Текст книги "Поцелуй любовника"

Улыбнувшись, она сказала:

– Может быть, когданибудь мы сыграем с тобой дуэтом: ты на лютне, а я на клавесине.

Тень улыбки пробежала по его губам.

– Я был бы рад.

Они вошли в спальню Серины. Комната осталась в точности такой, какой она ее запомнила. Кровать с золотистым пологом, диван и кресло, обитые полосатым шелком. На скамеечке у подоконника разложены подушки, а рядом на столике книги, которые она так и не успела прочитать.

Серина принялась вытаскивать из шкафа платья.

– Ник, – проговорила она, – ты както упомянул, что твой отец и мой дядя были врагами. А тебе известно почему?

Ник присел у окна и взглянул на нее.

– Сэр Джеймс както рассказывал мне об этом. Он был женат дважды, и его первая жена не могла иметь детей. Она умерла от чахотки – это случилось зимой. – Ник почесал за ухом, явно смущаясь. – В тот год он разыскал меня и усыновил, поскольку думал, что никогда больше не женится. Я должен был стать его наследником.

Серина складывала одежду, внимательно слушая Ника.

– А как же сэр Итан и Делиция?

– Сэр Джеймс познакомился с одной леди – Сарой Майлз. Он влюбился без памяти, но у них не было будущего. Она происходила из очень религиозной семьи, и ее родители хотели, чтобы она вышла замуж за священника. Она взбунтовалась – так рассказывал мне сэр Джеймс. Сэр Лютер тоже влюбился в Сару и, когда она выбрала отца, изнасиловал ее. Сэр Джеймс вызвал его па дуэль, и сэр Лютер чуть не умер от полученных ран. После этого они стали врагами.

– Теперь попятно, – протянула она, положив сверху на груду белья стопку платков.

– Вражда между нашими семьями продолжается до сих пор. Разве не странно, что наследуют не только имущество, но и симпатии и антипатии? – Ник потер затылок.

– Да… это была зависть – такая же сильная, как и та, что поссорила тебя с сэром Итаном. – Серина завернула вещи в шаль и завязала концы узлом. – Мне бы не хотелось, чтобы у тебя были сложности с братом. Семейная вражда разъедает душу, как кислота, и мешает жить и дышать.

Он кивнул и резко поднялся.

– Ты права. – Он подхватил узел с вещами. – Ты все забрала?

Она окинула взглядом комнату, но больше ей ничего не хотелось брать с собой. Подхватив шкатулочку с драгоценностями, содержимое которой было весьма скромным, она улыбнулась.

– Да. Идем же.

Кухарка уперла пухлые руки в бока и с любопытством воззрилась на них, когда они вернулись на кухню.

– Няня Хопкинс беспокоилась за вас, мисс. Говорят, вы и у друзейто не были и вещей с собой не взяли.

– Думайте что хотите, миссис Уинпл. В свое время вы все узнаете.

Она вышла на улицу, и Ник за ней, плотно прикрыв за собой дверь.

– Серина, ты будешь скучать по дому? Она покачана головой.

– Это больше не мой дом. Я никогда не забуду, что здесь совершено преступление. Мрачная тень нависла над этим местом. Даже если сэр Лютер будет осужден за убийство, ХайКресент никогда не станет прежним. Все уже в прошлом. Кроме того, если дядю Лютера осудят, поместье наверняка конфискуют.

Ник стоял так близко, что она чувствовала его дыхание на своей щеке. В глазах его отразились сострадание, тревога, понимание и грусть. Он здесь, рядом с пей, и в то же время они ужасно далеки друг от друга. Надежды нет – только смирение перед судьбой.

– Идем искать няню Хопкинс. Я не уеду, пока не повидаюсь с ней, – произнесла Серина.

Старый дом, сложенный из деревянных балок, с крутой крышей, крытой соломой, был в точности таким, каким он запомнился Серине с детства. Летом здесь повсюду цвели цветы, а рядом на грядках зрели кочаны капусты.

– Няня! – позвала она старую кормилицу, которая стояла у дверей. Старушка внимательно вглядывалась в лицо Серины подслеповатыми глазами. Она очень похудела, некогда голубые глаза ее заволокла белесая пелена, лицо избороздили морщины.

