Текст книги "Герои Сирии. Символы российского мужества"

Одноклассник Романа

Мне удалось пообщаться с Сашей Бондаренко, с которым Рома учился в школе.

Саша Бондаренко рассказал:

– Я пришел в школу 85 в 6-м классе, их было три. В 6 «в» учился. Потом перешел в «б», и в «а». Жил в доме рядом с высоткой, где Рома, и с ним учился с 7-й по 11-й класс.

– Что за класс у вас был?

– Если 10-й и 11-й, то класс «а» математический, а «б» – русский язык и литература. Мы в «а» перешли с Романом. У нас уже цель определенная была. Я экзамен по математике сдавал, Рома тоже. Я, как и он, специалист по самолетам. Но он летчик, а я – инженер-конструктор. Окончил Воронежский технический университет, факультет самолетостроения. Работаю в Москве в Ильюшино – военно-транспортная авиация.

Друзей свела авиация.

Бондаренко:

– У меня была мечта летчиком стать, но она не осуществилась. По здоровью не прошел. А у Ромы все сложилось. Он не рассказывал, но готовился очень долго. И физически. Наверно, класса с 9-го начал бегать. Никому не рассказывал, куда он хочет. Я знал, что у него отец – военный летчик. Видимо, поэтому он и решил.

– Вы дружили?

– Я не скажу, что мы были лучшими друзьями, просто по характеру мы были близки. Не такие активные, а даже немного замкнутые. Каждый на своей волне. Может, целенаправленные несколько. Мы как-то по характеру вместе держались. Он спокойный, я – спокойный.

– Вместе сидели?

– Нет, отдельно. Через парту.

– Он на математике в среднем ряду на третьей, – вспомнил я разговор с Инной Никитичной Литвиновой.

– Я – на пятой.

– А какие интересы были у Ромы?

– В футбол. А так гуляли вместе. Дворы-то рядом. К нам Гриша Наливкин (одноклассник. – Авт.) приходил. Ну, как обычно, пацаны выбегают, и в снежки… Ничего особенного.

– Мне учитель говорила, что Рома разруливал ситуации.

– Не то что разруливал. Мы в стороне как-то держались. Просто на него никогда никто не наезжал. Он всегда отпор давал. Он держался в стороне от этих всяких дел. Никогда не лез. Я не помню, чтобы он с кем-то на кулаках…

– Класс продвинутый.

– Сильный. У нас дополнительно математика, информатика. Дополнительно день выделяли. Тогда кто на права учился, кто на что. А наш класс – четыре часа математики и два часа – информатики дополнительно. Мы с Романом в учебу лезли, поэтому времени гулять не было.

– А девчонка у Ромы была?

– Я могу сказать: у него учеба на первом плане. Серьезный. Он в старших классах полностью ушел в учебу, у него ни до чего времени не было.

– Наверно, качался, ведь в военное училище…

– Я знаю, что он бегал. Он меня звал.

Я достал фотографию учителей.

– Вот Валентина Андреевна Сухарева, – показал на фото радостной учительницы в верхнем ряду крайнюю слева.

Саша:

– Учитель биологии. Хорошо знаю. Очень хорошая учительница, одна из немногих. Очень хорошо объясняла. Всегда веселая, улыбчивая.

– А если ученик проштрафился?

– Она к этому лояльно относилась.

– Нина Николаевна Остроухова. – Я показал на следующее фото в верхнем ряду.

– Учитель истории. Своеобразный человек, она жесткая такая. Часто не в настроении.

– Не повезло…

– Нет, она нормальная, как учитель. Объясняла, но она жесткий учитель. Строгая. Требовательная. Мы с Ромой не очень по истории блистали. В 9-м классе у нас историю преподавал директор.

Я смотрел на следующее фото – Константина Константиновича Борзунова.

– Это история как раз с дореволюционных времен до современных. Директор – закаленный коммунист. У него свои непоколебимые взгляды были.

– Это могло повлиять и на оценку.

– Кстати, да. Если начинал что-то свое, то… Все время про буржуев плохих говорил…

– А родителей в школу вызывали?

– Нет, только на родительские собрания ходили. А чтобы насчет нарушений – такого не было.

Я понимал: проблем родным друзья не доставляли.

– Людмила Григорьевна Лазарева? – показал на фотографию после фото директора.

Бондаренко:

– Она немецкий язык преподавала, а мы с Романом английский изучали. Она как классный руководитель – распоряжения разные. Нас опекала…

– А вот Валентина Владимировна Хорошилова, – следующее фото.

