Электронная библиотека » Мэри Брэддон » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 03:09


Автор книги: Мэри Брэддон


Жанр: Приключения: прочее, Приключения


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава VIII
Бишер-Рид

Прошло пять недель со времени приезда майора Гранвиля Варнея с женой в Лисльвуд-Парк, и настал день их отъезда. Они хотели провести еще неделю или две в Брайтоне, прежде чем отправиться в Лондон, где располагали пробыть до истечения срока отпуска майора. Они хотели ехать в своем экипаже, на своих лошадях и со своим кучером, а Соломон должен был занять место на запятках. Майор и миссис Варней стояли на террасе в обществе своих хозяев, пока чемоданы укладывались на верх экипажа под наблюдением опытного Соломона.

– Артур,  – сказал майор,  – не идет ли большая дорога мимо косогора, который вы называете Бишер-Ридом?

– Да, мимо одного из косогоров, но не Бишер-Ридского, который находится в другой стороне.

– Не пройтись ли нам с вами туда, пока Соломон укладывает багаж? Времени еще хватит… Ада подождет меня на дороге; я увижу приближение экипажа с горы… Мне надо сказать этому милому Артуру несколько слов на прощание.

Майор простился с миссис Вальдзингам, накинул на плечи толстый плед и сказал жене, где ей следует ждать его.

В это мгновение из конюшен выехал на своем чистокровном пони сэр Руперт Лисль.

– Папа, можно мне поехать с вами? – спросил он.

Капитан Вальдзингам заколебался и взглянул вопросительно на своего приятеля.

– Конечно, можете, сэр Руперт,  – сказал майор.

Дойдя до сторожа, майор остановился и опустил в руку сторожа золотую монету.

– Здравствуйте и прощайте, мои друзья,  – проговорил он.  – Послушайтесь моего совета и берегите вашего сына, если не хотите быть поставленным в затруднительное положение на этих же днях.

– Хорошо-с, сэр,  – ответил сторож с хитрой улыбкой.

Ворота еще раз с визгом захлопнулись за молодым владельцем Лисльвуд-Парка. Как бы молод он ни был, но если бы он мог предвидеть, что его ожидает за решеткой, то этот резкий звук показался бы ему похоронным звоном его беспечной жизни.

Нужно было идти около часа, чтобы достигнуть по неровной дороге того косогора, на котором капитан Вальдзингам встретил леди Лисль в день своего возвращения из Индии. Взойдя на вершину, мужчины оглянулись. Майор повернулся в сторону сэра Руперта и мигнул капитану.

– Руперт, поезжайте галопом на ту сторону косогора: мне надо поговорить с майором! – произнес Вальдзингам.

Мальчик кивнул головой и, махая хлыстом, поскакал, куда ему указал отчим, так что он оставался на виду, но не мог ничего слышать из разговора друзей.

– В чем дело? – спросил капитан, воткнув свою трость в землю и тяжело опираясь на нее.

Он приготовился, очевидно, к продолжительной беседе.

Майор расстегнул свое широкое пальто и начал играть золотыми брелоками часов. Белые зубы его, усы и бакенбарды так и сияли на солнце.

– В чем дело? – повторил капитан с нетерпением.  – Для чего вы притащили меня на косогор? Что вам нужно сказать мне, чего вы не могли сказать мне вчера вечером?

– Вы не догадываетесь? – спросил майор с любезной улыбкой.

– Ну, понятно, что нет.

– Ну да, вы не хотите догадываться, лисица! Вы боитесь принять на себя инициативу в щекотливом вопросе, но я беру ее на себя. Милый друг, мне нужно еще денег.

– О! Вы опять за старое, но я вам повторю только то, что сказал вам еще вчера вечером: у меня нет больше денег, и я не имею никакой возможности достать их в скором времени. Я и так уже довольно пообобрал жену и не буду просить у нее ни одного шиллинга.

– Эти слова доказывают, что вы страшно упрямы! – проговорил майор.

Он вынул из кармана пальто маленький пакет аккуратно сложенных писем, исписанных тонким женским почерком и связанных голубой шелковой ленточкой.

– Взгляните-ка на эти письма,  – сказал он иронически.  – Не прочесть ли их вам? Вы, может быть, забыли уже их содержание?

