Книга: Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Часть 2 - Мигель де Сервантес Сааведра

Наверное, нет более гениальной парочки в культуре, чем эта. Дон Кихот и его оруженосец, Санчо Панса, наверное самое забавное и при этом, действительно остроумное сочетание героев, которое когда либо могло образоваться в литературе.
Но, не будем спешить, накидывать седло на ишака и смело скакать на встречу опасным мельницам. Для начала, чтобы понять почему этот роман так важен, давайте разберёмся с эпохой. Что творилось вокруг, когда жил Сервантес?

Испания конца 16 - начало 17 века испытывала огромные трудности. Из-за колонизации Америки золота стало так много, что деньги стремительно теряли в стоимости. Люди начали бедствовать. Многие дворяне не самого высокого положения, стали терять в финансах и в количестве земельных участков. Именно такая судьба и постигла родителей Сервантеса, ведь он из дворянской семьи.
Слово идальго было и раньше, но именно в литературе оно закрепилось как обозначение таких вот потерявших былую славу дворян. Прибавьте к тому же многочисленные войны, болезни и страх перед наступающими мусульманами. Религия имела огромное значение, да и сама испанская инквизиция имела особый статус, отличный от тех, что было до неё. Люди постоянно находились в стрессе не зная по сути, что будет завтра.

Что может быть отдушиной для человека простого, что может отвлечь от тягостных дум и суровой реальности? Разумеется, Церковь, ярмарки, театральные постановки, различные предсказания Нострадамуса и ему подобных, и... книги. И самым популярным жанром был рыцарский роман.
Европа тогда повально увлекалась Роландом, Амадисом Галльским, Ланселотом и прочими. Зачастую, эти истории были больше сказочными. События, происходящие в таких романах, практически всегда приводили к одному результату. Никакой вам “серой” морали, только черное и белое.
Сервантес очень хорошо знал подобную литературу. Восхищенный героизмом этих рыцарей, их понятиям чести, высокой нравственности и служению идеи, что всё что ни делается, оно во имя Господа, он потому и подаётся служить отечеству.
Но реальность оказалась хорошим учителем. Вкусив все прелести жизни, он понимает, что всё что написано в книгах очень сильно контрастирует с тем, что писатель ощутил на себе сам.
Далеко не всегда монарх придёт на помощь верному солдату, так как прежде чем семья писателя смогла его выкупить, прошло пять лет в плену.
Далеко не все мавры безнравственны и дикие.
И уж точно не везде найдется порядочный рыцарь, который спасёт обычную крестьянку. Более того, рыцарей то и вовсе не осталось, хоть плохих, хоть хороших.

И вот при таких обстоятельствах, в таких условиях, Мигель де Сервантес Сааведра, который уже что-то там писал, где-то как-то пробовал в театральных кругах и не только, но с переменным успехом, наконец в 1605 году выпускает своё детище. И это было подобно взрыву!
Ему повезло, ведь ещё при жизни писателя оценили современники (хоть и не все, великий поэт и драматург, Лопа де Вега, критиковал Сервантеса). Продажи были огромными. Испания, а позже и вся остальная Европа, взахлеб зачитывалась похождениями безумного рыцаря. Это было смешно (это и сейчас смешно, есть немало сцен, где как минимум улыбнёшься), это было ново (в романе четко показано, что рыцари в современности просто невозможны, сказочное погибало в реальности), это было смело (при живой то инквизиции, для которой статус рыцарства, восхваляющей Господа, очень важен).

Это было настолько круто, что у Сервантеса появились подражатели (в то время, неизбежное зло, все успешные писатели сталкивались с “пиратством”). Печатают даже ЛжеКихота, довольно посредственный роман (по слухам, этим промышляла инквизиция), что для Сервантеса, конечно был удар. Но он справился, и в 1615 выходит вторая часть, где всё расставляется по полочкам.

