Текст книги "Кара-справедливость!"

Антор, в черных с золотом одеждах, смотрелся величественно. Кресло, в котором он расположился, по роскоши не уступало императорскому трону, и подчеркивало высокий статус владельца. Только ни надменности, ни величайшего презрения, с которым небожители смотрели на смертных в его взгляде не заметить. Лишь мудрость и вселенское спокойствие, которым веяло от Высшего существа.

– Подойди ближе, дитя, не бойся, – подозвал будущего неофита бог, – присядь.

Как по волшебству, рядом с девушкой возникло мягкое кресло, на которое она опустилась с нескрываемым облегчением. Умберто незримым стражем расположился позади нее.

– Впереди ожидает непростой путь, – с участием и доброжелательностью продолжил Антор, – и только от тебя зависит, насколько высокого положения достигнешь и какое место займешь среди моих последователей.

За простыми словами скрывалось многое, и интуитивно Кара это чувствовала. В том, что такой беседы удостаивались все, кто набрался храбрости воззвать к суду богов, можно было не сомневаться. Немногие выдержали испытания и удостоены чести стать карающей дланью бога мести. Имена паладинов, первых жрецов и жриц увековечены в истории Груона. И лишь о тех, кого называют карающей дланью, всегда говорят шепотом, опасаясь, что, услышав свое имя, они придут на зов и вытащат на суд божий самые сокровенные тайны.

– Я приложу все усилия, чтобы оправдать ваше доверие, – проникнувшись торжественностью момента, прошептала Кара, – готова служить верой и правдой до тех пор, пока бьется мое сердце.

Антор склонил голову в знак того, что принимает пылкую клятву на веру. Сколько их таких, свято веривших в правильность выбранного пути, стояло перед ним? Сотни, тысячи. А сколько тех, кто на самом деле сдержал слово? Единицы. И с каждым веком, с каждым новым неофитом все сложнее отыскать того, кто действительно достоин права вершить судьбы смертных его именем. Главным испытанием, которому подвергали претендентов, было… доверие. Бог милостиво предоставлял каждому неофиту шанс доказать, насколько искренни произнесенные клятвы, и как крепка решимость смертного измениться, стать на путь истинной справедливости и мести. Только гармоничный баланс между этими постулатами, открывал путь к великому званию карающей длани, а любой перевес в ту или иную сторону определял, станет ли неофит паладином или жрецом. Жрецы были наделены особым рвением к справедливости и состраданию к ближнему, порою, даже в ущерб собственным интересам, тогда как паладины – безжалостные каратели, несущие неотвратимое наказание и месть любому, на кого укажет бог или его карающая длань.

– Тогда не будем откладывать, а перейдем сразу к делу, – Антор щелкнул пальцами, и декорации вокруг поменялись. Это был уже не кабинет, и некое пространство, представляющее собой самое странное и удивительное место.

Каре проще было представить увиденное неким залом, наполненным миллионами светящихся сфер. Они покрывали стены, пол, потолок, вращались, испуская нежное сияние, и передвигались в хаотичном порядке. Вместе с богом и его дланью, девушка оказалась на маленькой площадке, находящейся в самом сердце гигантского шара. Куда ни глянь – темнота, испещренная яркими звездочками. От всего этого кружилась голова. Кара невольно порадовалась тому, что кресло, на котором она сидела, переместилось вместе с ней. Иначе давно бы рухнула в пропасть, которая окружала со всех сторон.

– Что это за место? – спросила Кара севшим от волнения голосом.

– Это святая святых, – с одухотворенной улыбкой на лице ответил Умберто. Ему нравилось бывать здесь, нравилось наблюдать, как рождались маленькие звездочки – человеческие души, как их сияние становилось ярче, постепенно набирая силу, как они росли, поступками и помыслами своими влияя на окраску и насыщенность сферы – вместилища души. И даже то, как они угасали, постепенно меркнув на общем фоне и теряя цвет, так же притягивало искушенный взгляд. – Владения бога мести и справедливости – души живых и неживых существ со всех подвластных ему миров.

– Неживых? – последнее сильно удивило будущего неофита. Она всегда считала, что души умерших принадлежали Раэнсу – покровителю мертвых. Именно ему воздавали честь, провожая усопших в последний путь, дарами, обрядами и щедрыми подношениями обеспечивая легкую дорогу и комфортное пребывание в посмертном мире.

