Текст книги "Герои Сирии. Символы российского мужества"

Управление подразделением в мирное время – 4.

«5» у 2-х. «3» у 4-х.

Безопасность на воздушном транспорте – 4.

«5» нет. «3» у 9-х.

Аэропорты и воздушные перевозки – 5.

«5» у 7-х. «3» у 3-х.

Аэродромы – 5.

«5» у 4-х. «3» у 3-х.

Светотехническое оборудование аэродромов – 5.

«5» у 8-х. «3» нет.

Роману посильны были и специальные, чисто летные дисциплины.

Проф. – ориентир. англ. яз. – 4.

«5» у 1-го. «3» у 11-ти.

Организация летной работы – 5.

«5» у 5-х. «3» у 5-х.

Воздушная навигация – 4.

«5» у 4 х. «3» у 5-х.

Аэрод. и динамика – 4.

«5» – нет. «3» у 12-ти.

КЭСД – 5.

«5» у 3-х, в т. ч. у Ромы.

«3» у 7-х.

АРЭО (авиационное радиоэлектронное оборудование) – 4.

«5» у 2-х. «3» у 5-х.

Ав. вооруж. и его БП (авиационное вооружение и его боевое применение) – 5.

«5» у 2-х, в т. ч. у Ромы. «3» у 3-х.

ПСП и выж. летных экип. – зачет.

У всех – зачет.

Медицинское – 5.

«5» у 3-х. «3» у 6-х.

Общевоинские уставы ВС РФ – 4.

«5» у 3-х. «3» нет.

И вдруг, как споткнулся:

Строевая подготовка – 3.

«5» у 2-х. «3» у 9-х.

Хм, но об этом ниже.

Огневая подготовка из стрелкового оружия – 4.

«5» у 2-х. «3» – у 2-х.

«Тактика» и «строевая подготовка у него «3». Но «3» по тактике он исправил, получив один в группе за курсовую по этой дисциплине «5»!

А что касается «3» по строевой подготовки: способности тянуть высоко носочек – понятно, это вовсе не основное для воина, тем более летчика.

Николай Филипов на этот счет сказал:

– А строевая подготовка – это как у нас, летчиков, говорили. Генерал: «У вас строевая подготовка плохая». А ему в ответ: «Товарищ генерал, давайте мы взлетим и покажем, как мы в воздухе в строю летаем».

Видно, какими высокими оценками выделялся среди других курсантов Роман Филипов и какие получил именно по летным дисциплинам. Думаю, он не раз вспомнил добрым словом своих учителей в 85-й школе, которые вкладывали в него знания, и отца, который с детства приучал к военной службе и таскал с собой на аэродром.

4

Филипов:

– На 5-м курсе госэкзамены были в Борисоглебске. И вот он на Дальний Восток с друзьями и распределился. Сначала попал в Возжаевку. Амурская область. Потом в Приморский край. Село Черниговка[14]14
  Черни́говка – село, центр Черниговского района Приморского края. Расстояние до Владивостока – 199 км, до Спасска-Дальнего – 37 км, до Сибирцево – 20 км. На военном аэродроме Черниговка базируется 18-й штурмовой авиационный полк «Нормандия – Неман», на вооружении которого состоят самолеты-штурмовики Су-25СМ.


[Закрыть]. В Черниговке полк Су-25. Я-то летал на Су-24. У нас фронтовая бомбардировочная авиация, а у них фронтовая. У них разница в том, что они работают впереди линии фронта. Мы вот могли на Су-24 взлететь из Воронежа и удар нанести на Дальнем Востоке, с дозаправкой, а они только в передовых порядках.

– Авиационная пехота.

– Вот-вот. Наземная пехота в атаку идет, а им очищают впереди дорогу.

Отец показал сотовый:

– Он служил. Сначала общались по телефону. А это его курсантский телефон. Он его то ли на третьем курсе купил. И мне подарил. Я по нему звоню. Там вбиты дни рождения всех его друзей, родных. И он напоминает – дзинь-дзинь.

Я смотрел на плашечку с кнопочками, которые когда-то нажимал летчик, и что-то подкатывало к горлу.

Мне хорошо знакома жизнь в военных гарнизонах, где время подчинено службе, и после нее отдыху. В эти часы офицеры могли оказаться за шахматной доской, на рыбалке, играть в футбол – это любил Роман, в хоккей. Не припоминаю ни одного военного гарнизона, в которых я жил с отцом, будь это в Вологде, в Себеже, в Нижнем Тагиле, на Байконуре, где бы зимой не заливали хоккейную площадку. Роман тоже играл в хоккей.

