Текст книги "При чем здесь любовь?"
Автор книги: Мередит Смолл
Жанр: Эротика и Секс, Дом и Семья
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Остановитесь как-нибудь у газетного киоска и посчитайте количество выставленных напоказ грудей. Кажется, что они повсюду – на обложках журналов, в рекламе, в тематических статьях про увеличение или уменьшение груди. Женская грудь в нашей культуре – большой бизнес. У других млекопитающих – домашних кошек и собак или животных в зоопарке – тоже есть ткани, вырабатывающие молоко для кормления детенышей. Но только у человеческих женских особей есть жировые отложения вокруг сосков. Антропологи рассуждают о том, что грудь в ее современной форме играла значительную роль в нашей сексуальной эволюции.
Многие антропологи считают, что объемные и свисающие женские груди развились в качестве сексуального сигнала для мужчин[72]72
Anderson 1988; Cant 1981; Caro 1987; Caro and Sellen 1990; Gallup 1982; Low et al. 1987; Mascia-Lees et al. 1986.
[Закрыть]. На самом базовом уровне большая грудь является признаком способности к размножению; она указывает на то, что женщина достигла репродуктивного возраста. В этом есть некоторый смысл, поскольку у девушек грудь вырастает в период полового созревания, вместе с созреванием половых органов, когда становится возможным зачатие. Выступающие груди, таким образом, являются прямым сигналом их грядущей способности к оплодотворению. Возможно, как предполагают некоторые, жировые отложения в груди указывают на уровень питания женщины, что, в свою очередь, подает сигнал мужчине, что она может выносить и выкормить ребенка[73]73
Caro 1987; Caro and Sellen 1990.
[Закрыть]. Однако выработка молока, в противовес распространенному убеждению, не зависит от размера груди; размер не является признаком способности женщины к грудному вскармливанию. Другие предполагают, что мужчины обращают внимание на симметричные груди, груди с хорошими сосками, способными к долгому грудному вскармливанию[74]74
Anderson 1988.
[Закрыть]. В человеческом грудном молоке мало протеинов, жиров и калорий, и наш вид приспособился к кормлению младенцев по требованию в течение дня; поэтому способность кормить так важна[75]75
Short 1984.
[Закрыть]. Единственная проблема состоит в том, что не существует четкой взаимосвязи между формой и размером сосков и грудей и способностью к эффективному кормлению младенца. Суть в том, что даже если бы мужчины были заинтересованы выбрать женщину с лучшей грудью, приспособленной к длительному кормлению, нет никаких признаков, выделяющих «хорошую» грудь среди других. Таким образом, объемная свисающая женская грудь не могла развиться под влиянием мужского интереса.
Возможно также, что объемная грудь не имеет ничего общего с подачей мужчинам нужного сигнала. Большая грудь могла быть просто складом для жировых отложений женщин, развивавшихся в период продовольственного кризиса[76]76
Mascia-Lees et al. 1986.
[Закрыть]. Наши человеческие предки ходили на далекие расстояния в поисках еды, и им нужны были жировые запасники для нескольких лет кормления грудью. Груди, да и остальное тело женщины, если уж на то пошло, могли быть созданы, чтобы помогать накапливать жир. Более полные женщины всегда рождают более пухлых детей, а размер ребенка, конечно же, важен для выживания в жестком мире[77]77
Caro and Sellen 1990.
[Закрыть]. Запасы жира находятся в грудях и на бедрах человеческих женских особей, придавая им определенную женственную форму, что еще и немного упрощает вынашивание большого ребенка[78]78
Anderson 1988.
[Закрыть]. С этой точки зрения, объемные человеческие груди не столько сексуальный сигнал мужчинам, сколько вспомогательный механизм, повышающий шансы женщины на то, чтобы сохранить ребенка живым и здоровым. Хотя наша европейская и американская культура подчеркивает грудь как нечто сексуальное, реакция мужчин на нее могла быть сформирована культурой, а не основывается на биологическом позыве. Объемные и свисающие груди могут на самом деле быть для женщин более важны, чем для мужчин, по крайней мере, с точки зрения эволюции.
