Текст книги "Время – река"

– Тогда ладно, – протяжно произнесла Мадди.

– Как ты узнала, что он хочет на ней жениться?

– Он сказал мне. Спаси бог, Мия, он названивал мне ежедневно, надоедая своими разговорами, словно я посредник между вами. Кажется, он думает, что может сделать из меня союзника, чтобы все закончилось быстро и без скандала. Он мне все уши прожужжал о том, как он все поделит поровну и как вы оба сможете устроить свою жизнь, начать все заново, нес чушь собачью. Держу пари, он немного волнуется, не зная, как его фирма отреагирует на слухи о том, как ты в обеденный перерыв застала его в постели с Джулией. Непристойная сцена. Не очень-то красиво он будет выглядеть в глазах своих коллег.

– Итак, все к этому идет. К разводу.

– Боюсь, что да, милая.

Мия проглотила эту новость, хотя она застряла, как кусок в горле.

– Мне нужно серьезно об этом подумать.

– Думай быстрее. Чарльз как будто одержим этой идеей. Он использует любые средства для ее достижения.

– Куда спешить? Я пробуду здесь до конца лета. Пусть он немного помучается.

– О дорогая, крепись, это еще не все.

Мия застыла.

– Что же еще хуже?

– Она беременна.

Мия оцепенела и, потрясенная и потерявшая дар речи, смогла лишь присесть. Когда прошел шок, первой охватившей ее эмоцией была ненависть.

В начале семейной жизни они с Чарльзом говорили о том, чтобы завести детей, но они оба были амбициозны, делали карьеру и поэтому решили подождать. Когда Мие было почти тридцать пять, она захотела родить, но Чарльз не пожелал и слышать об этом. Он сказал, что не готов. Он был еще молод и хотел обеспечить себе еще несколько лет свободы. Пока они еще молоды, нужно наслаждаться жизнью, выходить в свет тогда, когда им захочется, путешествовать и не волноваться из-за того, что руки связаны маленькими детьми и пеленками, – именно так он представлял себе их образ жизни с появлением малышей.

На следующий год у Мии диагностировали рак молочной железы. Химиотерапия отравила ее организм, возможно, это сказалось на яйцеклетках, и теперь вопрос о том, будут ли когда-нибудь у Мии дети, вызывал сомнения. Как удалось этой женщине так быстро забеременеть, удивлялась она. Было ли это случайностью? Не была ли она умелой манипуляторшей и не попыталась ли поймать Чарльза на старую как мир уловку?

Но Чарльз хотел жениться на ней. Он не из тех, кто даст заманить себя в ловушку.

– Дорогая, ты еще здесь?

Мия кивнула, потом прохрипела:

– Да.

– Прости, что именно я говорю тебе об этом. Я подумала, что ты должна знать.

– Ох, Мадди, – пробормотала Мия тихим, дрожащим голосом. – Помнишь, как я говорила, что не хочу, чтобы ты приезжала сюда? Что мне нужно побыть одной?

– Да.

– Я лгала. На самом деле мне очень хотелось бы, чтобы ты приехала.

– Я скоро приеду, – ответила Мадди. – Только улажу здесь кое-какие дела и тогда смогу уехать на некоторое время. Мне нужно найти кого-нибудь, кто позаботится о детях. На следующей неделе у меня важная встреча. Я постараюсь приехать сразу после нее. Ты продержишься до моего приезда? Ты не наделаешь глупостей?

– Нет, конечно нет. Со мной все будет в порядке. Уладь дела на работе и дома и приезжай, когда у тебя будут свободные выходные. Правда, я в порядке. Просто я буду счастлива тебя увидеть. – Ее голос задрожал.

– Я приеду, как только смогу. Звони мне каждый день, хорошо? Даже если тебе придется взобраться на гору, чтобы дозвониться, звони мне.

Глава 6

Дорогой Дневник!

У меня есть секрет. Однажды я заблудилась в лесу. Я никогда никому об этом не рассказывала.

Я шла вдоль ручья, собираясь дойти до конца. Он иссякал в каменистой расселине, окруженной холмами, поросшими великолепными папоротниками. Я уже ходила туда. Это всегда было приключением, и в тот раз, дойдя до конца ручья, я повернула обратно домой. Но, вероятно, я свернула не в ту сторону, потому что вскоре я очутилась в той части леса, которая была мне незнакома. Все казалось недружелюбным и чужим. Я долго бродила и снова и снова звала папочку. На мои крики откликались только птицы. Деревья, полевые цветы, скалы, живность, все, что мне недавно нравилось, внезапно стало наводить на меня страх. Разум начал играть со мной злые шутки. Мне чудились медведи и змеи и всякая дьявольщина, скрывающаяся в лесной чаще. Никогда прежде я не была такой дурочкой. Я слышала разговоры о детях, которые заблудились и которых больше никто никогда не видел, должно быть, поэтому я так боялась. Я расплакалась, и это смутило меня. Лоренс будет дразнить меня, если я расскажу ему.