Николай Филипов:

– Потом мы с ним общались по скайпу. Он одиннадцать лет там прослужил и, как я, дослужился до майора. Но у него все было впереди. Он в этом 2018 году в мае должен был приехать поступать в Военно-воздушную академию в Воронеж. У него документы сюда ушли, когда он был в Сирии. Он по истечении стольких лет службы должен был переводиться или в центр России, или на юг куда-нибудь. Но решил в академию на командный факультет. Здесь же всех готовят: летчиков, техников, тыловиков, факультетов много. Когда случилась трагедия, я ездил к нему в полк за вещами. И случайно попали и видели, как самолет назвали его именем. Он в Сирии летал на самолете борт номер «6», а в полку сделали с бортовым номером «06» и назвали его именем. Действующий самолет. Эта же серия.

Имя летчика шло по стране.

Филипов:

– Мне рассказали в полку, как шло становление. По должности-то был замкомэски. А командира эскадрильи в госпиталь отправили комиссию проходить. И его целый год не было. Роман в течение года исполнял обязанности. И сослуживцы говорили о выдержке Романа. Другой бы давно взорвался… А Роман, как будто ничего. Спокойно. Все объяснит. Другой по башке уже настучал бы! Никогда не видели, чтобы он ругался. Как говорили, у него выдержки хватало на всех. Оценивали хорошо. Большие перспективы имел…

– Академия… – Я вздохнул.

– У них в полку добротные ребята… Ну, попал в хороший коллектив. Не было такого, чтобы друг на друга сваливали. Дружный. Если в полет, все слаженно. Если дни рождения, то все вместе. Как такового магазина там большого нет. И кто едет, скажем, в Уссурийск: что тебе купить, что тебе. Везут все. Взаимовыручка. Помогают друг другу во всем.

– Становление прошло хорошо.

– И бытовые условия неплохие. Там пятиэтажки. Женатый – тебе квартиру. Холостяк – в общежитии. А у Романа семья – в двухкомнатной квартире.

Не секрет, что многим военным приходилось начинать службу в палатках в какой-нибудь степи или тайге, где заводилось строительство объекта или подразделение заступало на пост. У летчиков в Черниговке бытовые условия оказались налаженными. Но ясно, что они были готовы и к самым экстремальным обстоятельствам.

Николай Филипов:

– Жил, кстати, на улице Боровикова. Героя Советского Союза. Лейтенанта. Мы по городку ходим, смотрим, самолет стоит и памятник. Читаем: Боровикову[15]15
  Боровиков Андрей Евстигнеевич, летчик Черниговского гарнизона, 36-го скоростного бомбардировочного полка. Погиб 1 августа 1938 г. во время боев у озера Хасан. Его самолет был сбит японцами. Выбросившись с парашютом, лейтенант отстреливался до последнего патрона. Погиб смертью храбрых. Посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза.


[Закрыть].

Я не сомневался: там поставят памятник и Филипову. (В феврале 2019 года бюст установлен. – Авт.)

Отец Романа продолжал:

– Это его вторая командировка в Сирию. Первая командировка в 2015—2016-м. С ноября 2015 года… Я его спросил потом: «Ну как, понюхал пороху?» – «Да, это не по полигону работать». Страшновато видеть. Я спрашивал: «Ну, хоть отдыхать удавалось?» – «Там некогда отдыхать. По шесть, семь, восемь боевых вылетов в день. Сел, заправился и снова вылет, отработал, сел, заправился, опять взлетел». Ведь Хмейним, все вокруг очищать приходилось. А во вторую командировку по четыре вылета. Уже вдали от Хмейним. Полет дольше получается. Пока слетает, сел. Снова слетает. А так несколько часов полетает, и уже темнеет.

– А как ему одному? Вы-то в Су-24 с летчиком вдвоем.

– Это да. Но теперь полегче. Ведь штурман искал цели, а теперь Глонасс. Тебе дали координаты и тебя спутник выведет. А я-то: дали координаты и ищу по карте. И летчику: куда лететь. И выводишь.

– А связывались с ним в Сирии?

– На день рождения дочки. Потом за два дня до 3 февраля. В последнюю командировку уехал в декабре 2017-го…

Николаю Филипову в полку рассказывали, как командир их полка Александр Зарипов[16]16
  4 сентября 2014 г. на учениях на Дальнем Востоке штурмовик Су-25 «Грач» 3-го командования ВВС и ПВО с боевым комплектом для авиационной пушки и двумя блоками неуправляемых ракет впервые совершил посадку на шоссе. Самолет пилотировал командир 18-го штурмового авиаполка полковник Александр Зарипов.


[Закрыть] опекал Романа.