Капитан отвернулся, пробормотав проклятие.

Майор перебирал невозмутимо письма, пробегал их глазами, насвистывая что-то и останавливаясь, когда ему встречалась интересная фраза. Капитан Вальдзингам смотрел на него пристальным, но полным грусти взглядом.

– Артур, бесценный друг, если у меня к концу этого месяца не будете пяти тысяч фунтов стерлингов, то миссис Вальдзингам получит эти письма первого октября. Как они ни забавны, но я все-таки думаю, что она не поймет заключающихся в них шуток, а примет содержание их за чистую монету. Вы любите ее, Артур, положим, как слепой, так как глупость ее бросается в глаза, но ведь бывают люди, которым очень нравится и вареная курица.

– Майор Варней! – воскликнул с угрозой Вальдзингам.

– Пустая голова! Получу ли я пять тысяч фунтов стерлингов или придется мне переслать эти письма белокурой красавице? Решайте поскорее, мой друг. Мне кажется, что скоро пойдет проливной дождь!

– Я уже сказал вам, что не могу достать этой громадной суммы. Что же касается писем, то они совершенно не пугают меня: вы слишком умны, чтобы свернуть шею курице, которая несет вам золотые яйца. Тайна моего прошлого, которой вы пользуетесь как способом к наживе, потеряет всю силу, когда она откроется. Не дурак же вы, чтобы выпустить ее добровольно из рук.

Майор закусил губу, и на лице его мелькнуло выражение глубокого смущения. Показалось на мгновение, что он выдаст себя, но он тотчас поправился и ответил со смехом:

– Вы хитрая лисица, и вас не проведешь!.. Да, вы, конечно, правы: я вовсе не намерен разглашать вашу тайну, не желаю несчастья бедненькой леди Лисль, или миссис Вальдзингам, или как бы ее вообще ни называли! Я не добиваюсь, чтобы вас выгнали из Лисльвуд-Парка или послали в какую-нибудь отдаленную колонию, где могли б иметь дерзость заставить вас трепать паклю или разбивать камни. Нет, милый мой Артур, я только хочу исключительно уладить дело к лучшему и способствовать нашему всеобщему спокойствию. Поверите вы мне, если я скажу вам, что я измыслил средство достигнуть этой цели.

– Может быть! – отвечал небрежно Вальдзингам.

– Хорошо. Теперь выслушайте! Я не из тех несчастных, для которых наличные деньги есть необходимое условие существования. Видите вы там, на дороге, мой экипаж, моих лошадей, моего кучера и моего камердинера? Понятно же, что я не могу содержать все это своим майорским жалованьем. С другой стороны, я не имею нужды, как вы и сами знаете, в десяти фунтах стерлингов. Мне лучше получить пятьдесят тысяч в десять лет, чем сегодня – пять тысяч… Артур Вальдзингам, который теперь год этому мальчугану?

И с этими словами он указал рукой на сэра Руперта Лисля.

– Какое отношение имеют его лета к нашему разговору? – спросил капитан.

– Это лишний вопрос! Вы только ответьте: который ему год?

– Ему в июле месяце исполнится семь лет.

– Семь лет – великолепно! Что скажете, Артур, если я разорву этот пакетик с письмами на тысячу кусков, да и, кроме того, не буду брать у вас ни одного пенса в течение четырнадцати лет?

Капитан посмотрел на него с удивлением.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил он с нетерпением.

Майор взял его под руку и, наклонясь к нему, шепнул ему на ухо несколько слов, которые заставили капитана побледнеть от испуга. Настала пауза, в продолжение которой майор не сводил взгляда с Артура Вальдзингама.

– Хотите ли вы сделать это или хотите, чтобы я сам это выполнил? – спросил он его вслух.

– Бездельник! – загремел капитан Вальдзингам.  – Я не сделаю этого, если б даже я мог откупиться такой ценой от галер!

