Текст книги "Кибершторм"

4-й день
26 декабря

7.35

– Проснись.

Я открыл глаза. Темно.

– Проснулся? – тихо, но настойчиво спросил Чак.

– Уже да, – простонал я и приподнялся на локтях.

Лорен спала рядом, отвернувшись от меня и обняв Люка. На улице было темно. Во мраке я едва мог различить фигуру Чака, который стоял на коленях рядом со мной. Мы ночевали в его второй спальне.

– Все в порядке?

– Нет, не все.

Страх обострил мои чувства, и я спрыгнул с кровати – одетый, как и заснул.

– Что случилось?

– Кто-то украл наше добро.

Я надел кроссовки.

– Отсюда?

Он покачал головой.

– Снизу.

Я глубоко вдохнул, и мой пульс постепенно начал приходить в норму. По крайней мере, они не пришли сюда, когда мы спали.

Чак повел меня в гостиную. Я услышал негромкое гудение генератора. Чак растолкал Тони, который спал на диване.

– Все в порядке? – удивленно спросил Тони.

– Нет, – ответил Чак и взял в охапку несколько курток и сумку. Куртки он бросил нам. – Наденьте их и сапоги тоже.

Он взял свое охотничье ружье.

– Пойдем на улицу.

– Черт побери!

Держа в руках сломанный замок, Чак смотрел в свой шкаф, уже почти пустой. Взломали и прочие шкафы, но если в остальных хранились велосипеды и коробки со старой одеждой, то шкаф Чака был забит снаряжением и продуктами.

– Гляди, не утащили, – Тони указал на контейнеры с водой. Мы надели налобные фонари, и когда Тони повернул ко мне голову, я мгновенно ослеп.

– Какой же я идиот! – вполголоса выругался Чак.

Мы осмотрели первый этаж: парадная дверь надежно заперта, но черный ход был открыт. Ключи хранились у Чака и Тони; очевидно, вчера сами забыли запереть.

Я так замерз и устал, что забыл это сделать.

– По крайней мере, мы успели многое перенести, – тихо сказал я.

– В основном технику, – вздохнул Чак.

На обратном пути мы зашли на пятый этаж и постучали в 514-ю квартиру – туда, где якобы жил Пол. Никто не ответил.

В ярости Чак выбил дверь. Квартира была пуста. В кухне нашлись старые счета на имя Натана и Белинды Демарко. Никакого Пола.

Затем мы обошли все квартиры на этаже.

В большинстве никого не было.

Ответили нам только два раза. Один жилец отказался открыть дверь, сколько мы его ни убеждали. Во второй квартире жила перепуганная юная парочка. Они были в зимней одежде и сперва решили, что мы из службы спасения или полиции.

По их словам, почти все с этажа уехали – или на праздники, или когда услышали про надвигающийся буран. Сами они собирались утром отправиться в аварийное убежище, а потом и вообще покинуть город.

Дом опустел. Много людей осталось только на нашем этаже – возможно, потому, что у Чака было особое снаряжение. Никто из тех, с кем мы общались, не слышал ни про какого Пола.

– Если мы хотим выследить воров, медлить нельзя.

От черного хода вели следы, которые быстро скрывал продолжающийся снегопад.

– Будем гнаться за ними сквозь метель? – удивленно спросил я. – А если найдем, то попросим вернуть добро?

– В точку.

Из сумки, висевшей у него на плече, Чак достал два пистолета – один отдал Тони, а второй протянул мне.

– Ты спятил? – Я поднял руки, отказываясь взять оружие. – Я даже не умею стрелять.

То, что Чак внезапно вытащил пистолет, меня потрясло. В Нью-Йорке преступники могут легко раздобыть огнестрельное оружие, а вот обычным гражданам оно практически недоступно. Я даже спрашивать не стал, есть ли у него разрешение.

– Пора учиться, – мрачно ответил Чак. – Тони, а ты знаешь, как с ним обращаться?

