Текст книги "10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров"

Переводя на понятный язык, катались авары на телегах, впрягая вместо коней жён дулебских, этим и развлекались, на большее их угрюмой фантазии не хватало. Веселились, как дети малые, угнетая при этом женщин просто по-свински (Розы Люксембург на них не было!).

Рассказав про авар, летописец начинает перечислять другие народы, которые доставили славянам серьёзные неудобства, однако хазар среди них нет: «По сих же придоша печенези; паки идоша угри чернии мимо Киев, послеже при Олзе». Вспоминает он о хазарах лишь в контексте легенды о дани мечами, но не более того.

Неужели если бы действительно брали хазары дань девицами, летописец об этом промолчал? Ведь расписал же он в подробностях аварское непотребство!

Понимаем, вы можете подумать, что каждый пытается сослаться на тот отрывок, что выгоден его версии. Спешим уверить вас, что нет. Кроме летописных источников, которые иногда отличаются в описании событий, всегда присутствуют логика и здравый смысл. Давайте доверимся им, и вы убедитесь, что все страшилки, которые преподносит нам Прозоров, просто миф.

Начнём с малого.

Во взаимоотношениях Руси и Хазарии есть одна странная закономерность. Ни отважный Киевский князь Осколд, периодически трясущий основы Византийской империи и первым разбивший в степях печенегов, ни воинственный Рюрик, огнём и мечом склонивший к повиновению Северную Русь, совершенно не обращают внимания на Восток. Они явно не горят желанием помочь соседним славянским племенам выбраться из-под тяжкого гнёта ненавистного Каганата. Князья предпочитают крушить других противников, выбирают иное направление для своих походов.

Ну, это ещё можно как-то объяснить. Допустим, чёрствостью этих самых вождей, их нечуткости к общеславянскому делу. Тем, что они не читали трудов Льва Рудольфовича и не знали о том, что Хазария есть Империя Зла.

Что корыстные интересы Киевского князя и князя Ладоги лежали совершенно в другой плоскости, а на соседей-славян им было наплевать. Обвинить их можно в чём угодно, кроме, конечно, трусости. Ибо, как вы поняли, войны ни тот ни другой не боялись.

Но это про отношения «угнетённых» славян с князьями, которые правили в соседних землях.

А вот как объяснить поведение самих радимичей, северян и вятичей?

Если им так плохо, то война за независимость должна полыхать от края и до края, и тогда придут на помощь братья по крови и вере, не могут не прийти. Только надо звать их сюда. Гонцов посылать, людей видных да красноречивых отправлять с посольствами. А в летописях ни одного упоминания о таком событии. Странно.

Ладно, позвать на помощь гордость не позволяет, восстать самим не хватает сил…

А как тогда насчёт того, чтобы объединиться? Ведь не одних вятичей тиранят хазарские шакалы, а ещё северян да радимичей. Уж здесь можно наступить на горло собственной гордости для успеха общего дела. В случае необходимости такое бывало не раз. Ведь в этих землях найдётся немало отважных и воинственных мужчин, способных встать за независимость родины против хазарской нечисти.

Ведь лучше смерть в бою, чем вся жизнь в унижении и на коленях. Это нам, неразумным, сам Лев Рудольфович постоянно втолковывает.

И что?

Не встают, не объединяются, не бьются ни за землю, ни за честь свою.

Платят свою дань исправно и терпят, сжав зубы. Не спешат соединяться с братьями по крови. Только девок молодых собирают да отсчитывают для отправки в Итиль.

Совсем, что ли, гордость потеряли?

Всё это происходит до тех пор, пока в Киеве не появляется Олег по прозванию Вещий.