Сердце Серины болезненно сжалось. Это единственный человек, который понастоящему любил се, ничего не требуя взамен. Она обняла няню за худенькие плечи.

– Няня, – нежно повторила она.

– Ты вернулась, детка, но ненадолго, – прозорливо сказала старушка. – Я это чувствую – косточки так и поют, и будут ныть, пока тучи над ХайКресентом не рассеются. – Она вздрогнула, будто от холода, и вытерла глаза фартуком.

– Не волнуйся, няня, справедливость восторжествует. Няня медленно поковыляла по дорожке, обсаженной хризантемами и маргаритками.

– Видишь эти цветы, мисс Серина? Они такие храбрые – цветут до самых морозов. И не жалуются. Вот так же и я. Когда придет за мной зима, склоню голову и покорюсь судьбе.

– Зима долго не продлится, – утешила Серина.

– Но я не уйду, пока не буду знать, что ты счастлива, деточка моя.

Няня стояла у каменной ограды рядом с Ником и разглядывала его сквозь очки. Серина представила своего спутника.

Она обняла няню и укутала изъеденным молью платком ее плечи. Седые волосы старушки были зачесаны назад и спрятаны под скромным чепчиком.

– Ты похудела, – грустно произнесла Серина. – У тебя нет денег?

Старушка покачала головой.

– Нет, друзья приносят мне продукты, а я им рассказываю разные истории.

Серина вытащила кожаный кошелек из кармана и положила его в фартук кормилицы.

– Это тебе на тот случай, если вдруг закончатся истории. Няня негромко рассмеялась.

– Мне больше ничего не нужно от жизни, – заявила она и, взяв руку Ника, крепко ее сжала.

Серина была рада, что Ник не отдернул руку, когда ее коснулись худые старческие пальцы. Они стояли молча, пока нянях Хопкинс читала в душе Ника.

– Вы хороший человек, мистер Терстон, – заключила она наконец. – У вас доброе сердце. – Она взяла руку Серины и вложила ее в руку Ника. – Благословляю вас, дети. Я чувствую, что вы принесете друг другу счастье.

Серина вспыхнула, не смея взглянуть в лицо Нику. Он ничего не сказал, только сжал се руку.

– Разыщите Неда Нельсона в Уиллитоне. Он вам поможет. Он коечто сказал мне, что и вам следует знать. Отпираться ему незачем, если он хочет сойти в могилу с чистой совестью.

– Это касается сэра Лютера Хиллиарда? – спросил Ник. Старушка кивнула.

– Сэр Лютер утверждает, что его не было в ХайКресенте в ту ночь, когда убили мистера Хиллиарда, но ято знаю правду, и Нед тоже.

Итак, у них появилась надежда, подумала Серина, приободрившись. Теперь она была почти уверена, что их миссия увенчается успехом.

Глава 24

Нед Нельсон, крепкий светловолосый парень, нес бочонок с элем через грязный двор, изборожденный колесами карет и повозок. Серина наблюдала за ним из окошка кареты, а Ник окликнул его, не слезая с седла.

– Нед Нельсон?

– Кому это я понадобился? – подозрительно осведомился парень, поправив бочонок на могучем плече и смерив Ника тяжелым взглядом.

– Здесь твоя бывшая хозяйка, мисс Хиллиард, – ответил Ник, указывая на карету.

Нед медленно обернулся и почтительно коснулся рукой лба, когда Серина помахала ему из окна. Впрочем, особой радости при виде хозяйки он не изъявил. На лице его отразился страх, и он начал испуганно озираться по сторонам.

– Что вам угодно, мисс?

Серина вышла из кареты, осторожно ступая по грязи, пока не выбралась на сухое крыльцо.

– Мне надо поговорить с тобой, Нед. Не бойся, мне просто нужна твоя помощь. Думаю, тебе известно, зачем я здесь.

Конюх бросил взгляд через плечо, как будто ктото мог наброситься на него сзади.

– Я ничего не знаю, мисс Серина. Вряд ли я смогу вам помочь, – испуганно залепетал он.

– А я думаю, сможешь. – Она твердо посмотрела ему в лицо, и парень, почесав шею, поставил бочонок на ступеньки. – Она подождала, пока в пивную зашли два фермера, а вслед за ними и Раф, и снова заговорила: – Я думаю, ты знаешь, что произошло той ночью, когда умер отец.

