Текст книги "22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «К исходу 21 июня неизбежность нападения фашистской Германии на СССР в следующие сутки не была очевидна»"

2
Агентурная и радиоразведка штабов особых военных округов

2.1 «Вот, обзавелись чудом техники … “Омега” именуется… одна на весь разведпункт, а надо по одной на каждого агента»

(из воспоминаний М.В. Березкина)

Приказом НКО СССР № 0184 «О реорганизации управлений военных округов и новая структура окружного аппарата»[152]152
  Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940–1941 гг.: Структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий: Док. и материалы. – М.; СПб., 2005. – С. 23–25.


[Закрыть] от 13 августа 1940 г., устанавливалась структура управления для приграничных и внутренних округов. Структура управления приграничного округа (Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского, Забайкальского военных округов) и Дальневосточного фронта выглядела следующим образом:

1. Военный совет (военный совет стоял во главе округа и подчинялся непосредственного Народному комиссару обороны СССР; в состав военного совета входил командующий войсками округа, председательствовавший на заседаниях, и два члена совета)[153]153
  Русский архив: Великая Отечественная // Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 – 21 июня 1941 г. – М., 1994. – Т. 13 (2–1). – С. 13 – 14.


[Закрыть];

2. Штаб округа, состоявший из отделов («1) Оперативного; 2) Разведывательного (здесь и далее выделено мной. – М.А.); 3) Организационно-мобилизационного; 4) Военных сообщений; 5) Тыла, снабжения и дорожной службы; 6) По укомплектованию; 7) Топографической службы; 8) Укрепленных районов»);

3. Окружное управление политической пропаганды.

4. Окружное управление военно-воздушных сил.

5. Окружное артиллерийское управление.

6. Окружное автобронетанковое управление.

7. Окружное инженерное управление.

8. Окружное управление ПВО.

9. Окружное интендантское управление»:

10. Отделы (боевой подготовки, кадров, связи, химической защиты, санитарный, ветеринарный, снабжения горючим, финансовый, фондового имущества);

11. Инспекции (пехоты, артиллерии, военно-воздушных сил, автобронетанковых войск).

В мирное время (накануне войны) начальники штабов приграничных военных округов организовывали и вели оперативную разведку через разведывательные отделы штабов – агентурная разведка и радиоразведка.

Оперативная разведка с началом боевых действий, согласно представлениям того времени, велась «авиацией, танковыми и механизированными соединениями, соединениями конницы, авиадесантными частями, средствами связи, агентурой … Танковые и механизированные соединения, соединения конницы и авиадесантные части, как правило, выполняют оперативную разведку одновременно с выполнением боевых задач всем соединением»[154]154
  Подполковник Ф. Давыдов. Разведывательная работа офицерского состава и штабов // Сборник «Войсковая разведка». Вып. № 6. 1944.


[Закрыть]. Когда речь идет о «танковых и механизированных соединениях, соединениях конницы» имелось в виду «глубокое» проникновение в тыл противника вышеперечисленных соединений.

Глубина ведения оперативной разведки определялась глубиной наступательной операции фронта. В своем докладе «Характер современной наступательной операции» на совещании высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 г. командующий войсками Киевского особого военного округа генерал армии Г.К. Жуков обозначил: «В среднем глубина фронтовой операции, видимо, доходить будет до 200–300 км, а в отдельных случаях значительно глубже [от линии государственной границы СССР]»[155]155
  Русский архив: Великая Отечественная. – Т. 12 (1). Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 г. – М., 1993. – С. 136.


[Закрыть]. Глубина первой наступательной операции фронта была определена Жуковым в 150–200 км.

Главная задача оперативной разведки по представлениям кануна войны – вскрытие плана действий и намерений противника. Частными задачами являлись:

установление передвижения войск;

вскрытие характера перегруппировки войск противника;

вскрытие группировки противника во всей глубине его расположения;

установление районов сосредоточения мотомехсоединений и базирования авиационных сил противника;

определение материальной обеспеченности противника всеми видами довольствия;

определение мест оборонительных рубежей и укреплений противника в глубине.

В результате оперативной разведке следовало установить, как, где и чем противник угрожает или может угрожать войскам Красной Армии, а также где и в чём заключаются слабые и сильные стороны плана действий противника[156]156
  Подполковник Ф. Давыдов. Указ соч.


[Закрыть].

Разведывательный отдел штаба приграничного военного округа в предвоенные годы состоял из начальника РО, двух заместителей, помощника начальника РО по кадрам, начальника связи и шести отделений: агентурного, активной (диверсионной) разведки, информационного, радиоразведки, специальной службы, специальной службы по обработке метеошифроперехвата (приказ № 0041 от 3 августа 1940 г. предписывал сформировать при разведывательных органах отделения и группы по перехвату и обработке зашифрованных метеорологических сводок). В состав РО штаба округа входили курсы переводчиков, формирование отделения войсковой разведки предусматривалось только с началом военных действий[157]157
  Фронтовая разведка. История … и не только. Под общей редакцией Коробова И.В. М., 2018. – С. 181.


[Закрыть].

Предвоенный штат РО штаба приграничного военного округа насчитывал 85 человек[158]158
  Колпакиди А., Прохоров Д. Империя ГРУ: Очерки истории российской военной разведки. Кн. 2 – М., 2000. – С. 244.


[Закрыть].

Разведотделы штабов военных округов вели разведку через подчиненные им оперативные пункты на границе, «замыкаясь», в свою очередь, на 7-й отдел (приграничная разведка) Разведывательного управления Генерального штаба РККА. Однако, оперативное руководство отделами – постановка задач по добыванию и изучению сведений о вероятном противнике и районе предполагаемых военных действий в целях подготовки к успешному ведению операции войсками округа, а также контроль за выполнением поставленных задач – осуществляли начальники штабов округов и командующие войсками округа. Полномочия 7-го отдела Разведуправления были не маловажными, но вместе с тем имели и весьма существенные границы.

