Текст книги "Вяземская голгофа генерала Конева"

4 октября

Немецкому командованию стало окончательно ясно, что советские войска не проводят планомерного отхода на запасные позиции, а продолжают упорно обороняться, оказывая различное по силе сопротивление. Более того, командование Красной армии продолжало удерживать участок фронта между флангами прорывов немецких соединений, но пока не знало, что уже ко вчерашнему вечеру потеряло последний шанс для отвода своих войск в центре и что провести организованное отступление теперь уже не удастся. Бронированные клинья 3-й и 4-й танковых групп продолжали развивать наступление в направлении Вязьмы, охватывая с двух сторон силы Западного и Резервного фронтов.

Но, несмотря на это, в течение всей ночи в полосе наступления 3-й танковой группы снова была очень сильная активность советской бомбардировочной авиации.

С вечера (03.10.1941 г.) 1-я танковая и 36-я моторизованная пехотная дивизии встретили жесткое сопротивление советской пехоты с танками в районе Алешково – Лукино – Юрьево. Здесь со вчерашнего дня им упорно продолжала противостоять советская 107-я мотострелковая дивизия, 120-му мотострелковому полку которой к рассвету удалось овладеть Щелкановом и Волыновом. Это получилось, потому, что ночью основные немецкие силы оттуда ушли, оставив лишь небольшое прикрытие. Не успев передохнуть, полк был вынужден исполнять срочный приказ из дивизии наступать на Холомидино для соединения с 237-м мотострелковым полком. Эта необходимость возникла потому, что немцы начали обходить боевые порядки дивизии с правого фланга через Лукино и Алешково, не встречая на этом направлении никакого сопротивления, и, выйдя на Смоленскую дорогу на Белый, угрожали флангам и тылам дивизии. Это произошло потому, что 250-я стрелковая дивизия, оборонявшая Свиты, Черный ручей и Околицу, еще 3 октября отошла, не предупредив командование 107-й мотострелковой дивизии. И стало об этом известно только после того, как ночью на ее командный пункт стали приходить мелкие группы бойцов и командиров отошедшей дивизии. А уже совсем прояснилось, когда утром появились командир и комиссар 918-го стрелкового полка, умудрившиеся потерять свой полк. В результате произошедшего уже с утра для дивизии путь на отход к городу Белый был отрезан и она оказалась в окружении. Командный пункт дивизии расположился в лесу в 1 км северо-восточнее Алешкова, и здесь же сосредоточились 20-й отдельный разведывательный батальон, саперная рота, рота регулирования, батальон связи и резервная танковая рота из 8 танков Т-26. Немцы пока не беспокоили, и была возможность продумать выход из окружения.

Оставив на время в покое 107-ю мотострелковую дивизию, командованием 1-й танковой дивизии I батальону 113-го мотострелкового полка, усиленному танками, как передовому отряду боевой группы была поставлена задача из Княжьего прорвать русский фронт на северо-восток через густой лес на высоте 250,7 юго-западнее Мазур. До этого лейтенанту Катцманну со своим взводом при поддержке взвода Штриппеля из III батальона 1-го танкового полка того же полка удалось прорваться в Мазуры, захватить и удерживать их до прибытия усиленного I батальона на бронетранспортерах. Там же ночевала и группа Эккингера. В это же время 1-й танковый полк дивизии в районе Медведова подвергся атаке советских танков, которые артиллерией сопровождения полка в тяжелом бою были уничтожены, после чего полк сам перешел в контратаку. В развитие этой контратаки и с целью начала образования территории для предстоящего котла полк при поддержке I батальона без 1-й роты и передового артиллерийского наблюдателя-корректировщика повернул на Лукино и, с ходу атаковав, захватил деревню.

Вышедший еще в 6.00 усиленный батальон 129-й пехотной дивизии отстал от всех и все еще медленно двигался походной группой последним из всех, так как болотистые и песчаные участки, узкие мосты с разбитыми дорогами вызывали заторы моторизованных колонн, что значительно задерживало продвижение.