И именно вторая часть имеет наибольшее значение. В ней мы понимаем, что безумен не столько Дон Кихот, сколько мир вокруг него. Что в реальности, отчего-то понятия чести, достоинства, скромности не всегда работают. Над Кихотом шутят, подставляют, а его оруженосца и вовсе дубасят и издеваются как хотят.
Алонсо Кихано, уже лежащий на постели, в свой предсмертный час осознаёт, что стремление к той сказке, к чему то высшему просто невозможно. Да, мы можем в сердцах стремиться к светлому, но не учитывать как сложен наш мир просто не можем.
Вот как зародился реализм. Тот самый жанр, в котором на широкую ногу развернут свою деятельность Золя, Диккенс, Мопассан, Флобер, Гоголь, Лермонтов...

Сейчас читать Кихота может тот, кто готов смириться “велеричавостью”, напыщенностью в произведении. Понятное дело, это сделано и потому что роман написан в том же стиле, что и истории про рыцарей:

“Обаяние ее сверхъестественно, ибо в ней воплощены все невероятные и воображаемые знаки красоты, комм наделяют поэты своих возлюбленных: ее волосы — золото, чело — Елисейские поля, брови — радуги небесные, очи ее — два солнца, ланиты — розы, уста — кораллы, жемчуг — зубы ее, алебастр — ее шея, мрамор — перси, слоновая кость — ее руки, белизна ее кожи — снег, те же части тела, которые целомудрие скрывает от людских взоров, сколько я понимаю и представляю себе, таковы, что скромное воображение вправе лишь восхищаться ими, уподоблять же их чему-либо оно не властно”.

В книге много рассуждений, поговорок (скажем спасибо Санчо Пансе, мастеру этого жанра так сказать). Но тем не менее, не отметить то, что это до сих пор вызывает улыбку, а некоторые цитаты заставляют задуматься - я не могу:

“Сколько имеешь, столько ты стоишь, и столько стоишь, сколько имеешь”.

“ - Ловок же ты, как я посмотрю, - сказал Дон Кихот.

И несчастен, - промолвил Хинес. - Людей даровитых несчастья преследуют неотступно.

Несчастья преследуют мерзавцев, - поправил его комиссар”.

“На самой ровной дороге попадаются бугорки да рытвины, - заметил Санчо, - у людей ещё только варят бобы, а у меня их полны котлы, у сумасшествия, знать, больше спутников да прислужников, нежели у мудрости”.

“– Дай вам бог, сеньор, все ваши книжки отпечатать, а не сумеете ли вы мне сказать, – да, впрочем, как же не суметь, вы ведь все знаете, – кто первый почесал у себя в голове? Я стою на том, что это был наш прародитель Адам.

– Возможно, – согласился студент. – У Адама были и голова, и волосы – это никакому сомнению не подлежит, а когда так, то он, уж верно, иногда почесывался, а ведь он был первый человек на земле.

– Я тоже так думаю, – сказал Санчо, – а теперь скажите на милость, кто был первым на свете акробатом?

– По правде говоря, приятель, – сказал студент, – сейчас я не могу тебе ответить на этот вопрос, он требует особого изучения. Я займусь им у себя дома, – там у меня все книги под рукой, – а когда мы опять увидимся, я сумею дать тебе удовлетворительные объяснения; надеюсь, это не последняя наша встреча.

– Послушайте, сеньор, не трудитесь, – сказал Санчо, – я сам уже догадался. К вашему сведению, первым акробатом на свете был Люцифер: когда его низвергли и сбросили с неба, он кувыркался до самой преисподней.

– Твоя правда, приятель, – подтвердил студент”.

В книге описана ужасная сцена. В ней сжигаются книги, а точнее, те самые рыцарские романы, которые и повредили ум главного героя истории. После “Хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского” Сервантеса, жанр рыцарского романа в Европе столь же стремительно исчез. Он был уничтожен самым отважным и наверное, самым безумным, остроумным, добрым и, увы, последним рыцарем эпохи.

По стилю повествование напоминает витиеватый слог сказок Шехерезады, видимо, не просто так Сервантес ведет рассказ о хитроумном идальго устами некоего арабского мудреца, как он его величает, писателя и историка Сида Ахмета Бен-Инхали. Новеллы в стиле «Декамерона» разбавляют основной сюжет, как и встречающиеся в тексте стихи и баллады. Удивительно, что в средневековой Испании родился подобный роман – лично у меня при упоминании об этой стране возникают ассоциации в первую очередь связанные с кострами и подземельями инквизиции, еретиками, гонениями на евреев и прочими ужасами.

