Текст книги "Спуск"

Глава пятая

Детектив Робертсон вызвал Луизу к себе в кабинет, едва она вернулась. Начальника переезд в новое здание радовал примерно так же, как и Луизу. Кабинет у него был вполовину прежнего, окна выходили на серый асфальт парковки. Как и она, Робертсон был аутсайдер. Родом из Глазго, он сохранил характерное произношение, пусть и прожил полжизни к югу от границы[3]3
  Между Англией и Шотландией; выговор уроженцев Глазго считается особенно трудным для восприятия.


[Закрыть].

– Эта девушка, Клэр Смедли, – мы подтвердили ее самоубийство? – спросил он, когда Луиза села напротив.

– Пока все указывает на это, но мы смогли поговорить только с одним человеком, знавшим ее лично. Рядом с церковью есть следы небольшого сборища прошлой ночью. Погасший костер, пустые бутылки.

– Тогда, может, все же несчастный случай? – Робертсона эта мысль порадовала, но тут он вспомнил, что речь идет о жизни молодой женщины. – Может, там сидела компания, она упала, а все испугались и убежали?

– Мы проходим через все обычные процедуры, чтобы выяснить, кто там был. К сожалению, у церкви нет камер, хотя видеосъемку из гавани мы изучаем.

Робертсон откинулся в кресле и кивнул сам себе, словно прикидывая, какова вероятность несчастного случая.

– Не заметили сходства с делом Виктории Уоррингтон? – спросила Луиза.

Робертсон перестал раскачиваться, будто она прикрикнула на него.

– Не хотелось бы, чтобы это оказалось очередное самоубийство, Луиза.

– Не уверена, что это мы решаем, Иен.

Она тут же пожалела о неуместном комментарии.

– Ну, вы же знаете, что пресса сделает с этой информацией?

– Что-нибудь присочинит на ровном месте?

– Да не в этом дело. Городок еще не пришел в себя от этого психопата Симмонса.

Робертсон имел в виду убийцу по кличке «Убийца пенсионеров».

– Не думаю, что городок уж прямо страдает. Судя по тому, что я слышала, жилье активно бронируют, да здесь никогда не было столько народу.

– Вы не хуже меня знаете, что это лишь видимость. Зимой мы несколько недель не вылезали из новостей, и это пробудило любопытство паршивцев с вуайеристскими наклонностями. Пройдет лето – и все вернется в норму. Я о местных говорю. Тех, кто прошел через все это дерьмо. Не надо недооценивать психологический эффект, который подобное происшествие может оказать на сообщество вроде нашего.

– Хватит читать мне нотации, Йен, – раздраженно сказала Луиза. Из них двоих она значительно больше имела дело с насильственными преступлениями и их последствиями. Но он был в чем-то прав. Она заметила, что городок немного переменился, трудно даже понять, в чем именно. Здесь стало тише, особенно ночью, словно население все еще чего-то опасалось. Робертсон был прав: меньше всего им нужна еще одна трагедия, типа связанных друг с другом самоубийств.

Это было непохоже на ее работу в Бристоле. Подвесной мост давно облюбовали самоубийцы – малоприятный момент, связывающий его с подобными местами по всему миру. Печально – да, но там подобные происшествия были ожидаемы. Суицид был трагической реальностью, достаточно привычной, чтобы принять ее без лишней помпы, и инциденты на мосту толком не появлялись в новостях.

Однако если смерть Клэр – это все же самоубийство, тогда сходство с судьбой Виктории встревожит городок, будь то совпадение или нет.

– Понимаю вашу озабоченность, Иен, но если Клэр покончила с собой, нам придется с этим разбираться. Да, смерть двух молодых женщин, упавших с большой высоты, может стать ужасным совпадением, но мы можем постараться не делать из этого драму, – сказала Луиза, сама не веря себе.

– Но записки пока вроде нет?

К этому времени расследование смерти Виктории уже свернули. В доме, где, кроме нее, жили еще шестеро обитателей Олдмиксона, нашли записку. Она просила прощения, что не предупредила соседей, и просила их не беспокоиться, поскольку она отправляется в лучшее место.

Именно поэтому, выйдя из квартиры Клэр, Луиза велела оцепить дом, и команда полицейских в форме, к великому неудовольствию Эпплби, обыскала каждый дюйм. Она слышала, как один полицейский сказал, что это уже перебор, и этот офицер услышал ее личное мнение по данному поводу, отчего изрядно смутился. Луиза хотела, чтобы жизнь Клэр имела хоть какой-то смысл, и для начала нужно было найти записку.

