Текст книги "Пылающая звезда"

Я не могла понять, что за человек Айбюке. В один момент она была человеком, который смотрел на окружающий ее мир через призму самолюбования и считала себя лучше всех остальных, а в другой – человеком, который расстраивался даже по тому поводу, который, как я думала, ее не волновал.

Иногда мы сталкивались с людьми, которых, как нам казалось, мы никогда не сможем разгадать. Из-за масок, которые они надевали на свои лица, мы не могли увидеть ту сторону, которую они скрывали от нас, а когда маска была снята и правда открывалась, мы понимали, что на самом деле все это время ошибались. Именно об этом я думаю с тех пор, как Айбюке подошла ко мне вчера и извинилась. Хотя создавалось впечатление, что она самая красивая, самая крутая, самая лучшая, на самом деле у нее была другая сторона, которую никто не видел, но я поняла. У нее была совесть. Может быть, она не очень открыто это показывала, но я все равно это чувствовала.

– В таком случае, что ты собираешься делать с танцевальной школой?

Когда Гекче нарушила молчание между нами и снова заговорила, я оторвала взгляд от Айбюке и повернулась к ней.

Конечно, не обошлось и без вопроса о танцевальной школе. Я потратила много времени на мысли об этом. В голове появилось только одно решение.

– Мне стало там нравиться, но это все. Сегодня я пойду и потанцую в последний раз, а потом оставлю школу. Я не могу больше находиться с ним в одном месте.

– Ты уверена?

– У меня нет выбора.

Когда я вспомнила, как настаивала тетя Эсма на танцевальной школе, я не могла поменять свое решение, но, так или иначе, я должна была знать свое место. Каждый миг, каждая минута, проведенная с ним, то, что может произойти, будет давить на меня еще сильнее. Поэтому надо было с чего-то начать и положить конец всякой ерунде. Но все же сегодня я должна была пойти и в последний раз увидеть надежду в глазах этих маленьких детей. Я хотела танцевать среди них, быть в восторге вместе с ними и наблюдать волнение на их лицах.

Гекче нахмурилась и разомкнула губы, словно желая возразить против моего решения, но вдруг замолчала, и по приближающимся шагам я поняла, что к нам кто-то подошел. Обернувшись, я поняла, почему Гекче молчит.

– Мы можем немного поговорить, Ниса?

То, что к нам пришла именно Бахар, меня не удивило: я и так весь день по возможности избегала ее, но знала, что в обед это будет невозможно. Она собиралась расспросить меня о том, что происходит, и каким-то образом попытаться переубедить, возможно.

– Девушка и так очень расстроена, Бахар. Поговорим позже, о чем захочешь.

Бросив благодарный взгляд на Гекче, которая отреагировала раньше меня, я догадалась, что Бахар не собирается сдаваться.

– Я пришла, потому что знаю, что тебя беспокоит.

Сразу же после объяснения она повернулась ко мне и сказала: «Пожалуйста, Ниса», – и я встала со своего места. Я больше не собиралась убегать.

– Я скоро вернусь, – пробормотала я Гекче, и она с улыбкой кивнула. Я была рада, что она хотя бы отнеслась с пониманием и не стала ругать Бахар.

Отойдя подальше, мы остановились в тени под деревом. Когда она положила руки на талию и уставилась на меня, я поняла, что услышу от Бахар ту ругань, которую не слышала от Геке.

– Что происходит, Ниса?

– Что ты имеешь в виду, Бахар?

– Я говорю о твоей сестре и о той ерунде, которая творится вокруг.

Она уже не раз заявляла, что Сенем ей не нравится, и сейчас снова подчеркнула это своими словами. На этот раз она даже дала понять, что ей противно.

– Почему бы тебе не пойти и не спросить у Демира?

– Ты думаешь, я не думала об этом? Сначала он говорит, что у него чувства к тебе, а в следующую минуту приглашает на свидание твою сестру. Что происходит на самом деле, Ниса?

Когда я начала ритмично стучать ногами по земле, скрестив руки на груди, Бахар, которой, видимо, не понравилось мое поведение, остановила меня, схватив за плечи. Из-за этого ее резкого движения я быстро отпрянула и отодвинулась от нее.

