Текст книги "Любовь дракона"

26

Давно уже не было такой темной, мрачной ночи. Крепко сжимая поводья, Аврора напряженно вглядывалась в темноту. Она еще не оправилась от всего того, что выпало на ее долю прошедшим днем и вечером.

Когда она начала спускаться по стене, у нее сильно закружилась голова, и она готова была снова вскарабкаться в спальные покои. Только ласковые уговоры Гвенасет и боязнь того, что, вернувшись, она неминуемо будет казнена, придавали ей силы, и кое-как она закончила казавшийся бесконечным спуск.

Она сразу же отыскала Пэти. Ее лошадь благодаря заботам милого Элвина оказалась не просто оседланной. К ее седлу были приторочены мешки с едой и вещами, которые могли понадобиться ей в дороге. Теперь нужно спешить, чтобы к утру как можно дальше умчаться от Каэр Эрири.

Проезжая по деревне, Аврора явственно почувствовала запах гари. Глаза ее наполнились слезами. Даже не верилось, что всего-то день назад она, радостная, уехала отсюда, встретив здесь настоящего друга. Теперь все в прошлом… Аврора прошептала молитвы за упокой души Джа-стины и подстегнула лошадь.

Подъехав к реке, Аврора направила лошадь вдоль берега. Надо было перебраться на другую сторону, но где же мост? Так и не отыскав его, Аврора направила Пэти прямо в воду.

Вода оказалась ледяной. Держась за поводья, Аврора поплыла за лошадью. От холода сводило тело. Но вот наконец и другой берег.

Выбравшись из воды, Аврора внимательно осмотрелась. Куда ехать? Это место было ей совсем незнакомо. И она тронулась наугад: времени на раздумья не было – утром они станут искать ее, а Мэлгвин, конечно же, еще больше рассвирепеет, узнав, что она сбежала.

Аврора тяжело вздохнула. Что произошло с человеком, который некогда так страстно ласкал ее? Почему он стал другим? Даже сейчас она не испытывала ненависти к своему супругу. Джастина была права: на него повлияла злобная Эсилт, вот почему он стал таким жестоким.

Аврора сильно устала и еле держалась в седле. Поводья она уже давно отпустила, надеясь, что Пэти сама найдет какую-нибудь дорогу в лесу, по которому они ехали. Аврора положила голову на шею лошади и задремала. Ей чудилось, что она снова оказалась в страстных объятиях Мэлгвина, он нежно целовал ее, его огромные руки ласкали ее плечи, грудь, живот…

Аврора поняла, что падает. В какой-то миг она изо всех сил попыталась удержаться в седле, но уже было поздно. Перед ее глазами что-то ярко блеснуло, а потом все погрузилось в темноту.

– Она поехала в эту сторону, – сказал Бэйлин, высоко поднимая факел над болотистым берегом реки. Другие воины сгрудились вокруг него, изучая хорошо заметные на мокрой земле следы лошадиных копыт.

– Похоже, отсюда она перебралась на другой берег.

– Но почему она не поехала по мосту?

– Наверное, побоялась – чего не сделаешь с испуга! – предположил Бэйлин.

У Мэлгвина сжалось сердце, когда он услышал эти слова. Судя по всему, Аврора в страхе мчалась без оглядки по незнакомой местности. Она хотела быть от него как можно дальше. Угрызения совести терзали его. Аврора была уверена, что он намеревался убить ее. Удастся ли ему убедить свою любимую жену, что это не так?

– Придется лезть в воду, – мрачно промолвил Бэйлин. – До моста еще слишком далеко.

Воины вошли в воду, фыркая от холода. Переправившись через реку, они в скверном настроении сбились в кучу. Раздражению воинов не было предела: вытащив из теплой постели, их заставили окунуться в ледяную воду.

– Нам следует разбиться на несколько групп, – предложил Гарет. – Мы ведь не знаем, по какой тропинке она поехала через лес.

– Хорошая мысль, – согласился Бэйлин. – Гарет! Ты и Элвин поедете слева. Рис и Эврок – посредине. Мэлгвин и я – правее.

Воины поехали за своими предводителями, а Бэйлин повернулся к Мэлгвину.

– С тобой все в порядке, мой господин?

Мэлгвин не сразу понял, о чем его спрашивают.

– Я… да, со мной все в порядке, – ответил он еле слышно.

Бэйлин покачал головой.

