Текст книги "Карантинный мир"

– Стыдись, сын! – строго проговорил Кафан-хог, отводя глаза от сына. – Думаешь, Валери хочется стать ловцом меньше, чем тебе воином? Однако девушка приняла распределение с достоинством. Бери с неё пример. И вообще, Совет Старейшин постановил, что в этом году Испытание для воинов и ловцов проводиться не будет. Тех кандидатов, кто уже успел сегодня получить распределение ещё до нападения на поля, сегодня же известят об изменении решения. Нашему посёлку не нужно ещё больше бойцов или приведённых в Хунай оборванцев. Нам и так, после нападения врагов на наши поля, непонятно, как прокормить три сотни голодных ртов. Не нужны нам сейчас в большом количестве и землепашцы, их и так стало слишком много для одного-единственного крохотного поля. Поэтому все мальчишки и девчонки, даже младше вас на год или два, будут завтра направлены на Испытания и станут охотниками или рыбаками. Надеюсь, этих мер хватит, чтобы посёлок Хунай пережил свалившиеся на нас потрясения, и нам не пришлось продавать часть наших жителей работорговцам. Всё, оба свободны. Сегодня хорошенько помолитесь духам Леса, а завтра утром на рассвете найдёте Каст-ура у выхода из посёлка, старик проведёт вас в Лес на Испытание.

Едва не силой Мажека и Валери выставили за дверь, старейшины же продолжили совещаться уже в узком кругу. Так и не ставший воином Мажек оказался просто раздавлен и уже не скрывал льющихся в два ручья слёз. Валери поморщилась, видя истерику у крупного, сильного мальчишки. Сама она удерживалась от выражения чувств, хотя на душе у неё скребли кошки. Всё оказалось зря. Все эти походы с отцом, изучение премудростей профессии ловца, годы тренировок. Всё это было напрасным. Только непосвящённому профессии ловца и охотника могут казаться близкими. Валери не имела ни малейшего представления об обитателях Леса, выслеживании животных, ценных промысловых зверях и их следах, установке ловушек и силков. Все звери жили в чаще Леса, а именно туда отец никогда детей не водил.

Не видя ничего перед собой, девушка вышла из Дома Совещаний и побрела домой. Салая встретила её у порога, молча указав на горячий ужин на столе. Она откуда-то уже знала о распределении дочери и об её драке с Мажеком. Однако ругать свою дочь за драку или утешать по поводу злосчастного распределения мать не стала. Валери не ела с самого утра и должна была быть, по идее, голодной. Однако едва притронувшись к пище, девушка решительно отставила тарелку. Еда просто не лезла ей в горло.

– Мам, я пойду к алтарю духов Леса, – сообщила она матери, вставая из-за стола. – Ты меня не жди и ложись спать. Я вернусь поздно ночью или даже под утро. А может даже, не загляну домой и прямо оттуда пойду на Испытание. Кто знает, насколько долго придётся ждать ответа духов Леса…

– Погоди, дочь, – вдруг остановила её Салая. – Мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Валери остановилась в дверях и обернулась к матери. Салая, как-то разом постаревшая, смущаясь, подошла к дочери и крепко обняла.

– Я хочу, чтобы ты знала. Что бы завтра ни случилось на Испытании, я всё равно люблю и буду любить тебя, Валь. Вот, прими от меня подарок. Уверена, твой отец бы хотел поступить именно так.

Валери приняла из рук матери тряпицу, в которой было завёрнуто нечто продолговатое и тяжёлое. Заинтригованная девушка развернула чистую ткань. Внутри оказался стальной нож отца и ножны к нему. Брови Валери взлетели вверх от крайней степени изумления.

– Но откуда?! – срывающимся голосом спросила она.