– Она вела у нас с Ромой английский. У меня всегда «хорошо», да и у Романа никогда проблем не было. Тоже строгая учительница.

Я перешел ко второму ряду учителей:

– Светлана Степановна Лунина, – показал на крайнее слева фото.

– Вела химию. Она очень своеобразная, на своей волне. Она по-своему вела предмет. Рассказывала то, что считала нужным. И достаточно строгая. Каждый ее урок обязательно начинался с пятиминутки. И обязательно формулы. И заставляла наизусть учить таблицу Менделеева. Знать особенности каждого элемента. И каждого спрашивала всегда.

«Требовательная».

– А Ольга Анатольевна Насонова? – следующее фото.

– Физкультуру вела. Был еще Александр Иванович, вот они вдвоем. Хорошие физкультурники. Они никогда не наказывали излишне. Справедливые.

– Говорят, вы любили гонять в футбол.

– Даже целые уроки посвящали футболу. Но я в футбол никогда не играл. Я бег предпочитал.

– Следующая Валентина Фроловна Воронова.

Александр:

– Очень хорошая. Она у нас была классной руководительницей до 9-го класса. В 7, 8, 9-м. И вела русский язык, литературу в 10-м и 11-м. Валентина Фроловна, если мы что-то не дочитали, она рассказывала содержание, водила нас в кинотеатр – смотреть фильмы по произведениям. Это в том случае, если мы прочитать не успели. Многому нас научила. Вроде не строгая, но воспитывала. Не то что ругать, шуметь, а объясняла, что так делать нельзя. Жизненные ситуации рассказывала, что у нее в семье происходило. Примеры приводила всегда…

– Инна Никитична Литвинова? – я двигался по фотографиям.

– Математик. Замечательный учитель. Она еще моей маме преподавала математику. И теперь моей дочери. Она строгая, но справедливая. И всегда настолько хорошо объясняла, что понятно становилось. Если что-то, то к ней можно было обратиться. Она не просто: отстань, сам читай. А всегда все объяснит.

– Анна Владимировна Лазарева? – я показал на последнее фото.

– Физику вела. Строгая. Она нас к экзаменам готовила, кто добровольно физику пошел сдавать. Мы же выбирали предметы. И вот в 11-м классе она заставляла нас приходить за полчаса до уроков и рассказывать по одной теме, чтобы подготовиться к экзаменам. Она такая тоже, обязательная.

– Не ограничивалась урочным временем.

– Из учителей «мамы родные» были?

– Валентина Фроловна и Инна Никитична – это два учителя. У них всегда по любому вопросу и в любое время…

Конечно, я понимал, что и другие учителя вкладывали свои души.

– А как отнеслись учителя к вашему с Ромой выбору?

– Я помню, что учитель математики и физики. Потому что выбор они наш знали. И, наверно, узнав его, стали с нами больше заниматься.

– Ну, а во дворе ведь всякие пацаны…

– Да были, но мы как-то мимо хулиганов… Чтобы мы куда-то попадали, не было. Мы жили другим…

Собранные ученики.

Строгие, требовательные и вместе с тем безотказные учителя. Наставники будущего летчика.

Дед Романа

После знакомства с учителями и одноклассником Романа я хотел теперь узнать его корни. И узнавал… Дед Романа по отцу Серафим Маркелович Филиппов[6]6
  Серафим Маркелович Филиппов (3 февраля 1912 г. – 9 февраля 1996 г.), фронтовик, воевал в мотоциклетном полку. Гвардии ефрейтор. Награжден орденом и медалями. До войны и после войны работал водителем на заводе.


[Закрыть] родился и до войны жил и работал шофером в селе Елизаветино Клявлинского района[7]7
  Клявлинский район расположен в северо-восточной части Самарской области и граничит на севере с республикой Татарстан, на западе – с Шенталинским и Исаклинским районами, на юге – с Камышлинским районом, на востоке – с Оренбургской областью. Протяженность района с севера на юг 35 км, с запада на восток 38 км.


[Закрыть] Куйбышевской, ныне Самарской, области.

Сразу замечу, что фамилии внука и деда отличаются потому, что, как мне рассказал отец Романа, Николай Серафимович Филипов, при заполнении его свидетельства о рождении одну букву «п» упустили. И он с тех пор стал Филиповым, как и потом его сын Роман.

Из Елизаветино Серафима Филиппова на второй день войны призвали, и он воевал в мотоциклетном полку. Иными словами, в мотопехоте.

С полком прошел Белоруссию, дошел до Кёнигсберга.

В Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации имеется приказ № 620 по войскам Третьего Белорусского фронта «О награждении личного состава» № 0620 от 18 августа 1944 года[8]8
  ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690155. Ед. хр. 2263. № записи 31622755.


[Закрыть], где читаем:

«От имени Верховного Совета Союза ССР, за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество НАГРАЖДАЮ:

… ОРДЕНОМ СЛАВЫ ТРЕТЬЕЙ СТЕПЕНИ…

п. 32. Гвардии ефрейтора Филиппова Серафима Маркеловича, шофера 2 Гвардейского мотоциклетного Ярцевского полка[9]9
  2-й Гвардейский мотоциклетный Ярцевский полк образован из 46-го отдельного мотоциклетного полка 27 апреля 1942 г. За отличия при прорыве сильно укрепленной оборонительной полосы немцев и освобождение городов Духовщина и Ярцево получил наименование Ярцевский. 27 апреля 1944 г. за образцовое выполнение заданий командования в боях по прорыву Витебского укрепрайона немцев, овладение городом Витебском награжден орденом Красного Знамени. За прорыв обороны немцев в районе Мазурских озер и овладение рядом городов награжден орденом Александра Невского.


[Закрыть].

Командующий войсками Третьего белорусского фронта генерал армии Черняховский…»

В том же архиве хранится наградной лист[10]10
  ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690155. Ед. хр. 2263. № записи 31622755. Приказ № 620 ВС 3 Белорусского фронта от 18.08.1944.


[Закрыть] на гвардии ефрейтора Филиппова Серафима Маркеловича. В нем написано:

«Представляется к ордену “Красная Звезда”. Год рождения 1912. Национальность мордвин… Кандидат в члены ВКП(б) с августа 1943 года… в гражданской войне не участвовал, в Отечественной войне на Западном фронте с октября 1941 года. Ранений и контузий на Отечественной войне не имеет. В Красной армии с 23.06.1941 г. Призван Камышлинским РВК Куйбышевской области.

Ранее награжден медалью “За боевые заслуги” пр. № 07/л от 28.07.43 г. 31 арм. Зап. Фронт».

Выходит, Серафима Маркеловича Филиппова в 1943 году наградили медалью «За боевые заслуги».

Далее в наградном листе идет описание подвига:

«Гв. ефрейтор Филиппов С.М. в боях по уничтожению немецкой группировки в районе Витебска, будучи шофером 25–26—27 июня 1944 г. под сильным огнем противника подвозил боеприпасы на”ОП”, ввиду чего взвод не имел недостатка в боеприпасах. При контратаке немцев он вступил с врагом в рукопашную схватку, уничтожил из личного оружия 7 немецких солдат и в целости вывел машину из окружения врага, где проявил доблесть и мужество.

Достоин правительственной награды ордена “Красная звезда”.

Гв. ефрейтор Филиппов С.М. находится в строю.

Командир полка

Гв. майор (Кунин)

30 июня 1944 г.».

Филиппов представлялся к более высокой награде ордена Красной Звезды и причина изменения вида награды неизвестна. Может, на всех претендентов не хватило орденов Красной Звезды, может, произошла ошибка, но командир полка представлял гвардии ефрейтора к ордену Красной Звезды, хотя и орден Славы 3-й степени тоже высокая награда.

Отец Романа Николай Серафимович Филипов при встрече со мной (встреча произошла у него дома 9 июня 2018 года) рассказывал, что его отца под Кёнигсбергом ранили в руку и ее чуть не оторвало. Если бы не конец войны, ее бы отрезали, а тут зашили, забинтовали и отправили в госпиталь. Со временем рука частично восстановилась, и он мог ей работать. Подвижными остались и сохранили работоспособность два пальца из пяти, и до пенсии Серафим Маркелович Филиппов проработал водителем.

Николай Серафимович вспоминал:

«Мы спрашивали: “Бать, ну ты расскажи про войну”. Он: “Лучше вам не знать”. После окончания войны приезжал в Елизаветино корреспондент из Белоруссии и фотографировал отца и писал о нем. Я знаю, что у него был второй орден Славы. Я орденские книжки открывал. Ордена и медали мать хранила в кисете. Но куда они делись, не знаю».

И он заканчивал: «У нас какая-то мистика: Ромка погиб 3 февраля. А дед 3 февраля 1912 года родился».

Отец Романа

Теперь об отце Романа. Николай Серафимович Филипов родился 29 октября 1953 года, где и его отец, в селе Елизаветино, которое меняло название и одно время называлось Черемушки.

