Текст книги "Огни юга"

Глава 36

Дане уже не казалось, что внутри ее тикает бомба, но давление в голове она еще чувствовала. Она подозревала, что эйфория, возникающая у последней черты, желание выступить первым с сенсационным материалом возникает у каждого журналиста в такой момент.

Кроме того, ей надо знать, получит ли она работу в «Ишьюз», а это решится, только когда она закончит статью и отошлет ее в журнал. Она не сомневалась в своих способностях, но остальные? У нее нет никаких гарантий.

Однако работа была не единственной причиной ее состояния. Дана не забыла о змее по имени Альберт Рамзи. Ударом кулака Янси задвинул его подальше, но кто знает, не выползет ли эта змея снова из своей норы? Что ж, надо смотреть в оба и замечать все, что происходит вокруг.

Но главная причина головной боли – это Янси, или, точнее, ее личное отношение к нему.

Любит ли она его? Сегодня утром, через два дня после второго ночного любовного марафона, она спросила себя об этом и без колебаний ответила: да, она влюбилась.

А он ее любит? Она знала, что он хочет ее. Но любовь? Она не знала, способен ли мужчина вроде Янси Грейнджера любить женщину с такой же страстью, как себя или свою работу.

Дана вздохнула. От этой мысли можно впасть в отчаяние. Она не хотела любить этого непостоянного мужчину. И вообще никакого. После травмы, нанесенной ей в прошлом, Дана решила: это не для нее. Но теперь она наверняка не в себе, если пустилась в такие невероятные приключения.

Она пошевелила правым плечом. Ей показалось, что внутри что-то хрустнуло. Этого хватило, чтобы вернуться к реальности. Она не может позволить себе роскошь развлекаться. Ей надо ехать в больницу, на операцию к Янси. От радостного предвкушения сердце Даны забилось сильнее.

Он сказал ей вчера, что сегодня у него сложная операция по удалению матки и два искусственных оплодотворения. На это стоит посмотреть.

Вчера Янси Грейнджер был совершенно очаровательным, но какой он сегодня, Дана не могла себе представить. Слушать его необыкновенно интересно, он менялся, рассказывая о работе, а наблюдая за его жестами, за движениями рук – красивых рук хирурга, – Дана вспоминала, как они прикасались к ее телу. В сущности, они лечили ее своими целебными прикосновениями.

Однажды их глаза встретились, и на секунду показалось, что они в комнате только вдвоем. Дана почувствовала, как краска заливает лицо, и поспешно отвела глаза.

Уже одетая, с блокнотом в руке, Дана собиралась выходить, как вдруг вспомнила, что не поговорила с Гаррисоном о Шелби Тримейне. Она хотела обезопасить себя со всех сторон.

Дана посмотрела на часы – у нее есть еще несколько минут – и набрала номер «Ишьюз».

– Как хорошо, что ты на месте! – сказала она, когда Тим снял трубку.

– Привет, Дана, что я должен сделать?

– Ты уже сделал, я думаю…

– О, верно – финансовые дела Шелби Тримейна.

– Ну?

– Они где-то здесь, среди бумаг.

Дана слышала шуршание листов, едва сдерживая нетерпение.

– Да, вот они.

– И что?

– Ничего, за исключением того, что у этого козла денег полные карманы.

– Тогда с какой стати он соблазнился отдать землю под парк отдыха, а не под больницу? Значит, дело не в деньгах…

– Есть еще кое-что. Он учредил громадный политический трастовый фонд на имя сына. Очевидно, у него большие виды на него.

– Да, я знаю. Если все так, как ты говоришь, не намерена ли «Андерсон груп» кое-что подсыпать ему в копилку?

– Или поддержать другими способами. Ты – мне, я – тебе, известный принцип.

– М-м-м… Это, конечно, повод для размышлений. Еще раз спасибо, Тим. Я свяжусь с тобой.

Она домчалась от гостиницы до больницы, словно подхваченная ветром. Улыбающийся Броди Калхаун встретил ее в дверях.

– Мисс Бивенс! Рад снова видеть вас.

Броди представил ее медсестре Майерс и студентам Янси.

– Они должны выполнять все, что он скажет, – объяснил Калхаун. – Верно, дамы и господа?

Те, переминаясь с ноги на ногу, почти хором ответили:

– Да, сэр.