– Я еще вчера сказала ему все, что хотела сказать, могу я теперь идти?

Я не хотела обидеть или расстроить Бахар, но она была лучшей подругой Демира, и я знала, что любое слово, которое я произнесу, дойдет до него. Бахар действительно была замечательной девушкой, но это было наше дело. Поэтому ей не стоило лезть в это, а по возможности даже отступить.

Я уже собиралась развернуться и пойти обратно в сторону беседки, где находилась Гекче, когда она снова заговорила, и мне пришлось остановить свой шаг.

– Он сказал мне: «Я выиграл у жизни лучшую девушку». Ты не видела, как он был взволнован и счастлив. Ты не хочешь видеть, что он к тебе чувствует. Ты закрываешь глаза. И ты не чувствуешь того же…

– Я не чувствую.

Не дав ей договорить, я повернулась к ней и поставила точку в начатой ей фразе. То, что это постоянно било меня по лицу, ничем не отличалось от колючек, вонзающихся в кожу. Да, я чувствовала то же самое, но они уже должны были понять, что я не могу этого сделать, не могу быть с ним, не могу поддаться этому.

– Не жди, что я поверю твоим словам, когда твои глаза говорят совсем другое, Ниса.

Мои губы снова разошлись в знак протеста, но тут же сомкнулись, потому что мне нечего было возразить. Что я могла сказать или как долго я могла отрицать это? Но я не могла просто так сдаться: как только я собралась снова что-то сказать, умоляющий взгляд карих глаз Бахар приобрел другое выражение, и мне пришлось проглотить слова, уже готовые сорваться. В этот момент мне на плечо легла рука.

– Не мучай ее больше, Бахар.

Я не знала, откуда и как появился Огуз, но он пришел мне на помощь как раз вовремя. Обняв меня за плечо, он развернул меня в сторону Гекче и заставил идти, оставив Бахар позади. Когда я, глядя ему в глаза, поблагодарила его движением губ, он только улыбнулся и подмигнул. Не знаю почему, но эта улыбка Огуза вдруг согрела мое сердце. Он действительно спас меня из трудной ситуации, иначе я не смогла бы и дальше врать Бахар.

Когда мы вернулись к Гекче, она посмотрела на меня, потом на Огуза. Она хотела узнать, в чем дело, но я не хотела повторять одно и то же снова и снова. После того как Огуз посмотрел на нее, как бы говоря, что мы поговорим позже, он покачал головой и похлопал меня по руке, утешая. Но это молчание между нами длилось недолго. Все началось по новой, когда к нам подбежал Кан и в очередной раз озвучил сплетни, которые ходят в школе.

– Эй, братик! А слухи, которые ходят, правда? Сенем и Демир встречаются?

– Заткнись! – сказал Огуз, сильно ударив Кана по шее, а я взяла себя в руки, опустила голову и стала смотреть на камни на земле.

– Что я такого сказал?

– Ай, Кан! Пожалуйста, не начинай!

Я подняла голову от пола, когда Гекче приказала Кану замолчать. Но на этот раз любопытные глаза Кана встретились с моими.

– Ниса, что происходит?..

Не дав ему договорить, я быстро встала со своего места.

– Может, пойдем в класс? Пожалуйста!

Когда все трое посмотрели мне в глаза из-за моей внезапной вспышки, я, не дав им ничего сказать, развернулась и быстро пошла. Я очень устала от разговоров на эту тему, от того, что эта тема постоянно всплывает.

Огуз догнал меня и пошел рядом, Кан и Гекче остались позади. Когда мы вошли в здание и поднялись по лестнице в сторону аудиторий, со всех сторон были слышны все те же слухи. Все говорили о Сенем и Демире. Я старалась не обращать на это внимания, но даже Гекче, которая шла прямо за мной, тихонько пыталась рассказать Кану о том, что происходит.

