Текст книги "Угонщики"

Глава 12
Больше Владилен терпеть не мог

Когда Вика открыла глаза, стрелки настенных часов показывали три часа дня. Она потянулась, перевернулась на живот и широко зевнула, испытывая при этом самую настоящую негу. Так приятно было валяться на постели, зная, что никуда не надо идти, тем более – на какую-нибудь проклятущую работу. Как, интересно, живут те несчастные, которым приходится просыпаться по будильнику и целый день торчать в какой-нибудь конторе за какие-нибудь гроши? О Боже, да это же просто ад!

И какое счастье, что ей, Вике, с ее модельной внешностью ничего подобное не грозило! Вчера вечером у Юльки она встретилась с обворожительным мужчиной лет сорока. Когда-то они уже были знакомы, но легкомысленная Вика успела все забыть, кроме имени – Владилен.

О, это был настоящий джентльмен, который тут же пригласил обеих красоток в ночной клуб. Они приехали туда на его «BMW» и славно «зажигали» до пяти утра. Потом вернулись обратно к Юльке, чьи предки уже неделю катались по Европе. Владилен извлек из потайного кармана сигареты с марихуаной, и все трое тут же закурили. Затем окончательно обалдевшая Юлька позвала всех в джакузи.

– Почему бы и нет? – первой откликнулась Вика, скидывая свой сарафан. Оставшись в одних стрингах, она прошлась по комнате, демонстрируя великолепную фигуру, украшенную безупречной грудью.

– Ну ты, блин, и красотка! – заплетающимся языком позавидовала несколько полноватая подруга.

– Сама знаю! Как бы еще найти ценителя меня по достоинству, – после марихуаны Вика выражалась несколько коряво, однако Владилен прекрасно все понял.

– Считай, что ты его уже нашла! – пылко заявил он, не сводя с нее глаз.

Вика не переставала ходить кругами, очерчивая искусные пируэты вокруг журнального столика. Юлька решила хоть немного привлечь внимание единственного джентльмена, для чего разделась догола и принялась выделывать такие выкрутасы своей толстой задницей, что больше Владилен терпеть не мог.

– Кто там обещал джакузи? – заорал он, яростно сбрасывая штаны и рубашку.

В центре просторной ванной комнаты с зеркальным потолком и искусственной пальмой при входе находился треугольный микробассейн, наполненный прозрачной, обильно бурлившей голубой водой. Владилен по-прежнему не сводил глаз с Вики, так и не решившейся снять свои белые стринги.

Юлька заметила это и начала активно его домогаться, пустив в ход не только руки, но и губы, для чего ей пришлось даже пару раз нырнуть. Наконец, Владилен все-таки возбудился, причем не столько от стараний бесстыдной Юльки, сколько от разгоряченно-лукавых взоров Вики, чью руку он положил себе на грудь.

Впрочем, Юлька была настолько невменяема, что отпихнула подругу в сторону, взгромоздилась на слегка опешившего Владилена и приступила к столь бурным «скачкам», что вода стала плескаться через край. Тому оставалось только смириться и лишь косить глазами на притихшую Вику, представляя себе, что он занимается любовью именно с ней… Он, галантный распутник, с самой юности не слушавшийся иных шпор, кроме своих желаний и иных законов, кроме своих капризов, всегда считал примером для подражания циничного Дон Жуана. Владилен шагал по жизни, по женским душам, словно по устланным цветами коврикам, уготованным ему развратом. Он искренне считал, что лишь расширяя сферу своих вкусов и фантазий, лишь жертвуя всем во имя сладострастья, несчастное существо, известное под именем человек, против его воли брошенное в эту унылую вселенную, может суметь взрастить несколько роз на шипах жизни.

Потом вся троица переместилась на большую родительскую постель и погрузилась в сон. Не прошло и двух часов, как Вика проснулась – от настойчивых домогательств Владилена, грубо лапавшего ее обнаженную грудь. Она отпихнула его руку, вскочила с постели и погрозила пальцем:

– НЕ СМЕЙ!