Филипов:

– Он с этим командиром полка первый раз в Сирии был. Потом приехал, и командира полка переводили в Читу. Он говорит: «Так, Рома, собирай чемоданы, будешь со мной служить. Я тебя с повышением возьму. Мне нужна замена вместо себя. Я уйду, а ты вместо меня будешь». И его переводят. И вызвали в Москву, командиров полков собрали. И у него что-то с сердцем плохо стало. И нет командира…

Несладка служба летчика.

Филипов:

– Это полковник Зарипов. Впервые Су-25 сажал на шоссе. Вот если разбомбят аэродром, сажают на дорогу.

Я слушал, а внутри поднималось: вот с какими воинами служил Роман.

Филипов показал медали сына…

«За отличие в воинской службе» 3-й степени…

«За отличие в воинской службе» 2-й степени…

«Участнику военной операции в Сирии»…

Я держал их, и что-то огромное росло у меня внутри.

Я долго не решался спросить, но спросил:

– А как вы узнали о случившемся?

Филипов:

– Банально просто… Это было 3 февраля. Мы с женой поехали на рынок. Это в обед где-то. С рынка пришли, картошку приготовили. Вечером нам бабушка (мать жены) позвонила: «Что вы новости не смотрите. В Сирии самолет сбили» – «Какой самолет?» Мы новости смотрели, ничего там нет. А потом смотрим, и передали: сбит Су-25. И летчик катапультировался.

Я слушал, а самому было тяжело.

Глаза Николая Серафимовича влажнели.

Он:

– И всё. Жена у нас всегда спокойная, а тут заволновалась. Дочь пришла и начала искать по Интернету. Зашла куда-то. И вот эти снимки. Все в реальном времени. Как подбили. Как катапультировался. Как взрыв. И потом – как лежит. И фотографии… Лежат бумаги на Филипова…

Николаю Серафимовичу трудно было говорить, но говорил:

– Я: дай посмотрю… Посмотрел: это он… И только на другой день из военной академии пришли и сообщили. Сказали: крепитесь. Академия берет все на себя.

Я спрашивал:

– А день прощания…

Филипов:

– Мы поехали на авиазавод встречать. Потом приехали в Дом офицеров. И там прощались.

– Я не ожидал, что придет столько людей.

– Нам тоже сценарий рассказали: приедем с аэропорта, час туда, час сюда. А потом подходят и говорят: «Народу много. Продлим?» – «Продлим». А потом продлеваем, продлеваем. Так и темно станет. И прекратили доступ. Вместо двух часов…

На такого человека и дня бы не хватило: я помнил море людей.

– Я с 9 ура до 5 вечера… И таких тысячи… Школьники… Кадеты… Молодые и старые… А как у гроба… Слезы утирают… Хоть реви…

– Нам часто приходится реветь… Когда людей много было, меньше хотелось… Хоть отвлекали… Вот внучка: «Ты, – говорит, – дед, не такой стал. Что-то теперь со мной песни не поешь. Не пляшешь…»

Я спрашивал…

Филипов, перебарывая что-то внутри:

– На 23 февраля в Москву пригласили. Приехали на поезде, нас отвезли в гостиницу. Там мы привели себя в порядок, а потом пришел автобус, и нас повезли в Кремль. Мы с супругой и невестка, и там вручали… Президент вручал нам. Я вот речь говорю… – показал фотографию, – ответную…

После нас вручали ордена кораблям…

На знамена вешали ордена…

Я не стал спрашивать, что ощутили родные Романа, взяв Звезду Героя России. Мне трудно передать смешение чувств, которые испытывал в Кремле боевой летчик, потерявший сына.

Филипов:

– Вот теперь памятник будут устанавливать. То сказали – на аллее Героев. Теперь позвонили – в школе… Суровикин должен прилететь… Он тоже Герой России. За Сирию…

– Там деревья спилили… Площадку готовят…

Я уходил от Филиповых, долго и долго оглядываясь на дом, в который на побывку прилетал курсант Роман Филипов, а потом летчик штурмового полка.

Здесь…

Там…

Будут висеть мемориальные доски…

Названы улицы…

Мне было очень горько за одного из Героев…

А сколько их ушло безвестно…

15 июня 2018 года в сквере школы № 85 в Воронеже открыли памятник летчику Роману Филипову. Суровикин на открытие не прилетел, видимо, дела не позволили.

Николай Серафимович на митинге сказал:

– Действительно, настоящий человек он был. Поэтому сегодня, вот когда открывается памятник, я думаю, ученики, которые будут учиться в этой школе, будут так же гордиться и постоянно будут помнить, что небо над головой требует не только защиты, но и иногда оно достается ценой своей жизни. Поэтому очень волнительно в этот день, и переполняет чувство гордости[17]17
  РИА Новости https://ria.ru/society/20180615/1522775951.html


[Закрыть].