Мы поднялись на этаж, где находился наш класс, и Кан все еще что-то выспрашивал у Гекче. Я повернулась к нему и подняла брови, показывая, что ему следует заткнуться, он усмехнулся, делая вид, что застегивает рот. Когда я отвернулась, пытаясь улыбнуться, мы уже подошли к двери аудитории, но, собираясь войти внутрь, я на кого-то натолкнулась и осталась на месте. Мои губы, нашедшие повод для легкой улыбки, вдруг приняли прежнее печальное состояние от встречи с ним. Пара светло-карих глаз пронзила меня. Передо мной стоял человек, из-за которого я пережила, пожалуй, самый сложный период своей семнадцатилетней жизни.

– Идиот! Дурак! Ты сделал очень неправильный выбор, Демир, очень неправильный!

Услышав крики Айбюке, доносившиеся из класса, я поняла, почему он здесь. Айбюке так много возилась с Сенем в течение дня, что кто-то должен был положить этому конец. Ну, если я не могла вмешаться, то так называемый бойфренд должен был взять ситуацию в свои руки.

Когда я хотела двинуться, чтобы войти в класс, он двинулся вместе со мной, и мы оба застряли на месте. Я не могла отвести от него глаз, как и он не мог перестать сверлить меня своим острым, как нож, взглядом. Весь день, каждый раз, когда я смотрела на него, он отворачивался, и вот теперь он стоял прямо передо мной. Однако мы оба, глядя друг на друга, чувствовали одно и то же. Мы злились, злились, злились. Кто из нас больше виноват, кто больше невиновен? Видимо, мы оба были виноваты.

Я совершила глупость, решив молчать, а он все испортил, использовав близкого мне человека, чтобы причинить мне боль. Я хотела закричать, хотела даже толкнуть его в плечо и ударить со всей силы, но не могла – что-то удерживало меня.

Помешало то, что это была не только его вина. На самом деле, я была виновата больше всех. Но мне все равно хотелось обвинить его. Может быть, тогда эта тяжелая ноша стала бы немного легче.

– Убирайся с ее дороги, – сказал Огуз, обнимая меня за плечи и притягивая к себе.

Демир смотрел на меня тем же жестким взглядом, что и раньше, но теперь этот взгляд был направлен и на Огуза. Он молчал. Ему и не нужно было ничего говорить, чтобы показать свой гнев. Убийственное выражение в его светло-карих глазах говорило за него. Когда он снова перевел взгляд на меня, я почувствовала себя голой. Он так смотрел, что мне захотелось провалиться сквозь землю… Мне казалось, что Демир испытывает ко мне отвращение, когда его глаза так и метали в меня молнии.

Почему мне было так больно? Когда я должна была злиться и кричать, почему я не могла этого сделать? Почему я не могла быть собой, когда дело касалось его?

Когда он пронесся мимо меня, как ветер, задев плечо, я не смогла сдержать слез.

Он выскользнул в коридор. Даже не оглянулся ни разу. Мои губы сжались, а в горле появился комок, сжимающийся от грусти из-за его ухода.

Мне пришлось сглотнуть и сдержать слезы в глазах.

Я не собиралась плакать. Что бы ни случилось, я не собиралась плакать.

Но я плакала из-за него. Никто не поймет моих чувств, и он тоже не должен о них узнать. Я должна была сдаться, отказаться от того человека, который заставляет меня чувствовать, что я вот-вот сорвусь с места. Я должна была.

Я сдаюсь, Демир, но, пожалуйста, ты не сдавайся.

Глава 6

Я переживала из-за того, что произошло в последние часы занятий и из-за расспросов Бахар, поэтому предпочла молчать до конца уроков и даже не отвечала на вопросы, которые мне задавали.

Несмотря на то что я проучилась в этой школе недолго, мои учителя знали, что я неглупая, и поэтому были удивлены моим поведением. После того, что я пережила за последнее время, придя в эту школу, я уже не была такой заучкой, как раньше. Я сама себе поражалась.

Гекче, которая весь день сидела рядом со мной, только пыталась меня понять. Она не только делала то, что никто не делал до нее, но еще и предпочла оставить меня в покое и не приставать с вопросами. Она прекрасно знала, как себя вести в той или иной ситуации, и порой действительно была моим спасителем.