– Если записка есть, мы ее найдем, – сказала она.

Холодная атмосфера открытого офиса не способствовала рабочему настрою. В MIT сотрудник ее ранга не занимался подобными происшествиями напрямую, и даже сейчас она думала, что, возможно, тратит на это слишком много времени. Несмотря на беспокойство Робертсона, смерть Клэр могла оказаться просто несчастным случаем. Ничто не указывало на связь двух смертей, кроме возраста жертв и способа, – и что тогда она так с этим носится?

Быстрый взгляд на дела, которыми она на тот момент занималась, дал ответ: мелкие кражи в Уинскомбе, наркоторговец, которого заметили рядом со средней школой, тяжкие телесные повреждения в ночном клубе в центре (да и то дело уже передали в Королевскую прокурорскую службу). Луизе хотелось большего. Хуже – когда-то оно у нее было, да вот отобрали.

♦ ♦ ♦

Сорок минут спустя Луиза вышла из офиса и пошла по крутому берегу Брин-Дауна. Показались облачка, Луиза шагала на гору, преодолевая сопротивление ветра. Над головой кружили чайки. Они двигались, словно подхваченные воздушным течением, поднимаясь и опускаясь, а крылья будто оставались неподвижными.

Поднявшись на вершину, Луиза отдышалась. Брин-Даун был самой близкой к Крутому Холму частью суши, и с места, где она стояла, остров было видно лучше всего. Она посмотрела через залив – кусок скалы, который она в последний раз посетила в прошлом году, был связан с дурными воспоминаниями. Пронзительный крик прервал ее размышления: чайка ринулась к мальчишке, державшему бутерброд. Мальчик закричал – и от испуга, и от восторга, будто это была игра – а его мать отогнала птицу. Луиза улыбнулась матери, и та закатила глаза, давая понять, что парнишка виноват не меньше чайки.

В двадцати ярдах от них находилось место, где покончила с собой Виктория Уоррингтон. Именно оттуда, откуда она спрыгнула, мужчину средних лет в шортах и футболке тянул ротвейлер. Собака была совершенно счастлива – виляла хвостом, вывалив язык, а хозяин пытался удержать ее. Поводок натянулся до предела, шлепанцы мужчины скользили по траве – эти двое веселились, не представляя, какая трагедия произошла здесь несколько недель назад.

Луиза посмотрела вниз на острые камни – обрыв куда круче, чем в Апхилле. Два места было трудно сравнить. Знала ли Виктория, что ждет ее в темноте – острые скользкие камни, которые практически отрежут ей голову? Смерть наступила мгновенно, но Луиза задалась вопросом, как и в Апхилле, испытала ли Виктория на долю секунды невообразимую боль, когда упала на скалы.

Еще час – и тело вообще не нашли бы. Пожилая пара обнаружила труп во время утренней прогулки и позвонила в полицию, прежде чем его унесло бы в море. Соответственно, у криминалистов практически не было возможности изучить место – вода смыла все следы, едва они забрали тело.

А потом все было просто. В квартире Виктории нашли предсмертную записку – еще одна молодая девушка, столкнувшаяся с тем, что не готова была принять.

Луиза сама не знала, зачем пришла сюда, но посетить это место сегодня казалось правильным, наподобие дани уважения. Она была на похоронах Виктории и пришла в ужас от того, что кроме нее, работников кладбища и чиновников, никто не явился. Это была не ее работа – ну невозможно же постоянно думать о тех, с кем ей приходилось иметь дело каждый день. Так или иначе, она видела столько смертей, что, если помнить о них всегда, она просто не смогла бы работать. Но ей было горько, что память о Виктории сотрется, едва ее тело попадет в крематорий, – и, похоже, память о Клэр Смедли постигнет та же участь.

Луиза отвернулась, а то ей уже начало мерещиться разное: изломанное тело Виктории на скалах, потом Эмили в такой же ситуации. Она поспешила вниз по каменной тропке. Отдышавшись, она взяла в кафе стаканчик кофе с собой. Пол позвонил, когда она шла через парковку. Она не брала трубку, пока не дошла до машины, и ответила, прислонившись к дверце со стороны водителя.

– Пол.

– Это ты предложила маме с папой забрать Эмили? – спросил он вместо приветствия.

Луизе захотелось повесить трубку. Говорить с ним, когда он в таком состоянии, без толку, впрочем, она была так взволнована, что спор оказался бы к месту.