Несомненно, Дон Кихот – образ собирательный и, скорее всего, пародийный. Наверное, он был создан Сервантесом дабы, как сейчас бы сказали, потроллить средневековых странствующих рыцарей, показав как они смотрятся со стороны, воспевая неизвестных им дам, совершая никому не нужные подвиги (да даже, просто храня в своей кладовке груду железа, гордо именуемую доспехами), вместо того чтобы заняться чем-то общественно полезным. То, что рыцари, как правило, не были даже знакомы с дамами своего сердца (а то и вовсе воспевали несуществующих «возлюбленных») – известный факт, о котором я узнала совершенно случайно, прочитав роман Альфреда Деблина «Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу».

Несмотря на понимание того, что никакого настоящего Дон Кихота в помине не существовало, порой мне было жаль до глубины души этого впавшего в детство, погрязшего в иллюзиях персонажа Сервантеса. Хотя, с другой стороны, его способности узреть волшебство, найти красоту там, где их нет – качество очень завидное. Дети и старики, кстати, такими способностями обладают в отличие от людей среднего возраста.

«Благими намерениями выстлана дорога в ад». Желание Дон Кихота помочь несчастным, обездоленным и угнетенным оборачивается для последних еще большими проблемами, общение с рыцарем так выводит из себя злодеев, что те с двойным пылом отыгрываются на своих жертвах. Вообще, куда бы Дон Кихот ни встрял, с любыми окружающими его людьми происходят всякие неприятности, будь то жаждущая ласки служанка, мальчишка или хозяин постоялого двора.

Санчо Панса на фоне своего хозяина выглядит вполне здравомыслящим и практичным: он-то, в отличие от Дон Кихота, отправился в путешествие, рассчитывая на хорошее вознаграждение. Порой не могла отогнать от себя мысль, что Санчо – типичный медбрат из психиатрической лечебницы, этакий сопровождающий душевнобольного пациента, но - медбрат добрый и заботливый. Очевидно, что его не тяготит безумство Дон Кихота, он всячески поддерживает его и по-дружески опекает в отличие от тех, кто избрал рыцаря в качестве мишени для насмешек и издевательств.

Вообще, об этом романе можно писать бесконечно длинный отзыв, настолько много тут приключений и действующих лиц, плюс ко всему - в процессе чтения то и дело возникают различные ассоциации и параллели с событиями, происходящими, в том числе, и сегодня. Я рада, что мне выпал случай осознанно и осмысленно прочитать «Дон Кихота» в Театральном сезоне группы «Читаем классику вместе». В разном возрасте совершенно по-разному воспринимаются некоторые вещи. Помню, когда изучали «Дон Кихота» в школе, я расстроилась из-за того, что Дульсинея не фигурировала среди главных героев и что в итоге она оказалась далеко не красавицей, достойной восхищения. Сейчас смешно даже вспоминать об этом!

Во всех смыслах нездоровый ГГ (физически и ментально), который окружен зрителями его недуга, выбрался из домашнего вакуума, с целью убедиться в существовании образов, дарованных душевным состоянием. Будучи буйным, не лишенным агрессии, воспетой наличием светского титула, что предопределяет его отношение к людям разных социальных слоев, коих он избивает, портит принадлежащее им имущество, уходит от оплаты долгов, пищи и услуг.

Кроме прочего, написано это очень слабо, с большими огрехами в части географии, исторических и сюжетных событий, которые хотя и затираются вторым томом, но при этом создают новые повествовательные лакуны. Читал это произведение в сопровождении с «Лекции о «Дон Кихоте»» (1983) В. Набоков, которые не позволяют попасть в многочисленные ловушки текста, раскрывают аспекты, связанные со временем, автором, переводами и читательским восприятием.