Дело в том, что по селу протекает речка Уксада[11]11
  Фото с сайта https://sites.google.com/site/enciklopediasamarskojoblastit2/home/gidrographia/uksada-r


[Закрыть], которая впадает в реку Сок, а та уже – в Волгу. И вдоль речки Уксады растет черемуха.

В семье Филипповых было двенадцать детей. Десять сестер и два брата. Николай Серафимович по возрасту четвертый, если брать с самого младшего. С выбором профессии определился в школе. В десятом классе написал в военкомате рапорт, что хочет поступить в военное училище. Хотел в Армавирское летное училище, но разнарядки туда не оказалось, и ему предложили в Челябинское. Прошел комиссию. И в 1971 году поступил в Челябинское высшее военное авиационное училище штурманов. Проучился там четыре года и в 1975 году его окончил.

Николай Серафимович при беседе со мной рассказал:

«Нас набирали четыре роты. Четыреста человек, а выпустилось – двести пятьдесят. В летные училища всегда набирают с запасом. Потому что знали, что к выпуску кто по здоровью отсеется, кто не может летать. Вот и у нас много ушло. Когда оканчивали училище, отличники выбирали себе место службы. Так как я закончил с одной четверкой, меня направляли в Германию (в ГДР. – Авт.). Иду документы получать, а меня в Липецк. Спрашиваю: “Может, в Лейпциг?” – “Нет, в Липецк”. Думаю, Липецк совсем не там. А, оказалось, один женился на дочери начальника, и тут же переиграли. Он женатый, его в Германию, а меня в Липецк. Вот так получилось, что вместо Лейпцига я в Липецке оказался. Попал в отряд обеспечения. Нас, как молодых, сначала на Ил-14. Я им говорю: “Ну, куда. Я в училище летал на Ту-124, Ту-134, а тут на Ил-14”. Потом получил первый класс и через три года перевелся в Воронеж на Су-24[12]12
  Су-24 – советский и российский тактический фронтовой бомбардировщик с крылом изменяемой стреловидности, предназначенный для нанесения ракетно-бомбовых ударов в простых и сложных метеоусловиях, днем и ночью, в том числе на малых высотах с прицельным поражением наземных и надводных целей.


[Закрыть]».

Николай Серафимович показал макет самолета Су-24, который сделал и подарил на его 50-летие Роман. Как у настоящего самолета, у макета изменялась стреловидность крыла. Николай Филипов продемонстрировал на нем, как крылья располагаются при взлете и как складываются в полете. На борту виднелась циферка «50».

Отец Романа рассказывал, как летал на Су-24. Он сидел рядом с пилотом. Тандемом. Как штурманом прокладывал маршрут, наводил на цель, как бомбил, как ракеты пускал. Многое зависело от слаженности их работы. И вдвоем надежнее. Летчик пилотирует, его ранило, штурман управляет. Штурмана ранило – за него летчик.

Он хвалил Су-24.

«Самолет хороший», – говорил.

Он прослужил в Воронеже с 1978-го по 2001 год и уволился в возрасте 47 лет.

Я интересовался:

– Страшно было входить в летную профессию? Ведь вы же из села.

Николай Филипов:

– Я впервые-то полетел на самолете, когда школьником летал на комиссию в Самару. Полетел на Ан-2. Тогда в Самару-то автобусы не ходили. Вот тогда и насмотрелся: как красиво вокруг. Хотя в ямы воздушные попали, но ничего. Страха вообще не было…

– А отец одобрил ваш выбор в летчики?

– Мои родители демократичные. Говорили: «Учитесь, иначе так же будете копаться в земле или коровам хвосты крутить». Вот мы и учились. У нас дневники никогда не смотрели, а мама вообще не могла читать…

– А в армию кто-то из родных кроме вас пошел?

– У меня брат служил в ракетных войсках срочную службу. Но ухо зачесалось, он циркулем полез и барабанную перепонку поранил. Образовался рубец и в училище не прошел. Но закончил политехнический институт, уехал в Сибирь нефть добывать. Так в Нефтеюганске до сих пор…

Я интересовался:

– Как служилось? Ведь с 1979 года Афганистан…

– Мы в Афган только готовили ребят.

– А потом?

– Устанавливал конституционный порядок в Чечне.

– Многие мои коллеги по милиции там получили ранения, а кто и…

– Летал в Таджикистан. Наносили удары на границе, где переходят моджахеды. А так: участник боевых действий в Чечне. По нам стреляли. Я там потерял боевых друзей… – называл фамилии летчиков, и про одного: – Лежит на Юго-Западном кладбище. Погиб тоже 3 февраля в 1995 году. Какое-то магическое число 3 февраля.

