь? Может быть, очень редко, но моментов, когда мы ссорились и спорили, было гораздо больше, чем моментов, когда мы смеялись. И хотя это ранило меня сильнее, чем хотелось бы, я крепко зажмурила глаза, чтобы слезы высохли.

До этого момента я не знала, что такое ревность. Если бы мне сказали, что когда-нибудь я буду ревновать какого-то парня к Сенем, я бы только посмеялась. Мы спали в одной постели, ели из одной тарелки. Как же так получилось, что я ревновала его до такой степени, что это причиняло мне боль? Почему я хотела оказаться в той машине, разве это не я должна была смеяться и делиться чем-то с Демиром, а не Сенем, почему я корчилась от боли? Ответ на все был очевиден. Это из-за меня все произошло, и теперь меня за это наказывают.

Каждый раз, когда мы встречались глазами с дядей Девримом по дороге в школу, его губы разъезжались, но потом он по какой-то причине замолкал. Отчасти это происходило из-за того, что я отводила глаза. Потому что я не хотела больше говорить на эту тему.

Когда Якуп наконец остановил машину перед школой, я постаралась подготовиться к худшему. Выйдя из машины и помахав на прощание дяде Девриму и остальным, я начала было двигаться к воротам школы, но тут же осталась стоять на месте из-за въехавшей на стоянку «Импалы». Я отвлеклась, когда кто-то подошел ко мне сзади и тронул за плечо, и совсем не заметила, как ко мне подошла Гекче. Когда она посмотрела на меня, спрашивая, что происходит, я указала на открывшийся передо мной вид.

Когда Демир вышел из машины, Сенем с улыбкой на лице проводила его. Когда она взволнованно направилась к нему, глаза Демира сначала нашли мои, а затем на его губах заиграла легкая улыбка, и он протянул руку к Сенем. Она с румянцем на лице потянулась и вложила свою ладонь в его, и они вместе пошли в сторону школьного сада. Я хотела отвести глаза, так как тяжелый груз навалился на сердце, но мне это не удалось. Когда Гекче вывела меня из транса, в котором я находилась, я смогла только пошевелиться и начала двигаться в сторону сада.

Так как время занятий еще не пришло, мы направились к беседке, где сидели Огуз и Кан. Огуз смотрел на соединенные руки Сенем и Демира. Он насмешливо ухмыльнулся, развалившись на своем месте.

– Прибыла новая пара номер один нашей школы! Удачи, молодежь!

Насколько я могла судить по блестящим глазам Сенем, ей понравились слова Огуза, а Демир закатил глаза и, ничего не сказав, пошел дальше. Я не могла оторвать глаз от садовой дорожки, пока они не вошли в здание школы. Когда они вошли в здание, я надулась и заняла место рядом с Огузом.

Пока Кан и Гекче шушукались между собой, я молчала. Мне не хотелось ни с кем разговаривать. Когда Огуз подсел ближе и стал играть с моими волосами, моя злость от его близости стала еще более явной. Не выдержав, я быстро встала со скамейки, на которой сидела, и указала Гекче на здание школы. Она, видимо, заметил мое беспокойство, так как отошла от Кана и последовала за мной.

– Сегодня мы встречаемся с Мустафой. Ты ведь не забыла?

Когда Гекче догнала меня и взяла за руку, я поняла, что действительно забыла об этом. Все так наложилось друг на друга, что некоторые вещи невозможно было удержать в голове.

– Я не забыла, но я не могу долго оставаться с тобой. Мы с дядей Девримом после школы пойдем в полицию.

Когда Гекче ошеломленно посмотрела на меня, я рассказала ей, что сообщила дяде Девриму о случившемся. Когда она понимающе подошла и слегка кивнула головой, я поняла, что девушка не будет жаловаться на эту ситуацию, может быть, она даже пойдет ей на пользу.

Когда она спросила: «Хочешь, я тоже приду?» – на моем лице появилась улыбка. Это было слишком даже для меня, что она такая заботливая.

Когда я ответила, что ей достаточно просто поддержать меня мысленно, она снова взяла меня за руку, и мы продолжили идти к зданию школы.

Гекче была такой замечательной подругой, что иногда я не чувствовала отсутствия Сенем. Хотя я не хотела быть несправедливой к блондинке, я не могла игнорировать тот факт, что она хорошо ко мне относилась. Если бы я рассказала Сенем обо всем, что произошло, кто знает, что бы мы пережили? Пока я погрузилась в свои мысли, меня снова отвлекли, кто-то позади нас быстро подошел и толкнул Гекче. Девушка почти упала, но смогла все же удержаться на ногах, потому что держалась за меня.

– Прости меня, Гекче!

Эмре… Эмре, который был лучшим другом Демира, парнем Бахар и некогда платоническим возлюбленным Гекче, смущенно извинился и поспешил в здание школы. И Гекче, и я были заинтригованы его взволнованным видом.

– Все в порядке, – сказала она вслед ему, но он вряд ли услышал ее слова в этой суете. По крайней мере, Эмре не обернулся.

– С ними тоже что-то происходит! Вчера Бахар, сегодня Эмре. Что творится вокруг?

Мы вошли в здание школы, вопросы Гекче оставались без ответа, и тут я заметила, что в окружающей обстановке произошло какое-то движение. Большинство людей в столовой смотрели в одну точку. Бахар стояла и кричала перед столом, за которым они всегда сидели. Это объяснило причину такой поспешности Эмре.

– И долго ты собираешься продолжать этот бред?

Бахар сосредоточилась прямо на Демире. Причина их ссоры была налицо. Демир пришел в школу, держа Сенем за руку, и это было официальным доказательством их отношений, которое он демонстрировал всем.

Когда Демир крикнул: «Хватит, Бахар!», Гекче тоже застыла, смотря на них. Когда я показала, что хочу уйти, дернув ее за руку, она мне помешала.

– Хватит! Не могу поверить, что ты так себя ведешь с этой девушкой!