Текст книги "Превратности судьбы. Часть I"

Но всех все устраивало, поэтому жизнь в зоне шла своим чередом, без чрезвычайных происшествий и подполковник даже получал поощрения со стороны высшего руководства.

Начальник колонии уже думал, что госпожа Удача вновь повернулась к нему лицом.

Полковник Сазонов сразу заподозрил своего бывшего отрядного в причастности к той самой краже. Он в точности проанализировал его план: слишком знакомая схема. Антон Герасимович позвонил Мирошниченко и, дал понять, что знает организатора преступления.

Позже, когда он узнал о побеге из колонии Атамана и Диксона и до него дошли слухи, что Мирошниченко тоже пострадал, картина окончательно прояснилась. Несмотря на то, что и Мирошниченко оказался в роли пострадавшего, Сазонов затаил на него злобу и только выжидал удобный момент, чтобы отомстить. Такая возможность ему вскоре представилась. Полковнику предложили должность заместителя начальника УВД области и он, естественно, согласился.

В непосредственное подчинение Сазонова перешли все зоны области. Раз в неделю Антон Герасимович собирал всех начальников колоний на совещание у себя в кабинете.

Для подполковника Мирошниченко новое назначение Сазонова не сулило ничего хорошего. Тот его колонии уделял более пристальное внимание, чем остальным: поощрения прекратились и начались всякие мелкие служебные неприятности, которые обещали перерасти в более крупные.

Тарас Поликарпович понимал, что его спокойная жизнь закончилась и старался держать ухо востро. Но, как говорится, и до столба можно докопаться, было бы желание. А такое желание у его непосредственного начальника было.

Более того: ненависть и жажда мести буквально светились в глазах полковника, в интонации голоса проскальзывала явная угроза. Но время шло и, казалось, все оставалось по-старому. Мирошниченко привык к постоянным нападкам со стороны Сазонова и уже не так болезненно реагировал на них и даже рискнул написать рапорт генералу, где отметил, что полковник относится к нему предвзято и ищет в работе только изъяны, совершенно не замечая положительных сторон его деятельности.

После серьезного разговора, состоявшегося с генералом с глазу на глаз, полковник Сазонов, казалось, вообще перестал обращать внимание на Мирошниченко. А тому только это и было надо.

Антон Герасимович задумал, однако, поймать бывшего приятеля с пол1гчным на каком-нибудь серьезном правонарушении, а то и преступлении. И не только освободить того от занимаемой должности, но даже по возможности отправить за решетку.

Заместитель начальника УВД области был уверен, что Тарас Поликарпович наверняка занимается махинациями, но неоднократные проверки документации ни к чему не приводили: все соответствовало букве закона. Тогда Сазонов пришел к выводу, что необходимо за начальником колонии установить негласное наблюдение, которое, рано или поздно, должно привести к желаемому результату. Но где подыскать нужную и надежную кандидатуру?

Над этим непростым вопросом и ломал себе голову Антон Герасимович не одну бессонную ночь. Он вдолбил себе в голову, что не успокоится, пока обидчик не понесет наказания.

Однажды ему все-таки повезло.

Как-то вечером жена попросила Антона Герасимовича сходить в магазин, одевшись в гражданское он отправился за покупками. Уже рассчитываясь за покупки, он услышал оглушительный вопль продавщицы:

– Держите его!

Прямо на полковника бежал худой, еще довольно-таки молодой, мужчина в поношенной, изрядно потертой одежде, с бутылкой украденной водки в вытянутой руке.

Сазонов, подловив момент, расчетливо поставил подножку беглецу и придавил упавшего ногой к полу. Народу в магазине было немного, но добровольные помощники нашлись.

– Подержите его, я милицию вызову, – попросила энтузиастов продавщица и скрылась в подсобном помещении.

Пойманный, с закрученными за спиной руками, бросал злые взгляды на любопытных, но вот его зрачки остановились на спине, удаляющегося к выходу полковника и он крикнул ему вслед:

– Покорнейше благодарю, Антон Герасимович, удружил!

Сазонов обернулся и с любопытством посмотрел на хулигана, его лицо показалось ему знакомым.