– Мы могли отправить ее ночевать на улице, если тебе от этого станет легче.

– Не неси чушь. Они не имели права ее забирать.

– Да ты хоть слышишь себя, Пол? Ты так напился, что не забрал дочь из школы. Жутко напился.

Отец поехал к тебе, но так и не смог привести тебя в чувство. Это-то ты хоть понимаешь?

Ответа не последовало, и она хотела было завершить звонок, когда Пол вдруг сказал:

– Я совершил ошибку.

Луиза поставила кофе на крышу машины. Парковка выходила на грязную лужу, которой в данный момент был Бристольский пролив. Порой было сложно поверить, что море может доходить до самого заграждения.

– Ошибку? – прошипела она. – Бывают, знаешь ли, ошибки, а бывает проклятая безответственность. Ты хоть понимаешь, что при желании я могла бы задействовать соцслужбы? Странно, что школа еще этим не занялась.

– Да пошли они.

– Боже, ты что, пьян?

– Нет.

– Пол, тебе пора браться за ум. Если не ради себя, то ради дочери. Ты же ее потеряешь, Пол. – Луиза помолчала, не хотелось упоминать его жену – а то при упоминании ее имени брат тут же замыкался в себе. – Думаешь, этого бы хотелось Диане?

– Не надо, – нетвердо сказал Пол.

– Три года прошло. Я не говорю, что ты должен перестать скорбеть, Пол, но нужно привести свою жизнь в порядок ради Эмили. Мы можем помочь, главное, чтобы ты сам хотел принять помощь.

– Это была просто ошибка, Лу.

Луиза потерла лоб.

– И сколько ошибок тебе нужно, Пол?

– Этого больше не повторится.

Луиза не верила ни единому слову брата.

– Нет, Пол, тебе нужна помощь.

– Мне, блин, не нужны советчики, Лу. Они, блин, сами не знают, о чем говорят.

– Мы найдем тебе самую лучшую помощь. Я же говорила. Просто позволь нам помочь тебе.

– Сегодня заберу Эмили обратно.

Луиза отвернулась от телефона и стиснула зубы.

– Слушай, Пол, даже не пытайся ее забрать. Никто не запрещает тебе видеться с ней, но будет лучше, если она пока останется у мамы с папой.

– Я ее заберу.

– Пол, если ты попытаешься это сделать, я обращусь к властям. Понимаешь?

Он не слышал ничего.

– Ты так поступишь с родным братом?

– Я сделаю это, чтобы защитить Эмили.

– Тогда пошла к черту, сестрица.

Луиза повесила трубку. Она в какой-то мере понимала его поведение – он подсел, причем очень давно, и пережил трагедию, которая по многим ударила бы весьма тяжело – но почему он не может подумать об Эмили? Только этого сейчас не хватало.

Уезжая, она попыталась снова думать о расследовании. Так легко забыть Клэр Смедли. Она уже чувствовала, как все пошло своим чередом. Да, это трагедия, но порой случаются ужасные вещи. Что до расследования как такового, Луизе больше нет необходимости участвовать в нем. Отчет коронеpa предсказуем, и скоро Клэр станет статистикой, просто одной из тех, кто ежегодно кончает собой в Великобритании.

Но Луиза не могла оставить это так. Она вспомнила обшарпанную комнату, где жила Клэр, и тут всплыло то, что бессознательно не давало ей покоя весь день.

Нужно снова нанести визит владельцу квартиры.

Глава шестая

Центр города стоял в пробках. На исходе дня машины, припаркованные на пляже (причудливая местная вольность), по одной покидали пандус. Луиза ехала вдоль берега. Еще не настал вечер, но группы гуляющих уже готовились как следует оторваться ночью. Несколько парней без рубашек прошли по променаду, распевая песни и передавая друг другу большую пластиковую емкость с буроватой жидкостью. Они остановились, когда компания девиц в кислотно-розовом пересекла дорогу. Буквально через несколько мгновений начались неприличные реплики, и Луизу рассмешило выражение лиц парней, когда девушки быстро их уделали. Луизе стало не по себе при мысли о том, как могла бы развернуться та же ситуация несколько часов спустя, когда мужики осмелеют.

Справа от нее была «Калимера», греческий ресторан, в который она раньше заходила каждое утро перед работой. Она скучала по этому тихому месту, где можно было выпить кофе рано утром, глядя на пустынное побережье. Ей не хватало даже суровости Джорджины, хозяйки ресторана, которая обращалась с ней, явно сдерживая враждебность. Луиза никак не могла оправдать свои ежедневные заходы в ресторан с тех пор, как участок переехал, и все же было нужно найти подходящую альтернативу. Возможно, если завтра она выйдет на полчаса пораньше, получится забежать ненадолго.

