Текст книги "Полюбить незнакомца"

8

В таком небольшом городке, как Кливдон, с населением всего несколько сот человек, новая модистка, вполне естественно, не могла не привлекать к себе внимание дам. Это было неизбежно. Никто, даже из тех, которые много путешествовали по стране, никогда не слышали прежде о мисс Корт, и все же она шила так искусно, создавала свои модели с такой выдумкой и оригинальностью, – у нее никогда не встречались два одинаковых платья, – что домыслы о том, кто она и откуда, становились все навязчивее. Она, конечно, само олицетворение качества, – утверждали те, кто побывал в Бате и Лондоне, но любая попытка выудить у нее сведения о прошлой жизни неизменно завершалась переходом на другую тему, ну а если вопрос приобретал чересчур личный характер, она замыкалась, принимая обычный высокомерный вид. Эти мягкие серые глаза умели приобретать стальной отблеск, от которого становилось не по себе, словно вопрошающий совершил оплошность, какой-то серьезный проступок.

Заботливые мамаши, лелеющие своих дочерей, не скрывали своего раздражения, когда юные отпрыски отказывались от их предложений, предпочитая рекомендации мисс Корт, но они, ворча, понимали, что нельзя игнорировать человека, который превратил появление мисс Изабель на балу в сенсацию.

Теперь, когда у Клэр появились деньги, она могла позволить себе выписывать из Лондона последние модные журналы. Основываясь на них, она разрабатывала собственные модели, убирая все кричащее, лишнее, добавляя к замыслу автора свои оригинальные идеи, наброски, соответствующие требованиям ее молодой клиентуры. Она расширила и собственный гардероб, добавив к нему несколько легких платьев, но по-прежнему придерживалась в своей одежде строгого стиля.

Наступил июнь, обещающий долгое жаркое лето. Нежный воздух был напоен благоуханиями, небо походило на блестящий сапфир. Подрастающие розы заглядывали к ней в окна, словно приглашая к себе, что часто заставляло Клэр откладывать шитье в сторону. Она еще не видела той маленькой бухты, в которой Сеп проводил большую часть свободного времени.

– Оттуда открывается редкий вид, – сказал он однажды. – Как приятно смотреть на эти шхуны, бригантины, которые под полными парусами бороздят воды канала. Большинство купцов направляются в Бристоль, но время от времени они разгружают кое-что и здесь, в Кливдоне. Тогда на судах убирают белоснежные паруса и плавно, медленно, как тычется носом ягненок в свою мать-овцу, входят в бухту.

Вдруг она увидела, как со стороны фермы к коттеджу приближается Сеп. Она вышла на крыльцо ему навстречу и взяла у него пакет.

– Миссис что-то пекла. Она решила, что вам придется по вкусу свежий хлеб и несколько ячменных лепешек.

– Благодарю вас, Сап. Вы идете в бухту? Сегодня такой приятный денек.

– Да, мисс. Я слышат, что сегодня возле Ланди видели «Дельфина», и при таком приливе судно будет очень скоро здесь. Мне нужно быть там.

– «Дельфин»?

– Это одно из судов морских линий Пэттерсонов, мисс, судовладельцев из Бристоля.

– Можно мне пойти с вами, Сеп? Там, в бухточке, так приятно, противно весь день торчать дома.

Сеп широко улыбнулся.

– Конечно, мисс. Давно я не гулял рядом с такой очаровательной барышней. Я буду очень рад вашей компании.

Клэр надела строгую соломенную шляпку и набросила на плечи шаль. Сегодня мисс Корт посетителей не принимает – решила она и закрыла дверь на ключ.

Они пошли по тропинке, извивающейся средь полей, и вскоре вышли на узкую, идущую под уклон, дорожку, к маленькой бухточке Кливдона Они проходили мимо коттеджей, подоконники которых были уставлены ящичками с геранью, а стены стали прибежищем для разных вьющихся растений с фиолетовыми и белыми цветочками. Клэр повернула лицо к солнцу. Ей очень хотелось снять шляпку, распустить волосы, подставить их ласковому бризу, – пусть себе развевает ее кудри, – но она опасалась ненароком встретить по дороге какую-нибудь свою клиентку, тогда ее старательно выстроенному «имиджу» серьезной и всегда аккуратной мисс Корт может быть нанесен урон. Когда по усеянной галькой тропинке они подошли к пристани, Сеп уставился на входившие в бухту корабли, затем, довольно кивнув, вытащил из кармана короткую трубку и набил ее табаком.