А служивший с Романом Филиповым майор Евгений Коляко:

– Он был примером высокого профессионализма и целеустремленности для подчиненных и боевых друзей, всегда был готов оказать помощь, в любой ситуации подставить свое братское плечо. Его отличала доброжелательность и твердость характера, но самое главное – он был настоящим. Настоящим летчиком, настоящим командиром, настоящим другом и настоящим человеком. Я горд тем, что мне посчастливилось служить с ним в одном полку, шагать с ним в одном строю. Роман навсегда останется в наших сердцах. И наш долг – хранить память о нем.

Вот слова отца, чей сын прославил Россию.

Ольга Филипова

1

Меня не покидали мысли о Романе Филипове, и я настойчиво искал встречи со знавшими его людьми, в том числе с его женой Ольгой. Я все не решался с ней связаться. Считал, что нужно дать ей прийти в себя. Когда отец Романа Николай Серафимович пообещал выяснить, можно ли с ней поговорить, и через день-другой сообщил, что она сейчас в отъезде, но скоро будет, и эсэмэской прислал номер ее сотового, я воспрянул: теперь наша встреча должна состояться.

1 сентября я позвонил Николаю Серафимовичу и справился, вернулась ли невестка.

Он сказал:

– Передаю ей трубку… Она рядом со мной…

Когда мне ответил женский голос, я изложил свою просьбу:

– Ольга Сергеевна, прошу прощения, я пишу о Романе… Можно с вами свидеться, поговорить о нем?

И услышал в ответ:

– Почему же, можно… Только когда…

И я уже в своей манере не откладывать в долгий ящик:

– Если можно, то и сегодня бы…

– Давайте…

Через полтора часа я приехал на лужайку перед Домом офицеров, где зимой, невзирая на холод и сугробы, на прощание с Романом Филиповым собрались тысячи людей. Теперь она пустовала. На скамейках сидели несколько парочек. На одной из них я увидел миловидную блондинку, которая о чем-то говорила девочкой. Я понял: это и есть жена Романа с дочуркой. Видел ее в черном платье и платке в тот памятный воронежцам день. Теперь одета по-летнему – в цветном платьице. Я оценил вкус ее мужа-летчика.

Представился.

Подарил свои публикации о ее муже в журналах «Наш современник»[18]18
  Федоров М. Прощание с Героем // Наш современник. 2018. № 7. С. 216–219.


[Закрыть]. «Берега»[19]19
  Федоров М. «Это вам за пацанов!» (Посвящено Герою России летчику Роману Филипову) // Берега. Калининград. 2018. № 2. С. 102–114.


[Закрыть], «Берегиня. 777. Сова»[20]20
  Федоров М. «Это вам за пацанов!» (Посвящено Герою России летчику Роману Филипову) // Берегиня. 777. Сова. Воронеж. 2018. № 1 (36). С. 6—26.


[Закрыть].

Раскрыл свою книгу «Гавриил Троепольский»:

– А ее хочу подписать дочурке. Кем она хочет быть?

Ольга Сергеевна сказала:

– Лера говорит: хочу быть доктором, а мама: дипломатом…

Написал пожелание девочке ей быть оберегом здоровья и мирной жизни людей.

Лера листала книжку, а мы с Ольгой Сергеевной начали разговор. Первое, что я хотел выяснить, откуда она родом, где росла-училась. Был приятно удивлен, что она из воронежских. Борисоглебских.

– Вы борисоглебская… Мне этого город близок. Там живет мой крестный отец Стефан. У меня даже книга о нем в серии «Замечательные люди Воронежского края»[21]21
  Федоров М. Стефан Домусчи: рассказы: фотоальбом. Воронеж: Издательство им. Е.А. Болховитинова, 2015.


[Закрыть]…

– Знаю такого… Жена моего брата близко знакома с ним…

Я еще больше обрадовался: точки соприкосновения находились.

Но о своих планах написать книгу о Романе промолчал.

– А родители ваши… – спрашивал.

– Они – тоже борисоглебские. На приборостроительном заводе работали. Папа там. Мама уезжала в Саратов, закончила приборостроительный техникум – и сразу на завод. До этого она в селе Рождество Поворинского района жила. Потом переехали в Чигорак…

– Чигорак – историческое место. Есть предположение, что там сложил голову отец Гавриила Николаевича Троепольского.

Я показал на книгу, которую листала Лера.

– У меня бабушка в Чигораке жила…

– В Чигораке церковь восхитительная…

Меня еще больше обрадовало, что и глубинными корнями моя собеседница из воронежского края.

