Текст книги "Немного грешный"

Глава 12

Аллен проснулся с первым лучом солнца. Он провел беспокойную ночь. Прежде всего беспокойство объяснялось тем, что буквально в нескольких шагах от него располагалась спальня девушки, рядом с которой ему безумно хотелось оказаться. Весь вечер он любовался Рейчел. В своем бледно-зеленом платье она была очаровательна. Золотистые волосы, умело уложенные Джеральдиной, придавали облику некую загадочность. Он старался не обращать внимания на ее прелести, но разве это было возможно?

Такое влечение ему самому казалось странным, ведь в конце-то концов он однажды уже обладал ею! Да, конечно, он старался стереть из памяти эти воспоминания, но это не меняло ситуации. Он хотел быть с ней так сильно, как будто никогда не держал эту девушку в своих объятиях!

К тому же его по-прежнему беспокоили сны. Каждый раз, когда он просыпался, у него было стойкое ощущение, что сейчас он вспомнит самое главное, что память вернулась к нему во сне, но с пробуждением воспоминания таяли, не оставляя следа. Этой ночью вновь были сны о письме и какой-то женщине, которая ждала его в Брюсселе. Еще ему снились парк и фонтан. Вода в фонтане играла в лучах солнца. Но находился ли фонтан в парке или это были два отдельных воспоминания, Аллен не знал. Когда он проснулся и вспомнил свой сон, то сначала даже подумал, что ему приснился замок барона, но в парке Уэстонов не было фонтана.

Поднявшись на заре и отправившись на конюшни барона, он все еще думал о своем сне, досадуя, что память возвращается к нему так медленно, подбрасывая диковинные фрагменты прежней жизни.

Аллен решил наведаться на конюшню и осмотреть лошадей до того, как проснется Рейчел. Нога еще побаливала, он старался идти помедленнее, опираясь на трость. Сержант Стрикленд сопровождал его.

Единственный бодрствующий в этот ранний час конюх без дела стоял в дверях конюшни, отрешенно глядя перед собой. При виде Аллена и сержанта он не выразил ни малейшего энтузиазма и лишь лениво зевнул.

– У меня такое впечатление, что замок сильно запущен. Беспорядок на кухне и на конюшне о многом говорит, сэр, – заметил сержант.

Аллен не мог не согласиться с сержантом. Конюшня выглядела запущенной, за лошадьми плохо ухаживали. Единственная приличная лошадь, как выяснилось, принадлежала управляющему Драммонду. Запах в конюшне стоял такой, как будто там убирали не чаще чем раз в месяц.

– Оседлайте вот этих двух лошадей и выведите их во двор, – велел Аллен конюху, когда тот все же соизволил обратить на них внимание. – Одну из них – под женское седло.

– И уберитесь здесь к нашему возвращению, – добавил сержант Стрикленд.

– Я подчиняюсь только мистеру Ренни, – нагло ответил конюх.

Сержант Стрикленд преобразился.

– Что ты сказал, парень? Твой мистер Ренни, видно, вчера перетрудился и никак не может продрать глаза, так что сейчас ты подчиняешься нам. Если, конечно, хочешь остаться работать у барона в поместье. Так что принимайся за работу. И встань прямо, лентяй!

Самое удивительное, что конюх повиновался и тут же встал перед ними навытяжку.

– Вот так-то лучше, парень, – удовлетворенно кивнул сержант. – А теперь найди-ка седла.

Аллен усмехнулся про себя. Вот кто наведет порядок в замке барона! Сэру Ричарду явно не по силам управлять таким большим хозяйством, вероятно, болезнь здорово взяла его за горло. Он едва притрагивается к еде, и ничем не интересуется – родовой замок постепенно приходит в упадок.