– А, это Хопкинс вам сказала. Не слушайте ее бредни, она совсем из ума выжила. – Он постучал пальцем по голове. – Она хотела убедить меня, что я видел то, чего на самом деле не видел. Как будто я только и делаю, что шныряю под окнами и подглядываю! У меня других забот хватает. – Он упрямо поджал губы.

– Ты наверняка видел чтонибудь в тот вечер, – настойчиво продолжала Серина. – Я тоже видела. Я стояла за портьерой в библиотеке и стала свидетельницей убийства. – Она взглянула на поношенную куртку Неда и штаны в заплатах. – Тебе, я вижу, приходится нелегко. В ХайКресенте ты никогда не ходил в поношенной одежде, пока жалованье тебе платил отец.

Грубоватое лицо Неда побагровело от злости.

– Так ведь он его больше не платит, верно? И я ушел, иначе бы мне не прокормить семью. У нас десять ртов.

– А я думаю, ты ушел потому, что коечто видел в ту ночь и хотел спасти свою шкуру.

Нед яростно сверкнул глазами.

– А что вам до этого, мисс Серина? Не сочтите за грубость, но зачем ворошить прошлое? От этого одни неприятности.

Серина решила быть откровенной.

– Сэр Лютер убил моего отца, и ты это знаешь. Ты же видел их ссору, так или нет? – Она шагнула к нему и коснулась его руки. – Прошу тебя, не отпирайся! Это очень важно. Я надеюсь передать сэра Лютера в руки правосудия, но без твоей помощи у меня ничего не получится. – Она тряхнула его за рукав. – Я обещаю найти тебе хорошую работу, где платят больше. Если сэр Лютер пойдет на виселицу, ты будешь вознагражден за то, что сказал правду. Нед сдернул треуголку и почесал затылок.

– А вы правду говорите, мисс Серина?

– Она никогда не лжет, – заверил его Ник.

– Да, я говорю правду. Нед, скажи мне, что ты видел той ночью?

– Я уже собирался домой к жене, когда услышал какойто шум в большом доме. Окна были открыты. Уже стемнело – я работал в конюшне до позднего вечера. В окнах библиотеки горел свет, и сперва я подумал, что ваш отец работает. Но всякий, кто в этот момент проходил по двору мимо дома, мог слышать, как ссорятся и кричат ваш отец и сэр Лютер.

Нед с опаской оглянулся, но никто их не подслушивал.

– Я забеспокоился и подошел к окну посмотреть, не нужна ли моя помощь. Я увидел вас, мисс Серина, за портьерой, и лицо у вас было белее полотна.

– А ты видел нож, которым сэр Лютер ударил отца? Нед кивнул, с трудом сглотнув.

– Он ударил вашего отца несколько раз в грудь. Я не мог пошевелиться – стоял и смотрел на это, как последний трус.

– Но ведь ты ничего не мог сделать после того, как сэр Лютер ударил отца.. Кто же знал, что он способен на такое!

– Они всегда друг друга недолюбливали. Сэр Лютер ненавидел вашего отца, вы уж простите за резкость.

– Он ненавидит весь свет. И всегда был склочным скрягой, а теперь стал еще и убийцей.

Ник взял Неда за плечо.

– Ты согласишься свидетельствовать против сэра Лютера в суде?

Наступило напряженное молчание. Серима затаив дыхание ждала ответа конюха. Вид у него был напуганный – того и гляди бросится прочь.

– Что ж, другого пути нет, если уж мы решили восстановить справедливость, – наконец выдавил он из себя. – »К тому же мне бы хотелось сменить работу.

Серина едва не бросилась ему на шею.

– Я знала, что могу на тебя рассчитывать! – воскликнула она радостно. С плеч ее свалилась тяжесть. Она повернулась к Нику: – Может, ему лучше вернуться с нами в Лондон?

Ник покачал головой.

– Пусть остается здесь, пока сэра Лютера не арестуют. Нельзя допустить, чтобы негодяй узнал, что у нас есть еще один свидетель его преступления. Вряд ли до него дойдут слухи о нашем сегодняшнем разговоре, но тем не менее надо соблюдать осторожность.

Нед кивнул.

– Я никому не скажу ни слова о нашей встрече и буду работать здесь, пока вы за мной не приедете.

– Я пришлю за тобой экипаж, когда придет время, – пообещал Ник и ободряюще похлопал Неда по плечу. – У тебя будет работа в моем поместье в Суссексе. Тебе там понравится.

– Благодарю, сэр, – поклонился Нед, впервые улыбнувшись.

Ник протянул Серине руку.

– Идем, мы сделали все, что намечали. Серина улыбнулась.

– И гораздо быстрее, чем я думала. Няня Хопкинс говорила мне, что ты нам непременно поможешь, Нед.

– Правда? Всегда подозревал, что старуха знает больше, чем положено. Она почти слепая, но чует беду сердцем.

– Это так, – подтвердила Серина. – За эти годы она много чего перевидала. Не хотела бы я иметь такого врага.

– А вот наш хозяин точно сделал ее своим врагом, когда уволил без пенсии, – заметил Нед и взглянул на Серину с восхищением, смешанным с ужасом. – Я на вашей стороне, мисс Серина, не сомневайтесь.

После этих ободряющих слов Серина с помощью Ника села в карету. Кучер повернул четверку лошадей на восток, и Серина принялась обдумывать предстоящую встречу с дядей. Когда карета поднялась на холм, с высоты которого открывался вид на деревню, кучер натянул поводья, пропуская крестьянскую повозку с сеном.

Серина высунулась в окно, вдыхая соленый ветер с моря и тоскуя по прошлому. Над морской гладью вдалеке повис молочнобелый туман. Знакомый пейзаж! Воспоминания детства нахлынули на нее, но теперь она видела их совсем в другом свете. Она и сама стала другой, и назад пути нет. Все изменилось вокруг, даже ХайКресент. Там будут жить другие люди, другие слуги. Ее память осталась неизменной, но сам дом теперь для нее чужой.

Тяжело вздохнув, она вдруг поняла, что прошлое наконецто осталось позади, затянулось дымкой времени. Умиротворение снизошло на нее, и она теперь точно знала, что выйдет победительницей из всех испытаний, выпавших на ее долю. Она больше не избалованная мисс Хиллиард, а Серина, которая нашла себя в этом хаосе, в который обстоятельства превратили ее жизнь. Она все еще учится жить поновому, но с прошлым покончено навсегда.

Когда дядя Лютер будет арестован, она приедет сюда еще раз – поклониться могиле отца. Она скажет ему последнее «прости», и его тень упокоится с миром.

На следующий день они остановились на окраине Бейзингстока, чтобы переменить лошадей и перекусить. Ник предложил Серине прогуляться. Они вышли на узкую тропинку, вьющуюся вдоль пастбища. Траву примял недавний дождь, воздух был влажный и холодный, на дорожке блестели лужи. Ник взял Серину за руку, помогая ей перепрыгнуть через широкую яму, полную воды.

– Не тревожься больше насчет своего дяди, – проговорил он. – Сэр Лютер у нас в руках. Я извещу о его преступлении лондонский суд, и тебе останется только ждать, когда его арестуют.

– Ты сделаешь это для меня? – спросила она. – Но ведь это рискованно!

– А я законопослушный Николас Терстон. Мне ничто не угрожает. О моей тайной деятельности знают всего несколько человек. – Он остановился и обхватил ее лицо ладонями.

Сладостное и томительное желание мгновенно вспыхнуло между ними, и Серина едва сдержалась, чтобы не броситься в его объятия. Калли стояла между ними, невидимый барьер, который так же трудно преодолеть, как и каменную стену.

Его ладони согревали ее кожу.

– Я хочу, чтобы ты поехала в Холлоуз и подождала меня там, – тихо произнес он. – Я должен быть уверен, что ты в безопасности.

Она покачала головой, не в силах отвести взгляд. В его голубых глазах читалась мольба.

– Нет, Ник, я не могу. После того, что было между нами, это невозможно. Как я буду смотреть в глаза Калли и называть ее своей подругой, если я была близка с ее женихом?

Горькое чувство пронзило ее, когда он провел пальцем по се щеке. Его сильные руки могут быть такими нежными, думала она, и решимость ее таяла. Его глаза потемнели, и он внимательно вглядывался в ее лицо, словно стараясь запечатлеть в памяти каждую черточку.

– И вот я обнимаю тебя – обнимаю женщину, которую люблю, и в то же время ты недосягаема для меня, далека, как звезда, и до боли желанна. – Он опустил руки. – Неужели наши пути никогда не сольются?

Серина бросила взгляд на луг, покрытый пеленой тумана, в котором были еле различимы темные силуэты пасущихся коров.

– Вряд ли. Я благодарна тебе, несмотря на то что сначала я тебя возненавидела, когда ты меня похитил. Ты помог мне обрести себя и проститься с прошлым.

Он положил ей руку на затылок.

– Серина, ты любишь меня?

Сердце ее подпрыгнуло и забилось чаще.

– Да… Я люблю тебя.

– Тогда ничто не должно помешать нам быть вместе.

– Может, ты и прав, – неуверенно сказала она, – но мысли о Каландре отравят наше счастье. Ты не можешь отвергнуть ее так же жестоко, как это сделал Итан. И жить со мной ты не сможешь – тебя будет терзать совесть.

Его плечи опустились, брови нахмурились.

– Ты права, как всегда. Глупо надеяться, что наши проблемы исчезнут в один миг. Но ты отрезвила меня. Ты такая рассудительная. В твоем мире нет полутонов: черное – черное, белое – белое.

– Ты ошибаешься. В. моей жизни все перепуталось. Я устала думать об этом, но отныне я буду верна себе. Прошлое не изменить ни мне, пи тебе. – Она коснулась его щеки. – Боль я оставлю позади, чтобы смотреть в будущее без сожалений.

Он сделал движение, намереваясь заключить ее в объятия, но раздумал.

– А твои ночные кошмары? Больше не будешь звать меня, чтобы я тебя успокоил? Призраки исчезли без следа?

Она прикусила губу, вспомнив ужасные образы из своих сновидений.

– Хочется верить, но кто знает? Какнибудь переживу. Со временем они исчезнут, я знаю.

– Ты сказала, что я изменил твою жизнь. Ты тоже сделала меня другим, – признался он. – Я больше не чувствую страсти к риску и опасности.

– Значит, ты тоже простился с прошлым, Ник. И пусть Полуночный разбойник исчезнет. Он не сможет спасти весь мир.

– И никогда не мог, по он надеялся это сделать.

– В отличие от Николаса Терстона, эсквайра? – перебила она его.

Ник рассмеялся.

– Эта часть меня чересчур эфемерна, чтобы искать ответы на такие серьезные вопросы. К тому же проект требовал денег.

– Ты говорил, что почти полностью выплатил закладную на сиротский приют?

Его глаза радостно блеснули.

– Да. – Он взял ее за локоть и повел за собой. – Еще одна вылазка, и я покончу с долгами.

Он схватила его руку и с силой сжала.

– Я хотела предложить тебе недостающую сумму после того, как дядю осудят. Поверенный отца передаст мне права наследования…

– Нет! – твердо заявил Ник.

– Тебе противно принимать от меня деньги? – удивилась она, выпустив его руку.

– Нет, конечно! – испугавшись, поправился он. – Просто тебе не следует оплачивать мои долги. Я не приму твое предложение, и довольно об этом.

– Тебе не позволяет гордость? – разозлилась она. – Ведь это ради детей!

– Да, но выкупить закладную – мой долг, цель, которую я сам себе поставил. И сам доведу дело до конца.

Серина печально вздохнула.

– Значит, таким образом ты хочешь оправдать жизнь, которую ведешь, будучи эсквайром? Ты страдаешь от мысли, что твои друзья голодают в трущобах?

Она видела, что попала в цель. Глаза его сверкнули.

– Я просто хочу отблагодарить сэра Джеймса за все, что он для меня сделал. И по возможности поделиться своими деньгами с теми, от кого фортуна отвернулась.

– Мне кажется, ты всю жизнь будешь чувствовать себя в долгу перед прошлым. И никогда не забудешь того уличного мальчишку, каким был когдато.

Он упрямо сжал губы.

– Со временем забуду, конечно. Жена и дети помогли бы мне освоиться с положением эсквайра. Поместье Холлоуз просто создано для детей. – Он умолк и взглянул ей в лицо. – Я бы хотел, чтобы у нас с тобой были дети. И я осел бы в поместье. Ты знаешь меня лучше, чем ктолибо другой, знаешь обо мне все. Мне нужно, чтобы ты была рядом со мной всю жизнь.

Слезы выступили у нее на глазах.

– Но ведь это невозможно, Николас Терстон! Ты силен, хорош собой, у тебя доброе сердце, и… ты прекрасно поешь. Я знаю, что Калли будет счастлива с тобой. И довольно об этом.

Лицо его помрачнело.

– Господи, я снова сделал ошибку, умоляя тебя пересмотреть свое решение, хотя, прекрасно понимал, что ты его не изменишь. – Он вздохнул. – Ты превратила меня в попрошайку, хотя я поклялся, что никогда и ничего не буду просить у судьбы. – Он взял ее под руку и повел обратно. – Идем, нам надо продолжать путь.

Глава 25

Сэр Итан смеялся: Ник непременно попадет в расставленную им ловушку! В поместье рядом с Кауфордом в западном Суссексе устраивают большой бал в честь помолвки богатой наследницы и молодого графа. Это совсем недалеко от зоны действия Полуночного разбойника. Все. что требуется Итану, это дать знать, Нику, что богатая леди и ее отец поедут из Лондона в Суссекс с приданым и прочими ценностями. Полуночный разбойник непременно попадется на эту удочку и не упустит шанс набить карманы чужими драгоценностями.

Итан нанял экипаж и одного подозрительного типа в качестве кучера. Теперь осталось похитить мисс Хиллиард и еще раз встретиться с ее отвратительным дядюшкой – и конец всем неприятностям! А заодно он избавится от извечной своей занозы по имени Ник. Двоюродный братец всегда поучал его, читал лекции о хороших манерах, велел уважать старших, унижал его и морально, и физически. Теперь он будет болтаться на виселице рядом с бродягами и ворами, и судорога сведет его лицо. Соседкой его будет какаянибудь беззубая старая карга. Так ему и надо.

– Я тоже туда приду, чтобы полюбоваться издалека, – сказал он вслух, повязывая галстук. Критически оглядев себя в зеркало, он нанес на бледные щеки румяна, с удовольствием представляя свое будущее без Ника Терстона.

Итан облизал губы и обвел их помадой. Он так близок к победе, что уже чувствует ее сладостный вкус. Он сел в кресло, и лакей Шепли набросил ему на плечи простыню, чтобы расчесать его волосы и посыпать их пудрой. Потом слуга перевязал их бархатной лентой и помог Итану надеть камзол, который он недавно сшил у своего портного. Портной грозился лишить его кредита, если Итан не оплатит счета в течение месяца.

«Что бы я делал без своего портного?» – подумал Итан, любуясь плечами на подкладке. Рана, которую нанес ему Ник у Лотос Блоссом, очень болела, но Итана это больше не волновало. Он стряхнул пудру с рукава. Скоро он решит все свои проблемы. Все! И начнет жизнь сначала. Он станет хозяином своей судьбы.

Но для начала он напишет анонимное письмо капитану Эмерсону. Затем похитит девицу. Он усмехнулся, глядя на серебряные пряжки своих туфель. Всему свое время. Шахматные фигурки ждут, когда он начнет их двигать по доске.

Ник решил обратиться за помощью к могущественному главному судье Вестминстера, сэру Генри Филдингу. Но сначала он должен был удостовериться, что Хиллиард все еще в Лондоне.

Он отвез Серину к магазину миссис Хопкинс на Хеймаркете и, только убедившись, что никто не видел, как она вошла в дом, поехал по своим делам. При мысли о разлуке с ней сердце его разрывалось на части.

– Я не хочу с тобой расставаться, – заявил он в последней попытке ее вернуть.

Она обратила на него свои синие загадочные глаза, в которые он хотел бы смотреть до конца своей жизни, и отрицательно покачала головой. Потом, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку.

– Прощай, Ник. Ты мне очень помог, и не только как защитник. Ты помог мне обрести душевный покой.

Она скользнула прочь, неуловимое видение, унесшее с собой его сердце и душу.

– Прощай, – повторила она и, легко взбежав по ступенькам, растворилась в полутьме прихожей.

С ней ушла последняя надежда. Гдето тикали часы, тяжело отсчитывая секунды, как будто время для них вдруг стало непосильной ношей. Да, в такие дни, как этот, так оно и есть.

Уже сгущались сумерки, и он приказал кучеру отвезти горничную в Суссекс. Вскочив в седло, он сказал Рафу:

– Давай посмотрим, сидит ли еще лев в своем логове.

Они разыскали клуб, в котором остановился Хиллиард, но им сообщили, что сэр Лютер последние две ночи отсутствовал. Прислуга понятия не имела, где он и когда вернется.

– Черт! – выругался Ник, возвращаясь к Рафу, который ждал его на улице. Раф спокойно взглянул на него. Трудно было вывести его из равновесия: на жизнь он смотрел с невозмутимостью философа. Конечно, в этом виновата частичная потеря памяти.

– Можно объехать игорные притоны. Если он все еще в Лондоне, там мы его непременно разыщем, – предложил Раф. – До ночи еще далеко.

Они побывали в семи наиболее популярных игорных домах, но Хиллиарда нигде не было. Ник навел справки, но лакеи тоже его не видели.

– Вот невезение! – с досадой вскричал Ник. Нахлобучив треуголку, он вскочил на коня. – Куда, черт подери, он подевался?

– Подождем у его клуба. Если он в Лондоне, то непременно туда вернется.

Ник согласился с другом, но ждать врага в засаде ему не оченьто хотелось.

На следующее утро Итан послал Серине записку, в которой говорилось, что он хотел бы с ней встретиться, поскольку у него имеются важные сведения, касающиеся ее дяди. Он нашел свидетеля.

– Откуда он узнал, что я здесь живу? – вслух спросила себя Серина, взволнованно комкая записку. В магазине оставаться теперь небезопасно.

Может, послушать, что скажет Итан? Да, он никчемное существо, но не стоит делать его своим врагом. Интересно, что ему известно о Лютере Хиллиарде? Любая улика поможет привлечь сэра Лютера к суду.

– Вы уходите? – спросила Молли Хопкинс, увидев, что Серина накидывает плащ и кладет письмо в карман.

– Да, мне надо узнать коечто, касающееся моего дяди. Я скоро вернусь.

– Будьте осторожны. Вас никто не должен видеть. Сэр Лютер наверняка следит за домом.

По спине Серины пробежал холодок. Ей было страшно покидать дом, но у нее не было выбора. Рядом с ней больше нет Ника.

– Не беспокойтесь обо мне, – улыбнулась она и вышла через заднее крыльцо на узкую аллею. Нагнув голову и надвинув на глаза капюшон плаща, она торопливо зашагала по улице и вскоре свернула за угол. Там она села в портшез и приказала отнести ее на Берклисквер.

Дворецкий проводил ее в гостиную, в которой она должна была встретиться с Итаном. Она ждала его с нетерпением, и он появился спустя пару минут в плаще и перчатках, как будто собирался на выход.

– Мисс Хиллиард, – произнес он, льстиво улыбаясь. – Я польщен, что вы почтили меня своим присутствием. Мне кажется, мисс Хопкинс не позволила бы мне увидеться с вами.

– Откуда вы узнали, где меня искать?

Он выпятил губы, и глаза его лукаво сверкнули. Злобный бес, подумала она.

– Я видел вас на улице и проследил за вами до самого дома. Из чистого любопытства, уверяю вас.

Ей стало не по себе, и она сердито воззрилась на него.

– Я хочу, чтобы вы встретились со свидетелем, который видел, как ваш дядя убил, вашего отца. Идемте, надо спешить, иначе будет поздно.

– Я вас не понимаю, – нахмурилась Серина, заподозрив неладное. – Без сопровождающего я с вами никуда не поеду.

Он склонил голову набок и криво улыбнулся напомаженными губами.

– Но вы ведь уже здесь, пришли ко мне без сопровождения и не станете отвергать мою помощь. Это было бы глупо. Я отвезу вас к бывшему дворецкому вашего дяди, который расскажет вам о других его преступлениях. – Он склонил голову на другую сторону, чем напомнил ей лживую хитрую птицу с перьями из бархата и парчи. – Вы должны мне довериться, если хотите собрать побольше улик. Свидетельство дворецкого придаст вес вашим обвинениям.

– Я не знаю…

– Почему вы сомневаетесь во мне? – нетерпеливо спросил он, надевая перчатки.

Серина подумала о Калли Вайн, но сэр Итан вряд ли собирается обесчестить и ее. В отличие от Калли она более опытна и сумеет за себя постоять. Надо непременно узнать побольше о дядиных преступлениях.