– Дитя! Не горячитесь! – сказал тихо майор.  – «Нет, если б я даже мог откупиться от галер!» – повторил он с презрением.  – Есть люди выше вас, которые бы сделали это за двадцать фунтов стерлингов… Что же это такое? – ни более ни менее как простой фокус. «Милостивые государи и милостивые государыни, видите этот шиллинг? Вот я кладу его под этот стакан… Ток-ток – и нет его!.. Ток-ток – вот он опять!» Говоря это, фокусник показывает публике запропавший шиллинг, а она воображает, что видит перед собой что-то необыкновенное, а между тем, Артур, он показал ей не тот же самый шиллинг, но – другой, точно такой, как первый… Капитан Вальдзингам, угодно вам загородить нам дорогу к счастью или вы соглашаетесь помочь мне в этом фокусе?

– Нет… Повторяю вам.

– А что, если я сделаю это помимо вас?

– Тогда я донесу об этом преступлении, что бы потом ни случилось!

– Да вы неисправимы!.. Это ваше последнее решение, Артур?

– Да! – сказал Вальдзингам.

– Великолепно! – произнес майор, пожимая плечами.  – Если так, делать нечего… Помните же,  – добавил он, ударяя пальцами по бумагам, которые держал в другой руке,  – что вам уже не должно ожидать от меня ни малейшей пощады! Когда человек не хочет соблюдать своих собственных выгод, пусть он не воображает, чтобы умные люди захотели страдать по милости его слепоты и безумия… Позовите вашего пасынка: я прощусь с ним и потом отправлюсь в путь. Бедная Ада, вероятно, заждалась меня.

Капитан подозвал сэра Руперта, который прискакал в один миг к косогору.

– Сэр Руперт,  – сказал майор,  – я хочу проститься с вами, потому что сейчас оставляю Бишер-Рид… A propos, вспоминаю, что поселяне что-то много толкуют об этом косогоре, но до сих пор я не мог узнать, откуда произошло название Бишер-Рид. Объясните мне это на прощание, Артур!

– Отстаньте! – произнес сердито капитан.  – Для чего вам нужна история Бишер-Рида?!

– Не будьте же невежливым, мой дорогой Артур, а расскажите мне, о чем я вас прошу.

Они стояли на вершине самого высокого косогора этой местности, усеянной неровностями, а перед ними находился почти отвесный утес.

– Косогор этот назван Бишер-Ридом потому, что лет пятьдесят назад какому-то капитану Бишеру, знаменитому спортсмену, вздумалось из-за пари перескочить через него верхом на чистокровной лошади,  – сказал Артур Вальдзингам.

– И что же, он убился? – спросил майор Варней.

– Нет, но зато его лошадь погибла при скачке.

Майор расхохотался.

– Бедняжка! – произнес он.  – Он поплатился лошадью! И никто не последовал потом его примеру?

– Должно быть, что никто!

Сэр Руперт Лисль прислушивался с напряженным вниманием к этому разговору.

– Я хочу подняться туда,  – сказал он, указывая на крутизну.

Капитан отошел в сторону и кинулся на пожелтевшую траву.

– Что за идея, баронет! – возразил майор.  – У вас не хватит смелости,  – добавил он, смеясь.  – Вы можете не быть таким жалким трусом, каким оказался Джеймс Арнольд, но все-таки едва ли вы настолько отважны, чтобы переехать галопом Бишер-Рид. Клянусь честью, что это вполне невероятно!

Упорство было наследственной чертой в доме Лисль и часто заставляло членов этой семьи совершать такие ненормальные подвиги, на которые не отважился бы самый храбрый из храбрых. Подобная настойчивость в исполнении задуманного приводит часто к более блестящим результатам, чем дерзкая отвага. Сэр Руперт был настоящим Лислем, по своему апатичному, вялому, но упрямому характеру.

Майор смеялся, и его лицо, обращенное к солнцу, имело крайне вызывающее выражение.

– Нет, нет, мой маленький баронет,  – продолжал он.  – У вас не хватит смелости отважиться на это. К тому же вы умны и можете понять, что это невозможно.

Бледные щеки мальчика запылали от гнева.

– А! Это невозможно! – воскликнул он своим слабым, но резким голосом.  – А! Это невозможно?

Он повернул своего пони и проехал раз по одному из бугров. Затем изо всех сил стегнул пони хлыстом, перескочил через перила и начал подниматься потом на крутизну. Майор различил издали, что мальчик побледнел, пока пони поднимался наверх. Капитан, очнувшись от топота лошади, вскочил и бросился к краю косогора в то самое время, когда баронет мчался по опасному спуску, который вел к оврагу.