Взобраться на лошадь оказалось для Аллена непростой задачей. Он категорически отказался от помощи сержанта, но больная нога заставляла его чувствовать себя инвалидом. С трудом подтянувшись на руках, он смог сесть на лошадь боком, а потом потихоньку, медленно передвинул больную ногу через седло. Это оказалось самой трудной частью задачи. Оказавшись в седле, Аллен почти не чувствовал неудобства, больной ноге было даже комфортнее, чем на земле.

– Подумать только, Стрикленд, какое-то одно падение с лошади перевернуло всю мою жизнь!

– Но совершенно очевидно, сэр, – откликнулся сержант, – что вы просто родились в седле. – Сержант наблюдал, как Аллен успокаивает лошадь, которую, вероятно, уже долгое время не седлали. Лошадь отзывалась на малейшее движение Аллена, казалось, она отзывается даже на его не полностью оформившуюся мысль. Видно, в прошлой жизни он был хорошим наездником.

– Подождите здесь, Стрикленд, – сказал Аллен, – я сделаю кружок по двору.

Как же чудесно было вновь оказаться в седле! Он бесконечно скучал по этому состоянию! Аллен выехал на лужайку, перебирая в голове картины возможных верховых поездок из своего прошлого. С кем рядом он мог бы представить себя на лошади? Он воображал, как несется вскачь по полю боя. Старался представить себе тот последний момент на лесной дороге, когда он получил ранение и упал с лошади. Вновь и вновь заставлял себя вспоминать, что это за письмо, что это за женщина из его снов. Но все, чего Аллену удалось добиться, – это головная боль по возвращении к конюшне, где его ждал Стрикленд.

Рейчел была уже там. Она беседовала с сержантом и с опаской поглядывала на лошадей. Девушка была одета в голубое, золотые пряди эффектно оттеняла шляпа. В лучах утреннего солнца Рейчел и вправду была похожа на ангела.

Аллен почувствовал себя неловко. После вчерашней беседы ему было ясно, что старому барону далеко не наплевать на свою отринутую племянницу и что сама Рейчел испытывает к дяде самые теплые чувства, хоть и не хочет в этом признаться. Это заставило Аллена снова вернуться к мысли – а правильно ли он сделал, что заварил всю эту кашу с маскарадом?

– Доброе утро. – Он приподнял шляпу и поклонился.

– Доброе утро, – ответила Рейчел. Аллен заметил, как побледнела девушка, когда к ней подвели лошадь. – Нет, я не могу, нет, нет, нет! – воскликнула она. – В детстве леди обучаются верховой езде, я знаю, но мне уже двадцать два года, и я не могу, не могу! Да и вам тоже лучше бы подождать, пока вы окончательно не поправитесь!

Аллен просто не представлял себе, как можно отказываться от поездки верхом! Но, разумеется, он не будет настаивать, не стоит торопить события. Пусть Рейчел привыкает к лошадям постепенно, пусть она полюбит их! И видит Бог, она станет прекрасной наездницей!

– Ты должна попробовать, Рейчел! Мир кажется иным, когда ты смотришь на него из седла, поверь мне!

– Я верю. И никаких доказательств мне не нужно! – быстро ответила она. – Я возвращаюсь в дом.

Аллен преградил ей путь.

– Ты никуда не уйдешь, пока я не увижу, что ты не трусишь, – твердо сказал он. – Я обещаю, с тобой ничего не случится. Несмотря на этот случай в Бельгии, я умею управляться с лошадьми. Ты поедешь вместе со мной.

– Вместе с тобой?.. – Она пристально взглянула ему в глаза.

Он понял, что она хотела сказать. Он полночи не мог уснуть – и все только из-за того, что в разговоре прижал ее руки к своей груди. Он думал о ней. Их спальни разделяли три арки… и ни одной двери! А теперь он предлагает ей ехать на одной лошади… И Рейчел прекрасно поняла, что это не просьба, это вызов.

Что ж, да, вызов. Чего бы ему это ни стоило, он заставит ее сесть на лошадь!