Меня спасла река. Прежде чем ее увидеть, я услышала ее шум. Когда я услышала звук бегущего потока, мне показалось, будто старый друг окликнул меня по имени. Я шла по горам на звук. Я порвала платье и чулки, вся испачкалась. Но сердце мое чуть ли не разорвалось при виде самой чудесной реки, которую я когда-либо видела. Вода быстро стекала живописным каскадом, падая в глубокое озерцо. Прямо за ним стояла хижина. Я моментально поняла, что это та хижина, которую построил отец после смерти мамы. Время от времени он ненадолго один уходил в лес. Он никогда не предлагал мне отправиться вместе с ним в это путешествие, хотя я часто умоляла его об этом. Он говорил, что иногда человек должен побыть один наедине с Богом и своими мыслями. Я уселась в кресло-качалку на веранде хижины и стала ждать, зная, что он придет.

Испуганная. Не уверенная в себе. В панике и страхе. И в одиночестве.

Я пишу эти слова потому, что не хочу, чтобы они снова вернулись в мою душу. Когда я пишу их, я должна осознать свои чувства. Странно, что, произнося эти слова вслух, я содрогаюсь, испытывая те же самые ощущения. Я буду перечитывать эти слова снова и снова, пока это ощущение не пройдет. Это чувства потерявшегося человека. Но я не потерялась.

Бесстрашная Кейт

Через несколько минут после приезда Мии к хижине подкатил Кларенс. Она была оскорблена и расстроена после телефонного разговора с Чарльзом. Скрестив руки и прислонясь к столбу веранды, Мия наблюдала, как ярко-красный грузовик Кларенса поднимается к хижине, а его огромные колеса оставляют глубокие следы в грязи. Это был громадный полноприводный автомобиль, и когда Кларенс спрыгнул из кабины, она засомневалась, не придется ли ей доплачивать за его услуги. Второй ржавый грузовик, неторопливо катившийся позади, был нагружен дровами. Кларенс показал двум мужчинам, куда складывать дрова, отдавая приказы, как Наполеон, а потом подошел к крыльцу.

– Я довольно быстро управился! – прокричал он, шагая к веранде. Он взбежал по ступенькам и, засунув кончики пальцев в карманы, посмотрел сверху на реку и на горы вокруг.

– Красивое местечко, – вздохнув, проговорил он. – Знаете, я однажды приезжал сюда, когда был мальчиком. Просто чтобы поглазеть. Большинство детей в округе верят, что здесь водятся привидения. Старушка Кейт к тому времени уже давно умерла. Я не собирался сделать что-нибудь дурное, просто мне было любопытно. Разумеется, я не заходил внутрь. Видимо, не захотел или не отважился. Миссис Майнор держала хижину запертой, и никто не знал, когда эта старая карга придет и запрется в доме, а потом прогонит негодников метлой. Я знаю одну историю. Она произошла с моим приятелем. – Он засмеялся и покачал головой. – Про то, как она всыпала по первое число Биллу Моргану.

– Кто такая миссис Майнор?

– Она присматривала за домом после смерти Кейт. Она жила в том доме, что дальше по дороге. Она была очень преданной. Думаю, она была единственной, с кем Кейт поддерживала отношения после того, как поселилась здесь. Знамо дело, теперь миссис Майнор уже совсем стара. Сейчас ей за девяносто, никак не меньше. Она больше не присматривает за хижиной. Я не удивлюсь, если она сама и распустила слухи о привидениях. Просто для того, чтобы отвадить ребят. Она – женщина с характером. Теперь живет в городе, где за ней приглядывают родственники. – Вытерев руки о хлопчатобумажные брюки, Кларенс направился к двери.

– Ладно, давайте посмотрим, что у нас с электрощитом.

Кларенс досконально осмотрел хижину, отмечая, что, на его взгляд, Мие следовало бы отремонтировать. Он был в восторге от чугунной плиты, заявив, что она как новенькая и что он с удовольствием забрал бы ее у Мии. Ей пришлось не раз напомнить Кларенсу, что хижина ей не принадлежит, но он предпочитал игнорировать ее возражения и продолжал давать советы. К счастью, он сумел вставить пробку. Она заметила его самодовольную улыбку, когда он показывал ей свой участок через заднюю дверь. Заметив, что она не в настроении, Кларенс долго не задержался. Мия наблюдала, как он уезжает, несомненно, торопясь рассказать в городке о том, как обстоят дела в Бухточке Уоткинса. Глупые сплетни были не слишком большой платой за тщательно сложенную за домом поленницу дров и восстановленное электроснабжение.

– День за днем, – тихо проговорила она, как мантру, слова, прочитанные в дневнике Кейт.

* * *

Вечером Мия щелкнула выключателем, и комната наполнилась желтоватым светом. Настроение улучшилось. Слава богу, в этот вечер она могла не разжигать камин. В горах лето вступило в свои права, и ночи стали теплее. Солнце клонилось к закату.

Она устроилась на синем диване и, свернувшись клубочком, обхватила колени руками. Сегодня Чарльз ранил ее, на этот раз так глубоко, что ей пришлось сделать все возможное, чтобы как-то отстраниться от боли и подумать об этой истории позже, разобраться с ней тогда, когда к ней вернутся силы. Теперь она отчетливо понимала, что все время, пока они были женаты, она вела себя неправильно. Она поставила на себе крест для того, чтобы стать такой, какой Чарльз хотел ее видеть, – статусной женой, светской львицей, перфекционисткой. Беда не том, что она полюбила красивые вещи, она предпочла пренебречь своим собственным «я». Она пожертвовала слишком многим.

Мия выпрямила ноги и села, почувствовав, как в ней растет решимость. Ее жизнь с Чарльзом закончена. Она снова вернется в детство. Это был ее второй шанс. Разве возраст имеет значение? Она будет пораньше просыпаться по утрам и писать. Будет подолгу гулять и читать и обретет то, что сделает ее счастливой и заставит жить настоящей жизнью. Ей понадобятся трудолюбие и дисциплина. Но этого она никогда не боялась. Нельзя терять позитивного настроя. Ей нужно отпустить Чарльза. Ей нужно избавиться от страха, связанного с раком. Если она будет без конца возвращаться мыслями к разводу или болезни, она лишится той капли спокойствия, за которую так упорно боролась здесь, в хижине. Она обрела свое неприкосновенное пространство. Находясь здесь, в этих стенах, она пообещала поберечь себя и не поддаваться негативным мыслям.

Она встала, приготовила легкий ужин и налила бокал белого вина, стараясь красиво сервировать стол. Поев, она направилась к полкам за книгой. Наверху лежал дневник Кейт. Она достала его и стояла, держа в руках. Мягкий переплет уже привычно ласкал пальцы.

– Привет, дружище, – произнесла она вслух. Она бесчисленное число раз читала и перечитывала девичий дневник. Слова, написанные Кейт Уоткинс, наполняли ее, как крепкое вино пустой графин.

Завтра она попробует снова забросить удочку, решила Мия. Не так легко осуществить свою мечту. Сначала нужно научиться привязывать наживку. Она вытащила из книжного шкафа несколько книг по рыбалке нахлыстом и положила их на стол. Открыв первую, она обнаружила в ней серию очерков по искусству нахлыста. Но через несколько минут Мия закрыла книгу, решив, что прочтет ее позже.

Следующие две книги, больше похожие на руководства двадцатого века, предлагали простейшие инструкции по нахлысту. Она принялась изучать их, ведь она всегда была прилежной ученицей. Несколько часов она рассматривала схемы, пытаясь завязывать разные узлы на леске, привезенной Беллой. Когда она убедилась, что может завязать вполне пристойный клинч, она лениво открыла последнюю из лежавших на столе книг.

Толстый переплет книги был похож на твид. Ей не давало покоя какое-то связанное с ним воспоминание. Когда она начала листать книгу, ее губы приоткрылись, и она чуть не задохнулась от удивления, поняв, что держит в руках.

Плотная линованная бумага, исписанная аккуратным почерком, и эскизы угольным карандашом были именно такими, как их описывала Кейт. Мия быстро вернулась к первой странице. Она обнаружила имя Уолтер Уоткинс, написанное тем же опрятным почерком. Она мгновенно вспомнила инициалы на фотографии – УУ.

Разумеется, Кейт хотела сохранить рыбацкий дневник своего отца! Вероятно, она привезла его с собой в хижину вместе с другими любимыми книгами. Наверное, он был ее самым большим сокровищем. Уолтер делал записи четким и аккуратным почерком. Справа оставались чистые поля для комментариев. Он отличался невероятной любовью к деталям и порядку. Рассматривая страницы, Мия вспоминала, как восхищалась, глядя на него, юная Кейт.