К утру отрезанные группы Красной армии частично отошли к Холму-Жирковскому и снова захватили его. Поэтому, когда в 7.00 плацдарм 129-й пехотной дивизии в Тиханове был атакован пехотой с танками, стало понятно, что Холм-Жирковский снова в руках советских солдат. Одновременно из сильно лесистой местности восточнее Пустошки советская артиллерия открыла сильный огонь и оттуда же была произведена танковая атака, в которой участвовало и несколько тяжелых танков. До этого вся техника была там так хорошо замаскирована, что немецкая сторона даже не подозревала о ее существовании. В результате этой атаки части дивизии потеряли сгоревшими 15 танков и 3 бронетранспортера, советская сторона потеряла 25 танков.

Это было полноценное и хорошо спланированное наступление, в результате которого немецкий плацдарм в Тиханове оказался полностью отрезанным и советская артиллерия открыла сильный огонь по единственной связывающей с ним дороге. Чтобы не потерять его, командованием танковой группы было принято решение срочно перебросить сюда 11-й танковый полк из 6-й танковой дивизии LVI армейского корпуса. Ему удалось перерезать дорогу на Холм-Жирковский и остановить продвижение советских частей.

Но вся эта ситуация командиру 129-й пехотной дивизии генерал-майору Риттау и более высшему командованию пока была совершенно не известна, потому что сообщение о том, что советские войска у Холма-Жирковского маневрируют танковыми частями, из 6-й танковой дивизии было отправлено на двух бронетранспортерах, но оно задержалось, так как во время движения один получил прямое попадание снаряда и сообщение пришло со вторым только после оказания помощи пострадавшим.

Получив информацию о ситуации в Холме-Жирковском с опозданием, Риттау лично с 8.00 повел оказавшиеся под рукой части в контратаку, в результате которой три советских танка были подбиты, а остальные отошли. Несмотря на эти успешные действия, оказываемое Красной армией все большее противодействие несло огромную угрозу всему правому флангу LVI танкового корпуса. Вследствие чего 403-му пехотному полку было приказано изменить маршрут и своим разведывательным батальоном прорваться к южной окраине Холма-Жирковского.

В 8.10 в телефонном разговоре с Готом генерал-фельдмаршал Кессельринг настаивал на важности Вязьмы, в частности на том, что необходимо предпринять все возможное для ее захвата именно 4 октября, так как, по данным авиаразведки, в этом районе в настоящее время советских войск мало и, более того, зафиксировано полное отсутствие движения свежих подкреплений с севера. Кессельринг заявил, что авиация способна и дальше контролировать все возможные передвижения советских войск, сил, которые находятся восточнее шоссе, явно недостаточно, чтобы остановить развивающееся немецкое наступление.

А уже в 8.30 начальник оперативного управления группы армий «Центр» по телефону обратил внимание Гота, что вторая линия русской обороны восточнее Днепра достаточно сильная и что это подтверждается аэрофотоснимками. Поэтому в соответствии с предложением фельдмаршала фон Бока в центре внимания командования 3-й танковой группы должно быть наступление вдоль дороги на Костино. На вопрос Гота, выгодно ли это в отношении Вязьмы, ему было сказано, что, согласно приказу сверху, все уже решено, западнее Вязьмы все готово и количества войск для этого вполне достаточно. При этом он был поставлен в известность, что XLVI армейский корпус будет действовать в общем направлении к Угре, а XL армейский корпус уже движется в направлении на Можайск и после достижения Юхнова повернет на север.

В 11.30 Готу снова позвонил Кессельринг и начал торопить с подходом к Вязьме. Он очень хотел начать усиление наступления с флангов, потому что в соседней 4-й армии уже признали снижение темпа продвижения.

К полудню командир LVI армейского корпуса, сориентировавшись в ситуации, отдал своему корпусу команду продвигаться на Пигулино и Каменец до второй линии русской обороны, обходя с двух сторон Хмелиту до шоссе на Грязное. С востока и запада там все уже было блокировано.

Кроме того, мощные силы двинулись на Спас в 20 км севернее Вязьмы.