– Я спрятала оружие сразу, как только израненного Айваса внесли в наш дом. Муж находился в сознании и прятал клинок под рубахой, прикрывая его ладонью. Он сразу же дал мне нож и попросил спрятать его где-нибудь, но только не в доме. Айвас уже тогда знал, что ему не выжить после таких ранений. И ещё он понимал, что его стальной нож слишком ценен, чтобы про него забыли. Твой отец хотел оставить стальной нож в наследство Аскольду, просил отдать сыну сразу после Испытания. Но твой брат трагически погиб…

– Но, мама, – Валери подняла на мать округлившиеся глаза. – Получается, что ты все эти годы хранила драгоценную вещь!? Даже когда мы нищенствовали, когда умирали от голода мои маленькие сёстры, когда я сама едва не отправилась вслед за ними, ты всё это время держала в уме припрятанный стальной нож, на который можно было получить достаточно еды, чтобы сразу прекратить все наши страдания?

– Да, это так, хотя и не совсем, – признала мать, опуская глаза. – Во-первых, я пообещала твоему отцу хранить нож до совершеннолетия Аскольда. Во-вторых, тогда во всём посёлке был голод, и много еды бы нам никто не дал. Да, Валь, мы наелись бы досыта день, другой. Но потом всё равно бы голодали, вот только драгоценного оружия у нашей семьи бы больше не было.

– Но близняшки могли бы выжить!

– Мы не можем этого знать наверняка! – вспылила мать, повышая голос. – Думаешь, все эти годы я не думала о своих умерших от голода дочерях?! Если бы ты только знала, столько раз я не спала ночами, тихо ревела и всё решала, правильно ли я поступила, выполнив волю твоего отца! Не приведи тебе оказаться в такой ситуации, в которой оказалась я тогда! Так что бери клинок и прекращай меня стыдить!

Валери смутилась и взяла кожаные ножны, на которых тёмной нитью был вышит какой-то геометрический орнамент. Вложила туда отточенный стальной нож, клинок точь-в-точь вошёл в свой дом. И, не пожелав демонстрировать столь ценный нож соседям, спрятала оружие к себе в сумку на поясе.

– Мам, а почему ты решила вручить мне оружие сейчас, перед Испытанием? А не после него, как просил отец?

Салая грустно усмехнулась и ответила негромко, глядя прямо в глаза дочери:

– Потому как завтра ты бы меня уже не нашла в доме. Наш сосед Абраз-алть давно уже уговаривает меня стать его второй женой. Но я всё откладывала свадьбу, поскольку ты у меня была ещё маленькой, и о тебе полагалось заботиться. Но завтра в священный день появления звезды Руку ты станешь самостоятельной. В этот же торжественный день в посёлке проводятся и другие обряды, не только Испытание для подростков. Завтра я стану женой Абраз-алта и перееду жить в его дом. Этот же дом становится полностью твоим, Валь. Именно это я и хотела тебе сказать.

* * *

Девушка на коленях стояла возле вырезанного из большого пня алтаря и раз за разом читала молитвы, призванные умилостивить капризных лесных духов. Но духи Леса молчали. Не помогла даже принесённая в жертву на алтаре птица, которую Валери поймала ещё три дня назад и держала в клетке специально для этой церемонии. Зелёный медальон безмолвствовал, никакие видения девушку тоже не посещали. Скорее всего, виною было её эмоциональное состояние. Ведь для разговора с духами нужно быть спокойной и расслабленной, позволять своим мыслям течь плавно и даже лениво. Но в голове у Валери, наоборот, всё кипело. Обида на несправедливое распределение смешивалась с досадой на глупую ссору с Мажеком. Страх перед Испытанием перемежался с ужасом от возможной встречи в Лесу с вражескими ловцами. Ноющая разбитая рука постоянно напоминала о себе и мешала отвлечься. К тому же девушка всё никак не могла прийти в себя после зрелища сгоревших посевов и, что больше всего отвлекало от сосредоточения на молитве, последнего разговора с матерью. Ну как мать могла допустить смерть своих детей, пусть даже из-за данного мужу обещания? А если бы сама Валери тогда умерла от голода, мать ведь тоже бы и не подумала покупать продукты ценой стального ножа!