– Именно! Все души изначально принадлежат Владыке душ, и только от них зависит, вернутся ли они в ту колыбель, из которой появились, или же пополнят ряды вечных рабов в мрачных чертогах Раэнса.

– Рабов? Но как же? Разве можно захотеть стать чьим-то рабом, пусть и самого Бога? – в очередной раз изумилась Кара. Казалось, день потрясений никогда не закончится.

– Люди вольны в выборе, – Антор вмешался в разговор, желая лично донести истину до неофита, – жизненный цикл каждого существа непрост и тернист. Любой поступок, сгоряча сказанное слово или принятое решение определяют направление и ведут по извилистому пути, который однажды завершится там, где все началось. В большинстве своем, люди верят во всех богов, и редко кто с самого начала выбирает служение одному из нас. Многие так до конца и не могут определиться с покровителем. Это и понятно, мы отвечаем за различные аспекты бытия, и невозможно строго придерживаться одних и полностью игнорировать другие. Все взаимосвязано. Всегда есть место сильным чувствам – любви, ненависти, зависти, боли, – и в моменты проявления любого из них, мы непременно ощущаем это и радуемся тому, как растет и множится божественная мощь. Но окончательный вердикт выносит Эрида, богиня закона и порядка, раскладывающая по полочкам фрагменты жизни, представшей перед ней души, и определяя, достойна ли она прошла уготованные испытания или сломалась, ступив на скользкий преступный путь.

– Выходит, если человек вел неправедную жизнь, не покаялся и не получил прощения, то все равно расплачивается по счетам, но уже не перед своими жертвами, а перед богами?

– О, да! – довольно хмыкнул Умберто, – Раэнс чрезвычайно изобретателен и жесток с попавшими в вечное рабство душами.

– Но… тогда получается, что и не нужно искать справедливости, если душа преступника в любом случае обречена на муки!

Антор нарочито удивленно изогнул бровь, ожидая, что на это ответит его длань. В свое время, задав подобный вопрос, ответ Умберто искал самостоятельно. И теперь, видя разгорающийся фанатический блеск в глазах девушки, такую же жажду знаний и правды, которой и сам в свое время был одержим, длань должен поступить мудро и дать неофиту отыскать свою истину.

– Однажды ты сама поймешь, – Умберто вздохнул, немного сожалея о том, что собственный путь оказался таким долгим. Дрогнувшие в улыбке уголки губ Антора лишь подтвердили, что он удовлетворен ответом.

Бог вытянул ладони, сложив их лодочкой, призывая к себе одну из сфер. Среди сотен тысяч других, ласковыми щенками вьющимися подле могучей фигуры, отделилась одна, почти погасшая, тусклая, и медленно опустилась в уютное ложе.

– Держи! – Антор протянул шар девушке, и она, подставив руки, бережно приняла дар, – это первое задание. Не спеши, разберись досконально, постаравшись не упустить малейшие нюансы, приведшие душу на край гибели. У тебя три попытки, прежде чем восстановишь справедливость либо призовешь карающий меч паладина. Умберто ответит на любые вопросы, постарайся только правильно их задать. Я верю в тебя, Кара! Надеюсь, до скорой встречи!

С последними словами бога, окружающая обстановка вновь переменилась, перенося девушку в обычную полупустую комнату, в которой единственным и знакомым предметом оказалось то самое кресло. Впрочем, кроме черного постамента с округлым углублением на вершине, ничего больше и не было. Только тьма, пронизывающая пространство. Из нее сотканы стены, она же клубилась под ногами и ею затянут потолок. Сфера, про которую Кара подзабыла, пока осматривалась и приходила в себя после резкого перемещения, поднялась в воздух и медленно поплыла к постаменту, приземлившись в центр подставки, будто специально созданной для этого. Впрочем, почему будто? Именно созданной для того, чтобы вместить в себя частичку чужой души.