– Ты куда? – удивился он, увидев, что она начинает одеваться.

– Домой.

Она действительно вернулась домой и, как мы уже упоминали, проспала до трех часов дня. Проснувшись и удивившись отсутствию Тимофея, она тут же набрала его номер.

– Ну и где ты пропадаешь? – даже не поздоровавшись спросила она, стоило ему ответить.

– Мы с Мишаней сидим в его машине и пасём этого старика возле его дома.

– Значит, денег у тебя еще нет?

– Пока нет, но скоро будут, даже не сомневайся.

– Ты тоже не сомневайся! – заверила безжалостная Вика.

– В чем это? – упавшим голосом спросил Тимофей.

– В том, что если не будет, я от тебя уйду… – и отключила телефон.

Глава 13
Козел старый!

– Ну и змея! – не выдержал Ромик, подслушавший весь этот диалог, прижав ухо к наружной стороне мобильника.

– Не лезь не в свое дело! – огрызнулся Тимофей, не желая признавать его правоту.

– Не буду, – согласился друг, но тут же продолжил: – Знаешь, есть такое высказывание: наивность – это родная сестра невинности и двоюродная сестра глупости.

– К чему ты это?

– К тому, что тебе пора раскрыть глаза. Неужели ты до сих пор не понял, почему она еще за тебя держится?

– Она за меня не держится, она меня любит, – уверенно заявил Тимофей.

– Да не любовь это, олух царя небесного, а корысть чистейшей воды!

– Почему ты так уверен?

– Да она же тебе сама только что сказала: не будет денег – уйду!

– Чего тут еще неясного?

И Ромик с досадой отвернулся в сторону подъезда, где должен был жить искомый и ископаемый пенсионер. Обоих приятелей несколько смущало то обстоятельство, что знакомого «Москвича» в окрестностях не наблюдалось, поэтому оставалось только сидеть и ждать.

Тимофей нервно сжимал в руках сотовый телефон и напряженно размышлял. Плевать на деньги, но неужели Вика дорожит им только ради них? Но что будет, когда они окончательно промотают отцовское наследство? Если она его бросит, то он этого просто не выдержит… Стоп! Да что это он расхныкался раньше времени, тем более что денег пока нет!

– Давай действовать! – сердито заявил он другу. – Сколько можно сидеть у подъезда…

– И что мы будем делать?

– Звонить ему домой!

– И что скажем?

– Для начала вообще проверим: живет ли он здесь?

– Валяй, звони. Вот его телефон.

Тимофей взял записку, внимательно пробежался по ней глазами и стал набирать номер.

– Может, лучше из таксофона звякнуть? – предложил Ромик.

– Мы не преступники, чтобы скрываться от… Алло, здравствуйте… Попросите, пожалуйста, Валентина Карловича… Нету… А когда будет?.. Спасибо, до свидания.

Тимофей отключил телефон и подавлено посмотрел на Ромика, который тихо спросил,

– Что-то не так?

– Вероятно, это была его жена…

– Ну и что?

– Она сказала, что, как уехал этот чертов Карлович с утра в полицию, так до сих пор и не возвращался! – и Тимофей с такой силой стукнул кулаком по «торпеде», что бардачок раскрылся и на пол посыпалась всякая дребедень вроде презервативов и сигарет.

– Да мало ли зачем он мог туда пойти, – буркнул Ромик, доставая сигарету и нервно закуривая. – Может, ему надо заявление о потере паспорта написать.

– Или заявление о находке пакета с деньгами! Козел старый!

– Ну, возможно не такой уж он козел, чтобы отдавать такие деньги ментам. Успокойся ты, что раньше времени переживать…

Тимофей глубоко вздохнул и принялся собирать вещи, выпавшие из бардачка. Пока он тупо складывал всё обратно, Ромик лихорадочно курил и размышлял.

– Вот, блин, теперь весь рушится, – выкинув окурок в окно, раздосадовано заявил он.