– Так точно, сэр. Я служил в Ираке.

Я посмотрел на него.

– Серьезно?

Внезапно я понял, что почти ничего не знаю о Тони. Обычный консьерж, веселый мускулистый парень, всегда готовый помочь, – его жизнью я не интересовался.

– Серьезно.

– Майк, может, мы с Тони сходим, а ты посидишь наверху с женщинами?

Я сделал глубокий вдох и постарался успокоиться.

Нельзя прятаться наверху, надо быть в курсе событий. Возможно, я выясню, что произошло в Ньюарке, удалось ли отправить людей в город, – и смогу хоть как-нибудь подбодрить Лорен.

Необходимо действовать.

– Знаешь, мне будет спокойнее, если с женщинами и детьми останется Тони.

– Вы уверены, мистер Митчелл? Ведь Лорен беременна и все такое?

– Уверен.

Я знал, что он позаботится о них как о своей собственной семье. И если честно, он защитит их куда лучше, чем я.

– Вряд ли мы настигнем воров, но я еще хочу заглянуть в одно из аварийных убежищ.

Я ясно дал понять, что не допущу возражений, так что Тони просто пожал плечами.

Мы поднялись наверх, в холл, и надели теплые брюки. Тони объяснил мне принцип действия пистолета и положил в карман моего пуховика несколько патронов.

На меня накатило чувство нереальности происходящего.

– Готов? – спросил Чак, натягивая плотные перчатки.

Я надел свои и почувствовал, что они еще не высохли со вчерашнего дня.

От них воняло бензином.

Тони отпер черный ход и надавил на дверь плечом, отодвигая снег, который снова ее завалил. В холл ворвался холодный ветер. Чак кивнул мне и исчез за дверью. Глубоко вдохнув, я последовал за ним в серую поземку.

9.45

Мы пробирались по глубоким сугробам на Двадцать чевертой улице, шли по следу саней до самой Девятой авеню. Чак твердо намеревался поймать воров и подгонял меня, а я искренне надеялся, что мы их не найдем – мысль о встрече с ними пугала.

Мои страхи развеялись, когда мы добрались до Девятой – там следы ног и саней слились с другими. Надежда отыскать похитителей испарилась.

Чак смотрел по сторонам, закипая от злости.

Из белизны то и дело возникали черные тени и шли мимо нас по узкому ущелью, которое образовалось там, где заканчивались сугробы. Словно корабли в ночи. Я кивнул одной из них, но ответа не получил.

– Идем к Пенсильванскому вокзалу? – спросил я, дрожа от холода. Мне хотелось сообщить Лорен хоть какие-нибудь новости.

Чак кивнул, и мы начали карабкаться по крутому снежному склону на краю Восьмой авеню. Вдали снежную завесу прорезал свет фар, и земля под ногами загудела. По крайней мере, кое-где дороги еще расчищают.

– Ты готов из-за своего добра рисковать жизнью? Это же безумие, – сказал я, шагая рядом с Чаком.

– Безумие – не рисковать жизнью, защищая свое добро.

– Да ладно. На Рождество электричества не было всего день, и даже после «Сэнди» Нью-Йорк вскоре вернулся к обычной жизни. А у нас сейчас не потоп и не ураган, просто снег.

– Люди ничему не учатся. – Чак опустил взгляд и сердито покачал головой. – Жизненно важные системы все связаны, и у нас сейчас не просто снег.

– По-твоему, это продлится неделю? Даже значительная часть Лонг-Айленда…

– Происходит что-то небывалое. – Он остановился и посмотрел на меня.

– Вечно ты драматизируешь. Подачу электроэнергии восстановят через пару часов.

– Ты когда-нибудь слышал про тест «Аврора»? – спросил Чак, зашагав дальше.

Я покачал головой.