– При обычных обстоятельствах я бы сам усадил тебя на лошадь, но, к сожалению, сейчас это невозможно. Стрикленд, помогите, пожалуйста, леди Смит.

Рейчел беспомощно пискнула, но Стрикленд уже уверенно подхватил ее на руки, приговаривая:

– Прошу меня простить, леди Смит, если мне будет позволено заметить, рядом с сэром Джонатаном вы будете чувствовать себя в полной безопасности. Я уже имел честь убедиться, что этот человек прекрасно умеет обращаться с лошадьми. Вам ничто не угрожает, леди.

Когда сержант устроил ее в седле, Рейчел почувствовала крепкое объятие Джонатана.

– О Боже, – пробормотала она, – Боже мой! – И крепче прижалась к нему.

– Успокойся, – сказал он, – не сопротивляйся. Все будет хорошо, любовь моя.

– Вот так-то, леди, – проговорил сержант. – Глядя на вас, нельзя сказать, что вы родились в седле, но я бы мог предположить, что вы родились в объятиях сэра Джонатана. – И он сам рассмеялся над своей шуткой.

Как ни странно, немного успокоившись, Рейчел действительно почувствовала себя очень уютно в руках Аллена.

– Дорогая, представь себе, что ты сидишь в гостиной, раздумывая, чему отдать предпочтение – вышивке или книге, – с усмешкой предложил он ей.

– Я никогда не прощу тебе этого, – прошептала Рейчел с дрожью в голосе.

Аллен вновь усмехнулся. Но, выезжая со двора, он подумал, что, возможно, и сам не простит себе этой затеи. Он ощущал близость Рейчел, запах гардении будоражил его и сводил с ума.

Если посмотреть на всадника со стороны, то вряд ли скажешь, что он парит в воздухе. Но вот если этот всадник – вы сами… или вы находитесь в объятиях всадника, тогда земля уходит у вас из-под ног и кажется, что у коня есть крылья.

Рейчел было страшно. Особенно пугало ощущение, будто со всех сторон ее окружает пустое пространство. Если бы лошадь хотя бы на мгновение застыла на месте… и постояла бы так пару мгновений… а потом вообще бы остановилась… Вот тогда бы Рейчел очень понравилась прогулка. Но конечно, это были только мечты.

Мир сейчас казался Рейчел удивительно зыбким и призрачным. Она вдруг подумала: а вдруг лошадь понесет и Джонатан не сумеет справиться с ситуацией? Они будут скакать и скакать, пока какая-нибудь коряга не прервет этот бессмысленный бег. И тогда они упадут вместе. И возможно, Рейчел после падения потеряет память, как когда-то Джонатан. А Джонатан, может быть, напротив, все вспомнит.

Она то крепче прижималась к его груди, то инстинктивно отстранялась. Ей не хотелось, чтобы Джонатан почувствовал, как страшит ее эта первая прогулка верхом… Первая, если не считать того эпизода с дядей Ричардом из далекого детства.

– Ваши усилия напрасны, – объявила Рейчел, когда они подъехали к озеру, – вам не удастся сделать из меня всадницу.

– Да нет, не напрасны, – возразил ей Джонатан. – Я достаточно упрям, чтобы воплотить в жизнь свою даже самую глупую идею. Кроме того, мне нравится, когда вы рядом со мной, леди Смит. По-моему, у меня много общего со знаменитыми полковниками Стритом и Ливи.

Рейчел не повернула головы, но она точно знала, что, произнося эти слова, он усмехнулся. Очевидно, Джонатан наслаждался моментом.

– Ваши солдаты возненавидели бы вас, – раздраженно буркнула она.

Джонатан рассмеялся.

– Но не можете же вы, живя в поместье, не уметь ездить верхом.

– Большую часть своей жизни я прожила в Лондоне, – отчеканила Рейчел. – И собираюсь вернуться туда после того, как наше приключение закончится.