– Мы раньше встречались? – спросил он, напрягая память.

– Не ломай голову, начальник, все равно не вспомнишь. – Пьяница вонзил в него презрительный взгляд, но, поразмыслив, решил представиться: – Я бывший прапорщик Игнатьев. Твой дружок, Мирошниченко, выгнал меня со службы ни за что, ни про что! А ты – полковник Сазонов, мы встречались, когда ты приезжал к этой скотине. – Он нарочно разговаривал на «ты» и уже отвернувшись, пробурчал:

– Но разве такой полковник может запомнить прапорщика? – и он сплюнул на пол.

Полковник на самом деле не помнил, когда сталкивался с прапорщиком, но фамилию Игнатьева он запомнил, потому что она фигурировала в отчетах комиссии о побеге Казакова и Сайфутдинова, а он, заступив на новую должность, досконально изучал материалы дела, в надежде найти там компромат на своего подчиненного, ставшего непримиримым врагом.

– Отпустите его, – обратился Сазонов к мужчинам, удерживающим правонарушителя. – Я сам разберусь с ним.

– Не отпускайте! – крикнула вернувшаяся продавщица, настроенная агрессивно. – Сейчас приедет милиция, вот пусть она и решает: что с ним делать.

Антон Герасимович предъявил ей и добровольным блюстителям порядка удостоверение.

– А кто за водку заплатит? – поинтересовалась настырная работница продовольственного магазина, сообразив, что у пьяницы нашелся могущественный покровитель.

Полковник кинул взгляд на разбитую на бетонном полу бутылку и извлек из внутреннего кармана пальто бумажник. Заплатив за бывшего прапорщика, он повернулся к нему и спросил:

– Как тебя зовут, парень?

– Родители назвали Денисом, – уже миролюбиво ответил Игнатьев.

– Вот что, Денис, у меня тоже есть подозрения, что с тобой обошлись несправедливо и нам есть о чем побеседовать.

Сазонов протянул руку в сторону выхода, предлагая собеседнику выйти на улицу.

Но в это время появился наряд милиции. Продавщица, перекинувшись со старшиной несколькими фразами, кивнула на полковника. Тот отошел со старшим наряда в сторону и представившись, объяснил, что он уже сам разобрался в этой ситуации. Старшине ничего не оставалось, как отдать честь старшему по званию и удалиться.

– Спасибо, Антон Герасимович, вы мне очень помог ли, – перешел на «вы» благодарный пьяница.

– Чего уж там. – Сазонов хлопнул парня по плечу. – Пойдем отсюда. – Он пригласил парня к себе домой для разговора, задумав его использовать в своих корыстных целях.

Жена Сазонова понимала мужа с полуслова, тот шепнул ей пару слов на ухо и она, мгновенно накрыв стол на кухне, оставила мужчин наедине. Полковник достал из бара бутылку хорошей водки и плеснул сорокоградусную жидкость в хрустальные рюмки.

– Запиваешь? – спросил он гостя.

– Когда как придется, – пожал тот плечами.

Антон Герасимович извлек из холодильника бутылочку холодной минеральной воды и разлил ее в продолговатые стаканы из чешского стекла. Импортный кухонный гарнитур, посуда из столового набора «Мадонна», обильная закуска – во всем здесь чувствовался достаток.

– Ну! – Хозяин поднял свою рюмку. – За встречу!

Они чокнулись, выпили, и Денис, подцепив маленькой ложечкой черную икру и намазывая ее на хлеб, сказал:

– В достатке живете, Антон Герасимович. – В его голосе не было зависти, он просто констатировал факт.

– Наблюдательный, – улыбнулся полковник. – А как ты хочешь, чтобы жил заместитель начальника УВД области?

– Так вас повысили в должности, – удивился гость и даже присвистнул. – Высоко… – он посмотрел на потолок и так и не смог подобрать нужных слов.

– Взлетел, – закончил за него Сазонов и рассмеялся. Он небрежно бросил на стол пачку болгарских сигарет «ВТ», изящную, импортную зажигалку и пододвинул бывшему прапорщику массивную хрустальную пепельницу.