Ольга:

– Училась в Борисоглебске в медицинском училище… Оно прямо в центре…

И это известие радовало. Моя собеседница причастна к благородному делу.

– А почему в медицину решили? – спросил.

– Мне хотелось… Я и дальше хотела продолжать, но не сложилось…

Я понял: супруг военный, и уже не до учебы.

– Роман учился в военном училище в Борисоглебске…

– Да. И мы здесь познакомились… Подружка говорит: «Пойдем погуляем». И пошли погулять. Они на Аэродромной квартиру снимали (я понял: Роман с кем-то из училища), подруга там тоже жила. Она с другом была, а друг пришел с другом (я понял: Романом), с того все и началось…

– На каком курсе он учился?

– На последнем… Уже заканчивал училище. Это был 2006 год. Как сейчас помню, 15 августа… Сразу после его дня рождения, а он родился 13 августа…

– Он оканчивает… А с какими оценками? – Я не стал говорить о ведомости, которую показывал отец Романа.

– У них была какая-то футболка… Вот мне прислали. И на ней цифра «12». На каком месте он был на курсе. Для первых пятнадцати были футболки. Кто в эти пятнадцать входил. И на них расписывались. Роман – всегда двенадцатый. По успеваемости, по всему… – Она показала на телефоне фото футболки. – А у них и двадцать первый был, семнадцатый, шестнадцатый… Девятнадцатый… Двадцать второй…

«Хорошая традиция».

Ольга:

– «Желтая майка лидера».… Ее давали курсанту на неделю. И курсант неделю в ней ходил. И потом они на ней расписывались…

«Вот так бы во всех учебных заведениях».

Я спрашивал:

– А где он защищался?

– В Краснодар они улетали. У них там выпуск был. Это где-то в конце октября – 23-го или 26-го.

– 2006 года?

– Да…

– А как получилось, что он оказался на Дальнем Востоке?

– Он всегда говорил: «На Дальний Восток надо ехать служить. Там отслужить десять лет – и всё, туда больше никогда не отправят». И через десять лет вернуться сюда.

– У летчиков так.

– Да, там пробудешь десять лет, и туда больше не имеют права отправлять…

– Куда же попал?

– На распределении сказал: «Хочу на Дальний Восток». И вот – на Дальнем Востоке. Сначала был в Возжаевке[22]22
  Возжаевка – село в Белогорском районе Амурской области России. В нем стояла летная воинская часть.


[Закрыть]. Он мне оттуда присылал фотографии, где служит. Я ему: «Зачем ты не такие фотографии прислал?» Там все разрушено, разные надписи. Холодно, грязно, пусто. Он: «Может, передумаешь?» Смеялись, прикалывались.

2

– Вы с ним сразу поехали?

– Нет, он: «Я сначала обживусь, получу квартиру…»

– И сколько он пробыл в Возжаевке?

– Месяца два…

– А потом в Черниговку?

– Да.

– А как перевелся из Возжаевки в Черниговку? Это же еще дальше от Москвы.

– С кем-то ехал, и ему говорят: «Что ты здесь делаешь… На каких самолетах летаешь?» Он: на таких-то. Не на тех, на которых учился. «Ну а зачем ты тогда здесь? Давай переводись, где твои Су-25. Зачем тебе переучиваться…» Ну как-то такой разговор зашел. Он: «Да давайте». Вот как-то так у него просто получилось… Перевелся в Черниговку и поехал туда… Там жизнь получше… Вот начал он свою службу на Дальнем Востоке ровно – я посмотрела по документам, 8 февраля (в Черниговке. – Авт.). В день, когда его хоронили. Получается, в Черниговке он отслужил ровно одиннадцать лет.

Мы секунду-другую помолчали.

– А что такое Черниговка? – спрашивал я дальше.

– Село в Приморском крае. Недалеко от Уссурийска, сто километров. Гарнизон и небольшое село. Мы туда постоянно ездили за продуктами. У нас такое было «развлечение» по выходным. Пять пятиэтажек для летчиков, а там дальше – вертолетчики. Домов пять или шесть.

– И как вы приехали в Черниговку?

– Он уже квартиру получил. Неплохую. В хорошем доме. 9 сентября 2007 года я прилетела. Он меня встречал со своим другом во Владивостоке. И повезли они меня в село Черниговку.

– Какие первые впечатления после города?

– Да ничего там нет! Ни цивилизации, ничего. Скучно, грустно. Тяжело, печально все вокруг. Никого не знаешь, а потом постепенно стали знакомиться. Дружить семьями.

Я смотрел на Ольгу и вспоминал свою маму, у которой жизнь прошла в бесконечных военных гарнизонах, по которым кидала служба моего отца.