– Почему?

– Мы решили действовать в открытую: подойдем, всё честно расскажем и попросим вернуть пакет в обмен на пятьсот баксов.

– Ну и почему мы не может так поступить?

– А представь, что он ходил в полицию по другому поводу, и наш пакет по-прежнему лежит под сиденьем.

– Ну и что?

– А то, что после похода в ментовку, этот старый козлина может заподозрить что угодно. И как он себя поведет в ответ на наше предложение – одному Аллаху известно!

Тимофей задумался. Одна мысль наскакивала на другую, валила её, та цепляла третью, потом четвертую и, в итоге, получалась «куча мала».

– Чего молчишь-то? – не выдержал Ромик.

– Думаю…

– Хорошее занятие. Жаль, что ты так редко его практикуешь.

– Очень смешно…

– Да не конючься! А чтобы тебя хоть немного развеселить расскажу прикол сегодняшнего утра.

Тима выпустил воздух через ноздри и, слегка приподняв левую бровь, принялся слушать.

– Значит, просыпаюсь сегодня, а дома уже никого нет. Мать с Ленкой и Бориской словно испарились. Я, с небольшой остановкой в ноль-ноль, поплелся на кухню. Захожу, подхожу к плите, снимаю крышку с ещё теплой сковородки и вижу там два жареных яйца, а рядом записка от Ленуськи: «Ромашка, это твои».

В этот момент во двор пятиэтажки, громко пукая выхлопными газами, въехало хорошо знакомое самодвижущееся корыто с гайками, которых, в свое время, немало наштамповал ныне почивший в бозе автозавод имени Ленинского комсомола. Тимофей и Ромик, не сговариваясь, одновременно сползли вниз, чтобы их не было видно. За рулем «Москвича», сверкая очками и очумело крутя головой, восседал Валентин Карлович. Загнав своего железного друга между двумя березами и заглушив двигатель, пенсионер вылез из машины, лихо хлопнул дверцей и заорал:

– Маруся!

Из кухонного окна первого этажа высунулось лицо старой хавроньи, которое, судя по всему, принадлежало его достойной супруге.

– Ставь суп греть, – продолжал муж и доверительно сообщил: – Жрать хочется мочи нету!

– Нормально съездил? – поинтересовалась Маруся.

– Приду, расскажу, – запирая машину, ответил пенсионер. – Не жизть, а сплошные загадки. В наше время таконого не было.

Когда он зашел в подъезд, громко хлопнув дверью и вспугнув гревшуюся на солнце кошку, друзья понимающе переглянулись.

– Этого рассказа мы пропустить не должны! – многозначительно заметил Ромик, после чего они осторожно выбрались из «ОКИ», тихо прикрыв за собой дверцы и, крадучись, направились к окнам. К счастью, в тот момент во дворе никого не было, иначе вид двух молодых людей, застывших по обе стороны кухонного окна в позе кремлевских часовых, мог бы вызвать немалое подозрение.

– Хорош супец, – тем временем, сообщил Карлович, в перерывах между ожесточенным хлюпаньем и довольным урчанием.

– Для тебя старалася, – сообщила супруга, гордясь своим фирменным борщом из свиных хрящей.

– А почему не доперчила?

– Еще чего выдумал старый пярдун! Опять бы потом всю ночь желудком маялся.

– Ну и ладно, – буркнул дед, зачерпнув ложкой борща из большущей тарелки. Послышался шум воды и звяканье посуды.

– Ой, а тут такое стряслось, пока тебя не было! – снова заговорила Маруся. – Сидим мы на лавочке у подъезда, как вдруг из кустов Васёк на четвереньках вылезает.

– Какой еще Васёк?

– Да с первого подъезда, пьянчуга известный, бывший слесарь.

– А… понял. И что?

– Ну пьяный, ясное дело, и прямо к нам по-собачьи ползет. А из одежи на нем только трусы да собачий ошейник!

– До белой горячки допился?