Атакующие части 7-й танковой дивизии силами отдельного 37-го танково-разведывательного батальона в полдень с передовыми частями танкового полка образовали намеченный днем ранее плацдарм.

106-я пехотная дивизия из V армейского корпуса в 12.00 предприняла наступление в 2 км восточнее Залазни, а 5-я пехотная дивизия вступила бой в 3 км севернее Новиков.

Около 13.00 Холм-Жирковский все-таки удалось повторно захватить 129-й пехотной дивизии, и Риттау перенес свой штаб к развилке дорог в 1 км северо-западнее города.

В это же время из штаба 9-й армии уведомили, что частям 3-й танковой группы в данный момент необходимо в первую очередь выйти к шоссе на Грязное и по возможности там необходимо быть еще сегодня.

Продвижение LVI армейского корпуса южнее Днепра и отвод всех сил Красной армии справа через Старое Менщиково на Чупчугово обезопасило часть южного фланга танковой группы к западу от Днепра, и благодаря этому V армейский корпус беспрепятственно пересек железнодорожную линию восточнее Новиков и серьезно продвинулся 35-й пехотной дивизией на восток, которая к 13.45 вышла в район в 4 км восточнее Отписной.

Тогда же XLI армейский корпус радировал в LVI армейский корпус, что он вскоре тоже подойдет к Днепру, в Спас для немедленного прикрытия его северного фланга перед Сычевкой.

А вот у 6-й танковой дивизии день не задался с самого утра, когда с рассветом по ее маршевым колоннам советской авиацией был нанесен воздушный удар, который, правда, особого вреда не причинил, так как, похоже, был недостаточно организован. А после полудня она вообще была вынуждена остановиться в результате сильного контрудара советской 101-й танковой дивизии по ее передовым частям к югу от Холма-Жирковского и Тиханова.

В результате была полностью уничтожена 8-я мотострелковая рота обер-лейтенанта Штротейхера из 114-го мотострелкового полка, которая во взаимодействии с передовым взводом 11-го танкового полка первой выдвинулась вперед с целью прорваться за Днепр и вскоре после этого начала нести потери от сильного противотанкового огня. Командир передового взвода 11-го танкового полка получил прямое попадание в свой танк и сгорел вместе с ним. Штротейхер, участник многих лихих атак, был убит в результате прямого попадания снаряда в его бронетранспортер. Вместе с ним погиб и его водитель. Бронетранспортер командира 1-го взвода лейтенанта Микуса также получил попадание, и сам Микус получил несколько ранений, но вместе со своим экипажем остался на позиции.

Лейтенант Шеллер под ураганным огнем сначала пытался отступить под прикрытие своей артиллерии, но это ему не удалось, и, пытаясь восстановить положение, он был вынужден после гибели Штротейхера взять на себя командование ротой и попытался прорваться через лес к окруженному передовому взводу 11-го танкового полка. Но он не знал, что на его пути именно в лесу была устроена хорошо замаскированная артиллерийская ловушка для танков, и он был вынужден отступить и после приказа своего командира майора Лёве немедленно вывел из боя всю боевую группу. Остаткам окруженного передового взвода позже удалось с трудом вырваться и вернуться в батальон. Удалось эвакуировать оба подбитых бронетранспортера, которые через два дня были восстановлены.

Так 6-я танковая дивизия потерпела свое первое поражение. Всего за два дня боев только одна 8-я рота потеряла 7 убитыми и 25 ранеными. На ходу осталось только 4 бронетранспортера. В тот же день был ранен и командир 11-го танкового полка оберст-лейтенант. Анализ сложившейся к этому времени обстановки и данные разведки подсказывали немецкому командованию, что южнее Холм-Жирковского советское командование решило усилить свои силы с юга с целью отрезать и окружить немецкие войска, продвигающиеся от днепровских позиций.

Чтобы избежать этого, V армейский корпус 106-й пехотной дивизии был остановлен в 7 км восточнее Скрипенки, а его 5-й пехотной дивизии приказано уничтожить усиливающиеся советские части в районе Новиков. 35-я пехотная дивизия корпуса осталась без изменений.