– Вы приехали, работать пошли…

– Да нет, там работы мало. Поэтому он мне сразу: «Здесь жены в основном не работают». Как-то мы сразу настроились, что я не буду работать. И дома сидела.

Я рассказал про случай, когда ехал в поезде «Москва – Владивосток» с молодой четой. Офицер и его жена сначала радовались дороге, не отрывали от окна глаз, особенно, когда проезжали Байкал, а в Хабаровске жена спрыгнула с поезда и уехала назад, а бедолага офицер поехал уже один на место службы.

И осторожно спросил:

– А вы-то как…

– У меня не было сомнений… – ответила Ольга. – Ждала его из командировок. Но сначала тяжело было. Привыкала с трудом. Как раз у них начались командировки: их бросали на выживание. Потом взлетную полосу ремонтировали, и они были в Воздвиженке. Это не доезжая до Уссурийска. Там тоже часть. Туда их тоже переводили. По-моему, первый и второй год. Они там вообще жили и к нам приезжали на выходные. Было и такое. Лето, осень – ремонт был полосы…

«Вот так поживи после Борисоглебска одна в глуши».

– А могли ли вы определить, в каком самолете Роман летит?

– Из нашего дома взлетная полоса видна, и я говорила дочери: «Смотри, вот папа взлетает». У нас было правило: он, как прилетит, посылал эсэмэску, и мы знали, что он на земле…

– Мне Николай Серафимович рассказывал про командира их полка Зарипова.

– Дорогу тогда у нас только построили, и он сажал на нее самолет… Он в Черниговке прослужил всю жизнь.

– Зарипов переводился и звал с собой Романа.

– Он говорил: «Я тебя с собой заберу». Ну, нравился ему муж. Он не конфликтный, все всегда выполнял, ответственный. Поэтому его все и любили.

– Николай Серафимович сказал, что командир эскадрильи Романа пропадал по госпиталям… Роман оставался за него…

– Да, весь год… Он когда приходил, я: «Как же хочется, чтобы ты пораньше пришел, чтобы мы хоть поужинали вместе…» То в три ночи, то в четыре… Постоянно на работе. Если не в командировке, то на работе. Пока все не доделает, не придет. Ответственный, – сказала Ольга и оживилась: – Мы когда сюда приезжали в отпуск летом, у нас глаза вот такие… Там ведь еще все дорого. Здесь – пополам. И это, это, это дешево… Мясо дешевое… Он же был такой хозяйственный. На работе все, начиная от салфеток и кончая кофе-чаем, на нем. И мы как едем в Уссурийск, он все покупает: кофе, чай, сахар, всю канцелярию. Он всегда покупал для части…

– Рабочая лошадка…

Я вспомнил накануне потрясшее меня событие:

– Вчера в Донбассе убили главу Донецкой Народной Республики Александра Захарченко…

– Я смотрела новости…

– Так про него: он такая же лошадка. Скромный…

– Скромный, спокойный… – продолжала Ольга о Романе.

– На таких держится земля…

– Сдержанный. Никогда голос ни на кого не поднял. Все всегда найдет как-то сгладить. Спокойный. Без всякой суеты… – вспоминала про мужа. – Я ему всегда говорила: «Вот в академии отучишься, и тебя с руками и ногами оторвут. Не будут предлагать тебе гарнизон, куда ты поедешь, а ты сам будешь выбирать». Он: «Ой, да ладно тебе, хватит, не будет такого». – «Будет, будет». Я ему еще говорю: «Станешь ты большим человеком».

– Возмужал?

– Вижу ведь: «Тебе, говорю, светит генералом стать… Ты не можешь так остаться…» Его в академию отпустили.

– Документы уже ушли, – я помнил рассказ Николая Серафимовича.

– Он 31 января (2018 года. – Авт.) мне позвонил и сказал: «Все, мои документы ушли в академию». На что я ему ответила: «Ура! Наконец-то ты теперь два года будешь ночевать дома»… Сейчас был бы подполковником…

3

Я интересовался:

– Сколько раз он был в командировке в Сирии?

– Это была его вторая командировка.

– А первая?

– Его забрали поздней осенью в конце ноября где-то, и в начале февраля он вернулся. Уехал в 2015-м, вернулся в 2016-м. Неспокойно все там было. В его первую командировку мне каждую ночь снились, у меня не было ни одной спокойной ночи, каждую ночь снились эти бородатые. Когда он мне позвонил уже в феврале: «Всё, мы в Москве приземлились», – уснула спокойно. Первую ночь спала спокойно. Я ему сказала: «Представляешь, ты мне сказал, что ты приземлился в Москве – и все, мне не снились эти бородатые».

