Текст книги "Островитяне"

Глава 15
Спасти гнездо!
Природа бывает очень жестокой

Каждое утро мы ходили по берегу океана и искали черепашьи следы, но удача, похоже, улыбнулась нам лишь поначалу: больше следов не попадалось. Но мы, по крайней мере, снова стали друг с другом разговаривать. В тот день, когда мы обнаружили гнездо, дуться и дальше было просто невозможно. Мейсон перестал хмуриться, вступил в разговоры. То есть, решил я, он нас все-таки простил – для меня этого было достаточно.

Хани от ежедневных прогулок стала лучше выглядеть. А я рисовал все лучше. В общем, лето на острове Дьюис проходило совсем неплохо.

Хани показывала нам цветы, которые росли на дюнах. Мы записывали названия, зарисовывали цветы в тетрадки. А еще мы узнавали от Хани названия разных ракушек и других океанских диковинок, которые вымывало на берег. Лоуви оказалась права: бабушка очень много знала про мир природы. Тетрадка моя заполнялась новыми словами: «морские звезды», «морские ежи», «примулы», «крабы». Мы даже обнаружили в одном из прудиков, оставшихся после отлива, детеныша акулы!

Однажды Мейсон нашел плоского морского ежа.

– Ого, какой он зеленый!

– Переверни его, – посоветовала Хани, подойдя поближе. – Что видишь?

Мейсон перевернул и скривился.

– Куча ножек, и он ими сучит!

– Правильно, – подтвердила Хани, посмеиваясь: очень уж смешное было у Мейсона выражение лица. – Ты вглядись получше: этот морской еж живой!

Казалось, Мейсон сейчас ежа выронит. Хани мягко накрыла его руку своей.

– Брось его обратно в воду, Мейсон, – и будет у него как бы второе рождение. Живых ежей и звезд всегда нужно выпускать, дети. Отправлять домой, в океан.

Едва мы более или менее привыкли к ежедневному патрулированию, случилась беда. Мы шли проверять, как там гнездо; Лоуви вдруг ахнула и встала как вкопанная. Тут и мы увидели, что оранжевая лента разорвана, болтается на колышках, плещется по ветру. Я посмотрел на Мейсона, мы оба нахмурились. Дурной знак.

– Нет! – выкрикнула Лоуви и пустилась бегом.

Мы с Мейсоном побежали следом. В песке прямо над гнездом оказалась глубокая дыра. Вокруг были раскиданы скорлупки. Из некоторых яиц вытекал желток.

Мейсон указал на песок.

– Глядите! Следы животного. Собаки, наверное. А может, койота.

Лоуви стояла, повесив плечи, по щекам ее текли слезы.

Подошла Хани и, увидев разоренное гнездо, тяжело вздохнула. Обхватила Лоуви рукой за плечи.

– Ужасное зрелище, да? Природа бывает очень жестокой. – Хани опустила руку. – Но плакать сейчас некогда. Надо работать. Сообщить об этом в отряд. А там посмотрим, что еще можно спасти.

– Так некоторых еще можно спасти? – спросила Лоуви.

– Можно попробовать, – ответила Хани.

Она вытащила мобильник, позвонила Джуди и остальным. Несколько минут они разговаривали, а закончив, Хани протянула телефон Лоуви.

– Лоуви, сфотографируй гнездо. Так, чтобы в кадр обязательно попали следы животного. – Хани принялась их рассматривать. – Да, похоже на койота. Острый у тебя глаз, Мейсон.

Мейсон ухмыльнулся, довольный таким комплиментом.

– Можешь сбегать к тележке, принести красное ведро? – спросила его Хани.

– Да, конечно.

И он вихрем умчался прочь.

– Джейк, у тебя журнал с собой?

Я кивнул и достал его из рюкзака.

– Я буду говорить, а ты записывай.

Мы молча смотрели, как Хани достает из сумки резиновые перчатки, надевает. Она встала у гнезда на колени и стала вынимать оттуда разбитые яйца, раскладывать их десятками по песку. Лоуви, закончив фотографировать, подошла ко мне. Одной рукой она вцепилась в медальончик-черепаху, висевший у нее на шее, – это всегда говорило о том, что она нервничает.

Хани вытаскивала из гнезда поврежденные яйца, и дыхание ее делалось все тяжелее.