Дана едва сдержала улыбку. Студенты казались такими же возбужденными, как и она. Конечно, она не могла чувствовать себя совершенно спокойно, ведь она никогда не бывала в операционной. Кроме того, она впервые увидит Янси в деле.

Двери открылись, вошел Янси в халате, перчатках и маске, готовый к работе.

Он словно почувствовал, что она здесь, и его глаза сразу нашли ее. Дана улыбнулась. Хотя он не подал виду, что заметил ее, она знала, что это так. Но он быстро отвел глаза и устремил взгляд на женщину, лежащую на операционном столе.

Однако в тот момент, когда их глаза встретились, Дана испытала чувство, которого не знала прежде: ей показалось, что она для него не просто женщина, с которой он спит, а что у них может быть общее будущее.

Конечно, сейчас не время об этом думать, особенно здесь, в операционной. Что ж, это можно отложить на потом.

– Волнуетесь? – Сверкающий взгляд Броди остановился на ней.

– Нет, – сказала она тихо.

– Вы не боитесь крови?

– Слава Богу, нет.

– Хорошо, потому что тогда вы сможете по-настоящему оценить талант этого человека. – Калхаун покачал головой. – Как личность он безнадежен, но как профессионал – высший класс.

– Кажется, вы правы, – осторожно заметила Дана.

– Пошли, – прошептал Броди, склонившись к самому уху Даны. – Расслабьтесь, слушайте и смотрите.

– Дамы и господа, добро пожаловать, – пригласил Янси, принимая от медсестры скальпель, и начал объяснять, что собирается делать. Многих слов Дана не поняла, но это не важно. Все, что он говорил и делал, было похоже на гипноз.

– Теперь, – Янси продолжил через микрофон, – я делаю разрез.

Дана приподнялась на цыпочки, чтобы получше рассмотреть, как Янси нацелил скальпель на живот женщины и медленно разрезал кожу.

– Пока все нормально, да? – спросил Броди, стоя рядом с Даной.

Она кивнула, не в силах отвести глаза от ручейка крови, стекавшей из-под скальпеля.

– Мисс Бивенс?

Она слышала голос Броди, но теперь ей казалось, что он доносится откуда-то издалека. Ее бросало то в жар, то в холод. Ноги стали ватными. Комната поплыла.

– Мисс Бивенс, с вами все в порядке? Мисс Бивенс!

Дана уже ничего не чувствовала. Черная пустота поглотила ее.

– Она в порядке, Янси, только ослабела. Поверь мне.

Янси устремил взгляд на Дану, лежавшую на кушетке в его кабинете. Внутри все задрожало, когда он увидел, как потемнело ее прекрасное лицо. Он хмуро посмотрел на Броди.

– Что, черт возьми, случилось?

– Я же сказал, что она…

– Я в порядке. Все прекрасно, Янси.

Увидев, что Дана открыла глаза, он попытался улыбнуться.

– Да мы просто в панике.

– Все прекрасно, правда.

Но вид у нее не слишком хорош, подумал Янси. Она напоминала хрупкий фарфор, к которому надо прикасаться с большой осторожностью.

– Тебе повезло, – сказал он больше себе, чем ей. – Но до «прекрасно» еще слишком далеко.

Броди вытаращил глаза.

– Я осмотрел ее, прежде чем принес сюда. И вообще…

– Ты можешь оставить нас наедине? – перебил Грейнджер.

Броди пожал плечами:

– Конечно. – Потом, повернувшись к Дане, спросил: – Вы останетесь в его лапах?

Она неуверенно улыбнулась.

– Спасибо. Мне очень жаль, что я доставила вам столько неприятностей.

Как только они остались одни, Дана попробовала сесть. Янси бросился к ней.

– Ты уверена, что сможешь?

– Янси…

– Хорошо, хорошо. Возможно, я горячусь. Но когда я увидел, что ты упала, я чуть не лишился чувств.

– Нет, ничего такого не могло быть. Ты никогда не подвергнешь опасности жизнь пациента из-за какой-то идиотки, потерявшей сознание в операционной.

Ее слова словно открыли шлюзы для чувств Янси. Ему захотелось схватить ее, стиснуть в объятиях и целовать. Едва сдерживаясь, он сказал хрипло:

– Ты никакая не идиотка.

– Разве нет? – Ее голос слегка дрожал.

– Нет, черт возьми, ты – нет.

На сей раз он не мог остановить себя – наклонился и крепко поцеловал ее в губы, потом отступил и заглянул ей в глаза.