– Он спустится, не получив ни малейшей контузии,  – проговорил майор.

– Демон! – воскликнул с ужасом капитан Вальдзингам.  – Это твоя проделка!

Пони уже достиг подножий косогора, а ребенок качался взад и вперед в седле, стараясь всеми силами удержаться на лошади; но вследствие стремительности последнего скачка животное упало, смяв под собою всадника. Глазам, наблюдавшим сверху за пони и мальчиком, представилась только бесформенная масса, которая шевелилась еще несколько мгновений, а затем сделалась внезапно неподвижною.

– Скорее ко мне, сюда! – воскликнул капитан, сбегая по тропинке, служившей пешеходам.

Он добежал до места падения баронета.

Майор последовал за ним и первый опустился на колени возле пони и мальчика. Сэр Руперт был распростерт под лошадью, которая встала, как только майор распутал ее поводья.

Сэр Руперт Лисль лежал без всякого движения. Несколько капель крови на лбу были единственными признаками полученного ушиба.

– Слава богу! – сказал капитан с облегчением.  – Он отделался одним только страхом.

Майор Гранвиль расстегнул жилетку мальчика и положил руку на его сердце. Он вдруг побледнел, и его белокурые усы и бакенбарды как будто потеряли привычный свой блеск.

– Он умер от сотрясения мозга,  – проговорил он торжественно.

– Демон! – воскликнул снова капитан Вальдзингам, стиснув горло майора.  – Ты – убийца его!

Майор, все еще бледный, освободился от стиснувшей его руки и произнес спокойно:

– Артур, будьте благоразумны и выслушайте меня. Я так же невиновен в случившемся, как и вы сами. Когда я давеча предложил вам комбинацию, которая могла бы упрочить за нами богатство, то сказал, что мальчику не будет причинено ни малейшего вреда. Я говорил именно то, что думал, но вы взбесили меня своей глупостью и мне захотелось немного подразнить вашего пасынка. То, что случилось, произошло без моего содействия. Это было одной из тех игр случая, которых нельзя предвидеть или предотвратить. То, что сделалось, – сделано, и мы с вами не в силах переделать его! Но мы можем,  – он понизил голос почти до шепота,  – извлечь пользу из случая! Позволяете ли вы мне поступать так, как укажут мой ум и мой рассудок?

– Да,  – сказал капитан, закрывая руками свое помертвевшее от ужаса лицо.  – Я поклялся быть покровителем этого ребенка – и вот как я сдержал данную мной клятву!

Майор снял свой плед и разостлал его бережно на траву. Затем, подняв безжизненное тело баронета, он положил его на плед и покрыл его спокойное, посиневшее лицо батистовым платком.

– Артур,  – сказал он,  – оставайтесь здесь и наблюдайте, чтобы никто не догадался об этой катастрофе. Я вернусь очень скоро.

Он взял под уздцы пони и повел его через овраг в поле, находившееся вблизи, не обращая внимания на свои лакированные сапоги. Доведя лошадь до стоячего пруда – за милю от места катастрофы и в шести милях от Лисльвуд-Парка, он погнал ее, стегая своим галстуком, в середину воды и накинул ей на шею поводья. Она погрузилась в воду по грудь и, выскочив на противоположный грязный берег, пустилась во весь опор через вспаханную землю по направлению к сосновому лесу. Майор следил за ней глазами, пока она не скрылась совсем из вида, а потом поспешил обратно к Вальдзингаму и телу баронета. Он нашел капитана сидящим возле трупа своего пасынка.

– Я думал, что вы никогда не вернетесь,  – промолвил капитан, когда майор приблизился.

– Проходил ли здесь кто-нибудь?

– Никто не проходил.

– Хорошо. А теперь отправляйтесь прямо к матери этого несчастного ребенка и скажите ей просто, что мальчик заблудился. Больше вам ничего не нужно говорить: помните, что пони найдет дорогу в Лисльвуд.

Он взял тело баронета на руки и пошел было с ним к ожидавшему его экипажу, но отказался тотчас же от этого намерения.