– Скажите мне, куда идти, – наконец решилась она. Если дворецкий Лютера будет свидетельствовать в суде…

– Конюшни у «КовентГарден», дорогая. Он сейчас там.

Тяжело вздохнув, она вышла через парадную дверь, которую он предупредительно распахнул перед ней. Не следовало приходить сюда одной, но теперь уже поздно сожалеть об этом.

Сэр Итан не переставал улыбаться, усаживаясь в карету Левертонов. Он прямотаки излучал довольство собой и пребывал в прекрасном расположении духа, выказывая по отношению к Серине галантность и предупредительность.

Карета покатила в восточную часть города. Серина узнала рыночную площадь с цветочными и фруктовыми лотками.

Вскоре они свернули в темную аллею.

– Мы почти приехали, – произнес сэр Итан с легкой полуулыбкой.

«Мне не следовало приходить», – снова подумала Серина, по карета остановилась, и ей пришлось выйти.

До нее донесся знакомый запах лошадиного навоза. А вот и конюшня – длинное полуразрушенное здание, внутри которого па полу лежали кучи навоза, а на стенах висела упряжь. Сэр Итан не солгал. Она вошла в дверь, почти уверенная, что увидит там своего дядю, но внутри никого не было – пустые стойла и лестница, ведущая на верхний этаж.

Она обернулась к сэру Итану и, к своему ужасу, увидела направленный на нее дуэльный пистолет. Перед глазами у нее все поплыло – она поняла, что попала в ловушку. Надо было слушать свой внутренний голос. Она ухватилась за деревянный колышек, чтобы не упасть.

– Ступай наверх, – прошипел Итан, озираясь, – или я выстрелю и лишу твоего дядюшку удовольствия пристрелить тебя лично.

– Но как?.. За что? – пролепетала она, ловя ртом воздух. Леденящий страх сковал ее тело, как в ту ночь, когда погиб отец.

– Детали тебе знать не обязательно. Скажу только, что ты сама навела меня на эту мысль. Лично я ничего против тебя не имею, но благодаря тебе я смогу начать новую жизнь. – Он ткнул дуло пистолета ей в живот, и она, вздрогнув, отступила назад и, спотыкаясь, стала подниматься. Он следовал за ней, помахивая пистолетом.

Они прошли через сеновал в каморку без окон – там, должно быть, когдато жил конюх, догадалась Серина, заметив в углу узкую кровать с засаленным матрасом. В каморке пахло прокисшей едой и вином, па столе высилась груда грязной посуды и валялся ломоть заплесневелого хлеба, обсиженный мухами. Серина в страхе отпрянула, но сэр Итан втолкнул ее в каморку, приставив к спине пистолет.

– Ты останешься здесь до вечера, моя дорогая. Не волнуйся, здесь ты в безопасности.

– В безопасности? – ужаснулась Серина, стоя посреди каморки. – Ты использовал меня как пешку в своей игре, и я могу только догадываться, что меня ждет. – Она подумала было броситься на него с кулаками, но он сжимал в руке пистолет и держал палец на спусковом крючке.

– Вы сами согласились ехать со мной, мисс Хиллиард. Тем хуже для вас.

Прежде чем она успела ответить, он вышел, прикрыв за собой дверь и задвинув тяжелый засов.

«Я снова пленница», – подумала она, ругая себя на чем свет стоит. Ее стремление раздобыть улики обернулось против нее самой.

Она оглянулась вокруг. Каморка погрузилась во мрак. Ясно, что так просто отсюда не выбраться. Этот похититель вовсе не такой благородный, как Ник.

Она присела на край кресла, отодвинув грязные лохмотья, и попыталась успокоиться. Напрасный труд. Она сама позволила похитить себя человеку, о преступлениях которого знала не понаслышке.

Ник и Раф прождали всю ночь, но Хиллиард так и не появился в клубе. К утру Ник начал нервничать и огрызался на любую реплику Рафа.

– Ты бы лучше попытался разузнать, куда поехал Хиллиард, и отправился за ним, – посоветовал Раф, уводя друга в кофейню, чтобы выпить горячего кофе и перекусить. – Возможно, он вернулся в Сомерсет, пока мы были в пути.