XLI армейский корпус 36-й моторизованной дивизии в Конакове, передовые части 1-й танковой дивизии находятся в Желтом, развернувшись на восток и не имея соприкосновения со своим противником. Достигнуты Ольшанка и Караваево. 6-я пехотная дивизия в районе Желтого и Комаров.

14-я моторизованная пехотная дивизия, находясь по прежнему в резерве, достигла окраины Шанина.

В 23.30 Гот получил из штаба группы армий «Центр» сообщение, что он срочно должен взять на себя командование 17-й армией. Это было так неожиданно, что остался нерешенным вопрос с его преемником, который возглавит 3-ю танковую группу, и до его назначения Гот продолжал командовать и ею. Но, несмотря на это, планы на 6 октября остались без изменения, только были внесены изменения для LVI армейского корпуса, которому приказано за ночь сосредоточиться перед шоссе к западу от Вязьмы, да командный пункт XLI армейского корпуса был перенесен в Б. Шамилово в 9 км юго-восточнее Белого.

Очередной день заканчивался, общие трофеи 3-й танковой группы со 2 октября составили 13 450 пленных, 263 орудия, 113 танков, 41 противотанковое и зенитное орудие, 259 пулеметов и 63 миномета.

Днем в целом было сухо, хотя и облачно. К вечеру пошел дождь и состояние дорог значительно ухудшилось, тем более что они и так были основательно разбиты. Активность советской авиации немного снизилась. Правда, в оперативных донесениях штаба группы армий «Центр» за этот день было впервые отмечено, что «перед южным флангом 9-й армии в районе Вязьмы зафиксировано использование советской стороной самолетов типа «Харрикейн»[28]28
  Это вообще-то удивительно, так как, по официальной советской истории, поставки этих самолетов из Великобритании в СССР были начаты только в октябре 1941 года, и то в район Мурманска для охраны морских конвоев, а оказывается, что в октябре уже использовались в боях на Западном фронте. А ведь надо сначала принять об этом решение, договориться в том числе и об условиях. Затем нужно время доставить их, перевести и изучить техническую документацию и в довершение всего обучить летный состав. Встает законный вопрос – когда же на самом деле начались их первые поставки?


[Закрыть].

В этом же донесении в очередной раз отмечено: «На 4-й день нашего наступления командование Западного фронта Красной армии так и не начало отвод своих главных сил. Отступательные движения на отдельных участках фронта, а также слабое местами сопротивление возможно расценивать, как признаки локальной слабости Красной армии, обусловленные различной боевой мощью наших соединений и по-разному складывающейся обстановкой»[29]29
  «Оперативные донесения и сводки штаба ГА “Центр”», ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 757. С. 148–236.


[Закрыть].

В результате немцами был сделан окончательный вывод, что командование Красной армии намерено любыми средствами, используя все возможные резервы, удержать фронт и локализовать прорывы немецких войск.

В свою очередь, ведя в течение дня боевые действия, командование Западного фронта проводилось перегруппировку сил, в результате которой 31-я и 32-я армии Резервного фронта были переподчинены штабу Западного фронта. При этом выяснилось, что 128-я танковая бригада из группы Болдина, ведя трехдневные бои, к исходу дня оказалась окруженной силами до пехотной дивизии противника.

В этот день немцами был произведен первый массированный авианалет на Ржев, в результате которого погибли 52 красноармейца и 18 человек гражданского населения и были ранены 51 красноармеец и 15 человек гражданского населения. Оказались разрушены железнодорожные пути, частично станция Ржев-2, складские помещения и жилые строения.

В дальнейшем ситуация стала развиваться так, что 6 октября командование Западного фронта вынуждено было свой командный пункт со станции Касня спешным порядком переводить дальше на восток, в село Столбово, а к вечеру следующего дня Конев дал команду войскам отойти на подготовленную линию обороны Вязьма – Ржев. И в этот же день по приказу Сталина из Ленинграда в Москву прибыл Жуков.