В конце учебного дня Демир внезапно исчез, а Огуз предложил отвезти нас с Сенем домой. Но сегодня мне меньше всего хотелось оказаться между Сенем с ее идеями и восторгом и Огузом с его вопросами.

Я вежливо отказалась. На самом деле, несмотря на все мои предрассудки, несмотря на все мои заблуждения, я могла бы поехать домой с Огузом и попросить его отвлечь меня. Но он бы рассмотрел это как шаг к примирению, как надежду. Странно. На меня он действовал по-другому. Как бы я ни злилась на него, когда я с ним разговаривала, я чувствовала какое-то облегчение. Он был очень похож на Мустафу, но, конечно, только по части поддержки.

По дороге домой, после того как Седат забрал нас из школы, все было по-другому. Я сидела на заднем сиденье с Сенем, и мои глаза невольно метнулись к ее телефону. И последнее, что я увидела – это ее сообщение Демиру. Она спросила, смогут ли они увидеться вечером. Она заблокировала экран прежде, чем я успела увидеть ответ от него. Они и сидели теперь за одной партой в классе. Правда, мило, не так ли? Как он на самом деле относился к Сенем? Было ли ему интересно? Или, может быть, мне показалось, что он делает это, чтобы отомстить? Я не знаю ответов.

Эти вопросы занимали меня больше каких-нибудь вопросов с итоговых экзаменов. Это меня пугало.

Когда мы вернулись домой, я отбросила свои размышления, оставшиеся без каких-либо итогов, и стала быстро собираться. Хотя тетя Эсма еще не знала об этом, сегодня будет мой последний день в танцевальной школе, и я не хотела пропустить ни секунды. Поэтому я старалась собрать все необходимое максимально быстро.

Я стояла перед огромным зеркалом в гостиной и поправляла тонкие бретельки платья гранатового цвета, пытаясь втянуть живот. Я делала это не потому, что страдала от лишнего веса, а потому, что думала, что небольшое дыхательное упражнение будет полезно для расслабления, даже если оно не очень хорошо работает. Задержать дыхание, а затем медленно выдохнуть.

Мое лицо уже сникло, когда руки зашарили по ткани платья, в которое я была одета. Когда я сказала тете Эсме, которая хотела знать все о танцевальной школе, что буду участвовать в сегодняшних репетициях, она обрадовалась и тайком купила мне это платье. Не знаю, как она угадала мой размер, рост и вкус, но я была уверена, что она будет разочарована моим решением, ведь больше всех хотела, чтобы я продолжала там заниматься. Мне не хотелось лишаться той чудесной атмосферы, которая только начала мне нравиться, но, так или иначе, придется. После всего случившегося я не могла больше оставаться с ним в одном месте.

В последний раз расправив руками платье, которое заканчивалось чуть ниже колен, я собрала волнистые темно-каштановые волосы за спиной маленькой заколкой и, ожидая скорейшего прихода преподавателя, перевела взгляд на других учениц танцевальной школы в большом зале. Пока одни делали разминку для сегодняшнего урока, другие сидели, скрестив ноги на полу, и болтали между собой.

Когда из коридора донеслись шаги, я перевела взгляд на дверь, надеясь, что пришла госпожа Айдан. Но это была не она, а кто-то, кого я не знала. Нельзя сказать, что я много времени провела в танцевальной школе, но была уверена, что не видела этого парня на тех занятиях прежде. Он был высоким и белокожим. Его темные, слегка волнистые волосы, близкие к черным, красиво оттеняли его лицо. Несмотря на то что он был значительно старше меня, нельзя было не заметить, насколько он красив. Молодой человек прошел в середину зала, поглаживая щетину, мы встретились взглядами. В этот момент я увидела, что глаза у него зеленые. Когда он тяжело опустил большую спортивную сумку, которую держал в руке, все взгляды сосредоточились на нем, и вот в зале раздался его голос. Так кто же этот парень?

– Привет, ребята, – сказал он, засунув руки в карманы джинсов и ухмыляясь. Его голос и его лицо только добавляли ему харизмы.