Я понимал, что летчики в мистику не верят, но все же.

– Подбили его. И самолет взорвался и все… Роме-то, – упомянул сына, – попали в двигатель. Его самолет Су-25 очень живучий. Там какая-то ракета слишком усовершенствованная. Обычно вот в Афганистане по Су-25 пускали из ПЗРК «стингеры». Даже в двигатель залетает, так самолеты на другом двигателе прилетал.

– А вы в передряги попадали?

– Сколько раз! Когда уничтожали цели, мы парой шли. Зашли, удар нанесли и разворачиваемся, уходим, а напарник на цель заходит. И если развернулся и видишь взрывы, то напарнику: «По тебе работают. По тебе…» А может, и по нам работают. Напарник видит. И предупреждали: «Набирайте высоту! Уходите». А потом видеомагнитофон смотришь и видишь, ты ракету пускаешь по цели, а по тебе трассирующие пули летят. Они из ДШК стреляют. Ты же пикируешь – высота маленькая. Могут достать до полутора километров. И по нам тоже работали. Но нас Бог миловал. Дослужился до майора, как и сын… Я же штурман, а у нас растут летчики…

Я смотрел на правительственные награды Николая Серафимовича Филипова.

Мне не нужно было никаких комментариев.

Вот какие корни и истоки у Романа.

Служба и семья героя

Отец и сын

1

Мне удалось обстоятельно поговорить с Николаем Серафимовичем Филиповым о сыне. После поступления Романа в училище семья Филиповых переехала из высотки у школы 85 в высотку в именуемый в народе Военный городок, построенный немцами для выводимых из Германии наших воинских частей.

Мы сидели на диване, на котором Роман спал, когда приезжал проведать родителей, и я узнавал.

… Роман родился в Воронеже 13 августа 1984 года. Тогда отец Николай Филипов служил в Воронеже.

Рома оказался первенцем в семье военного летчика, через несколько лет у него появилась сестренка.

Рождение мальчика было встречено с большой радостью. Его назвали Ромой, как Николай Серафимович пояснил: «Бабушка захотела». Он имел в виду мать мамы Ромы. У мальчика, как и у всех мальчишек, были свои игрушки – мишки, машинки, паровозики. Не обделили этими радостями малыша и родители.

Отец в отпуск возил его на свою родину, где мальчишка мог увидеть чарующий край: речку с растущей вокруг нее черемухой, надышаться ею. Путешествия с мальчуганом оставили в его душе неизгладимый след: он впитывал пространства, реки и леса, степи и предгорья. Видимо, это тоже сыграло свою роль в выборе профессии, позволявшей с высоты увидеть мир во всем его роскошном многообразии.

Николай Серафимович рассказывал:

«А когда маленький был, на спортплощадку зайдем: давай на турник. Он любил, как все ребята, подтягиваться…»

Когда стукнуло семь лет, пришла пора идти в школу.

Особо выбирать не приходилось: рядом с их высотным 16-этажным домом находилась 85-я школа, и отец отвел сына в эту школу. Стоило выйти из подъезда, как за школьным забором начиналось футбольное поле, за которым стояла трехэтажка школы.

Когда я поднялся на 14-й этаж дома, на котором жила семья Филиповых, с балкона с птичьего полета оглядывал посадки тополей, коробки домов, над которыми вдали виднелись еще большие высотки, и меня самого тянуло взлететь и оглядеть пространство.

Видимо, такие же ощущения испытывал и проживавший здесь мальчик.

В этом, видимо, таилась другая разгадка его будущего.

Мне в школе показали заявление Николая Филипова.

Читая его, я невольно представлял, как отец склонился к листу бумаги и писал:

«…Прошу принять моего сына Филипова Романа Николаевича 1984 г. рождения в 1-й класс…»

Мы отправляли своих детей в школу, понимая, что беззаботное детство для них кончается и приходит пора браться «за ум и за разум». Боялись, как они воспримут изменения в жизни, а получалось, все проходило более-менее безболезненно. Они с маленького старта в первом классе начинали готовиться к большему старту после восьмого класса – кому идти в техникум, а кому оставаться в школе. И так дальше – к старту после окончания школы: кому в вуз, кому в училище, а кому трудиться.

Вот так в 1991 году на первый свой старт вышел Рома Филипов.

Мне Николай Серафимович рассказывал:

«Рому в школу провожу, а сам к окну. И смотрю, как он из подъезда выйдет и по полю идет».