– И чем же вы собираетесь там заняться? – поинтересовался Джонатан.

– Найду работу. А если удастся получить наследство, буду жить на средства, вырученные за драгоценности. Разумеется, после того, как верну деньги Бриджит и остальным девушкам… Господи, что вы делаете?!

– Мне кажется, наша лошадка слишком медленно тащится. – Джонатан слегка пришпорил лошадь.

– Вы что, серьезно думаете, что вам удастся научить меня ездить верхом?

– Честно говоря, я надеялся, что вы решитесь оседлать лошадку уже сегодня, но потом понял, что так сразу не получится.

– Господи, да что вы делаете? – вновь воскликнула Рейчел.

– Пришпориваю лошадь, перехожу на рысь, что же еще, – усмехнулся Джонатан. – Рейчел, не беспокойся. Я не собираюсь нестись сломя голову или прыгать через изгороди. Мы просто немного покатаемся, чтобы ты почувствовала вкус к верховой езде. Все будет хорошо.

– Н-на рысь?.. – прошептала Рейчел.

Она почувствовала на своем лице прохладное дуновение утреннего ветра. Сделав над собой усилие, Рейчел осторожно огляделась. Ее взору открылся чудесный вид на озеро и на зеленую лужайку. Трава была подстрижена неаккуратно, но это ничуть не портило впечатления, напротив, придавало окружающей природе какую-то диковатую прелесть. Разноцветные бабочки порхали над лужайкой, в ветвях возле озера звенели голоса птиц. Лошадь отбивала копытами мерную дробь.

Неожиданно Рейчел вспомнила свои давние ощущения во время той прогулки с дядей. Тогда ей казалось, что нет ничего более увлекательного и захватывающего, чем во весь опор мчаться на лошади.

Рейчел услышала чей-то смех и не сразу поняла, что это смеется она сама. Обернувшись к Джонатану, она встретила его напряженный взгляд без тени улыбки и смущенно замолкла. Восторг полета, который Рейчел только что чувствовала, испарился. Она вдруг очень отчетливо ощутила близость Джонатана. Он крепко сжимал ее в объятиях, их ноги соприкасались, ее овевало его теплое дыхание.

Рейчел пришла в голову мысль, что если бы она познакомилась с Джонатаном теперь, когда он выглядел как настоящий светский лев, она ни за что не решилась бы провести с ним ночь. Ей бы это даже в голову не пришло. Что же случилось с ней тогда, когда он лежал больной и немощный в брюссельском борделе? Что нашло на нее? Что это было?

Рейчел отбросила эти мысли. Сейчас ей было так хорошо скакать на лошади, прижавшись к Джонатану! Они приближались к лесу, и Рейчел даже пожалела, решив, что у леса Джонатан повернет обратно. Однако он не торопился возвращаться.

– Ну, что скажете? – поинтересовался он, переводя лошадь на спокойный шаг.

– Прогулка была прекрасной, – призналась Рейчел, – но неужели вы думаете, что я смогу сделать это самостоятельно?

– Обязательно сможете, – уверенно кивнул он. Они медленно въехали в густой лес. Джонатан натянул поводья, и теперь они осторожно пробирались среди деревьев. Иногда приходилось пригибаться, чтобы не задеть нижние ветки. Вскоре до них донесся шум воды.

– Похоже, здесь недалеко река. Проверим? – предложил Джонатан.

– Лес довольно густой. Это не опасно?

– Мы можем спешиться. Подождите-ка.

Он соскочил с лошади, забыв о больной ноге, и тут же мучительно застонал.

– Я же говорила, что вам еще рано ездить верхом! – воскликнула Рейчел. – А трость вы с собой не взяли.

В ответ Джонатан только усмехнулся и помог ей спешиться. Рейчел заметила, что он сжимает зубы от боли.

– Я устал быть больным, Рейчел, – признался он, привязывая лошадь к дереву. – А трость свою я просто возненавидел. Так что давайте забудем о моей больной ноге и отправимся на поиски речки, согласны?