Я заметила возбуждение и радость в глазах большинства студентов в зале, они уже перешептывались между собой. Некоторые из них встали со своих мест и обняли новичка. Церен, репетировавшая перед зеркалом, внезапно остановилась от встречного взгляда, повернулась в сторону новичка и быстрыми шагами подошла к нему.

– Эрен? Что ты здесь делаешь?

Я поняла, что парня, стоящего перед нами, зовут Эрен.

– Ну… Это мой двоюродный брат. Поскольку мы родились в один день, наши матери хотели зарифмовать наши имена, вот так. Эрен – Церен.

Из объяснений Церен стало ясно, что я единственная, кто не знал Эрена в окружении. Когда я кивнула головой в знак того, что поняла, она снова повернулась к своему кузену и обняла его за талию.

Когда Эрен сказал: «Я слышал, что тебе нужна помощь», – Церен, стоявшая рядом со мной, не очень обрадовалась его ответу, закатив глаза и с упреком выдохнув. Как раз в тот момент, когда она открыла рот, чтобы что-то сказать, учительница Айдан хлопнула в ладоши и вошла в зал на своих высоких каблуках.

– Ребята, я сама позвонила Эрену. Как вы знаете, он ставит хореографию для наших шоу.

Пока госпожа Айдан давала объяснения, я тайком рассматривала Эрена. Поскольку никто не посчитал нужным познакомить меня с ним, я долго не могла отвести от него глаз. Вдруг, встретившись со мной взглядом, он сначала прищурился, а потом с любопытством оглядел меня с ног до головы. Он не знал меня, как и я не знала его. Мне не показалось странным это наше знакомство, но, насколько я поняла со слов госпожи Айдан, на Эрене лежала большая ответственность.

– У меня для вас плохие новости, – сказала учительница Айдан, и когда она продолжила говорить, в классе поднялся гул, но наш преподаватель подняла руки вверх и заставила гул немного утихнуть.

– Поскольку нашего беглеца пока нет, шоу решили перенести на начало лета. Поэтому я позвала Эрена, чтобы он придумал новый танец. Надо с чего-то начинать, иначе придется отложить все на год.

О том, что хореография изменилась, Церен сказала мне несколько дней назад, но сейчас то, что я услышала от госпожи Айдан, вновь напомнило мне о вине, которую я уже столько раз за день пыталась запихнуть поглубже. Демир ушел из-за меня, и теперь все снова переворачивается с ног на голову по моей вине. В то время, как мои глаза начало щипать, шум и возражения в зале становились все громче и громче с каждой секундой.

– Я понимаю ваше огорчение, ребята, но ничего другого не остается. У нас с Эреном есть кое-какая работа в офисе. Продолжайте пока разминку.

Когда госпожа Айдан развернулась и вышла из зала, прихватив с собой Эрена, мне захотелось последовать за ними. Вероятно, они собирались начать подготовку к новой хореографии. В этом случае мне не было смысла здесь находиться. Я могла только сказать, что хочу отказаться от репетиций сейчас, когда я еще ничего не начала. Но дискуссии в зале заставили меня на некоторое время остаться на месте. Если одни в зале были довольны присутствием Эрена и винили Демира, то другие утверждали, что хореографию менять не стоит. Причем Церен была в первых рядах тех, кто хотел оставить все как есть. Во время того, как она с упрямством защищала Демира перед окружающими, ее речь вдруг прервалась, и взгляд по непонятной мне причине обратился ко мне.

– Вот и нет причин ничего менять! Наконец-то наш беглец вернулся домой.

На мгновение мне показалось, что она обращается ко мне, но тут я услышала приближающиеся сзади шаги.

– И тебе привет, Церен.

Обернувшись на голос, я поняла, что обращается к Демиру, который только что вошел в зал. Хотя он даже не взглянул на меня, я не могла отвести от него глаз, потому что впервые видела его таким. Пусть все остальные мужчины в зале были одеты одинаково, Демир выглядел совершенно иначе в своих черных льняных брюках и белой рубашке, которую он заправил внутрь и закатал рукава до локтя. Хотя повязка на руке немного портила образ, он был очень привлекателен с зачесанными назад волосами.