Дана нахмурилась.

– Ты хочешь мне что-то сказать?

Он усмехнулся.

– Я приказываю тебе прямо сейчас поехать ко мне домой и лечь в постель.

– Нет! Я же сказала – я чувствую себя хорошо. – Дана помолчала. – Ну, может быть, немного взволнованна.

– Ты не первая, кто падает в обморок при виде крови.

– Знаю, но я была уверена, что выдержу.

– Может быть, в другой раз.

Она вдруг побледнела.

– Слушай, я хочу, чтобы ты сделала так, как я говорю.

– Хорошо. Я немного отдохну. – Дана облизнула губы. – Но при одном условии.

Янси с трудом заставил себя отвести взгляд от ее языка.

– Что такое?

– Если ты скоро приедешь.

Его пульс участился.

– Договорились. Как только смогу.

Едва Дана вышла, Янси прислонился к двери и глубоко вздохнул. Но дыхание никак не восстанавливалось. Внутри все горело огнем.

Он влюбился. Когда Дана упала, он сам чуть не лишился чувств. Его прошиб холодный пот, а ноги внезапно стали ватными. Дерьмо! Да он спятил!

– Доктор?

Грейнджер подскочил, словно от выстрела.

– Да?

– К вам пришли.

Янси вынул носовой платок из кармана зеленого хирургического халата, вытер лицо, потом прошелся пятерней по волосам. Когда он открыл дверь, то уже полностью владел собой.

– Конгрессмен, Глория, входите.

Они обменялись рукопожатием. Янси указал, куда сесть.

– Давайте приступим сразу к делу, доктор, – сказал Клейтон Кроуфорд, опускаясь на кушетку рядом с женой. – Как вы намерены действовать?

Янси взгромоздился на край стола.

– Я хотел бы попробовать новый препарат и еще раз провести искусственное зачатие Глории.

– Но мы пробовали уже три раза, доктор, – мягко, но настойчиво возразила миссис Кроуфорд.

– Знаю. Но я говорил с самого начала, что эффект достигается не сразу. Поэтому прежде чем мы обсудим дальнейшие шаги, я думаю, надо снова попробовать.

Супруги переглянулись.

– Хорошо, мы сделаем так, как вы скажете.

– Тогда закажем препарат и начнем.

Глория кивнула, но Янси видел, что она соглашается без всякого энтузиазма. В такие минуты, как эта, боль и огорчение в глазах пациента переворачивали ему всю душу.

Эта женщина хотела ребенка, как никто другой, с кем он работал. Он чувствовал ее отчаяние и решил сделать все, чтобы помочь ей достичь желанной цели.

– Послушайте, Клейтон, прежде чем вы уйдете, я хочу сказать – мне жаль, что это попало в прессу.

– Я не обвиняю вас. Я это предвидел.

– Я старался делать все, что мог.

– Вы имеете в виду, что заткнули кому-то рот?

Янси невесело улыбнулся.

– Что-то вроде того.

– Вы мне нравитесь, доктор. Не приходила в голову мысль заняться политикой?

– Принимаю комплимент, но никогда и ни за что.

Кроуфорд встал и пожал Грейнджеру руку.

– Я не забыл о своем обещании. Вы получите землю, и я сделаю все, чтобы вы построили больницу, не важно, будут эти чертовы репортеры совать нос или нет.

– А как насчет ребенка?

Клейтон побледнел, но ответил без колебаний:

– В любом случае.

Янси не знал, что сказать. Он не привык к благодеяниям.

– Огромное спасибо, конгрессмен.

Клейтон и Глория ушли, а Янси сел в кресло совершенно расстроенный. Теперь, когда деньги становились реальностью, Шелби Тримейн мог поступить как настоящая задница.

Янси стиснул кулак и ударил им по другой ладони. Независимо от того, что сказала Вида Лу, пришло время самому пойти к старику и выяснить, что происходит на самом деле.

Он застонал, внезапно вспомнив, что Дана ждет его дома.

Глава 37

Дана, обессиленная, лежала на кровати Янси и смотрела в потолок. Еще никогда она не испытывала такой слабости. Но ведь никогда прежде она не была в операционной и не видела разрезанный живот.

Она вздрогнула, опасаясь, что приступ тошноты погонит ее в ванную, и несколько раз глубоко вдохнула. Желудок унялся. Дана не могла отделаться от мысли, что выставила себя на посмешище. Наверное, в больнице до сих пор над ней смеются.