– Валери, ты опять отвлеклась, – осуждающе проговорил наблюдавший за её молитвами шаман Айдас-хуф, с трудом скрывая зевок. – Выпей ещё успокаивающего отвара, он поможет твоему духу подготовиться к разговору с лесными собратьями.

Но Валери лишь отрицательно покачала головой. Куда уж больше-то пить? Она и так уже до этого выпила едва не целый кувшин отвара и теперь от переизбытка жидкости думала не столько о возвышенной молитве духам Леса, сколько о более низменной потребности. Не вставая с коленей, девушка обернулась и оглядела большую площадку для молений. Вокруг оказалось пусто, все остальные кандидаты на прохождение Испытания уже получили тот или иной отклик духов Леса и ушли отсыпаться перед трудным завтрашним днём. Она оставалась тут последней из всех, разве что клюющий носом шаман пытался кое-как сохранять видимость своего участия в церемонии.

– Идите спать, шаман, я сама загашу священную свечу, как только духи ответят мне, – предложила девушка дремлющему священнослужителю.

Тот встрепенулся, явно проснувшись от звуков её голоса. Растерянно посмотрел на стоящую на коленях девчонку, словно пытаясь вспомнить, что она тут делает в столь поздний час. Затем кивнул головой, встал и действительно направился к своей хижине. Валери осталась одна перед алтарём, на котором лежала рыжая лесная птица с отрубленной головой и догорала маленькая свеча. Огонёк свечи манил и мерцал в ночи. Обычно его неровный свет притягивал внимание, и достаточно скоро в пламени возможно было рассмотреть какие-то посланные духами Леса картины или услышать пение, или какой-то шёпот, или ощутить прикосновение холодного ветра, хотя никакого ветра на самом деле не было и в помине. Но сегодня всё шло не так. Духи молчали. То ли им не было никакого дела до взывающей к ним двенадцатилетней девчонки, то ли они просто не хотели пугать её слишком страшными картинами будущего.

Ждать дальше их отклика было бессмысленно. Валери затушила свечу на алтаре и встала, разминая затекшие ноги. Вокруг царила безоблачная ночь, яркие звёзды рассыпались по всему небосклону. Девушка вышла с площадки для молений и подошла к самому краю обрыва. Внизу расстилался безбрежный опасный Лес, но тут на высоком плато дикие твари не могли потревожить обитателей посёлка Хунай. Девушка обернулась на восток. Завтра там на востоке, словно предвосхищая появление солнца, над горизонтом на несколько мгновений появится синяя звезда Руку. Она считалась священной, вобравшей в себя души наблюдающих за ныне живущими многих поколений умерших предков.

Валери присела у самого обрыва, даже свесила ноги вниз. Спать ей почему-то совершенно не хотелось, несмотря на очень непростой день. Зато ей очень захотелось есть. Однако возвращаться домой и тревожить мать точно не стоило. Наверняка ведь Салая не спала и переживала после непростого разговора с дочерью. Сообщить матери сейчас, что духи Леса отказались общаться с её дочерью, значило встревожить Салаю ещё сильнее и испортить ей настроение в день свадьбы. Но и соврать матери Валери тоже не смогла бы. Поэтому ей оставалось сидеть над пропастью и молча смотреть на звёзды.

Девушка сняла безрукавку и, немного поёжившись от прохладного воздуха, принялась рассматривать свою одежду. Порванный ворот так до конца она и не зашила. Сейчас же костяная игла оказалась использована для сбора яда, и нечего было и думать применять её для починки одежды. Но ничего, рубаха была всё равно старой латаной-перелатаной и едва налезала на тело выросшей девушки, вещь давно уже полагалось сменить. Ничего, скоро она сможет найти себе материал для новой хорошей одежды. Ведь что в профессии охотника было действительно полезно, так это то, что охотники кроме мяса добывали и всякие шкуры, из которых мастера в посёлке Хунай потом вываривали крепкую кожу и кроили новую одежду. А пока можно было зашить имеющуюся безрукавку, вместо иглы использовав острый стальной нож отца. Точнее, уже её собственный нож.