«Казнивший Оскольда-Николая Олег повел себя совсем по-другому. Он, человек «рода княжьего», действительно говорил и поступал, «как имеющий власть». Заняв Киев, Олег сразу наносит удар по древлянам. Древлянский князь Нискиня признает себя и свой народ данниками Олега и Игоря. Обезопасив, таким образом, тыл, Олег принимается освобождать данников каганата. Многострадальная Северская земля освобождается от жуткой хазарской дани и облагается «данью легкой» – а какая бы показалась тяжелой после той? Впрочем, летописец, верно, имел в виду, что дань эта была легкой даже по русским меркам. Затем следуют радимичи, и, незадолго до знаменитого греческого похода, вятичи (летописец не описывает специально их освобождения, но упоминает их в войске Олега). Освобождая от хазарской дани славянские земли, Олег говорил с простотой великого человека:

– Я – их враг.

Или: – Не давайте хазарам, а платите мне.

Но и на этом он не остановился» (Л.П.).

Он на этом не остановился, а вот мы давайте остановимся.

Понимаем, какие чувства обуревают читателей после прочитанного откровения. Наконец-то пришёл герой, пришёл избавитель, и легче жить и дышать стало нашим предкам. Снова наворачиваются слёзы на глаза, но теперь уже от радости и гордости.

И практически сразу же слетают с губ слова, но уже по отношению ко Льву Рудольфовичу: «Умеет же, чёрт!»

Но вот именно потому, что мы подходим к главному моменту, то давайте сначала переживём эту бурю радостных эмоций и уже с трезвой холодной головой пойдём дальше.

И всё вроде бы хорошо, да вот что-то нехорошо.

Вновь обратимся к «Повести временных лет», там мы и получим ответы на наши вопросы.

Читаем и удивляемся. Красиво всё изложил Лев Рудольфович, правильно, но только на первый взгляд. Ибо доносит до нас «Повесть» несколько иные и совсем уж удивительные вещи.

Как сказано в «Повести временных лет», Олег Вещий с целью расширения пределов своих границ постепенно обходит все эти славянские племена, подчинённые каганату, подминая их под себя и таким образом объединяя славян воедино под своим протекторатом. Он говорит, чтобы дань они платили теперь ему, а не хазарам, и в точно таких же размерах, а с хазарами теперь уже будет разбираться он сам.

«В год 6392 (884). Пошел Олег на северян, и победил северян, и возложил на них легкую дань, и не велел им платить дань хазарам, сказав: «Я враг их» и вам (им платить) незачем».

Какая дань, чётко не оговаривается, просто написано – лёгкая. И вывода здесь нет, что северяне вздохнули облегченно. А какую дань они платили до этого, мы уже в одной из цитат сообщали. При этом есть в летописном отрывке маленькая странность, что «пошёл Олег на северян и победил северян». Не освободил, а именно победил. И пусть некоторые историки приравнивают эти походы по славянским землям к походу на сам Хазарский каганат, давайте насторожимся. Ведь если следовать логике того же Льва Рудольфовича, то это значит, что подвластные Хазарии северяне, вместо того чтобы приветствовать освободителя, оказали ему вооружённое сопротивление!

Дальше проще, потому что информации больше.

В год 6393 (885). «Послал (Олег) к радимичам, спрашивая: «Кому даете дань?» Они же ответили: «Хазарам». И сказал им Олег: «Не давайте хазарам, но платите мне». И дали Олегу по щелягу, как и хазарам давали. И властвовал Олег над полянами, и древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал» («Повесть временных лет»).

Ни про какую «лёгкую дань» в этом отрывке ни слова! Здесь в ходу уже чёткие цифры. И если их здраво оценить, то получается, что радоваться освобождённым славянам особо нечему. Они как платили, так и будут платить, только теперь кагану Олегу, как иногда его называют.

Из предыдущих высказываний писателя Прозорова мы чётко уяснили, что платить приходилось девицами, а не деньгами. Другие объяснения его не устроили. Ибо это всё лишь опечатки, или, точнее, описки неграмотных летописцев. Или заговор в масштабах Киевской Руси. Но оказалось, что виноваты не летописцы неграмотные, а сам господин-товарищ-барин Л.Р. Прозоров.

Откроем словари и энциклопедии. Поищем в них объяснение.