Машины все еще еле ползли, когда она направилась в сторону гавани. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на скалу вдалеке, потирая зажившую рану на предплечье, оставшуюся после последнего визита туда. В ту ночь она пустилась в путь с этого самого места у озера. Она все еще ощущала вкус соленой воды, чувствовала кожей холод, когда лодка неслась сквозь темноту. Все произошло словно вчера, и она поняла, что всегда будет ассоциировать эту часть города с событиями той ночи.

Она не одна ехала из города по этой дороге, любуясь пейзажем. Платная дорога мимо пирса Бирнбек, или старого пирса, как его называли местные, медленно ползла – туристы возвращались к своим фургонам и съемным домикам на берегу, чтобы переночевать. Луиза подумала о предсмертной записке Виктории, о том, что на ее похороны никто не пришел. Летом Уэстон – сущий проходной двор, население меняется чуть ли не каждую неделю, а зимой он пустеет. Луизе он напомнил ночной клуб, в котором на исходе ночи выключили свет: иллюзорный мир огней разрушила мрачная реальность. Лето прошло, и Уэстон стал таким ночным клубом – холодным, обшарпанным, и веселые туристы разъехались. Так легко понять, насколько тяжело было Виктории и Клэр в подобном окружении. Они жили на окраине, куда не заглядывают туристы летом и где местные не показываются зимой.

Луиза свернула в сторону пляжа, и тут же заревел клаксон. Шофер бурно размахивал руками, съезжая в сторону платной дороги, в машине у него было полно детей. Луиза не обратила на него внимания и поехала дальше к месту жительства покойной Клэр Смедли.

Эпплби находился на улице, он возился с машиной, работники в спецовках уже разошлись. Он был в майке – надо полагать, когда-то белой. Но она была так выпачкана в грязи и масле, что сказать с уверенностью не представлялось возможным.

– Опять вы?

Эпплби вытер руки тряпкой, еще более грязной, чем его майка. Он усмехнулся, и Луизе это показалось неприятным. Она представила, что думала о нем Клэр, которой приходилось каждый раз идти через гараж, возвращаясь домой.

Луиза подалась вперед. Эпплби тяжело дышал, лоб был покрыт потом. Она подозревала, что утром он солгал, и теперь ее подозрение перешло в уверенность. Она решила сама сыграть на полуправде.

– Сегодня утром из комнаты Клэр кое-что пропало.

– Да что вы говорите? – Эпплби снова вытер руки тряпкой. – Вашим коллегам так не показалось. Они обыскали ее квартиру дюйм за дюймом.

В этот момент Луиза была готова его арестовать. Она знала, что он сделал, но решила пойти более простым путем.

– Мы полагаем, смерть Клэр может стать частью серьезного расследования. Любое ваше сотрудничество с нами будет очень ценно.

– Не понимаю, о чем вы, – сказал Эпплби, энергично вытирая руки, словно в попытке избавиться от улик.

– Допустим, к примеру, что Клэр оставила вам кое-что на хранение, а потом ушла. Вы могли и позабыть об этом, мистер Эпплби, ничего страшного. Может, ноутбук?

Эпплби вытер лоб грязной тряпкой, щурясь на солнце. Луиза увидела, как он лихорадочно соображает и наконец приходит к выводу, что ему дали шанс.

– Вот теперь, когда вы сказали, я вспомнил. Она и правда мне кое-что оставила, я собирался позвонить вам, когда закончу с машиной. Ну и денек, совсем позабыл в суматохе.

– Понимаю.

Луиза скрестила руки на груди.

Она прошла вслед за ним вовнутрь, и он достал ноутбук из кладовки.

– Положите его на верстак, – сказала Луиза, больше не изображая добросердечие. Она надела перчатки и положила ноутбук в защитный контейнер. – А еще что-нибудь было? Может, записка?

Эпплби помотал головой, и по страху в его глазах она поняла, что на этот раз он говорит правду.

♦ ♦ ♦

В отделе уголовного розыска было пусто, лишь детектив Грег Фаррелл возился с ноутбуком, и фосфоресцирующий свет отбрасывал блики на его прилизанные волосы. Фаррелл был восходящей звездой отделения, молодой, честолюбивый, и, хотя Луиза и восхищалась его энергичностью, они иногда конфликтовали, когда его тщеславие оказывалось сильнее целеустремленности. В некотором смысле они были родственные души. Никому из них не хотелось застрять в Уэстоне. Фаррелл хотел большего и прилагал к этому усилия, Луиза же хотела вернуться к тому, что у нее отняли.