Причин, чтобы медлить или оттягивать выполнения задания, у Кары не имелось. Поэтому она начала с внимательного осмотра сотканной из света сферы. Поначалу, ничего, кроме сияния, разглядеть не смогла. Только даже себе не объяснить, что же так притягивает взгляд? Почему завораживает хаотичное переплетение нитей, ставших различимыми после долгого созерцания? Пришло понимание и о назначении комнаты, в которой ничто не отвлекало от мыслей и настраивало на нужный лад. В заслезившихся глазах уже появилась резь, и изображение чуть поплыло из-за соленой влаги, скопившейся в уголках, когда Кара увидела… нет, обычным человеческим зрением этого сделать невозможно. Кара почувствовала другую душу, наполненную светом, любовью и терпкой горечью незаслуженной обиды. И это потрясло сильнее всего, затронув невидимые глубинные струны, – невыразимая мука, терзавшая изнутри, отравляющая жизнь и ведущая светлое существо к гибели. Девушка согнулась, приложив руку к сердцу, из которого через невидимые язвы сочилась боль.

– Умберто! – просипела Кара, вспомнив о том, кто может помочь, в последнюю минуту.

Мужчина явился незамедлительно, будто только и ждал, когда его позовут. Едва уловимым движением, рассек нити связи, что установились между неофитом и погибающей душой, уложил девушку на диванчик и присел рядом. Коснувшись холодной ладошки, принялся вливать силу, передавая вместе с ней спокойствие и уверенность.

– Что это было? – хрипло спросила Кара, едва пришла в себя.

– Ошибка, которую совершают все без исключения неофиты, – с ноткой мечтательности в голосе ответил Умберто, – как сейчас помню первый опыт слияния. Я тогда проникся такой дикой ненавистью ко всем, что чуть не погубил и душу, и себя заодно.

– Но ты ведь справился, да?

– Раз мы с тобой сейчас разговариваем, то да, справился, – добродушно хмыкнул мужчина, – и я рад тому, что ты позвала на помощь. Я бы и так пришел, но задание ты бы провалила.

– Надо же! – невольно поежившись, Кара решительно отмела мысли о том, чтобы со всеми проблемами справиться в одиночку. Возникло, правда, ненадолго, желание переложить ответственность на чьи-нибудь крепкие плечи. Вот только что-то подсказывало, с Умберто такой вариант не пройдет. – Расскажи, пожалуйста, все, что мне нужно знать для выполнения задания. И как справляться с этим, – кивнула в сторону сферы.

– Это хорошо, что не брезгуешь обратиться за советом, – одобрил длань просьбу, – и я расскажу, что необходимо. Вот только на реальную помощь рассчитывать не советовал бы. Антор ценит самостоятельность. Тебе придется принимать непростые решения, которые люди будут чтить за божественную волю. Каждый случай потребует полной отдачи, и любой новичок, хочет того или нет, пропускает все события и чувства через себя и измеряет поступки согласно своим представлениям о справедливости.

– Просто скажи, что от меня нужно? А также то, чего ни в коем случае не должна делать, – девушка терпеть не могла недосказанности. Это шло от нее прежней, той, кем была при жизни. Казалось, чего проще? Есть четкая цель, для достижения которой необходимо приложить усилия. И есть запреты, преступив которые рискуешь потерять все. Ну а то, как длань прямым текстом обозначил, что помощи ждать неоткуда, вынуждало быть жестче и досконально узнать правила игры, призом в которой служило собственное посмертие. Попасть в вечное рабство к Раэнсу Кара не хотела, не с тем грузом вины, что давил на плечи неподъемной тяжестью.

– Все так же нетерпелива и прямолинейна, – Умберто ничуть не обиделся на резкий тон. По сравнению с ним, юный неофит – нежный цветочек, у которого только-только обозначились первые колючки. Это всего лишь отголоски прошлого и, спустя время, Кара, несомненно, устыдится невежественности и пылкого максимализма, которому так подвержена молодость. – Я бы мог поступить так же, как когда-то обошлись со мной: сказать многое, при этом не дав ничего. В этом была бы особенная справедливость. Моя собственная. И когда-нибудь, спустя годы, смотря в глаза новому неофиту, ты оценила бы этот шаг. В тебе есть стержень, стальная заготовка, из которой, волей бога, со временем выковался бы отличный карающий меч. В лучшем случае паладин, но никак не длань.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – откровения Умберто не принесли понимания, наоборот, возникло еще больше вопросов.

– Я хочу, чтобы ты стала дланью Антора на Груоне, – честно ответил мужчина, – настоящей, справедливой и беспощадной. И это случится, если с честью выдержишь первое испытание. Ты запомнила, какие условия поставил Антор?

– Условия? – девушка нахмурилась, вспоминая короткий разговор. На фоне потрясений от божественных владений, особых условий в задании она не запомнила. – Что-то там о трех попытках и спасении погибающей души.