– Койоты, как правило, не съедают все яйца в кладке. А вот енот ни одного не оставит. – Она набрала полную грудь свежего воздуха. – Пахнет здесь не дай бог, – добавила она, а потом снова склонилась над гнездом. Рука ушла в песок почти по локоть.

И вот лицо Хани просветлело – она аккуратно вытащила круглое неповрежденное белое яйцо.

– Хорошие новости! – воскликнула она. – Похоже, там еще много осталось.

Лоуви крикнула «Ура!» и захлопала в ладоши.

Подбежал Мейсон с красным ведром, передал его Хани.

Согнулся, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться.

– Ну что тут?

– Некоторые яйца еще можно спасти! – сообщила Лоуви – глаза у нее сияли.

Хани насыпала на дно ведра песок, потом повернулась ко мне.

– Джейк, я буду называть число яиц, а ты записывай. Готов?

– Готов.

– Одно, – начала Хани, опуская его в ведро.

Она аккуратно складывала яйца в ведро, одно за другим, называя их количество, – а я записывал. И вот последнее яйцо.

– Восемьдесят два! – произнесла Хани и распрямилась. Положила руку на поясницу, улыбнулась – число ее явно радовало. – Тебе как, полегчало, Лоуви?

– Еще как. Спасибо, Хани, – ответила Лоуви, с улыбкой глядя на полное ведро яиц.

– Пока благодарить рано. Перемещать яйца из кладки – не самое полезное дело, но у нас нет выбора. Соберите колышки и знак, ладно? Разбитые яйца я закопаю в старом гнезде. Иначе на запах приползут муравьи, да и еще кто похуже. Потом перенесем уцелевшие яйца в другое место, подальше отсюда. Коллеги уже готовят новое гнездо.

Хани донесла ведро до электромобиля – шла она медленно.

– Мейсон, сядешь со мною вперед. Ты самый большой и, полагаю, самый сильный. Тебе и доверим держать яйца. Главное – чтобы их не трясло.

– Я понял.

Я видел, что Мейсон очень гордится этим поручением: он аккуратно взял красное ведро в руки. Я знал точно: у него яйца трясти не будет.

А вот Лоуви, запрыгивая со мною назад, надула губы. Я видел: она считает эти яйца своими и хочет сама их держать.

– Готовы? – спросила Хани, и мы медленно двинулись в путь, на совсем маленькой скорости. Хани очень старалась, чтобы тележку не качало. Ехать оказалось недалеко. Хани свернула на еще одну дорожку в сторону берега.

Джуди и Алисия из «Черепашьего отряда» дожидались нас на дюнах. Мейсон нес красное ведро так аккуратно, будто яйца были из тонкого стекла. Когда мы подошли к гнезду, Алисия взяла у него ведро, поблагодарила.

Я подошел к Джуди – она как раз заканчивала рыть новое гнездо. Вместо лопаты она пользовалась большой раковиной.

– Раковины лучше подходят, – пояснила мне Джуди. – Ими очень удобно загребать, в каждую входит примерно чашка песка – столько же, сколько самка черепахи может отгрести задними ластами. Новое гнездо глубиной около полуметра, как и то, настоящее. – Она посмотрела на Алисию, которая поставила красное ведро на песок рядом с новым гнездом. – Как, Джейк, готов записывать снова? Нужно убедиться, что мы не сбились со счета.

Я достал тетрадку и помечал в ней яйца одно за другим – а две женщины очень аккуратно опускали каждое в новое гнездо.

– Восемьдесят два! – произнесла Алисия.

– Да, все совпадает, – подтвердила Хани. – Давайте накрывать.

Джуди засыпала яйца песком, потом они с Алисией поставили колышки и официальный знак.

– Будем надеяться, – сказала Хани.

– А откуда нам знать, в порядке яйца или нет? – тревожилась Лоуви.

– Ниоткуда. Но мы сделали все, что могли, чтобы дать им шанс. Теперь все в руках судьбы и Господа нашего.

– Это еще не все, – заметила Джуди и усмехнулась. – На этот раз мы закроем гнездо проволочной клеткой, чтобы койоты до него не добрались.

Хани обняла Лоуви рукой за плечи, слегка сжала.

– Нам, девочка, остается только надеяться. Как же жить без надежды?

Дорогой папа!

Какой сегодня был день! На прошлой неделе мы нашли черепашье гнездо.