«Веверица /векша, белка/, самая мелкая металлическая платежная единица Древней Руси» (Словарь нумизмата).

«ВЕВЕРИЦА – жен., стар., пушной зверок, которым платили дань; вероятно – ласочка, горностай или белка; всячески некстати иные ученые сурка прозвали веверицей. Виру платили по белей веверице или по белей векше» (Словарь Даля).

«ВЕВЕРИЦА – самая мелкая, неделимая денежная единица в Древней Руси, равная ¹/₂ или ¹/₃ резаны …» (Большой энциклопедический словарь).

Всё это лишь подтверждает информацию из «Повести временных лет», а количество странностей только возрастает. Но то ли ещё будет!

Оказывается, что такое веверица, прописано как в классических словарях, так и в нумизматических, поскольку эта информация не является секретной и не составляет государственную тайну.

Сразу становится понятно, что же хазары забирали у славян.

Это только Льву Рудольфовичу дань красными девицами подавай.

Вот, видимо, он и предаётся сладострастным размышлениям, разглядывая миниатюру с девицами и представляя себя на месте Божественного Кагана!

Такое у человека воображение, что просто позавидуешь!

Понимаем – ЕМУ лучше девицами.

А Олег и хазары предпочитали деньгами!

Или вы тоже не верите ни словарям, ни летописям?

Или вы тоже считаете, что «зная то, что мы знаем о хазарах, – можно ли вообразить такую мизерную дань?»

А тут версий нет иных. Олег чётко говорит – платить, как хазарам.

В итоге имеем три варианта развития событий: либо Олег решил со славян три шкуры содрать, либо хазары малым обходились, либо Киевского князя, как и Божественного Кагана, сильно потянуло на девок.

Выбирайте, что вам ближе.

Второе вернее.

Это подтверждается и данью, которую наложил Киев. Мы про неё не забыли, из виду не выпустили, надеемся, что и вам будет небезынтересно узнать, что же такое шеляг.

«Шеляг – название солида на славянских землях. Народное название русской копейки на Украине в 19 в.» (Словарь нумизмата).

«Шеляг – шелег, старая монета, равная стоимости 1/8 старой медной копейки, грош (Гоголь); Заимств. через польск. szeląg из ср. в. н. schillinc название монеты…» (Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера).

Вывод напрашивается один. Не был Олег душегубом и кровопийцей, отнимавшим у людей последнее, да и из семей молоденьких девиц по приказу князя не уводили. Забирал по-божески. Даже Игорь, пришедший вслед за ним, увеличил возложенную на эти племена дань в два раза.

Вот вам и хазары. Вот вам и ответы на вопросы и страдания Льва Рудольфовича.

Дань, которою платили славянские земли Хазарскому каганату, была для них необременительна, а потому они и не спешили вырываться на свободу, понимая, что сами пока отстоять свою независимость неспособны. Ведь другие правители могут заставить платить и поболее, чем хазары. Что, кстати, в итоге и произошло. Поскольку после смерти Олега-Освободителя, как это ни странно, начались волнения и восстания.

Однако Прозоров пропускает этот момент, не видит, закрывает на него глаза, поскольку в теории писателя он совсем не вписывается. Ведь уже при сменщике Олега, Игоре, начались в славянских землях мятежи против киевской власти.

Удивительное дело.

А почему?

Поясним. Лев Рудольфович красиво обошёл стороной тот момент, что свой первый удар Вещий Олег нанёс по древлянам. Объяснил это писатель очень просто – князь обезопасил свой тыл перед броском на Восток! Древляне Олега поняли, признали, покаялись и освободились. Кстати, Прозоров древлян вообще за людей не считает, видимо, чем-то они не угодили популярному автору. Скорее всего тем, что прикончили одного из его кумиров – «Игоря, Сына Сокола». Но об этом будет в следующей главе.

С другой стороны, Прозоров частенько увлекается двойными стандартами, и Вещего Олега он хвалит за то, за что князя Владимира кроет на чём свет стоит. За подчинение славянских племён.