– Раньше в войну письма писали, а теперь…

– Телефон. Мы общались. И, когда случилось с Пешковым[23]23
  Олег Анатольевич Пешков (3 августа 1970 г., Косиха, Алтайский край, СССР – 24 ноября 2015 г., горы Туркмен, Сирия) – российский военный летчик, подполковник. Имел квалификацию летчика-снайпера. Возглавлял службу безопасности полетов в Липецком авиацентре. С сентября 2015 г. принимал участие в военной операции России в Сирии. 24 ноября 2015 г. его самолет был сбит турецким истребителем над горами Туркмен, Пешков и его штурман Константин Мурахтин катапультировались, но по ним был открыт огонь с земли. В результате Олег Пешков погиб. Указом президента России от 25 ноября того же года Пешков удостоен звания Героя Российской Федерации.


[Закрыть], он как раз там был. Пешков, которого сбили турки. Он звонит в 5 вечера и говорит: «Не переживай, у меня все хорошо». Вот он сразу мне позвонил и сказал. Вот так и общались. А особо ни с кем не поговоришь, никому же нельзя рассказывать, где, что и как. Но как тяжело это все носить в себе! Я в его первую командировку к отцу уехала в Борисоглебск, и там были с дочуркой.

Лера ходила около деревьев и что-то рассматривала.

Ольга продолжила:

– Он сказал: «Все, я еду в Воронеж». Мы ему навстречу из Борисоглебска на автобусе. Приехали вечером и его встретили. А вторая командировка, ну вообще… Как бы уже не было настроя, что отправят. Потому что академия (документы ушли туда). А тут у него были командировки на Сахалин, потом поехал проходить в Москву ВЛК – это комиссия, она подошла по времени. В тридцать лет они проходят…

– Летчики…

– Да. И проходят где-то 21 день… Потом он вернулся, неделя проходит, и он мне говорит, что его отправляют опять. Я ему: «Ты не должен туда ехать. Ты здесь нужен. Они здесь без тебя не смогут». А его отправляют. Я: «Что ж, и в Хабаровск надо съездить, и то, се, пусть вместо тебя кого-то другого отправят». – «Некого. А кого?» Мне нечего сказать. Он: «Некого»…

Я вздохнул: самые нужные и самые надежные первыми отправлялись в пекло.

Вспомнил, как милиционеры увиливали от командировок в Чечню.

– Ну, это кто может, – вздохнула Ольга.

– А он не мог…

Вопросы сыпались один за другим:

– И последняя командировка?

– Последний раз мы общались 31 января. Когда он мне сказал, что ушли документы в академию…

– Вот и ушли… Его полк носит название «Нормандия – Неман»[24]24
  «Нормандия – Неман» французский истребительный авиационный полк (1 иап «Нормандия – Неман»), воевавший во время Второй мировой войны на советско-германском фронте в 1943–1945 гг.


[Закрыть].

– Это французы. Там в ряд их фотографии идут, как на взлетную полосу выходить. Полк с историей. В Черниговке есть памятник Боровикову. И улица его имени. Тоже герой…

Ольга достала сотовый и заглянула на экран, где появлялись фотографии:

– Вот он в кабинете… Вот с Лерой на 8 марта… В Черниговке каждый год проводится праздник… День ВВС… Можно залазить в самолет… Фотографироваться… Он провез нас (с дочуркой) по полосе… Все рассказал… Вот фотография: мы у него в кабинете сидели… Вот на самолете на крыле… Вот их часть… Самолет его…

Я смотрел на фотографии и во мне звучало: вот так живут тысячи офицеров со своими семьями. И благодаря им спокойно живем мы.

Невольно зашел разговор об отдыхе в семье летчика.

Теперь я показывал фото, взятые мной из Интернета, а Ольга комментировала:

– Вот Роман на корабле… Это мы в Новороссийске… Отдыхали в Анапе, а ездили в Новороссийск в 2011 году… Это на экскурсии в Сочи на чайной плантации… А это в Сочи со зверенком… На Сахалине на рыбалке. Поймал камбалу. У них же были командировки на все лето на Сахалин. Начинается летом и заканчивается поздней осенью… И так три последних года подряд… А это в Лоо в аквапарке. Мы туда ездили купаться… Это в Подмосковье у моего дяди. Много набрали белых грибов… А это снова на Сахалине… Ездили на турбазы кататься на горных лыжах… В гарнизоне летом футбол, зимой – хоккей. Соревнования…

«Молодцы, дома не сидели, а при первой возможности ездили».

Мы еще долго говорили, пока я не спросил:

– А как вы к Путину попали?