– Ты плохо выглядишь, Мэлгвин. Не надо беспокоиться. Мы непременно разыщем ее.

– И что после этого прикажешь мне делать? – резко спросил Мэлгвин. – Я напугал ее. Она думает, что я собирался ее казнить.

– Уверен, ты сумеешь ей все объяснить. Она ведь любит тебя. Со стороны это хорошо заметно.

Мэлгвин пристально посмотрел в глаза друга.

– Хотелось бы тебе верить.

– Поехали, – мягко сказал Бэйлин. – Чем раньше мы отыщем ее, тем легче тебе будет ей все объяснить.

Густой лес стеной стоял перед воинами. Пробираться сквозь чащобу было очень трудно. Часто путь им преграждало упавшее дерево, и воины искали другую тропинку.

– Может быть, нам стоит продолжить поиски пешком? – предложил Мэлгвин.

Бэйлин с ним не согласился.

– Мы ведь еще не обнаружили Пэти, а это значит, что Аврора по-прежнему в седле. Пешком же мы ее никогда не нагоним.

– Пэти… – вдруг задумчиво пробормотал Мэлгвин. – Прошла ли она выучку у Гарета?

– Да, прошла, и сейчас это очень добрая и послушная лошадь.

– Вспомнил! – воскликнул Мэлгвин. – Гарет мне как-то говорил, что он научил Пэти скакать к нему на свист. Так пусть же сейчас он позовет ее – вдруг что-нибудь да получится.

Бэйлин кивнул и громко крикнул, призывая прочесывавших лес воинов собраться.

– Вы нашли ее? – с надеждой в голосе спросил Элвин, подъезжая к Бэйлину.

– Нет еще, – ответил Бэйлин. – Где Гарет?

– Я здесь, – отозвался Гарет, выезжая из-за дерева. Когда все воины собрались, Бэйлин посвятил их в замысел Мэлгвина.

– Из этого ничего не получится, – скептически изрек Эврок. – Если Аврора все еще управляет лошадью, она ни за что не позволит ей повернуть назад.

– Пока это единственный выход, – холодно заметил Бэйлин, – и нам следует им воспользоваться. Прочесывая же лес в такую темень, мы вряд ли отыщем Аврору.

– Правильно, давайте попробуем, – сказал Гарет Он засунул в рот пальцы и громко засвистел.

Когда свист стих, воины внимательно прислушались. Тихо. Только ветер шелестел в листве. Гарет свистнул еще раз… Опять тишина.

– Я же говорил вам, что ничего не выйдет, – раздраженно пробурчал Эврок. – Нам надо или продолжать прочесывать лес, или, возвратившись домой, завалиться спать.

Воины вопросительно посмотрели на Мэлгвина. Король должен был сообщить им о своем окончательном решении. Но Мэлгвин молчал. У него было бледное растерянное лицо…

– Тихо! Слышите? – вдруг прошептал Гарет.

Воины прислушались. До них донесся какой-то странный приглушенный звук.

– Да это же Пэти! – обрадовался Гарет. – Она старается мне ответить.

– Похоже на ржание лошади, – сказал Бэйлин. – Но где она? А ну-ка, Гарет, посвисти еще.

На этот раз ржание лошади стало более отчетливым.

– По-моему, она где-то недалеко от реки, – предположил Гарет.

– Да, судя по всему, Авроре недалеко удалось убежать, – вздохнул Рис.

– Она могла оставить лошадь в лесу, а сама пошла пешком.

– Гарет, посвисти еще! – решительно приказал Мэлгвин.

Определив направление, откуда доносилось ржание, воины все вместе тронулись в путь. Выяснилось, что они возвращаются к реке. Земля становилась влажной и скользкой. От сырости воины продрогли еще больше.

Вдруг Гарет крикнул:

– Вижу! Вижу Пэти… Но где же Аврора?

В утреннем сумраке Пэти маячила между деревьев. Оставаясь на месте, она лишь повернула голову к приближавшимся воинам. Элвин первым выехал на маленькую поляну.

– Аврора здесь… Она ранена! – тревожно закричал он.

Услышав эти слова, Мэлгвин соскочил с жеребца и кинулся на поляну. Элвин уже приподнял Аврору, и теперь Мэлгвин с ужасом смотрел на смертельно бледную жену. Выражение ее лица было безмятежным. Она казалась еще красивее, чем обычно…

Элвин лихорадочно стал нащупывать пульс королевы. Но Мэлгвин неожиданно его остановил. Ему вдруг представилось, что перед ним не жена, а загадочная лесная богиня, которая мирно спит вот уже много веков, и будить ее – грех…

Аврора застонала. Чары, околдовавшие Мэлгвина, мгновенно исчезли. Вздрогнув, он осознал, что это не сон, а реальность.