А сегодня мы гнездо спасли!

На гнездо, которое нашла Лоуви, напали койоты! Съели двадцать с лишним яиц. Мы не знаем, сколько их отложила черепаха, но осталось восемьдесят два. Я это точно знаю, потому что считал.

Хани такая молодец! И столько всего знает! Она перенесла уцелевшие яйца в новое гнездо, теперь у них есть шанс. Говорит – трудно сказать, вылупятся из них черепашки или нет, но мы с Лоуви и Мейсоном очень постараемся их защитить. Я очень рад, что Мейсон снова со мной разговаривает. И еще он опять стал ходить с нами в Природоохранный центр. Здорово, что ссора позади. Он очень сердился на нас с Лоуви (это длинная история) – впрочем, за дело. Из-за нас ему попало от папы. Но мне кажется, Мейсон рассердился не из-за того, что ему попало. Он расстроился, потому что огорчил папу. Я его понимаю. Я тоже не хотел бы тебя огорчить.

В общем, мне теперь нужно с ним как-то помириться.

Надеюсь, мои письма до тебя доходят. Я знаю, что ты очень стараешься поправиться. И очень скучаю.

Любящий тебя сын

Джейк

Глава 16
Операция «Койот»
Красно-бело-синяя сказка

Еще день. Еще письмо. Я посылал их папе почти каждый день, отправлял ему рисунки. Снова позвонила мама – сказала, что письма доходят и папа им очень радуется. Они для него лучшее лекарство. Я решил, что буду писать даже чаще.

Я сидел в тени под полотняным навесом в Природоохранном центре и ждал Мейсона с Лоуви. Было жарко, пришел отлив, ил обнажился. В воздухе стоял резкий запах, но Лоуви оказалась права: мне он уже начинал нравиться.

Да и весь остров нравился мне все больше.

И дело, конечно, было в том, что я научился опознавать животных и птиц, запомнил их названия. Белая птица, которая шарит клювом в воде, – белая цапля. Я знал, что она ищет пищу: краба-скрипача, улитку, лягушку. Знал, что сухопутная черепаха называется террапиной: вот она, с желто-черным панцирем, лениво бредет вдоль кромки соленого болота. А вон гремучник. Когда знаешь названия всех диких существ, чувствуешь себя на острове дома. Он становится твоим. Тут все знакомые.

Эти каникулы оказались совсем не похожи на те, которые я проводил на базе. Там я много сидел дома и играл в видеоигры. А когда выходил, шел на стадион и там тоже был среди других ребят. Здесь я много времени проводил в одиночестве. Гулял. Плавал. Читал. Что хотел, то и делал. И мне никогда не было скучно! Я многое узнал не только про животных и растения, но и про самого себя.

А узнав, стал больше доверять своему чутью. Бродя по лесу и по берегу океана, я никогда не шумел, зато смотрел во все глаза и слушал во все уши. Животные выбирались из своих укрытий, в моем журнале появлялись новые рисунки и заметки.

Я фыркнул, вспомнив, как мне поначалу не хотелось на остров. Я и представить себе не мог, как здесь будет здорово. Я тогда ничего не знал о тайнах мира. Не был знаком с новыми друзьями, Мейсоном и Лоуви.

Послышался топот, я обернулся и увидел, что они спешат ко мне вверх по лестнице. Приятно было видеть друзей.

– Я первая! – победно крикнула Лоуви, совсем запыхавшись.

Мейсон обхватил голову руками.

– Почему… тебе обязательно… всегда соревноваться? – пропыхтел он. Из-под волос у него выкатывались капли пота, сползали по щекам.

Лоуви прислонилась к перилам – передохнуть, на лице у нее сияла довольная улыбка.

– Джейк! Смотри! – Мейсон сбросил с плеч рюкзак, вытащил книгу. – Сегодня по почте пришло. Книга про следы животных. – Он открыл заложенную страницу, многие слова на ней были подчеркнуты. – Что скажешь?

– Дайте и мне посмотреть. – Лоуви втиснулась между нами.

Мы стали читать все вместе.

«Койоты неразборчивы и всеядны. Питаются грызунами, насекомыми, птицами, фруктами, растениями».

– И черепашьими яйцами, – добавила Лоуви.

Мейсон указал на фотографию.

– Правда, следы совершенно такие же, какие мы видели у черепашьего гнезда?