По счастью, река располагалась совсем рядом. Вскоре они увидели ее за деревьями. На реке были небольшие пороги. Не водопад, конечно, но вид был очень красивый. И не только вид. Лесные ароматы, усиленные утренней свежестью, мерный звук падающей воды, высокие травы – все это просто кружило голову. Для Рейчел, большую часть жизни проведшей в душном Лондоне, эта лесная речка была настоящим раем. Ей казалось, что она никогда в жизни не дышала таким чистым целительным воздухом.

– Давайте посидим, – предложил Джонатан. Рейчел заметила, что он прижимает руку к больной ноге, и воскликнула:

– Вы, должно быть, сошли с ума, если решились на эту прогулку! Вам сейчас надо быть в постели!

– В самом деле? – Он слегка приподнял бровь. – А вам, полагаю, сидеть возле моей постели и ждать моего пробуждения? Боюсь, Рейчел, эти славные времена миновали безвозвратно. Не беспокойтесь обо мне. Я буду осторожен.

Он неторопливо опустился на камень, осторожно вытянув левую ногу. Рейчел села чуть поодаль, обхватив руками колени. Как ни странно, но ей было жаль этих безвозвратно ушедших дней. Тогда она думала лишь о том, чтобы раненый юноша выжил. И вот он жив. Но кто он? Явно не сэр Джонатан Смит. Перед ней по-прежнему незнакомец.

– И как же вы собираетесь возвращаться домой? – поинтересовалась она.

– Я сам как-нибудь разберусь с этим, – мягко улыбнулся он. – Давайте будем наслаждаться моментом. Это место прекрасно подходит для любовных утех, и если бы…

– Джонатан! – возмущенно прервала его Рейчел.

– Да, я понимаю, – невозмутимо отозвался он. Боже, та ночь! Рейчел прекрасно помнила его слова о том, что их близость явилась для него полным разочарованием, но все же… Ох, ну почему же все так получается!

Она уткнулась подбородком в колени и задумалась. Перед глазами вставали яркие картины той ночи. Даже сейчас Рейчел трудно было поверить, что все это случилось с ней на самом деле. И как печально думать об этом здесь, в этом райском уголке, словно созданном для любви…

– Наверное, я много потеряла из-за того, что всю жизнь провела в Лондоне. Здесь так красиво.

– Да, очень красиво, – согласился Джонатан.

– Вам кажется, что вы выросли в поместье? – спросила она.

– Провокационный вопрос, – вздохнул он. – Но я попробую на него ответить. Я могу почти наверняка утверждать, что провел много времени вне города. Эта атмосфера кажется мне очень знакомой, почти родной. Я думаю, что жил в местности, похожей на эту.

Рейчел повернула голову и взглянула ему в глаза.

– Вам удалось еще что-нибудь вспомнить? Хотя бы самую мельчайшую деталь?

Он покачал головой, глядя на сверкающую на солнце воду.

– Совсем немного. Мне снятся странные сны, я не уверен, что это настоящие воспоминания. Не знаю, можно ли им доверять. Мне снится сон про какое-то важное письмо. И еще про то, что кто-то ждет меня у городских ворот Брюсселя. Когда вы со Стриклендом привезли меня к городским воротам, там была какая-нибудь женщина?

– Там было много женщин, – ответила Рейчел. – И много мужчин. Настоящее столпотворение. Некоторые женщины метались от раненого к раненому, пытаясь найти родных.

– Тогда, возможно, это просто сон. Не представляю, кем бы она могла быть. – Рейчел молчала, и он продолжил: – Вчера ночью я видел другой сон. Фонтан посреди огромного парка. И никого вокруг. Ни души. Парк выглядел очень ухоженным. Вода блестела на солнце всеми цветами радуги. Я слышал, что мы видим только черно-белые сны, но, клянусь, я видел радугу на воде! И все же… Я не знаю, что это значит.