На фотографии первого класса видно, как многие дети радуются, кто-то стоит с серьезным личиком, а Ромка сосредоточен.

Он в ожидании чего-то нового.

Его природная сосредоточенность наводила на мысли, что учиться он будет со старанием.

Мне в школе показали личное дело ученика Романа Филипова.

В нем видно, как он успешно окончил первый класс и его перевели во второй класс, потом из второго – в третий.

За третий класс Роме выставили оценки:

Русский язык – 4.

Литература – 4.

Математика – 4.

Природоведение – 4.

Изобразительное искусство – 4.

Музыка – 5.

Физическая культура – 5.

Трудовое обучение – 5.

О чем они говорят? Что мальчик учился. Видимо, его родители не накачивали, как многие своих чад: «Ты должен быть отличником», «Ты должен быть лучше всех», – и чуть что, нанимали репетиторов. Он осиливал предметы сам и держался среди хорошистов, а где и отличников. Не позволял себе скатиться в троечники, или и того хуже, в двоечники.

Сын рос в городской среде, которая отличалась от военных гарнизонов, где росли дети офицеров, но все равно он находился в кругу военных, и это не могло пройти мимо него. Отец брал его на аэродром. Он впитывал мир авиации. И это по крупицам оседало в душе мальчика, только укрепляя его будущие намерения.

Если проследить оценки Романа с 5-го по 9-й класс, то мысли о его серьезном отношении к учебе только укрепляются.

Русский язык: только в 5-м классе – 3, а в остальных – 4.

Я знаю многих писателей, и даже выдающихся творцов слова, которые в школьные годы не очень блистали на уроках русского языка.

Литература – во всех классах 4.

Математика в 5—6-м классах – 4.

Алгебра и начала анализа в 7—9-м классах – 4.

Геометрия в 7-м классе – 4, в 8-м классе – 3, в 9-м классе – 4.

Выходит, исправил 3 за 8-й класс.

Природоведение в 5-м классе – 5.

История СССР в 5-м классе – 5, в 6—8-м классах – 4, в 9-м классе – 3.

Что я могу сказать?

Одноклассник Ромы Саша Бондаренко рассказывал про историка, не терпящего «отклонений» от его коммунистических взглядов Борзунова. Многим будущим докторам исторических наук такие педагоги за их «вольные» высказывания ставили 3, что могло иметь место и в данном случае.

Хотя единственная 3 для выпускника 9-го класса вряд ли являлась показателем.

Основы Советского государства и права – 4.

География в 6-м классе – 5, в 7—9-м классах – 4.

Физика в 7—9-м классах – 4.

Химия в 8—9-м классах – 4.

Экология в 9-м классе – 4.

Биология в 6—8-м классах – 4, в 9-м классе – 5.

Иностранный язык (англ.) в 5—8-м классах – 4, в 9-м – 5.

Изобразительное искусство в 5-м классе – 4, в 6—7-м классах – 5.

Черчение в 8—9-м классах – 4.

Музыка в 5-м классе – 5, в 6—8-м классах – 4.

Физкультура с 5-го по 9-й класс – 4.

Трудовое обучение в 5, 6, 8, 9-й – 5, в 7-м классе – 4.

Что бросается в глаза: постоянство, которое предполагает твердость в характере, проявление упорства, когда нужно улучшить знания.

Как я отметил выше: при четырех пятерках и одиннадцати четверках и только одной тройке он окончил 9-й класс.

2

Николай Серафимович рассказывал, что сын в учебе не требовал его опеки.

Он увлекался моделированием самолетов, собирал монеты, возился с компьютером, играл в футбол.

Отец с сыном и его одноклассниками гонял мяч.

Когда после окончания 9-го класса встал вопрос, куда Роме идти дальше, он уже определился: нужно в математический класс, чтобы подготовиться к поступлению в военное училище и стать военным летчиком.

На мой вопрос:

– Роман интересовался службой отца?

Николай Серафимович ответил:

– Да не то что интересовался, сколько друзья приходили, сидели за столом. И не столько спрашивал, сколько слышал наши разговоры…

– Впитывал…

– В военной семье живет… Но он определился в летчики в десятом классе… Когда в математический класс перешел… И я ему сказал: «Если хочешь, там физика, математика. Но основное еще география, астрономия. Еще по звездам придется ориентироваться… Давай, на эти предметы налегай». Вот он и старался. Математика у него хорошо шла. Он по химии хорошо соображал…

– Выходит, в десятом классе решил…

– Потому что все начали готовиться кто куда. Мама (жена Николая Серафимовича) у нас по медицине. А я: «Если в летное хочешь, бегай. Физкультура. Подтягивание, подъем с переворотом. И математика…» Там самое главное, говорю, летное здоровье. Он прекрасно знал, что без физо никак. У нас готовится полк к проверке: обязательно физо сдавать. Я встаю и пробежка по стадиону. Я бегу, и он бежит… Но он до поры какого-то ярко выраженного интереса к авиации не проявлял. Не то что равнодушен. Я ему говорю: «Давай в кабину садись». Нет, не хочет.