– Вот идет «Дельфин», мисс, как я вам и говорил. Его прекрасно видно отсюда.

Клэр глядела на судно, медленно входившее в бухту. Все паруса были спущены, оголенные мачты упирались в небо, и вот в нужный момент навстречу полетели канаты, – вот они натянулись, напряглись, и судно мягко подошло к пристани, уютно устроившись между другими.

Стоя рядом с Клэр, весь поддавшись в напряжении вперед, Сеп одобрительно проворчал, поглаживая подбородок мозолистой рукой:

– Аккуратная работа. Очень аккуратная.

– Значит, на нем неплохой капитан? – спросила она.

Старик вытаращил на нее глаза и сложил губы в циничную гримаску.

– Нет, мисс. Только не на этом судне!

– В таком случае, кто же привел его сюда? – спросила Клэр.

– Тот, кто это делает всегда, – старший помощник, мистер Марк.

Клэр снова посмотрела на судно. Оно уже начало разгрузку. Местные докеры толпились на его палубе, перетаскивая ящики и бочки по направлению к трапу, и им помогали матросы.

– Полагаю, корнуэльская глина и известь, – прокомментировал Сеп.

– Глина?

– Самая лучшая для гончарного производства, как говорят. Поэтому купцы из Стэффордшира будут вырывать ее друг у друга из рук, пусть даже земля перевернется вверх дном.

– Вы тоже ходили на торговых судах? – спросила с улыбкой Клэр.

Он обнажил свои желтые от табака зубы.

– Я был моряком, мисс, и служил в королевском военном флоте. Да, мне приходилось туго, ведь в то время мне было всего четырнадцать лет.

– Как ужасно!

– Смертельно трудно, мисс, но я получал пособие по бедности и к тому же овладел профессией. Когда я выслужил свое, то плавал долго с мистером Марком, пока не состарился. Такие, как он, не забывают старых друзей-матросов. Он всегда навещает меня.

– Где он? Не тот ли, который только что сошел с трапа?

Старик посмотрел на элегантного человека, идущего внизу, – это был стройный мужчина среднего роста, в форменной одежде из тонкого сукна с белыми кружевами на воротнике и манжетах. В руке он небрежно держал треугольную шляпу, щедро расшитую золотой тесьмой.

Старик плюнул с поразительной точностью – комок перемешанной с табаком слюны упал на гальку всего на расстоянии фута от каблуков этого хорошо одетого моряка. Клэр от неожиданности открыла рот, а Сеп с упоением захохотал.

– Это и есть капитан, моя дорогая. Он первым покидает судно и последним возвращается. Я слышал, он ненавидит море, и каждый раз блюет, как только попадает в шторм.

– Тогда какого черта он, капитан, командует судном?

Ее собеседник прикрыл рукой кончик носа.

– Он племянник владельца, мисс, и должен зарабатывать себе на жизнь. Старик Пэттерсон такой живодер, он терпеть не может бездельников, тех, кто сам не в состоянии прокормиться. У него нет иного выхода, он вынужден подчиняться, если не желает разозлить старика.

Неожиданное оживление на палубе привлекло их внимание. Они услыхали отчаянные вопли матроса, которого высокий мощно сложенный человек ухватил за ворот фуфайки-джерси и тряс, словно корабельную крысу, другой рукой хлеща несчастного матроса куском каната.

Глаза у Клэр расширились от негодования, но, взглянув на Сепа, она не заметила в нем никаких признаков сочувствия. Сеп продолжат улыбаться, глядя на жестокую сцену, как и вся остальная команда, как и местные докеры, которые, прекратив работу, с увлечением наблюдали за этим спектаклем, не скрывая своего одобрения.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Высокий человек разжал пальцы на вороте у матроса, и тот упал плашмя на палубу, продолжая стонать. Затем его быстро поставили на ноги, он принялся рыться за пазухой и извлек оттуда пакет, который был спрятан под широким кожаным поясом. Его мучитель взял пакет в руки, покачав головой, словно рассерженный отец.