– В 2007 году научный центр «Айдахо нэшнл лэбз» и Департамент энергетики провели совместные учения, посвященные кибератакам. Отправили программу – вирус, встроенный в письмо, – в учреждение ДЭ. Вирус давал команду электрогенератору самоуничтожиться, быстро переключая реле.

– В крайнем случае поставят новый генератор.

– Такие в универмаге не продаются. Они высотой в несколько этажей, весят сотни тонн, и на их создание уходит несколько месяцев.

– С проблемой справились?

– В общем, нет. Старое оборудование, созданное еще до появления Интернета, заменить практически нечем.

– Если его создали еще до Интернета, то оно должно быть неуязвимо для вирусов, верно?

– Раньше так и было, но потом кому-то в голову пришла блестящая мысль – сэкономить, сделав оборудование управляемым через Интернет. Да, так дешевле, но теперь все эти объекты уязвимы для кибератак.

Он вздохнул.

– Дальше – хуже.

Нас настиг снегоочиститель, и мы забрались на сугроб, уступая ему дорогу. Кабину освещала маленькая лампочка над головой водителя, и ее свет тускло пробивался сквозь запотевшие стекла. Водитель в маске сгорбился за рулем. Я мельком заметил фотографию, прикрепленную к приборной доске, и подумал, что это фотография его семьи – вдали от которой он, будто герой-полярник, покоряет каньоны Нью-Йорка…

Грохоча, снегоочиститель скрылся вдали.

– Хуже?

– В США такие генераторы уже не делают.

– А кто делает?

Чак побрел дальше.

– Угадай.

Ясно.

– Китай?

– Ага.

– Значит, они в состоянии повредить оборудование дистанционно, а заменить генераторы нечем?

– Возможно, они уже их разрушили. Возможно, электросеть восстановят только через несколько месяцев – или лет. А дальше – еще хуже.

Теперь вздохнул я.

– Почти так же обстоит дело со всеми критически важными системами – водоснабжением, плотинами, ядерными реакторами, транспортом, продовольствием, службами спасения, правительственными учреждениями и даже с вооруженными силами. Покажи мне, что сейчас не подключено к Интернету и где нет китайских деталей?

– Но если они нападут, мы ведь сделаем с ними то же самое, да? Взаимно гарантированное киберуничтожение.

– Не то же самое. Мы – самая «подключенная» страна на Земле, у нас ко всему есть доступ через Интернет. А в Китае многими ядерными электростанциями и водоочистными сооружениями управляют с помощью кнопок и рычагов. Мы считаем доступ к Интернету одной из основных свобод, но другие государства придерживаются иного мнения. У них доступ и контроль ограничен. Мы уязвимы для крупномасштабных кибератак, остальные защищены гораздо лучше.

– Тогда мы их просто разбомбим, правда? Зачем им рисковать?

– Как ты поймешь, кто именно напал? Половина мира по разным причинам хочет свести счеты с Америкой. Нельзя бомбить всех подряд.

– Вроде мы именно это и планировали, нет?

Чак рассмеялся.

– Хорошо, что ты не утратил чувство юмора.

Мы вышли на Тридцать третью улицу и стали с трудом пробираться по глубокому снегу к тыльному входу Пенсильванского вокзала, прижимаясь к бетонным стенам огромного здания почтамта – сначала шли мимо длинного ряда складов, затем вдоль невысокой стены. На полпути мы увидели будку охранника; там никого не было, хотя во многих окнах здания горел свет.

– Какой у них девиз? – спросил я, вглядываясь в одно из окон.

– Ни снег, ни дождь, ни жара… не помню. Кажется, на входе написано. Можно посмотреть, если хочешь.

– Боюсь, сегодня доставка почты задержится, – ответил я. – Про кибератаку там ничего не сказано.

Чак засмеялся.

С заснеженного холма нам открылась неожиданная картина. У входа на Пенсильванский вокзал и на Мэдисон-сквер-гарден столпились сотни людей; вдали, на Тридцать первой улице также виднелись толпы.

