Текст книги "Мои токсичные коллеги. Как пережить abuse на работе?"

Начав привыкать к тому, что любое мое действие, по мнению руководительницы, было неправильным (любую выполненную задачу она называла «проваленной»), я решил на всякий случай изучить свою должностную инструкцию – утверждаемый высшим руководством компании документ, регламентирующий полномочия и обязанности работника. «Если договориться о чем-либо с руководительницей мне не удается, так как она не выходит на разговор, то я должен хотя бы формально быть уверенным в том, что соответствую тому, что предписывается мне нормативными документами», – рассуждал я. Все документы, связанные с трудоустройством, были направлены мне домой курьерской доставкой в первую неделю моей работы. Я бережно хранил все копии важных для меня документов, однако, перебрав их, не обнаружил должностной инструкции. Это было странным, так как перед тем, как подписать трудовой договор, работник, согласно правилам компании, должен был ознакомиться с инструкцией и поставить на ней свою подпись. Следовательно, кадровики просто забыли вовремя предоставить мне инструкцию, поэтому уже несколько месяцев я работал без нее, что являлось явным нарушением трудового законодательства. Так как возникшее у меня желание изучить должностную инструкцию, чтобы подготовить формальную базу для защиты от нападок руководительницы, свидетельствовало о том, что я не ознакомился с ней ранее, это могло вызвать определенные вопросы ко мне, поэтому я решил придать своему запросу несколько иную форму, чем планировал ранее. Обратите внимание, моя позиция оставалась абсолютно открытой и лишенной лукавства. Я написал короткое письмо на общий электронный адрес отдела кадров – прочитать его мог любой кадровик, – в котором сообщал, что мое трудоустройство прошло в удаленном режиме и что все документы я получил посредством доставки. Теперь же, разбирая их, не обнаружил должностную инструкцию. «Возможно, я не сохранил свою копию, если дело в этом, то, пожалуйста, перешлите мне ее в электронном виде. Заранее благодарен», – так завершалось мое письмо. На следующий день мне пришел ответ от специалиста отдела кадров, девочки, которая в будущем, как мне стало известно, получила по шапке и от моей руководительницы, и от директора по персоналу – получила только за то, что выполняла свою работу, а не участвовала в плетении корпоративных интриг. Ответ гласил: «Да, действительно, у нас нет подписанной вами должностной инструкции, вам надлежит подойти к нам в отдел и подписать ее». Это было письменным подтверждением моей догадки о том, что мне забыли предоставить инструкцию. В приложении был запрошенный мною документ в электронной версии. Я поблагодарил коллегу и совершенно искренне пообещал подойти и подписать все, когда по производственной необходимости буду в офисе, то есть тогда, когда моя руководительница меня вызовет. Изучив полученную инструкцию, я оценил ее как вполне нормальную. Я был доволен: как специалист я, безусловно, соответствовал всем ее требованиям, перечень возможных задач не содержал ничего лишнего, не связанного с моим образованием или компетенциями, обговоренными еще при приеме на работу. Работодатель часто практикует расширение должностной инструкции, загружая ее миллионом задач и навыков, отчего она становится настолько обширной и сложной, что соответствовать написанному невозможно. Это делается для того, чтобы держать сотрудника в узде и чтобы в случае каких-либо разборок он всегда был бы неправ. Моя же инструкция содержала реальные требования. Тем не менее, в ней были допущены ошибки: например, моим непосредственным руководителем был указан директор департамента, к которому я и моя реальная руководительница относились лишь формально в матричной структуре. В указанном департаменте работали сотрудники, которые так же, как и я, занимали должность «менеджера по развитию бизнеса», однако несмотря на одинаковое название наших должностей, у нас были существенные различия в специфике работы, а должностная инструкция – и это было очевидно – в первую очередь относилась к ним, хотя и была вполне применима ко мне.

Существует поговорка: «Если человека сто раз назвать свиньей, то на сто первый раз он хрюкнет». За два месяца работы в новом режиме – с искусственно культивируемым чувством вины – я практически поверил в собственную «не компетенцию». Я был готов поверить даже в то, что и как человек я тоже очень плохой. Ведь не будут объявлять бойкот хорошему человеку, не будут постоянно обвинять его без веских причин и исключать его из всех общих обсуждений. Не должны же так поступать с хорошим человеком. Тем более в международных компаниях.