– Мы с соседками тоже так подумали, да тут за ним собутыльник выскакивает и орет: «Ко мне, Мухтар!» А Васёк гавкает да на нас кидается. А тут его собутыльник хватает Васька за ошейник и говорит нам: «Слушайте, бабы, если моему Мухтару не дать опохмелиться, то он весь двор перекусает!»

– И что дальше? – заинтересовался Карлович.

– А дальше встает наша Любка и говорит: «Или вы на хрен отсюда скачете, или мы ветеринарку вызываем, чтобы твоего Мухтара в дурдом забрали – опыты над ним ставить». Ну они, ясное дело, поматюгались, поматюгались и дальше побрели.

– Да уж… И чего только водка с людями не делает… Хорошо, што я, как зашился, уже одиннадцать годков ни капли в рот не беру. А тобы щас не хуже Васьки выдавал. Стыдобища…

– Слушай, а тебе какой-то парень звонил! – вспомнила Маруся.

– И чего хотел?

– Просто спрашивал дома ты али нет. Голос мне незнакомый.

– Может, кто из клиентов? Я же им всем свой телефон даю, вот только почти никто не звонит. А хорошо бы пассажиров прямо по вызову развозить…

– А в мялицию-то как съездил?

– Да никак! Прихожу в отделение центральное и у дежурного интересуюсь: нужны мои показания по вчерашнему происшествию, и кто это дело ведет? А он глаза удивленные таращит: «Какое еще дело?» – «Как, говорю, какое? Да я вчера двух бандитов помог задержать!» – «Нету, дядя, никакого твоего дела, так что езжай себе домой и не мешай работать…»

И тут вдруг громко заиграл свадебный марш, служивший звонком в мобильнике Тимофея! Пока он нервно извлекал телефон, в окно высунулась растрепанная голова Маруси:

– Ах вы, шантрапа! Опять повадились под окнами ссать! Щас мялицию вызову!

Друзья кинулись прочь, причем Тимофей на ходу отвечал на звонок.

– Ты моих клиентов за ослов держишь? – кричала в трубку разгневанная владелица галереи. – Ты кого мне нарисовал?

– Что случилось, Марфа Никодимовна? Что вас не устраивает?

– «Аленушка» твоя меня не устраивает! Ты что себя – Сальвадором Дали вообразил, что всюду свою телку рисуешь? Как я покажу господину Каримову такую «Алёнушку»? Хоть он и лох, которому «Явление Христа» за «Конец Бомбеи» можно выдать, но ведь подлинник-то хоть один раз видел!

– Марфа Никодимовна, голубушка, я на вас надеюсь, – залебезил незадачливый художник, – мне ли учить вас тому, как надо разводить лохов от живописи! Вы же кудесница!

– Ладно, так и быть, – смягчилась мадам Жеманико, – что-нибудь придумаю… Но ты смотри у меня! Или рисуй точные копии, или сам продавай свою мазню! Все, пока.

– Блин, из-за этой дуры, не удалось дослушать, – с досадой заметил Тимофей, отключая телефон.

– И так всё понятно, – задумчиво ответил Ромик.

– Что тебе понятно?

– Нельзя с ним в открытую.

– Думаешь, ментам сдаст?

– Тут и думать нечего. Ты же сам слышал, что он нас за бандитов считает.

– А нельзя его переубедить?

– Такого хрыча? Исключено. Поэтому придется действовать по второму варианту, даром что ли я инструменты захватил. А ты радуйся, что деньги твои по-прежнему на месте.

– Надеюсь, – уныло кивнул Тимофей, которому совсем не улыбалась перспектива вторжения в частную собственность в виде вскрытия автомобиля. – Хотя поверь, это будет первое мое правонарушение в жизни.

– Первое? А забыл, как мы с тобой вредному учителю по физкультуре в сумку с одеждой собачью какашку подсунули? – с ухмылкой спросил Ромик. – Забыл, как потом всю школу из-за этого перевернули? А ведь нас с тобой так никто и не вычислил. Вот и говорят, что все тайное становится явным. Не фига! Если сам языком не проболтаешь и отпечатков на месте преступления не оставишь – хрен тебя когда найдут! То-то!