– Что у тебя с лицом? – воскликнула Церен, подходя к нему, она хотела потрогать его лицо, как это сделал Батухан сегодня в школе, но Демир не позволил ей этого.

– И на руке тоже, – продолжила она, и Демиру пришлось сделать еще один шаг назад.

– Я недавно упал.

Что ты чувствуешь, Ниса? Тебя разрывает изнутри? Он лжет всем вокруг из-за тебя. Не обращая внимания на внутренний голос, я прислушалась к их разговору.

– Ты в порядке? Неважно выглядишь.

– Я в порядке, не волнуйся.

– Хорошо, что ты пришел. Эрен здесь.

Когда Церен продолжила говорить с видом, совсем недовольным присутствием кузена, изменение выражения лица Демира стало доказательством того, что Эрен ему не очень нравится.

– Что он здесь делает?

Его тон был больше похож на обвинение.

– А ты как думаешь?

Церен опустила плечи сразу после и продолжила:

– Представление отложили. Поэтому госпожа Айдан и позвонила ему. Вот что бывает, если ты уезжаешь, никого не предупредив, – продолжала она объяснять. Демир, потирая лицо и почесывая волосы на затылке, с силой швырнул на пол сумку, которую держал в руке. Выражение его лица все больше и больше менялось. Очевидно, что эта ситуация его очень разозлила.

– Черт! Клянусь, мне не везет!

Его глаза встретились с моими, когда он своим криком привлек внимание всех присутствующих в зале. Я все еще видела гнев, плескающийся в его зрачках, но не могла понять, кому он адресован – мне или Эрену.

– О, господин Демир, вы еще не забыли дорогу сюда?

Ярость Демира стала еще сильнее, когда в зал вместе с Эреном снова вошла учительница Айдан.

– Вы сразу же воспользовались моим отсутствием, учитель.

Он, не задумываясь, направил свой язвительный взгляд на Эрена. Тот в ответ озорно ухмыльнулся, делая вид, что не обращает особого внимания на его слова.

– Дитя мое, ты пропадаешь без предупреждения. Что мне делать?

В ответ на объяснения госпожи Айдан Демир только закатил глаза и промолчал. Он стоял передо мной, как маленький ребенок, у которого отобрали игрушку. Похоже, не только я чувствовала себя виноватой.

– Давайте образуем круг. Нам нужно поговорить. Эрен, ты тоже иди куда-нибудь. Все равно ты всех знаешь, – продолжала госпожа Айдан. Когда зеленые глаза Эрена нашли мои, он не просто посмотрел на меня, а начал делать шаги ко мне.

– Нет, учитель. Я не всех знаю.

Когда он встал прямо передо мной, я поняла, что все вокруг с восторгом смотрят на нас. Ухмылка Эрена расползлась по его лицу, и я смущенно отвела глаза и снова встретилась взглядом с Демиром. Увидев, что он сердится все сильнее, я опустила глаза в пол. Черт, вот как я это делаю?

– Ниса – наша новая ученица, Эрен, – указала учительница Айдан на меня. – А это Эрен – талантливый студент, который готовит наши шоу.

Я попыталась улыбнуться, когда госпожа Айдан представила нас, но это было довольно сложно, пока все вокруг пялятся. Когда Эрен протянул мне руку для рукопожатия с улыбкой, которую невозможно было стереть с его лица, я протянула ему свою ладонь, хотя бы из вежливости. Но вместо рукопожатия он перевернул мою руку и прижался к ней губами, не отрывая от меня глаз ни на секунду. Эй, эй, эй! Что, черт возьми, ты делаешь?

– Я еще никогда не встречал такой красивой первокурсницы.

Не может быть! Я была красивой? Он говорил обо мне?

Когда уровень моего смущения поднялся еще на одну ступеньку, я вспомнила, что остальные девушки в зале были гораздо красивее и ухоженнее меня, но, насколько я поняла по взглядам Эрена, он действительно говорил обо мне. Не зная, что делать в ответ на его комплимент, я быстро убрала руку, которая все еще была в его ладони.