– Закуривай. И, пока трезвые, серьезно поговорим. Игнатьев прикурил и с наслаждением затянулся.

– Хорош табачок, – сказал он, выпуская дым носом. – Мне почему-то кажется, что встреча с вами принесет мне удачу.

– Должна принести, потому как сегодня мы по одну сторону баррикады, – поддержал хозяин. – Только для этого и тебе необходимо кое-что сделать.

– Готов сотрудничать с большим начальником, – сразу согласился Игнатьев.

– Так вот, – начал полковник деловым тоном. – У меня есть основания считать, что непосредственную помощь Казакову и Сайфутдинову в побеге оказал сам начальник колонии подполковник Мирошниченко.

Игнатьев аж дымом поперхнулся и закашлялся.

– Каким образом? – и он недоверчиво уставился на хозяина квартиры.

– Он вывез их на своей служебной машине, – пояснил полковник.

Денис на какое-то время задумался, затем погасил сигарету, почесал затылок и сказал:

– Вообще-то, ваши подозрения не лишены смысла, ведь машину подполковника на выезде с зоны никто не проверяет. Да и кому придет в голову не доверять начальнику колонии, который в первую очередь и отвечает за порядок.

Он закатил глаза, как бы еще что-то прикидывая.

– Только не могу понять одного – зачем ему это надо.

– Мы не станем сейчас выискивать корысть в его поступке и доказать, конечно же, уже ничего не сможем. Но показать всем, что Мирошниченко мог поступить подобным образом, у нас есть реальная возможность.

– Как?

– Ты должен негласно следить за всеми передвижениями своего бывшего начальника и рано или поздно он попадет в расставленные нами сети.

– У меня в колонии остались служить друзья, они говорили, что на территории зоны побывали две проститутки. Я сомневался в правдивости такого утверждения, но теперь думаю: не Тарас ли Поликарпович их туда доставил? А что? Зеки любые бабки отстегнут, лишь бы удовлетворить свою похоть.

– Я про это не слышал, – признался Сазонов. – Но не исключено, что твои друзья сказали тебе правду: дыма без огня не бывает. Появляется возможность поймать подполковника с поличным. Если нам это удастся, я добьюсь пересмотра твоего личного дела и восстановления в прежней должности и звании, а со временем подыщу более теплое местечко, мне свои люди на местах нужны.

– Обещаю, что преданнее человека вы не найдете, – заверил Игнатьев, польщенный доверием полковника.

– Рад, что нашли общий язык. С завтрашнего дня и принимайся за дело.

– Вы, Антон Герасимович, упустили один очень важный момент: пешком за Тарасом Поликарповичем много не набегаешь, у него две машины – служебная и личная. У меня есть мотоцикл, но зимой на нем ездить, сами понимаете…

– У тебя права какие? – поинтересовался Сазонов.

– Профессиональные, – не без гордости ответил собеседник. – Двух категорий: В и С, если не считать А.

– Тогда проблем не будет, – заверил полковник. – Возьмешь «жигуленок» моего зятя. Он все равно зимой не ездит, а на счет доверенности можешь не беспокоиться, я позабочусь. Только свой паспорт не забудь завтра занести.

– Ладно, – кивнул гость. – Еще одно небольшое уточнение: где брать деньги на заправку автомобиля и на всякие непредвиденные обстоятельства. Я полностью на нуле, пропил с горя все подчистую.

– Понимаю, – согласился Антон Герасимович. – Ну что ж, придется мне тебя финансировать. Но имей в виду, многого не обещаю. Деньги буду выдавать только на самое необходимое, так сказать, прожиточный минимум. И вот еще что: с пьянством придется завязать.

– Конечно, нечто, я алкаш какой конченый? Несправедливость заела, вот и сорвался.

– Все! – Полковник демонстративно поднял вверх указательный палец. – Не будем больше о наболевшем.

Его рука потянулась к бутылке с водкой.