– 6 февраля позвонили: примите соболезнования, и сказали: ваш муж Герой, ему присвоили Героя России. А потом, когда были похороны (похороны состоялись 8 февраля), на них сказали, что Путин будет лично вручать и пригласит на 23 февраля.

– И как вы помните Кремль?

– Все это как в тумане… Как во сне… Не понимаешь, зачем ты находишься там, почему, зачем. Как будто спишь…

Ольга Сергеевна еще находилась под впечатлением утраты…

Она:

– Осознать это полностью… Да еще сейчас полностью не осознала…

– Мне Николай Серафимович говорит: порой плачем… Да я сам в Доме офицеров чуть не разревелся… А сколько плакали… Пол-Воронежа плакало… Людскую скорбь трудно было измерить.

Я видел, как глаза у Ольги повлажнели…

Она передохнула и:

– Вот в школу сейчас ходили. Класс… Дети фотографируются не около школы, а рядом с бюстом… Класс сделали… Фотографии… Это всё…

Я понял: перед встречей со мной она была с дочкой на линейке в школе имени мужа.

Оля:

– Это все не так. Неправильно… – рвалось из нее. – Было бы все иначе, и этого ничего не надо…

Боль не давала покоя жене.

Никто никогда не хочет войны. Не хочет гибели. И передо мной все глубже раскрывалось горе Ольги Сергеевны.

4

Мы молчали…

Потом Оля:

– Сейчас в Южно-Сахалинске хотят вторую гимназию назвать его именем… Мне звонили и сказали, что документы отдали и в начале следующего года назовут… И Михаил Леонидович Сердюков, который бюстами занимается, сказал, что подарит им бюст. Он уже сделал бюст, который стоит у школы 85. И сказал, что подарит и им… Он из города Кропоткина Краснодарского края… У них «Аллея Российской славы», они делают бюсты…

– Чтят память…

– Так вот, 15 июня 2018 года открыли в школе 85 памятник… 17 июля 2018 года в Краснодарском училище в самом Краснодаре, где он учился, установили бюст… В Волгоградской области в поселке Пятиморск 8 августа открыта Аллея героев. Там и Ахметшин[25]25
  Марат Радикович Ахметшин (27 июня 1980 г. – 3 июня 2016 г.) – российский офицер, артиллерист, участник боевых действий в Сирии, Герой Российской Федерации. Информация и фото с сайта https://krivoe-zerkalo.ru/content/11-istorij-geroev-rossii-uvekovechennykh-v-bronze.html


[Закрыть], Хабибуллин[26]26
  Ряфагать Махмутович Хабибуллин (28 марта 1965 г. – 8 июля 2016 г.) – российский военный летчик, командир 55-го отдельного вертолетного полка армейской авиации Южного военного округа, участник военной операции в Сирии, Герой Российской Федерации (посмертно). Информация и фото с сайта https://krivoe-zerkalo.ru/content/11-istorij-geroev-rossii-uvekovechennykh-v-bronze.html


[Закрыть]. Они тоже в Сирии погибли… Будет устанавливаться бюст в Борисоглебске, где он учился. Как я поняла, там, где бюст Чкалова. Рядом…

– Соседство двух летчиков, прославивших Россию… Хорошо задумано…

Ольга:

– Вы знаете, доска в Черниговке установлена… Но ее собираются менять… А бюст будут устанавливать в самом гарнизоне… Вот как они говорят: «Вот мы как выходим на полосу идти на работу, чтобы он с нами тоже на построении присутствовал». Они хотели ко дню рождения, к 13 августа, открыть, но не получилось, не успели… Там тоже будет… Улицы… Улиц его имени много… Вот в Воронеже будет… В Тюмени… Еще в апреле (2018 года. – Авт.) мы ездили в Москву на соревнования по рукопашному бою. Они в честь памяти о погибших…

Расставаясь с Ольгой Филиповой, я мог только сказать:

– Вы настоящая жена офицера… – Мне было с кем сравнивать – и, видя снова наворачивающиеся на глаза слезы, произнес: – Не плачьте, ради Бога… Он останется в памяти людей со словами «Это вам за пацанов!» В памяти сегодняшних пацанов…

Позже я приходил к Филиповым и брал у Ольги Сергеевны из компьютера фотографии для книги о Романе, а рядом вертелась с карандашами и ручками ее дочурка.

Я взгрустнул, когда выходил из подъезда.

Консьержка мне сказала:

– Дочка замкнутая… Сторонится… Особенно первое время…

Видимо, в девочке боролось: есть папа и нет папы. Ей с этим предстояло прожить.

И вместе с тем я немного успокаивался, вспоминая, как она приставала к нам и немного шалила. Она оживала.