– Эй, босс, не заметил, что ты пришла, – сказал Фаррелл, поднимая глаза от экрана, когда Луиза села за рабочий стол.

– Что-то ты допоздна засиделся.

Фаррелл усмехнулся. Раньше этот жест раздражал ее. Скорее ухмылка, чем улыбка, и ей всегда казалось, что он пытается таким образом ее задеть, но теперь стало понятно, что он просто вообще такой.

– Эти кражи со взломом в Уорлбери. Нужно собрать воедино показания свидетелей. Не то чтобы прямо сверхинтересное расследование, но что поделать. А ты над чем работаешь?

– Самоубийство в Апхилле.

Фаррелл нахмурился, но глаза его все еще светились.

– Таня Эллиот вот сегодня спрашивала. Сказала, позвонит тебе.

Таня Эллиот была местная знаменитость, журналистка. После истории с «Убийцей пенсионеров» она сделала себе имя, продавая репортажи по всей стране. На данный момент она работала в «Бристоль Пост», но ситуацию в городке отслеживала.

– Я пропустила звонок от нее. И пускай, сейчас не до того.

Луиза достала из ящика стола защитные перчатки.

Как и говорил Эпплби, ноутбук Клэр Смедли напоминал здоровенный кирпич. Луиза хотела осмотреть его в первом приближении, прежде чем отослать в компьютерный отдел в Портисхеде на следующий день. Машина зажужжала, когда она нажала кнопку, вентилятор явно был перегружен. Фаррелл покосился в сторону источника шума и вернулся к работе.

На экране были десятки иконок. Луиза удивилась, обнаружив ссылку на MySpace – она-то думала, эта соцсеть больше не существовала. Она кликнула на иконку – электронный адрес и пароль Клэр вводились автоматически. В профиле обнаружилась разве что фотография Большого пирса десятилетней давности. Луиза поискала в более популярных соцсетях, но не нашла там профилей этой женщины. Технари, возможно, будут более результативны в своих поисках, и, если в ноутбуке что-то есть, они это обнаружат.

Машина нагревалась, вентилятор завывал, будто внутри что-то сломалось. Луиза не хотела сломать машину и была готова закрыть ее, когда вдруг заметила иконку текстового редактора. Не пришлось долго скроллить, чтобы обнаружить то, что она искала. Файл был ровно один, и назывался он просто: «Прощайте».

Глава седьмая

Эми провела следующие три часа, переключаясь туда-сюда между групповым чатом, Ютубом и бесплатными телеканалами на ноутбуке. Ее немного утешало, что чат открыт. Все равно как ты не совсем в одиночестве. Каждое новое сообщение высвечивалось внизу экрана, пока она смотрела комедийную передачу. Вообще говоря, для этого обычно нужно платить, но ее никто не проверял – а если что, она прикинется, что не в курсе, и будет надеяться, что отсутствие у нее телевизора – хорошее оправдание.

Сообщения приходили о чем угодно. Кто-то из членов группы был склонен вещать банальности. Было много общих мест про бессмысленность жизни и про то, что же там, по другую сторону. По большей части стандартная чушь, которую можно услышать от человека под наркотой, и Эми полагала, что в таком состоянии и находится почти вся группа. И все же, как и она, они все пережили нечто, что позволяло забыть об их болтовне под кайфом – Джей собрал их.

Джей открылся ей в течение нескольких недель. Ко времени второй или третьей встречи она знала, что их отношения в чем-то необычны. Да, разумеется, он ей нравился – но могло ли быть иначе? Такой архетипический высокий смуглый незнакомец, воплощение ее фантазий. Она хотела быть с ним с того момента, когда впервые его увидела, но он каким-то образом был по ту сторону физического. Тогда, да и сейчас, она была готова принадлежать ему, но, хотя они иной раз держались за руки и обнимались, Джей к ней не подкатывал. Она понимала, что уклончивость – часть его притягательности, и именно поэтому так желала его, но этим все отнюдь не ограничивалось. Она прежде не встречала никого подобного. Он знал то, чего не знали другие. Он путешествовал по миру и видел то, что она могла лишь мечтать увидеть.