– Артур,  – сказал он быстро.  – Бегите к экипажу и прикажите кучеру подъехать сюда.

Капитан повиновался, и через несколько минут послышался стук приближающейся кареты.

Миссис Варней выглядывала из окна экипажа. Она была прекрасна в своей изящной шляпке.

– Что случилось? – спросила она с живейшим любопытством.

– Отворите дверцу, Соломон! – приказал майор.

– Вы можете сесть спиной к лошадям, Ада? – спросил он, когда Соломон отворил дверцу и опустил подножку.

– Для чего это нужно? – спросила миссис Варней с озадаченным видом.

Майор не отвечал, но, взяв за руку Аду, заставил ее выйти из экипажа и положил мертвого мальчика на подушки кареты. Он увидел в экипаже великолепную шкуру леопарда, в которую были закутаны ноги миссис Варней, схватил ее поспешно и накинул на труп.

– Что случилось с ребенком? – спросила миссис Варней.  – Уж не ранен ли он?

– Да, он ранен опасно. Я везу его в Брайтон, чтобы пригласить к нему сведущих докторов… Садитесь скорее, Ада. Затворите дверцу, Соломон!

Майор с женой сели на заднюю скамейку, спиной к лошадям. Капитан положил руку на дверцы экипажа.

– Что вы хотите сделать с ребенком? – спросил он майора.

Варней улыбнулся в первый раз после только что разыгравшейся драмы.

– Вы знаете или угадываете это сами, мой друг,  – ответил он уклончиво.

Экипаж укатил, и Вальдзингам остался бледный и озадаченный на пустынной дороге.

– Клерибелль,  – прошептал он, смотря пристально вслед удаляющейся карете.  – Ваша измена мне, которой вы разбили мое существование, падает, очевидно, теперь на вашу голову! Да поможет вам Бог, бедная женщина, а я уже не в силах отвести этот удар.

Глава IX
Майор Варней делает первый ход

Полчаса спустя по возвращении в Лисльвуд-Парк капитана Вальдзингама, принесшего жене грустную весть, весь округ уже узнал, что сэр Руперт Лисль исчез неизвестно куда. Лошади Лисльвуд-Парка были тотчас оседланы, и все слуги разосланы по ближайшим окрестностям: они поскакали по всем направлениям и расспрашивали всех встречных поселян, обыскали все аллеи, поля и косогоры, прилегавшие к Бишер-Риду, но не могли узнать положительно ничего о мальчике, ехавшем на сером в яблоках пони.

Клерибелль Вальдзингам металась как безумная. Она сама хотела отправиться на поиски и убежала бы, если бы муж не удержал ее. В пароксизме отчаяния она обвиняла его в этом несчастье и осыпала его тяжелыми упреками.

– Где мой сын? – воскликнула она со слезами и рыданиями.  – Я доверила его вам… Вы поклялись покровительствовать ему! Что вы сделали с ним?… Вы должны бы скорее решиться умереть, чем прийти ко мне с вестью о гибели Руперта.

Эта женщина, обыкновенно такая холодная и бесчувственная, была уже не похожа на саму себя: она в припадке горя бегала по роскошным комнатам замка, повторяя бездумно имя своего сына. Капитан не решался подавать ей надежду. Он вышел и пошел прямо к воротам замка, ожидая возвращения разосланных гонцов. Он увидел Жильберта Арнольда, стоявшего, по обыкновению, на пороге сторожки. Джеймс сидел в это время на садовой калитке. Капитан Вальдзингам вздрогнул, когда увидел белокурые волосы и болезненное лицо мальчика, как будто перед ним явилось привидение. Он подумал невольно о неподвижном трупе, завернутом майором в толстый шотландский плед, он подумал о длинных золотистых кудрях, которых рука матери уже не будет касаться.

– Почему вы не отправились на поиски сэра Руперта вместе с другими слугами? – спросил он у Жильберта.

– Потому, что и без меня их отправилось много,  – ответил грубо сторож.  – Мне довольно смотреть за собственным сыном! Он может пропасть, быть украденным или убитым,  – добавил он насмешливо.

Индийский офицер рванулся из ворот, чтобы кинуться на сторожа, но мальчик принялся кричать изо всех сил.