– Всего-то? – длань хмыкнул, награждая девушку насмешливым взглядом, – ты не услышала ничего, из того, что тебе было предложено. И это первый урок: будь внимательной к словам бога. Он никогда не говорит и не делает ничего просто так.

– Ну, так просвети меня, неумеху такую! – огрызнулась Кара, – привыкли тут говорить загадками, а мне разбирайся!

– Не стоит быть грубой! – Умберто выпустил толику божественной мощи, которой был награжден за преданную службу, и девушку вдавило в кресло. Если бы она в этот момент стояла, непременно рухнула на колени. Особая аура власти пресекала малейшее сопротивление, влияя на саму душу, призывая ту покориться и трепетать в присутствии Высшего существа. В такие моменты даже самые отъявленные негодяи становились беспомощными младенцами и смиренно принимали волю карающей длани. – Ты здесь лишь по милости Антора, и не следует критиковать веками заведенные порядки!

– Простите! – глубинный ужас, охвативший каждую клеточку, не оставил Каре и шанса. Ощущение собственной ничтожности перед сущностями, наделенными ТАКОЙ силой, заставляло трепетать от страха, напрочь выметая все мысли о своевольстве. – Прошу, помогите справиться с заданием. Я осознала ошибку, признаю это.

– То-то же! – Умберто еще для верности сдвинул брови на переносице и нацепил самое суровое выражение лица, – даже думать не смей о всяких глупостях! – и, смягчившись, продолжил, – ну, слушай внимательно: три попытки – это не просто возможность досконально разобраться в ситуации и наказать виновников по справедливости, а способ использовать нескольких смертных, чтобы взглянуть на проблему другими глазами. Ни я, ни ты – мы не боги, чтобы читать души, как открытые книги. Не представляешь, как глубоко, порой, таится истина. Человек, зачастую, сам не может определить, что или кто послужил причиной несчастий. Для этого Антор и предоставляет шанс изучить задачу с разных сторон. Со стороны непосредственных участников. К примеру, обвинили служанку в краже драгоценностей, выгнали с работы, лишив заработка. А у той двое детишек, муж погиб. И не помнит она, чтобы совершала преступление, и побрякушек этих нигде нет. Что случилось? Как? Для дознавателей вопрос решенный: могла украсть? Могла. Видели ее в комнате хозяйки? Видели. А то, что украденное не нашли, так, передала все подельникам. И светит бедняжке каторга, а детям улица или приюты. Но женщина-то честная! Копейки лишней никогда не взяла, не то, что графские украшения. Вот и воззвала она к Антору, умоляя о справедливости.

– И что же? Нашли вора? – Кара заинтересованно подалась вперед. До этого она слабо представляла, как выглядит эта самая справедливость изнутри. В чем именно состоит работа дланей никто из смертных даже не догадывался. Для всех был виден конечный результат. Причем едва человек в поиске защиты обращался к богу, при этом искренне желая справедливого решения, то помощь приходила в ту же минуту.

– Пришлось слиться с душами нескольких человек из окружения служанки, но я так и не нашел ответа. Последней попыткой была хозяйка этих драгоценностей. Она-то и оказалась воровкой! Ей срочно потребовалась крупная сумма, чтобы выручить любовника из нехорошей истории. Вот и опоила бедную вдовушку, оговорила и опорочила так, что той вовек не отмыться. И что самое печальное, любовник этот использовал графиню, чтобы выкачать из нее деньги. А все побои, угрозы и сцены покушений, на которые повелась пылкая любовница, организовали его же собственные дружки.

– Какое же наказание получила бедная женщина? – сочувственно всхлипнув, растрогалась девушка.

– Бедная женщина? – взревел Умберто, – неверная супруга, предавшая мужа, и жестокая интриганка, способная подставить преданную служанку и обречь на нищенское существование ее малолетних детей? Не разочаровывай меня, Кара!

– Но она же благородная нлера! Разве могут ее жизнь и спокойствие цениться выше какой-то там черни?

– Еще как могут! – процедил длань, – запомни второе главное правило: перед богом все смертные равны. Каждую душу он оценивает по способностям и чистоте помыслов. И ты даже представить себе не можешь, какой гнилью пропитаны эти самые благородные! Зато в каком-нибудь нищем мальчишке, просящем милостыню у храма, чистоты и святости на легион неофитов с лихвой хватит.