Именно об этом говорил в своем выступлении на совещания высшего руководящего состава РККА в конце декабря 1940 г. начальник Разведывательного управления Ф.И. Голиков, отстаивая тезис о решающей роли войсковой и приграничной агентурной разведки: «На опыте последних немецких операций (и французских), – мы видим всю решающую роль войсковой и пограничной агентурной разведки. Если немцам удалось с большим успехом решить свои операции, так они это делали при помощи войсковой и пограничной разведки, они при помощи этой разведки выявляли все до тонкости у противника. Но судьбы войсковой и пограничной разведки находятся не в Москве, а прежде всего – в руках присутствующих здесь начальников, начиная от каждого командира дивизии, вплоть до каждого командующего войсками округа (выделено мной. – М.А.)»[159]159
  Русский архив: Великая Отечественная. – Т. 12 (1–2). – С. 167–168.


[Закрыть].

Из воспоминаний генерал-майора Никольского В.А., к моменту описываемых событий старшего помощника начальника 1-го отделения 7-го отдела РУ ГШ РККА:

«С начала 1939 года мне довелось работать в центральном аппарате военной разведки на западном направлении в должности старшего помощника начальника отделения. До 1940 года отделение входило в состав отдела военно-технической разведки, которым руководил инженер 2-го ранга А.А. Коновалов. Отдел имел задачу подбирать, готовить, направлять за рубеж в официальный заграничный аппарат и на нелегальную работу советских разведчиков и осуществлять весь комплекс мероприятий, связанных с получением информации о планах и намерениях наших вероятных противников в области развития военной техники.

В 1940 году, в связи с реорганизацией технического отдела, меня перевели в отдел приграничной разведки в отделение, ведавшее деятельностью разведорганов приграничных западных, особых, как их тогда называли, военных округов. Отдел занимался укомплектованием кадрами, техникой, материальными средствами приграничных разведорганов и разработкой мобилизационных мероприятий для указанных структур. На него возлагалась также инспекция боевой готовности этих органов и анализ информации, поступающей от добывающего аппарата за рубежом (выделено мной. – М.А.). Отделом руководил полковник И.В. Виноградов, а мое отделение возглавлял майор Н.В. Шерстнев[160]160
  Шерстнев Николай Васильевич
  19.12.1901-д. Мелеть, ныне Малмыжского района Кировской области – 04.1990-Москва.
  Русский. Из крестьян. Генерал-майор (07.10.1943). В Советской Армии с 1920. Член компартии с 1925. Окончил школу II-й ступени (1920), 10-е Кунгурские командные инженерные курсы (август 1921 – август 1922), Ленинградскую военно-инженерную школу (август 1922 – сентябрь 1926), командный факультет Военно-инженерной академии РККА (декабрь 1933 – апрель 1936), Курсы иностранных языков при РУ штаба РККА (апрель 1936 – декабрь 1937). Владел немецким языком.
  Красноармеец территориальной роты 2-го Вятского полка (май 1920 – август 1921).
  Командир взвода, квартирмейстер 19-го отдельного саперного батальона, начальник боепитания, командир роты, помощник командира 21-го отдельного саперного батальона (сентябрь 1926 – декабрь 1933).
  В РУ РККА – РУ Генштаба Красной Армии: в распоряжении (апрель 1936 – декабрь 1937), помощник начальника приграничного разведывательного пункта № 2 – Сестрорецк (декабрь 1937 – июль 1938), 1-го отделения (июль 1938 – декабрь 1939) РО Ленинградского ВО, начальник западного отделения 6-го (приграничной разведки) отдела (декабрь 1939 – сентябрь 1940), 1-го отделения 7-го отдела (сентябрь 1940 – июнь 1941).
  Участник Великой Отечественной войны. Начальник 1-го, 2-го отделений 2-го отдела РУ Генштаба Красной Армии (1941–1942), РО штаба Северо-Кавказского фронта (1942–1943), Отдела агентурной разведки РУ Генштаба Красной Армии (1943–1945). «…перед принятием решения о наступлении войск Северной Группы всеми средствами вскрыл группировку противника, подтвердившуюся впоследствии захваченными документами противника и показаниями пленных» (из Наградного листа, 31.01.1943).
  В послевоенный период продолжал службу в ГРУ Генштаба, в Отделе оперативной разведки 6-го управления, Управлении оперативной разведки.
  С 1958 в запасе.
  Награжден орденам Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Кутузова II-й ст., Отечественной войны I-й ст., Красной Звезды, медалями.
  Некролог: газета Красная звезда 15.04.1990.
  Похоронен на Троекуровском кладбище Москвы.


[Закрыть]. …

Весной 1941 года (зимой – с 23 января по 22 февраля 1941 г. – М.А.) в разведуправлении было созвано совещание начальников разведотделов штабов приграничных военных округов, на котором была вскрыта вопиющая беспечность в подготовке к действиям в условиях войны. Участники выступали с дельными конкретными предложениями по повышению боевой готовности разведки в грядущем вооруженном столкновении с немцами. В том, что это произойдет, ни у кого из присутствующих не было сомнений. Предлагалось развернуть отделы по штатам военного времени, обеспечить техникой, экипировкой, подготовить соответствующие базы на своей территории на глубину до 400 километров на случай вынужденного отхода от границы и ряд других. Руководство разведуправления и Генштаба отнеслось к этому сбору, как к обычному плановому мероприятию. На таком важном совещании никто из руководства НКО и Генштаба не присутствовал, а начальник управления генерал-лейтенант Голиков прибыл лишь на заключительное заседание, на котором зачитал стандартную речь о повышении бдительности. И ни слова о серьезности предвоенной обстановки. Более того, нас, участников совещания, предупредили, чтобы мы не поддавались паническим слухам, поскольку воевать в соответствии с советской военной доктриной будем только на территории противника»[161]161
  Никольский Виталий. Аквариум-2. М., 1999. С. 18; 20–21.