В голове Мии что-то щелкнуло, когда она вспомнила слова из дневника Кейт. Когда-нибудь я заведу свой собственный рыбацкий дневник. «Если Кейт сохранила рыбацкий дневник своего отца», – подумала Мия…

Мия поспешила к книжному шкафу и, чувствуя, как ее охватывает волнение, стала разглядывать заголовки всех книжек по нахлысту. Она нашла еще четыре подобных книги. Мия с нетерпением открывала каждую, одну за другой. Все они были посвящены рыбалке нахлыстом. Никакого дневника. Она разочарованно постучала пальцами по столу. Она была так уверена, что найдет дневник. И все же, не отчаиваясь, Мия вернулась в книжному шкафу и снова пробежалась кончиками пальцев по переплетам, перебрав все книги на полках и внимательно перечитав все названия. Там было много классики и обширная подборка первых писателей-южан и феминисток. Она обнаружила произведения Генри Дэвида Торо, Уильяма Фолкнера, Томаса Вульфа, Эдоры Велти, Вирджинии Вулф, Кейт Шопен, Зоры Нил Херстон и несколько работ Амелии Эрхарт. На нижней полке она нашла узкую кожаную коробку бордового цвета, перевязанную шнурком. Не в силах справиться с любопытством, она вытащила ее, потянув за шнурок, и положила на стол. На крышке коробки она разглядела золотое тиснение в форме рыбы.

Мия развязала шнурок. Потом, испытывая чувство, похожее на благоговение, она открыла коробку. У нее перехватило дыхание. Внутри она нашла книгу в бордовом кожаном переплете. Она было толстой и объемной и едва помещалась в коробку, предназначенную, как поняла Мия, специально для нее. Кожа была довольно изношенной, местами отполирована до блеска, а местами – с глубокими царапинами. Посередине обложки тем же золотым тиснением, что и рыба, были сделана надпись: КУ. Мия вытерла ладони о майку, а потом аккуратно вытащила книгу из коробки. Переплет был прочным. Затаив дыхание, Мия открыла книгу.

Рассмеявшись, она выдохнула. Не это ли она называла рыбацким дневником? Этот томик был совсем не похож на аккуратно заполненный дневник УУ. Это было чудо! Яркая вспышка творчества и цвета.

Страницы были оформлены так же, как в отцовском дневнике: черные линии, разграничивающие разные категории, даты, улов, место, удилище, наживку. Но если тот аккуратно вел свои записи, как банкир в гроссбухе, то Кейт украсила свои пометки безупречно написанными акварелями.

Мия торопливо пролистала страницы, стараясь ухватить суть написанного. Дневник охватывал период с 1920 по 1951 г. – как много лет! Цвета на рисунках не поблекли. Они не были похожи на веселые детские картинки. Это были рисунки зрелого человека, опытного рыбака и одаренного художника.

Записи с левой стороны, где страница дробилась на отдельные разделы, были сделаны аккуратным и решительным почерком. Однако все поля между записями были заполнены порой довольно необычными набросками, изображавшими то, что, должно быть, привлекало внимание Кейт, когда она бывала на природе. Голова орла, хохлатая пеганка, ласточка-касатка или кролик, медведь, олень – все они были тщательно подписаны. Поле справа, где в дневнике отводилось место для заметок, Кейт заполнила яркими акварельными рисунками тех мест, где она рыбачила, – реки, пороги, водопады и горы. И повсюду была рыба – радужная форель, голец и другие, крупные и мелкие рыбины, плавающие, выпрыгивающие из воды, на крючке, в плетеной корзинке, даже на тарелке. Мия была очарована. Это уж слишком. Она поняла, что должен чувствовать археолог, впервые отыскавший спрятанные где-то сказочные сокровища.

– О Кейт! – воскликнула Мия, подперев щеку рукой. – Ты – удивительная девушка. Королева рыбалки нахлыстом. Ты сделала это. Именно так, как ты и говорила. Ты научилась жить в лесу!

* * *

Утро разрушило тишину ночи, на востоке над горами протянулись розовые и золотистые полосы, которые, постепенно расширяясь, залили долину светом. В лесу мириады птицы встряхнули крыльями и запели, встречая новый день.

Мия встала с постели, собираясь изменить уже привычный распорядок дня. Она напевала, засыпая кофе в кофеварку, и достала из шкафчика свои любимые кружку и миску из синей керамики, которые нашла в магазине у Мэв. Аромат кофе соблазнял ее, и она, ожидая, пока кофе сварится, легонько барабанила пальцами по столешнице. Затем она вылила дымящийся кофе в кружку, добавила молока, и первый глоток стал началом нового дня. Как обычно, она съела на завтрак миску овсяной каши с черникой, приготовленной именно так, как она любила.