– Замолчи, жалкий трус!  – взревел его отец.  – Капитан, я надеюсь, не ударит меня.

Капитан заметил, что сторож был пьян. Жильберт опустил руку в карман и начал побрякивать золотой монетой, которую недавно получил от майора. Капитан устремил на него наблюдательный взгляд.

«Не выучил ли он заданного урока? – подумал Вальдзингам.  – Знает ли он ту роль, которую ему придется разыграть в этом ужасном деле?»

Наступила уже ночь, когда слуги явились и объявили прямо о неудаче поисков. Незадолго до них пони вернулся в Лисльвуд весь в пыли и в грязи. Нечего было сомневаться, что мальчик утонул, но где и каким образом?

Клерибелль Вальдзингам не предложила ни одного из этих вопросов, потому что она упала без чувств, когда узнала о возвращении пони. С первыми лучами рассвета приступили к исследованию всех прудов и ручьев в соседстве Лисльвуд-Парка; но все старания оставались бесплодными. День прошел, настал вечер, а тело сэра Руперта не было найдено. Были тотчас прибиты длинные объявления по стенам Лисльвуд-Парка, по мильным столбам большой дороги и по всем деревням, гласившие громадными буквами, что будет выдано пятьсот фунтов тому, кто отыщет хоть тело сэра Руперта Лисля.

Все пруды и ручьи были снова исследованы, но безуспешно. Где мог утонуть мальчик? Предлагая друг другу этот вопрос, все переглядывались с явным недоумением. Между людьми, собиравшимися в кабаках и трактирах, шел разговор о маленьком хорошеньком баронете, исчезнувшем таким неестественным образом. Он вышел из парка в сопровождении своего отчима и друга последнего; всех троих потом видели на большой дороге; капитан вел под уздцы пони сэра Руперта – а с этой минуты никто уже не видел более баронета. Рассказ Вальдзингама об исчезновении мальчика был довольно правдоподобным: он, капитан, пошел с Бишер-Рида провожать майора до его экипажа, баронет в это время ездил по косогору. Вернувшись же туда через четверть часа, он напрасно искал и кликал баронета. Нельзя было предположить, чтобы Вальдзингам имел причины нанести вред пропавшему ребенку, – тем более что Лисльвуд должен был перейти в посторонние руки. Факт исчезновения сэра Руперта Лисля остался между тем нерешенной загадкой. Если б он был похищен каким-нибудь бродягой, то вор завладел бы, несомненно, и лошадью. Баронет утонул: это предположение было вернее других.

В пяти милях от Лисльвуда была долина, по которой протекала небольшая река. Мальчик мог поскакать с косогора туда и погиб, вероятно, желая переправиться на другой ее берег. Что же могло увлечь его так далеко от места, на котором оставили его капитан и майор? Детский каприз, конечно, своеволие баловня! Реку тоже исследовали совершенно напрасно: тело ребенка было унесено течением в море, и несчастная леди Лисль не увидит останков единственного сына, любимого с такой безрассудной нежностью!

В прекрасном замке Лисльвуд воцарилась печаль. Беспредельное отчаяние Клерибелль Вальдзингам уступило со временем место глубокой грусти, которая, однако, высказывалась ясно во всей ее особе: малейший след румянца исчез с ее лица, а глаза потеряли свой прежний, чудный блеск. Никто и никогда не видел ее плачущей, а тем менее смеющейся; ничто не занимало, не трогало ее, она стала настолько равнодушна ко всему, что если б загорелся ее собственный замок, она едва ли заметила бы нависшую опасность и не вышла бы из дома без чужих побуждений. Она почти безвыходно сидела в своей комнате и не принимала никого, кроме мужа да горничной. Да и сам капитан входил к ней очень редко; он каждое утро уезжал куда-то верхом и возвращался вечером, чтобы пообедать и затем просидеть в библиотеке за сигарой до полуночи. Слуги шепотом говорили друг другу, что он начал пить больше, чем бы следовало, и что исчезновение пасынка подействовало самым печальным образом на его настроение. Артур Вальдзингам казался не особенно веселым уже после возвращения из Индии в Лисльвуд, но со времени катастрофы он стал еще угрюмее. Сэр Ланцелот Лисль, живший во Флоренции, умолял письменно вдову своего родственника оставаться во владении замком и Лисльвуд-Парком. Он добавлял, что нотариус его устроит все дело, так как он сам не согласен покидать итальянские горы для бесплодных равнин Суссекса. Таким образом, миссис Вальдзингам могла спокойно жить в Лисльвуд-Парке до конца своих дней, делая этим большое одолжение баронету.