– Помедленнее… – тишину вокруг нарушил резкий тон Демира, и все в зале повернулись в его сторону, – …присоединяйся, если хочешь, друг мой.

По лицу разлилось тепло, я сдержалась и поджала губы, чтобы не рассмеяться, но другим девушкам это не удалось. Когда хихиканье эхом разнеслось по залу, я бросила взгляд на Демира и поняла, что он изо всех сил старается не засмеяться вместе со мной. Эрен, смотревший то на меня, то на Демира, пытался взвесить, что происходит между нами. Не только он, но и все остальные в зале, похоже, хотели разобраться в беспричинной реакции Демира.

– Как бы то ни было, – снова вмешалась госпожа Айдан, и напряжение немного спало. Пока Эрен возвращался на свое место, Айдан продолжила свою речь с того места, на котором остановилась. – У вас у всех есть партнеры. Хотите ли вы продолжать в том же духе в следующем шоу или будем вносить изменения?

Когда она снова перевела тему на предстоящее выступление, все начали перешептываться между собой. Я воспользовалась возможностью подойти к учительнице и рассказать, что собираюсь уйти. В конце концов, сегодня был мой последний день, и я не имела никакого отношения к этому выступлению. Только я собралась открыть рот, как слово взяла студентка, которую вроде бы звали Ченка, если я верно запомнила, и начала говорить от имени остальных.

– Давайте не будем ничего менять, учитель. Мы все уже привыкли, давайте продолжать в том же духе.

Пока все в зале одобрительно кивали, я попыталась еще раз. Сейчас самое время сказать ей, что я собираюсь уйти с курса. Но взгляд учительницы обратился прямо в сторону Демира, и мне снова пришлось отложить то, что я собиралась сказать.

– Демир, а ты что собираешься делать?

– А что я собираюсь делать, учитель?

Когда Демир поднял бровь и повернулся к учительнице Айдан с вопросом в глазах, я не знала, как быть.

– У тебя нет партнерши, сынок. Ты думаешь снова стать звездой без партнерши или совсем уйти из постановки?

Это было отчасти правдой. В тот вечер на школьной вечеринке Гекче объяснила мне, что Демир хоть и ходит в танцевальную школу, но никогда ни с кем не танцует. Более того, за все время моего пребывания здесь я ни разу не видела, чтобы он танцевал с кем-то, кроме детей. У него действительно не было партнерши. И тут мы встретились взглядами, и на его щеках появились легкие морщинки, а губы скривились в кривой ухмылке. Я не понимала, почему он смотрит на меня так лукаво.

– У меня есть партнерша.

Он произнес эту фразу, глядя мне прямо в глаза. От неожиданности я растерялась и отвела взгляд. Ну как я могла думать, что у этого мальчика нет партнерши? Неужели он соврал, сказав: «Потому что они впервые увидели, как я танцую с девушкой?» Значит, он солгал и обманул всех, в том числе и меня. Кто была его партнерша? Была ли она красива? Почему мне было интересно все это?

– Неужели это так? Почему же мы не знаем об этом? – строго спросила учительница Айдан. Да, действительно, почему?

В то время как мое лицо становилось все более угрюмым, его улыбка становилась все шире. Почему он смеялся? Это казалось ему смешным? Он солгал мне! Не в силах больше терпеть его раздражающую улыбку, я, вместо того чтобы смотреть на него, перевела взгляд на плитку на полу. Узоры на квадратах должны были отвлечь меня.

– Ниса, учитель.

Мои глаза расширились от услышанного так, что появилось чувство, будто они выпадут из глазниц, и я быстро подняла голову от пола и повернулась к нему. Хитрое выражение его глаз говорило о том, что Ниса, которую он имел в виду, – это я.

– Оооооо!

Когда все в зале зашумели, особенно Церен, я нахмурила брови и стала смотреть на него, как бы говоря: «Что ты делаешь?»

– О чем ты говоришь, черт возьми?

В то время как мой голос был громче и жестче, чем я ожидала, учительница Айдан внимательно посмотрела на меня и Демира.