– Она ранена! – вскрикнул он.

– Хорошо еще, что жива, – с облегчением прошептал Элвин.

Мэлгвин дотронулся до щеки Авроры. Она казалась ледяной. Аврора снова застонала.

– Надо поскорее отвезти ее в крепость, – озабоченно произнес Элвин.

– Но сначала ее надо согреть, – рассудительно промолвил Рис, склонившись над королевой. – Может быть, она и ранена, но сейчас главная опасность в том, что она сильно замерзла.

Обступившие Аврору воины одобрительно закивали. Рис славился своими лекарскими познаниями и на поле битвы в умении лечить раны уступал только Тороку.

– Я прихватил с собой одеяло, – сказал Бэйлин. – Надеюсь, оно не очень промокло.

– Элвин, помоги снять с Авроры мокрую одежду, а вы, – обратился Рис к другим воинам, – побыстрее смастерите носилки.

Мэлгвин, склонившись над Авророй, задумчиво смотрел на нее. Никаких распоряжений от него никто и не ожидал, поэтому воины безропотно подчинились приказу Риса.

Колебался только Элвин.

– Я не могу… не могу раздевать ее, – испуганно пробормотал он.

– Ты должен! – раздраженно крикнул Рис. – Ее одежда насквозь промокла, и она может умереть, если мы не согреем ее.

Рис расстегнул кожаный ремень, поддерживавший надетые на Аврору огромные брюки, Элвин стаскивал с королевы тунику. На помощь Мэлгвина надежды не было. Он оцепенело смотрел в закрытые глаза Авроры и что-то нежно шептал ей.

Кое-как мужчины сняли верхнюю одежду королевы. Она не шевелилась. Рис начал стягивать ее льняную сорочку.

– Нет, – вскрикнул Элвин. – Мы не имеем права смотреть на обнаженную королеву!

– Тогда будешь смотреть на королеву мертвую! – холодно заметил Рис. – Говорю тебе, она сильно замерзла и ее надо побыстрее согреть. Дай-ка мне твою накидку.

– Накидку?

– Да, дурак ты этакий! Их понадобится несколько. Лучше мы все простудимся, чем дадим королеве умереть. Понял?

Элвин кивнул.

– Сможешь развести костер?

– Огниво у меня с собой, но лес вокруг мокрый. Загорится ли валежник?

– Действуй! Можешь разжечь костер своим бельем. Срочно нужен огонь, чтобы согреть ее. Мэлгвин, – мягко сказал Рис, повернувшись к королю. – Нельзя ли мне попросить твою накидку.

Мэлгвин кивнул головой. Все это больше походило на сон. И перед ним наверняка лежала не Аврора, а крепко спящая лесная нимфа. Аврора же, скорей всего, давно уже в спальных покоях в крепостной башне.

Появились другие воины. Они несли молодые деревца для носилок.

– Как она? – спросил Бэйлин.

– Дышит, – отвечал Рис, – но очень неровно. Боюсь, она сильно ударилась головой, когда упала с лошади… Похоже, у нее на голове шишка. Слышите, как она стонет, когда я дотрагиваюсь до этого места.

– Наверное, поэтому она и не очнулась до сих пор.

Рис согласился.

– В дороге ее может растрясти, и это опасно. Но у нас нет выбора… Как у тебя там с костром, Элвин?

– Разжег. Но мне нужны еще сухие ветки.

– Мэлгвин, – мягким голосом, как к ребенку, обратился к королю Рис. – Помоги мне перенести Аврору к костру. Возьми ее за талию – вот так… Согревай ее своими руками.

Бэйлин вернулся из чащи с сухим валежником. Он бросил его в костер и, отозвав Элвина в сторону, спросил:

– Что сказал Рис? Будет ли она жить?

Элвин грустно покачал головой.

– Он и сам не знает… Его сильно тревожат ушибы Авроры.

Бэйлин вздохнул.

– Как же это произошло? Понесла лошадь? Или Аврора сама упала от изнеможения?

– Во всем виноват я, – дрожащим голосом проговорил Элвин. – Это я способствовал ее побегу. И вот что из этого получилось…

– Не вини себя, Элвин. Ты хотел ей помочь.