Клерибелль успокоилась, по возможности, после своей потери только тогда, когда густой снег покрыл аллеи парка и опушил ветви дубов. Все матери деревни проливали искренние слезы при виде грусти своей госпожи, которую они знали еще задолго до ее первого брака. Бедные поселяне вспоминали, сколько раз они завидовали ей, когда она проезжала мимо них в своем блестящем экипаже, разодетая в шелк и бархат и гордящаяся своим хорошеньким сыном, сидевшим рядом с нею; а многие ли из них пожелали бы теперь поменяться с нею участью? Они дрожали, слушая рассказы болтливой прислуги замка о том, как тихо стало в роскошных залах, как грустил капитан, сидя один, ночью, перед камином за стаканом вина, и как тоскует барыня на своей половине, разъединившись со светом, в котором была прежде так весела и счастлива, и призывая смерть, чтобы соединиться скорее с погибшим сыном. Рахиль Арнольд сочувствовала более всех других несчастной Клерибелль.

Однажды, сидя в январский вечер перед своим камином, она решилась даже высказать свое сочувствие мужу.

– Что это еще значит? – проворчал Жильберт Арнольд, кидая на нее угрожающий взгляд из-под густых бровей.  – Что ты мне порешь дичь?

– Я говорю, что думаю о несчастной миледи, я ходила сейчас наверх к нашему Джеймсу, а когда я вижу его спокойным и довольным в его чистой кроватке, то вспоминаю невольно бедного сэра Руперта.

– Эти дети были чрезвычайно похожи друг на друга,  – проговорил задумчиво Жильберт, устремляя глаза на пылавший огонь и выбивая трубку о железо решетки.  – Господи боже мой! Все толкуют о благородном происхождении и о всем, связанном с ним… Да мой мальчик на вид не хуже сэра Руперта, а, пожалуй, еще и красивее его.

– Когда я была еще девушкой,  – заметила Рахиль,  – многие говорили, что я напоминаю Клерибелль Мертон.

Жильберт Арнольд не принадлежал к числу любезных мужей: он несколько секунд смотрел в лицо Рахиль, скорчил потом гримасу и громко рассмеялся.

– А! Так ты в самом деле похожа на нее! – воскликнул он насмешливо.  – Я-то, по крайней мере, этого не заметил, и если ты когда-нибудь походила на барыню, то теперь не походишь, могу тебя уверить.

Он набил снова трубку и закурил ее. Затем, протянув ноги, обутые в грубые сапоги, на решетку камина, принялся курить с видимым наслаждением.

– Я потеряла всю свою красоту за работой, Жильберт,  – заметила жена его.

– Если она была! – проворчал издевательски муж.

– У меня были такие же белокурые волосы и такие же ясные голубые глаза.

– Ну да! – проговорил язвительно Арнольд.  – Но твои волосы совершенно бесцветны, а глаза твои тусклы, будто ты сварила их, чтобы сделать их красивее, но это предприятие не удалось тебе. А если б не это, ты была бы вполне похожа на миледи,  – добавил он, смеясь.

– Несчастная миледи! Мне очень жаль ее,  – прошептала Рахиль.

– А! Это очень мило! – сказал Жильберт Арнольд, вынимая трубку изо рта и стуча кулаком по небольшому столику, стоявшему вблизи него.  – Я не желаю слышать ни хныканий, ни вздохов, ни даже сожалений о положении леди. У нее прекрасный дом, прелестный экипаж, роскошные наряды, спит она на перине, ест и пьет хорошо и может тратить денег сколько душе угодно… Ведь это справедливо? Ну, так пусть же довольствуется тем, что есть у нее!.. Она ни разу в жизни не пробовала каши, которой угощают добрых людей в остроге, не ела никогда отвешенного хлеба… И она не испытывала, каково пролежать под забором зимой, шесть или семь часов, кажущихся веками, чтобы подстрелить зайчика, которого продашь на следующее утро за какой-нибудь шиллинг… Она не боится уйти за шесть миль от своего дома и быть арестованной и даже обвиненной в тяжелом преступлении, которого не думала никогда совершать. Пусть же она не ропщет! Если сын ее утонул, то с судьбой не заспоришь! Другим тоже случалось переносить несчастья, и не ее одну постиг подобный случай. Ей живется так сладко, что даже не мешает проглотить каплю горечи.