[Закрыть].

Подготовка «соответствующих баз на своей территории на глубину до 400 километров» – явное преувеличение, результат послезнания Никольского отступления советских армий в первые месяцы войны.

В это же время РУ ГШ были подготовлены ряд важнейших документов, таких как «Положение о Разведывательном отделе штаба приграничного военного округа», «Положение о разведывательном отделе не отдельной армии», «Положение об Оперативном разведывательном пункте». В этих документах, в том числе и на основе предложений участников сборов руководящего состава военной разведки, основное внимание было уделено вопросам организации и ведения разведки в условиях военного времени. В марте 1941 г. эти документы военной разведки были утверждены начальником Генерального штаба генералом армии Г. К. Жуковым[162]162
  Фронтовая разведка. История… и не только. Под общей редакцией Коробова И.В. – Екатеринбург. – С. 175.


[Закрыть].

Вероятнее всего, по результатам совещания, 15 мая 1941 года начальникам штабов ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО и ОдВО была направлена подготовленная Разведупром директива за подписью начальника Генерального штаба (не имея возможности, напрямую руководить РО штабов округов, Разведупр действовал окольными путями через НГШ, заместителем которого являлся Ф.И. Голиков):

«Для освещения агентурой в военное время важнейших направлений на нашей собственной территории на случай необходимости освещения неприятельских войск создать запасную сеть осведомителей в глубине 100–150 км от границы…

Практическое осуществление данных мероприятий возложить лично на начальников РО округов с одним из их заместителей и начальником связи, а в армиях на начальников РО армии, строго соблюдая меры конспирации…

План создания запасной сети по утверждению его Военным Советом округа представить мне 10 июня…»[163]163
  Кондрашов В.В. Знать всё о противнике. М., 2010. – С. 97–98.


[Закрыть].

Директивой также предусматривалось следующее:

включение РО штабов приграничных армий в систему агентурной разведки в зоне их ответственности;

подготовка РО мобилизационных планов с целью использования существующих агентурных сетей в условиях военного времени, создание запасных – как за рубежом в своих зонах ответственности, так и резервной агентуры на своей территории;

выделение аппаратуры связи, вооружения, формы одежды и снаряжения иностранных образцов для работы агентурных сетей;

повышение мобилизационной готовности частей радиоразведки окружного подчинения, в т. ч. и по подготовке к развертыванию радиодивизионов по штатам военного времени, обеспечение их специальной техникой и автотранспортом.

Планы так и не были представлены до начала войны, равно как и не были проведены вышеперечисленные мероприятия.

Разведотделу штаба округа было подчинено от 3 до 10 оперативных пунктов.

29 апреля 1941 года была принята «Инструкция о взаимоотношениях разведывательных органов НКГБ[164]164
  «В связи с необходимостью максимального улучшения агентурно-оперативной работы органов государственной безопасности и возросшим объемом работы» Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) 3 февраля 1941 года Народный комиссариат внутренних дел СССР был разделен на два наркомата: Народный комиссариат внутренних дел СССР (НКВД) и Народный комиссариат государственной безопасности СССР (НКГБ). На НКГБ возлагалась, в том числе задача «а) ведения разведывательной работы за границей» (20 июля 1941 года – НКГБ и НКВД были вновь объединены в НКВД СССР, аппарат НКГБ был реорганизован в Главное управление государственной безопасности НКВД СССР).
  Погранвойска по-прежнему остались в составе НКВД.


[Закрыть], погранвойск НКВД, НКО и НК ВМФ по агентурно-оперативной работе». Документ подписали народный комиссар государственной безопасности СССР В. Меркулов, заместитель наркома внутренних дел Союза ССР И. Масленников, начальник Разведуправления Генштаба НКО Ф. Голиков и начальник Разведуправления наркомата ВМФ Н. Зуйков.

В Инструкции определялись основные направления взаимодействия, закреплявшие определенную зависимость органов военной разведки от НКВД и НКГБ:

– разведорганы НКГБ, РУ НКО, РУ НК ВМФ и пограничных войск НКВД обязаны оказывать друг другу помощь в практической работе;

– все разведведомства должны информировать Разведуправление пограничных войск НКВД о дислокации своих периферийных разведывательных органов в пограничной полосе;

– все разведведомства должны проверять и согласовывать в органах НКВД кандидатов на вербовку для разведывательной работы (выделено мной. – М.А.);

– разведывательные органы НКО, НК ВМФ, НКВД и НКГБ как в Центре, так и на местах должны в целях наиболее полного и своевременного использования разведывательных материалов осуществлять взаимный обмен этими материалами.

Был разработан также строгий порядок взаимоотношений по всем вопросам агентурно-оперативной работы:

– обмен важной политической, военной и военно-технической информацией о противнике;

– взаимосогласованная передача из ведомства в ведомство источников разведывательных сведений;

– объединение усилий двух разведывательных служб при проведении ответственных разведывательно-диверсионных операций;

– концентрация лучших сил внешней разведки на решение проблем, представлявших особую важность для безопасности государства[165]165
  Лота Владимир. Тайные операции Второй мировой. 1944 год. – М., 2006. – С. – 172.


[Закрыть].