Сеп крякнул от удовольствия и удовлетворенно покачал головой.

– Это же Джо Биннз! Всякий раз, когда судно входит порт, он пытается что-нибудь стащить, но всегда попадается мистеру Марку. Вы скажете, что пора бы ему понять, и будете правы, но, судя по всему, все у него происходит помимо его воли.

– Значит, этот палач и есть ваш мистер Марк, не так ли? – заметила Клэр с ноткой презрения в голосе. – Человек, прибегающий к насилию, подчиняющий экипаж с помощью грубой физической силы. Почему он не мог просто допросить этого матроса, не прибегая к силе?

– Но эти люди понимают только силу, мисс. Мягкий человек с возвышенными представлениями никогда не вызовет к себе уважения со стороны шайки матросов. Ведь вы не знаете, какие вам попадутся. Старик не может платить по высшему разряду, поэтому ему достаются объедки, – как любит повторять мистер Марк. Если бы его не было на борту, молодому капитану пришлось бы туго, он долго бы не протянул. Его запросто отправили бы за борт, а судно стало бы пиратским.

Клэр посмотрела на Сепа, но он отвернулся в сторону. Лицо его расплылось в широкой улыбке, и он поднял кулак в знак приветствия. Клэр посмотрела вниз. Этот высокий, крупный человек стоял внизу, на покрытой галькой тропинке. В руках он держал сверток. Он ловко подбросил его старому матросу.

– Спасибо за табак, мистер Марк, я знал, что вы не забудете о моей нужде.

Старший помощник улыбнулся, обнажив крепкие зубы, казавшиеся белоснежными на коричневом от загара лице.

– Я не забыл, но мне пришлось выбивать его из Джо, этого нечистого на руку негодяя.

– А я и не знал. Значит, он украл мой сверток!

Высокий человек перевел взгляд с Сепа на Клэр.

Она внезапно осознала, что сама напряженно вглядывается в него, встретив его смелый, вызывающий взгляд. Она резко выпрямилась и отпрянула от стены, густо покраснев. Но оказалась не в силах оторваться от удивленного взгляда его голубых глаз, которые он никак не мог отвести от нее. Форменная фуражка закрывала его лицо, но она заметила четкую линию мощных скул, твердый, чисто выбритый подбородок и постоянно готовые к улыбке губы.

Он был грубым, тяжеловесным, жестоким моряком, – уверял ее внутренний голос, – и она должна повернуться и уйти, больше не замечать его как человека, недостойного ее внимания. Но тело ее отказывалось повиноваться командам мозга, и у нее вдруг возникло такое ощущение, что ее затаскивает в глубокую, воображаемую пучину, в далекие опасные глубины, таящиеся под обманчиво спокойной голубизной поверхности.

Она глубоко задышала, словно идущая на дно женщина, и, приложив усилия, постаралась вернуться к реальности, оказывая сопротивление магнетизму, струившемуся из этих глаз, которые показались ей куда голубее любого моря – такой голубизны ей еще не приходилось прежде видеть.

Жара расслабляла ее тело, хотя здравый смысл брал верх. Прежде всего она испытала отвращение, смешанное с гневом, – с какой стати этот обыкновенный моряк имеет такое странное воздействие на эмоции мисс Клэр Корт? Она уже не девочка, и у нее накопилось достаточно опыта, чтобы не подчиняться капризам психики из-за случайно брошенного на нее смелого, откровенного взгляда. Она задрала подбородок и теперь спокойно посмотрела в его глаза.

– Рядом с вами стоит миловидная девушка, Сеп. Почему это сухопутным морячкам достаются все аппетитные блюда, а мы, морские волки, должны довольствоваться только их объедками?

Старик чуть не задохнулся от хриплого смеха.

– Нет, мистер Марк, вы всегда приходите к столу первым, черт подери!

– Тогда представь меня своей спутнице, старый мошенник!

– Может, она вовсе не желает заводить с вами знакомства, мистер Марк, – ответил Сеп в более уравновешенном тоне. – Мисс, которая стоит рядом со мной, порядочная молодая леди.