А где же совесть, контролёр ваш лучший?

«Начал с грабежа соседей, выбирая послабее и побогаче. Ятвяги, радимичи, вятичи, опять вятичи, ляхи… Что жертвы набегов были братьями по языку, крови, вере, его не волновало ничуть.

Уже тогда приучал дружину видеть врагов во взывавших к Перуну воинах?»

Не оставим вопрос без ответа. Посмотрим, кто в ком приучал видеть врага.

Давайте заострим своё внимание на этом эпизоде. В сторону патетику.

Как обошёлся Олег-Вещий-Освободитель с Древлянской землёй, никому до этого не платившей дань?

«В год 6391 (883). Начал Олег воевать против древлян и, покорив их, брал дань с них по черной кунице».

Уже интересно. Те, кто платил хазарам, платят столько же – по белке, ибо заставить платить больше – значит возбудить недовольство.

Те же славяне, что не платили хазарам, – по кунице.

Мы, конечно, в мехах не специалисты. Это Лев Рудольфович на все руки – и швец и жнец и в дуду игрец, а мы так, погулять вышли. А посему и узнаем, что нам скажут на это эти самые специалисты, которые по мехам.

А они говорят следующее:

«Условно выделяют 5 групп мехов, первая из которых – самые износостойкие, последняя – наименее прочные:

Третья группа: соболь, куница, суслик-песчаник, овчина, смушка.

Четвертая группа: белка, горностай, кролик.

Для желающих иметь полное представление о прочности мехов предлагается сравнительная износостойкость различных видов сырья в баллах (носкость меха выдры принята за 100 баллов).

Выдра нещипаная – 100.

Росомаха – 100.

Медведь бурый – 95.

Бобр камчатский – 95.

Куница мягкая натуральная – 65.

Белка натуральная – 27.

Средние сроки эксплуатации, принятые по физическому износу, составляют для головных уборов 3–6 лет, для пальто – 5–8 лет.

Однако для мехов решено определять сроки носки не по годам, а по количеству сезонов (продолжительность сезона в среднем 4 месяца):

Выдра – 20.

Бобр речной – 18.

Котик морской – 17.

Куница – 7.

Белка – 4.

В общем же по ценности и красоте меха делят на три группы.

К первой, самой дорогостоящей, относят мех черной и серебристой лисицы, соболя, шиншиллы, американской норки, куницы, бобра, выдры, медведя (всех видов), белого и черного волка.

Во вторую группу, среднюю по стоимости, объединяют меха красной лисицы, белки, выхухоли, росомахи и хорька.

К третьей группе причисляют мех русской норки, зайца, кролика, крота».

Закончим наш небольшой меховой экскурс. Доверимся специалистам.

И какой можно после этого сделать вывод?

Да простой. Киевский князь Олег обложил данью древлян приблизительно в два раза большей, чем тех, кто исправно платил хазарам по издавна установленному тарифу.

Вероятнее всего, именно отсюда и все дальнейшие конфликты киевлян с древлянами, которые только и ждали удобного момента, чтобы освободиться от своих освободителей – киевских князей.

Вот и вся логика. Вот и ответы на все вопросы.

Если вам этого мало, то верьте в несчастных девиц и вытирайте слёзы.

Хотя мы не стали бы унижать наших предков рыданиями и стенаниями, поскольку были они людьми храбрыми и суровыми. Пусть уж Лев Рудольфович за всех голосит.

И уж раз зашёл разговор о девицах, то нельзя не заметить, что не только хазары проявляли к ним повышенный интерес, наши предки тоже были очень охочи до женского полу, особенно на чужих территориях. Былина «Волх Всеславович» очень ярко живописует тот момент, когда дружина главного героя порубила всё мужское население захваченной страны:

 
А и только оставляют по выбору
Душечки красны девицы.
 

Понятно, для чего эти девицы потребовались добрым молодцам!

Как бы сказал Лев Рудольфович, это «освобождённые» женщины Востока!