– Возможно, вам снился ваш дом, – предположила Рейчел. – Может, ваше поместье?

Они помолчали. Рядом успокаивающе журчала река. Рейчел вдруг заинтересовало, а приходила ли к этой реке ее мать? Может, на этом самом месте она мечтала о любви, о счастье, о будущем? Может, именно здесь она обдумывала роковое решение сбежать из родительского дома…

Рейчел вспомнила отца. Когда-то давно, еще до маминой смерти, он был очень веселым, много шутил, и дом их в Лондоне был наполнен счастьем и радостью. Вспоминая это время, Рейчел нетрудно было понять, почему ее мать сбежала из холодного старинного особняка к этому солнечному человеку. Но позже все изменилось. Игра полностью поглотила отца, а бесконечные долги убили веру в будущее. И Рейчел впервые подумала, что решение дяди Ричарда не отдавать ей фамильные драгоценности было тогда, может, не таким уж и неправильным. Папа проиграл бы их, как и все, что у них было.

– Если я был младшим сыном какого-нибудь аристократического рода, то, должно быть, не позволял себе сильно привязываться к дому, зная, что мне не придется его наследовать, – проговорил Джонатан. – Может, поэтому я и пошел в армию.

– Но вы даже не знаете точно, были ли офицером, – напомнила Рейчел. – Это обрывки снов, не более того.

Он пристально взглянул на нее и рассмеялся.

– Да, вы правы. Я ни в чем не могу быть уверен, даже в этом. Но что я тогда делал на поле боя? Возможно, я прибыл с каким-то поручением?

– Да, это наиболее вероятно. Помните, ведь у вас на теле не было других ран, кроме той, которую вы, очевидно, получили как раз перед падением с лошади. Если бы вы были офицером, то…

– Но возможно, мне просто везло, – возразил он. – Или… или я не лез на рожон. А может, битва при Ватерлоо была моим первым сражением.

Рейчел тяжело вздохнула. Джонатан был прав – все это были только предположения. Ей бы очень хотелось помочь ему вернуться к прежней жизни, к людям, которые его любили. Но что она могла сделать?

Может, ей предпринять собственное небольшое расследование? Друзья в Лондоне могли бы ей помочь что-нибудь выяснить. Например, не исчезал ли без вести богатый аристократ? Нет, бред какой-то. Сотни людей исчезли без вести в этой войне, наверняка среди них были и молодые аристократы. Жаль, что у нее нет друзей среди представителей высшего света Лондона. И все-таки, наверное, ей стоит попробовать! Ведь и Джонатан приехал сюда, чтобы помочь ей!

– Думаю, наша прогулка должна выглядеть вполне убедительно в глазах твоего дяди, – прервал ее размышления Джонатан. – Я показал, что мне нравится проводить время с молодой женой, что я могу в чем-то быть ей полезен и в то же время использую малейший повод, чтобы побыть с ней наедине.

Рейчел окинула его взглядом. На лице Джонатана играла лукавая улыбка, ни тени серьезности не осталось в смеющихся глазах. Неожиданно он резко придвинулся и, прежде чем она успела возмутиться, прижался губами к ее губам.

Только подумать, как это было бы просто: оттолкнуть его, вскочить на ноги и убежать. Он не удерживал ее, соприкасались лишь их губы. Но Рейчел и в голову не пришло, что она может уйти сейчас. Удивление и восторг смешались в ее затуманенном взгляде.

Как нежно он целовал ее! Едва-едва касаясь губами, осторожно, ласково. Такой поцелуй вряд ли мог повлечь за собой взрыв страсти, но у нее внутри все буквально перевернулось. Сексуальное возбуждение, красота реки и леса, удовольствие от недавней прогулки верхом и пугающе-манящая близость Джонатана сплелись в нежное мерцающее кружево счастья. Когда Джонатан отстранился, в ее глазах горели чувственность и желание.