Ничего себе, будущая докторша!

О Боже, а эта мысль откуда взялась? Дана заставила себя подумать о другом – как ей попасть в штат «Ишьюз». Но главной среди ее мыслей была одна – скоро придет Янси. Она посмотрела на часы и подумала, что нет ничего хуже ожидания.

Вздохнув, Дана встала и направилась в ванную. Она успела раздеться, когда раздался телефонный звонок. Отвечать или нет? А если это Янси? Только бы он не сказал, что задерживается!

Даже не накинув на себя полотенце, она метнулась в спальню и схватила трубку.

– Алло.

– Ты в порядке?

– Да, мне хорошо, – сказала она, догадавшись, что он волнуется.

– По голосу не скажешь, – усмехнулся он. – Теперь это уже смешно, правда? А раньше было не до смеха.

Дана улыбнулась.

– Ну и смейся. Я знаю, что вела себя глупо…

– Эй, кончай. Ты ведь не каждый день наблюдаешь, как кто-то берет нож и…

– О, пожа-а-алуйста! – Она почувствовала, как к горлу снова подступает тошнота.

Янси засмеялся.

– Ну, у тебя-то прелестный животик.

– Вовсе нет. Я должна поработать над этим участком своего тела. – Ей нравилась эта насмешливая манера разговора, тем более что они редко беседовали в таком духе. Однако Дана догадывалась, что он звонит не для того, чтобы поболтать.

– Я так не думаю. Но если хочешь поработать над какой-то частью своего анатомического строения, есть превосходный способ для этого. – Его голос стал хриплым. – Мой язык…

– Янси!

– Что? – Его голос был так же невинен, как и соблазнителен.

– Ты не должен так говорить, – упрекнула она, чувствуя, что горит как в огне.

– Ты права, не должен. Потому что чувствую, что вот-вот взорвусь.

– Я могу тебе помочь, – нежно проворковала она, потрясенная своей смелостью. Если бы кто-то сказал ей, что она способна произнести нечто подобное мужчине, да еще по телефону, она бы никогда не поверила.

Он застонал.

– Я знаю, что можешь, моя сладкая, но я не могу… Поэтому я и звоню тебе.

– О, Янси!

– Я понимаю. Я хочу тебя видеть так сильно, что едва способен соображать.

– Нет никакого шанса?

– Похоже, мне придется пробыть здесь до рассвета. У меня пациентка в критическом состоянии, я боюсь оставить ее.

– Понятно.

– Я знал, что ты поймешь.

– А я собираюсь принять душ.

Еще один стон донесся с другого конца провода.

– Ты голая?

– Да.

– О Боже, я умираю!

– Я знаю. Я тоже.

Он чертыхнулся.

– Слушай, я позвоню тебе позже. А ты продолжай думать обо мне.

Как будто она может не думать о нем, пожала плечами Дана, кладя трубку. Она сидела не двигаясь. В голове запрыгали совершенно дикие мысли о том, как они с Янси в душе, под струями воды, собираются испытать то, чего еще не испытали…

Его руки летают над ней, прикасаются везде, а ей так нравится. Она видела его глаза, устремленные на нее, изучающие. Она раздвигает ноги и кладет его руку туда… Она хотела его так сильно, что почувствовала боль.

Дана заставила себя подняться и пойти в душ. Быстро помывшись, она оделась. Ей ничего не оставалось, как покинуть его квартиру. Кроме того, в животе было пусто, а в холодильнике она ничего не обнаружила. Она посмотрела на пустую кровать, снова представив, что могло происходить на ней, потом погасила свет и вышла.

Как приятно поесть, когда голоден!

Филе оказалось не хуже супа из цыпленка с крекерами. Дана только что закончила чистить кастрюлю, когда раздался звонок в дверь.

Янси! Наконец-то он приехал! Улыбаясь, она побежала к двери и рывком открыла ее.

– Привет, дорогая дочь.

Интуиция подсказывала Дане, что надо захлопнуть дверь перед носом матери. Но она знала, что Вида Лу не уйдет. Она подняла бы ужасный шум, если бы Дана не впустила ее.

– Что тебе нужно? – требовательно спросила она, стискивая ручку двери.

Вида Лу окинула ее убийственным взглядом.

– Дай мне войти.

– Нет. Тебя никто не приглашал.