6 октября

Окруженной сутки назад 128-й танковой бригаде из группы Болдина к утру удалось с боем вырваться из окружения в направлении на Воронцово. Основная же группа, выходя из окружения, находясь в составе 19-й армии, вела ожесточенные бои в районе Богородицкого, в 17 км северо-западнее Вязьмы, где немцы им упорно противостояли, пытаясь воспрепятствовать их выходу. Бои, шедшие всю ночь в Холм-Жирковском и Тиханове, к утру даже усилились.

К 8.00 107-я мотострелковая дивизия, выйдя вчера с наступлением темноты из соприкосновения с противником, сосредоточилась в лесу в 1 км южнее Самсонихи, где в течение дня готовилась к выходу из окружения. Теперь ей предстоят месячные скитания в лесах по немецким тылам, ведя бои местного значения.

В 8.15 в Чеменово к командиру 427-го пехотного полка полковнику Данхаузеру прибыл офицер связи штаба 129-й пехотной дивизии и проинформировал, что советские войска в полосе действия дивизии малоактивны, поэтому полк пока не нужен дивизии и будет использован для других задач, для чего его было решено усилить III дивизионом 129-го артиллерийского полка, вернув из 6-й пехотной дивизии.

В свою очередь, командир 6-й пехотной дивизии генерал-майор Ландграф рассчитывал, что 427-й пехотный полк с целью облегчения себе в перспективе переправы через Днепр в Тиханово одним батальоном выйдет к высоте 220,5 западнее Петухов за Тройней и вторым батальоном на линию Тычково – Романьково, которые хоть и были с первого же раза захвачены пехотными частями его дивизии, но им требовалась поддержка.

Одновременно разведывательный батальон 129-й пехотной дивизии был сориентирован на проведение разведпоиска в районе Сельца.

В 8.45 из штаба 9-й армии в 3-ю танковую группу поступило предложение начать закрытие котла в Вязьме, так как сложившаяся диспозиция частей этому благоприятствовала: «106-я пехотная дивизия расположилась между VIII армейским корпусом и Днепром в Сумороково, 5-я и 35-я пехотные дивизии вышли на линию Старое Менщиково – севернее Чупчуево и севернее LVI армейского корпуса, который, находясь в районе Спаса, в 18 км северо-западнее Вязьмы, в свою очередь, плотно закрывает все пространство восточнее и севернее города. XLI армейский корпус находился в районе Воскресенское – Караваево – Липицы, а 6-я пехотная дивизия и VI армейский корпус уже движутся через Мольню в Белый»[30]30
  Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 06.10.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).


[Закрыть].

В 9.50 в штаб 3-й танковой группы поступило донесение авиаразведки о движении крупных советских моторизованных колонн от Вязьмы на север, после чего командованием группой в LVI армейский корпус для командира 7-й танковой дивизии генерала Функа был отдан приказ продолжать продвижение дальше. После чего к 10.00 адъютант из штаба дивизии передал приказ командиру 6-го пехотного полка оберст-лейтенанту Хассо фон Мантойфелю первой же атакой захватить советские позиции и, немного передохнув, развивать наступление в сторону реки.

Получив этот приказ, пехота полка с тяжелым вооружением на бронетранспортерах при поддержке танков атаковала советские позиции через массив кустарника и, захватив их с первого же раза, там надолго не задержалась и, получив поддержку артиллерии и 7-го пехотного полка, а также охотников VIII авиационного корпуса, продолжила развивать наступление.

В 10.00 при взлете произошла авария самолета «Шторх», на котором находился оберст-лейтенант оперативного отдела танковой группы Поллекс, получивший при этом легкое ранение головы и небольшое сотрясение мозга. Это вызвало ощутимый сбой в работе штаба 3-й танковой группы, что серьезно скажется в дальнейшем на наступающих частях.

В 11.20 командир LVI армейского корпуса доложил Готу, что «ситуация южнее Холма под контролем. 35-я пехотная дивизия заняла Романики, 129-я пехотная дивизия накануне уже была в Чернове, а один ее полк переброшен на защиту южного Днепровского фланга группы. 7-я танковая дивизия восточнее Дернова. Русские по-прежнему на своей второй линии обороны, но, похоже, уже сильно ослабли. 6 танковая дивизия на южном берегу реки Вязьмы, но без техники, что несет угрозу ее его флангам в случае русского контрнаступления»[31]31
  Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 06.10.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).