– Вроде все вопросы обговорили, не грех скрепить союз, – и он поднял свою рюмку. – Чтоб в следующий раз мы сидели за одним столом тогда, когда осуществятся наши задумки. Хрустальный звон на мгновение заполнил помещение кухни…

Мирошниченко даже не догадывался, что за ним ведется постоянное наблюдение. Его бдительность заметно ослабла после того, как Сазонов потерял всякий интерес к нему.

Тарас Поликарпович отлично понимал, что затишье временное, стоит ему дать малейший повод и буря разразится с новой силой, и все же наслаждался временной передышкой. Да и подловить его на чем-то нелегко. Зоновские авторитеты лишний раз им не рисковали, слишком уж ценного человека они завербовали. Поэтому наблюдение в течение трех недель результатов не принесло. Но сколько веревочке ни виться, а концу быть! Именно такого мнения придерживался терпеливый Игантьев.

Однажды на базаре, с полными хозяйственными сумками, протискивался Мирошниченко к выходу, когда почувствовал на плече чью-то легкую руку. Он обернулся и увидел прямо перед собой одну из проституток, которую он неофициально провозил на зону.

– Не узнаешь, Тарас Поликарпович, – улыбнулась ему Наташа, словно старому, хорошему знакомому.

– Как же, узнал. – Подполковник вспомнил те минуты наслаждения, которые ему подарили девушки. Он потом даже приставал к жене, но та обозвала его боровом и старым идиотом, пришлось смириться и остепениться. Но сила, которую пробудили в нем проститутки, теперь частенько напоминала о себе бессонными ночами.

– Может тебя подвезти? – спросил Мирошниченко, раззадоренный воспоминаниями.

– Не откажусь, – обрадовалась Наташа. – Мне в Северный район.

– В Северный, так в Северный, – согласился мужчина. – Держись за мою руку, а то в толпе затеряешься.

– Спасибо! – и девушка уцепилась за провожатого.

– Что на базаре делала? – спросил подполковник первое, что пришло в голову уже в машине.

– Так, хотела купить кое-что, да только зря проездила, не нашла.

– А подругу свою где потеряла?

– Верку что ли?

– Угу, – буркнул Тарас Поликарпович, делая вид, что спросил между прочим.

– Она дома. – Хитрая Наташа поняла, что мужчина проявляет к ним интерес.

– Мы вместе снимаем квартиру, собственно, туда я сейчас и направляюсь. А что, соскучились по ней?

– и девушка кокетливо блеснула глазами.

– Так спросил, все-таки общая знакомая.

Но даже на его толстой и задубленной коже выступил предательский румянец. Непривычно горели щеки. Это не скрылось от наблюдательной девушки.

– А ты ей понравился, она потом не раз тебя вспоминала. «Люблю крупных мужиков, – говорила, – да еще военных», – подзадоривала она. Расчет Наташи оказался верным.

– Передавай ей привет, – буквально на глазах расцвел Мирошниченко.

– Может сам передашь? – играла собеседница на чувствах. – На следующем перекрестке налево и вон к той пятиэтажке, – указала она дорогу водителю.

– Ну как, на счет привета? – переспросила, когда автомобиль остановился у нужного подъезда.

– Неудобно как-то, – заскромничал мужчина. – Заявлюсь, как снег на голову.

– Во-первых, квартира у нас общая и я тебя приглашаю, во-вторых, уверена, что Верка обрадуется.

У Тараса Поликарповича так разыгралось воображение, что даже в животе заурчало.

– Если ты так считаешь, то с удовольствием посмотрю, как устроилась молодежь, – постарался спокойно произнести он, Мирошниченко поставил «уазик» в сторонку, достал из хозяйственной сумки бутылку водки «Экстра», батон колбасы, несколько баночек разных консервов, а также яблоки и апельсины. Сложил все в пакет из плотной бумаги и повернулся к Наташе.

– Показывай дорогу.

– Не слишком много всего набрал? – Девушка явно подшучивала над ним.

– В конце концов, имею я право угостить друзей?

– Даже так? Тогда вперед!

Через пару минут они вошли в квартиру на третьем этаже. Наташа открыла своим ключом и сказала:

– Тащи продукты в комнату.

– А где Вера? – поинтересовался гость.

– В ванной, моется. Слышишь, вода шумит? – и Наташа оставила гостя одного в коридоре.