Испытание

Валери всё-таки сумела уснуть этой ночью, в качестве подстилки подложив собранную сухую траву. На рассвете, задубев от холода без тёплой накидки или одеяла, она поднялась с первыми лучами солнца, сходила умылась у колодца и первой появилась возле закрытых ещё на ночь ворот посёлка. Караульный воин с горном в руках, который по идее должен был нести свою вахту на вышке и осматривать расчищенное от Леса пространство за воротами, сейчас прислонился спиной к частоколу и чем-то завтракал. Три огромных злобных пса лежали в пыли у самых ворот, но они лишь лениво обнюхали подошедшую девочку, узнали знакомый запах и потеряли к ранней посетительнице всякий интерес. Заглядевшись на собак, девушка не сразу заметила сидящего неподалёку на бревне учителя охотников Каст-ура. Это был брюзжащий, вечно всем недовольный седой старик, чья кожа на лице сморщилась настолько, что белые волнистые линии знака охотника и не получалось толком разглядеть.

– А, пришла-таки, – недовольно проговорил старик, разглядывая новенькую. – Что стоишь без дела? Сейчас ворота откроют, иди нарви одеревеневшие стебли тростника у реки. Сегодня вы из них сделаете своё первое настоящее оружие.

Охранник, а это был огромный Кенд-хог, действительно уже доел свой ранний завтрак и направился отпирать ворота. Девушка робко прошла мимо сурового гиганта, шмыгнула через приоткрывшиеся створки и едва не бегом направилась к берегу виднеющегося поблизости ручья. Тростник оказался жёстким и крепко цеплялся за землю своими корнями. Несмотря на все старания, ей удалось лишь измочалить стебли, но не оторвать их. Тогда, убедившись, что никто за ней не подсматривает, Валери развязала сумку и достала острый нож. Дело сразу пошло на лад, девушка быстро нарезала десятка три самых длинных и прочных стеблей. Она не знала, сколько на самом деле требуется тростника, но надеялась, что заготовленного хватит.

Вскоре на берегу появились и другие участники Испытания. Бойкий, колкий на язык кучерявый черноволосый Март, с которым Валери дружила с самого детства, и его младшая сестра Сана. Их отец был охотником, поэтому ничего удивительного не имелось в том, что дети оказались вполне подготовленными к прохождению заданий. Сразу же на берегу они достали заранее заготовленные, заточенные о камень раковины и стали срезать тростник, аккуратно очищая стебли от листьев и мохнатых метёлок.

– Потом мы пойдём к зарослям красной акации, будем отламывать у деревьев иглы и вставлять их в тростник, делая метательные дротики, – по секрету сообщила наблюдавшей за их действиями Валери словоохотливая Сана.

– Каждому охотнику полагается иметь с собой пять-шесть длинных дротиков, больше не требуется, – подтвердил слова сестры Март и поинтересовался: – Лерка, а как ты сумела столько много тростника нарезать?

Девушка поняла, что перестаралась. Но рассказывать про нож конечно же не стала. Сообщила, что тоже использовала ракушку, только пришла она раньше остальных, и времени у неё имелось предостаточно. Девушка даже легко согласилась отдать часть уже готовых стеблей Марту и Сане, а также подошедшему следом Каюку – крепкому, бритому наголо пареньку, жившему в большом общинном доме на несколько семей в центре посёлка Хунай. Каюк вчера приходил в Дом Совещаний рано утром ещё до нападения на поля, получил тогда направление на Испытание воинов, и о смене будущей профессии теперь нисколько не горевал.

– Я ведь родом из семьи без права выхода за ворота. Отец мой гончар, мать шьёт и по хозяйству следит. Ну какой из меня вообще воин? Я же ничего опаснее костяного шила в руках ни разу не держал. Да меня бы убили в первом же сражении. А так стану охотником, получу волнистую татуировку на правую щёку, и всё. Охотников никто не трогает, ни воины, ни ловцы. Еда есть, добыча есть, это ведь просто счастье, а не профессия!