Получив отповедь, Кара притихла. Она сама не понимала, откуда в ней такое пренебрежение к простым людям. Зато отлично могла представить, как бедную девушку выдали замуж за старого графа, сколько ей пришлось натерпеться от него, и почему в итоге она решилась завести любовника.

– Так, каким образом была восстановлена справедливость? – повторила Кара вопрос.

– Графиня публично призналась в прелюбодеянии и получила суровое осуждение общества. Ее сослали в провинцию, лишив титула и слуг, оставив мизерное содержание, да небольшой дом.

– Но она же пропадет там! – ахнула Кара.

– Ничего не пропадет! У многих нет и этого, так что, захочет выжить, справится, – возразил Умберто, – а почему не спрашиваешь, что стало со служанкой?

– Что с ней сделается? Раз в краже не виновата, то свободна. Вряд ли, конечно, она сохранит место в доме графа, но…

– А вот и нет! Из-за разразившегося скандала, маленький наследник остался совсем один. Мать и раньше не обращала на него внимания, так что ее уход ничего не изменил в привычной жизни. А вот отец, искренне привязанный к сыну, отдалился, переживая постигшее разочарование в семейной жизни. Ну а служанка, не понаслышке знакомая с тем, что значит, потерять близкого человека, окружила брошенного малыша любовью и заботой. И граф, не такой уж и старый, как ты могла подумать, немного придя в себя, обратил внимание на скромную вдову, беззаветно заботившуюся о его сыне, как о родном, и влюбился. Сейчас у них еще трое своих сыновей, дочка, а новая графиня возглавляет приют для бездомных детей, помогая всем ребятишкам, лишившимся родителей и оказавшимся выброшенными на улицу. Вот, так-то! Это я считаю высшей справедливостью.

– А бывшая графиня, что с ней стало? – прошептала девушка, впечатленная невероятной историей, которые только в сказках и случаются.

– А что ей сделается? Снова вышла замуж, да только опять не угадала с выбором мужа. Хоть и селянин простой, но крепкий малый. Держит ее в ежовых рукавицах. И она, как миленькая, ходит за скотиной, прибирается в доме, готовит на всю семью и мужниных детишек воспитывает. А могла бы в достатке и безделье жить, собственного ребенка растить. Да только некогда ей даже задуматься об этом. Встает чуть свет, ложится самая последняя, ни рук, ни ног не чуя. Про то, что никто супружеские обязанности не отменял, скромно умолчу. Всю господскую блажь муж из нее в первую же неделю выбил.

– Значит, и я столкнусь с чем-то подобным? Но как же разберусь-то? Мне бы и в голову не пришло проверить хозяйку дома, – девушка сокрушенно покачала головой.

– Вот для этого тебе и даются три попытки. Определи самых заинтересованных в проблеме лиц, узнай их мысли, почувствуй намерения и тайные помыслы. Это нетрудно сделать, ненадолго слившись с душой. Позволительно даже воспользоваться телом смертного, чтобы задать интересующие вопросы или прожить непонятную ситуацию заново. Единственное, от чего хочу предостеречь, от единения с душами отъявленных душегубов и преступников. Тебе, конечно, не будут давать такие задания, но заранее никогда не известно – с кем придется столкнуться.

– Но что это за слияние? – интуитивно Кара уже знала ответ, но все же хотела услышать объяснения Умберто. А вдруг собственные ощущения – это ошибка? Игра подсознания или тайное божественное влияние, призванное испытать неофита на прочность?

– Сначала ты просто улавливаешь отголоски сильных эмоций, – длань хоть и раскрыл второе дно вопроса, однако решил рассказать обо всем максимально честно. Именно на слиянии погорели многие неопытные неофиты, – потом они захватывают настолько, что уже не можешь отделить их от собственных чувств. Видишь мысли объекта, его переживания, подоплеку поступков и причины судьбоносных решений. Вот на этом этапе стоит задержаться подольше и вспомнить, кто ты и для чего предназначена. Поначалу я использовал обычное зеркало. За время человеческой жизни, душа прикипает к дарованному богами облику и, столкнувшись с другим отражением, получает сильнейшую встряску. И только после того, как ты осознаешь себя и усвоишь, какая цель привела тебя в этот час и в это место, можно приступать к третьему этапу: замещению тела. Ты вольна выбирать любой промежуток жизни смертного, но бесплатный совет: бери с запасом. Поверь, не так просто осознать, что теперь ты совершенно другой человек, вести себя, как он, поступать точно так, как сделал бы он, использовать те же слова, жесты, привычки. Это сложно. Любой, кто близко знаком с объектом, сразу выявит несоответствие. И поверь, в некоторых случаях, это очень опасно и чревато последствиями. Представь, что подозреваемый вдруг начал вести себя неадекватно? Дознаватели вцепятся как бульдоги, а уж про жрецов и говорить нечего. Мигом на костер отправят. Бывало, неофиты сходили с ума, переживая чужую агонию или хуже того, превращались в тех, кого мы должны призывать к ответу или уничтожать.