Тому ничего не оставалось, как снять верхнюю одежду, разуться и пройти в единственную комнату в квартире. Она оказалась очень уютной: мягкая раздвижная мебель, во весь пол огромный ковер с высоким ворсом, в углу небольшой журнальный столик, куда он и положил свою ношу. Подполковник опустился на удобный диван, продолжая рассматривать интерьер.

На тумбочке стоял телевизор с маленьким кинескопом, а рядом, прямо на полу, переносной магнитофон. Стены были увешаны плакатами эстрадных звезд и фотографиями известных киноактеров.

Пока он осматривался, в комнату впорхнула Наташа в плотно облагающих брюках и в короткой рубашке, завязанной узлом на животе. Полоска гладкой, молодой кожи вызывала непреодолимое желание дотронуться до нее. Девушка поставила на журнальный столик принесенную с собой посуду и включила магнитофон. Мелодичный голос Софии Ротару заполнил помещение.

– Вера скоро придет, – сказала Наташа, приплясывая в такт музыке.

Мирошниченко во все глаза следил за движениями танцующей девушки. Ее прелести мелькали перед самым носом гостя.

Тихонько отодвинулась штора и в комнату прошмыгнула вторая девушка, в домашнем халатике на голое тело, ее темные мокрые волосы рассыпались на плечах. Вера была пухленькой, но более изящной и нежной по сравнению с подругой. Одним словом, каждая хороша по-своему, а главное – обе молоды и привлекательны.

Вера с ходу запрыгнула гостю на колени и потребовала водки:

– Наташ, налей нам пожалуйста, хочу выпить с полковником на брудершафт.

– С подполковником, – поправил ее Мирошниченко.

– Для меня ты, как минимум генерал, – рассмеялась Вера.

Наташа задернула шторы, пододвинула к ним столик и разлила спиртное.

– Со свиданьицем! – Вера выпила, затем поцеловала толстяка в губы.

– Я тоже хочу, – заявила ее подруга и все повторилось.

Таким необычным способом, почти не закусывая, они опустошили всю бутылку.

– У меня есть идея – играть в бутылочку на раздевание, – предложила одна из девушек. – На кого укажет горлышко, тот снимает что-нибудь из одежды, – и они обе переметнулись на ковер.

Больше всего вещей было на госте и игра его вполне устраивала. Крепкий напиток, и то, что девушки были уже знакомыми, сыграло свою роль и Мирошниченко уже не стеснялся своего грузного тела.

Он медленно перебрался на пол и первым крутнул бутылку. Горлышко уперлось в его массивную коленку и собутыльницы дружно зааплодировали. Тарас Поликарпович развязал галстук и демонстративно отбросил его в сторону. Но и второй раз перст судьбы указал на него, вызывая еще более бурные овации. На третий раз фортуна повернулась к нему лицом и Наташа вынуждена была стянуть с себя облегающие брюки. Она осталась в рубашке и в белых прозрачных трусиках.

Моментально загорелись похотливые глазки гостя и он вошел в азарт. Но за всю игру судьба больше ни разу не улыбнулась ему. Последнюю деталь своего гардероба он снимать наотрез отказался, однако подвыпившие девушки не успокаивались и требовали соблюдения оговоренных правил.

– Ладно, я первая, – неожиданно ослабила натиск Вера и встала. Она скинула халатик на пол, представ перед подполковником во все своей красе. Наташа последовала примеру подруги и две манящие молодые фигуры легли рядом с мужчиной. Он уже не сопротивлялся.

Тарас Поликарпович расслабленный, но удовлетворенный сидел на диване. Гостеприимные хозяйки подложили ему под спину пуховую подушку и обхаживали, как только могли. Вера принесла из холодильника початую бутылку шампанского и разлила по фужерам, а Наташа почистила гостю апельсин и нарезала яблоко.

Они устроились рядом с гостем. Одна девушка давала ему из своих рук отпивать шампанское, а другая тут же бросала в рот мужчине апельсиновую дольку. Холодное шампанское, фрукты и милые собеседницы вызывали у Мирошниченко неописуемое блаженство.