В сторожку в это время ворвался резкий ветер, и вслед за тем послышалось хлопанье в ладоши.

– Что же это такое? – воскликнул Жильберт Арнольд, вскакивая стремительно и обращая свои зеленовато-желтые и хитрые глаза, в которых замечалось теперь выражение тревоги, на дверь, находившуюся у него за спиной.

На пороге стоял мужчина чрезвычайно высокого роста, закутанный в широкий плащ, и в кашне самых ярких цветов. Шляпа его была надвинута на брови, а его кашне доходило до носа, так что изо всего лица был виден только этот выдающийся нос, похожий на клюв птицы. Жильберт Арнольд дрожал как будто в лихорадке. Он судорожно стиснул руками спинку стула – она переломилась, и он отшвырнул ее далеко от себя, произнеся проклятие.

– Что нужно?… Да и кто вы? – спросил он, озираясь украдкой на лестницу, которая шла вверх, как будто он хотел ускользнуть этим ходом от незваного посетителя.

Незнакомец рассмеялся тем звонким и беззаботным смехом, который уже не раз поражал слух Арнольда. Затем он скинул шляпу, стряхнул с себя снег и запер плотно дверь. Сбросив плащ, он присел спокойно к огню, провел рукой по светлым блестящим волосам и разгладил усы. Браконьер неуклюже, но с оттенком почтительности поклонился ему.

– Майор…  – начал он нерешительным голосом.

– Вы совершенно правы: я Гранвиль Варней. Судя по впечатлению, которое произвело на вас мое появление, вы, мой достойный друг, вероятно, нечасто видите посторонних?

Жильберт Арнольд побагровел и взглянул на часы, висевшие в углу.

– Но… Уже немного поздно,  – прошептал он чуть слышно.

– Я не спорю, что поздно: теперь, вероятно, половина двенадцатого. Я выехал из Лондона на курьерском поезде в девять часов. Нужно заметить, что я прибыл сюда с единственной целью – поговорить немного с вами, Арнольд. Опоздал же я так именно потому, что станция далеко, а я вздумал вдобавок дойти до вас пешком, чтобы не возбуждать никаких праздных толков… Но перейдемте к делу. Вы, конечно, предвидели, что я явлюсь сюда?

Сторож потирал рукой свой подбородок и не решался, видимо, ответить на вопрос.

– Почему же? – спросил он чрезвычайно уклончиво.

– Ну да. Вы ожидали увидеться со мной! Я это твердо знаю!

Рахиль Арнольд, сильно заинтересованная этой беседой, смотрела поочередно то на мужа, то на майора Варнея.

– Ступай спать, Рахиль,  – сказал Жильберт Арнольд.  – Нам вовсе не желательно, чтобы ты нас подслушивала.

– Не будьте же так грубы с вашей доброй женой! – заметил майор со снисходительной улыбкой.  – Добрейший ваш Арнольд хочет просто сказать,  – обратился он очень деликатно к Рахили,  – что нам необходимо потолковать по-дружески, а вам ввиду такого позднего часа не худо отдохнуть… Он превосходный малый, но часто выражается чрезвычайно резко… Итак, спокойной ночи, добрая миссис Арнольд.

Майор сделал своей украшенной перстнями, красивой рукой такое движение, которое доказывало его желание вытолкнуть Рахиль Арнольд из комнаты. Она пошла наверх и легла на постель одетой.

Дверь, ведущая на лестницу, осталась отворенной: майор Варней затворил ее лично и затем сел опять против Жильберта Арнольда.

– Возьмите и набейте себе другую трубку,  – сказал он, указывая на разбитую прежнюю, выпавшую из рук взволнованного сторожа.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации