Текст книги "Папина дочка"

Мэри Хиггинс Кларк
Папина дочка

Памяти моего отца, Люка Джозефа Хиггинса

От автора

Этот роман – мой первый опыт написания книги от первого лица, поэтому особую признательность за помощь и наставления я выражаю моему постоянному редактору Майклу Корде и главному редактору – Чаку Адамсу. Большое спасибо, мои дорогие друзья.

Также за постоянную поддержку и заботу хочу поблагодарить Юджина Уиника и Сэма Пинкаса, моих литературных агентов.

Лизл Кэйд, мой рекламный агент, снова оказалась моей правой рукой и опорой. Большое ей за это спасибо.

Также хочу выразить благодарность заместителю директора издательства «Копиэдитинг Джипси да Сильва», с которым мы проработали столько лет. Светлая память редактору Кэрол Кэтт, которой нам всем так не хватает.

Моя признательность сержанту Стивену Марону и детективу Ричарду Мэрфи, офицерам в отставке Полицейского Департамента Нью-Йорка, работающим сейчас в Окружной Прокуратуре округа Нью-Йорк, за помощь в вопросах следования и криминалистики.

Большое спасибо моим друзьям и помощницам Агнесс Ньютон и Надин Рэтри, а также моему первому читателю и сводной сестре – Ирен Кларк.

Джудит Кельман, хороший автор и друг, и на этот раз пришла ко мне на помощь. Я люблю тебя, Джудит.

Моя благодарность брату Эмилю Томасковичу и брату Бобу Уоррену, монахам-францисканцам ордена Святого Искупления г. Греймура, Гаррисон, Нью-Йорк за содействие в компоновке эпизодов этой книги, а также за ту неоценимую помощь, которую они и их братья-францисканцы оказывают людям.

Моя любовь и признательность моему мужу, Джону Конхини, нашим детям и внукам только растет и становится больше день ото дня. Все это я делаю ради них.

Большой привет всем моим друзьям, которые терпеливо ждали, когда я закончу эту книгу и мы все сможем «снова собраться».

Я закончила!

Часть первая

1

Тем утром Элли проснулась с ощущением, что случилось нечто ужасное.

Она потянулась за Боунзом – плюшевой собачкой, которая, сколько девочка себя помнила, спала рядом с ней на подушке. Но в прошлом месяце – на день рождения Элли – Андреа, ее пятнадцатилетняя сестра, решила, что пора переселить Боунза на чердак.

И тут Элли поняла, что не так: вчера вечером Андреа не пришла домой. После обеда она отправилась к Джоан, своей лучшей подруге, готовиться к тесту по математике, и обещала вернуться не позже девяти. Без пятнадцати девять мама пошла за Андреа к Джоан, но там ей объяснили, что девушка ушла от них в восемь.

С работы пришел папа – лейтенант полиции штата Нью-Йорк. Вскоре вернулась и мама, взволнованная и чуть ли не в слезах. Они обзвонили друзей Андреа, но ее никто не видел. Тогда папа сказал, что съездит в боулинг-клуб и кафе-мороженое и поищет Андреа там.

– Если Андреа наврала мне, что будет делать уроки у Джоан до девяти, – следующие полгода она из дома и носа не высунет! – раздраженно заявил папа маме. – Я ей уже говорил, причем не раз: я не хочу, чтобы она где-то шлялась одна по ночам.

Папа говорил очень громко, но Элли поняла: он не столько злится, сколько беспокоится.

– Ради бога, Тед. Она ушла из дома в семь. И пошла к Джоан. Сказала, что вернется в девять – я даже вышла ее встречать.

– И где она тогда?

Родители отослали Элли спать.

"Может, Андреа уже вернулась? " – с надеждой подумала Элли. Она выскользнула из-под одеяла, выбежала из комнаты и помчалась по коридору к спальне Андреа. "Прошу тебя, будь там, – умоляла Элли. – Пожалуйста! ". Она открыла дверь. Кровать Андреа была застелена.

Прошлепав босыми ногами по ступенькам, Элли сбежала вниз. Мама сидела на кухне с соседкой, миссис Хилмер. Мама была одета так же, как и вчера и, похоже, проплакала всю ночь.

Элли бросилась к ней.

– Мамочка!

Мама обняла ее и снова зарыдала, сжав плечи девочки так, что ей стало больно.

– Мама, где Андреа?

– Мы... не знаем. Папа с полицией ее ищут.

– Элли, иди оденься, а я приготовлю тебе что-нибудь поесть, – предложила миссис Хилмер.

Никто даже не намекнул, что скоро придет школьный автобус, и Элли должна поторопиться.

Без лишних вопросов девочка поняла, что сегодня в школу она не пойдет.

Элли послушно умылась, вымыла руки, почистила зубы, причесалась, надела водолазку и свои любимые синие брюки и вернулась на кухню.

Только девочка уселась за стол и миссис Хилмер поставила перед ней стакан сока и кукурузные хлопья, как на кухню вошел папа.

– Ее нигде нет, – мрачно сказал он. – Мы искали ее повсюду. Вчера по домам ходил какой-то парень. Собирал деньги для очередного дурацкого благотворительного фонда. Вечером его видели в кафе. Он ушел оттуда часов в восемь. По дороге к шоссе он должен был проходить мимо дома Джоан примерно в то же время, когда ушла Андреа. Его уже разыскивают.

Элли могла поклясться, что папа с трудом сдерживает слезы. Девочку он даже не заметил, но она все понимала. Иногда, когда у папы на работе случалось что-то плохое и он приходил домой расстроенный, на какое-то время он замыкался в себе. И сейчас у папы на лице такое же отстраненное выражение.

Андреа прячется – это Элли знала наверняка. Скорее всего, она ушла пораньше от Джоан, чтобы встретиться с Робом Вестерфилдом в «убежище». А потом поняла, что уже поздно, и побоялась возвращаться домой. Папа сказал, если Андреа еще раз ему солжет, ей придется распрощаться со школьным оркестром. Это он заявил, когда узнал, что она каталась в машине с Робом Вестерфилдом вместо того, чтобы заниматься в библиотеке.

Андреа нравилось играть в школьном оркестре. В прошлом году ее взяли туда флейтисткой – единственную из десятого класса старшей средней школы[1]1
  В США старшая средняя школа – следующая четырехгодичная ступень образования (9 – 12 класс) после младшей средней школы. В ней обучаются подростки 14-17 лет. – Здесь и далее прим. переводчика.


[Закрыть]. Но если Андреа действительно ушла пораньше от Джоан, чтобы встретиться в «убежище» с Робом, и папа узнает об этом, из оркестра ей придется уйти. Раньше мама всегда утверждала, что у Андреа талант обводить папу вокруг пальца. Но последний месяц – с тех пор как кто-то из патрульных доложил папе, что оштрафовал Роба Вестерфилда за превышение скорости, и в машине сидела Андреа – мама этого не говорила.

В тот день папа молчал до конца обеда, а потом спросил Андреа, сколько времени она провела в библиотеке. Она не ответила.

Тогда папа сказал:

– Похоже, у тебя хватает ума понять, что патрульный, выписавший штраф Вестерфилду, доложит мне, что ты каталась с этим парнем. Андреа, Роб – не просто богатый избалованный мальчишка. Он – негодяй до мозга костей. И когда он разобьется, гоняя на своей машине, я хочу, чтобы тебя там не было. Я категорически запрещаю тебе видеться с ним.

Место тайных встреч находилось в гараже, за огромным особняком старой миссис Вестерфилд, бабушки Роба, в котором та жила каждое лето. Гараж был все время открыт, и иногда Андреа с друзьями забирались туда и курили. Несколько раз, когда Андреа приходилось присматривать за Элли, она брала сестру с собой. Первый раз подруги очень разозлились на Андреа, но та отрезала: «Элли – хороший ребенок. Она не ябеда». Девочка просто расцвела при этих словах. Жаль только, Андреа так и не дала ей сделать ни одной затяжки.