[Закрыть].

Во исполнение неожиданного приказа 427-й пехотный полк 129-й пехотной дивизии в 12.00 побатальонно двинулся в Тиханово. III дивизион 129-го артиллерийского полка на гусеничной тяге движется на позиции западнее Кошкина для поддержки действий III батальона. II батальон остался пока в качестве резерва в Казаринове, к северу от моста через Днепр, но уже на восточном берегу. Штаб полка расположился в Кошкине, где река Вязьма впадает в Днепр. Полк должен был заменить там ослабленные части и продолжать наступление, что и было неукоснительно выполнено. После этого I батальон двинулся южнее дороги на Холм-Жирковский через лес и овраги. Там оказались брошенные советские позиции. В поврежденном и брошенном штабном автомобиле обнаружены целый ряд советских карт и планшет с картами Верхнесилезского региона Германии.

В Тиханов немецкие противотанковые позиции и позиции реактивных минометов «Nebelwerfer» простирались в долину Днепра. Западный берег реки был довольно плоский, а восточный сравнительно крутой, и находившиеся там советские позиции представляли собой земляные укрепления, траншеи, окопы с блиндажами, проволочными заграждениями, распространявшиеся и в глубину и в линию.

Передовые части 25-го танкового полка через второй мост севернее Глушкова беспрепятственно переправились через Днепр. Как писал в своих воспоминаниях один из немецких участников тех событий: «Это редкое зрелище таких масс танков на ограниченном пространстве, своего рода «железный кулак» на восточной стороне Днепра. Чумазые танкисты довольны приходом пехоты, так как не имея пехотного прикрытия были остановлены встречным огнем русских танков»[32]32
  Boucsein Heinrich. Halten oder Sterben. Die hessisch-thüringische 129 Infanterie-Division im Rußlandfeldzug und Ostpreußen 1941–1945. Berg am See: Kurt Vowinckel Verlag KG, 1999. S. 60–81.


[Закрыть].

В 12.00 в штаб 3-й танковой группы за информацией о складывающейся ситуации прибыли оберсты Дейстер из VIII авиакорпуса и Эйдманн от II воздушного флота. Одновременно они привезли и последние данные авиаразведки, по результатам которой 1-й танковой дивизии было приказано как можно быстрее начать наступление с достигнутого ею места в Губине. Информация летчиков, что 6-я пехотная дивизия достигла Букова, порадовала командование группой, так как сообщений от нее пока еще не поступало.

К этому времени поступило и малоприятное для немцев сообщение, что 36-й моторизованной пехотной дивизии из-за ошибочно выбранной дороги по шоссе Комары – Ивашково пришлось возвращаться и с 10.00 она пока еще перегруппировывается в Б. Потьмине и еще не совсем боеспособна. Чтобы обезопасить себя на это время от возможных атак, все пространство перед позициями пришлось там сильно заминировать.

Во второй половине дня неуютно себя почувствовало командование 6-й танковой дивизии, так как она застряла в Холм-Жирковском из-за разрушенного там моста через Днепр и ее 57-й разведывательный танковый батальон не смог продвинуться дальше на восток. Ее соседи давно ушли вперед, и фланги дивизии оказались оголенными. В любой момент по ним можно было ожидать удара, тем более что не было известно, какие силы противостоят и что они вообще могут предпринять. Но Гот успокоил, проинформировав штаб дивизии, что танковые группы Геппнера и Гудериана продвигаются хорошо, левее 7-я танковая дивизия быстро продвигается к Вязьме. А так же, что авиаразведка докладывает о больших колоннах, отступающих на восток от Вязьмы. Это, конечно, вносило уверенность, что все обойдется, но нервозность оставалась, тем более что как раз в это время советское командование бросило резервы с юга по обе стороны Днепра против всей 3-й танковой группы. Поэтому ее южная часть в лице 6-й танковой дивизии оказалась в постоянных боестолкновениях с разными разрозненными частями и родами войск Красной армии, оказавшимися в тылу наступающих немецких войск, количество и состав которых не были известны.