Есть и другие эпизоды подобного «освобождения».

Открываем «Слово о полку Игореве» и читаем о том, что делают княжеские дружинники, захватив половецкие кочевья: «Помчаша красныя девкы половецкыя».

Давайте ещё раз, но в прекрасном переводе Заболоцкого – лучше его «Слово о полку» вряд ли кто переводил, так поэтично и на доступный нам язык.

 
На рассвете, в пятницу, в туманах,
Стрелами по полю пролетев,
Смяло войско половцев поганых
И умчало половецких дев.
 

Вот оно, воплощение мечты Льва Рудольфовича! «Стрелами по полю пролетев»…

В одном четверостишии и героизм, и лирика!

Только, как видим, в данный момент увлекаются «девками» вовсе не хазары…

Даже А. Бушков, который в отличие от Прозорова не заявляет о себе, что он «профессионально изучил эпоху» и данной темы коснулся лишь походя, соглашается с этим нехитрым выводом. «Словом, точных деталей нет. Доктор исторических наук А. Кузьмин сделал любопытный обобщающий вывод: «Летопись дает глухие и противоречивые сведения о дани, взимавшейся хазарами, но из этих преданий и воспоминаний никак не следует, чтобы эта дань была тяжелой».

Честно говоря, слушая стоны Прозорова про хазарскую дань и наблюдая, как он мечет в сторону этого народа громы и молнии, невольно складывается впечатление, что хазары обобрали самого писателя. И как здесь не вспомнить замечательного русского поэта и сатирика Александра Александровича Иванова, у которого есть одна прекрасная пародия, прямо про данный случай.

Так и представляется возмущённый Лев Рудольфович, подсчитывающий нанесённый ему урон:

 
Расходов моих на фураж
Уже не окупит тираж.
Какие жестокие пытки —
Подсчитывать скорбно убытки!
Как после набега хазар
Мне не с чем спешить на базар…
 

Смех смехом, но то, как преподносит историю Прозоров, наводит именно на такие мысли…

Ладно, с данью разобрались, вернёмся к Вещему Олегу – Освободителю.

Киевский князь действительно молодец, он выждал, нашёл подходящий момент и без всяческого военного конфликта стал отбирать у Хазарии её славянские области одну за другой. Вроде бы и поход на хазар, вроде и победа, а с другой стороны, и большой войны с Каганатом нет.

Кстати, надо заметить, что в источниках вообще нет упоминаний о крупных военных конфликтах между русскими и хазарами. Кроме последнего, когда Святослав пришёл, увидел и уничтожил последний.

Странно, вот про Византию печенегов и болгар информации о боевых действиях сколько угодно, а здесь молчок…

Тогда почему же именно сейчас русы вступили в открытый конфликт с Хазарией, ведь были поводы и до этого, и поводы довольно серьёзные?

Ответ прост: потому, что как раз в данный момент Хазарский каганат ослабел, он был надломлен. Олег выбрал правильное время для удара по извечному противнику. Однако дальше победоносный Киевский князь не пошёл, ни он, ни его преемник Игорь не стали ввязываться в войну с дряхлеющей, разваливающейся, но по-прежнему опасной империей, знавшей толк в искусстве интриги и способной ужалить в самый неподходящий момент аспидом.

А ведь к середине Х века Хазарский каганат только в беспокойном воображении кагана, обуреваемом манией величия, представлял собой какую-то заметную политическую единицу.

Каган Иосиф в письме, отрывки из которого мы уже приводили, рассказывая о своем государстве, описывал прежние его границы, прошлое величие. Былое!

Сейчас каганат сам не хотел даже вступать в борьбу из-за земель, отвоёванных у него Олегом. Зная русов, последствия подобного противостояния могли быть печальными. Пришлось стерпеть.

К этому моменту печенеги уже заняли Донские и Приднепровские степи.

Съёживалась понемногу «Империя Зла»!

Правда, кое-какие владения Каганат ещё сохранил. Под его властью оставались владения в Крыму, на Кубани, порты на Таманском полуострове, и правящая верхушка Хазарии всеми силами старалась удержать их, поскольку именно через них осуществлялась связь государства с богатыми странами Передней Азии и Византией.

«Экономика Хазарии опиралась теперь только на широкие международные торговые связи, установившиеся у нее с ближними и дальними народами и государствами в прежние времена. Большую роль играла при этом транзитная торговля, нередко спекулятивная перепродажа. Теперь Хазария быстро превращалась в типичное паразитирующее государство. Ее правители держались на подачках торгового капитала».

Некогда мощнейшая держава деградировала на глазах. Она уже пережила себя, теперь она только ждала того, кто придёт и добьёт ее, прекращая эту агонию.

И когда момент пришёл, Святослав раздавил её своим сапогом.

Навсегда. Чтобы больше не мучилась.

А до этого момента оставалось не так уж много времени.

Но какие же ещё причины, кроме небольшой дани, заставляли славянские племена жить под «гнётом» «неразумных хазар»?

Одной из таких причин была та, что Хазарский каганат был по своей сути страной многонациональной и до определённого времени веротерпимой.

Судите сами. Вот крепость Саркел, постепенно превращённая в город:

«Этнический состав населения города был довольно пестрым. Судя по керамике и различным типам жилищ, в юго-западной части жили болгары, в северо-западном углу – какая-то группа славян и в цитадели – тюрки (гузы, хазары). Этот тюркский гарнизон охранял город и путь, на котором он стоял, от внешних врагов, взимал пошлину с купцов, проезжавших по реке и по сухопутной дороге, которая проходила мимо Саркела с юга на север. Торговля и ремесло превратили крепость, сооруженную в основном для охраны северо-западных границ каганского домена, в цветущий город» (С. Плетнёва).

Следующим примером послужит хазарская столица Итиль.

Масуди сообщает: «В хазарской столице по закону пять судей: два из них для мусульман; два – для хазар, которые судят в соответствии с Торой; два – для христиан, которые судят в соответствии с Евангелием, и один для СЛАВЯН, РУСОВ и других язычников, которые судят согласно языческому обычаю, т. е. по велениям разума».

Вообще-то получается семь, но из песни слова не выкинешь.

Суть в том, что каждый из живущих в столице людей может рассчитывать на то, чтобы его судили, если потребуется, по его родному закону, по которому он привык жить и которому привык подчиняться.

Где ещё такое было возможно?

Всё это говорит о том, что в Хазарском каганате проживает достаточно славян. Пусть и не подавляющее большинство, но столько, что они, как нация, заметны.

Однако и это Прозорову не нравится. Фыркает писатель.

«Кроме демократии, был в Хазарии плюрализм или политкорректность, называйте как больше нравится. В верховном суде кундур-кагана сидело 9 судей, представлявших все религии каганата. Чем не светоч терпимости среди тьмы средневекового фанатизма?!

Только в суде этом делами монолитной иудейской общины – придворных и верхушки купечества – занимались трое судей. Еще трое вели дела мусульман-наемников из дворцовой гвардии и части горожан. Делами христиан, армян-григорианцев, готов-ариан, кипчаков-несториан, ромеев и осетин – православных, занималось двое судей. Наконец, делами абсолютного большинства населения каганата, язычников, со всеми их бесчисленными культами, обычаями, законами, занимался один-единственный судья. Тут уж вспоминается другое произведение двадцатого века, «Скотный двор» Оруэлла: «Все животные равны, но некоторые из них – равнее».

Ценим его иронию, тонкое чувство юмора, знание английской классики, только не понятно, откуда же такое желание всё вывернуть наизнанку?

Если судить по откровениям Прозорова, то было бы куда лучше, если бы всех в Хазарии судили по одному закону. Но вот беда, тот же Прозоров сам первый и завопит, что это дискриминация по половому, национальному и религиозному принципу. Как ни сделай, ему всё не так! Очень трудно угодить въедливому неоязычнику. У него куда ни глянь, везде один «Скотный двор».

Хотя…

Стоит только писателю поставить себя на место человека, которого в чужой стране будут судить по местным законам, как он сразу почувствует колоссальную разницу. К примеру, в Объединённых Арабских Эмиратах. Когда ему присудят 50 ударов палками по мозолистым языческим пяткам…

Согласно тому же Масуди, мусульмане в Каганате – это только наемники на службе у Кагана и купцы, то есть относительно немногочисленная элитарная группировка. Как понятно, собственно иудейско-хазарская прослойка также была немногочисленна, хотя и обладала большой властью. А значит, и христиан, и язычников, и славян было вполне достаточно.

Ещё царь Иосиф в своём письме сообщает нам следующие сведения о своей столице, кроме того что находится она на реке Итиль: «Она делится на три неравные части: в одной живет царица, «это город, в котором я родился». Размер его 50х50 фарсахов. Другой «город» населяют «иудеи, христиане, исмаильтяне и, помимо этих людей, рабы из всяких народов». Добавить, как говорится, нечего.

Что ещё интересного можно сказать о хазарах из того, что относится к нашей теме?

Давайте о том, что всё больше становится актуально сейчас. Грамотность, или тяга к знаниям. Что говорят по этому поводу археологи?

«Предметы, на которых сделаны надписи, и само их содержание свидетельствуют о широко распространенной среди жителей Хазарии грамотности – грамотой владели простые строители крепости и степные кочевники среднего достатка.

Общие язык и письменность были еще двумя факторами, которые объединяли обитавших на огромной территории жителей каганата в единое целое, воспринимаемое так и их соседями, и ими самими, и всеми странами и государствами, с которыми они сталкивались в походах, на торговых путях, в дипломатических поездках. Этим единым целым было Хазарское государство, население которого, несмотря на разноэтничность, называлось, видимо, хазарами» (С. Плетнёва).

Есть ещё один моментик, который нельзя обойти стороной. Явно, что Лев Рудольфович этого не одобрит и грозно рыкнет в нашу сторону.

Поговорим о том, как те же хазары относились к побеждённым, или, если хотите, подчинённым народам, точнее, к их верхушке, к той самой власти, от которой многое зависело. Восстать и вооружиться, или, наоборот, – терпеть.

Не успели задать вопрос, как тут же в ответ раздались нытьё и стоны Льва Рудольфовича!

«Повесть временных лет» не упоминает среди восточнославянских земель, в которых ко времени прихода Рюрика было «княжение свое», никого из хазарских данников. И не из-за того, что вятичи или радимичи были дикарями. Просто их княжеские роды полегли все до единого человека. До последнего исполнили долг сынов Перуна, защищая подданных от чудовищного ига воплощенной Кривды. Да будет светла их память; жаль, что мы не знаем их имен, кроме северянина Черного» (Л. Прозоров).

Про князя Чёрного мы поговорим чуть позже.

А пока остановим бесконечный поток слёз писателя, насколько горький, настолько и бездоказательный, прибегнув к цитате из одной учёной статьи: «Хазары, наоборот, сохранили всю правящую верхушку побежденных народов, болгар и алан, связав ее с собой вассалитетом. По существу алано-болгарские аристократы ничего не потеряли, войдя в Хазарский каганат. Единственно, чего они никогда не могли достигнуть, это Каганского трона – обожествленной власти кагана» (С. Плетнёва).

Со славянами всё происходило по такому же принципу, никаких исключений.

Это ещё один довод для того, чтобы лучше понять, почему славянские войны за независимость полыхали только в безумном воображении Льва Рудольфовича.

Перестаньте рыдать, господин Прозоров, ответы лежат на поверхности, нужно только их поднять. Не всё же копать на три метра вглубь в поисках страшных тайн, никогда там не укрытых.

Чтобы немного отвлечься и закончить с данями, налогами, податями и слезами, мы коснёмся ещё пары эпизодов, которые Лев Рудольфович предлагает нам в качестве примера воздействия «Империи зла» на наших предков.

Первая история, точнее, легенда – печальная. Это даже не легенда – трагедия в стиле Шекспировских страстей. Без всяческого преувеличения.

«Тому, о чём я собираюсь рассказать в этой главе, пока нет археологических свидетельств» (Л. Прозоров). КАК И ВСЕГДА!

Лев Рудольфович в качестве одного из примеров тяжёлой борьбы славян с хазарами приводит легенду о князе Чёрном – основателе Чернигова. Даже посвящает ей целую главу. Именно здесь славянский герой должен предстать во всей своей красе, а хазары – во всей своей подлости. Показательно. Только вот на наш взгляд выбор его не совсем удачен, точнее, неудачен вовсе.

Эта легенда, даже скорее трагедия, о любви, о тяжести выбора, о принятых решениях, о которых остаётся только пожалеть, о смерти и свободе выбора. Но совсем не о хазарах, они в ней проходят вторым темпом, – для красочности. Но уж раз Прозоров обратил внимание, то и нам мимо не пройти.

Давайте познакомимся с этой легендой, послушаем, о чём в ней говорится. Мы будем вставлять в текст лишь свои дополнения с ориентацией именно на данную главу и как беспристрастные судьи постараемся убрать личные эмоции.

Повторим постулат: «Еще в VII веке византиец Маврикий писал о наших предках: «Этот народ никакими силами невозможно принудить к повиновению в своей земле». И вот этот народ заставили платить дань женщинами! Да славянские земли должно было трясти лихорадкой отчаянных постоянных восстаний! Отчаянных – потому что племенные ополченцы с рогатинами и топорами, и умелые, но малочисленные дружинники мало что могли поделать против орд кочевых вассалов каганата и бронированных лав его наемников» (Л. Прозоров).

И действительно, должно трясти, и не просто трясти, а выворачивать должно. При всём том, что хазары побаиваются агрессивных русов и отважных славян. Но, как мы уже говорили, нет этому подтверждения, и в ход идут легенды.

Вот что нам вещает Лев Рудольфович: «Мы знаем о двух таких восстаниях».

Первое мы опустим. Предметно поговорим о втором.

Окунёмся с головой в преданья старины глубокой. Посмотрим, что и как происходило в Древней Руси.

Итак. «Имя другого борца с хазарской напастью сохранило народное предание. Князь Черный, основатель Чернигова, погиб в борьбе с завоевателями. Его дочь, княжна Черная (на Руси женщин часто величали по отцу – вспомним Ярославну и Глебовну «Слова о полку Игореве»), кинулась с башни, предпочтя смерть плену.

В той же легенде о князе Черном говорится, что древлянский князь не только не помог северскому князю, но и продолжал нападать на его земли… Как и на варяжских землях, находились те, кому прадедовские счеты из-за пашен и выпасов были дороже славянского братства. И не зря, наверно, русы воевали с древлянами и уличами, свирепо «примучивали» их, облагали жестокой данью. Впрочем, не будем судить их чересчур строго».

Общее представление о том, что мы расскажем в легенде, вы уже получили. Но не торопитесь делать выводы. Подождите чуть-чуть, дальше вы сами сделаете вывод, о чём же всё-таки эта горестная легенда. И может ли она служить подтверждением болтовне Льва Рудольфовича. Это решайте сами.

Предисловий достаточно, начнём повествование.

Жил когда-то давно черниговский князь по прозванию Черный, и был он великим мужем земли нашей. Много раз сражался он со злейшими врагами северян – хазарами, и был он для них противником крепким и потому опасным.

И была у этого отважного князя дочь, прекрасная и в то же время гордая девушка, звали её княжна Черная (Цорна). По легенде, княжна отличалась не только удивительной красотой, но к тому же любила ездить верхом, охотиться, и была прекрасной лучницей. Шитью, кройке и танцам княжна предпочитала войну. Она, как и древние амазонки, сама предводительствовала дружиной.