Практические рекомендации

• Ведите учет документов, важных для вас. Храните все бумаги (хотя бы копии, но лучше оригиналы), которые вы подписали. Я рекомендую организовать четкую систему хранения документов, например, раскладывать их по однотипным папкам от новых к старым и вкладывать в каждый из них краткую записку, содержащую дату подписи и название документа. Если вы создадите такой архив, то вас нельзя будет застать врасплох, так как любой документ, который может вам потребоваться, вы найдете за считаные минуты. Немаловажно и то, что, раскладывая документы по папкам, вы освежите в памяти обстоятельства, которые заставили вас их подписать.

• Не забывайте о том, какие обязательства вы дали. Нередко может создаться впечатление, что документы, которые контрагент просит вас подписать, носят чисто формальный характер и ни к чему вас не обязывают. И раз уж тысячи людей до вас уже подписали подобные документы, скорее всего, не вчитываясь в них, то почему бы и вам не поступить так же?

Однако не спешите присоединяться к большинству. При всей очевидности того, что нельзя бездумно ставить свою подпись под каким-либо документом, тем не менее еще раз напомню вам, почему этого не следует делать. Во-первых, в главе 2 я уже отмечал, что, какое бы давление на вас ни оказывали, нельзя подписывать документы, не читая их. Во-вторых, бывают ситуации, когда противная сторона выстраивает свою враждебную тактику по отношению к вам на основе тех обязательств, которые, как она предполагает, вы дали. Чем более полной информацией относительно обязательств – личных и противной стороны – вы будете обладать, тем эффективнее сможете обороняться. История с моей должностной инструкцией, изложенная ниже, – яркий тому пример.

Глава 9
Исключительно по собственному желанию

Попытаюсь расставить все по местам. Я всегда считал, что в моих неудачах не виноват никто, кроме меня самого. Да, бывает, что обстоятельства складываются не в вашу пользу. Иногда если тебе не везет, надо стиснуть зубы и переждать несчастливый период. Многое в жизни циклично, и при активной жизненной позиции вы поймаете удачу за хвост или за что-нибудь еще. Делай, что должно, и будь, что будет[21]21
  Фраза, приписываемая авторству Марка Аврелия – римского императора и одного из столпов философии стоицизма.


[Закрыть]. Мне всегда нравились эти слова.

Конечно, можно, что называется, попасть на мерзкого и подлого руководителя, который, однако, весьма компетентен в своем деле. Или, наоборот, столкнуться с порядочным и добрым человеком, совершенно не знающим своей работы и не годящимся в начальники. Вероятности реализации этих двух событий, наверное, сопоставимы. Я же собрал роял-флэш[22]22
  Лучшая из всех возможных комбинация в покере.


[Закрыть]: оказался в подчинении одновременно и непорядочного, и некомпетентного человека. Вероятность такого исхода минимальна, и это можно считать либо страшным невезением, либо чистой удачей – в зависимости от вашего настроения и темперамента.

О том, что было выполнено нашей с руководительницей командой в целом – и моими руками в отдельности, – я сказал не ради красного словца. Дело в том, что после утверждения бизнес-кейса специфика работы менялась: создание финансовых моделей и подготовка презентаций (все это на английском) уходили на второй план, на первый же выдвигались задачи, связанные с отраслевой спецификой. И в этой сфере – в отличие от тех же финансов – руководительница, с божьей помощью, могла отличить красное от квадратного. Таким образом, моя начальница к тому времени получила от меня очень много, и, судя по всему, ей ничего больше не было нужно. И тут – как нельзя кстати – подвернулся отличный повод со мной попрощаться: приходит мое письмо, посвященное вопросам какой-то там эффективности, бросающее тень на ее добродетели, как в своих фантазиях уверилась моя руководительница. И она решила надавить на меня – грубо, топорно и неэтично, короче говоря, так, как привыкла и умела, чтобы голова моя поникла, и я в слезах уволился, освобождая руководительнице путь к светлому будущему, которое я в деталях расписал в P&L[23]23
  Profit-and-Loss statement, отчет о прибылях и убытках (англ. яз.).


[Закрыть] бизнес-кейса. Собственно, так и произошло: я был доведен до серьезного невроза, лишился сна и, как мне казалось, начал ощущать что-то похожее на помутнение рассудка, особенно когда несколько раз в день подвергался бессмысленным оскорблениям. Ее манера общения со мной как с безграмотным идиотом, вечно виноватым во всех смертных грехах, наносила мне большой вред. Но я не увольнялся. Я терпел и продолжал работать, стараясь не показывать, что ее нападки что-то для меня значат. Моя вина была в том, что я не увольнялся и не просил пощады. И это ее сильно бесило. Руководительница даже не постеснялась заявить мне – на одной из двух встреч за два месяца, – что она была бы не против, если бы я перешел в другой отдел, а на мое место пришел бы «ее» человек – благо такой человек уже имеется. Но в другой отдел меня не взяли – да и зачем мне переходить куда-то, если на своем месте я проработал всего пять месяцев и все мои проекты в разгаре? Более того, я успешно прошел испытательный срок, до этого на всех сессиях обратной связи получал от своей руководительницы максимально высокие оценки, так в чем же можно меня упрекнуть? Я напоминал себе об этом всякий раз – иногда по десять раз в день, – когда начальница обвиняла меня в лени и «не компетенции». Она, кстати, начала писать мне о том, что у меня очень высокая зарплата и что я, разумеется, ее не заслуживаю. «Если бы это было правдой, – говорил я себе, – ты бы не подготовил с нуля бизнес-кейс, не защитил бы его, не прошел бы испытательный срок и вообще не устроился бы на эту работу». И это была карта, которую противнику, существовавшему в моей голове, было нечем крыть. Я продолжал работать в условиях, которые становились совершенно невыносимыми.

Я не понимал и не понимаю сейчас, с какой стати я должен был уйти? Потратив столько времени и сил на рекрутинговый процесс, на адаптацию к текущим условиям, отказав в предложении трудоустройства компании-конкуренту… Только потому, что у моей руководительницы изменилось настроение, что у нее взыграли психологические комплексы, я должен был перечеркнуть полгода своей жизни и остаться на улице? Откуда такие подходы? Как люди, их использующие, оказываются в таких компаниях на высоких должностях? Вопрос риторический, мы уже обсудили, как именно.

Самое мерзкое – это лицемерие и подлость. Моя руководительница могла бы хоть раз поговорить со мной по-хорошему, прямо заявив, что я – по той или иной причине – ей не нравлюсь. Такое бывает, я тоже не от всех в восторге. Предложила бы свои рекомендации, возможно, поделилась бы контактами в компаниях-конкурентах, дала бы два-три месяца на поиск работы, на нормальное завершение моих активностей и передачу их новому сотруднику, а по окончании этого периода выплатила бы выходное пособие, составляющее среднюю и стандартную на рынке величину – три оклада… Я бы принял это предложение, по-настоящему качественно завершил бы все на своем месте и был бы ей благодарен. Но она избрала другой путь – путь травли. Она не хотела расставаться по-хорошему, она стремилась уничтожить меня как личность и как сотрудника, оказывая мощное психологическое давление, чтобы я, потеряв остатки воли, совершил профессиональное самоубийство – выбросился бы на улицу без копейки в кармане, не в состоянии думать о завтрашнем дне и подвергнув свою семью рискам прозябания в нищете. Этого не произошло, и я благодарен своим близким, прежде всего жене и друзьям, которые помогали мне восстанавливать мой изрядно подточенный внутренний стержень. Я не мог позволить себе обнаружить свою слабость и, продолжая гнить изнутри, заставлял себя полностью сконцентрироваться на своей работе, приспосабливаясь к новым условиям.

В Уголовном Кодексе РФ существует статья 110 – «Доведение до самоубийства», – гласящая, что лицо, пытающееся довести другого человека до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения его человеческого достоинства (мне кажется, все это весьма точно описывается одним-единственным словом «травля»), должно быть наказано со всей строгостью закона. Широкий смысл написанного заключается в том, что в какой бы форме ни велась преднамеренная деятельность одной из сторон, имеющая целью оказать отрицательное влияние на другую сторону и принудить ее к совершению разрушительных для нее действий, ухудшающих ее позицию и условия существования, она не является ни допустимой, ни правомерной. Любая травля, таким образом, является ненормальной и запрещенной – или законом явно, или устоявшимися в обществе нормами неявно; она не должна использоваться как инструмент для достижения цели, потому что ее применение фактически превращает даже мало-мальски конструктивный переговорный процесс в деструктивный акт взаимодействия двух сторон и исключает возможность достижения компромисса.

При выдвижении ультиматумов «либо ты покончишь с собой, либо я продолжу над тобой издеваться» или «либо ты уволишься, либо я продолжу оказывать на тебя давление, создавая невыносимые условия работы» на вашей нормальной и спокойной жизни ставится крест – точнее, этот крест ставит ваш противник. Мне кажется, что аналогия между доведением человека до самоубийства и до увольнения по собственному желанию вполне допустима. Во многих случаях, кстати сказать, увольнение человека действительно ведет к его смерти, в том числе по причине суицида, который может быть объяснен его психическим состоянием, ухудшившимся из-за последствий того давления, которое было оказано на человека, чтобы принудить его к увольнению. Круг замкнулся.

Лингвистический каламбур и смысловой парадокс заключаются даже в самой фразе «доведение сотрудника до увольнения по собственному желанию». Очевидно, что вы увольняетесь по собственной воле только в том случае, если у вас есть такое желание, если же такого желания нет, вы не увольняетесь. Понятно, что если вас «доводят» до того, что у вас возникает намерение покинуть компанию, то это желание уволиться нельзя считать «собственным». Правильнее назвать его «приобретенным», так как вам транслируют его с помощью действий, призванных оказать на вас давление и изменить условия вашего существования. Мотив весьма прозаичен: предполагается, что в новых условиях у вас появятся новые «собственные» желания. По закону РФ и ряда других стран вам не могут заявить: «Увольняйтесь по собственному желанию», это запрещено. Но вот оказывать различными изощренными средствами давление на вашу не понимающую всего, что с ней происходит, особу, добиваясь, чтобы у вас возникло соответствующее желание, – это вроде как можно, потому что не всегда явно запрещено. Если в нормальном корпоративном сообществе вам ничто не мешает работать и развиваться, планируя будущее и делая ставку на определенные события, то в новом мирке, искусственно смоделированном для вас вашими противниками, вы готовы забыть о будущем, перечеркнуть все свои планы и даже потерпеть полный финансовый крах, лишь бы не сойти с ума здесь и сейчас. И плевать, что день грядущий нам готовит, лишь бы прекратилась сегодняшняя пытка. Психологическое давление может быть очень опасным, хотя его часто недооценивают. Хорошо известна древнекитайская пытка водой: жертву обездвиживали и над ее головой открывали нечто похожее на современный кран, только со слабым напором. Медленно, капля за каплей, вода падала жертве на голову. Кап-кап, кап-кап…. Через сутки даже абсолютно здоровый человек, если и не сходил с ума, то готов был признать свою вину в чем угодно, лишь бы пытка водой прекратилась. В Европе эту процедуру в ряде случаев осуществляли в отношении людей, не «расколовшихся» после применения дыбы, испанского сапожка или ампутации некоторых частей тела, как крайнюю и самую жесткую меру, после которой пытать обвиняемых было уже нечем. Пытка водой является одной из страшнейших пыток, известных человечеству. Или одной из самых эффективных (среди палачей, наверное, тоже были менеджеры).

В своей великолепной книге «Договориться можно обо всем»[24]24
  “Everything Is Negotiable. How to Get the Best Deal Every Time” G. Kennedy, 1983.


[Закрыть] Гэвин Кеннеди приводит основные характеристики переговоров, главная из которых гласит: «Переговоры предполагают добровольное согласие обеих сторон с принятым решением». Если же вас принуждают к решению, принимать которое вы не хотите, то это, увы, не переговоры. Вы участвуете в чем-то другом, например, в террористическом акте, ведь именно террористы действуют по классической схеме: если вы не выполните наши требования, то мы взорвем / убьем / накажем – то есть либо лишим вас жизни, либо сделаем ее невыносимой. Не забывая об ужасе подобных акций, я вынужден заметить, что террористы в своем большинстве действуют более откровенно, нежели моя руководительница. В отличие от террористов, она в первые месяцы травли не предъявляла мне требований, которые представляли бы собой нескрываемую угрозу: «Увольняйся, не то устрою тебе веселую жизнь». Нет, продолжая оказывать на меня давление, она делала ставку на то, что я сам «догадаюсь» уволиться. Это равноценно ситуации, в которой террористы взрывали бы все подряд и брали заложников, не предъявляя никому никаких требований, а правительство наугад направляло бы им предложения о выкупе и предоставлении инфраструктурных объектов. Звучит бредово, но именно такую стратегию избрала моя руководительница, видимо, задействовав все, что ей было известно о человеческих взаимоотношениях. Важно отметить, что, выйди я сам к руководительнице с намерением уволиться, травля, которой она меня подвергала, сразу бы прекратилась. Я уже упоминал о том, что в корпоративной борьбе важны конкретные шаги, а что именно заставило стороны совершить их и какие у них были мотивы, не имеет значения. Такова тактика корпоративных интриганов: оказав на вас давление и заставив принять решение, которое вам явно во вред, они делают вид, что все произошло по вашей собственной воле, а они здесь ни при чем.