Организация разведки оперативными пунктами через границу требовала неизбежного тесного сотрудничества с разведывательными отделениями погранотрядов ПВ НКВД, как информационного, так и организационного (что имело и свои отрицательные стороны, так как организация агентурной работы военной разведки находилась, по сути, под контролем разведки погранвойск). Это взаимодействие не могло быть иным, так как оперативные пункты размещались в расположении штабов погранотрядов в соответствии с достигнутыми соглашениями между двумя ведомствами: НКВД и НКО.

Об особенностях обстановки в приграничной зоне собых военных округов СССР вспоминал Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский, к моменту описываемых событий генерал-майор, командующий 9-м механизированным корпусом:

«Для приграничных районов существовал и особый режим, ограничивавший посещение этих районов не проживавшими здесь лицами.

В приграничном районе КОВО в то время происходили невероятные вещи. Через границу проходили граждане туда и обратно. К нам шли желающие перейти на жительство в СССР. От нас уходили не желающие оставаться в пределах Советского Союза. Правда, для прохождения через границу были определены пропускные пункты, но передвижение в приграничной полосе таило в себе много неприятностей для нас.

В этой же полосе свободно разъезжали на автомашинах переодетые в штатскую одежду немецкие офицеры, получившие разрешение нашего правительства на розыск и эксгумацию захороненных якобы здесь немецких военнослужащих»[166]166
  Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М. 1997. – С. 10.


[Закрыть].

Эти особенности обстановки в приграничной зоне широко использовали не только немецкие офицеры с разведывательными целями, но и сотрудники оперативных пунктов разведотделов штабов особых военных округов.

Разведка штабов округов носила «массовый характер» и в большинстве своем проводилась простыми людьми, имевшими низкое социальное происхождение и отличную от немецкой национальность (за редкими исключениями), что предопределяло в связи с этим их ограниченные возможности по добыванию разведывательной информации.

Большинство агентов оперативных пунктов (в первую очередь, речь идет о разведке штабов Западного и Киевского Особых военных округов) вербовалось из числа местных жителей, имевших родственников и знакомых на сопредельной территории, что могло оправдать нахождение на территории противника в случае задержания. Привлекались к сотрудничеству также задержанные на границе жители приграничных районов в полосе против соответствующего оперативного пункта.

Некоторые из агентов, оказавшись на сопредельной территории, сами выступали в качестве вербовщиков.

Весьма распространенным было направление агентов по заранее определенному маршруту – «маршагенты» (маршрутные агенты, агенты-маршрутники), который завершался на границе, где их встречал отправлявший на задание офицер оперативного пункта.

Значительно реже, на сопредельной территории вербовались отдельные агенты-источники и создавались резидентуры. К сотрудничеству с разведкой привлекались поездные машинисты, стрелочники, продавцы, работники предприятий, обыватели приграничных городков… Уровень вербуемых соответствовал уровню вербовщиков. В этом случае информация передавалась связниками, которые чаще всего посылались с советской стороны. Нередко информацию доставляли сами агенты-источники или резиденты.

Вышеперечисленные категории агентов собирали информацию путем наблюдения, опроса и подслушивания.

Чаще всего сведения поступали в незначительных количествах, но, собранные воедино, они должны были дать объективную картину происходившего.

В своих воспоминаниях «Судьба разведчика»[167]167
  Березкин М.В. Судьба разведчика. – СПб., 2009. – 160 с.


[Закрыть] генерал-майор М.В. Березкин[168]168
  Березкин Михаил Васильевич
  Родился в 1919.
  Русский. Генерал-майор. В Советской Армии с 1936. Член компартии с 1942. Окончил 2-е Ленинградское артиллерийское училище (1936–1939).
  В распоряжении РУ РККА (январь 1939 – сентябрь 1940), затем помощник начальника оперативного пункта РО Киевского ОВО.
  Участник Великой Отечественной войны (июнь 1941 – ноябрь 1942 и с января 1944). Вел разведку и создавал агентурную сеть на Украине. Помощник начальника оперативного пункта РО штаба Донского фронта. «Тов. Березкин за последние два м-ца разработал и провел девять боевых операций по переброске агентов в тыл фашистских войск. Все операции тов. Березкиным проведены удачно, ни одна из них не имела провала. Все добытые данные о передвижении и размещении войск и штабов пр-ка были особенно полные благодаря хорошей подготовке людей со стороны тов. Березкина» (из Наградного листа, 13.10.1942).
  Помощник начальника 2-го отделения РО штаба 2-го Украинского фронта (1944–1945). «Хорошо подготовил несколько групп агентурных разведчиков… Подготовленная им и выброшенная в тыл противника, в район БЫРЛАД – ТЕКУЧИ в период ЯССКО-БУХАРЕСТСКОЙ операции, агентурная группа регулярно давала ценные данные о противнике» (из Наградного листа, 20.09.1944). «Капитан БЕРЕЗКИН за 1944-45 г. отлично подготовил 19 агентурных разведчиков. Подготовленные им разведчики отлично выполняли задания Командования по разведке противника в его глубоком тылу и освещали гарнизоны, оборонительные сооружения и перевозки войск и грузов пр-ка в районах: г. ТЕКУЧИ (Румыния), во время Ясской операции, в г. СИБИУ во время наступления фронта в Трансильвании. В настоящее время, подготовленная им разведгруппа, действует в тылу врага в Чехословакии, которая при взятии г. Брно активно разведывала перевозки войск и грузов пр-ка на участке ЦВИТАУ – БРНО» (из Наградного листа, 10.05.1945).
  После войны занимался агентурной разведкой в РО штаба Прикарпатского ВО, заместитель начальника РО того же округа. Начальник РУ штаба Ленинградского ВО (1968 – май 1975).
  Награжден двумя орденами Отечественной войны II-й ст. (1944, 1945), Красной Звезды (1942), медалью «За оборону Сталинграда» (1942) и другими медалями.