Нахожу несостоятельными доводы, что Сервантес специально допустил многочисленные ошибки в географии, применил приемы деконструкции повествования, а равно поток сознания и прочее, прочее, прочее. Ведь такие рассуждения не приходят в голову, если говорить о романе «Граф Монте-Кристо» (1846) А. Дюма, где есть путаница с именами персонажей, их характеристиками и другие ошибки. Хотя, пластиковую бутылку из романа «Лавр» (2012) Е. Водолазкин, принято называть постмодернистской игрой со временем, а не ошибкой…

Не смотря на мою личную оценку данного произведения, я не хочу умалить его значимость для мировой литературы, так как из этого романа-эпопеи вышли величайшие произведения, включая: «Легенда об Уленшпигеле» (1867) Ш. де Костер, «Идиот» (1869) Ф. М. Достоевский, «Суламифь» (1907) А. Куприн, цикл «Бравый солдат Швейк» (1911) Я. Гашек, а равно «Властелин Колец» (1955) Дж. Р. Р. Толкин.

Дополнительно, хотел бы посоветовать, перед прочтением данного романа, ознакомиться с адаптацией легенды об Эль-Сиде, конкретно: «Эль-Сид, или рыцарь без короля» (2019) А. Перес-Реверте. Данное произведение поможет читателю понять некоторую суть и определенные посылы испанской литературы, ее содержательные мотивы, что, в свою очередь, позволит насладиться трудом Сервантеса в полной мере.

Самым привлекательным персонажем оказался для меня Санчо Панса. Его слова часто просты, но прямолинейны, - как говорится, не в бровь, а в глаз. При этом Дон Кихот тоже довольно трогателен в своём безумии. У него благие намерения, а его дурацкие приключения безвредны и лишь ярче раскрывают героев романа. Особенно порадовал меня наверное единственный его прагматичный поступок о всём романе: поскольку каждому порядочному странствующему рыцарю полагается быть влюблённым - ему приходится выбрать себе даму сердца :)

Следует сказать, что роман дался мне далеко не сразу - раза 3-4 уже пыталась я к нему подступиться, но ещё ни разу раньше не добиралась даже до знаменитых мельниц. Больно уж здесь долгая, затянутая завязка - однако проявив поначалу чудеса усидчивости, вы точно не разочаруетесь! В целом, весьма свежо и иронично - а уж для начала XVII века очень даже прогрессивно. Я несомненно получила удовольствие, но слишком уж роман объёмный - этот бы сюжет, да в 2-3 раза лаконичней, и цены бы ему не было. Особых нареканий нет, только ёмкости тексту не хватает.

Также вот уже несколько лет, после какой-то передачи про Василия Ливанова, я всё собираюсь посмотреть пародию-фарс с ним и Арменом Джигарханяном в главных ролях - и наконец-то со спокойной душой могу это сделать :)

Да, реальность, окружавшая главного героя, давно позабыла истинно рыцарский образ мыслей, в виду чего читатель может от души посмеяться на страницах этой повести. Но как бы смешно ни было, мне кажется, Мигель де Сервантес вовсе не хотел осмеять Дон Кихота - наоборот, возвысить и вернуть рыцарство в каждую душу, прочитавшую эту книгу.

Ведь тот, кто борется со злом, кому бальзамом на сердце восторжествовавшая справедливость, у кого одна дама сердца на всю жизнь, девиз которой: "Мой наряд - мои доспехи, в лютой битве мой покой", - тот действительно рыцарь и достоин славы!

Это было неоднозначное приключение-путешествие: язык, стиль достаточно простой, несмотря на то, что это действительно старинное произведение. Изуминку добавляло то, что местами появлялись цитаты, истории, названия, которые ты уже слышал, видел, читал...Эта узнаваемость делала текст родней и ближе. Сам главный герой поначалу жутко раздражал. А потом при близком рассмотрении стал более близким и даже полюбился. Ещё словила себя на мысли, что я бы сама хотела бы быть дамой сердца подобного Дон Кихота, пусть и в такой несерьёзной манере, но почему-то изредка так хочется, чтобы в нашу современность ворвались безумство и романтика, а не только в онлайн жизни или в книгах.

Все мы такие, какими нас Бог создал, а иной раз и того хуже.

Сама я такое произведение не посоветовала бы, так как к знакомству с ним нужно быть готовой и самой хотеть прочитать. А если Вы начали читать, то не потерпите немного, может случится чудо и Вы пусть не влюбитесь, но найдёте что-то своё... В произведении много метфор, много иносказания и во многих ситуациях мы видим себя или своих знакомых.