– Да уж… но, все же учти, что я чту уголовный кодекс, как сказал один известный махинатор. Так что, как говорится, не лезь в Бутырку!

– Выше нос, брателло, – попытался подбодрить его Ромик, – если все хорошо пройдет, глядишь, и ещё какую-нибудь тачку вскроем.

– Хватит этих шуток! – взмолился законопослушный художник. – И так уж я иду на это только ради Вики…

– Получается, что и я иду на это только ради Вики… Хотя при этом ее не имею! Да шучу я, шучу, не смотри этаким зверем! Тем более что я вообще не боюсь хомяков!

Глава 14
Вор – не тот, кто крадёт, а тот, кого поймали…

Через несколько часов на город опустились сумерки, полутьма окутала дворы и скверы, на улицах зажглись фонари. К сожалению для обоих друзей, «Москвич» Валентина Карловича оказался освещен с обеих сторон – лампочкой над подъездом и уличным фонарем. Однако Ромика это не остановило.

– Начнем прямо сейчас, – возбужденно заявил он, – глубокой ночью будет опаснее, тем более что тогда любой шорох за километр слышен. К тому же, мы ведь этот катафалк не угонять собираемся. Просто вскроем дверь, заберем деньги и свалим.

– А ты уверен, что получится?

– Не волнуйся, я на своей «Хозяйственной сумке для двоих» уже насобачился. Вскроем так скрупулезно, что поутру старина Карлыч ни хрена не заметит.

– Слушай, может, я в твоей «хозяйственной сумке» посижу?

– Сдрейфил, салага?

– Считай, что так.

– Ну, черт с тобой. Сиди и следи за обстановкой. Если что заподозришь – посигналь.

– Договорились. Удачи тебе, Ромик… – жалобно пролепетал окончательно струхнувший Тимофей. Он сидел, по-заячьи трусливо глядя на Ромика, медленно выбиравшегося из «ОКИ». По спине побежали мурашки величиною с кукурузные зерна. В горле пересохло, ладони вспотели. Захотелось провалиться под землю в тартарары.

– А вдруг их арестуют, будут судить, дадут срок? Вика – эта не та девушка, которая станет носить передачи или ждать возвращения из колонии…

– Тем временем, Ромик подошел к «Москвичу», кинул взгляд на окно большой комнаты и понял, что Валентин Карлович с супругой смотрят отечественный сериал – кажется, это был «Риэлтор», определённо захватывающий фильм… Оглядевшись по сторонам, Ромик достал из заднего кармана длинную металлическую линейку и тонкую отвертку. Этой самой отверткой он отодвинул уплотнительную резину, вставил линейку вплотную к стеклу и опустил её вниз.

Начался напряженный поиск внутреннего замочного устройства. И тут вдруг Ромик почувствовал на своём плече чью-то руку! От неожиданности он даже присел на корточки, дрожа всем телом, как испуганный заяц.

– Пойдем в машину, – тихо сказал Тимофей.

– Ты что, совсем ох… ел? – сквозь зубы процедил Ромик. – Разве можно так пугать, идиот! Я же чуть не обосрался со страху!

– Извини, но мне пришла одна мысль…

– Из-за твои гребаных мыслей меня когда-нибудь инфаркт хватит! Во, блин, связался на свою голову! Законопослушник хренов!

– Ну, извини, извини…

– Да пошел ты!

Негромко переругиваясь, приятели вернулись в машину и нервно закурили.

– Значит так, – первым заговорил Тимофей. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты совершал уголовное преступление.

– А как ты собираешься вернуть деньги? Может, купишь у него

– «Москвич» вместе со всем содержимым? Или просто подаришь их ему на день Святого Валентина?

– Знаешь, в русском языке есть замечательное слово из трех букв. И означает оно «нет», но пишется и произносится совсем по-другому!