– Созревал… У него характер: все размеренно.

– Я поражался его спокойствию. Его трудно было вывести из себя. Я думаю: вот настоящий летчик. Тебя никуда не свернешь. Мы-то бывало: давай, быстрей, быстрей. А этот, наоборот, нет суеты никакой. И говорил: «Ты вот настоящий летчик. Свою профессию нашел». Дело не любит суеты. Я и ему говорил: по тревоге ты можешь хоть куда бежать, в самолет сел – все. Тут не должно быть спешки. Проверил одно, другое. Включил… Это займет секунд десять – пятнадцать, а не за три секунды что-нибудь упустишь. Вот в такой обстановке и рос».

Уроки бывалого офицера, познавшего службу изнутри со всеми ее плюсами и минусами, мотал на ус его сын.

Если сравнить оценки, которые Рома получал до 10-го класса, и какие в 10—11-м, они разнятся. Видно, как требовательнее стал к себе сын, как «грыз» предметы, понимая, что должен их освоить. Из рассказов учителей я знал, как Роман настойчиво изучал предметы, как четко шел к намеченной цели.

В личном деле Романа Филипова читаем оценки за 10—11-й классы:

Русский язык в 10-м и 11-м классах – 4.

Литература – 4.

Алгебра и начала анализа – 4.

Геометрия – 4.

Уже про 3 по геометрии в 8-м классе можно забыть. И надо учесть, что это оценки не в простом классе, а в математическом, в котором требования выше.

История – 4.

Он исправил и досадную тройку, которая была в 9-м классе.

Обществоведение в 10-м и 11-м классах – 4.

География в 10-м и 11-м классах – 5. Притом что раньше у него по этому предмету проскакивали – 4.

Внял совету отца.

Физика в 10-м и 11-м классах – 5.

При прежней – 4 в 7—9-м классах.

Тоже послушал отца.

Химия за 10-й класс – 4, а за 11-й класс – 5.

Подтянулся.

Астрономия (Экология) – 5.

При прежней в 9-м классе оценке – 4.

Иностранный язык в 10-м и 11-м классах – 4.

Физкультура в 10-м классе – 4, в 11-м – 5.

Трудовая подготовка – 5.

Начальная военная подготовка – 5.

Экономика – 5.

ГТО – 5…

Видно, как Роман Филипов улучшил учебу.

Надо отметить отношение отца к школе сына: он откликался на каждую просьбу классного руководителя и находил время, чтобы помочь, а не искал отговорку. И это тоже влияло на сына, видевшего помощь отца.

3

Я спросил:

– А почему Роман выбрал Краснодарское училище, а не в Воронеже[13]13
  В Воронеже было высшее военное авиационное инженерное училище.


[Закрыть]?

– Он летчиком хотел стать. И мы-то поступали в Армавир.

Я помнил неосуществившуюся мечту Николая Филипова поступить в Армавирское авиационное летное училище.

Филипов продолжал:

– А потом объединили и Армавирское училище сделали филиалом Краснодарского. А в Краснодаре раньше только иностранцев учили. Он поступал, как и я. Я ему сказал: «Если хочешь в летное, давай…» Пошли в военкомат, написали заявление. На Рому завели дело. Прошли комиссию. А как закончил школу, из военкомата пришла бумага: ехать поступать. И поехал в Армавир. И я с ним – у меня как раз отпуск был. Это перед моим увольнением.

Николай Серафимович уволился в 2001 году, в год окончания Романом школы.

Филипов:

– Приехали и отдал его в училище. Родители идут, а на территорию никого не пускают…

Все знали, как строго обращались с абитуриентами в училищах, сразу окуная их в военную жизнь.

Филипов:

– Сдал легко. Там группу делают, они проходят комиссию. Потом экзамен первый. Сдал. Второй – сдал. Третий – сдал. Барокамера. Это основное. «Поднимают» на высоту пять тысяч метров, чтобы проверить, как переносит кислородное голодание. Насколько организм крепкий. Плохо тебе станет, раз открыл краник, кислороду дыхнул. Он там всё прошел и всё – поступил.