С его мнением не согласился подошедший как раз к берегу ручья Мажек. Был он угрюмым и злым на судьбу. И потому ответил излишне резко:

– Какие вы все наивные дураки! Есть только одна настоящая профессия – воин! Воин силён и смел, он защищает посёлок от врагов, он защищает поля и работающих в Лесу людей. За это воин получает от всех остальных справедливую оплату за свой труд и риск. Именно число воинов определяет силу каждой общины. Будь у нас не тридцать, а вдвое больше воинов, и никто из соседей никогда бы не позарился на наши посевы. Совет старейшин совершил вчера огромную ошибку, вместо новых воинов пожелав больше жителей мирных профессий. Десяток рыбаков или охотников не усилят посёлок Хунай, мы будем снова и снова страдать от набегов врагов. А вот десять новых сильных воинов, когда бы их обучили и снабдили хорошим оружием, надёжно защитили бы все наши поля, и голод больше не грозил бы нашей общине.

В словах Мажека определённая правда действительно имелась. Валери слышала не так давно в разговоре соседей, что у какого-то из не столь далёких посёлков имелось почти полторы сотни воинов-защитников, а потому никто не рисковал с ними связываться, и даже ловцы предпочитали искать добычу в других местах. Валери в тот же день поинтересовалась у матери, а почему в посёлке Хунай нельзя сделать столько же воинов? На что получила ответ, что воины и ловцы рано или поздно погибают в стычках, а людей мирных профессий никто не трогает. К тому же ежегодный подушный налог, собираемый властителями города со всех посёлков, самый большой полагался именно на воина – целых восемь монет за одного бойца. За каждого ловца посёлку требовалось платить пять монет. За рыбака, охотника или земледельца по одной монете. И лишь дети и люди без права выхода за ворота обходились посёлку бесплатно. Так что много воинов не всегда было хорошо.

К будущим охотникам подошёл суровый Каст-ур, ведя за собой зарёванного десятилетнего мальчишку Разика. Тому, видимо, досталось за опоздание на Испытание, так как Разик одной рукой держался за покрасневшее ухо, другой размазывая по лицу слёзы. Каст-ур, явно раздосадованный не очень большим количеством желающих стать охотниками, объявил собравшимся:

– Четверо опаздывают, но это уже их проблемы. Больше никого ждать не будем! Пусть теперь проспавшие Испытание лентяи ждут следующего года.

Он оглядел нарезанный тростник, даже поднял один из стеблей и провёл пальцем по слишком гладкому срезу. На лице старого охотника появилось выражение удивления, но вслух он ничего не сказал. Указав рукой на плавающие в воде кувшинки, Каст-ур приказал собравшимся нарвать их и вытянуть прочные растительные жилы из мясистых листьев.

Ручей был мелким, в самом глубоком месте вода доходила Валери до колен. Кувшинки рвались легко, жилки из листьев вытаскивались вообще элементарно, так что работа заняла совсем немного времени. Собрав мотки зелёных прочных нитей и связки тростника, дети отправились вслед за старым охотником на поросший колючей акацией холм. Как и говорила ранее Сана, следующей задачей оказалось отламывать с деревьев длинные зазубренные колючки. Для наконечников подходили только самые толстые прямые иглы, причём обязательно с колючими загнутыми назад отростками на конце иглы.

– Только такая игла прочно застрянет в теле добычи, – пояснял учитель молодых охотников, указывая подходящие колючки на ветках деревьев.

Колючки были твёрдыми и тяжёлыми, словно каменными. И сидели на ветвях настолько прочно, что нечего было и думать оторвать их просто руками. В ход опять пошли заточенные ракушки и собранные прямо тут же на холме камни. Орудий труда не оказалось только у Валери и Мажека, причём Валери сообщила, что имевшуюся у неё ракушку сломала, когда заготавливала тростник. Старый охотник ругаться не стал и выдал детям режущие створки ракушек из своей сумки. Вскоре работа оказалась закончена. Каждую иглу вставили в расщеплённый конец одеревеневшего стебля тростника и прочно примотали растительной нитью. Проведённые тут же испытания показали, что самодельные дротики летят достаточно ровно и хорошо втыкаются. Каст-ур остался весьма доволен и проговорил с торжеством в голосе:

– Поздравляю! Вы научились делать орудие охотников. Теперь в любое время в любом месте достаточно вам будет потратить чуть-чуть времени, и вы уже будете вооружены и готовы к охоте. Но следующее задание будет посложнее. Что толку в убитом звере, если вы окажетесь неспособны снять с него шкуру или не сможете срезать куски мяса? Поэтому вам нужно изготовить острые ножи. Для создания хорошего ножа подходит далеко не каждый камень. Камень нужен твёрдый, легко обкалывающийся, образующий острые края. Ближайшее место, где можно найти такие камни, расположено на обсыпавшемся склоне холма, на котором стоит наш посёлок Хунай. Это место возле самой границы Леса, так что будьте внимательны. И помните, лесные хищники идут на шум. Так что на месте добычи молчите, даже если уроните булыжник себе на ногу. Мы просто наберём камней и отойдём. Обрабатывать камни будем уже в безопасном месте.

– Если нужные для охотников камни есть только в одном месте, и все про это знают, не могут ли вражеские ловцы подстерегать нас на месте добычи камня? – спросила Валери, с содроганием вспомнив вчерашнюю встречу в лесу.

Каст-ур недовольно поморщился, а потом ответил вопросом на вопрос:

– Скажи мне, одноглазая, почему Испытание проводится именно сегодня? Не вчера и не завтра, а именно в этот день?

Сверстники рассмеялись и повторили обидное прозвище «одноглазая» ещё несколько раз. Валери пожала плечами, не зная ответа на вопрос учителя. Старый охотник разочарованно махнул рукой, назвал её дурой и пояснил громко для всех кандидатов:

– Сегодня священный день восхождения звезды Руку. Во всех посёлках большой праздник. На сегодня забыты все распри, воины с ловцами сидят дома и восхваляют духов предков. Сегодня мы не встретим в Лесу чужаков, разве что может другие группы пришедших на Испытание. Хотя и то вряд ли, нечего им тут делать так далеко от родных мест. А завтра те из вас, кто смогут пройти Испытание, станут уже охотниками племени Хунай и не будут больше никогда бояться чужих ловцов.

Валери с досады опустила голову. Ведь могла же догадаться сама! Да и прозвище «одноглазая», которое до сих пор со смехом повторяли другие молодые охотники, ей жутко не понравилось. Никакая она не одноглазая! Хотя синяк вокруг глаза потемнел и стал ещё более заметным, чем вчера, но зато сегодня левый глаз открывался уже почти нормально, да и видел прекрасно.

До обсыпавшегося склона дошли быстро. Молча набрали пригоршни указанных Каст-уром камней и тихо, стараясь не шуметь, вернулись ближе к ручью. Работа теперь предстояла физически трудная, явно нерассчитанная на девушек. Требовалось, поставив обрабатываемый плоский камень вертикально на гранитный валун, давить сверху изо всех сил, слегка шевеля вправо-влево. Каст-ур показал, как это делается. От плоского, размером с ладонь розового камня откалывались небольшие фрагменты, обнажая по краям заготовки острые сколы. Когда первая заготовка была более-менее заточена с одной стороны, уже ей старый охотник стал обтёсывать другие камни, быстро придавая нужную форму и остроту кромки. Со стороны всё выглядело просто.

Но на деле выходило совсем по-другому. Силы и веса тела у девчонки не хватало, чтобы расколоть камень. А когда Валери показалось, что начало получаться, обрабатываемый камень раскололся пополам, и пришлось вместо испорченной заготовки брать другую. И что самое обидное, у сидящей рядом Саны всё получалось прекрасно, хотя она по комплекции была похожей на Валери. Пристально наблюдавший за работой Валери старый охотник неодобрительно качал головой. Девушка под тяжёлым хмурым взглядом Каст-ура краснела от стыда и понимала, что в глазах учителя как охотник она сильно упала, и шансы на успешное прохождение Испытания теперь были весьма невелики. Наконец, её выручил Мажек, просто дав один из изготовленных им ножей.