– О боже. Столько народу…

– Ну, мы ведь тоже пришли? – ответил Чак. – Люди напуганы и хотят знать, что происходит.

Быстро сбежав с сугроба, мы пересекли улицу и влились в толпу. Вокруг гудели разговоры про войну и бомбардировки. Вход охраняла Национальная гвардия, пытавшаяся навести хоть какой-то порядок. Под наскоро сооруженными навесами из пластика по улице змеилась очередь. Стоящим в ней люди раздавали серые одеяла с символами Красного Креста.

У входа в здание творилось нечто невообразимое; кто-то кричал, кто-то плакал, и все хотели попасть внутрь. Солдаты Национальной гвардии отрицательно качали головами и указывали на конец очереди, которая увеличивалась у нас на глазах. Чак подождал немного, затем устремился к дверям, потащив меня за собой.

– Извините, сэр, надо встать в очередь, – сказал молодой гвардеец, указывая в сторону Восьмой авеню.

– Нам не нужно внутрь, – громко ответил Чак. – Мы с кем-то воюем?

– Нет, сэр.

– Значит, мы никого не бомбим?

– Насколько я знаю, нет, сэр.

– А если бы бомбили, ты бы мне сказал?

– Я знаю одно: помощь скоро будет, электричество включат, а вам нужно вернуться домой, в тепло. – Солдат посмотрел прямо в глаза Чаку и добавил: – Сэр.

Чак пододвинулся ближе; гвардеец напрягся.

– Маску, сэр, – он кивнул на объявление, предупреждающее о птичьем гриппе.

– Извини, – пробурчал Чак и достал несколько масок.

Одну он дал мне, и я ее надел.

– Значит, это правда насчет птичьего гриппа?

– Да, сэр.

– Но тебе известно не больше моего, да?

Солдат ссутулился.

– Сэр, пожалуйста, отойдите.

– А внутри кто-нибудь что-нибудь знает?

Он покачал головой, и выражение его лица смягчилось.

– Вы можете постоять в очереди, но это просто жесть…

Мне показалось, что паренек уже на пределе.

– Спасибо, – сочувственно сказал Чак. – Ты, наверное, сейчас хотел бы быть с родными.

Солдат моргнул и посмотрел наверх.

– Правда. Надеюсь, у них все хорошо.

– Как тебя вызвали? Телефоны не работают, Интернет тоже…

– Когда пришел приказ, я был на действительной службе. А связь – это какой-то ад. Есть только рации.

– Может, нам зайти завтра? Узнать новости?

– Попробуйте, сэр.

– Не слышал, из аэропорта в Ньюарке людей не вывозят? – спросил я.

Толпа надавила на нас, стала толкать.

– Назад! – завопил солдат, сразу посуровев, и крепко сжал винтовку.

Он снова посмотрел на меня и покачал головой.

– Назад, черт побери!

Чак схватил меня за плечо и потянул.

– Кажется, пора уходить.

15.40

– Какой?

– Черный… пятый ряд снизу.

– Этот?

Уже темнело, снегопад усиливался; начиналась метель. Мы храбро прошли почти тридцать кварталов, чтобы добраться до крытого гаража в Мясоразделочном квартале. Улицы практически опустели, людей мы встретили только у шикарной гостиницы «Ганзеворт» на Девятой авеню.

Отель по-прежнему сиял, словно рождественская елка, и у входа собралась огромная толпа; все хотели попасть внутрь, их не пускали плечистые швейцары. Стоял страшный крик.

– Нет, тот, что рядом с ним, – ответил Чак.

Я прищурился.

– Отличный внедорожник. Жаль, что так высоко.

Гараж стоял на углу «Ганзеворта» и Десятой авеню, у въезда на Вестсайдское шоссе. Идеальное место для того, чтобы быстро свалить из Нью-Йорка – если ваш автомобиль не стоит на пятом этаже.