У многих самцов млекопитающих есть в пенисе кость, которая называется бакулюм. По-видимому, эта кость развилась в результате эволюции, чтобы способствовать помещению спермы глубоко во влагалищный канал. По какой-то причине человеческие мужские особи утратили бакулюм на одном из этапов развития. Но они приобрели довольно большой пенис, в среднем 13 см длиной, что оставляет позади и шимпанзе, и горилл. Несмотря на размер человеческого пениса, яички у человека относительно малы – больше, чем у горилл, но намного меньше, чем у шимпанзе. Количество производимой спермы не зависит от размеров пениса, однако она зависит от размеров яичек. Человеческие мужские особи, например, вырабатывают меньше спермы, чем шимпанзе, но больше, чем гориллы[79]79
Short 1981.
[Закрыть]. Тогда зачем мужчинам такой большой пенис? Одной из вероятностей является то, что большой пенис может отпугнуть других самцов[80]80
Diamond 1992; Guthrie 1970.
[Закрыть]. Мужчины тратят достаточно большое количество времени, конкурируя с себе подобными, иногда за доступ к самкам, и большой пенис мог быть призван демонстрировать агрессивную силу и быть ее мерилом. Эту идею поддерживает в какой-то степени тот факт, что во всех современных культурах мужчины прикрывают свои пенисы, даже если на них нет никакой другой одежды. Пенис приобретает большой размер только в период созревания, когда он начинает активно расти. Именно на данном этапе зрелости становится актуальной конкуренция между мужчинами. Возможно, пенис мужчины выполняет роль потенциального орудия угрозы, наподобие длинных клыков у обезьян.
Но существует и другая возможная гипотеза, объясняющая развитие большого пениса. Согласно этой гипотезе женские особи человека, озабоченные качеством полового сношения, выбирали в качестве сексуальных партнеров мужчин с бóльшими пенисами, чем у других мужчин, обеспечивающими большее удовлетворение[81]81
Short 1981.
[Закрыть]. В результате большой пенис стал у нашего вида результатом естественного отбора. К сожалению, у этой интригующей гипотезы по сей день не существует доказательств. Мы до сих пор не знаем, почему люди выделяются среди своих обезьяньих родственников размерами пениса.
Сценарий для человеческого сексуального животного
Естественную историю нашей сексуальности невозможно отделить от остальной части нашей человеческой биологии. Мы являемся большими двуногими млекопитающими, у которых рождаются чрезвычайно зависимые младенцы, вырастающие в зависимых детей. Успешность нашего размножения, то есть то, как мы передаем гены, эволюционировала на протяжении миллионов лет и сфокусировалась на этих крайне требовательных пакетах с генами, которые мы называем детьми. История отряда приматов – это история того, как детеныши становились все более и более незрелорождающимися и требующими заботы, и хотя мы не можем объяснить, почему эволюционировала данная форма животного, это, должно быть, разумная стратегия, раз она до сих пор сохранилась. Части этой головоломки заставляют предположить, что наши предки, возможно около двух миллионов лет назад, жили небольшими группами не связанных родственными узами самок и нескольких самцов, которые могли состоять в родственных отношениях[82]82
Alexander 1990; Ghiglieri 1987.
[Закрыть]. Эти группы передвигались по саванне, входя в леса и выходя из них, собирая по дороге плоды. Возможно, они не защищали какую-то определенную территорию, поскольку большой размер их тел требовал больших участков земли, чтобы обеспечить им пропитание[83]83
Foley 1987; Isbell and Young 1995.
[Закрыть]. На каком-то этапе эти ранние гоминиды и люди начали использовать мясо в качестве источника пищи. Возможно, вначале они были падальщиками, шедшими по следам львов и гиен, дожидаясь наступления ночи, чтобы все заснули и они могли бы подкрасться и стащить тушу. Они уже были двуногими, поэтому могли легко унести мясо в безопасное место. Имея большой мозг, они стали прекрасными стратегами и использовали свое остроумие, чтобы выжить и добыть пропитание. Возможно, они также использовали навыки решения задач, чтобы уничтожать тех, кто посягал на их ресурсы и землю. И на каком-то этапе они стали организованными охотниками, художниками и программистами. А как складывались их отношения с другими членами группы?