– Теперь слушайте меня особенно внимательно! – привлёк внимание учеников ставший особенно серьёзным Каст-ур. – Сейчас мы пойдём в Лес. Кто знает, как нужно себя вести в Лесу?

Это был шанс исправиться, и Валери быстро выпалила все четыре основных правила, которые услышала от отца. Старый охотник поморщился, задумавшись. Он словно ещё раз про себя проговорил сказанное, после чего выдал свой вердикт:

– Ты права лишь насчёт запаха тела и соблюдения тишины. Остальное сказанное полнейшая чушь, особенно насчёт темноты. Многих зверей и птиц охотники промышляют именно ночью. А уж насчёт «лезть на дерево» это вообще несусветная ерунда. Против многих крупных зверей охотники действуют группой – один атакует, другие в это время прикрывают его. Если же при виде ценной добычи вы вдруг разбежитесь кто куда и залезете на деревья, зверь просто сожрёт вас одного за другим. А с тебя как раз начнёт, одноглазая, ведь хищники обычно как раз и начинают с самого слабого.

Все вокруг засмеялись. Валери опустила голову. Она опять допустила досадную промашку. А Сана и Март уже наперебой отвечали вместо неё, рассказывая о необходимости читать следы на земле и стволах деревьев, нюхать воздух и слушать лесные звуки, замечать развешенную целую и изорванную паутину, готовить оружие под конкретную добычу и много чего ещё. Каст-ур оказался весьма доволен их ответами. Уж этим двоим подросткам не стоило никакого труда пройти Испытание, они явно знали и умели уже достаточно для этого.

– Что, одноглазая, видимо не судьба тебе стать охотницей, – шепнул стоящий рядом с Валери ухмыляющийся Мажек. – Но ничего, не расстраивайся. Может, я когда-нибудь и соглашусь взять тебя в служанки. Будешь у меня в доме полы мыть, двор подметать. Если, конечно, найдёшь одежду поприличнее, а то в твоих рваных обносках тебя в нормальный дом и не пустит никто.

Вчера Мажек примерно так же издевался над ней, за что в результате и получил. Но сегодня Валери промолчала, хотя и скрипнула про себя зубами. Не хватало ей ещё прямо на Испытании начать драку, сразу же выгонят взашей. Да и кто знает, возможно, сказанное Мажеком и будет самым лучшим исходом для неё, если она сегодня окончательно провалит Испытание…

Наконец, группа двинулась дальше. Маленький отряд прошёл прореженные людьми от бурелома и лиан участки и добрался до границы Леса. Тут старый охотник остановил всех и, повторив ещё раз про необходимость соблюдать тишину, отломил с густого куста ветвь с широкими разлапистыми листьями. Затем велел всем ощипать с сорванной ветки листья, хорошенько прожевать их и образовавшейся горькой зелёной кашицей намазать себе лицо, руки и ноги. Это являлось и своеобразной защитой от кровососущих насекомых, и к тому же листья издавали сильный пряный запах и перебивали запахи человеческого тела.

– Теперь мы пойдём к гнезду ящера виларха, – объявил строгий учитель тихо отплёвывающимся от мерзкого горького привкуса детям. – Кладку я давно уже обнаружил, и вот уже несколько дней наблюдаю за ней. Со дня на день там из лежащих в укромном месте яиц должны вылупиться маленькие вилархи. Возможно, это уже произошло вчера или произойдёт сегодня. Но от гнезда молодые ящеры ещё несколько дней не отходят, поедая скорлупу и содержимое яиц. Так что мы вилархов там обязательно найдём. В любом случае, вылупились они или нет, ваша задача найти добычу и убить её. Шкурки этих ящериц ценятся ремесленниками. К тому же мы возьмём с трофеев клыки и срежем когти с передних лап, так что вы после возвращения в посёлок Хунай сделаете себе из них ожерелья. Кто из вас к вечеру предоставит мне освежеванную шкурку виларха и ожерелье из его когтей, тот и будет считаться успешно прошедшим Испытание, и того я возьму на дальнейшее обучение. Только учтите, яиц там в кладке всего четыре, а вас шестеро.