– Ну, девчонки, я ваш вечный должник! – с пафосом произнес подполковник.

– Ловлю на слове, – и Наташа кокетливо подмигнула.

– Ты лучше скажи, Тарас Поликарпович, почему нас в колонию больше не приглашают. Или не угодили чем? – вставила свое слово Вера.

– Почему не угодили? До меня доходят слухи, что осужденные до сих пор облизываются. Да и немудрено после таких персиков, – отпустил комплимент собеседник. – Разве тут маленькие заработки? С вашей-то профессией.

– Полторы-две тысячи в месяц, – честно призналась Вера. – А у тебя в колоний мы с Натальей за неделю по пять штук намолотили. Нагрузка конечно приличная, зато потом месяц отдыхали на юге.

– Не понимаю я зимний отдых на море, – высказал подполковник свое мнение.

– Во-первых, у нас минус двадцать пять – тридцать градусов, а там плюс десять – пятнадцать, во-вторых, мы знаем один приличный пансионат – бассейн, номера люкс, обслуживание по первому классу. А шум моря, зеленые пальма чего стоят? И нет этой летней сутолоки.

– Зачем вам такие деньги? На море, да еще зимой достаточно нескольких сотен рублей.

– Мы девушки молодые, привыкшие к комфорту, – улыбнулась Наташа. – Вот тебе бы хватило трех-четырех сотен на месяц? Только честно.

– Я совсем другое дело, как-никак мужчина.

– Швыряться деньгами и женщины любят, – возразила Вера.

– Что ты имеешь против женской независимости?

– поддержала ее подруга.

– Абсолютно ничего! – Мужчина поднял руки вверх, показывая, что сдается. – Как я понимаю, хотите, чтобы я организовал вам очередную экскурсию на зону.

– Ты человек, умудренный опытом, и должен знать, что такие, как мы, бесплатно мужчин не обслуживают.

Наташа взлохматила гостю челку и сама же ее поправила.

– Но с меня вы пока ничего не взяли.

– Первый раз была наша прихоть, а второй раз ты попал в женские сети и сам признал себя должником. Вот так! – и Вера коснулась указательным пальцем кончика его носа.

– Скажу откровенно: раньше я профессию вашу не уважал, но вы помогли мне вновь почувствовать себя полноценным мужиком. Поэтому, в благодарность, организую вам еще одни денежные гастроли. Или хотите, рассчитаюсь по прейскуранту? – и он хитро посмотрел на собеседниц.

– Ни в коем случае! – воскликнула Наташа. – Друзья и деньги – понятия несовместимые. Но у нас есть деловое предложение: ты раз в месяц устраиваешь нам заработки на своей фирме, а мы в любое время к твоим услугам.

– Надоело ежедневно сшибать дешевых клиентов у гостиницы, – пожаловалась Вера. – У нас тут не Москва, не Ленинград, иностранцев почти нет. К тому же, есть такие козлы, которые вообще не рассчитываются, а мы ведь не можем в милицию заявить на злостного неплательщика, – разошлась она не на шутку, чем вызвала улыбку у Мирошниченко.

– А твои зеки хоть и не богачи, – вступила в разговор подружка, – но не жмутся, а отстегивают по справедливости.

– И спрос стабильный, – вставила Вера.

– Все! – рассмеялся Тарас Поликарпович. – Можете больше не уговаривать. Согласен! И хоть я сильно рискую, есть ради чего, черт побери! – Он вырвал у Веры фужер с шампанским, в несколько глотков осушил его и, поставив пустую посуду на столик, притянул к себе девушку.

Та плотно прижала к нему свое разгоряченное тело, подставляя губы для поцелуя. Наташа в стороне не осталась, страсти накалялись до предела и необычная компания опять пошла в разнос…

Мутант установил с кумом определенную связь. Когда ему необходимо было с ним увидеться, он ставил мелом небольшой крестик в углу бампера служебной машины начальника колонии, и тот незамедлительно вызывал его к себе или появлялся в библиотеке, где обитал днем положенец, ходивший по зоне без сопровождения.