Люди совсем не отличаются от других социальных животных. У них развиваются привязанности, они выбирают партнеров, занимаются сексом, производят на свет детей. Хотя нам и хотелось бы верить, что мы происходим от более уточенного рода, наши предки, как шимпанзе и гориллы, занимались сексом, потому что их к этому побуждали их гены. И наша древняя человеческая сексуальная система сформировалась в результате потребности собрать достаточное количество пищи, чтобы выжить и защититься от хищников. Ключи к нашей сексуальной биологии включают в себя разницу в размерах мужских и женских особей, которая была очень значительной 3 миллиона лет назад, но уменьшилась на протяжении поколений. Этот диморфизм указывает на полигамное наследие, где самцы вступали в отношения с несколькими самками, а у самок был доступ к нескольким самцам. Хотя некоторые считают, что мы перешли к более моногамному образу жизни, чтобы приспособиться к жизни с зависимыми детенышами, также возможно, что мы стали более склонны к парным отношениям в качестве родителей, но сохранили нашу отнюдь не моногамную сексуальную свободу даже по сей день. Отсутствие сексуальных набуханий гениталий у женских особей человека показывает, что сегодня, возможно, как и в нашем прошлом, женские особи гоминидов не демонстрируют способность к оплодотворению и сексуальную готовность. Но женские особи человека имеют длительную историю сексуальной гибкости. Мужские человеческие особи, как и другие самцы животных, имеют потенциал к довольно частому половому сношению, но по сравнению с другими животными на самом деле их потенциал достаточно низок (см. главу четвертую)[84]84
Short 1976.
[Закрыть]. Положение мужчин затрудняет малое количество сперматозоидов и длительные периоды восстановления для производства спермы, с одной стороны, и доступ к большой группе заинтересованных женских особей – с другой.
У обоих полов есть потенциал быть существами с довольно высокой сексуальностью. Наша сексуальность не привязана к какому-либо сезону или эструсу. Поскольку мужчины и женщины могут заниматься сексом, когда им заблагорассудится, секс чаще всего у нашего конкретного вида отделен от размножения. На самом деле, за последние 200 лет или около того прирост человеческого населения достаточно низок[85]85
Short 1976.
[Закрыть]. Мы занимаемся сексом, но большая часть этого секса не ведет к зачатию. Люди вступают в репродуктивный возраст довольно поздно; у нас низкий уровень зачатия в каждом цикле; у нас длительные интервалы между рождением детей; мы давно используем средства контроля рождаемости и осознанно стараемся не зачинать. И в этом мы в какой-то степени отличаемся от других животных, для которых секс является чаще всего целесообразным способом передачи генов.
Наша способность заниматься сексом без последствий в виде деторождения – это очевидный факт, лежащий в основании района красных фонарей в Амстердаме и глухих улочек Бангкока. Секс развился в результате эволюции как реакция удовольствия, мотивирующая нас искать пару и передавать свои гены. Но эта приятная реакция обрела более широкое значение и стала отличительной чертой нашего вида. Мы являемся сексуальными существами, как и все остальные животные, но мы имеем склонность преувеличивать нашу сексуальность, как мы это делаем со многими другими видами нашего поведения. На данном этапе нашей эволюции сексуальность очень сильно определяет нашу культуру и наши жизни. В трех последующих главах я рассматриваю биологию, лежащую в основе нашей сексуальности, эволюционировавшей на протяжении многих миллионов лет. И сначала я задам самый фундаментальный из вопросов – почему же мы занимаемся сексом?
Глава 2
Насущная потребность
Один друг рассказал мне как-то, что среднестатистический человек думает о сексе каждые 15 секунд. Это один из тех непроверенных «фактов», которые обычно западают в душу. Иногда, когда я читаю большой курс по антропологии, это утверждение пробирается в мое сознание прямо посреди лекции, скажем, об использовании древними людьми инструментов. И мне неожиданно хочется узнать, о чем же думают мои студенты. В то время пока я пытаюсь объяснить, почему двусторонний топор представляет сбой важный этап в истории эволюции, я представляю этих восемнадцатилетних ребят погруженными в сексуальные фантазии. Вспоминают ли они приятные моменты с прошлых выходных или же оценивают соседа по парте в качестве партнера для следующих? И разве в этот момент, когда я обдумываю эти вопросы, не трачу ли я сама драгоценное время на сексуальные мысли, размышляя о сексуальных фантазиях моих студентов? Тогда я осознаю, что я совмещаю два этих занятия – размышляю о сексе и читаю лекцию.