– Намек понял. И все-таки, как ты собираешься их вернуть?

– У меня есть идея получше твоей. Помнишь, он говорил, что всем клиентам оставляет номер телефона?

– Ну!

– Тогда заводи свою колымагу и поехали к тебе домой. По дороге я всё объясню.

Глава 15
Меня Люба зовут

Через час остросюжетный сериал закончился, и Валентину Карловичу захотелось чаю. Несмотря на хорошую погоду, выезжать на поиски заработка он сегодня не собирался. Супруга открыла литровую банку с клубничным вареньем и поставила её перед мужем. Не дожидаясь пока заварится чай, Валентин Карлович тут же залез столовой ложкой прямо в банку, подцепил несколько клубничин и отправил их в рот.

– Что это ты вечно из банки хамкаешь? – возмутилась Маруся.

– Да ладно тебе причитать. Я, может, до завтра всё и съем, – успокоил ее проголодавшийся супруг, повторяя вышеописанную процедуру.

В комнате зазвонил телефон, и Маруся отправилась на зов этого старого, потрескавшегося аппарата. Затем из комнаты послышался её скрипучий голос:

– Да, он дома… Щас позову, – затем вернулась на кухню и сообщила:

– Иди, тебя хотять.

– Кто? – облизывая ложку, спросил Валентин Карлович.

– Девка какая-то, – безразлично ответила Маруся.

Когда Валентин Карлович поднёс к уху трубку, то услышал высокий женский голос с легкой хрипотцой,

– Здравствуйте, Валентин Карлович. Меня Люба зовут.

– Здрасьте.

– Только вы нас можете выручить.

– А што такое?

– Моя подруга подвернула ногу, и нам надо срочно добраться домой. Выручайте.

– Прямо сейчас?

– Именно!

– Да уже поздновато вроде бы… – засомневался Валентин Карлович.

– Денег заплатим, сколько скажете.

– Куда ехать-то?

– Пречистенка, тридцать восемь. Будем ждать вас прямо на улице.

– А везти кудой?

– Недалеко, во Всеволожский переулок.

– Ладно, ждите. Минут через сорок буду.

– До встречи.

Валентин Карлович вернулся на кухню, погладил себя по лысине, поправил очки и заявил:

– Ну вот и на нашей улице праздник!

Время перевалило далеко за полночь, когда старенький «Москвич» свернул с Садового кольца на Пречистенку. Проехав два дома, Валентин Карлович затормозил. На противоположной стороне улицы стояли две высокие девушки, одетые в платья с длинными рукавами, черные колготки и белые кроссовки. На локтях у обеих болтались дамские сумочки, а в руках были носовые платки, которыми они то и дело прикрывали лица с обильно наложенным макияжем. Кудрявая блондинка замахала рукой и громко крикнула:

– Валентин Карлович, мы здесь!

Затем они резво побежали к машине. Блондинка уселась на переднее сиденье, брюнетка – на заднее сиденье.

– А где же больная? – поинтересовался пенсионер.

– Какая больная?

– Ну та, что ногу подвернула…

– Ах, Марианна! Так она передумала ехать. В гостях осталась.

– Значить, её ждать не будем?

– Нет, не будем, поехали прямо, – скомандовала блондинка, держа платок у самого рта, словно бы намереваясь чихнуть.

Не прошло и двух минут, как «Москвич» свернул в нужный переулок.

– Вот у того дома притормозите, – попросила блондинка. Затем повернулась назад и посмотрела на подругу, которая прошептала:

– Застряло, блин. Не могу вытащить!

– Здесь остановить? – поинтересовался пенсионер.

– Э… Знаете что, уважаемый Валентин Карлович… Не сочтите за труд вернуться к метро «Кропоткинская». Нам надо… купить сигареты!

– Как скажете.

Когда «Москвич» остановился у ближайшего киоска, у девушек появилась новая просьба:

– Вы не могли бы сами сходить, а то нас уже ноги не держат… Вот сто рублей, купите пачку «Давидофф», а сдачу оставьте себе.