Но в этот раз он заявился сам и без предупреждения, чем очень удивил авторитета. Мутант выгнал из помещения посторонних и пригласил официального хозяина зоны в уютно обставленный закуток за книжными стеллажами.

– Что-нибудь случилось, Тарас Поликарпович? – поинтересовался он после взаимных приветствий.

– Просто давно не виделись, а я как раз шел мимо, – ушел от прямого ответа посетитель.

Но провести положенца было не так-то легко. Он прекрасно понимал, что своей репликой подполковник от него отмахнулся и еще не готов к серьезному разговору.

– Может чайку погоняем? – предложил он Мирошниченко.

– Спасибо, не откажусь, – согласился подполковник, устраивая свою тушу на диване, который много повидал на своем веку, но с такой массой встретился впервые. Высохшая ножка не выдержала напряжения и с треском лопнула, развалившись на две половинки, а Тарас Поликарпович упал на бок.

– Не умеют у нас мебель делать, – произнес раздосадованный посетитель, поднимаясь с хрупкого дивана.

– Изнежился он последнее время. Уже и не припомню, когда на него садились больше трех человек, – неожиданно развеселился Мутант, подставляя начальнику колонии обычную табуретку, со словами: – Она невзрачная, но прочная.

– Насмехаешься?

– Боже упаси, – замахал руками положенец. – Наоборот, поддерживаю мнение, что мебель у нас выпускают для хлюпиков, вроде меня.

Последние слова он произнес серьезно, но в них скользила явная ирония. Мирошниченко уже привык к тому, что люди постоянно потешаются над его весом и увлекшись крепким горячим чаем, который ему налил авторитет из термоса, не обращал внимания на насмешника.

Странные все-таки вещи иногда происходят в жизни. Два совершенно разных человека, каждый из которых занимал высокое положение в своей иерархии, нашли общий язык и сотрудничали. На самом деле у закоренелого преступника и защитника закона было много общего. Только шли они по жизни разными дорогами, пока те, в конце концов, не пересеклись. Однажды встретившись, они отнеслись друг к другу с уважением, но с недоверием, стараясь извлечь, однако, из этой встречи, как можно больше пользы для себя, не считаясь с принципами и общепринятыми устоями. А судьба пока не торопилась решать: развести ли их дороги или объединить в одну.

– Я все хотел спросить, – начал подполковник, отставляя пустой стакан. – Почему ты больше не заказываешь проституток? В колонии перевелись охотники до женских тел или нашел новую лазейку?

– Охотников хоть отбавляй. – Мутант догадался, что посетитель перешел к главному вопросу, но не мог понять, какое лично ему до этого дело. – И найти лазейку в закрытой и охраняемой зоне не простое дело.

– Так в чем же тогда дело?

– Перебьются без баб. Зачем загружать кума лишней работой?

– Мне вовсе не сложно раз в пару месяцев протащить их на территорию колонии.

– Не возьму в толк: из-за филок тебе брать на себя лишние хлопоты не имеет смысла. За просьбы, с которыми обращаюсь к тебе, я отстегиваю из общака куда более солидные бабки. И риск практически исключен, все в рамках закона. Говори открытым текстом, – буквально потребовал положенец.

– Да встретил как-то девчонок, они пожаловались, что сидят на мели и просили посодействовать.

– Как же, на мели! Очки они тебя втерли. Они тут намолотили столько, что как минимум на полгода шикарной жизни хватит.

– Что такое по пять тысяч для молодых и симпатичных особ? Они любят красиво одеваться, отдыхать на юге.

– Пять тысяч? Посчитай сам: стольник в час, пахали по шестнадцать часов в сутки, без простоя: находились тут целую неделю. Да и пять косых – не мало для них.

Мутант бросил внимательный взор на собеседника.

– Постой-постой. Никак окрутили кума прохиндейки? – Он догадался, что с такой внешностью подполковник не знавал женщин и проститутки окрутили его.

– Не совсем так, а как бы правильно выразиться, в общем… – замялся Мирошниченко и опустил голову.

– Можешь не оправдываться, – успокоил его авторитет. – Привози своих протеже в воскресенье, приготовлю им поле деятельности.