Забегая вперед, скажу, что ответная тактика включает в себя фиксацию всех действий и обстоятельств, которые противной стороне выгодно скрыть, и постепенное их освещение в некоторых инстанциях.

Если предложение об увольнении исходит от меня, то это значит, что мною движет мое «собственное» желание, которое не предполагает никакой компенсационной выплаты со стороны компании, а так как мне очень повезло с руководительницей, придерживающейся высоких моральных стандартов, то оно может быть незамедлительно удовлетворено. В этих обстоятельствах мне было критически важно делать вид, что я всем доволен, и продолжать работу до тех пор, пока руководительница сама не заговорит о расставании со мной. К тому времени я уже осознал, что так или иначе уволюсь – это неизбежно. Такого рода соображения и определили мои действия: я искал новую работу, ходил на собеседования и решал кейсы дома. Я совершенно не спал, мой режим был расстроен, звук сообщения, приходящего по электронной почте, заставлял меня вздрагивать, так как я постоянно ожидал новых угнетающих посланий от руководительницы. В итоге я принял решение уйти из компании по собственному желанию, если получу устраивающий меня оффер из другой фирмы. Это было абсолютно неправильно в силу причин, описанных выше, и означало пусть и не полную, а частичную, но все же капитуляцию. Бесконечное давление, оскорбления и отсутствие нормальной коммуникации принудили меня к этому, моему терпению пришел конец. Кап-кап… Я стал мелочным и раздражительным, вечером с ужасом понимал, что завтра начнется новый день, который будет таким же серым и тягостным, как и все дни до него. Я боялся ложиться спать, так как страшился наступления утра. В течение дня я говорил себе: «Так, сегодня ты прожил уже два рабочих часа, значит, заработал столько-то рублей. Молодец, терпи дальше, осталось еще несколько часов». Стоит ли говорить, насколько ущербен такой внутренний диалог? Если вы не получаете никакого удовольствия от жизни, разбиты и унижены, и единственная радость, которую вы находите в прожитых часах, – это количество заработанных за них денег, то будьте уверены: вы находитесь на пути тотальной деградации. Каждый день я надеялся на обретение определенности, я жаждал услышать от своей руководительницы что-то конкретное о расставании с ней.

И однажды я это услышал.

Практические рекомендации

• Оценивайте не мысли и мотивы противника, а эффект от его конкретных действий, который скажется на вас. В соответствии с этим выстраивайте свою стратегию. Не имеет значения, хорошо или плохо относится к вам оппонент, если своими действиями он загоняет вас в гроб. Точно так же неважно, что именно довело вас до увольнения по собственному желанию; важен лишь тот факт, что после подачи соответствующего заявления вы будете уволены на определенных условиях.

• Поставьте перед собой конкретную цель, четко соотнесенную с вашим долгосрочным планом. Ну а здесь я хочу вспомнить о том, как изменился мой план, когда я понял, что уже не смогу работать так, как работал раньше. Теперь я думал лишь о том, чтобы не остаться на улице. Для этого я должен был продолжать трудиться в своей компании, параллельно занимаясь активным поиском новой работы. Никакие действия моих оппонентов не должны были сбить меня с курса, который я избрал. Как бы тяжко мне ни приходилось, я продолжал следовать своему плану. Делайте так же.

• Фиксируйте в письменном виде и в хронологическом порядке все нарушения ваших прав (оскорбления, надуманные обвинения, а также все случаи некорректной постановки задач и обратной связи). Чтобы исключить превратную трактовку приводимых вами примеров, с особой тщательностью фиксируйте те случаи нарушения ваших прав, которые настолько очевидны, что извратить или же оправдать их было бы практически невозможно. Приведу пример из моей истории: на мой вопрос о том, что именно неправильно в подготовленной мною финансовой модели, руководительница ответила мне, что «я задаю глупые вопросы» и «не стою своей заработной платы». То, что это явная грубость, ясно без всяких доказательств. А объясняется она тем, что руководительница и не собиралась отвечать на мой вопрос: ее целью было совсем другое – оскорбить и унизить меня.