– Да, – кивнул я. – Похоже, гнездо, которое нашла Лоуви, действительно разорили койоты.

Лоуви погладила волосы, собранные в хвост и перекинутые через плечо.

– А вы как думаете – койоты могут вернуться и разорить новое гнездо? А вдруг придут другие?

– Если оголодают, то могут, – подтвердил Мейсон, вытаскивая из рюкзака еще одну книгу и раскрывая ее на перилах.

– У тебя еще одна книга? – удивился я.

– Мама сказала, мне нужно завести определители, чтобы по ним все смотреть, как у твоей бабушки. – Мейсон фыркнул. – Как старомодно.

– У тебя же есть интернет! – напомнил я.

Мейсон так и зыркнул на меня.

– Запретили пользоваться. Благодаря тебе, приятель.

Я скривился.

– Ой, прости.

– Неважно. Мне нравится рыться в книгах. – Он перелистнул несколько страниц. – Я считаю, нам нужно укрепить гнездо.

– Укрепить? – с явным недоверием спросила Лоуви.

– Ага. Ну, чтобы его защитить, – пояснил Мейсон. – Я посмотрел, чем можно отпугнуть койотов. Вот. – Он указал пальцем. – Тут написано, что они боятся громких звуков. И свистков. – Он посмотрел на нас. – Можно поставить там какие-нибудь шумелки.

– А водяные пистолеты годятся? – спросил я.

– Тут про водяные пистолеты ничего не сказано.

– Все животные боятся воды, – рассудил я. Потом посмотрел на Лоуви. – Правда ведь?

Она пожала плечами.

– Можно попробовать.

Мейсон закрыл книгу, сделал шаг назад.

– Ну, что скажете?

– Давайте учредим дежурства! – выпалил я. – Будем сторожить яйца.

У Мейсона вспыхнули глаза.

– Да. Будем их сторожить по очереди.

– Но, Джейк, черепашки обычно вылупляются ночью, – возразила Лоуви. – Поздней ночью. Мы в это время будем дома, в постели.

– Придется не спать всю ночь, – сказал я, чувствуя себя куда храбрее, чем обычно.

Друзья посмотрели на меня как на ненормального.

– В смысле – каждую ночь?

– Может, и не каждую. Но все равно можно укрепить гнездо, а потом устраивать дежурства. Мы же знаем приблизительно, когда они должны вылупиться? Вот тогда и будем дежурить. Дома нас наверняка отпустят. Нам же все время твердят, что мы должны проводить побольше времени на свежем воздухе, верно?

– Ну не знаю… – начал было Мейсон.

– Будет очень интересно! – убеждал его я. – Ты ж не боишься какого-то там койота?

– Чего их бояться, – сказал Мейсон и махнул рукой.

– А я боюсь. Немножко, – призналась Лоуви.

– Я слышал, койоты сами боятся людей, – сообщил Мейсон.

– В общем, я согласен! – объявил я. И посмотрел на Лоуви. – Да ладно тебе. Ты ж не трусиха.

Лоуви скрестила руки на груди, прищурилась.

– Ну, можно спать в беседке. Так хоть стены есть, и можно закрыть дверь.

– Отличная мысль, – одобрил я. – Прямо как в крепости. Так, нужно составить список вещей, которые нам понадобятся на дежурстве.

– Вы это серьезно? Спать на улице рядом с койотами? – уточнила Лоуви.

– Да, именно это мы и собираемся делать, – подтвердил Мейсон, доставая из рюкзака карандаш и свой журнал. Он вырвал из него лист. – Во-первых, нам нужны шумелки, чтобы отпугивать койотов. – Он постучал карандашом по листу. – У меня дома есть музыкальный инструмент, называется казу, у него очень громкий звук. Могу его принести.

Я кивнул:

– Подходит. А я возьму у Хани жестяные формы для выпечки, ими можно стучать друг о друга. И еще кастрюлю. По ней можно колотить ложкой.

Лоуви захихикала.

– У вас тут просто детский музыкальный ансамбль, а не серьезная затея.

– А ты можешь предложить что-то получше? – спросил Мейсон. Потом добавил: – Нужно, чтобы что-то издавало звуки, даже когда мы спим. Чтобы отпугивать.