– Мне страшно, Умберто, – Кара сжалась в клубочек, обнимая себя руками за плечи. С опаской посмотрела на мерцающую сферу, мимолетный опыт от общения с которой уже успел оставить отпечаток. – Я не справлюсь! Точно не справлюсь! Обязательно все испорчу.

– Глупости, Кара! – мужчина коснулся волос девушки, успокаивающе погладил по голове, – я не хотел тебя напугать. Вернее, не так. Хотел! Но лишь для того чтобы ты поняла всю ответственность, которая ложится на плечи неофита, а потом и длани. Лучше, если ты с первого раза усвоишь уроки, стоившие кому-то рассудка или жизни. Бояться – это нормально. Страх подстегивает к действию, выуживая из глубин памяти навыки и умения, о которых и не подозреваешь. Лучше уж так, постепенно, используя многовековой опыт предшественников, чем сразу и вдребезги, погубив не только себя, но и тех многих, которым могла бы помочь в будущем. И знаешь, однажды ты найдешь в этом особенное удовольствие. Люди ведь хранят не только плохие воспоминания, есть много того, чем никогда не насытишься. Это солнечная свежесть первой любви, когда чувства только зарождаются, своим светом озаряя всех вокруг. Украдкой сорванный поцелуй, от которого за спиной расправляются крылья. Счастье материнства, когда с трепетом и восторгом узнаешь о долгожданной новости, а спустя девять месяцев берешь на руки новорожденного сына. Робкое «да» в храме богини Лейты, и собственное отражение в глазах влюбленной половинки.

– Ты прав, ради этого стоит жить, – девушка совершенно растерялась. Слишком много впечатлений за один день, на целую жизнь хватит.

Сам суд богов Кара помнила плохо, только то, что совершила нечто плохое в прошлом, раскаялась и оказалась в чертогах Антора, дав нерушимую клятву служения. И все равно этот нелегкий путь искупления много лучше, чем если бы она продолжала грешить, там на Груоне, а после попала в вечное рабство к Раэну.

– Тебе необходимо отдохнуть, – длань подал руку, помогая неофиту подняться, – идем, провожу в комнату. Тут недалеко. Как поймешь, что готова, позови меня. Я услышу.

– А … – новая порция вопросов смешалась в голове Кары от одного только строгого взгляда мужчины, – ты прав. Нужно осмыслить происходящее, принять, что отныне моя судьба связана с этим местом. И… просто побыть одной.

Кара и не заметила, как на последней фразе Умберто поморщился, вспоминая о том далеком времени, когда считал одиночество наказанием, искал общества и жаждал развлечений. Все это осталось в прошлом, и теперь главным желанием длани было вновь вернуться в те годы, когда молодость бурлила в каждой клетке и пьянила голову упоительным чувством свободы, жениться на милой сердцу женщине и зажить тихой семейной жизнью, радуясь каждому дню и ежедневно наблюдая, как подрастают дети. Когда-нибудь, волей Антора так и случится. Умберто нлер Граанс, тело которого покоится в семейной усыпальнице, тихо исчезнет, оставив вместо себя горстку пепла, а просто Умберто, непревзойденный мастер меча, войдет в ворота какого-нибудь провинциального городка, чтобы осесть там на все оставшиеся годы. Но все это произойдет лишь тогда, когда длань восстановит справедливость, истребованную для Умберто нлера Граанса. А сейчас его воля, мысли и поступки сосредоточены на служении богу, и даже обычный сон кажется недоступной роскошью. Главной особенностью слияния с душами смертных – это способность постоянно ощущать их эмоции и переживания. Сколько их было за триста семнадцать лет? Сотни. Тысячи. И все горели для него ярким пламенем жизни, напоминая о великом предназначении и заставляя сожалеть о том, чего когда-то лишился. Это телу нужен отдых, сон или пища, а Высшей сущности ничего подобного не требуется.