Хотя наше сексуальное «я» и является неотъемлемой частью нашей повседневной жизни, оно проявляется в самые неожиданные моменты, возникая, казалось бы, из ниоткуда. Мы проживаем день, справляясь с ежедневными задачами, принимая миллион маленьких решений – выбирая, что приготовить на обед; пытаясь определить, почему плачет ребенок; размышляя, как пройдет презентация на работе; придумывая, чем бы интересным заняться на выходных. А в эти мысли и действия вплетается наша сексуальность. Кто-то из нас думает о сексе часто и реализует эти мысли, тогда как другие проводят часы, дни или месяцы, кажется, без малейшего сексуального импульса. Но вне зависимости от временных промежутков или интенсивности наших мыслей или фантазий, сексуальность – это ежедневный вопрос, стоящий перед каждым индивидом; вопрос, который подчас занимает наши мысли, фантазии, воспоминания, влечет за собой планирование и подготовку и наполняет нас надеждой, разочарованием, счастьем и отчаянием.
Провокация
Что это за странное чувство, которое поднимается неизвестно откуда? Некоторые из нас интересуются, почему мы не можем прожить жизнь, игнорируя нашу сексуальную сторону и занимаясь тем, чтобы просто жить? Мы не можем этого сделать, потому что стремление заниматься сексом является частью нашей врожденной природы. Полезно будет сравнить сексуальное желание с другим нашим базовым человеческим инстинктом – желанием есть. Вы можете беззаботно гулять по улицам, пока в какой-то момент не ощутите резь в желудке – сигнал мозгу, что пора поесть. Прямо по курсу киоск с сэндвичами, вы останавливаетесь и выбираете ржаной хлеб с индейкой. Но сигнал, побудивший купить сэндвич, гораздо сложнее. Ваш желудок на самом деле говорит, что в крови упал уровень сахара, возможно потому, что уже прошло несколько часов с того момента, как вы употребили достаточно топлива, чтобы поддержать его на удовлетворительном уровне. По каким-то неизвестным причинам сегодня вам захотелось индейки с ржаным хлебом, а не кусок пиццы. Хотя мы и считаем, что понимаем весь этот цикл «голод – еда – желание – удовлетворение», среднестатистический человек обычно не задумывается или не понимает каждой из составляющих этого цикла в отдельности. Ученые тоже не могут объяснить, почему в один день человеку хочется съесть сэндвич с индейкой, а в другой – пончик. Большинство специалистов предполагают, что удовлетворение от еды является смесью химических изменений в организме, психологических и основных биологических реакций. В этом смысле секс является похожим по сути импульсом, он тоже включает в себя химию, психологию и основную биологию. Объединяясь, эти несколько факторов объясняют наше сексуальное желание. Хотя ни один из них сам по себе не отвечает за сексуальное возбуждение, вместе они становятся сигналом, мотивирующим к этому сексуальному стремлению.
Меня заставили это сделать геныКажется, газеты объявляют об открытии связи между определенным геном и какой-либо болезнью или типом поведения практически каждый день. Например, депрессия, гемофилия, миотоническая дистрофия, амавротическая идиотия и многие другие состояния были привязаны к определенным генам в определенных хромосомах. В последующие 15 лет проект «Геном человека» предположительно сможет составить приблизительную карту нашей ДНК и выявить участки хромосом, отвечающие за многие другие болезни и наследственные черты. Кроме того, в последнее время имел место настоящий шквал исследований, посвященных возможной связи гомосексуальности и генов. Предположение состоит в том, что, если гомосексуальность имеет генетический компонент, его должны иметь и гетеросексуальность или любой другой тип сексуальности. И если это правда, генетическое исследование потенциально может раскрыть нам множество секретов нашей сексуальности. Но, естественно, ни человек, ни какое-либо другое животное не являются машинами, управляемыми генами.