– Знаю что! – выкрикнула Лоуви. – Вертушки. У нас их целая куча, чтобы праздновать День Независимости. Они не очень сильно шумят, но шуршат на ветру. Тетя Сисси их ставит на клумбы, чтобы отпугивать оленей.

– Подходит, – сказал я и улыбнулся Лоуви – хорошо, что она все-таки оценила нашу идею. – А еще у Хани есть флажки на деревянных палочках. Они тоже будут хлопать на ветру.

– Да уж, гнездо у нас будет очень патриотическое! – высказался Мейсон.

Мы покатились от хохота.

– У меня есть водяные пистолеты, – добавил Мейсон.

– Класс! Принеси мне хоть штучку! – воскликнул я.

– А я могу взять у тети рацию, – добавила Лоуви. – У нее большой радиус действия – может пригодиться.

К этому мы добавили спальные мешки, воду, еду. Список получился длинный.

– Похоже, это все. – Мейсон поднял список повыше.

– Стой! Спрей от насекомых, – добавила Лоуви. – И вообще, ребята, одевайтесь потеплее. Брюки, длинные рукава. Комары ночью свирепые. А мошкара и того свирепее. Они совсем крошечные, но тетя называет их летучими зубами.

– Так, ладно, – сказал я, глядя в глаза друзьям. – Все готово. Я за вами заеду в восемь на электромобиле. Все готовы к операции «Койот»?

Я вытянул вперед руку, ладонью вниз. Мейсон и Лоуви положили свои руки сверху и хором ответили:

– Все готовы!

В сумерках – по-военному время было 2000 – началась операция «Койот». Я заехал за друзьями и отвез всех в беседку – ее мы называли своим лагерем. Нам всем разрешили провести вечер на пляже.

Правда, про койотов мы родным говорить не стали.

Из нашей крепости – беседки – открывался прекрасный вид на деревянный помост, безлюдный пляж, темный лес. Мы все по очереди похвастались, какие принесли припасы. У Мейсона мешок был набит до отказа. Она начал его разгружать.

– Водяные пистолеты. – Мейсон пошевелил бровями. – Уже заправлены смесью воды и уксуса. Еще я принес коровий колокольчик. – Он тряхнул его – звук получился громкий. – И еще шесть баночек спрея-серпантина. – Он продолжал вытаскивать из мешка припасы. – Теперь еда. Шоколадное печенье. Джелли-бинс. Чипсы. Газировка. А, еще пачка сушеного мяса. Очень его люблю. – Он с наслаждением понюхал мясо и засунул в карман шорт. – В полночь перекушу, – добавил он, хлопая себя по ноге.

Лоуви фыркнула.

– Я думала, у нас тут дежурство, а не пирушка.

Мейсон выпятил нижнюю губу.

– Да ладно! Мы же без еды не выживем. А ты что принесла?

– Спросил – и на том спасибо, – запальчиво сказала Лоуви, сбрасывая на землю рюкзак и расстегивая молнию. – Спрей от насекомых. Можешь пользоваться, – предложила она, перебрасывая его Мейсону. – Рацию, походный фонарь, жестянку из-под кофе, в которой лежат монетки. – Она тряхнула жестянкой – действительно громко. – А пожевать – арахисовое масло и яблоки.

Мы с Мейсоном застонали.

– Зато это здоровая пища, – заявила Лоуви. – И смотрите, что еще мне дала тетя Сисси. Светящиеся палочки!

Она вытащила из коробки тонкую трубочку, согнула. Трубочка тут же засветилась зеленым неоновым светом. Лоуви обернула ее вокруг запястья. Достала вторую, согнула, обернула вокруг запястья Мейсона. Эта засветилась желтым. Третью Лоуви надела мне. Голубую.

– Так мы будет видеть друг друга в темноте, – пояснила она.

– Классно, – одобрил я. – А вот что я принес. – Я расстегнул рюкзак, вытащил длинный фонарик, пустой тюбик, две металлические формы для выпекания, деревянные ложки. Взял форму в руку, постучал по ней ложкой – звук получился громкий.

– Неплохо, – с ухмылкой оценил Мейсон.

– А это я нашел у папы в комнате. По-моему, прикольно. – Я достал серебряный свисток. Пошевелил бровями, прямо как Мейсон, потом вытащил главную свою добычу.

– Праща! – воскликнул Мейсон. – Вот здорово!

Мейсон стал испытывать пращу, а я достал свои запасы еды.