– Тогда мне придется самому ей представиться. Марк Конрад, мадам, был когда-то капитаном, а теперь старший помощник на «Дельфине», трехмачтовом судне морских линий Пэттерсона, из Бристоля.

Он поклонился и вопросительно вскинул голову.

Наступила тишина, когда Клэр начала дуэль с самой собой. На нее глядели две пары глаз, ожидая ответа. Она сконцентрировала все свое внимание на старике. Его задубевшая кожа, кружок седых волос на лысом черепе, длинное пальто из грубой ткани, подпоясанное веревкой, – все напоминало в нем средневекового монаха. У него был добрый, простой взгляд. Сразу становилось ясно, что он душой и телом предан старшему помощнику, и на лице его выражалось беспокойство.

«Он надеялся, – считала Клэр, – что настойчивость его приятеля будет уважена, как того требовали рамки приличия».

Но она все еще колебалась. Простое представление друг другу? Но отчего эта предостерегающая дрожь в теле? Инстинкт подсказывал ей, что следует опасаться такого мужчины, безжалостного моряка, который брал, что хотел, и посылал к черту все остальное. «Как она могла узнать его за такое короткое время?» – размышляла она, не скрывая своего удивления. И все же она его узнала. Разве он не был похож на человека, который галопом несется по жизни? У него был спокойный взгляд, это правда, но за ним скрывалось что-то такое, что могла понять только женщина. Твердая волевая челюсть, дерзкие глаза напоминали тех давно канувших в прошлое авантюристов и пиратов, которые цинично глядели на нее с картин, развешанных на стенах в доме Хэркортов. Они взяли от жизни все, что хотели, они трясли ее за ворот и покидали ее, нередко овеянные славой.

Человек, ожидавший сейчас от нее ответа, обладал беззаботно-дерзким взглядом, но, видимо, и сильной волей и, само собой, не был бездельником. Он работает на судах и очень добр к старику Сепу. Что плохого в простом представлении друг другу? В этом нет ничего дурного, простая вежливость.

Бросив на него безразличный, холодный взгляд, она сказала:

– Меня зовут мисс Корт, и на этом исчерпывается вся информация, которую я намерена вам сообщить.

– Какая честь, мадам, – сказал мистер Конрад, сделав чуть насмешливо поклон. – Целых пять минут я опасался, что мне так и не позволят узнать ваше имя. Все остальное я разузнаю сам.

– Прошу вас зря не стараться, – еще холоднее добавила Клэр. – Вы из этого не извлечете никакой пользы. Сомневаюсь, что у нас есть что-то общее.

– Но как узнать об этом, покуда мы ближе не познакомимся?

Вопрос звучал вполне невинно, но Клэр вдруг чего-то испугалась – дала о себе знать натура матери.

– У меня нет никакого желания продолжать наше знакомство, сэр.

Сеп, услышав этот ответ, решил вмешаться.

– Мисс назвала вас насильником, мистер Марк. Ну, что вы на это скажете?

Улыбка исчезла с лица Марка Конрада.

– Я прибегаю к насилию, мисс Корт, только тогда, когда требует ситуация. Но никогда этого не позволяю себе в отношении слабого пола, – он пожал плечами, словно утратив всякий интерес к беседе. – Я никогда не считал это возможным, уверяю вас. Прощайте, мисс.

Он коротко поклонился и пошел прочь по пристани, оставив Клэр наедине со странными, смешанными чувствами. Ей не только не удалось одержать верх над ним, но и поставить этого человека на место, указать ему на разделяющую их дистанцию. Она чувствовала, что он смог гораздо лучше, чем она, выйти из трудного положения. По сути дела, был отвергнут не он, а она сама. Ее затрясло от гнева, и она вдруг почувствовала, что если бы ей представился случай причинить ему боль, она это с радостью сделала бы.

– Мистер Марк – очень гордый человек, – прошептал Сеп.

– Слишком высокого мнения о самом себе, – отрезала Клэр. – Отчего это ему пришло в голову, что я хочу с ним познакомиться, никак не могу понять? Жаль, что я назвала ему свое имя.