– Я устрою сцену. Не сомневаюсь, тебе этого не хочется. – Вида Лу произнесла эти слова не повышая голоса, не меняя тона, но Дана знала, что она вкладывает конкретный смысл в каждое слово.

Дана отступила в сторону и позволила матери пройти. Посреди комнаты Вида Лу остановилась и огляделась. Дана едва не лишилась чувств, когда увидела улыбку на лице матери. Если бы она не знала истину, то могла бы под присягой подтвердить искренность этой улыбки.

– Чего ты хочешь? – снова спросила Дана.

Вида Лу выгнула шею, что-то разглядывая.

– Между прочим, ты никогда не говорила мне, что случилось с твоим ублюдком. Где он?

– Он мертв, если тебе это интересно.

– Ах-ах, какая ты колючая! Тебе надо научиться расслабляться. Этот строгий взгляд со временем наградит тебя морем морщин.

– Я считаю до трех, и если ты не…

– Я думаю, ты сделала мудрый выбор в пользу Руни Тримейна.

Ошеломленная, Дана открыла рот, но не проронила ни слова.

– Я вижу, что удивила тебя, моя дорогая.

– Я не твоя дорогая. Никогда не была ею и никогда не буду.

– Сорвалось с языка. Не важно. – Вида Лу махнула рукой. Потом надменно вздернула подбородок. – Я знаю, как Руни Тримейн относится к тебе, что он чувствует, и я думаю, он стал бы тебе превосходным мужем.

– Ты ни черта не знаешь про меня и Руни!

– Ошибаешься.

– Как ты смеешь вмешиваться в мои дела?

– Руни просто полон желания жениться на тебе. У него куча денег, которые…

– Уходи! – Дана дрожала всем телом, зубы стучали.

– Я уйду, но после того, как скажу то, для чего пришла. – Вида Лу снова улыбнулась.

– Нет. Уходи сейчас же, немедленно! – Дана, кипя и негодуя, направилась к матери. – Думай что хочешь, но за кого мне выходить замуж, я разберусь сама. Это мое дело, ты не имеешь к нему никакого отношения.

Фальшивая улыбка исчезла с лица Виды Лу, оно стало естественным, уродливым.

– Только потом не говори, что я не предупреждала тебя.

– Уходи отсюда сейчас же! И убирайся из моей жизни навсегда! – завопила Дана, теряя над собой контроль. Мысль о том, что ей придется терпеть присутствие этой женщины еще хотя бы пять минут, доставляла физическую боль. Вида Лу давно стала для нее символом зла.

Странный свет возник в глазах Виды Лу, и не менее странным стал ее голос.

– Если он и спал с тобой, это не значит, что он тебя хочет.

Дана окаменела. Ясно, что мать имеет в виду Янси. Но как она узнала? Или просто закидывает удочку? И вообще, какое ей дело?

– Я не знаю, о ком ты говоришь, – солгала Дана.

Вида Лу грубо расхохоталась.

– О, ты прекрасно знаешь о ком. Я говорю о Янси, Янси Грейнджере.

– И что?

– И что? А вот что. Если ты надеешься, что он думает о тебе, ты глубоко ошибаешься.

Дана сжала губы.

– С каких это пор ты стала авторитетом в личной жизни Янси?

– Ну, некоторое время назад, можно и так сказать.

– Ну коне-ечно, он думает о тебе! О ком же еще! – Дана рассмеялась в лицо Виде Лу. – Если я угадала, то тебе лучше поторопиться и обратиться к нему за профессиональной помощью.

– Чтобы тебя утешить и к своему стыду, должна признаться: он плохой мальчик.

– Какого черта, о чем ты говоришь?

– Ну, детка, о Янси и обо мне.

Дане показалось, что она ослышалась.

– Ты сумасшедшая! Да ничего нет между тобой и Янси! Не будь ты председателем фонда, он бы и близко к тебе не подошел. – Дана распахнула дверь и выжидательно уставилась на мать. – И вообще, запомни, мои отношения с Янси не твое дело.

Вида стояла, зло усмехаясь, потом, оглядев Дану с ног до головы, произнесла:

– О нет, это мое дело. Янси Грейнджер принадлежит мне. – Она ткнула себя в грудь длинным ногтем. – Мне! Поняла?

– Ну разве что во сне, – ровным голосом возразила Дана.

Взгляд Виды Лу на секунду замер.

– Я вижу, пора брать дело в свои руки.

– Говорю тебе в последний раз: уходи.