– У меня коробки с соком, овсяное печенье, большущий пакет чипсов.

– Недурно, – заметил Мейсон, оглядывая все, что мы принесли.

– Давайте разложим спальники и сходим на пляж, – предложила Лоуви. – Нам еще многое нужно сделать до темноты.

Мы раскатали спальники – и тут услышали тявканье. Мы все замерли. У меня мурашки побежали по коже: раздался короткий вой, вслед за ним снова тявканье.

– Койоты, – сказал Мейсон.

– И что теперь? – прошептал я. Страсть к приключениям почему-то разом превратилась в страх.

– Вооружайтесь, – скомандовал Мейсон. Засунул в один карман баночку спрея, в другой – казу. Взял водяной пистолет. – Я готов.

Я схватил пращу и свисток.

– Готов.

Лоуви надела налобный фонарик, взяла жестянку с монетами.

– Готова.

Мы выстроились рядом с беседкой, разглядывая пляж и боясь даже дышать, чтобы не пропустить ни звука. Тишина. Только иногда вскрикнет птица или залает собака. Казалось, прошла целая вечность, и вот наконец Лоуви нарушила молчание.

– Кажется, ушли, – прошептала она.

– Похоже, – согласился Мейсон. – И я проголодался.

– Потом поедим, – остановил его я. – Уже почти стемнело. Сперва нужно укрепить гнездо.

– Чего ждем? – поинтересовалась Лоуви.

– Ладно, вперед, – скомандовал я.

Мы подхватили свои вещи и гуськом зашагали к берегу.

Странно было оказаться на пляже вечером. Тут было совсем не так, как днем. При свете дня приходилось бежать бегом по горячему сухому песку, чтобы не обжечь ноги. Ночью песок был мягким и прохладным – ты будто бы шел по рассыпанной муке.

Внезапно сверху раздался пронзительный писк. Мы резко остановились, вытянули шеи в сторону звука. Над головами, похоже, летали какие-то птицы, но очень странно, зигзагами.

– Птицы? – спросил я.

– Нет, летучие мыши! – взвизгнула Лоуви. – Я их терпеть не могу.

Она закрыла голову руками и бегом бросилась к гнезду.

Я вскрикнул и резко пригнулся, когда одна из мышей подлетела совсем близко.

– Подожди! – крикнул я и побежал следом за Лоуви.

Мейсон спокойно шел сзади. Его летучие мыши, похоже, совсем не пугали. Более того – интересовали.

– Вы не знаете, какой это вид? – спросил Мейсон, наконец догнав нас. – Я читал в книге, что в США свыше сорока видов летучих мышей, из них четырнадцать встречаются и в Южной Каролине.

– Ты как думаешь, они будут сосать у нас кровь? – спросил я его через плечо.

Лоуви резко нагнулась, потому что мышь пролетела прямо у нас над головами.

– Она мне в волосы вцепится!

– А вот и нет, – сказал Мейсон. – Мы их совершенно не интересуем. Они охотятся на насекомых. И используют эхолокацию. Что-то вроде радара.

– Я знаю, что это такое, – слегка заносчиво объявила Лоуви. Она явно смутилась из-за того, что, как маленькая, испугалась мышей. – Ею еще и дельфины пользуются.

– Вот именно, – подтвердил Мейсон. – Госпожа Мышь издает очень высокие звуки, которые отражаются от насекомого и возвращаются ей в ухо. После этого она точно знает, куда лететь за ужином. – Мейсон всмотрелся в ночь. – Кушайте комаров на здоровье, госпожа Мышь!

– Начитался гугла, – поддразнил его я.

Наконец мы дошли до гнезда. Все, по счастью, в порядке. Мы разложили принесенные вещи, а потом дружно принялись укреплять гнездо – солнце тем временем медленно заходило. Мы расставили по периметру вертушки и американские флажки. Когда мы поднялись, чтобы оценить результаты своего труда, солнце уже почти скрылось.

Дул ветерок, вертушки крутились, флажки негромко хлопали. Гнездо превратилось в красно-бело-синюю сказку.

– Неплохо, – одобрил я и улыбнулся.

– Самое американское черепашье гнездо на свете, – хихикнула Лоуви.

Я упер руки в бока и вздохнул. Как же я гордился этим нашим гнездом!

– А теперь будем ждать! – объявил Мейсон.