Валентин Карлович охотно согласился. Как только он вышел из машины и направился к киоску, изображавшей блондинку, чисто выбритый Тимофей, тут же обернулся к Ромику:

– Ну что там?

– Да сейчас, подожди ты, – кряхтел тот, пытаясь вытащить застрявший пакет.

– Тяни сильнее!

– Боюсь порвать…

– Да тяни, блин, не бойся! Погоди, я сейчас спереди подтолкну…

Через минуту открылась передняя дверца, и Валентин Карлович с изумление воззрился на блондинку, которая, лежа головой на водительском сиденье, отчаянно шарила рукой под ним.

– Это вы чевой-то тут?

– Да, понимаете… Помада закатилась, вот и пытаемся достать.

И вот проклятый пакет наконец-то отцепился. Ромик вытащил его в свою сторону, облегченно вздохнул и сказал обычным голосом:

– Всё. Он у меня под юбкой.

– Положи его в сумку, дорогая, – запищал Тимофей, усаживаясь нормально, – чтобы не получилось, как в прошлый раз… И поменьше разговаривай, а то совсем посадишь голос!

Валентин Карлович отдал сигареты и сел за руль. Но стоило ему завести мотор, как мимо медленно проехал патрульный полицейский «Ford». Увидев представителей власти, Тимофей и Ромик инстинктивно закрыли лица платками, причем сделали это столь явно, что привлекли внимание полицейских. «Ford» сразу же притормозил, преградив выезд «Москвича». Из машины вылез молодой мент с погонами младшего лейтенанта и, не торопясь, подошел к пенсионеру:

– На документы можно взглянуть?

– Пожалуйста, – спокойно отвечал Валентин Карлович, передавая права через открытое окошко.

– Так-с… Ну, а кого катаем по ночной столице?

– Это уж вы сами у них выясняйте.

– Сейчас выясним. А что, девушки, документы у вас с собой?

Тимофей и Ромик затравленно переглянулись, но деваться было некуда. Зато страж порядка позабавился от души! Сначала он долго и тщательно сверял паспорта с их насуплено-накрашенными физиономиями, при этом столь иронично хмыкая, что оба друга заметно покраснели. Затем потребовал выйти из машины, весьма красноречиво оглядел их прикид и поинтересовался:

– Ну и из какого дурдома вы сбежали, подруги?

– Вы нас неправильно поняли, – принялся объяснять Ромик, – это мы так переоделись для маскарада. У нас вечеринка была, типа встречи одноклассников, вот мы и решили приколоться. А это платья моей старшей сестры, клянусь! Можем даже ей позвонить.

– Маскарад, говорите?

– Ну да, карнавал такой с переодеваниями! – ляпнул Тимофей, чтоб только не молчать.

– Я в курсе… – сухо кивнул лейтенант. – Ну что ж, раз вы такие приколисты, придётся проехать с нами в отделение полиции.

– Это ещё зачем? – удивился Тимофей.

– Хочу, чтобы мои коллеги тоже посмеялись. Не одним же только Степанянкам хохмить! Заодно и личности ваши установим… Может, вы не только в платья, но и в мундиры переодеваетесь?

– Послушайте, можно поговорить с вами наедине? – наконец, сообразил догадливый Ромик. – Например, в вашей машине.

– Попробуй, красавица, – ухмыльнулся лейтенант и первым направился в сторону «Ford».

Их переговоры оказались недолгими, зато весьма плодотворными. Минут через пять «Ford» плавно тронулся с места, а Ромик вернулся к нервно курившему Тимофею и с кривой улыбкой заявил:

– Ну что, поехали домой, подруга?

И уже хотел было сесть в машину, как вдруг пенсионер наконец что-то понял – и взъерепенился:

– А ну-ка, вы, блядуны и пидарасы, гоните пятьсот рублей и канайте из моей машины!