Элли была уверена, что Андреа ушла от Джоан, чтобы встретиться с Робом Вестерфилдом, слышала, как она вчера говорила с ним по телефону. К концу разговора Андреа чуть ли не рыдала. «Я сказала Робу, что пойду на дискотеку с Полом, – объяснила она, – и он разозлился на меня».

Элли размышляла об этом разговоре, доедая кукурузные хлопья и допивая сок. Папа с чашкой кофе стоял у плиты. Мама снова беззвучно рыдала.

Наконец, первый раз за это утро, папа обратил внимание на Элли.

– Элли, тебе пора в школу. В час я за тобой заеду.

– Можно я на минутку выйду на улицу?

– Иди. Только не убегай далеко от дома.

Элли взяла куртку и выбежала на улицу. Было пятнадцатое ноября. Мокрые листья хлюпали под ногами. Небо затянули тяжелые тучи. Похоже, снова собирался дождь. Как же Элли хотела, чтобы они вернулись в Ирвингтон! Здесь так тоскливо: кроме их дома на этой дороге стоял только дом миссис Хилмер.

Папе нравилось жить в Ирвингтоне, но они перебрались сюда, потому что мама хотела дом попросторней, с большим участком. Это оказалось возможным, если они переедут подальше – в Вестчестер, городок, который пока еще не стал пригородом Нью-Йорка.

Когда папа говорил, что скучает по Ирвингтону, где он вырос и где они жили до того, как два года назад переехали сюда, мама всегда начинала расхваливать их новый дом. Папа возражал, что в Ирвингтоне у них был прекрасный вид на Гудзон и мост Таппан-Зи, и ему (папе) не приходилось ехать за пять миль, чтобы купить газету или хлеба.

Их участок густо зарос деревьями. Огромный особняк Вестерфилдов располагался прямо за домом, но идти туда приходилось через лес. Бросив взгляд на окно кухни и убедившись, что ее никто не видит, Элли помчалась через заросли.

Минут за пять она добралась до просвета и побежала по полю, за которым начинались владения Вестерфилдов. Чувствуя себя все более и более одинокой, Элли проскочила подъездную дорожку и стала огибать особняк – маленькая фигурка на фоне растущих теней надвигающейся грозы.

Вот и боковая дверь в гараж – та, которая всегда незакрыта. Ручка поддавалась с трудом. Наконец дверь открылась, и Элли вступила в полумрак «убежища».

Гараж был огромен: в нем могло разместиться четыре автомобиля, но на осень миссис Вестерфилд оставила там только свою машину. Андреа с подругами принесли в гараж одеяла, чтобы было на чем устроиться, когда они собирались. Сидели они всегда на одном и том же месте, за машиной в дальнем конце гаража, так, чтобы через окно их не было видно. Элли знала: если Андреа здесь – там она и прячется.

Внезапно, не пойми с чего, Элли стало страшно. Теперь она уже не бежала – ноги приходилось буквально заставлять идти в дальний конец гаража. И тут она увидела то, что искала: из-за машины белел кусочек одеяла. Андреа здесь! Ни она, ни ее подруги ни за что бы ни бросили одеяло: уходя, они всегда сворачивали их и прятали в чулане с чистящими средствами и метлами.

– Андреа. – Элли побежала, тихо окликая Андреа по имени, так, чтобы та не испугалась. Но, похоже, сестра спала.

Да, точно. Несмотря на полумрак гаража, Элли различила длинные волосы Андреа, выбившиеся из-под одеяла.

– Андреа, это я. – Элли бухнулась на колени возле сестры и сдернула с ее лица одеяло.

На Андреа была надета маска, страшная резиновая маска чудовища, вся какая-то отвратительная и липкая. Элли протянула руку, чтобы сдернуть ее с лица сестры, и пальцы девочки вошли в зияющую рану во лбу Андреа. Элли отшатнулась, в ужасе глядя на расплывающееся по синим брюкам кровавое пятно.

И тут она услышала в темноте гаража чье-то тяжелое, хриплое, свистящее дыхание, переходящее в высокий, лающий смех.

Охваченная паникой, Элли попыталась подняться, но поскользнулась в луже крови и упала на грудь Андреа. Ее губы коснулись чего-то гладкого и холодного – золотого медальона сестры. Наконец, Элли вскочила на ноги и бросилась прочь из гаража.

Она поняла, что кричит, только когда уже почти добежала до дома и на ее отчаянный вопль во двор выскочили Тед и Дженин Кавано, которые увидели, как из леса, в ужасе раскинув руки, мчится их младшая дочь в залитой кровью одежде.

2

Кроме дней командных тренировок или матчей бейсбольного сезона, шестнадцатилетний Пол Штройбел работал по вечерам после школы и целую субботу на заправочной станции в Хиллвуде. И еще с семи лет иногда вместо этого он помогал родителям в их продовольственном магазинчике в соседнем квартале.

Невысокому – всего метр семьдесят три – и коренастому, с непослушными светлыми волосами, голубыми глазами и круглым лицом, Полу плохо давались науки. Зато в технике парень разбирался на ура: он любил ремонтировать автомобили, и родители понимали его желание работать на сервисной станции. Хозяин заправки считал юношу тихим трудолюбивым работником, а приятели из старшей средней школы «Делано» – недалеким тупицей. Единственным школьным достижением Пола оказалось место в футбольной команде.

В пятницу, когда слух об убийстве Андреа Кавано достиг школы, по всем классам разослали штатных воспитателей-психологов – объявить эту новость ученикам. Пол сидел на уроке, когда в класс вошла мисс Уоткинс, пошепталась о чем-то с учителем и постучала по столу, призывая всех к вниманию.

– У меня для вас печальное известие, – начала она. – Мы только что узнали... – И она сбивчиво объяснила, что ученица десятого класса Андреа Кавано убита, стала жертвой какой-то жуткой игры.

В ответ в классе раздались потрясенные вздохи и возгласы негодования.

Вдруг все заглушил оглушительный вопль "Нет! ", и из-за стола вскочил тихий и спокойный Пол Штройбел с перекошенным от горя лицом. Одноклассники непонимающе уставились на него. Плечи парня задрожали, тело затряслось от глухих, отчаянных рыданий, и он выбежал из класса. Хлопнув дверью, он обронил какую-ту фразу – так тихо, что почти никто ее не разобрал. Тем не менее его одноклассник, сидевший ближе всего к дверям, потом утверждал, что Пол прошептал: «Я не верю, что она мертва».

Штатный психолог Эмма Уоткинс, пораженная разыгравшейся трагедией, почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Ей нравился Пол, и она понимала, как нелегко и одиноко приходится этому честному работяге, всеми силами старающемуся учиться. Лично она ни капли не сомневалась, что Пол тогда с мукой бросил: «Я не думал, что она мертва».

В тот день днем, впервые за шесть месяцев на заправке, Пол не вышел на работу и даже не позвонил хозяину, чтобы объяснить причину своего отсутствия. Когда его родители пришли домой, он лежал на кровати и молча смотрел в потолок. Рядом валялись фотографии Андреа.

Ганс и Анна Вагнер Штройбел родились в Германии и еще детьми эмигрировали с родителями в США. Когда им обоим было уже под сорок, они встретились, поженились и на общие сбережения открыли продовольственный магазин. Несмотря на внешнюю сдержанность, своего единственного сына Штройбелы берегли как зеницу ока.

Посетители магазина только и говорили, что об этом убийстве и том, кто же мог совершить такое чудовищное преступление. Кавано являлись постоянными покупателями, так что Штройбелам пришлось присоединиться к взволнованному обсуждению. Похоже, Андреа бегала в гараж Вестерфилдов к кому-то на свидание. Штройбелы согласились, что она – девушка симпатичная, но не слишком послушная: Андреа должна была делать уроки с Джоан Лэшли до девяти, но ушла от нее намного раньше. Значит, она собиралась с кем-то встретиться? Или убийца подстерег ее по дороге домой?

При виде фотографий на кровати сына Анна Штройбел приняла мгновенное решение. Она сгребла все фотографии и сунула их в свою сумочку. В ответ на удивленный взгляд мужа Анна лишь покачала головой, предостерегая его от возможных вопросов. Затем села рядом с Полом и обняла его.

– Андреа была замечательной девушкой, – попыталась она успокоить сына. В ее голосе слышался сильный немецкий акцент, который становился сильнее, когда ее что-то расстраивало. – Я помню, как она поздравляла тебя, когда ты поймал тот мяч и спас игру прошлой весной. Как и всем ее друзьям, тебе очень, очень тяжело.

Полу казалось, его мать говорит как-то туманно. Как и всем ее друзьям? Что она имеет в виду?

– Полиция станет искать близкого друга Андреа, Поли, – медленно, но твердо продолжала Анна.

– Я пригласил ее на дискотеку, – слова давались Полу с трудом. – Она согласилась пойти со мной.

Миссис Штройбел не сомневалась: до этого ее сын ни разу не приглашал девушку на танцы. В прошлом году он даже отказался идти на школьную вечеринку в честь окончания второго учебного года.

– Она тебе нравилась, Поли, я права?

Пол Штройбел зарыдал.

– Мама, я ее так любил.

– Тебе она нравилась, Пол, – настойчиво повторила мать, – запомни это.

В субботу, тихо и спокойно извинившись за то, что не появился в пятницу, Пол вышел работать на заправку. Утром того же дня Ганс Штройбел лично привез Кавано окорок и салаты и попросил миссис Хилмер, которая открыла ему дверь, передать глубочайшие соболезнования семье Андреа.

3

– Как жаль, что ни у Теда, ни у Дженин нет братьев и сестер, – миссис Хилмер повторяет сегодня эти слова уже который раз, подумала Элли. – В таких ситуациях гораздо легче, когда вокруг тебя – большая семья.

Элли не нужна была большая семья. Она просто хотела, чтобы Андреа вернулась, мама перестала плакать, а папа обратил на нее внимание. Папа почти не разговаривал с ней с тех пор, как она прибежала домой. Он подхватил ее на руки, и она сказала, где Андреа и что с сестрой случилось что-то плохое. Затем папа пошел в «убежище» и увидел Андреа. Приехала полиция, и папа задал дочери вопрос:

– Элли, ты еще вчера знала, что она могла пойти в гараж. Почему ты нам ничего не сказала?

– Ты меня не спросил. И велел идти спать.

– Да, ты права, – согласился он.

Но позже Элли слышала, как папа бросил кому-то из полицейских:

– Если бы я только знал, что Андреа там. В девять она, возможно, была еще жива. Я мог бы успеть ее спасти.

Затем с Элли говорил полицейский. Он расспрашивал ее про «убежище» и кто там бывал. Элли вспомнила слова Андреа: «Элли – хороший ребенок. Она не ябеда». Вспомнив сестру и то, что теперь она уже никогда не вернется домой, Элли разрыдалась так громко, что полиция прекратила допрос.

В субботу днем к ним пришел мужчина, представившийся детективом Маркусом Лонго. Он отвел Элли в столовую и закрыл дверь. Девочке понравилось его лицо. Он рассказал ей, что у него есть сын примерно ее возраста и что они очень похожи.

– У него такие же голубые глаза, – улыбнулся детектив. – И волосы такого же цвета, как у тебя. Цвета песка, искрящегося на солнце, как я часто говорю ему.

Затем он рассказал Элли, что четыре подруги ее сестры заявили, что иногда сидели в гараже с Андреа, но ни одна из них не приходила туда тем вечером. Детектив перечислил их по именам, а затем спросил:

– Элли, ты не знаешь, кто еще из девочек бывал там с твоей сестрой?