– Ну вот, Рейчи, – проговорил он, – теперь ты выглядишь как свежая утренняя роза. Так и должна выглядеть моя любимая супруга после прогулки со мной.

Рейчел почувствовала себя глупо. Значит, это было частью спектакля? Она вскочила на ноги, одергивая юбку.

– Я не позволяла вам называть меня Рейчи! – выкрикнула она первое, что пришло на ум.

Он рассмеялся.

– А по-моему, сейчас для этого самый подходящий момент. Если хочешь, можешь звать меня Джоном.

Рейчел вздернула подбородок и пошла к тому месту, где Джонатан привязал лошадь. Незаметно оглянувшись, она увидела, что Джонатан идет за ней тяжело и медленно, и устыдилась своей детской вспышки гнева.

– Знаете, наверное, мне лучше дойти до конюшни и узнать, не могут ли прислать за вами повозку.

– Если ты сделаешь хоть один шаг, Рейчи, я разорву нашу договоренность и сегодня же уеду из поместья, оставив тебя разбираться с дядюшкой.

– Мог бы просто сказать, что отказываешься от моего предложения, – буркнула Рейчел.

Она сочувственно наблюдала, с каким трудом Джонатан взбирался на лошадь. Когда ему это наконец удалось, он взглянул на Рейчел с улыбкой. Но девушка прекрасно понимала, каких усилий эта улыбка ему стоила.

– Обопритесь на мою здоровую ногу и аккуратно подтягивайтесь, – распорядился Джонатан.

– Я лучше пройдусь пешком, – возразила Рейчел.

– Если вы будете продолжать в том же духе, леди Смит, боюсь, мне придется насильно перебросить вас через лошадь. Думаю, ваш дядя оценит мой крутой нрав и умение держать жену в строгости.

Несмотря на то что этот спор несколько раздражал ее, Рейчел не смогла сдержать смеха. Так, с шутками и прибаутками, они кое-как устроились вдвоем на бедной лошадке.

– Обидно, что на обратном пути я буду видеть пейзаж с той же стороны, что и раньше, – пожаловалась Рейчел.

– Вы недовольны? Если хотите, я могу пустить лошадь задним ходом. Правда, не думаю, что она окажется такой уж паинькой.

И они снова расхохотались, будто пара беззаботных ребятишек.

Правда, как только Джонатан тронул поводья, Рейчел вновь почувствовала, что со всех сторон ее окружает пустота, и немного занервничала. Джонатан же продолжал смешить ее забавными предположениями о том, как бы она могла устроиться на лошади. И Рейчел снова не могла удержаться от смеха.

– Наши эксперименты закончатся тем, что мы оба переломаем себе шеи, – фыркнула она.

Они выехали из леса и проскакали по зеленой лужайке вдоль озера. Рейчел трудно было осознать, что все это огромное пространство – ее родовое поместье, что она могла бы родиться и вырасти на этих просторах… ну или хотя бы проводить здесь много времени,

– В конце концов, Рейчел, – задумчиво проговорил Джонатан, – месяц в поместье – это не так уж много. Нам осталось тридцать дней. Тридцать летних дней вместе.

– И неужели каждый из этих дней будет начинаться для меня с прогулки верхом? – спросила она, заглядывая ему в глаза.

– Эта перспектива уже не так вас пугает, не правда ли? Пусть это станет нашей хорошей традицией.

Несмотря на все еще не покидавший ее страх, Рейчел очень не хотелось, чтобы прогулка заканчивалась. Она снова подумала о том, как многого была лишена, живя в Лондоне. Может, сейчас как раз самое подходящее время наверстать упущенное.

– Во всяком случае, я собираюсь использовать возможность познакомиться с сельской жизнью, – сказала Рейчел.

– Ну что ж! Полагаю, мы неплохо проведем время, – рассмеялся Джонатан.