– А кого же мне еще винить? …Мэлгвина? – с горечью в голосе спросил Элвин. – За то, что он довел Аврору до такого состояния?

– Тихо. Никому не позволено так говорить. Если она умрет, надо будет забыть об этом… Важно, что сейчас Аврора небезразлична королю. И наше дело, если Аврора останется жива, помочь Мэлгвину наладить с ней отношения.

– Готовы ли носилки? – спросил Рис.

– Почти готовы. Ты думаешь, можно увозить ее отсюда?

– Скоро будет можно. Она постепенно согревается, на лице у нее уже появился румянец.

Воины посмотрели на Аврору, а потом на короля, который сидел у огня, сжимая в своих огромных руках жену.

– Как себя чувствует Мэлгвин? – тихо спросил Бэйлин у Риса.

– Клянусь всемогущим Юпитером, – покачал головой Рис, – я никогда еще не видел его в таком состоянии Если Аврора умрет… – Рис не закончил фразы.

– Почему это она должна умереть? – вдруг резко спросил Бэйлин. – Падение с лошади и лесная сырость – не такая уж большая опасность для нее. Не забывай, в конце концов, что она в одиночку спустилась по крепостной стене. – Огромный Бэйлин вздрогнул. – Не знаю, смог бы я сам совершить такое…

– Да, она молода. А холод должен был благотворно подействовать на рану. Наше счастье, что мы так, быстро отыскали ее. Наше счастье, что Мэлгвин вспомнил о чудодейственном свисте Гарета.

– Да, это наше счастье. Пока все идет нормально.

27

Гвенасет озабоченно поглядела на короля. С того самого момента, как Аврору привезли в крепость, Мэлгвин не спал. Он неподвижно сидел в кресле у кровати, сжав руку жены, и печально смотрел на ее бледное осунувшееся лицо. Сам Мэлгвин выглядел ужасно. Гвенасет решила, что настало время последовать совету Торока и дать королю вина с успокаивающим составом.

– Мой господин, выпейте вот это, – попросила Гвенасет, протягивая Мэлгвину чашу с вином.

Он даже не повернулся, продолжая неотрывно смотреть на Аврору. Тогда Гвенасет вложила чашу в свободную руку короля.

– Выпейте, мой господин. Торок сказал, что это необходимо. Он настаивал на этом.

Мэлгвин вздохнул и, не спуская глаз с Авроры, выпил вино. Гвенасет взяла пустую чашу и, отойдя в сторону, тихо заплакала. Мэлгвин выглядел еще хуже, чем Аврора. Лицо королевы было безмятежно-спокойным, Мэлгвин же стал похож на человека, которого подвергли самым жестоким пыткам.

Гвенасет села на стул в углу комнаты. После того как воины разыскали Аврору, она сумела все-таки немного поспать и не чувствовала особой усталости. Ее только терзали угрызения совести. Если бы они с Элвином знали об истинном решении короля! Если бы они подождали хотя бы до утра! Впрочем, что толку теперь терзать себя? Ведь она же сама сказала и Элвину, и Мэлгвину, что ворошить прошлое – дело пустое. Надо думать о будущем.

Гвенасет снова взглянула на короля. Успокаивающий состав постепенно делал свое дело. Глаза Мэлгвина полуприкрылись, вид у него стал сонный. Надо будет кого-нибудь позвать – сама она не сможет уложить Мэлгвина должным образом, если он заснет в кресле.

Гвенасет вышла из спальных покоев и спустилась по лестнице. Внизу стоял Бэйлин.

– Ну, как она? – озабоченно спросил он. Гвенасет покачала головой.

– Еще не очнулась, но по крайней мере спокойно спит. Сейчас меня больше волнует Мэлгвин. Я дала ему вина с успокоительным. Не могли бы вы мне помочь уложить его?

Бэйлин кивнул, но задал еще один вопрос:

– Вы думаете, это плохой знак, что Аврора до сих пор не очнулась?

Гвенасет горько вздохнула.

– Мои лекарские познания – ничто по сравнению с искусством Торока. Но мне кажется, раз она дышит, значит, есть надежда… Пойдемте, вы поможете мне соорудить на полу хоть какое-то подобие постели для Мэлгвина.

Захватив из комнаты короля в казармах одеяла и овечьи шкуры, они расстелили их на полу в спальных покоях. Потом Бэйлин уложил Мэлгвина. Выходя из комнаты, старший офицер позвал за собой Гвенасет.

– Есть еще одна вещь, о которой вам следует знать, – с тревогой произнес он. – Сразу после того, как мы привезли Аврору в Каэр Эрири, в крепость прибыл гонец от Кунедды. Похоже, у него там снова нелады с пиктами, и он просит помощи Мэлгвина и его войска.

– А Мэлгвин об этом знает?

– Да, – мрачно кивнул Бэйлин. – Но он сказал гонцу, что не тронется из Каэр Эрири до тех пор, пока не поправится Аврора.

– Вы думаете, у Кунедды действительно нелады с пиктами или… или это ловушка?

– Ловушка?

– Я думала, вы обо всем знаете, – разочарованно сказала Гвенасет. – Одна из причин, почему Мэлгвин поссорился с Авророй и заточил ее в башне, заключалась в следующем: Авроре стало известно, что Кунедда послал в деревню, которая расположена недалеко от нашей крепости, шпиона, и он вел переговоры с кем-то из Каэр Эрири. Их цель состояла в том, чтобы заманить Мэлгвина в западню.

– Переговоры с кем-то из Каэр Эрири? – тревожно переспросил Бэйлин. – Уж не имеете ли вы в виду Эсилт?

Гвенасет кивнула.

– Мэлгвин, конечно, не поверил Авроре. Но ведь он тоже может ошибаться. По-моему, стоит над всем эти поразмыслить.

– Наверное, стоит, – медленно произнес Бэйлин. – Но окончательное решение принимать не мне. Мэлгвин должен вернуться в строй как можно скорее.

– Я молю христианского Бога… и всех других богов, чтобы это случилось как можно раньше, – тихо проговорила Гвенасет. – Пока это все, что мы в состоянии сделать.

Бэйлин поклонился Гвенасет и ушел, а она снова поднялась в спальные покои. В комнате было тихо и сумрачно. Подув на тлеющие в очаге угли, Гвенасет подошла к окну. День выдался дождливым, из окна веяло холодом. Лето заканчивалось. Гвенасет продрогла и, сев на стул у очага, задремала.

Истошный крик разбудил ее. Она чуть не упала со стула, не понимая, где находится. Наконец придя в себя, она поспешила к кровати. Аврора беспокойно металась. Что-то ее тревожило, и она громко кричала:

– Помоги, помоги мне, Маркус!

Гвенасет положила ладонь на горячий лоб Авроры и постаралась успокоить ее ласковыми словами. Аврора ничего не слышала. В лихорадочном бреду она продолжала кричать:

– Маркус, помоги мне, Маркус!

Гвенасет испугалась, что проснется Мэлсвин. Ей не хотелось, чтобы он услышал чужое мужское имя. Она нежно закрыла рукой рот Авроры. Но было поздно. Мэлгвин глубоко вздохнул и, потирая глаза, сел на полу Потом, пошатываясь, встал, и, подойдя к кровати, сжал руку жены.

– Помоги мне, Маркус, помоги!

Мэлгвин напрягся. Руки Авроры он не выпустил, но перестал шептать ей ласковые слова.

Крики королевы становились все тише, и наконец, откинувшись на подушки, она затихла. Гвенасет с облегчением вздохнула…

– Кто он? – вдруг сипло спросил Мэлгвин.

Гвенасет услышала в его голосе жестокую боль, и сердце ее сжалось. Мэлгвин страдал оттого, что в лихорадочном бреду Аврора звала на помощь другого мужчину. Что могла Гвенасет ответить королю? Если Аврора не умрет и если существует хоть какая-то надежда на продолжение их супружеской жизни, король и королева, наверное, должны быть предельно честны друг перед другом. Поколебавшись, Гвенасет решила сказать правду.

– Я не совсем уверена, – медленно начала она, – но, думаю, Маркус – мужчина из Вирокониума, в которого она была влюблена.

Гвенасет услышала тяжелый вздох Мэлгвина.

– Однако вы не должны использовать то, что я вам сказала, против Авроры, – настойчиво добавила Гвенасет. – Она говорила мне, что никогда не смогла бы выйти за него замуж… Они были просто друзьями… с самого детства.

– И все же… сейчас, когда ее душа может в любой момент распрощаться с телом, она зовет на помощь его… а не меня.

– Однако не забывайте, – прошептала Гвенасет, – минувшей ночью, когда Аврора бежала из этой комнаты, она была до смерти напугана вами.

– Как я могу забыть это! – воскликнул Мэлгвин. В его голосе слышалась невыносимая боль, и Гвенасет поспешила успокоить короля. Ласково дотронувшись до руки Мэлгвина, она сказала:

– Не печальтесь, она скоро очнется, и тогда услышит от вас все, что вам так хочется ей сказать.

– Ты уверена… ты уверена, что она очнется, а не умрет во сне, так и не узнав, что я люблю ее?

Гвенасет заставила себя ответить спокойным будничным голосом.

– Конечно же, очнется. То, что она кричит, означает только одно: дело идет на поправку, разве не так? И очень скоро… наверное, совсем скоро вы сможете поговорить с ней.

У Гвенасет не было уверенности в том, что Мэлгвин ей поверил. Медленно она пошла к низкому столику у кровати, чтобы зажечь свечу. Гвенасет знала, что ни она сама, ни Мэлгвин не смогут заснуть.

Снова эта ужасная боль! От нее никуда не спрячешься! Надо забыться. Но как? Ужасная боль преследует ее. А откуда льется этот дрожащий свет? Он режет глаза…

Мучительно застонав, Аврора очнулась. Из окна в комнату проникал серый свет вместе со свежим ветерком. Даже лежа под несколькими одеялами, Аврора чувствовала холод. Вдруг она вспомнила, что из этой самой комнаты она, кажется, бежала. Кто же тогда и почему вернул ее сюда? Кто раздел и уложил в постель? Может быть, побег ей просто приснился?

Аврора попыталась поднять голову, ей казалось, что так легче будет справиться с мучившими ее тошнотой и головокружением, и увидела сидящую у огня Гвенасет Она хотела позвать ее, но из пересохшего горла вырвалось лишь невнятное клокотание.

С другой стороны кровати послышался шорох. Морщась от боли, Аврора медленно повернула голову и увидела Мэлгвина. Страха она не почувствовала – боль заглушала все другие чувства. Кроме того, она заметила, что сам король озабоченно смотрит на нее и выглядит очень усталым. Она попыталась поднять руку, чтобы дотронуться до него, но рука, ставшая страшно тяжелой, не слушалась ее.

– Аврора, – прошептал король. – Аврора, любовь моя…

Аврора хотела кивнуть ему в ответ, но силы совсем оставили ее. Не мигая, она просто смотрела на изможденное и почему-то перепачканное грязью лицо мужа. Его глаза светились нежностью. Мэлгвин мягко тронул пальцами ее щеку Она закрыла глаза. От боли голова раскалывалась на части. Аврора снова забылась…

– Значит, опасность ей больше не угрожает? – тревожным тоном спросил Бэйлин.

– Да, так считает Торок. Он дал ей какое-то обезболивающее средство. От него она к тому же почти все время спит.

– Ты… уже говорил с ней?

Мэлгвин немного помедлил с ответом.

– Я старался… Но она так слаба, что я решил не утомлять ее разговорами.

– А может быть, тебе слишком трудно сказать ей о своих чувствах?

– Не понял! – насупившись, ответил Мэлгвин.

– Насколько я помню, еще совсем недавно, Мэлгвин, ты готов был отдать все свое королевство за счастье сказать жене о том, что любишь ее. Но теперь, когда она выздоравливает, ты выискиваешь разные предлоги, чтобы вообще не говорить с ней.

– Это ложь! Я уже сказал Авроре, что не собирался причинять ей никакого вреда, что у меня и в мыслях не было казнить ее. Я твердо дал ей понять, что не отправлю ее в Ви-рокониум. Что же касается истории с ядом, то об этом мы должны оба поскорее забыть.

– Сказал ли ты ей о своей любви?

– А что я могу сказать? Я действительно ее люблю. Но это же не решит всех наших трудностей.

Бэйлин покачал головой.

– Теперь я тебя не понимаю. По крайней мере мне казалось, что если Аврора выздоровеет, то ваша супружеская жизнь наладится.

Мэлгвин промолчал. Бэйлин напряженно вглядывался в печальное лицо короля…

– Решил ли ты выступить на помощь Кунедде?

– Конечно, он мой союзник, и я обязан прийти ему на помощь. Весь вопрос в том, когда я это сделаю. Честно говоря, мне совсем не хочется объявлять Авроре, что сегодня же я ухожу на войну.

– Сколько же еще можно откладывать? Гонец от Кунедды прибыл в Каэр Эрири уже неделю назад.

– Мы выступим совсем скоро. Я уже посылал гонцов к Абельгирту и другим верховным вождям. Сами они, как выяснилось, не горят желанием начинать войну перед самым сбором урожая.

– А тебе не приходило в голову, что этот крик о помощи от Кунедды… может быть, преследует какие-то иные цели?

Мэлгвин фыркнул.

– И ты о том же… Гвенасет уже успела напомнить мне о некоторых сомнениях Авроры. Но откуда мне знать правду? Ведь сама Аврора не видела шпиона бригантов. Нам лишь известно, что о шпионе говорила сумасшедшая старуха, да и та сейчас мертва.

– Я размышлял над этой историей, и вот что мне пришло в голову. Деревенские жители действительно считали Джастину странной, но в любом случае она была вполне безобидна для окружающих. Кому же понадобилось ее убивать?

– А кто говорит, что это убийство? Ее дом, возможно, загорелся случайно. Не забывай, что там было полно сухой травы. И дом мог вспыхнуть от случайной искры.

Бэйлин только открыл рот, чтобы возразить королю. Но, взглянув на него, так ничего и не сказал. Лицо Мэлгвина было непреклонно-решительным. Он явно не хотел слышать раздражающие его предположения.

Мэлгвин медленно поднялся по лестнице в спальные покои. Он долго откладывал этот разговор с Авророй, но больше оттягивать его уже не мог. Войско готово было двинуться в поход в любую минуту. Если не выступить сейчас, Кунедда станет подозревать Мэлгвина в отказе от его же собственных обязательств.

Дверь открыла Гвенасет. С того самого момента, как в нее привезли раненую Аврору, она почти не выходила из крепостной башни. Она оказалась верным, заботливым другом его жены. И он обязательно отблагодарит ее за это. Аврора сидела в кровати. Она быстро поправлялась. Щеки у нее порозовели, но пока еще она была очень слабой. Впрочем, болезнь не испортила ее ослепительной красоты. И Мэлгвин, лишь увидев ее, почувствовал страстное желание. Взмахом руки он попросил Гвенасет выйти.

– Добрый день, Мэлгвин, – смутившись от взгляда мужа, произнесла Аврора.

– Добрый день, моя королева!

Он сел на краешек кровати и сжал руку Авроры. Конечно, ему хотелось хотя бы поцеловать ее, но он боялся причинить ей боль.

– Ты, наверное, был сильно занят, – помолчав, сказала Аврора. – Я слышала какие-то приготовления во дворе. Там много людей и лошадей.

– Именно об этом я и хотел сообщить тебе, – мягко произнес Мэлгвин, нежно глядя на Аврору. – Мы отправляемся в поход.

– Против кого?

– Против пиктов. Меня попросил о помощи Кунедда.

Аврора отвела глаза в сторону.

– Конечно, я не хотел бы сейчас оставлять тебя, но…

– Когда вы выступаете?

– Утром.

Аврора разочарованно вздохнула. Мэлгвин тронул пальцами ее мягкое плечо. Она почувствовала его нерешительность и обиженно отвернулась. На глазах у нее появились слезы.

– Что случилось? – встревоженно спросил Мэлгвин.

– Ты уезжаешь… и даже не хочешь меня, – прошептала Аврора.

Мэлгвин обнял жену и страстно поцеловал.

– Я не был уверен… я боялся причинить тебе боль.

В ответ Аврора нежно поцеловала мужа. Мэлгвин положил руку на ее талию. После болезни Аврора похудела и производила впечатление хрупкой вазы, которая может разбиться от неосторожного прикосновения. Мэлгвин поцеловал грудь Авроры и неожиданно почувствовал, что соски жены стали твердыми и она, как обычно, с жадностью отвечает на его ласки. Ее бедра крепко прижались к его телу. «Она действительно хочет меня», – обрадованно подумал Мэлгвин. Нежным движением он снял с жены сорочку и восторженно оглядел ее. Даже после болезни, исхудавшая, она была великолепна. Мэлгвин ласковым прикосновением раздвинул ноги Авроры, не отрывая взгляда от ее лица. Глаза жены затуманились, губы слегка дрожали. Все в ней сейчас напоминало ему ту молодую чужестранку, с которой он остался впервые наедине в саду Константина в Вирокониу-ме. Аврора застонала от нетерпения, Мэлгвин жадно припал к ее влажному лону. Его язык настойчиво вторгался в мягкую розовую плоть, чувствуя там биение жизни. Аврора все теснее прижималась к нему и, наконец, закричав от восторга, обессиленно обмякла… Но уже через мгновение она снова жадно прижалась к нему. Ее ноги плотно обхватили мужа, ее пальцы неистово впились ему в спину Теперь они представляли собой единое целое. Это был клубок радостных чувств, нежности и наслаждения… Они оба закричали от счастья!

Мэлгвин осторожно лег рядом с Авророй и положил ее голову себе на плечо. Он чувствовал, как сильно бьется ее сердце и, не выдержав, еще раз крепко поцеловал ее в грудь. Именно сейчас, подумал он, я должен сказать ей о своей любви.

Неожиданно в дверь постучали. Мэлгвин быстро набросил на себя и Аврору одеяло.

– Войдите.

Это были Гвенасет и Торок. Увидев королевскую чету в постели, они застыли от удивления. Но уже через мгновение Гвенасет радостно улыбнулась. Торок же с сердитым видом подошел к кровати.

– Мэлгвин! О чем ты только думаешь? Ей необходим покой и еще раз покой.

Мэлгвин самодовольно засмеялся.

– Я ведь воин, который к тому же отправляется в поход. Кто знает, возможно, завтра меня убьют на поле битвы А раз так, то было бы совсем неплохо, если бы у меня появился наследник.

– Убьют? Тебя? Да ты скорее своими воинскими ухаживаниями вгонишь в могилу жену. Посмотри, как лихорадочно горит ее лицо!

– Горит? Да, горит. Но явно не от лихорадки, – снова засмеялся Мэлгвин.

Он встал с постели, заставив Гвенасет смущенно отвернуться, и начал одеваться. Ему не хотелось уходить просто так. Ведь он не успел сказать Авроре самого главного. Но как сказать это в присутствии Гвенасет и Торока?

– Я пойду… Надо отдать кое-какие распоряжения и убедиться, что все готово к походу.

– Придешь ли ты спать этой ночью? – сдержанно спросила Аврора.

Мэлгвин взглянул на недовольное лицо Торока. Может, действительно Торок прав?

– Будет поздно, и мне не хотелось бы тебя тревожить. Но… я постараюсь, – прошептал Мэлгвин, поцеловал Аврору в щеку и вышел.

Аврора провела ужасную ночь. Торок сказал, что теперь она должна спать без успокаивающего лекарства. На, -верное, поэтому у нее страшно разболелась голова и несколько раз она просыпалась в холодном поту от каких-то странных видений. В темноте она вытягивала руку, надеясь, что Мэлгвин здесь, что он успокоит ее, но мужа рядом с ней не было.

Только под утро Аврора крепко заснула, а когда проснулась, яркий свет за окном неумолимо свидетельствовал: Мэлгвин с войском давно уже выступил в поход. Гвенасет принесла завтрак. Аврора удивилась, вдруг увидев на ее глазах слезы.

– Что стряслось?

– Я впервые поссорилась с Элвином.

– Очень жаль… Это действительно прискорбно, – посочувствовала Аврора. – Из-за чего же вы поссорились?

– Он хотел идти с Мэлгвином в поход, а я не пустила его.

Аврора покачала головой. Смогла бы она сама не пустить Мэлгвина в поход?

– Я пришла в ужас от слов, которые он мне сказал, – сердито продолжала Гвенасет. – Он заявил, что он взрослый мужчина, а я обращаюсь с ним, как с мальчишкой. Недобрым словом помянул моего отца. С его точки зрения, мой отец и я хотим превратить его в домашнюю собачонку, которая ни на шаг не отходит от своих хозяев.

Аврора улыбнулась. Кое в чем Элвин прав. Гвенасет частенько командовала им, хотя и старалась делать это как можно незаметнее.

– Значит, Элвин хотел отправиться на войну?..

– Да. Он сказал: «Я – воин и должен быть рядом с Мэлгвином».

– Наверное, он прав, – мягко сказала Аврора.

– Но у него так много дел в крепости! – воскликнула Гвенасет – Наш дом еще не достроен, а ведь скоро зима! Кроме того, кто станет защищать нас с вами в отсутствие Мэлгвина и других воинов?

– Пожалуйста, не сердитесь на Элвина, – попросила Аврора. – Мне так не хочется, чтобы вы ссорились, Я хотела бы быть уверенной, что есть все же на свете люди, которые счастливы в браке!