Чак зарычал и снова выругался.

– Я же просил отогнать машину на первый уровень!..

Парковка представляла собой набор из нескольких открытых платформ, каждая их которых была рассчитана только на один автомобиль. И эти платформы были подвешены между вертикальными металлическими балками. Платформы перемещались гидравлическими подъемниками, но, конечно, подъемники нуждались в электричестве.

– Может, угоним другой внедорожник? Из тех, что стоят на дороге?

– Нужна именно моя машина. Другая нас отсюда не вывезет, особенно когда вокруг столько льда и снега.

Чак с тоской посмотрел наверх – на своего «малыша».

– Wolf ’94 XD 110, бронированный, приспособлен для форсирования рек, мощная лебедка, 36-дюймовые зимние шины IROK…

– Да, круто, – согласился я. – Но слишком высоко. И даже если мы его спустим, залезет ли он на тот сугроб?

Я указал на груду снега и льда высотой восемь футов. Единственная преграда, отделявшая гараж от Вестсайдского шоссе, но серьезная.

Чак пожал плечами.

– Залезет как-нибудь.

– Нам пора. – Температура упала, и я сильно дрожал. – Подумаем после. По крайней мере, его не угнали.

Чак еще посмотрел на свой автомобиль, затем кивнул и развернулся. Мы выбрались с площадки и двинулись обратно по Девятой авеню. С наступлением темноты толпа у «Ганзеворта» рассеялась.

Люди, мимо которых мы проходили, глядели на нас чересчур внимательно – очевидно, их очень интересовали наши рюкзаки. Чак сжал револьвер в кармане пуховика. По счастью, обошлось. Облегченно вздохнув, мы пошли дальше. Витрины магазина «Эппл» были разбиты, внутрь намело снега.

– Кому-то совсем не вовремя понадобился новый iPad, – пошутил я.

Потом я обратил внимание на кое-что еще.

– Снега все больше.

Мы шагали по самой середине Девятой авеню. На улицах, по которым курсировали снегоуборочные машины, снега было по щиколотку.

Теперь мы увязали по голень.

Я прищурился, вглядываясь в сумрак, но не увидел света фар.

– Если перестали убирать снег, значит, городские службы в полной жопе, – заметил Чак. – Весело.

– Может, работа просто замедлилась?

Чак пожал плечами.

Мы решили забрать все пригодное из ресторанов Чака, пока это не сделал кто-то другой, поэтому взяли из ближайшего все, что сумели унести. Когда мы вышли на улицу, стояла непроглядная темнота.

Пока мы брели обратно к Двадцать четвертой улице, я со страхом думал о том, что ключи не откроют замок, что мы не войдем в дом. Холод был невероятный.

Мы можем тут умереть.

Я ускорил шаги.

Не успел Чак повернуть ключ в замке, как дверь открылась сама по себе, и на пороге, глуповато улыбаясь, возник Тони.

– Ох парни, как же я рад вас видеть!

– Но не так, как мы рады видеть тебя!

Мы с Чаком включили фонари – Тони сидел в темноте.

Мы спросили его – почему.

Чтобы не привлекать внимания, ответил он.

Тони остался внизу, чтобы запереть дверь и убраться в холле. Он сказал, чтобы мы поднимались наверх, что женщины умирают от беспокойства. В радостном настроении мы пошли по лестнице, расстегивая одежду, снимая шапки и перчатки. Мы наслаждались относительным теплом и предвкушали горячий ужин, кофе и теплую постель.

На шестом этаже, глубоко вдохнув, я открыл дверь.

И наткнулся на толпу напуганных, незнакомых мне людей.

На диване у моей квартиры лежал большой бродяга, а на диване Бородиных сидела женщина с двумя маленькими детьми. Еще не менее десятка незнакомцев толпились в коридоре.