Попав в свою комнату, Кара вновь устроилась на подоконнике. Мысли, тревоги, сомнения – они не давали покоя измученной душе. Отголоски прежних привычек требовали какой-то деятельности, решений, пусть даже и поспешных. Оглядевшись вокруг, Кара с неприязнью осознала, что не сможет находиться тут долго. Пусть лучше там, теперь уже чужом для нее Груоне, но окруженная хотя бы подобием жизни, чем здесь, в безмятежном спокойствии и пустоте. Безликие стены и кровать – неотъемлемая часть божественной цитадели, и только пейзаж за окном мог бы порадовать новизной.

Я должна справиться сама, – осознала Кара. Советы Умберто она, безусловно, учтет, но никогда больше не покажет слабости и не спрячется за чужую спину. А если уж наделает ошибок, то это будут ее собственные промахи, за которые и ответит сполна, если потребуется. А эта чрезмерная опека выглядит подозрительно: очень уж старался Умберто, предлагая помощь.

Спрыгнув с подоконника, девушка решительно направилась к кровати. Не снимая обуви, легла, вытянувшись во весь рост, прикрыла глаза. Кара хотела изучить себя, запомнить малейшие нюансы, составляющие ее новое я, чтобы впоследствии не потеряться в ярких вспышках чужих жизней. Однако, ничего особенно нового, к сожалению, не нашла. Ее новая жизнь началась там, в зале Судилищ, когда боги вынесли приговор и великодушно подарили шанс на помилование. Обидно, что девушка не помнила себя прежнюю. Она ведь раскаялась в содеянном – это, как нечто само собой разумеющееся, засело глубоко в подсознании. А, следовательно, и искупить вину было бы легче, зная, кого обидела или причинила боль. Впрочем, спорить с волей богов Кара не собиралась. Если уж нужно найти точку опоры, пусть это будет стремление к справедливости и робкая надежда на то, что однажды память вернется. Да и тот, второй бог, Найал, пообещал в награду частичку ее прошлого.

Гм, – пришла неожиданная мысль, – достаточно стать неофитом Найала, и все воспоминания вернутся. Нет! – тут же решительно осадила саму себя, – тогда во всем происходящем нет никакого смысла! Для чего было требовать справедливости, если в итоге все вернется на круги своя? Тогда уж стоило просить покровительства бога лжи и иллюзий, и жить себе припеваючи. Нет, это не тот путь, ради которого оказалась здесь. И как бы тяжело ни пришлось в будущем, но лучше обойтись без сомнительной поддержки.

– Ой! – какое-то невидимое насекомое пребольно укусило за верхнюю губу, – откуда здесь осы? – а ощущение, к слову, довольно неприятное, были именно такое, как после атаки разъяренного насекомого. Кожа в месте укуса уплотнилась и пребольно жглась, обещая вскорости разнести отек на пол-лица. – Что за злые шутки? – крикнула Кара в пустоту. Живность в чертогах Антора не водилась, даже в качестве потенциального обеда. И каким-то шестым чувством девушка это понимала. Как и то, что происшествие отнюдь не случайно. И если учесть, о чем она думала в тот момент, то это проделки Найала, которому не понравилось пренебрежительное отношение к его покровительству. А если все так и есть, то происходящее не что иное, как довольно реалистичная иллюзия.

Этого просто нет! – глубоко вздохнув, Кара заставила себя отрешиться от зудящей боли и вернуться к тому умиротворению, в котором пребывала до этого. Не сразу, и не так легко, как это могло показаться со стороны, но у девушки получилось сконцентрироваться и вновь погрузиться в состояние легкой медитации. Вспышка злости, раздражение и желание немедля отплатить обидчику – все это были отголоски прежней личности. Именно их Кара взяла за основу надежного якоря, который удержит от полного погружения в чужую душу. А еще чувство глубокого раскаяния в содеянном и неумную жажду справедливости. Только собственные эмоции и крохотный опыт, полученный за время пребывания в Чертогах, могли стать отправной точкой для будущей длани бога справедливости. И отчего-то Кара точно знала, что обязательно ею станет.