– Ну я, пожалуй, пойду, – сразу засобирался Тарас Поликарпович.

– Постарайся лишний раз в зоне не рисоваться и со мной не встречаться. Стукачей и мразей среди нашего брата немало. И нет такого начальника, поверь моему опыту, которого бы не подсиживал его заместитель, – напутствовал положенец кума напоследок, но тот не ответил и молча скрылся из виду.

В субботу, предупредив жену, что у него дела в городе и возможно он заночует у приятеля, Мирошниченко уехал из дома. Ночь он провел у Веры и Наташи, а утром посадил их в «уазик» и повез в обещанную командировку. Находясь в приподнятом настроении, он совершенно не замечал пристроившиеся в хвосте «Жигули» белого цвета, которыми управлял бывший прапорщик Игнатьев.

Терпение и настойчивость Дениса не пропали даром. Все это время ходил тенью за Мирошниченко. Он еще на базаре проследил за подполковником и проституткой и доложил полковнику Сазонову. Они условились держать постоянную телефонную связь в надежде, что их план скоро сработает.

Этой ночью Игнатьев даже рискнул подслушать под дверью и заранее выяснил намерения Мирошниченко. Вовремя предупредил Антона Герасимовича, а тот задействовал нужные рычага. Теперь Денис пристроился в хвост «уазику» лишь для того, чтобы удостовериться, что подполковник не изменил своих планов. Когда машина Мирошниченко не свернула в поселок, а направилась прямиком к зоне, Денис облегченно вздохнул.

Лунатик и Леший с раннего утра крутились у гаражей колонии. Но неожиданно появившиеся конвойные прогнали их. Оглянувшись, Леший заметил трех человек в гражданской одежде, которые скрылись за воротами гаража, где обычно стоял «уазик» начальника колонии. Зеки поторопились доложить о случившемся Дикарю, тот, в свою очередь, Мутанту.

– Плохо дело! – всполошился положенец. – Кто-то заложил кума. Нужно как-то его предупредить.

– Но как? – пожал плечами Дикарь.

– Сегодня воскресенье и завхоза столовой, который снабжает нас водкой, наверняка нет, – рассуждал Мутант вслух.

– Может и здесь, – опроверг Дикарь. – В седьмом бараке у смотрителя именины и они заказали ему на сегодня целый ящик водки. Но доверять Пискуну, прапору – стремно, у него язык поганый.

– У нас нет ни времени, ни выбора, – повысил голос Мутант. – Срочно найди его, введи в суть дела. Пусть встретит кума на развилке и предупредит его.

Через десять минут Дикарь разыскал Пискунова, но тот уже накачался на халяву в седьмом бараке и лыка не вязал. С большим трудом Дикарю удалось вдолбить ему в голову то, что тому требовалось сделать, пообещав при этом, что если прапорщик выполнит поручение и не станет трепать языком, то получит хорошие деньги.

Пискунов изрядно продрог на развилке, продуваемой со всех сторон ветром, и заметно протрезвел. Осознав важность поручения и получив возможность выслужиться перед начальником колонии, а это несомненно в будущем должно пригодиться, он терпел холод, подняв воротник и засунув руки в карманы, прыгал на месте.

Но человек предполагает, а Бог располагает.

Дом у Пискуновых был небольшим и невзрачным, но отличался он от других своим расположением: стоял на отшибе от поселка, рядом с развилкой. Жена заметила прыгающего мужа, который к тому же два раза падал, и со словами:

– Опять с утра нализался сволочь! – вышла за ним из дома.

Она привычно схватила суженого за воротник и потащила, отпуская в его адрес крепкие выражения.

Мирошниченко, проезжая мимо, видел, как жена тянула прапорщика, а тот сопротивлялся и размахивал руками. Подполковнику даже показалось, что Пискунов делал ему какие-то знаки, но Тарас Поликарпович не придал значения, подумав, что тот просит у него помощи. Забавная картина лишь вызвала у него снисходительную улыбку. Наряд издалека заметил автомобиль начальника колонии и ворота предупредительно распахнулись еще до того, как Мирошниченко подъехал к ним.