– Я ухожу, но запомни: держись подальше от Янси. Он мой.

– Да иди ты к черту!

Лицо Виды Лу не изменилось.

– Это ты туда отправляйся, дорогая. Янси – моя любовь.

Глава 38

Ньютон Андерсон улыбнулся мужчине, чью руку только что пожал.

– Для меня истинное удовольствие встретиться с вами, мистер Тримейн. Очень, очень рад.

Шелби кивнул:

– Я тоже.

Ньют представил трех остальных членов комитета, потом предложил гостю:

– Садитесь, пожалуйста. Не хотите чего-нибудь выпить?

Шелби поднял руку, опускаясь в шикарное кресло.

– Давайте сразу перейдем к делу. Вы не против?

– Отлично. – Ньют едва сдерживал волнение. Не сумев добиться окончательного ответа от Шелби Тримейна по телефону, он все же надеялся на успех, когда Тримейн согласился встретиться с ним и его партнерами.

Теперь они оказались лицом к лицу, и Ньют чувствовал, что успех, к которому он так стремился, близок. Впрочем, заранее ничего нельзя сказать. Цыплят, как говорится, по осени считают.

Шелби Тримейн – хитрый ублюдок, к тому же жадный до денег.

– Итак, приступим к делу, мистер Тримейн?

Янси снял белый халат. Слава Богу, рабочий день закончился! Да и сам день тоже. Он устал как собака. Но не настолько, чтобы не увидеться с Даной.

Адреналин бросился в кровь, стоило ему подумать о ней. Не было дня, когда бы он не боялся, что она узнает правду. Всякий раз он торопливо напоминал себе: этого не случится, если он сам не захочет ей сказать. Придет время, и он скажет. Хотелось бы надеяться, что к тому времени она влюбится в него сильно, очень сильно…

Любовь! Снова это слово возникло в уме. Он продолжал думать, что если бы он не обращал внимания, то все прошло бы, как обычная простуда. Черт возьми, он не хотел влюбляться, но влюбился! И что теперь? Брак? Дом? Дети? Внезапно Янси ощутил невероятную слабость. Ему даже пришлось сесть.

Однажды он уже прошелся по маршруту брака и поклялся никогда больше не вставать на этот путь. Черт, с его расписанием, преданностью работе, ужасным характером – какой он муж? Паршивый муж. И поэтому он не повторит такой ошибки. Но он знал, что Дана не станет жить с ним вне брака. Она заслуживает лучшей доли. Ей нужен мужчина, у которого она будет на первом месте, кто будет любить ее больше всего, даже больше собственной карьеры.

А мог бы он стать таким мужчиной? Способен ли измениться? Мог бы он поставить ее во главу угла? Став врачом, залечивая чужие раны, он превратился в самого эгоистичного человека на земле.

Как только он получит землю и больницу, возможно, все изменится. И очень может быть, он что-то сделает и для себя, станет жить нормальной жизнью, нормально питаться, спать когда положено, ну, как все люди. Но его пугало одно – а способен ли он быть нормальным?

Желание исправить старые ошибки сделало его таким, каков он сейчас. Он не хотел меняться. Его вполне устраивало нынешнее положение дел.

Потом появилась Дана. Боже, кто бы мог подумать, что в его жизни снова появится женщина! Он влюбился в нее, должно быть, это судьба.

Он не позволит Дане уйти из его жизни.

Янси потер пульсирующий висок и собрался уходить домой, когда зазвонил телефон. Сперва он не хотел снимать трубку, а потом подумал, что это может быть Дана.

– Эй, Янси, это я.

Янси узнал своего знакомого, частного сыщика Джеймса Эллиса, по его легкой шепелявости и манере растягивать слова.

– Я как раз спрашивал себя, услышу ли когда-нибудь твой голос, получу ли ответ на прямо поставленный вопрос.

Если честно, он не слишком волновался по этому поводу. Но должен был. Вместо того чтобы беспрестанно думать о Дане, ему стоило озаботиться собственной карьерой, которая оказалась на краю пропасти. Судебный процесс – тяжелое испытание, а пропажа денег подбрасывала дровишек в костер. Не следовало забывать и о Виде Лу, которая когтями вцепилась в него. А думал ли он про все эти неприятности? Нет, черт побери!

– Эй, старина, ты еще там?

– Да, Джеймс, я здесь. Есть новости?

– Несомненно.