Генетическая основа поведенияХотя генетическая карта, возможно, в скором времени сможет указать нам на определенные неисправности в нашей ДНК, она не сможет объяснить бóльшую часть нашего поведения. Потому что мы – как и все животные и растения, раз уж на то пошло, – являемся результатом сложного взаимодействия генов и окружающей среды. Макаки, обезьяны, которых я изучаю, ведут свою жизнь сквозь лабиринт иерархических взаимоотношений. Животные с высоким статусом имеют лучший доступ к еде, партнерам и укрытию. У них также есть власть в их сообществе; обезьяны рангом пониже хотят сидеть с ними рядом или прибегают к их помощи в драках. Животные с низким статусом второстепенны, менее здоровы и не производят большого количества отпрысков. Молодые самки навсегда остаются в своей родной группе, а самцы покидают ее по достижении половой зрелости и вступают в соседние группы. Приматологи отмечают: дочь имеет в группе такой же статус, что и ее мать; если статус матери высок, то он высок и у дочери, и наоборот. Другими словами, дочери макак обычно «наследуют» социальный статус от матерей. Это не значит, что в хромосомах макак есть ген, определяющий их социальный статус. Просто дочери наблюдают и определяют место матери в сообществе и ведут себя соответственно. В то же время в социальной позиции есть реальный генетический компонент. Размер, здоровье и определенные способности закодированы в генах, а это тоже вносит вклад в то, как ведет себя макака и какого положения она может достичь. Когда молодые самцы покидают стаю, у них рядом нет матери, помогающей определить их место в сообществе. Но размер их тела, боевые качества и поведение, которое они усвоили в детстве, определяют, какое место во взрослой иерархии займет самец. Поскольку гены и окружающая среда взаимосвязаны с положением в обществе, иерархия в сообществе определяется динамическим взаимодействием сородичей. Самка может изменить свою позицию, вступив в драку, и продвинуться вверх по социальной лестнице или упасть в своем статусе по многочисленным причинам. Самец никогда не может предсказать свой статус, меняющийся год от года. Возможно, существуют гены, вносящие вклад в социальный статус, но эту систему выстраивает взаимодействие генов с окружающей средой.
Этот же сценарий применим и к поведению человека. В нашем поведении может присутствовать генетический компонент, но даже если здесь и задействованы гены, окружающая среда оказывает свое влияние. Наша сексуальность может иметь генетическую основу, но то, как мы растем, кем мы являемся, и культура, в которой мы живем, так же важны для формирования нашего сексуального «я».
Другой причиной невозможности проследить прямую взаимосвязь генов и поведения, является то, что не существует четкого соответствия между каким-либо участком ДНК и определенным поведением. Относительно просто создать генетический рецепт для чего-то вроде инсулина или гормона человеческого роста, потому что они являются определенными химическими комбинациями ДНК. Но невозможно указать определенные гены для схем поведения, потому что поведение является комбинацией решений и событий, а не простой химической реакцией. Какова, например, последовательность ДНК для такого сложного поведения, как смех? Я могу категорически утверждать, что не существует определенного гена смеха. Но значит ли это, что наше генетическое строение не имеет ничего общего с тем, как и почему мы смеемся? Нет. Гены определенно с этим связаны. У нас есть гены, позволяющие воспринимать произнесенные слова в качестве шутки, реагировать улыбкой и переводить наше дыхание в серию по-дурацки звучащих выдохов. Единственные животные кроме человека, которые регулярно над чем-то смеются, это шимпанзе, а у шимпанзе много тех же генов, что есть у нас.
По существу, предположение, что один ген соответствует одному типу поведения, является ложным. Так же как и никакой ген не питает сексуальное поведение. Ученые могут когда-нибудь ясно показать связь нашей сексуальной ориентации и определенного участка нашей генетической карты[86]86
В главе шестой я оцениваю проводимые в настоящее время исследования возможности существования биологической основы гомосексуальности, включая недавние исследования по генетике гомосексуальности. Хотя исследователи специально обращались к вопросу гомосексуальности, никто не рассматривал гетеросексуальность.
[Закрыть], но пока невозможно определить, где на каждой хромосоме расположен ген, побуждающий нас заниматься сексом. Но то, что мы не можем указать определенный участок ДНК на определенной хромосоме, связанный с сексуальным поведением, не значит, что гены не имеют с ним ничего общего. Совсем наоборот. На самом деле гены напрямую связаны с тем, почему мы занимаемся сексом; они являются тем самым спусковым механизмом, побуждающим нас искать и образовывать пару.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?