После завтрака Мия, с тем же удовольствием, которое она испытывала, когда готовила завтрак, занялась обустройством места для занятий живописью. В сарае она отыскала старый деревянный стол, прекрасно подходивший для того, чтобы разложить на нем бумагу и принадлежности. Эта задача требовала аккуратности, нужно было замочить бумагу, проследить, чтобы не растеклась вода, потом разложить бумагу на подготовленную доску.

Эти движения заменили ей гимнастику тайцзи – ежедневные плавные упражнения для здоровья и долголетия. Каждое утро Мия будет забоиться о себе, следуя своим естественным побуждениям и настраиваясь на исцеляющий ритм жизни.

* * *

Мия опять принялась исследовать окрестности. Слова Кейт запали ей в душу, и каждый день она заходила в лес все глубже, с каждым шагом укрепляя уверенность в себе. В этот день она почувствовала себя смелее, свернула с пыльной дороги и пошла по берегу реки, следуя за его изгибами. Она шагала налегке, захватив с собой только бутылку воды и старую плетеную корзинку для рыбы, найденную в шкафу. Впервые надев ее через плечо, она испытала болезненное ощущение, когда кожаный ремень лег на пустое место на ее груди. Теперь ремень успокаивал, словно кто-то направлял ее, положив руку на плечо.

Небо потемнело, окрасившись в сиреневато-голубой цвет. Она зашла чуть дальше, наслаждаясь журчанием реки, когда заметила искрящееся оранжевое пятно. Она поспешила туда, стянув корзину с плеча. Подходя ближе, она увидела величественную лесную лилию высотой в три фута. Она улыбнулась, вспомнив, с каким усердием изобразила Кейт оранжевые лепестки лилии с красно-коричневыми пятнышками на них.

Мия полезла в корзину, чтобы достать блокнот и угольный карандаш. Вместо рыбы она набрала в старую ломкую плетенку образцы листьев деревьев и полевых цветов. Она сделала наброски монарды, лобелии кардинальской и недотроги обыкновенной. А теперь наткнулась на лесную лилию. Рисунки были не слишком хороши, но она сохранила их, не собираясь показывать посторонним. Она, так же как Кейт, выучила названия растений.

Юная Кейт Уоткинс вдохновляла Мию. Девушка избавилась от страха окружающего мира, заменив его детским любопытством. «Как, – размышляла Мия, – она прожила целую жизнь, не давая себе труда запомнить названия деревьев, которые растут рядом с домом? Ведь они были ее соседями. Они были частью ее мира. Как могла она, глядя на них, не чувствовать себя в изоляции, не зная, что они собой представляют или как они называются? Каждый шаг по лесу отдалял ее от прошлой жизни. Не стала ли она героиней чудесной волшебной сказки, которые случаются в заколдованном лесу?»

Здесь, в горах, где лес вплотную подходил к хижине, Мия чувствовала себя совсем не так, как тогда, когда жила у океана. Там были измена и боль, лихорадочный ритм жизни, тревога за свое здоровье, вездесущие счета, зловоние больницы, автомобильные гудки, толпы народа… Она понимала, что все это осталось там, в городе, но в лесу, где она теперь живет, этого не существует.

В новом мире, поклялась Мия, она станет такой же, как Кейт. Бесстрашной, отважной, любознательной. С каждым днем, уходя все дальше от дома, шагая вслед за Кейт, как за проводником, она не заблудится. Она сроднится с лесом.

21 июня 2008 г.

Чарльз,

Я долго размышляла над твоим советом обратиться к адвокату по поводу развода. Я согласна, что нам давно пора устраивать свою жизнь, хотя и по отдельности. Подозреваю, что единственной ценностью, нажитой нами за десять лет в браке, является квартира в кондоминиуме и кое-какие облигации. Довольно печальная констатация, тебе не кажется? Разумеется, я не имею в виду деньги. Мне хотелось бы верить, что за прошедшие десять лет нашей жизни мы накопили какие-то личностные ценности. Может быть, когда пробьет час, мы добудем это золото, но сейчас я решительно настроена утешиться хотя бы крохами золотоносного песка.

Прошу тебя, прими меры и займись разводом. Надеюсь, что ты предоставишь точную и доскональную отчетность по нашему имуществу, каким бы оно ни было. Я намерена на все лето остаться в горах. Если тебе есть что обсудить со мной, оставь сообщение на сотовом телефоне или напиши по электронной почте, и я свяжусь с тобой, как только будет возможно.

Мия