Выслушав друга, Янси шлепнул трубку на рычаг, потом снова снял ее и набрал номер.

– Это доктор Янси Грейнджер, – представился он женщине на другом конце провода. – Руни у себя?

– Нет, сэр.

– Передайте ему, чтобы он связался со мной. Я должен поговорить с ним как можно скорее.

Янси повесил трубку и вышел. У него встреча, которую нельзя отменить.

– Мне жаль, но мистер Грин занят.

– Он примет меня. Скажите, это Янси Грейнджер.

Секретарша обворожительно улыбнулась.

– Он говорит по телефону. Но я сообщу ему о вас.

– Не беспокойтесь. Я сам ему сообщу. – И Янси решительно направился к двери.

– Вы не можете…

Не слушая ее лепет, Янси открыл дверь и встал на пороге. Герман Грин сидел за столом из вишневого дерева, водрузив на него ноги. Увидев посетителя, он быстро убрал ноги со стола и подпрыгнул на стуле.

Янси молча ждал.

– Слушай, – сказал Герман в трубку, – мне надо идти. Поговорим позднее.

Он поднялся и улыбаясь протянул руку.

– Янси! Какая неожиданность!

Янси сложил руки на груди, разглядывая Германа словно впервые и удивляясь, какой он бледный и какой у него крючковатый нос.

– Да, держу пари, для тебя это большая неожиданность. – Его губы изогнулись в саркастической улыбке.

– Что-то случилось?

– Тебе виднее.

От спокойного выражения лица Янси, от его тона лицо Германа стало еще белее.

– Что происходит? Я… не понимаю.

– Я думаю, ты отлично понимаешь.

– Слушай, я бы чего-нибудь выпил. А ты?

В голосе Германа слышалась легкая паника, которая не укрылась от Янси. Еще немного, и малый написает в штаны.

– Нет, благодарю. Но вот чего бы мне искренне хотелось, так это оторвать твою дурацкую башку.

Герман остановился и покачнулся, глаза на изможденном лице расширились.

– Что, черт побери, происходит?

– Ты мне сам сейчас про это расскажешь.

– Я не знаю, о чем ты…

Глаза Янси яростно сверкнули.

– Не пытайся купить меня на ханжеское дерьмо. Я знаю, что ты один из тех, кто хотел меня затрахать.

– Я думал, мы с тобой друзья…

– Ничего похожего, черт побери! Что ты устроил у меня за спиной?

– Повторяю, я не…

– Дерьмо. Мне известно, что ты натворил. Я знаю, что они тебе заплатили, только не знаю за что. – Янси угрожающе подступил к Грину, на лице которого возникло испуганное выражение.

– Я… я… – начал оправдываться он.

– Кончай запинаться и говори толком, иначе я пну тебя в задницу и ты вылетишь отсюда. – Янси проговорил это убийственно спокойным тоном.

– Ты не прикоснешься ко мне.

Янси шагнул вперед.

– Хочешь пари?

Кадык Германа запрыгал, а Янси подходил все ближе. Лицо его напряглось, кулаки сжались.

– Хорошо, хорошо, – пропищал Герман. – Мне нужны были деньги.

– Зачем?

– Для матери.

Услышав эти слова, Янси остановился.

– Для матери? Дерьмо, Герман. Придумай что-нибудь получше.

– Это правда, клянусь Богом. – Его голос стал совсем писклявым. – Моя мать играет на деньги, она фанатичный игрок. Вся ее жизнь в скачках… Влезла в жуткие долги. – Герман вытер пот со лба. – Я должен был помочь ей.

– Стащить деньги и обвинить меня в этом? – Янси ухмыльнулся.

– Мне ничего не оставалось делать. – Его кадык конвульсивно дернулся. – У меня не было выбора. Поэтому, когда ко мне обратились люди, которые хотели купить землю под парк отдыха, я согласился им помочь.

– Помочь завалить меня с помощью произвола и ложных обвинений, оскорблений, загубить проект? – прорычал Янси.

– Пойми, у меня не было выбора! – закричал Герман. – Она – моя мать. Ты поступил бы точно так же!

– Вот тут ты не прав. Мне надо избить тебя до полусмерти. Но ты не стоишь даже таких усилий, ты просто кусок дерьма.

– Что ты собираешься делать?

Янси закашлялся, чтобы скрыть смех.

– Не я, а ты.