[Закрыть] достаточно подробно освещает специфику и особенности агентурной работы молодого сотрудника разведки, получившего после окончания разведшколы в 1940 г. назначение в оперативный пункт в Рава-Русской Киевского Особого военного округа.

«У каждого разведпункта был свой начальник, сотрудники, а подчинялись мы напрямую начальнику разведки Киевского особого военного округа полковнику Бондареву. – Рассказывает Березкин. – субординационно никак не связанные с погранвойсками, мы тем не менее внешне ничем не отличались от пограничников: носили ту же форму, жили в тех же зданиях. И это было удачное решение: с одной стороны, обеспечивало нам легенду и прикрытие, с другой – позволяло моментально реагировать на любую информацию, поскольку наш офицер обязательно присутствовал при допросе всех пойманных при переходе границы контрабандистов и перебежчиков, поток которых хлынул после начатых немцами репрессий против евреев.

Я попал в 91-й погранотряд в г. Рава-Русская (корректнее сказать: в оперативный пункт в расположении штаба 91-го погранотряда. – М.А.), возглавлял разведпункт подполковник Копылов. Почти во всех соседних городках стояли погранотряды: 90-й – в Новоград– Волынском (начальник РП капитан Шпак); 92-й – под Перемышлем (возглавлял РП майор Зайцев), 94-й – в Сколе (начальник РП полковник Долгополов). В нашу задачу входила разведка генерал-губернаторства в своих полосах. Полоса 91-го погранотряда (оперативного пункта РО штаба КОВО – М.А.) простиралась до Варшавы включительно. … В Рава-Русской я встретил настоящего разведчика, необыкновенной судьбы человека. Звали его Григорий Онуфриевич Пастух[169]169
  Пастух Григорий Онуфриевич
  Родился в 1904.
  Украинец. Из рабочих. Подполковник. В РККА с 1926. Член компартии с 1930. Окончил военную пехотную школу (1932).
  Командир роты 237-го стрелкового полка.
  В распоряжении РУ РККА – РУ Генштаба Красной Армии (март 1937 – сентябрь 1940), резидент в Польше. Успел многое сделать, но был предан и арестован. Освобожден в сентябре 1939. «В период 1936-39 г. тов. Пастух выполнял спецзадание РУ Генштаба КА. При выполнении этого задания был дважды ранен, схвачен и бывшим польским правительством осужден на пожизненную каторгу. Красной Армией был освобожден…» (из Наградного листа, конец 1941). Заместитель начальника оперативного пункта РО штаба Киевского ОВО (сентябрь 1940 – июнь 1941).
  Участник Великой Отечественной войны. Помощник начальника 2-го отделения РО штаба Юго-Западного фронта. «С началом военных действий работая на границе и потом при отходе наших частей, на линии фронта все время организовывал разведку сил пр-ка, давая ценные данные. При отходе наших частей из р-на Пирятин лично участвовал в бою в р-не Оржица… Полтавской области 20–21.9.41 года» (там же). Начальник следственной части РО штаба 1-го Прибалтийского фронта, Земландской группы войск (1943–1945). «Путем умелого и настойчивого допроса военнопленных и перебежчиков майор Пастух постоянно обеспечивал командование отдела данными о группировке и намерениях противника перед фронтом. Особенно много ценного материала о противнике было добыто в период наступательных действий фронта» (из Наградного листа, 08.07.1944).
  Награжден орденом Отечественной войны I-й (1945) и II-й (1944) ст., двумя орденами Красной Звезды (1942, 1944).


[Закрыть]. Он был зам. начальника разведпункта и ходил в капитанах (“вечный капитан”, как шутил он). Со временем Пастух рассказал мне свою историю. … В 36-м его нелегально заслали на территорию Польши. Проданный провокатором-связником, он был приговорен к смертной казни[170]170
  «Сведения об этом из польской печати проникли к нам. Тае, жене Пастуха пришло извещение от командования: “Ваш муж пал смертью храбрых”. На самом деле, Григорий был жив. Накануне казни в Польше праздновали День Конституции и его помиловали, сменив наказание на пожизненное заключение, отбывать которое его отправили в известную Картуз-Березскую тюрьму в Ковеле. Там в сентябре 39-го Пастуха и освободили. Он снова стал капитаном. Вернулся к жене и ребенку. А у нее другой муж, моряк. Но тот оказался человеком порядочным. “С кем, – говорит, – Тая захочет, с тем и останется”. Она не раздумывая: “С Григорием”». Березкин М.В. Указ. соч. – С. 13 – 14.


[Закрыть] …

– Нам против немцев в разведке тягаться трудно, – как-то объяснял мне Пастух по пути домой. – У них сейчас на руках все козыри. И не подкопаешься: предлог к нам сунуться всегда найдется. То рыскают по проселкам, якобы разыскивая для перезахоронения могилы немецких солдат. То нагрянут с комиссией по уточнению границ. А глазами “зырк” во все стороны, да исподтишка значки на карту в планшетке наносят. Я уж не говорю о том, какую агентурную базу они, уходя, за собою оставили. Здесь же у каждого пятого за кордоном брат-сват из числа оуновцев [ОУН – организация украинских националистов]. А у нас в Польше ни резидентур, ни толковой агентурной базы. Все это, Миша нам предстоит с тобой наладить. Лишь бы времени хватило…

В помещении разведпункта двое ребят, майор Луканкин и старлей Журавлев, завороженно разглядывали портативную радиостанцию – такие нам показывали в разведшколе (здесь и далее выделено мной. – М.А.).