Молодой человек, закутанный в одно из дорогих одеял Ричарда, встал и протянул мне руку, но тут вошел Чак и наставил на него пистолет.

– Что вы сделали со Сьюзи и Лорен?

Юноша поднял руки и указал в сторону квартиры Чака.

– Все в порядке. Они там.

За нами по лестнице бежал Тони.

– Стойте, стойте, я забыл!

Когда в дверях появился запыхавшийся Тони, Чак еще целился в голову юноши. Консьерж отвел ствол вниз.

– Их впустил я.

– Что ты сделал?! – завопил Чак. – Тони, не тебе решать…

– Так решила я, – сказала Сьюзи. Она выбежала из своей квартиры и крепко обняла Чака. За ней выскочили Лорен с Люком.

– Я думала, с тобой что-то случилось, – шептала Лорен, обнимая меня и плача от радости.

– Все хорошо, малышка. Все хорошо.

Вздохнув, она отпустила меня, и я наклонился поцеловать Люка, который вцепился в мою ногу.

– Все нормально? – спросил юноша, все еще стоя с поднятыми руками.

У него был такой вид, словно за последнее время ему пришлось несладко.

– Наверное, – ответил Чак, убирая пистолет. – Как тебя зовут?

– Винс, – сказал юноша, протягивая мне руку. – Винс Индиго.

5-й день
27 декабря

9.00

Через окно в комнату лился солнечный свет. Было утро, но я понятия не имел, сколько сейчас времени. Мобильник разрядился, а наручные часы я уже много лет не носил.

Потом до меня дошло – голубое небо. Я смотрю на голубое небо.

Лорен свернулась в клубок под одеялами, а между нами вклинился Люк. Перегнувшись через него, я поцеловал жену в щеку и попытался вытащить свою руку из-под ее головы.

Она сонно запротестовала.

– Извини, малыш, мне пора вставать, – шепнул я.

Она надула губы, но отпустила меня. Я встал и аккуратно подоткнул вокруг них одеяло, а затем, дрожа от холода, натянул на себя жесткие холодные джинсы, надел свитер и тихо вышел из запасной спальни Чака.

За окном успокаивающе рычал генератор, однако маленькие электрические обогреватели боролись с холодом не очень эффективно.

И все равно я снова посмотрел в окно, чтобы полюбоваться голубым небом.

Оно было прекрасно.

Я взял из шкафа стакан и наклонился к раковине, чтобы набрать воды из крана.

Синее небо, меня ждет только синее небо.

Я повернул вентиль, но ничего не произошло. Нахмурившись, я повращал вентиль в обе стороны, затем попробовал пустить горячую воду – безрезультатно.

Входная дверь со скрипом отворилась, и в квартиру ворвался голос радиоведущего. В дверном проеме возникла голова Чака.

– Воды больше нет, – подтвердил он, ставя на пол две канистры. – По крайней мере, в кране.

– Ты, что, никогда не спишь?

Чак рассмеялся.

– В пять часов, когда я встал, воды уже не было. Не знаю, то ли в водопроводе давление слишком маленькое, чтобы поднять воду на шестой этаж без помощи насосов, то ли трубы замерзли, то ли авария. Одно ясно…

– И что же?

– На улице адский холод, по крайней мере, минус десять, и жуткий ветер. Если небо чистое, жди морозов. Снегопад мне нравился больше.

– Мы можем починить водопровод?

– Вряд ли.

Так, похоже, он заготовил для меня что-то неприятное.

– Я хочу, чтобы ты добыл бензин для генератора.

Я застонал.

– А как же Ричард и все остальные?

– Ричард ходил вчера вечером, и результата ноль. От него в таких делах толку как от козла молока. Возьми парнишку.

– Парнишку?

– Эй, Инди! – завопил Чак, высовываясь в коридор. Издали эхом донеслось «Да?» – Одевайся теплее. Вы с Майком идете в поход.

Чак остановился по дороге к выходу и улыбнулся мне.