В свое время он рассказал ей, как побывал в тропических лесах Перу и как это изменило его жизнь. Поначалу она не понимала, когда он вспоминал о времени, проведенном среди аборигенов, и когда он рассказал о том, как впервые попробовал наркотик, казалось, в жизни ничего хуже быть не может.

– Мне придется рассказать тебе все, чтобы ты поняла, – сказал он, прежде чем сообщить ей, как он провел следующую ночь, когда ему было видение.

Кому угодно другому она бы не поверила. В свое время она достаточно баловалась наркотой и пережила достаточно трипов, чтобы опознать другого нарика, но эмоции в его голосе заставили ее слушать. Она раньше слышала о ДМТ, но ни разу не пробовала, и вообще разве только иногда позволяла себе косяк. Она слышала подобные истории об откровениях, но они ее не привлекали. Но то, как говорил Джей, заставляло все выглядеть иначе, как будто это могло изменить всю жизнь. Он рассказал ей об иных мирах, в которых побывал, о своей теперь несокрушимой уверенности, что за пределами этого мира их что-то ждет.

– И я могу это тебе доказать, – сказал он, и она поверила.

Она была уже готова выключить ноут, когда на экране всплыло сообщение от Меган. Разговор тянулся уже с полчаса, обсуждали любимые времена года, и она благополучно все игнорировала, только сказала, что лично она больше всего любит весну. Она подождала, не ответит ли Меган, но та написала комментарий лишь сейчас:

Лично мне нравится лето. Больше всего люблю долгие прогулки в парке летним утром. Свет в парке Эшкомб – это нечто, не увидев, не поверишь.

У Эми забилось сердце. До парка Эшкомб от ее дома было меньше полумили. Меган исподволь обращалась к ней? Джей постоянно напоминал им о запрете встречаться офлайн, особенно после «перехода» Клэр. Он редко присутствовал в чатах, но они знали, что он наблюдает. Со стороны Меган это был рисковый поступок, но уже четверо сказали, как они любят летнее утро, даже не думая о возможности зашифрованного послания. Эми не ответила, не стала рисковать – вдруг кто-то догадается, что она поняла намек. Вместо этого она пожелала всем доброй ночи и разлогинилась. На следующий день на работу только после обеда. Что может быть лучше, чем провести утро в парке Эшкомб?

♦ ♦ ♦

Эми проснулась в шесть утра. Голова болела. Она плохо спала, все думала о том, как увидеться с Меган, и сама не знала, отчего эта мысль так волнует ее. Вообще говоря, они были едва знакомы. Может, дело было просто в возможности поговорить с кем-то, кроме Кита и одних и тех же посетителей, которых она каждый день видела в кафе.

Позавтракав черствым тостом и чаем, она вышла из дома навстречу утреннему солнцу. Уже давно у нее не было такого ощущения предвкушения – за все то время, что прошло с ее последней встречи с Джеем, впервые казалось, что перед ней открываются бесчисленные возможности. По ночам, когда их созывали, предвкушать было некогда – их предупреждали в лучшем случае за день, и тело было настолько наполнено адреналином, что она не могла в полной мере оценить ситуацию. Теперь она наслаждалась этим ощущением, идя по Милтон-роуд в сторону парка. В последний раз она была там в детстве, когда с другими ребятами прогуливала школу, всякий раз меняя маршрут, можно подумать, их кто-то мог хватиться.

Эми шла по длинному газону, где раньше было поле для мини-гольфа. Она улыбнулась при виде детской площадки – вспомнила, каким она была угрюмым подростком. В кошмарной бурой школьной форме она сидела на качелях с другими прогульщиками и курила сигарету за сигаретой, редко вдыхая дым и думая, что выглядит круче некуда. Теперь она сидела на тех же качелях одна, без сигарет, в старых трениках и просторной футболке, и ждала того, кто, возможно, и не придет в парк этим утром.

Ветви деревьев над головой заслоняли солнце. Эми обхватила себя руками, ей было зябко. Она жалела, что так мало общалась с Меган в чате с вечера. Парк огромный, и, если комментарий содержал зашифрованное послание, не факт, что они найдут друг друга. Показался мальчишка на велосипеде, при виде Эми он остановился и уставился на нее, словно на призрак. Он был слишком мал, чтобы представлять собой угрозу, но ей не понравилось, как он посмотрел словно сквозь нее.

Под его взглядом Эми сошла с качелей, в желудке ощущалось знакомое напряжение. Она постаралась не броситься бежать, но паника охватила ее, и, глядя в землю, она врезалась в другого человека, который, надо полагать, все это время стоял у нее за спиной.