– Учитель, моя напарница – это девушка рядом с вами.

Он указательным пальцем показал прямо на меня.

Что за бред ты несешь? Я что, какая-то игрушка, чтобы так поступать!

– Я почти ничего не знаю. О чем ты думаешь, когда говоришь, что я могу быть твоей партнершей?

Ты перепутал танец с чувствами, Демир!

Я не понимала, что он пытается сделать и какова его цель, но было очевидно, что он несет чушь. Я не знала ничего, кроме нескольких движений, а это была большая танцевальная постановка. Неужели он хотел нарваться на неприятности? А ведь я еще даже не сказала ему, что ухожу с курсов!

– Ты научишься. Что в этом такого?

Как легко это было сказать человеку, который умел танцевать. Как будто речь шла о какой-то ерунде. Ему действительно было наплевать на меня или он потерял способность думать?

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Я не могу участвовать в представлении. Учитель, он несет какую-то чушь.

– Нет, это не чушь. Ты мой партнер. Ты будешь моей партнершей. Ты – то, что нужно. Тема закрыта.

Не обращая внимания на мои возражения, он ставил меня в еще более затруднительное положение, игнорируя при этом мое мнение. Он действительно не думал обо мне. Точнее, он, наоборот, думал настолько много, что проявлял двойное упрямство в ответ на мое. Когда я, сузив глаза и поджав губы, умоляюще посмотрела на учительницу Айдан, она лишь подняла обе руки вверх, показывая, что ее это не касается, и отстранилась. Когда я снова перевела взгляд на Демира, он пожал плечами, не обращая на меня никакого внимания. Я действительно не могла его понять: сегодня в школе он почти не смотрел на меня, а теперь он говорит, что я его партнерша. Какова была его цель? Чего он собирался добиться таким образом? Или ему нравилось ставить меня в затруднительное положение?

– Здесь точно кроется какая-то интрига, очень бы хотелось знать, в чем дело.

Мои нервы уже были на взводе, так что саркастический тон Эрена разозлил меня еще больше.

– Эти двое, видимо, хорошо умеют скрывать свои отношения, кузен, – сказала Церен, и я посмотрела на нее с открытым ртом. В то время как Эрен кивнул, словно понял что-то, Церен опустила плечи и улыбнулась, глядя мне в глаза и показывая свои зубы.

– А кто скрывает?

Я не выдержала, подошла к Демиру и ударила его тыльной стороной ладони, но не прошло и нескольких секунд, как он издал стон.

Когда он закричал: «Ниса, ну разве нельзя полегче!», я поняла, что опять ударила по раненой руке.

Учительница Айдан крикнула: «Хватит!», и мы разбежались, как дети, которых поймали за шалостями.

– Вы двое, попробуйте договориться между собой, – сказала она, глядя прямо на нас с Демиром. Как мы могли договориться? Этот мальчишка оказался еще более упрямым, чем я.

– Но госпожа… – Она заставила меня замолчать, подняв руку вверх.

– Я не принимаю возражений, Ниса.

Она не принимала возражений, но то, что я хотела сказать, не было возражением. Я пришла сюда сегодня, чтобы сказать, что ухожу, а не для того, чтобы стать партнершей Демира!

– У нас есть кое-какая работа с Эреном. А вы, ребята, возвращайтесь к занятиям. Быстро-быстро! – учительница Айдан кивнула Эрену, чтобы тот шел за ней, затем развернулась и быстро вышла из зала.

Я не знала, что делать одной среди любопытных взглядов в большом зале. Я собиралась сегодня оставить занятия, но благодаря Демиру я вынуждена остаться. Впрочем, было еще не поздно. Ведь выступление было перенесено, а я еще не согласилась быть его партнершей, так что мое право возразить оставалось в силе. Учитывая это, я воспользовалась отсутствием Айдан и подошла к Демиру. Нужно было как-то отговорить его от этой глупости.

– Что ты себе позволяешь?!

Мне было все равно, что все взгляды в зале сосредоточились на нас. Никакая сила не могла заставить меня идти у него на поводу.