Если девочки уже сами во всем сознались, это не ябедничество, решила Элли.

– Нет, – прошептала она. – Это все.

– Андреа могла встречаться там с кем-нибудь еще?

Элли замялась. Она не могла рассказать детективу о Робе Вестерфилде. Это уже предательство.

– Элли, Андреа убил плохой человек, – продолжал детектив Лонго. – Не защищай его. Андреа хотела бы, чтобы ты рассказала нам все, что знаешь.

Элли уставилась на свои руки. В этом огромном фермерском доме ее любимой комнатой была столовая. Раньше здесь висели уродливые обои, но потом стены выкрасили в нежно-желтый цвет, а над столом повесили новую люстру с лампами, похожими на свечи. Мама нашла эту люстру на распродаже и считала ее настоящим сокровищем. Правда, люстру пришлось долго чистить, зато теперь гости ей восхищались.

Несмотря на то что папа считал эту традицию глупой, их семья всегда обедала в столовой. У мамы имелась книга о том, как правильно накрывать к обеду стол. В обязанности Андреа входило совершать этот ритуал каждое воскресенье, даже если гостей не ожидалось. Элли всегда помогала сестре: девочкам очень нравилось расставлять на столе фарфор и столовое серебро.

– Сегодня у нас почетный гость – лорд Малькольм Бигботгом, – любила повторять Андреа. Затем, заглянув в книгу по этикету, она решала, что он будет сидеть справа от мамы. – Нет, нет, Габриель, стакан с водой надо ставить справа от ножа.

Полное имя Элли – Габриель, но так ее называла разве что Андреа, и то в шутку. Неужели теперь накрывать стол по воскресеньям поручат ей? – подумала Элли. Лучше бы нет. Без Андреа это будет уже неинтересно.

Все казалось каким-то странным. С одной стороны, Элли знала, что Андреа мертва и ее похоронят во вторник утром на кладбище в Тэрритауне, рядом с бабушкой и дедушкой. С другой стороны, девочка все еще ожидала, что Андреа с минуты на минуту вернется домой, посадит ее рядом и расскажет очередной секрет.

Секрет. Андреа встречалась в гараже с Робом Вестерфилдом. Но Элли поклялась, что никому об этом не проболтается.

– Элли, тот, кто поступил так с Андреа, может сделать это с кем-нибудь еще, если его не остановить. – Детектив Лонго говорил спокойно и дружелюбно.

– Это я виновата в том, что Андреа мертва? Папа считает, что я.

– Нет, он так не считает, Элли, – заверил ее детектив Лонго. – Но то, что ты знала о секретах Андреа, может нам помочь.

Роб Вестерфилд, подумала Элли. Может, она и не нарушит обещание, если расскажет о нем детективу? Если Андреа убил Роб, об этом должны узнать все. Элли снова посмотрела на свои руки.

– Иногда она встречалась в гараже с Робом Вестерфилдом, – прошептала девочка.

Детектив Лонго наклонился вперед.

– Скажи мне, она собиралась увидеться с ним там тем вечером? – спросил он.

Элли видела, как детектива заинтересовали ее слова о Робе.

– Думаю, да. Пол Штройбел пригласил Андреа на дискотеку в честь дня Благодарения[2]2
  Государственный праздник США. Отмечается всей семьей в четвертый четверг ноября.


[Закрыть], и она согласилась. Не то чтобы она хотела. Просто Пол сказал, что знает, что она тайком встречается с Робом Вестерфилдом. Андреа побоялась, что, если она откажется, Пол выдаст ее папе. Роб очень разозлился на Андреа. Она хотела объяснить ему, что согласилась пойти с Полом, только чтобы он ничего не сказал папе. Наверное, поэтому она и ушла пораньше от Джоан.

– А откуда Пол узнал, что Андреа встречается с Робом Вестерфилдом?

– Андреа считала, он иногда следил за ней до самого гаража. Пол хотел, чтобы она была его девушкой.