– И наполни две канистры, ладно?

– Что за фамилия такая – «Индиго»?

Я присел, прячась от ветра и позволяя парнишке делать всю работу. По дороге он ни слова не сказал, просто смотрел в пустоту. Когда я попросил его откопать первую машину, он молча кивнул и принялся методично махать лопатой.

– Семья из Луизианы. Выращивали там это добро.

На афроамериканца он был не похож, на белого тоже – темнокожий, с короткой стрижкой и экзотическими, почти азиатскими чертами лица. Бросалась в глаза золотая цепь на шее с большим кристаллом.

– Это ведь ядовитое растение? – Я попытался поддержать разговор.

Мы были на другой стороне Двадцать четвертой улицы, в нескольких кварталах от дома. Из машин, которые стояли рядом, наша группа уже все выкачала.

Парнишка кивнул и стал копать дальше.

– Ну.

Оглядываясь по сторонам, я представил себе, что сейчас в снежную ловушку вместе с нами попали миллионы людей. Отсюда город казался заброшенным, но я каким-то образом чувствовал, как массы сбиваются вместе, прячутся в серых монолитных зданиях, стоявших плечом к плечу вдали, в ледяной пустыне между бетонных башен.

Шипение не прекращалось, и я забеспокоился, что вытекает бензин, но потом понял, что звук издают крупинки льда, которые ветер тащит по заснеженной поверхности.

– А как тебе пришло в голову постучаться к нам?

Винс указал на шестой этаж, на наши окна.

– Сейчас мало где горит свет. Я бы и не сунулся, если бы та семья не нуждалась в помощи.

Он говорил про мать с двумя детьми. Мы уложили их на диване в коридоре.

– Она не с тобой?

Парень покачал головой.

– Ехали вместе на поезде.

– На каком поезде?

Он воткнул лопату в снег, постучал по крышке бензобака, чтобы сбить лед, а затем отвернул ее.

– На «Амтраке».

– О боже! На том самом? Ты был ранен?

– Нет… – Винс ссутулился и закрыл глаза. – Может, сменим тему?

Он взял одну из канистр и посмотрел на меня. В его голубых глазах отразилось небо.

– Разве в вашем доме нет аварийного генератора?

– Есть, но нам не удалось его запустить. А что? Думаешь, сумеешь запустить?

– В любом случае теплее не станет.

– Тогда зачем спрашиваешь?

Винс опустился на колено и указал на наш дом.

– Чак говорит, что его генератор работает и на бензине, и на дизеле. Вы проверяли, сколько дизеля осталось в баке аварийного генератора?

Засвистел ветер.

– Нет, – рассмеялся я. – Не проверяли.

Не прошло и пяти минут, как мы уже стояли в подвале дома, слушая, как наполняется вторая канистра. Здесь было холодно, но значительно теплее, чем на улице. Нам даже не пришлось высасывать топливо – в нижней части бака был вентиль.

– Двести галлонов! – воскликнул я, прочитав данные о параметрах на стенке бака. – Маленькому генератору хватит на несколько недель!

Винс улыбнулся, закрыл вентиль и закрутил крышку пластиковой канистры. Я хотел расспросить его про аварию на железной дороге, однако подумал, что воспоминания все еще причиняют ему боль.

– Одно условие, – прошептал я, хотя рядом никого не было. – Это – наш секрет, ясно?

Винс нахмурился.

– Возьмем добычу топлива на себя. Все будут думать, что мы высасываем бензин на морозе, а мы будем сидеть здесь, расслабляться и болтать. Что скажешь?

Он рассмеялся.

– Ладно. А разве они не заметят, что мы приносим не бензин, а дизельное топливо?

Парнишка быстро соображал.

– Кроме Чака – никто.

Винс кивнул и опустил взгляд.

– Не хочешь поболтать прямо сейчас? – спросил я.

– Не очень.

– Да ладно. Давай поговорим.