– Да ты чего, дед, – весело удивился Ромик, облокачиваясь на крышу «Москвича», – шуток юмора не понимаешь? Ну-ка, улыбнись и помаши ручкой – тебя снимала «Скрытая камера»! От всей души благодарим за участие в программе розыгрышей, наш ведущий и команда актёров приносит извинения, если что…

– ЧЕГО? – взорвался дедок, цвет лица которого поменялся с блекло серого на красно-лиловый, и продолжил неистово горланить. – Ах, вы падлы! Без моего ведома меня сымать удумали?! Да я щас вашему ведущему и вам яйца пооткручиваю! Посмешище из меня решили учинить?! Шантропа! – и разошедшись не на шутку, Валентин Карлович выхватил из бардачка разводной гаечный ключ и с ходу травмировал предплечье не успевшего вылезти Тимофея.

Пока он замахивался для усугубления травмы, художник проворно выскочил из машины, и друзья пустились наутек. Пенсионер выбрался следом, осознал, что не догонит, и угрожающе помахал вдогонку гаечным ключом. Лишь после этого Валентин Карлович сообразил, что так и не успел получить причитающиеся ему деньги.

– Убью-у-у, с-у-у-ки! – донесся до обоих друзей отчаянный рев обманутого бомбилы.

– Надеюсь, деньги теперь у тебя? – останавливаясь и тяжело дыша, спросил Тимофей.

– Здесь они в сумке. Даже можно так сказать:

 
Думал я, что всё, трындец.
С баблом простился матерно,
Но нежданно повезло – Карлыч не внимательный!
 

– Дай-ка их мне на всякий случай.

Да забери, – с досадой произнёс Ромик и отдал пакет, который Тимофей тут же положил в свою дамскую сумочку. И, словно желая, ещё раз сорвать свои эмоции на Карлыче, Ромик добавил,

– Нет дурака хуже, чем старый дурак.

– Это вам скажет любой молодой дурак, – не сдержался Тима.

– Не понял…

– Понял, не понял, пойдем домой, да побыстрее, – предложил он, потирая ушибленное неистовым пенсионером плечо, – а то у меня складывается такое впечатление, что этот сумасшедший день никогда не кончится, – и друзья поспешно зашагали в сторону Всеволожского переулка.

Кстати говоря, во дворе пятиэтажки на улице Гарибальди, где проживал Валентин Карлович, дня три к ряду обсуждалось его ночное путешествие. Бабки вдоль и поперек обмусоливали подлых телевизионщиков, подвергших всеобщей насмешке и явному издевательству порядочного и уважаемого гражданина, не пьющего более десяти лет! Правда сказать, в рассказе Валентина Карловича бабулей больше заинтересовал факт переодевания молодых людей в девушек, нежели съёмка скрытой камерой, и впоследствии они балаболили только о проблеме, или правильнее было бы сказать о биче современной молодежи – гомосексуализме. Древние старухи то вспоминали свою молодость, когда слова гомик и комик имели одинаковое значение, то сочувствовали современным девушкам, которым приходится выбирать себе мужей среди наркоманов, гомосексуалистов, хакеров (это слово они недавно услышали по радио «Маяк») и бандитов. А одна толстая бабка в калошах, с давних пор носившая камень за пазухой по поводу женской гомосексуальности и торговли собственным телом, вдруг заявила:

– Да чево их жалеть-то? Этих сучек малолетних! Сами-то они через одну проститутки нарковманские или левзбиянки пьяньчужные, понимаешь! Вона мой внучок ужо замаилси себе невесту искать! Ужо не знает чево и делать-то. Тута в натуре в пидерасы заделаешьси, токо бы с блядями не жить!

Только Маруся, верная жена Валентина Карловича, не принимала участия в жарких дебатах, она с утра до ночи не отходила от телевизора, щелкая с одной программы на другую, в надежде увидеть не только своих любимых аферистов из сериала «Риэлтор», но и своего непьющего мужа на голубом телеэкране…