– Мистер Марк – человек упрямый, мисс, и ему трудно противостоять, если он чего-то хочет добиться. Не беспокойтесь по поводу того, что он узнал ваше имя. Он никогда не пропадет для женской компании. Местные девушки буквально теряют головы, когда видят в бухте «Дельфина».

Клэр отдавала себе отчет, что ей следует проявить полное безразличие к этому человеку, но она не смогла сдержать любопытства.

– Почему он назвал себя старшим помощником «Дельфина», хотя до последнего времени был его капитаном? Он что, потерял должность из-за грубого обращения с командой?

– Да что вы, мисс, конечно, нет. Я уже говорил вам, что старик Пэттерсон направил на судно своего племянника, ну и Бог с ним, но этот молодой человек настаивал, чтобы его непременно называли капитаном. А команде абсолютно наплевать, так как они до сих пор подчиняются только мистеру Марку.

Клэр невесело улыбнулась.

– Может, команде и наплевать, но мне кажется, что этим был нанесен урон чести мистера Марка. Есть разница в том, как вас называют – капитаном или старпомом. Последнее не столь впечатляет, не так ли?

– Неважно, как называют человека, если он умеет работать.

В голосе старика послышался упрек, словно ему была неприятна любая критика в адрес своего кумира, и Клэр вдруг стало стыдно за свое занудство.

– Простите меня, Сеп. Это дурно с моей стороны. Наши мнения по поводу вашего приятеля расходятся, но вам лучше судить о нем.

С улыбкой она повернулась и пошла по тропке в гору, удаляясь от Бристольского канала, чей ленивый прилив принес «Дельфина» в маленькую бухточку Кливдона.

На вершине она остановилась. Отсюда она за краем поля увидела свой дом, а с другой стороны – ферму. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, она, дернув за тесемочки, сняла соломенную шляпку. Морской бриз вздыбил на лбу ее черные кудри и охладил горячие, покрасневшие щеки. Она не тронула сеточку на волосах, хотя здесь, на этом большом поле, которое ей предстояло перейти, вряд ли она могла встретить кого-нибудь из кливдонских дам. Бросив взгляд назад, на бухту, она увидела, как Сеп по-прежнему стоял, опираясь на каменную стенку. Бедняга Сеп. Не была ли она слишком строга с его приятелем? В его взгляде она уловила какую-то странную напряженность. Она ушла, не желая разрушать свой образ холодной, трезво мыслящей особы. Ничто не должно было угрожать этому образу, который она намеревалась всячески укреплять.

Стоя на верху скалы, она пыталась понять, почему его образ ассоциировался с угрозой. Ведь он был моряком, а не полицейским. Только у отца и лорда Рейна имелись веские причины для ее розыска. Может, напряженность в его взоре была лишь плодом ее воображения, если принять во внимание ее постоянный внутренний страх?

Цокот копыт заставил ее резко обернуться. Это была не карета, а одинокий всадник, ярко освещаемый солнцем. Она остановилась, ожидая, когда он проедет, чтобы перейти дорогу и направиться через поле домой. Он медленно подъехал и остановился. Под треугольной шляпой блестели его светлые волосы и голубые глаза. Она узнала его. Это был капитан «Дельфина».

Солнце сияло у нее за спиной, очерчивая ее хрупкую фигурку и поблескивая в растрепанных кудрях. Она подняла руку, чтобы отбросить назад волосы, и от этого движения поднялись, стали более выпуклыми под скромным хлопчатобумажным платьем ее груди. Капитан Уильям Оливер перевел взгляд на ее лицо и, в свою очередь, заметил на себе пристальный взгляд широко раскрытых серо-голубых глаз.

Он смотрел на нее сверху вниз, не отрываясь. Она не улыбнулась и не сделала реверанс, как это было принято у местных жителей. Она просто смотрела на него, не скрывая своего полного безразличия к нему.

– Добрый день, – сказал он, вкладывая в приветствие нотку высокомерия.

– Добрый день, – ответила девушка столь же бесстрастно.

– Чем вы здесь занимаетесь? – спросил капитан Оливер, будучи заинтригован и слегка раздражен отсутствием у незнакомки интереса к своей персоне.