Развивая наступление, 7-я танковая дивизия в 12.50, танками вошла в Костино, а в 13.00 ее разведывательный батальон был уже в Родине. Там же встретились с 6-м пехотным полком, а затем с частью танкового полка и с передовым взводом пехоты на бронетранспортерах двинулись на Вязьму. Командир пехотного полка, возглавляя автоколонну, дал сигнал в полной мере использовать скорость, насколько это возможно на советских дорогах. Часто происходили просто удивительные вещи. В боевом донесении об этом кратко записано: «Удивительно, но частенько движение происходит практически параллельно двумя колоннами, но русские в чрезвычайно пылевых условиях, кажется, не понимают, что это их противник, который старается их догнать, и никак не реагировали»[33]33
  Manteuffel Hasso von (Ed.). Die 7 Panzer-Division im Zweiten Weltkrieg. Traditionsverband ehem 7 Panzer-Division-Kameradenhilfe E.V.: Krefeld, 1965. S.187–211.


[Закрыть].

В таких ситуациях передовые немецкие разведывательные части ввиду своей малочисленности старались избегать входить в боевое соприкосновение с отступающими, которых было в разы больше, и пытались искать другие, параллельные основным дорогам маршруты. Но это было не менее рискованно, так как в лесах было еще много боеспособных частей Красной армии. Стратегически они уже, конечно, ничего решать не могли, но на тактическом уровне ущерб наносили серьезный. Так, в частности, передовой взвод лейтенанта Никласа на бронетранспортерах из 7-й же танковой дивизии самонадеянно отклонился от дороги, чтобы следовать объездными путями, и, даже не успев развернуться, был полностью уничтожен.

Советское командование по-прежнему не спешило осуществлять планомерный отвод войск, а наоборот, усиливало оставшиеся резервами, которые направлялись в начавший уже принимать свои очертания район будущего котла. Так, в частности, приказом штаба 31-й армии к 13.00 в 119-ю стрелковую дивизию для усиления был переброшен 1287-й стрелковый полк из 110-й стрелковой дивизии. Войдя в подчинение штаба дивизии, полк принял участок обороны в районе совхоза «Покровское», Осташкова, Выворожья, Залучья и Щеберихи. Его передовые позиции располагались между озерами Селигер, Стерж и Пено. На отдаленные позиции на южном берегу озера Селигер в районе Усадьбы сразу же была отправлена на усиление еще одна рота. Части дивизии готовились к обороне.

Во второй половине дня упали первые снежинки.

428-й пехотный полк 129-й пехотной дивизии все еще западнее Днепра ведет оборонительные бои против сильных атак советских войск с юга. В первой половине дня там было тихо, но после 13.00 снова начались методические атаки Красной армии.

Всю предыдущую ночь русская пехота при поддержке танков неоднократно и достаточно жестко атаковала из Ерутина позиции I батальона полка в районе Чеменова. Поэтому еще с утра туда был срочно направлен командир 129-го противотанкового батальона с одним 88-мм зенитным орудием. Ему в поддержку были приданы два взвода 50-мм артиллерийских орудий из 14-й роты 427-го пехотного полка, один из которых пока еще юго-западнее Баранова на своих позициях, так как не может переместиться на помощь из-за сильного огня танков и атакующей пехоты южнее высоты 229,5. Откуда эти силы Красной армии появились, непонятно, потому что все два предыдущих дня проводилось сплошное прочесывание леса севернее дороги Холм-Жирковский – Ханово.

Через 20 минут после начала русской атаки по радио поступил доклад из I батальона, что, «согласно показаниям русского пленного, в районе высоты 229,5 сосредоточены 40 советских танков с целью остановить немецкое продвижение по дорогам, захватить плацдарм в Тиханове и, таким образом, отбросить 35-ю пехотную дивизию»[34]34
  Boucsein Heinrich. Halten oder Sterben. Die hessisch-thüringische 129 Infanterie-Division im Rußlandfeldzug und Ostpreußen 1941–1945. Berg am See: Kurt Vowinckel Verlag KG, 1999. S. 60–81.