* * *

Отряд охотников неподвижно лежал на невысоком холме, уже несколько минут через густые кусты рассматривая небольшую, залитую солнцем поляну. По словам охотника, именно там в куче прелых листьев он и обнаружил яйца виларха. Сейчас Каст-ур в который уже раз внимательно осматривал небольшую поляну, но пока не давал ребятам команды идти вперёд. Что-то старому охотнику не нравилось.

– Слишком тихо тут, так не должно быть в Лесу, – признался наконец-то старик в своих сомнениях. – Боюсь, как бы эта странная тишина не означала, что какой-то крупный хищник находится поблизости. Может, это самка виларха пришла к своему выводку. Вообще-то обычно она просто откладывает яйца в перегное и уходит. Но бывают случаи, что иногда к моменту вылупления ящеров из яиц самка возвращается и охраняет детей.

– И что будем делать? – шёпотом спросил у учителя Март.

– Ничего. Лежим пока тихо и осматриваемся. Такого крупного ящера, как самка виларха, мы обязательно услышим и заметим. Виларх не умеет быть осторожным и идёт через Лес напролом, ломая деревья и сбивая листья. Однако ничего такого нет, мы бы заметили. Но пока я ещё понаблюдаю, а вы все пока помолитесь духам Леса, так как предстоящая сейчас охота очень важна для вас, от её результатов будет зависеть ваше будущее.

Валери достала из-за пазухи кулон с зелёным камнем, крепко сжала его в кулаке и приложила к левой стороне груди. Едва девушка закрыла глаза, собираясь произнести слова молитвы, как…

Кровь, огромные зубы, страшный рёв, крики ужаса и боли, опять кровь, много крови…

Валери тут же испуганно разжала пальцы и открыла глаза. Никогда ранее видения не оказывались настолько яркими и сильными. Нет, духи Леса и ранее говорили с ней, предсказывая добро или зло или предупреждая о каких-то событиях. Обычно видения оказывались смазанными, неясными, настолько смутными, что даже непонятно было, действительно ли она видит что-то или просто внушает себе, что видит, чтобы не быть хуже остальных в посёлке. Но такое… Такое случилось с ней впервые. Явное недвусмысленное предсказание беды, истолковать видение по-другому было просто невозможно. Валери опустила глаза вниз и заметила, насколько сильно у неё дрожат пальцы. Духи Леса предсказывали нечто ужасное.

– Всё спокойно, можете идти к кладке. Гнездо виларха вон под тем кустом, – указал Каст-ур на большой раскидистый куст с огромными в рост человека листьями.

Молодые охотники дружно вскочили и наперегонки рванули в указанную сторону. Валери, всё ещё находящаяся под впечатлением от страшного видения, несколько задержалась на старте. Но девушка припустила во всю прыть, быстро догнала остальных и даже перепрыгнула через споткнувшегося о какую-то кочку и растянувшегося на земле Разика.

– Когда начнётся делёж яиц, старайся держаться ко мне поближе, – шепнул зачем-то ей бегущий рядом Мажек.

Непонятно, хотел ли он на самом деле помочь или думал посмеяться над ней, но Валери на всякий случай кивнула. Однако помощи парня не понадобилось. Группа молодых охотников сгрудилась рядом с кучей перегнивших листьев. Всё вокруг оказалось усыпано кусками тёмно-серой с чёрными пятнами скорлупы. Ящеры уже вылупились.

– Они должны находиться где-то поблизости, – прошептал Марк, оглядывая высокую траву на солнечной поляне.

– Да вот же он! – забыв о всех мерах предосторожности, вскрикнул Мажек, указывая рукой на высунувшуюся из травы чёрную любопытную мордочку на длинной шее. – Ату его!