– Вот, обзавелись чудом техники, откликнулся на наш приход Журавлев. – “Омега” именуется. – Она же и альфа, – невесело сострил Луканкин, – за неимением других. Одна на весь разведпункт, а надо по одной на каждого агента. Вот у нас маршрутники и отстукивают каблуками морзянку – через границу и обратно. Только скорость передачи отстает – в среднем на неделю.

– А работать кто на ней будет? – поинтересовался Пастух.

Офицера прислали, радиста»[171]171
  Березкин М.В. Указ. соч. – С. 12 – 15.


[Закрыть].

Коротковолновая радиостанция «Омега» была создана еще в 1939-40 гг. в Научно-исследовательском институте по технике связи Красной Армии (НИИТС КА) Б. А. Михалиным, В. Покровским и И. Мухачевым под руководством главного инженера НИИТС КА Б. П. Асеева[172]172
  Асеев Борис Павлович
  20.11.1901-г. Рязань—13.10.1965-Москва.
  Русский. Генерал-майор инженерно-технической службы (23.10.1943). Доктор технических наук (1943), профессор (1939). В Советской Армии с 1919. Беспартийный. Окончил 1-ю московскую гимназию (1917), техникум связи Наркомата почт и телеграфов в Москве (1919).
  Красноармеец Главной школы физического образования (ноябрь 1919 – июнь 1920), начальник радиоотделения Института связи (июнь 1920 – март 1922), лаборант-инженер Учебно-опытного радиотелеграфного дивизиона (февраль – декабрь 1922), заведующий классом, начальник центральной учебной рации (декабрь 1922 – май 1923).
  Преподаватель повторных курсов среднего комсостава радиочастей (май 1923 – октябрь 1926), преподаватель радиотехники радиотелеграфных-телефонных курсов комсостава РККА, Ленинградской военной школы связи, Военно-технической академии (октябрь 1926 – август 1934), где принял активное участие в создании в 1932 кафедры радиопередающих устройств.
  Из аттестации 1928: «Вполне соответствует как преподаватель. Нет ни военного образования, ни работы в войсках». Невзирая на это «Начальник и военный комиссар школы, заместитель инспектора войск связи РККА ходатайствуют об отнесении, ввиду исключения, АСЕЕВА к командному составу, поскольку последний является одним из лучших специалистов военного радио-дела, пользуется колоссальным авторитетом». Категория комсостава была присвоена ему 08.06.1930.
  В распоряжении РУ РККА (август 1934 – январь 1935), инженер-конструктор, главный инженер НИИ по технике связи того же управления (январь 1935 – октябрь 1937), в распоряжении наркомата связи СССР, исполнял обязанности главного инженера Радиоуправления (октябрь 1937 – июнь 1940), главный инженер НИИ по технике связи РУ РККА (июнь 1940 – июнь 1941).
  Но в эти годы он не бросал и преподавательскую работу, читал лекции по курсу «Основы радиотехники» в Московском электротехническом институте связи. Под руководством Асеева (1936–1937) была организована надежная радиосвязь с экипажем В.П. Чкалова, совершившего дальние беспосадочные перелеты на о. Поркала-Удд и через Северный полюс в США. В те же годы была установлена радиосвязь с советскими военными советниками в Испании, а также с испанскими и советскими теплоходами перевозившими людей и военную технику.
  Немалый вклад сделан им в дело установления связи РУ с Северной Америкой, а также с Китаем, которому Советский Союз оказывал огромную помощь в борьбе с японскими оккупантами. Начальник радиосвязи главного военного советника (1939–1940) К.М. Покровский вспоминал: «За все время пребывания в Китае был лишь один случай нарушения связи, все остальное время все рации работали безотказно. В значительной мере это можно отнести за счет труда инженеров, конструкторов, рабочих, руководимых профессором Б.П. Асеевым, которые разработали и изготовили качественную аппаратуру, а также высокой квалификации радистов».
  Благодаря усилиям большого коллектива специалистов (во главе с Асеевым и генеральным конструктором рации Б.А. Михалиным) создается знаменитая радиостанция «Север», которой в период Великой Отечественной войны были вооружены тысячи радистов.
  Участник Великой Отечественной войны. В эти и послевоенные годы (1941–1952) находился на научной и организаторской работе в наркомате – министерстве связи СССР и военном НИИ по технике связи Красной – Советской Армии (1941–1952), заместитель начальника этого НИИ по научно-исследовательской части и он же главный инженер.
  Лауреат Сталинской премии (1942) за изобретение электроприбора, имеющего оборонное значение. Представлен к награде в январе 1943 «за успешную работу по изысканию новых образцов агентурной радиоаппаратуры».
  Награжден двумя орденами Ленина, Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета», медалями.
  Соч.: Катодные и электронные лампы (1927), Колебательные цепи (1936), Основы радиотехники (1947) и многие другие.


[Закрыть]. К началу войны институт успел изготовить несколько десятков радиостанций и разослал их в военные округа для проверки технических характеристик в реальных условиях эксплуатации[173]173
  Ашурбейли Игорь, Сухарев Евгений. Расплетин. —М., 2015.– С. 74.