[Закрыть]. В связи с этим в 13.30 командование 129-й пехотной дивизии запросило начальника штаба LVI танкового корпуса о причинах задержки боевой группы из трех 88-мм зенитных орудий и танков 7-й танковой дивизии. Оказалось, что они в это же время были задержаны в Гордейкине двумя советскими 52-тонными танками.

В 14.00 6-я танковая дивизия вошла в Миткино, хотя перед деревней передовые танки были уже к 10.00. Торопиться было рискованно, потому что, по показаниям пленных, перед дивизией находились целых три советских дивизии и для ускорения принятия решения о занятии деревни это сообщение было передано в штаб танковой группы самолетом связи. После получения разрешения деревня была занята и выслана разведка, но в ближайшей округе частей Красной армии не оказалось.

В 14.40 на северном участке 31-й армии под удар немецкой авиации попала 110-я стрелковая дивизия, которая походным порядком в составе 1289-го и 1291-го стрелковых полков и 336-го кавалерийского полка выдвигалась на рубеж обороны в районе Большой Коши и Липовки. В результате, еще не участвуя в боях, дивизия потеряла убитыми 3 и ранеными 15 красноармейцев. В общем-то, весь день немецкая авиация проявляла активность только на северном участке армии.

С 15.00 начали приниматься конкретные меры по формированию Вяземского котла. Для командования 3-й танковой группы было весьма желательно, чтобы «VI армейский корпус также был задействован для расширения района севернее Воскресенского дальше на восток, а штаб армии даже предложил 6-ю пехотную дивизию оставить в составе XLI армейского корпуса.

LVI армейскому корпусу противостояли 13-я и 18-я советские стрелковые дивизии Резервного фронта.

XLI армейский корпус ведет тяжелый бой против сильных позиций в Немощенной. Его усиленная 36-я моторизованная пехотная дивизия развивает наступление на Булашово, а один танковый полк из 1-й танковой дивизии уже в 12.30 был в 3 км восточнее юго-востока Кузнецова.

VI армейский корпус окружил ослабевшие русские части на их же плацдарме у города Белого с востока и севера»[35]35
  Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 06.10.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).


[Закрыть].

Готовя замыкание кольца, немецкое командование вынужденно признавало явное преимущество Красной армии в артиллерии, благодаря чему южнее Белого ожидаемого разгрома ее частей пока так и не произошло.

К этому времени 106-я пехотная дивизия находилась в 2 км западнее Городка, 5-я пехотная дивизия в Бычьи, 35-я пехотная дивизия в 2,5 км северо-восточнее Федино.

Пока в штабах оформляли контуры будущего котла, 129-я пехотная дивизия снова отбила атаку русской пехоты при поддержке танков из Веретенина на Черново и даже более того, авиаразведка обнаружила западнее Днепра сильное смешение различных воинских соединений Красной армии, но ничто не говорило о том, что там началось отступление. Наоборот, все свидетельствовало о том, что советские войска серьезно рассчитывают остановить продвижение 3-й танковой группы.

В 15.40 штаб 14-й моторизованной пехотной дивизии распорядился, чтобы дивизия с 7 октября оставила Холм-Жирковский и вышла на отдых 8 октября. А пока она в зависимости от расположения северного фланга 7-й танковой дивизии прикрывает тылы 6-й танковой дивизии от непрекращающихся по ним атак.

К 17.00 передовой батальон Шредера из 6-го пехотного полка 7-й танковой дивизии достиг перекрестка дорог примерно в 2 км к северу от Вязьмы на шоссе Вязьма – Москва, что стало полной неожиданностью не только для советского, но и для немецкого командования. А уже через 15 минут вся дивизия вышла на шоссе западнее Вязьмы, но снова была вынуждена остановиться, оставшись без топлива, так как все его остатки были переданы 25-му танковому и 6-му пехотному полкам для продолжения движения. Тем более что такого количества для всей дивизии было слишком мало. Благодаря такому решению задачи, поставленные перед 3-й танковой группой на данный день, были выполнены.