– Я… я не могу вернуть деньги. – В глазах Германа стоял страх. – У меня их нет…

– Я не про деньги. Они меня не волнуют. Меня волнует собственная репутация. Ну вот что, топай к столу, бери бумагу и выверни на нее все свое дерьмо, до капли. Изложи абсолютно все, что натворил.

– Я не могу. Тогда мне конец. У меня бизнес, семья…

Янси вдруг протянул руку, вцепился Герману в галстук и дернул к себе. Они оказались нос к носу.

– Ты должен был как следует подумать, прежде чем связываться с этими подонками.

– Пожалуйста! – умолял Герман.

– Утром, Грин. Будь в редакции утром. Понял?

Тот кивнул, клацая зубами.

– А если я не сделаю этого?

Янси толкнул его так быстро и неожиданно, что Грин потерял равновесие и упал поперек стола.

– Я думаю, ты достаточно сообразительный, чтобы догадаться. – Потом наклонился, поправил галстук Грина и погладил его по щеке. – До скорого свидания, слышишь?

Когда Янси добрался до дома, его гнев слегка улегся.

Больше всего на свете ему сейчас хотелось оказаться в объятиях Даны.

Она еще не решила, как себя поведет, знала только одно: ей надо выслушать его. Но в глубине души уже знала: мать не обманула – Янси предал ее.

Дана заставила себя подняться на верхнюю ступеньку, ноги дрожали. Она не может этого сделать. Не может услышать его признание…

Голова закружилась, Дана глубоко вздохнула, стараясь протолкнуть воздух в легкие. А если мать солгала? Если она все придумала и Янси был у нее в постели только в ее больном воображении? В конце концов, Вида Лу – законченная лгунья, такой она была всю жизнь.

Но только не в этот раз. Дана была уверена, что Вида Лу сказала правду.

Она нажала на звонок. Когда он наконец открыл дверь и увидел, кто пришел, его глаза засияли, а губы расплылись в улыбке.

Дана! Слава Богу!

Она размахнулась и ударила его кулаком в лицо.

Голова Янси откинулась назад, а глаза стали совершенно круглыми.

– Как ты посмел?! – воскликнула она.

– Господи Иисусе, Дана! Ты слетела с катушек?

Она прошла мимо него.

– Ты чертовски прав, я слетела с катушек. Иначе я никогда бы и близко не подошла к тебе.

– О чем ты говоришь? Что происходит?

Она засмеялась.

– О, много чего!

– Черт побери, я не могу читать твои мысли!

– Вида Лу! – завопила она. – Вот что происходит!

Повисла тишина. Он позеленел, потом покраснел, потом побелел.

– Как…

– Как я узнала, что ты трахал ее? – Никогда в жизни Дана не произносила этого слова. Но другая сторона ее натуры, темная, наконец показала свое лицо.

– Дана, пожалуйста, я могу…

– Объяснить? – Ее смех был не теплее льда. – О, держу пари, ты можешь объяснить!

Он что-то пробормотал.

– И это все, что ты можешь сказать?

– Ты чертовски хорошо знаешь, что нет, только… но…

– Не беспокойся. – Она до боли стиснула зубы. – Слишком поздно для «только» и «но». Я пришла сюда лишь затем, чтобы сказать: катись ты ко всем чертям!

– Что бы она ни сказала тебе, это ложь.

– Ты утверждаешь, что никогда не спал с ней?

Янси потер шею, потом посмотрел на нее с мукой в глазах.

– Нет, я не утверждаю этого. Я спал с ней, один раз, это было до того, как ты приехала в город.

– Ты ждешь, что я поверю? – Ее глаза вспыхнули.

– Да, черт возьми, жду. Это правда. Я не прикоснулся к ней ни разу с тех пор и не собираюсь.

– Она утверждала другое.

– Ты веришь ей?

Дана молчала. Она хотела уйти и не слушать никаких объяснений, но не могла оторвать ноги от пола.

– Это правда, я клянусь! Ну послушай, какой мне в этом интерес? Она спятила. Она просто ловит меня. Она тебе сказала, что я схожу по ней с ума? Это ложь. Как только закончится дело с проектом, я никогда больше не увижу ее.

– А может, тебе придется.

– Перестань. Я люблю…

– Ты смеешь говорить мне об этом, ты, ублюдок! Ты понятия не имеешь, что значит это слово.

– Дана, Дана, Дана! Не позволяй ей победить тебя! Не позволяй ей победить нас!