– В данный момент я ожидаю, когда вы проедете, чтобы перейти через дорогу, – ответила она, подчеркивая всем своим тоном равнодушие.

– Насколько я понимаю, вы не из этих коттеджей, что возле бухты?

– Нет.

– Вы живете в Кливдоне?

– Нет.

Он продолжал пристально смотреть на нее, чувствуя непривычное замешательство. Большинство девушек, вступавших с ним в беседу, к этому времени уже начинали бы кокетливо мигать ресницами и посылать ему соблазнительные взгляды, независимо от того, были они из его круга или нет. Он одарил ее самой обворожительной улыбкой.

– Вы, я вижу, не очень любезны, не так ли?

– Вы правы, – ответила она, не отвечая улыбкой на улыбку и оставаясь равнодушной к его вниманию.

– В таком случае я немедленно удаляюсь.

На это замечание, произнесенное в шутливом тоне, девушка, лишь слегка поклонившись, с самым серьезным видом ответила:

– Благодарю вас. Я вам очень за это признательна.

– Пошла ты к черту, – проворчал он сквозь зубы, заметив насмешливые искорки в ее глазах.

– Это вполне вероятно, – спокойно ответила она. – Желаю вам всего наилучшего.

Когда он ускакал, она перешла через дорогу. Укрывшись за живой изгородью рядом с тропинкой, Клэр долго с улыбкой смотрела ему вслед. Как, однако, глупы эти мужчины и как легко они обижаются, если женщины не отвечают им так, как они этого ожидают. Она подумала, что капитан пользовался большим спросом в кливдонском обществе, как и этот старпом в местных кругах. Он, несомненно, был богат, если являлся племянником судовладельца. Почему каждое новое женское лицо становится для них вызовом? Можно ли где-нибудь, кроме монастыря, встретить мужчину, который не смотрел бы на девушку как на объект вожделения?

Она припомнила данный самой себе обет. Ни один мужчина никогда не возьмет у нее того, чего она не отдаст сама, по своей доброй воле. Она была не настолько глупа, чтобы предположить, что те мужчины, которых она сегодня встретила, и тот и другой, всерьез хотели бы узнать ее получше. Поэтому холодность стала для нее наилучшим щитом. Нельзя было допускать возникновения слухов, связанных с именем мисс Корт, или ее карьере придет конец.

Проходя по полю, она вдруг вспомнила о платье, которое она отложила в сторону, чтобы совершить эту прогулку. Это было простое утреннее платье, заказанное мисс Фостер. Завтра она уезжала в Бат. После своего успеха на балу Изабель с гордостью демонстрировала свой бюст, и хотя ей, конечно, никогда было не стать хрупкой даже на вид, Клэр на сей раз выбрала для нее «императорскую» линию, но понизила слишком высокую линию талии и с помощью хитроумной аранжировки, едва заметных складочек и бантиков в виде цветков свела до минимума впечатление монументальности ее фигуры.

Когда она подошла к коттеджу, небо приобрело слегка свинцовую окраску, а мягкий бриз превратился в холодный ветер. Из окна она глядела на широкий канал. Волны, казалось, становились все круче. Они подбрасывали вверх и швыряли вниз корабли, входившие в устье.

Закончив шить платье, она тщательно завернула его и положила в шкаф.

Все больше темнело, и небо становилось каким-то странным, зеленовато-бледным. Зловещая тишина, казалось, цепко охватила природу. Розы под окнами прекратили раскачиваться и словно застыли в тревожном ожидании, затаив дыхание. Не слышалось даже привычных звуков мычания коров и блеяния овец. Может, такая удивительная тишина предвещала бурную грозу? Она вдруг задрожала от холода и решила зажечь масляную лампу. В камине лежали приготовленные Сепом поленья дров, и, хотя сейчас был июнь, ей захотелось большего тепла, чувства защищенности, безопасности.

Пока дрова разгорелись, она переоделась в свое старое голубое платье и распустила волосы. Закрыв все окна на задвижки, она улеглась на диван с чашкой чая.

Вероятно, этот старый дом выдержал не одну грозу, – размышляла она, – и не раз одерживал полную победу над свирепым разгулом стихии.