Можно было понять радость отца, сын которого не посрамил его на вступительных экзаменах.

– Я ему сказал: «Поступил. Я тебе показал как и что, а теперь давай сам…» Я-то уехал из Армавира, а у него курс молодого бойца. Там препятствия, стрельба, разборка-сборка оружия. И его со всеми в Краснодар учиться. Помню, мы приехали к нему на присягу. Он перед нами присягу принимал.

Кульминация: выбор сделан.

Служу Отчеству.

– А как шла у Романа учеба?

– Он проблем мне никаких не делал. Я ему говорю: «Поступил, всё. Чтобы мне никаких нареканий… Здесь ты сам выбрал. Это твоя работа. Некоторые родители звонят: их сын там напился, там подрался. И улаживают. Чтоб этого не было». Он так и вел себя. Мало того, когда полеты начались и когда на Дальний Восток попал, он вел себя достойно. Служил. Я, конечно, мог его устроить и в Липецк, там однокашники-командиры, здесь в Воронеже командир полка. А он: «Нет, пап. Ты сам добивался?» – «Да, сам» – «И я сам буду». И вот он сам…

– А сколько он проучился в Краснодаре?

– Пять лет. А я в Челябинске четыре года.

– Отпуска после экзаменов где проводил?

– Домой приезжал.

Я знал, что в один из своих приездов проведывал школу.

Филипов:

– Мы ездили ко мне на родину в Черемушки. Где я рос. Где дедушка. В 2003 году он подарил мне макет Су-24. Как раз учась в Краснодаре. Если вас интересуют его оценки в училище, то у меня есть книжечка. Там его оценки за время обучения…

Он раскрыл книжечку.

Я рассматривал справку учебной части с оценками в диплом Романа Филипова.

В его группе выпускалось пятнадцать офицеров.

Курсовые работы:

Математика – 4.

Оценок «5» нет ни у кого из выпускников группы. Оценка «3» – у 11 курсантов.

Механика – 4.

Оценка «5» у 2-х. «3» у 5-х.

Тактика – 5.

«5» у 2-х, и одна у Романа. «3» у 8-х курсантов.

Филипов оказался в числе лучших.

Оценки по дисциплинам:

Иностранный язык – 5.

«5» только у одного Ромы. «3» у 8-х.

Физическая культура – 4.

«5» нет. «3» у 11-ти.

Отечественная история – 4.

«5» у 1-го курсанта. «3» у 6-х. Когда-то Рома в 9-м классе получил «3», которую потом исправил на «4».

Правоведение – 5.

Оценка «5» у 4-х. «3» у 7-х.

Психология и педагогика – 4.

«5» нет. «3» у 10-х.

Философия – 4.

«5» у 2-х. «3» у 8-х.

Экономика – 4.

«5» нет. «3» у 7-х.

Культурология – 4.

«5» нет. «3» у 9-х.

Политология (Социология) – 5.

«5» только у Романа Филипова. «3» у одного.

Военная история – 4.

«5» у 2-х. «3» у 2-х.

Русский язык и культура речи – зачет.

У всех – зачтено.

Математика – 4.

«5» нет. «3» у 9-х.

Информатика – 4.

«5» у одного. «3» у 9-х.

Физика – 5.

«5» у 3-х, в том числе у Ромы. «3» у 7-х.

Химия – 4.

«5» у 1-го. «3» у 11-ти.

Экология – 5.

«5» только у Ромы. «3» нет.

Начертательная геометрия и инженерная графика – 5.

«5» у 11-ти. «3» у 2-х.

Механика – 5.

«5» у 5-х. «3» у 2-х.

Что ж, Роман тянул. Я представлял, как между занятиями, лабораторными, нарядами, стрельбами, ежедневными пробежками он осваивал дисциплины.

Материаловедение – 5.

«5» только у Ромы. «3» у 11-ти.

Электротехника и электроника – 5.

«5» у 3-х, в том числе у Ромы. «3» у 8-х.

Метрология – 5.

«5» у 3-х, в том числе у Романа. «3» у 9-х.

Безопасность жизнедеятельности – 4.

«5» у 3-х. «3» у 5-х.

Авиационная метеорология – зачет.

У всех – зачтено.

Тактика – 3.

«5» нет. «3» у 9-х.

РХБЗ (радиационно-химическая безопасность) – 4.

«5» у одного. «3» у 6-х.

Военно-инжен. – 5.

«5» у 6-х. «3» у 3-х.

Военная топография – 4.

«5» у 5-х. «3» у 3-х.