[Закрыть]. Серийное производство радиостанции было начато только в октябре 1941 года. НИИТС КА входил в структуру Разведупра ГШ КА[174]174
  Радиостанция «Омега имела массу около 3 кг, выходную мощность 1,3 Вт, дальность связи до 300 км и возможность работать в плавающем диапазоне. Начало войны потребовало срочно освоить ее серийный выпуск, который и был налажен на остатках эвакуированного завода имени Козицкого в голодающем и отрезанном от страны блокадном Ленинграде. С началом серийного выпуска в октябре 1941 радиостанция «Омега», в конструкцию которую был внесен целый ряд изменений, получила название «Север» (масса: 2 кг (без источников питания); габариты: 180 х 150 х 100 мм). До конца 1941 года было выпущено около тысячи станций. В 1942 году станция была модернизирована и выпускалась под наименованием «Север-бис», а конструктора Б.А. Михалина наградили орденом Красной Звезды.


[Закрыть].

Из рассказанного следует, что речь шла об опытных образцах радиостанции в количестве нескольких десятков, которые были «разбросаны» по оперативным пунктам разведотделов в единичных экземплярах и об удовлетворении нужд разведки в средствах агентурной связи речи не шло. Если бы и поступили в оперативный пункт не одна, а несколько радиостанций – то следовало бы сначала приступить к обучению самих сотрудников, а потом уже браться за агентов. Не понятно также предназначение поступившей в оперативный пункт радиостанции – принимать радиопередачи от агентуры, у которой не было станций.

До войны и в ходе ее разведывательная информация передавалась в телеграфном режиме при помощи азбуки Морзе исключительно в режимах ручной передачи на ключе и слухового приема в пункте назначения. Скорость передачи в зависимости от квалификации радистов была невысокой – 100–120 знаков в минуту.

М.В. Березкин описывает и вербовочную беседу, которая произошла на его глазах:

«Ну и ладно, даст Бог – не последняя [радиостанция], подытожил Григорий Онуфриевич. – Как у погранцов – есть улов сегодня?

– Пара контрабандистов, – махнул рукой Журавлев.

– Пойдем, Миша, посмотрим?

В небольшом кабинете перед присевшим на край стола капитаном-пограничником переминались с ноги на ногу двое дюжих мужиков.

– Ну что, Богдан, – офицер взял наугад пару из лежащих горкой зажигалок, подбросил их на ладони. – Опять за старое взялся. Гляди-ка, и ассортимент обновил. Что тут у нас? Часы. Шикарные. Хотя нет, штамповка. Парфюм. Ну, конечно, французский, разлито не дальше Познани. Сорочки мужские… А это, пардон, уже дамское… Будем изымать, граждане. Контрабанда карается законами нашего государства, впрочем, как и других тоже. Вам ли не знать?

Тот, кого он называл Богданом, – востроносый, вертлявый, с бегающими глазками, весь какой-то бесцветный и ускользающий – угодливо затараторил:

– Пан начальник, ну зачем же все и сразу? У пан, наверное, жинка дома – молодая и красивая. Я ей такой модный фасон в следующий раз привезу – закачаешься! Весь Париж сейчас так ходит.

– Ты, Богдан, не впервой нам попадаешься, а все старую песню заводишь, – нахмурился капитан. – Ты, выражаясь официальным языком, мелкий преступник-рецидивист, предлагаешь взятку должностному, что вину твою безмерно утяжеляет. Поэтому незаконно переправленное через границу имущество подлежит конфискации, а сам ты ближайший месяц посидишь в кутузке, поразмыслишь над своей непутевой жизнью. А с подельником твоим сейчас разберемся, что-то я его не припомню.

Капитан кликнул конвойных, и Богдана увели, Тут державшийся прежде в тени Пастух, перехватив взгляд пограничника, сделал ему незаметный жест, и тот, пожав плечами, откинулся на спинку стула. Пастух подошел к оставшемуся контрабандисту и остановился в трех шагах от него. Лысоватый, с обвислыми черными усами мужик нервно сжал в пальцах картуз, но взгляд выдержал. Казалось, разведчику это понравилось.

– Капитан Овечкин, – представился он. – А вас как величать?

– Микола, – сказал тот, недоверчиво поглядывая на седого капитана.

– Микола, Богдан тебе кто будет?

– Кума моего, Михася сват.

– Которую ходку за кордон с ним делал?

– Первый раз, пан начальник, хотите верьте, хотите нет. Денег до зарезу надо было. Жинка хворает. Кабанчика прикончили, чтоб денег на товар хватило, – и он с глубокой тоской взглянул на кучу разбросанного на столе барахла.

– Вот что, Микола, – сказал Пастух. – Дело, за которое ты взялся, понятно, недостойное и даже преступное. Но, с другой стороны, мы люди, можем войти в твое положение. Предположим, выпустим тебя сейчас, и даже в следующий раз попадешься – отпустим, товар отбирать не станем. Но и ты окажи нам услугу. В тех местах, где в Польше бываешь, примечай, какие немецкие части там останавливаются, и нам передавай.

– Как же, пан офицер, я от немцев выведаю? Я ихнего говора не разумею…

– Ничего выспрашивать не надо. Просто запоминай, какие у них на форме нашивки, да на технике какие обозначения. Вот гляди сюда, – Пастух, достал из сумки альбом, в который мы заносили опознавательные знаки немецких дивизий: голубь, скворец, волк, лев. А эти обозначения они ставят на танках: желтый круг, ромб, треугольник. Все, что требуется, – прояви любопытство, запомни обозначения и нам в точности передай.

– Вам – это вам лично?

– Вижу, голова у тебя работает. О нашем разговоре никому ни слова. От Богдана рот на замок в первую очередь. Если снова на границе попадешься, скажи только: Мне к майору Петрову – и нас вызовут. Все понятно? Ну, бывай, брат, еще свидимся. …

– Не боитесь доверять этой братии, Григорий Онуфриевич? – не удержавшись, спросил я.

– Среди них люди разные попадаются, не все одно отребье. И потом, что мы теряем? Ни сведений, ни явок, ни паролей мы им не даем. Данные, которые он принесет, перепроверят другие маршрутники. Иное дело – связник. Ему вручаешь судьбы человеческие.

Пастух поморщился, – в Польше его провалил именно связник»[175]175
  Березкин М.В. Указ. соч. – С. 15–18.


[Закрыть].

За рамками рассказа состоявшейся беседы с новоявленным агентом, остался его инструктаж в части того, что ему следует говорить, когда Богдан поинтересуется, о чем шла речь в его отсутствии и почему Миколу не арестовали. Представляется, что пронырливый и смышлёный Богдан был бы полезнее, при условии, что на его контрабандную деятельность будут «закрывать глаза» (мотив сотрудничества с разведкой лежал «на поверхности»), а не начинающий контрабандист тугодум Микола.

История с контрабандистами подтолкнула Пастуха к идее направлять через границу агентов под легендой занятия контрабандным промыслом:

«– Мне вот какая мысль пришла в голову, – внезапно оживился он. – Ты нашего связника Светлого скоро будешь через границу переправлять. Давай его выдадим за контрабандиста. Сунем в мешок все, что они обычно отсюда тащат: икру красную, черную, балычок, селедку. Такой легенде немцы скорее поверят, чем россказням о том, что ищет он родственников.

– А если схватят?

– Ну оштрафуют, прибьют, в худшем случае на месяц упрячут в лагерь. Не солить же их там – все равно выпустят. Это тебе не обвинение в шпионаже. …

В назначенный день я забрал Светлого из Староконстантинова, где он жил, и с первыми лучами солнца доставил в Раву-Русская. На границе тихо-тихо… Сколько мог видеть, я провожал фигуру связного, одетого простым крестьянином, потом вернулся в погранотряд. Пастух посылал Светлого к своему резиденту – женатому на немке польскому офицеру по фамилии Гишвельт. Осталось ждать от них известий…»[176]176
  Там же. – С. 19.


[Закрыть].

По поводу агента Гишвельта Березкин дал следующее разъяснение:

«В конце 30-х годов нашим резидентом [нелегальным] на территории Польши фактически был Пастух. После его провала вся разведывательная сеть рухнула. По крохам мы ее восстанавливали. … Пастух возобновил связь со своим бывшим агентом Гишвельтом, который, за неимением лучшего, выполнял обязанности резидента. У него был свой круг осведомителей»[177]177
  Там же. – С. 28.


[Закрыть].

Работа М.В. Березкина в оперативном пункте перед войной состояла в, подготовке маршрутников перед отправлением их на сопредельную территорию, а это и выработка первоначальных навыков запоминания увиденного и подробный инструктаж: «… перед 22 июня 41-го наш разведпункт работал особенно напряженно. Я по-прежнему готовил «маршрутников» к переходу через границу. К их подбору относились взыскательно: одних находили через военкоматы, других брали из местного населения, отдавая предпочтение тем, у кого за границей были родственники и знакомые. Не гнушались брать контрабандистов – здоровый авантюризм часто идет разведке на пользу. Они очень рисковали, так как каждое сообщение вынуждены были приносить назад лично – радиосредств на границе не хватало.

Молодые, все как на подбор красивые… Буря, Сурин, Марат, Марьян… С каждым перед отправкой я проводил занятия.

– Чи не потшебуешь еще чего? – намотав круги вокруг Равы-Русской, кипятился Марьян, в сердцах переходя на родной польский. – Почекай, тржи годины [считай, три часа] бегаю тут. И цо я здесь не видел – речка, роща, хаты…

– Тогда ответь: какого цвета ставни у той хаты, что вторая слева при повороте с речки к майдану?

– Жартуешь [шутишь], пан лейтенант. Цо заспеваешь мне – окна, ставни! Черт видзел, ктура они цвета. Кому оно потребно?

– Слушай, Марьян, – я стал серьезен и суров. – Твои глаза теперь знаешь что? Два фотоаппарата. И каждый кадр должен храниться не час-другой, а неделю или две – сколько придется по немецким тылам лазить. Так что давай еще круг по тому же маршруту и все примечай: сколько яблонь у кого во дворе и горшков на плетне, о чем мужики в магазине толкуют. В 21.00 буду ждать тебя в сторожке у лесничества. Дорогой на деревьях отыщи 10 знаков, которые я оставил. В сторожке поговорим. Там и заночуешь.

– Отчего в сторожке? Я и до хаты ворочусь.

– Чтобы, когда в Польше на вокзалах ночевать будешь, выглядел привычным к долгим путешествиям. Схватят – отбрехаешься, что контрабандист. Ничего не записывай, все держи в уме. В гостиницы не лезь. В хатах ночуй только у родственников.

– Их бы перетащить на свою сторону!

– Ни в коем случае. Вербовка – не твоя задача. Держи рот на замке. Если услышал что ценное – запомни, но не расспрашивай настойчиво. А нет – и ладно. Главное – глазами все схватывай и на ус наматывай. Понятно?

– Вроде все ясно.

– Ну и добже. Готовься, Марьян, дня через три буду тебя засылать.

Со временем Марьян стал классным маршрутником. Он по полмесяца пропадал в генерал-губернаторстве, обходя целые районы от Замостья до Варшавы, и всегда приносил сведения о том, какие прибыли войска, определяя их по значкам на технике, что у них за вооружение; а также, где располагаются штабы (иногда к ним вели указатели, а иногда можно было догадаться о местоположении штаба потому, что в него регулярно наведывались офицеры высокого ранга). Марьян первым сообщил нам о масштабной переброске немецких войск из Франции. Мы работали с ним и после войны. …»[178]178
  Там же. – С. 25 – 26.


[Закрыть].